Текст книги "Заморский принц в нагрузку"

Автор книги: Марина Белова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Глава 6

За те полдня, что меня не было, в нашем доме определенно что-то произошло. Во дворе кучками толпились соседские кумушки и о чем-то оживленно беседовали. Из-за толпы Облом не смог подвезти меня прямо к подъезду и остановился на стоянке в глубине двора. По мере того как я приближалась к родному дому, толпа смолкала и как-то странно на нас пялилась. Я даже стала замечать, что некоторые крестятся и отходят от меня в сторону, как от прокаженной.

Перед входом в подъезд вполоборота ко мне стояла Мария Семеновна, моя соседка по площадке. Рядом с ней пристроились Анна Кузьминична из соседнего подъезда и дворничиха тетя Клава. Обе соседки слушали тетю Клаву и попеременно вытирали носовыми платочками наворачивающиеся на глаза слезы.

«Никак кто-то умер», – подумала я и притормозила, чтобы немного подслушать разговор и быть в курсе происходящего.

Тетя Клава живописно рассказывала о трагедии, разыгравшейся у нее на глазах:

– Ой, как жалко, как жалко! Такая молодая, такая молодая. До сих пор в глазах стоит. Уж какая красивая была. Редко такую красоту встретишь.

– Ты рассказывай, рассказывай, – поторопила Клаву Анна Кузьминична.

– Значит, выходит она из подъезда в новом костюме, летом только его купила, еще сносить не успела. Идет на улицу, и тут – он. Ой! – Дворничиха обхватила руками голову. – Огромный, черный!

– Клава, он это кто? – Марию Семеновну, в прошлом учительницу русского языка, всегда бесила Клавина привычка называть людей одними местоимениями. Но оказалось речь шла о другом.

– Джип бандитский, кто же еще? Откуда он взялся? Не знаю. Люди говорили, он в сторонке стоял. А как она вышла, с места рванул и со всего ходу в нее врезался. Она завертелась как волчок и тут же рухнула. Замертво. Лицом на асфальт. Нос всмятку, кожи, считай, что нет – всю содрала. Кровищи-то было! Сколько кровищи! Вызвали поливалку, мыли, мыли дорогу, еле отмыли.

– Ой, горе такое! Такое горе, – запричитала Мария Семеновна. – А номер джипа запомнили? Надо же было сразу в милицию передать, чтобы машину в розыск объявили.

– Кто ж его, номер-то запомнит, все к девушке бросились, обступили ее со всех сторон. А этот мерзавец укатил, даже не притормозил.

– Вот гад-то?! Как таким права дают? А родственники знают?

– Да, наверное. Брат ейный из-под земли этих убийц достанет. Помяните мое слово. Достанет и к расстрелу приговорит.

– У нас смертная казнь отменена, – грустно отметила Мария Семеновна, в ее голосе слышалось сожаление.

– Зря отменили смертную казнь, – поддержала подругу Анна Кузьминична. – Пока такие гады на джипах ездят, рано казнь отменять.

– И главное. Я же ее вчера видела, – стала вспоминать моя соседка. – Такая хорошенькая была, такая хорошенькая.

– Перед смертью все хорошеют, – авторитетно заявила Клава. – Я вот хожу уже год в желтой жилетке, и никакая чума не берет. Ей-богу, как прививка от всякой заразы.

– Ну, что ты, Клава, такое говоришь? Причем здесь жилетка? – отозвалась Анна Кузьминична. – Она молодая, хотела красиво одеться. Все мы по молодости щеголяли. Ох, жалко девочку. Такая воспитанная была, мимо идет, обязательно про здоровье спросит. Как внуки, дети, то да се.

– Ой, жалко, – взвыла Клава и достала из кармана жилетки платок, похожий на скомканную бумагу. Вытереться им, не поцарапавшись, явно не представлялось возможным.

Во мне проснулся жгучий интерес – кого они так оплакивают, неужели кого-то из детей сбила машина? Не дай бог, конечно.

– Здравствуйте, Мария Семеновна. Простите, что вмешиваюсь в ваш разговор. У нас, что, в доме кто-то умер?

Минуты три дамы молчали. Стояли с приоткрытыми ртами и безумными глазами таращились на меня. Я уже подумала, что второпях надела платье шиворот-навыворот и поэтому выгляжу более чем странно. Потом Анна Кузьминична перекрестилась, Клава переложила метлу из одной руки в другую и сделала шаг назад, а Мария Семеновна, почему-то заикаясь, спросила:

– Ирочка, это ты, детка? Ты жива? С тобой все в порядке?

– Да, Мария Семеновна, а почему вы меня об этом спрашиваете?

Анна Кузьминична и моя соседка покосились на дворничиху. У Клавы забегали глазки, она откашлялась и пробормотала:

– Всяко бывает, может, чего и недосмотрела. А куда смотреть было, если лица нет? – оправдываясь, она сделала задний ход и растворилась в толпе. Мария Семеновна тяжело вздохнула:

– Из милиции к тебе приезжали. Вчера на углу девушку сбили. В кармане костюма нашли квитанцию с твоим адресом. Приехали сюда, попросили опознать. Я сразу отказалась, у меня сердце больное. Клава поехала и по костюму тебя опознала. – Мария Семеновна вновь зашмыгала носом и на всякий случай коснулась меня рукой, как будто до сих пор не верила своим глазам и перед ней стояла совсем не я, а мой фантом.

– Меня по костюму опознали?

– Да, по костюму.

– Мария Семеновна, да как же так? Я ведь вчера вечером к вам заходила. Как вы могли поверить, что это меня нет в живых?

– Ирочка, ты была у меня вчера, а из милиции приходили два часа назад. Они сегодня эту квитанцию в кармане погибшей девушки нашли. Понимаешь? Твоим звонили, не дозвонились.

– Сегодня суббота – они на даче.

– Наверное, так. Приехали сюда. Кто труп опознает? Я не смогла, а Клава узнала твой костюм. Как они там, в милиции работают? Взять и записать в покойники, – возмущалась Мария Семеновна.

– Это хорошо, что ты жива оказалась, – обрадовалась Анна Кузьминична.

«Понятное дело, что хорошо», – подумала я.

– А если бы выписали свидетельство о смерти, доказать, что ты жива, было бы чрезвычайно трудно. Вот, буквально на днях по телевизору показывали…

– Аня, ну что ты говоришь? – перебила Анну Кузьминичну Мария Семеновна. – Не видишь, Ирочке плохо? А ты, детка, не переживай, значит, долго жить будешь.

Я тихо заплакала, Облом стоял за моей спиной и не мог взять в толк: почему я плачу, если сбили совсем даже не меня?

– Ира, нельзя так реагировать. Ежедневно в городе кто-то погибает под колесами автомобиля. – Он тронул меня за плечо и протянул свой носовой платок.

– Ты ничего не понимаешь, я знаю, кто был в моем костюме. – И слезы хлынули мощным потоком из моих глаз.

– Погоди, идем домой, не надо на людях давать волю эмоциям, а то эта толпа никогда не разойдется. Как я понимаю, все собрались оплакать тебя, а ты жива и здорова. Вот и хорошо. Пусть для собравшихся людей это будет счастливым воскрешением, – с этими словами Облом повел меня домой. По дороге я все равно плакала и вспоминала Люсю…

– А теперь расскажи мне, что это за история с костюмом? Каким образом он оказался на погибшей девушке?

– Вчера, перед поездкой в аэропорт ко мне заходила Люся, моя сослуживица и подруга. Ты должен ее помнить. Мы весной к ней в гости заходили. Помнишь?

– Такая светленькая, худенькая. Хорошая девушка, она мне тогда понравилась. Я тогда у нее в гостях, по-моему, нечаянно весь торт съел, а она сказала, что это даже очень хорошо, поскольку она сидит на диете.

– Да, да, это она. Перед тем как ехать встречать Карлоса, мы с ней перебирали тряпки, хотелось произвести на иностранца достойное впечатление. Перебрали весь гардероб. Люсе понравился мой розовый брючный костюм. Она предложила мне его надеть, но я отказалась. За последние месяцы я набрала в весе несколько килограммов, и костюм мне стал маловат. Худеть я не собираюсь, эти три лишних килограмма придают моей фигуре пышность и выразительность. И потом, я не мазохистка, изнурять себя диетами не буду, и ради чего? Ради нескольких сантиметров в талии? Я в балете выступать не собираюсь.

– Наконец-то услышал из твоих уст достойные слова. Знаешь, графу Каллиостро приписывают такую фразу: «Самое лучшее в жизни или незаконно, или аморально, или ведет к ожирению».

– Не радуйся, это твой порок, а мне до ожирения еще далеко. Так вот, Люся извлекла из шкафа костюм и предложила остановиться на нем. Я отказалась и дала ей его померить. Костюм сидел на ней как влитой. Ей захотелось его купить, я не возражала. Зачем мне вещь, которая мала? Люся переодеваться не стала и в этом костюме ушла.

– Вы вышли не вместе?

– Нет, она вышла минут за двадцать до меня. Я с переодеванием задержалась, да и одежду нужно было обратно в шкаф повесить. А Люся куда-то спешила, то ли она в парикмахерскую записалась, то ли в гости торопилась, не помню, но меня ждать не стала. А костюму очень обрадовалась, деньги обещала в зарплату отдать.

– Теперь уж не отдаст.

– Не отдаст… Да черт с ними, этими деньгами. Если бы я знала, что так все кончится, вообще бы этот костюм не покупала.

– Слушай, а ты что, все костюмы подписываешь?

– Ты о квитанции в кармане? Я сдавала его в ателье, чтобы мне подкоротили рукава. Не знаю, почему я эту бумажку не выкинула, – смутилась я, у меня действительно есть такая привычка скапливать в карманах разный хлам: талоны на проезд, чужие визитки, билеты. Плохая привычка, но я никак не могу от нее избавиться.

– Ира, а вы ведь с Люсей были похожи.

– Ты думаешь? Разве что в общих чертах. Хотя… У меня даже один раз спросили, не сестры ли мы. У нее стрижка на мою похожа. Фигура такая же. Она немного худее и чуть выше, сантиметра на полтора. Очки солнцезащитные мы с ней в одном магазине покупали. Сначала я купила, а потом она собезьянничала. Я еще злилась тогда, почему не купила другую модель. Нет, взяла такие же очки. Теперь-то уж что…

– Знаешь, у меня складывается впечатление, что тебя намеренно не хотели допустить в аэропорт. Посуди сама: сперва портят твою машину, прокалывают шины, затем сбивают тебя на дороге.

– Меня?!

– Да, я думаю, они обознались и перепутали Люсю с тобой. Костюм, очки, фигура. К слову, ты в этом костюме где-то появлялась?

– Да, я пару раз в нем появлялась в брачном агентстве. Кстати, когда отсылала Карлосу фотографию, на снимке я была в этом костюме. Еще на работу как-то в нем приходила. Может, еще куда-то…

– Короче, засветилась, где только могла… – задумчиво пробормотал Облом. – Они приняли Люсю за тебя. Если это так, то им нужен Карлос.

– Карлос?! Им?! Я думала, что просто какая-то девица стянула у меня жениха.

– Он, ты говорила, богат?

– Так он мне писал.

– Вполне возможно, его похитили с целью выкупа.

– У меня? У меня ничего нет! И я не собираюсь торговаться за мешок с котом.

– Причем здесь ты? Похитители будут торговаться не с тобой, а с его родственниками. Даже скорее всего торговаться не будут, а вынудят Карлоса отдать распоряжение перечислить кругленькую сумму на какой-нибудь счет в банке. Хотя возможен вариант, что кто-то из команды похитителей поедет в Лиссабон за наличными, но это маловероятно, через банк удобнее. Нечто подобное уже было: жениха заманивают, затем изолируют, а потом деньги перебрасывают из одного банка в другой, а то и в третий – следы заметают. Ну, а когда дело выгорит… или не выгорит… Финал один.

– Ты хочешь сказать, что жизнь Карлоса на волоске?

– Не исключено. Нет, пока он никому ничего не перечислил или не отдал распоряжение перечислить, ему ничего не грозит. Так что, думаю, время есть. Теперь сам собой возникает вопрос: к кому обратиться с пропажей Карлоса? В милицию?

Я пожала плечами, вспомнив Бориса. Был бы он нормальным человеком, еще вчера бы позвонила ему, но как представлю, какую канитель заведет, как будет бурчать, что жить ему мешаю, порчу процент раскрываемости, так не то что обращаться – вспоминать тошно.

Глава 7

Но как говорится, не поминай лиха. Не успела я так подумать о родном братце, как в дверь довольно требовательно позвонили. Я с надеждой на хорошие новости отправилась открывать дверь: вдруг это Карлос, живой и невредимый, но не тут-то было – на пороге стоял мой братец с лицом темнее грозовой тучи.

– Жива?!

Ей-богу, мне показалось, он был разочарован. Ну да я привыкла к подобной реакции, он вечно мной не доволен: ему не нравится мой образ жизни, мои друзья, поклонники. История «любви» с Карлосом ему вообще поперек горла встала, он почему-то думает, что предполагаемое замужество с иностранцем может повредить его карьере. Чушь! Но мой братец такой, и никуда от него не деться – родственников не выбирают, с ними приходится мириться всю жизнь. Хотя наше с ним сосуществование нельзя назвать миром, скорее затяжной войной с короткими перемириями.

– Жива?! Вижу! Так какого черта меня выдернули с дачи? Выкроил выходной, чтоб старикам помочь, тебя ведь родители не допросятся. Все я!

– Я, что ли, огород буду перекапывать? – огрызнулась я. – Ты приехал, чтобы напомнить мне о дочернем долге?

– Нет, это бесполезно – ты никогда на дачу не ездишь. Я здесь по другому поводу. Звонили из управления, просили приехать – чертовщина какая-то! – чтобы опознать тело. – Борька внимательно на меня посмотрел.

– А я откуда знаю, с какой радости тебя вызвали? Примчался! Ничем тебя порадовать не могу. Жива, как видишь.

– Нет, ты просто ненормальная, если такое буравишь. Мне позвонили и доложили – мою сестру размазал по асфальту какой-то джип, и тебя смогли опознать только по костюму. Ты можешь представить, что я пережил, когда несся к тебе. До последней минуты надеялся…

– Что это правда? А у меня, к сожалению, нет ни одной царапины и лицо на месте. Неувязочка вышла.

– Нет, ты точно с катушек съехала! Мозги у тебя поплыли. А о матери ты подумала, она ведь может не пережить твою безвременную кончину? А отец? У него был две недели назад гипертонический криз, старик только-только вычухался. Какой удар по его сердцу! Невестка вот-вот должна родить. А если преждевременные роды? Ребенок недоношенный, или молоко пропадет?

Борька с детства такой – он всегда проигрывает все ситуации, какие могут произойти и какие в принципе возможны. Может до смерти напугать одними только предположениями.

– Нет, ты о других не думаешь, тебе на всех начхать! Ты с детства была безответственная. Ты всегда поступала, как тебе заблагорассудится, – в гневном порыве обличал меня Борис. – Ты…

И как у него язык поворачивается такое говорить о родной сестре? Он еще долго перечислял мои пороки. Только зря он тратил свое драгоценное время – все это я уже слышала, и по многу раз. По его словам, я – божье наказание, тяжелый крест на плечах всей семьи и прочее, прочее.

– Боря, угомонись. Как ты сказал, я всегда поступала, как мне заблагорассудится? Да, я всегда любила прыгать под колеса проезжающих мимо джипов! Это мое хобби. Анна Каренина – под паровоз, а я – под джип. Надо же такое придумать! Боря, я жива и здорова. Только не спрашивай почему. Ладно?

На наши отчаянные вопли в коридор выплыл Облом. Он стоял у меня за спиной и слушал, как я общаюсь с родным братом. Наконец он робко поздоровался:

– Здравствуйте, Борис Викторович.

– Здравствуйте, Петр Константинович. Ну вы-то человек солидный, рассудительный, – очевидно, Борьке надоело отчитывать только меня, и он решил заняться воспитанием Облома. – Вы могли бы вчера позвонить, сказать, что с этой дурехой все в порядке?

– Видите ли, Борис, мы сами только полчаса назад узнали о том, что с Ирининой подругой случилось несчастье.

– Это была твоя подруга? Почему ты об этом не сказала милиции? – вновь Борис переключился на меня.

– Я не знаю, чем ты слушаешь? Тебе же человек русским языком говорит – мы узнали о наезде на Люсю полчаса назад. Никто ко мне не подходил и не спрашивал! Кстати, это упущение твоих коллег. Я живая, а меня записали в покойники. Моя подруга погибла, и некому сообщить родственникам о ее смерти.

– Но ты-то откуда знаешь, что это твоя подруга?

– Боря, зайди, успокойся, и я тебе все расскажу. А еще лучше тебе обо всем расскажет Облом, а то моя нервная система может не выдержать разговора с тобой и дать сбой. Как я понимаю, лечение ты все равно не оплатишь.

Борька пропустил мимо ушей мою последнюю реплику и направился прямо на кухню, где самовольно налил себе в кружку чая, уселся за стол да еще поторопил нас:

– Присаживайтесь. Может, Ирина и права, вы, Петр Константинович, лучше изложите суть дела, без бабских эмоций и истеричных припадков. Надоело. Так, слушаю вас.

Я заскрипела зубами, сжала кулаки и про себя пожелала братцу провалиться этажом ниже. Бабские эмоции и истеричные припадки! Он ворвался в мою квартиру, наорал, оскорбил, и у него хватает совести что-то там говорить об истеричных припадках? Это у него припадок, а не у меня!

Облом полез в шкаф, достал успокаивающий чай с мятой, заварил мне в кружке, себе налил обычный и уселся напротив Борьки. С рассказом он тянуть не стал. Сделав глоток чая, он приступил к изложению вчерашних событий:

– Борис Викторович, вчера Ирина должна была встретить своего португальского гостя, я думаю, вы в курсе ее истории с замужеством.

Борька сдержанно кивнул, мол, знаю.

– Но она его не встретила.

Это сообщение Бориса порадовало. Мне даже показалось, что он едва заметно улыбнулся.

– Этому предшествовало несколько событий, одно из которых имело трагический финал – я говорю о наезде на девушку. О ее кончине мы узнали только сегодня и пришли к выводу: происходит нечто странное, вполне возможно, даже фатальное.

– Вы уже пришли к выводу – это, конечно, хорошо, – перебил Облома Борис, – а вот я пока еще ничего не понял. Вы, адвокаты, иной раз так загнете, что нормальному человеку, о чем идет речь, понять невозможно.

«Это он себя нормальным человеком считает!» – мысленно возмутилась я, обидевшись за Облома.

– Петя, ты говори попроще, видишь, человек не догоняет, не всем дано осмыслить культурную речь. Вот если бы ты по «фене» ботал, он быстро бы ее расшифровал и просек, о чем идет разговор.

Борис сверкнул глазами, но промолчал, а Облом, видя, что обстановка накаляется, поторопился продолжить:

– Да, да, все по порядку. Ира написала заявление на отпуск. Вчера должен был прилететь Карлос Ортега. Перед тем как ехать в аэропорт, Ирину навестила подруга Людмила… Фамилия у нее какая?

– Антипова, – подсказала я.

– Да, Людмила Антипова, которая работает с Ириной в агентстве по продаже недвижимости «Оптимальный выбор». Я правильно говорю? – Облом посмотрел в мою сторону, я кивнула, подтверждая правильность сказанного. – Женщины примеряли одежду, Ирина отдала подруге свой костюм, который был ей уже маловат и который она намеревалась продать. Антипова надела костюм и решила не переодеваться, а идти в новой вещи домой. Через двадцать минут, опаздывая в аэропорт, из квартиры вышла Ира. Она собиралась ехать за Карлосом на машине, но не смогла воспользоваться своими «Жигулями», так как два колеса были кем-то проколоты. Пришлось ей выходить на проспект и ловить такси. В аэропорт она опоздала, самолет из Вены, на котором летел Карлос Ортега, к этому времени уже приземлился, и большая часть пассажиров покинула здание аэропорта. Карлос Ирину не дождался.

– Может, он и не прилетал вовсе? Вовремя одумался? – съязвил Борька.

– Нет, Карлос Ортега в списке пассажиров значился, он благополучно прилетел в аэропорт, но на этом его след обрывается. Ирина обзвонила все гостиницы, нигде он не останавливался, сюда тоже не звонил и не приезжал. Сегодня мы вмести ездили в аэропорт, и вот что нам удалось выяснить: Карлоса встретила и увела с собой девушка, очень похожая на Ирину. Этот факт может говорить о том, что его похитили. И, возможно, похитили с целью выкупа.

– Это может говорить лишь о том, что ваш Карлос сейчас где-то хорошо проводит время в обществе другой дамы. Вполне возможно, он не одной дурехе морочил голову и не с одной крутил виртуальный роман.

– Но как вы объясните, что перед тем, как вашей сестре ехать в аэропорт, вывели из строя ее машину? Попросту говоря, спустили два колеса. А потом сбили девушку в ее одежде и очень на нее похожую? Не свидетельствуют ли все эти факты о том, что это не просто совпадение?

– Колеса прокололи хулиганы. А что касается девушки – несчастный случай, она переходила улицу в неположенном месте.

– Водителя джипа задержали?

– Пока нет, с места происшествия он скрылся. Только я вам скажу: половина правонарушителей не останавливается и скрывается в надежде на то, что их не найдут, зря, конечно, все равно отыщем. Сейчас ведется интенсивная работа со свидетелями ДТП. Кто-то наверняка запомнил номер джипа. Даже по нескольким цифрам вполне реально найти нарушителя.

– Значит, милиция Карлоса искать не будет?

– Не будет. С какой стати мы будем его разыскивать? Ха-ха-ха, – наигранно засмеялся Борька, – от моей сестренки сбежал жених, а я должен его отлавливать? Нет, дорогая, мне есть чем заняться.

– А если… – Облом сделал траурное выражение лица, – если мы окажемся правы и, не приведи господи, все закончится трагедией? Может быть, Карлоса уже нет в живых? Что тогда?

– Вот если мы найдем труп Карлоса Ортеги, тогда мы заведем уголовное дело, – цинично ответил Борис и встал из-за стола. – Я пошел, то есть поехал на дачу, у меня, между прочим, сегодня законный отгул. Рад, что ты жива и здорова, искренне рад. Родителям от тебя передам привет. Бывай, сестренка. Как ты говоришь, звали твою подругу?

– Людмила Антипова, – за меня ответил Облом и пошел проводить Борьку до двери.

Из комнаты я слышала, как Облом еще раз попытался убедить Бориса в том, что пропажа Карлоса – дело серьезное и милиция должна приложить все усилия, чтобы найти иностранца. Но как он ни старался, а уговорить моего брата заняться поисками португальца так и не смог. Если честно, я и не сомневалась в том, что Борька просто-напросто нас отфутболит.