Текст книги "Заморский принц в нагрузку"

Автор книги: Марина Белова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Глава 26

Следующий день у меня выдался поистине приемным, хотя я его таким и не объявляла. Гости повалили с самого утра. Я еще пребывала в приятной дреме, когда зазвонило «божье наказание» – мой дверной звонок.

«Если это Облом, выставлю за порог. Время только четверть девятого, а его уже черти принесли. В конце концов я в отпуске. Или уже безработная?» – задумалась я над своим социальным статусом.

После того, что случилось вчера на даче Аркадия Семеновича, ничего определенного я сказать не могла: работаю ли я еще в «Оптимальном выборе» или уже нет?

Я нехотя выползла из-под одеяла и в пижаме отправилась к двери, чтобы прекратить соло взбесившегося гудка. Крикнув: «Сейчас!» – я клацнула замком и распахнула настежь дверь.

На этот раз черти принесли не Облома. На пороге стояла знакомая мне компания кредиторов Стаса Кулешова. Они стояли в том же составе, даже одежда на них была та же: «старший» – в ветровке и кроссовках, остальные трое – в кожаных куртках поверх спортивных костюмов.

– Ну что, куколка, приглашай в дом, знакомиться будем. – «Старший» отодвинул меня в сторону и самовольно прошагал в комнату, остальные последовали его примеру, одна я осталась стоять в прихожей. Если бы не пижама, я бы определенно удрала, потому что четко понимала – эти люди пришли не чай со мной пить, и ничем хорошим их визит для меня закончиться не может.

Я закрыла входную дверь и безропотно вернулась в комнату, по пути заскочив в ванную за халатом. Вся компания уже сидела. «Старший» расположился на диване, даже не удосужившись отодвинуть в сторону мое постельное белье, так и уселся в спортивных брюках на белоснежную простыню, два других обосновались в креслах, четвертый – на стуле.

– Слушаю вас, – как можно спокойнее сказала я.

– Одна живешь? – спросил «старший», шаря глазами по комнате. – Я еще тогда подумал, никакой он тебе не муж, этот адвокат. Друг?

В знак согласия я наклонила голову.

– Звать тебя как?

– Ирина, – представилась я.

– А я Николай.

«Ага, Колян, по-вашему», – мысленно перевела я.

– Простите, Николай, а как вы здесь оказались?

– Адресок как узнал? Какие проблемы? Возникли вопросы, – «старший» откашлялся, – по юриспруденции. Друг твой визитку оставлял, просил не забывать.

На этот раз я поперхнулась слюной.

«Погорячился Петр Константинович, – подумала я, – отдавая визитку Николаю, погорячился. Вечно он всем сует свои бумажки. Думает таким образом расширить клиентуру. Но клиент клиенту рознь, надо разбираться, кому раздавать свои карточки, а кому нет», – не на шутку рассердилась я на Облома.

– Подъехал в контору. Твоего друга на месте нет. Очень любезная барышня, секретарша, что ли, сообщила, где его можно найти, то есть у тебя. Адресок черканула.

«И Зоя Ковалева хороша, сдала подругу с потрохами, – догадалась я, кто мог дать мой адрес Николаю. – Неужели не видела, кто перед ней?»

Чтобы было понятно, Зоя Ковалева – секретарь адвокатской конторы и моя старая приятельница, именно она в свое время познакомила меня с Обломом.

– Дело у нас к тебе, Ирина, – чинно доложил Николай. – Ты уж уважь деловых людей. Надеюсь, мы не потребуем от тебя многого.

– Я вас слушаю, – пробормотала я, не зная, как реагировать на подчеркнуто вежливое обращение гостя.

– Наш общий знакомый, Стас, остался должен моему шефу.

– Это ваш знакомый, не мой.

– Ой, красавица, в одном подвале с ним сидела, а говоришь – не знакомый. Зачем ты так? Мы ведь с тобой по-хорошему.

– Да не знаю я вашего Стаса. Труп действительно видела, но при жизни с ним знакома не была. Поэтому не понимаю, чем могу вам помочь.

– А я скажу, ты до конца выслушай. Стас нам должок свой не вернул.

– Ваши проблемы.

– Не только. Как он собирался вернуть деньги, ты знаешь?

– Нет, – для наглядности я замотала головой.

– Отдай нам иностранца, куколка.

– Ха! Отдать! Вы не поверите, Николай, но я этого неуловимого иностранца пока в глаза не видела. Не скрою, хотелось бы на него взглянуть, но до последнего времени, как ни старалась, сделать мне этого не удавалось. Так что ничем помочь вам не могу.

– Не торопись отказывать. Мы знаем, ты вроде как за него замуж собиралась, не может быть, чтобы ты не знала, где он. Номер его мобильного телефона знаешь?

– Нет, зачем номер его телефона, если я ни бельмеса по-португальски не понимаю?

– Не верю. Ира, ты должна меня понять, – «старший» терял терпение, но продолжал разговаривать подчеркнуто вежливо. Только мне от этой вежливости с каждой минутой становилось все больше не по себе. – Если мы поставили перед собой цель вернуть деньги, мы их вернем. А для достижения цели, как ты помнишь, все средства хороши.

– Коля, лично вы мне очень симпатичны, и я вам раскрою маленькую тайну: ваш Стас разбил мою так и не начавшуюся семейную жизнь. Он похитил моего жениха, и где он в данный момент, я не имею ни малейшего представления. Так что в чем-то мы друзья по несчастью. Заранее прошу прощения, если что не так.

Николай продырявил мою голову взглядом, как бы проверяя, ничего ли я от него не утаила. Остальные трое сидели безмолвно, ожидая указаний «старшего». Один тупо таращился в окно, два других неприязненно меня рассматривали, очевидно, удивляясь про себя, почему Николай так долго со мной церемонится. Уверена, отдай он команду «фас», они бы в секунду разорвали меня на лоскутки.

– В последний раз спрашиваю, знаешь ли ты, где этот чертов иностранец?

– Нет, я честная девушка, с какой стати мне вас обманывать? – напустив на глаза слезу, взглянула я на Николая.

– Хорошо, сделаем так. С тобой поживет Вовчик.

Вован, тот, что спускался в подвал для опознания Стаса, вскочил, сделал шаг вперед и с готовностью ответил:

– Я!

– Как это – поживет? У меня однокомнатная квартира. Это не очень хорошая идея. Думаю, Владимиру, – я с ужасом посмотрела на Вовчика, – будет не очень здесь удобно. У меня даже нет раскладушки.

– Он неприхотливый, переспит на полу.

– Я практически дома ничего не готовлю, он будет голодать.

– И это не страшно, сходите вместе в магазин. Деньги я ему дам.

– А у меня могут воду отключить, – вспомнила я о том, что завтра мои соседи собирались менять водопроводные трубы.

– А он не моется, – быстро парировал Николай.

У меня стало складываться впечатление, будто мы не разговариваем, а играем в пинг-понг. Я объясняю, почему Вован не может у меня остаться, а Николай тут же объявляет мою причину не стоящей внимания.

– Хорошо, пусть живет, – сдалась я. – Но вынуждена вас предупредить – у меня дурная наследственность.

– Он тоже идиот, – неудачно отреагировал Николай, но тут же прикусил язык и повинился: – Извини, я хотел сказать, что он не обращает внимания на чужие чудачества.

– Чудачества? Это чудачество носит милицейские погоны.

– Не понял.

– У меня родной брат майор милиции. В этом выражается моя наследственность. А в остальном я нормальный человек. Так что, прежде чем поселить Владимира у меня, вы, Николай, хорошо подумайте. Может быть, стоит ограничиться наружным наблюдением за моим домом или вообще поверить мне на слово?

– Ладно, я буду звонить. И не приведи господи, если ты меня обманула, – с этими словами Николай повернулся ко мне спиной и прямиком направился к входной двери.

У меня отлегло от сердца. Но я рано радовалась – Николай передумал. Остановившись на пороге, он еще раз повернулся ко мне:

– Знаешь, Вован все же поживет у тебя.

Вован дебильно улыбнулся:

– А как же брат-мент?

– А что мент? На тебе ничего нет. Ты у нас с чистой и незапятнанной репутацией. Если родственник нагрянет, представишься, скажем, другом по лагерю.

– Какому лагерю? – смутилась я.

– Пионерскому лагерю, куколка, пионерскому. Николай ушел, определив мне на постой своего человека. Чтобы Вовчик не шастал лишний раз по квартире, я сразу ограничила ему территорию:

– Слушай, если ты у меня будешь маячить перед глазами, я позову брата и пожалуюсь на незаконное вторжение. Даже звать не буду, он сам ко мне по нескольку раз в день наведывается, – сказала я на всякий случай, если Вовану придет в голову мысль обрезать телефонный провод.

– А где же мне тогда сидеть?

– Здесь, в коридоре. Сейчас стульчик вынесу.

Вован оказался смирным и покладистым парнем. Он совсем не обиделся на мою негостеприимность и возражать против коридора не стал. Я вынесла стул, он сел. Чтобы ему не было скучно сидеть просто так, я в дополнение к стулу принесла вчерашнюю газету – пусть читает.

Разобравшись с Вованом, я отправилась обратно в постель – почему-то именно в лежащем положении умные мысли посещают меня чаще.

«Что же получается? В очередной раз у меня увели Карлоса из-под носа. Кто, куда, с какой целью – неизвестно. Если так пойдет и дальше – мне никогда не доведется увидеть моего португальца. А Вован? До конца моих дней будет сидеть в этой квартире? Он, конечно, тихий, много места не занимает, но все равно постоянно видеть его перед глазами как-то муторно. И выгнать не выгонишь – за ним стоит Николай, а за Николаем его шеф, Мавр. Имя какое-то устрашающее. Так и хочется сказать: «Мавр шутить не любит». И сдался ему мой Карлос. Наверное, сдался. Ортега – мешок с деньгами, вот потому-то у меня его постоянно и уводят. Сначала Стас, потом Светлана. Кто на этот раз? Мне бы это хотелось знать не меньше, чем Мавру и Николаю. А с другой стороны – при чем здесь эти двое? Какое отношение Карлос имеет к долгу Стаса? Никакого! Так почему эти ребята меня прессуют?»

– Вова! – крикнула я в коридор. – А ты знаешь номер телефона Николая?

– А зачем он вам?

– Зачем нужен номер телефона? Чтобы позвонить, разумеется. Хочу у него кое-что спросить.

– Тогда – да.

– Тогда давай. – Я схватила карандаш и придвинула к себе газету, чтобы на ней черкануть номер Николая. Вован продиктовал мне ряд цифр. – Можешь идти, Вова.

Вован беспрекословно удалился в коридор, а я стала думать, как деликатнее выразить Николаю свои претензии. Но ничего путного в мою голову почему-то не приходило. Я опять откинулась на подушку и мысленно стала проигрывать предстоящий разговор: «Предположим, я скажу: «Николай, это несправедливо. Карлос денег у Стаса не брал, значит, и вам ничего не должен, оставьте моего миллионера в покое». Вот именно – миллионера. Вот в чем загвоздка! Деньги Карлоса не дают никому спать. А значит, пока португалец здесь, все будут гоняться за его деньгами, и ни Мавр, ни Николай от меня не отстанут. По сути дела, сам Ортега никому не нужен, кроме меня, наверное. Светлана на него позарилась, узнав от Люси, что у моего жениха виноградников немерено и дом на атлантическом побережье. Стас задумал с помощью денег Карлоса решить свои денежные проблемы. Кто третий? Что ему от бедного иностранца нужно? Опять деньги?»

В прихожей вновь раздался трезвон. Вован просунул в комнату голову и смущенно доложил:

– В дверь звонят. Открывать?

Хоть какой-то от него прок.

– Открывай, чего уж там.

На этот раз пришел Облом.

– Кто это? – разъяренно прорычал адвокат, ворвавшись в комнату и указывая всей пятерней на Вована.

В припадке ревности Облом бывает чрезвычайно страшен и может устроить скандал на ровном месте. Вместо того чтобы разобраться, что к чему, он сразу лезет в бутылку. Отвратительная привычка. Не говоря уже о том, что в эти моменты он напрочь забывает о хороших манерах. Вот, пожалуйста, влетел в комнату с глазами навыкате, а поздороваться забыл. Знала бы, что он так будет себя вести, велела бы Вовану не открывать.

«Мне подумать нужно, а этот Отелло устраивает очередную сцену ревности. Все мысли в моей голове передушил на корню», – разозлилась я на Облома и тоже не стала с ним здороваться.

Я продолжала лежать в постели. Эти двое молча пялились друг на друга. Вован молчал, поскольку думал, что я объясню, для чего его здесь оставили. А Облом вроде как уже задал вопрос и ждал на него ответа.

Пауза затягивалась, Облом пыхтел и наливался красной краской. Я испугалась, что он вконец обезумеет, и поторопилась его успокоить:

– Облом, не волнуйся, здесь все свои. Разве ты его не помнишь? Это Владимир, он со мной поживет.

– Какой такой Владимир? И почему он должен здесь жить?

– Ну, как ты не помнишь? Он спускался к нам в погреб. В Андреевке дело было. Забыл? Вова, идите на пост, я хочу поговорить с Петром Константиновичем. Вам ведь Николай не велел присутствовать при всех разговорах?

Вован как солдат развернулся вокруг своей оси и отправился в коридор дочитывать газету. Облом проводил его недобрым взглядом и вернулся к теме:

– И что с того, что мы сидели с ним в подвале? Как он к тебе попал? Почему он должен здесь жить?

– Временно, Облом, временно. А.попал он ко мне очень просто, его сюда привел Николай, подручный все того же Мавра.

– Кто такой Мавр?

– Ну, это уже слишком! Непростительный склероз для твоего возраста! Ты сам мне о нем рассказывал! Это тот серьезный товарищ, которого Стас обманул за карточным столом. Вспомнил, о ком идет речь?

– Допустим. Но мне все равно непонятно, почему этот тип здесь.

– Они думают, что Карлос или придет сюда, или мы в конце концов его найдем.

– А им-то он зачем?

– Они почему-то решили, что именно Карлос должен вернуть за Стаса долг.

– Карлос? По-моему, не очень хорошая идея – требовать с иностранца деньги. Он им ничего не должен.

– Так-то оно так. Но разве объяснишь людям Мавра, что они поступают неправильно? Я, например, не берусь вести с этими типами разъяснительную работу на тему: «Что такое хорошо, а что такое плохо». Пусть уж лучше Вован здесь торчит.

– И долго Вован будет здесь сидеть? – Облому все еще не нравилось присутствие постороннего мужчины в моей квартире. Как будто мне оно нравилось?

– Пока Карлос не найдется или Мавру не надоест его пасти.

– А если не найдется? – осторожно спросил Облом.

– Придется мне тогда выйти замуж за Вована, – пошутила я.

Облом изменился в лице – моя шутка ему не понравилась.

– Не там они его ищут. Здесь ему делать нечего, – и для наглядности похрустел косточками пальцев на правой руке.

– Верно, – вдруг осенило меня. – Надо предложить Николаю перебросить Вована на квартиру к Светлане. Если он добровольно ушел, то так же добровольно может вернуться.

– Это действительно выход, – согласился со мною Облом. – Звони своим новым знакомым – так мы избавимся от назойливого присутствия этого Вована. Вот только, боюсь, Светлана тебе за охранника «спасибо» не скажет. Она сейчас все свои силы бросила на охмурение Люсиного жениха, а посторонний человек, тем более этот, – Облом взглядом показал на дверь в коридор, – своим присутствием все может испортить.

– Так ей и надо, – порадовалась я возможности насолить дерзкой девчонке и схватила телефонную трубку, чтобы сейчас же позвонить Николаю.

Николай терпеливо выслушал всю историю. Я без утайки рассказала о том, как молодая и наглая девчонка сначала представилась моим именем, а потом похитила моего жениха и как у нее, в свою очередь, его увели. Неизвестная особа позвонила – он вышел из дома и не вернулся. Кто увел, я даже не догадываюсь, но есть шанс, что Карлос возвратится именно к Светлане, поскольку до сих пор думает, что она – я.

Николай за все время моего сумбурного рассказа ни разу меня не перебил и пришел к выводу – я права, и Карлоса надо ждать там, у Светы, а не у меня.

– Жди, – подвел он итог. – Сейчас заберу Вовчика и переброшу его на другой объект. Почему сразу все не рассказала?

– Испугалась, растерялась, потеряла голову.

– Бывает, – не стал меня журить Николай и положил трубку.

Через полчаса Вована в моей квартире не было.

Глава 27

Не успела я с облегчением вздохнуть, как в дверь опять позвонили. Неужели Светлана смогла так быстро запудрить Николаю мозги и убедить его в том, что никакого отношения к Карлосу не имеет? Он поддался ее молодому обаянию и решил вернуть Вована на прежнее место, то есть в мою квартиру?

– Открывать? – испуганно спросила я Облома.

Мне совсем не хотелось сейчас увидеть за дверью вежливое лицо Николая и туповатую физиономию Вовчика. И хотя они мне ничего плохого не сделали, слишком часто я с этими людьми общаться не стремилась.

– Открывай, – взмолился Облом. – Лучше черта увидеть за дверью, чем слышать противный твой звонок, да еще такой громкий. Ты бы его отключила? А?

Ни черта, ни Николая с Вованом за дверью не было. На лестничной площадке стояли два солидных господина. Смуглая кожа и черные волосы выдавали в незнакомцах южан. Пожилой мужчина опирался на палочку и тяжело дышал – по всей вероятности, подъем на третий этаж дался ему с трудом. Второй был значительно моложе своего спутника, примерно моего возраста или немного старше. У обоих были напряженные лица, и смотрели они на меня как-то настороженно и даже строго.

– Сеньора Глебова? – с легким акцентом спросил молодой человек.

– Да, – услышала я свой дрожащий голос.

Я испугалась – люди, пришедшие с хорошими новостями, так официально себя не ведут.

– Сеньора Глебова, позвольте вам представить работника посольства Португалии сеньора Диего Тореса. Вы разрешите нам войти?

– Да, разумеется, проходите, пожалуйста. – Я отошла в сторону, пропуская высокопоставленных гостей в квартиру.

«Определенно, визит этих работников посольства связан с Карлосом, – сообразила я и вовремя спохватилась. – Иностранцы в доме, а у меня, как назло, постель не убрана. И Облом совершенно некстати пришел. Что сеньор Торес подумает? Хорошо, хоть от Вована удалось избавиться».

В коротком коридоре мне удалось обогнать непрошеных гостей и первой влететь в комнату. Уверенным движением я сдернула с дивана простыню вместе с подушкой и одеялом и в мгновение ока отправила все в тумбу для белья. Облом продолжал сидеть в кресле и с удивлением наблюдал, как я мухой мечусь по комнате, собирая на ходу разбросанную одежду.

– Приносим извинения. Мы не вовремя? – деликатно спросил молодой, не решаясь войти в комнату.

– Что вы?! – промычала я. – Прошу садиться, – и в дополнение к словам широким жестом показала на освободившийся от спальных принадлежностей диван.

Мои гости чинно уселись.

– Познакомьтесь, пожалуйста, мой друг и адвокат, Обломий Петр Константинович.

«Чтоб вы ничего не подумали», – про себя добавила я.

Облом приподнялся в кресле и в знак приветствия склонил голову.

– Петр Константинович, это люди из посольства Португалии, сеньор Торес и…

– Переводчик, Альберто Мартинес, – подсказал молодой.

Сеньор Торес доброжелательно покачал головой и что-то пролепетал по-португальски.

– Он говорит, что адвокат – это хорошо, – перевел Альберто. – Его присутствие очень кстати.

– Не поняла? Это в каком смысле?

Мне почему-то подумалось, что эти люди пришли меня в чем-то обвинить и дело настолько серьезное, что без адвоката не обойтись.

«Эх, Люся, Люся, в какую авантюру ты меня втравила, – вспомнила я подругу. – Все кому не лень охотятся за Карлосом, а отвечать, похоже, придется мне одной».

Торес уловил в моей интонации панику и начал говорить, не дожидаясь, когда ему переведут мой вопрос. Он изъяснялся громко, при этом так жестикулировал, что я подумала, будто он дублирует свою речь сурдопереводом для глухих. Альберто не перебивал, только кивал головой. На пятой минуте я не выдержала и спросила:

– Что он говорит?

– Подождите, он еще не закончил.

Прошло еще пять минут. Наконец Торес замолчал и пристально посмотрел на меня – что я ему отвечу.

Я пожала плечами, мол, не имею понятия, о чем речь, и перевела взгляд на переводчика.

– Сеньор Торес говорит, что его полностью устраивает присутствие при нашей беседе адвоката, поскольку вы имеете право подать иск против Карлоса Ортеги.

– Кто? Я? Иск? Я и так его ищу, ищу, но найти не получается, – неуверенно промямлила я.

– Ира, успокойся, имеется в виду судебный иск. – Облом направил мои мысли в нужное русло.

– Тогда я ничего не понимаю.

– Видите ли, сеньора Ирина, сеньор Ортега не совсем тот, за кого он себя выдает.

Облом приподнял брови и самодовольно ухмыльнулся, мол, этого следовало ожидать – нечто подобное он и сам предполагал.

– Это как понимать? Карлос Ортега совсем не Ортега?

– Нет, с именем все в порядке. Его действительно так зовут. Дело в другом – он выдает себя за своего богатого родственника, винодела, которого зовут так же, за исключением второго имени. Одного зовут Карлос Эстеван, а второго – Хуан Карлос. Но и один, и второй обходятся одним именем. Ваш знакомый Карлос Эстеван очень непорядочно себя ведет – работает у своего троюродного брата и так его подставляет! Я вам сейчас все объясню. Уже много лет Карлос Эстеван рассылает по брачным агентствам свои фотографии и заводит знакомства с женщинами. Они его приглашают в гости…

– И он грабит? – по ходу беседы вставил Облом.

– Нет, слава богу, до этого еще не дошло. Но он останавливается у этих женщин, его возят по стране, все показывают, рассказывают. То есть он имеет полную туристическую программу за счет наивных женщин, мечтающих выйти замуж за миллионера.

Не могу передать, что со мной происходило в эти минуты. У меня было такое ощущение, будто меня подло одурачили, обманули, объегорили. Воспользовались моими светлыми чувствами, а потом их растоптали в грязи. От обиды я едва не плакала.

Зато Облом просто светился от счастья. Он сидел и нагло улыбался на все тридцать два зуба, время от времени наигранно охая:

– Каков подлец!

– Таким образом, он исколесил всю Западную Европу, а теперь добрался и до Восточной, – продолжал Мартинес. – И все было бы ничего, если бы обиженные претендентки не высказывали своих претензий настоящему сеньору Ортеге. Когда одна прислала ему разгромное письмо, он никак не отреагировал, подумал, что это чья-то неудачная шутка. Но потом на него посыпались письма, электронные сообщения и телефонные звонки, причем с обвинениями, упреками и угрозами. Как он должен был реагировать? А как должна была отнестись ко всему этому его жена? К ней ведь тоже звонили.

– Он был женат, – продолжал восхищаться Облом. – И детки? Да? Двое: мальчик и девочка. Жена красавица. И винный заводик! Как повезло мужику. Как повезло! А у второго ничего? Обидно.

Смотреть на Облома было противно. Так радоваться! И чему? Тому, что одному досталось все, а другому – ничего? Надо прекращать этот цирк. Как только эти португальцы уйдут, я устрою такой разгон Облому, что он надолго запомнит, как шутить в мой адрес.

– Извините, сеньоры, но я до конца не понимаю, почему вы пришли ко мне?

– Я все объясню, – продолжал переводить Альберто – Вы были последней женщиной, с которой Карлос переписывался. Сюда же он заказал билет и неделю назад должен был прилететь.

– Да, но так получилось – мы не встретились. Я в глаза не видела вашего Карлоса. Он исчез прямо из аэропорта.

– Сеньора, он прислал электронное сообщение на имя настоящего сеньора Ортеги. Сообщение было очень странного содержания: «Вышли сто тысяч, поиздержался. Карлос». Согласитесь, это уже верх наглости. Через три дня новое сообщение: «Не высылай. Занял у невесты. Карлос». Оба сообщения попались на глаза жене сеньора. Сам сеньор Ортега в это время был в деловой поездке по Германии. Можете себе представить, какой скандал ждал его дома?

– Могу, – со вздохом ответила я, сама бы такого не простила.

– Сеньор Ортега пообещал, что, как только этот прохвост попадется ему на глаза, он с него шкуру снимет. А поскольку управляющий сеньора приходится мне племянником, был задействован ваш покорный слуга, – сеньор Торес слегка поклонился в мою сторону. – Сеньора Ирина, вы должны нам помочь найти этого проходимца. Расскажите, как вы с ним познакомились?

– Я обратилась в брачное агентство.

– С вашей внешностью? – удивился переводчик.

– А что тут непонятного? У нас повальный спрос на иностранцев, – со своего места пробурчал Облом. – Нет пророка в своем отечестве! И женихов, видать, тоже нет.

– Вы о чем?

– Ни о чем, – ответила я за Облома. – Это он сам с собою разговаривает.

– А! А я подумал, что у вас переизбыток женского населения.

– Ну, что вы! Самим не хватает, – опять подал голос Облом.

Ну, это уже слишком!

– Петр Константинович, извините, пожалуйста, не могли бы вы не вводить в заблуждение наших иностранных гостей? – подчеркнуто вежливо заткнула я рот Облому.

– Каким образом?

– Таким! Петр Константинович, пока я тебе не указала на дверь, помолчи, – потеряв терпение, рявкнула я. Потом, опомнившись, снизила обороты и специально для португальцев сказала: – Женихов у нас хватает! Культуры нет! Посмотрите, кто нас окружает. Выйдите на улицу. Оглянитесь по сторонам. Где встретить своего принца? Негде! Вот и тянется тонко чувствующая душа к романтической любви.

– Через Интернет, – вставил Облом.

– Да, любовь по переписке! А что здесь такого? Что? Может быть, это самое хорошее, что у меня в жизни было. Сплошные признания в любви!

– О! Пообещать любить до гроба наш брат может, – подтвердил Мартинес. – Сеньора, значит, вы Карлоса Эстевана не встретили в аэропорту?

– Нет, но могу вам с полной определенностью сказать – он прилетел. Я по объективной причине опоздала, а его увели теперь уже известные мне люди, выкрали. Первое сообщение он присылал под принуждением. Второе – когда ему удалось бежать из плена.

– И где же он теперь?

– Не знаю. Его в очередной раз увели у меня из-под носа.

– Может, есть смысл обратиться в полицию?

– Полиция, то есть милиция, уже занимается этим делом. Вы не волнуйтесь, пока он жив и здоров. Последнее прибежище он покинул добровольно, ему позвонили – он ушел. Беспокойства не проявлял, вышел сам, в машину его не заталкивали. Можно сделать вывод – он знал, куда едет.

– А нельзя ли проверить, кто звонил? – спросил Торес.

Я посмотрела на Облома, мне такая мысль не приходила в голову.

– Нет, сейчас уже нет, – безапелляционно ответил Облом. – Если бы позвонили с другого телефона в то время, когда Карлос разговаривал, то можно было бы засечь телефон, с которого звонили, сейчас уже узнать невозможно.

– Жаль. А к кому он мог поехать, вы не знаете? Может, в переписке обмолвился о каких-то своих знакомых?

– Нет, он ехал ко мне. И ни о каких знакомых в своих сообщениях не упоминал. Рада бы вам помочь, но… увы. – Из моей груди вырвался тяжелый вздох – мне и самой было интересно посмотреть на брачного туриста.

– В любом случае, сеньора, вам повезло. На одно разбитое сердце меньше. Ничего хорошего из вашего знакомства не вышло бы. Он вам морочил бы голову, а потом уехал, скажем, в Польшу или Венгрию. Хотя, кажется, в Венгрии он уже был и в Польше тоже. Сеньора Ирина, я вас попрошу, если он у вас объявится или позвонит, дайте мне знать, иначе это не прекратится никогда.

Торес положил на журнальный столик свою визитную карточку с телефонами и поднялся с дивана.

– Да, я вам позвоню, – твердо пообещала я.

– Можете не переживать, – добавил Облом. – Вышлем вашего Карлоса на родину в лучшем виде.

«Кто бы в этом сомневался? Чтобы оградить меня от португальца, Облом с радостью сопроводит его до самого Лиссабона», – разгадала я мысли своего торжествующего друга.

Торес взял трость и направился к выходу. Переводчик церемонно поцеловал мне руку, признался, что ему было весьма приятно со мной разговаривать, и поспешил догнать сеньора дипломата.

– Ну-с! Кто из нас был прав? – со злорадством поинтересовался Облом.

– Ты о чем?

– О ком, – поправил меня Облом. – О твоем женишке! Как банально попасться на удочку брачного афериста! Я на твоем месте поставил бы свечку за упокой души несчастного Стаса Кулешова! Если бы не он, ты билась бы в сетях прожженного мошенника. Он спас тебя, спас, а сам погиб в темном подвале, где воняло мышами и гнилыми овощами. Как это ужасно! Закончить свою жизнь на помойке.

– Облом, прекрати! Ты не на процессе!

– Нет, тебе серьезно повезло. А бывает еще так. Наивных дурочек приглашают замуж за рубеж, а потом делают из них бесплатных домработниц. – Облом, поморщившись, провел пальцем по слою пыли на подоконнике. – Но из тебя плохая бы получилась домработница. Тебя бы перевели на другую работу, правда, не знаю, на что ты вообще можешь сгодиться, потому что готовишь ты еще хуже, чем убираешь. А в саду или в поле работать – тебе тоже нельзя, ты в жизни не отличишь сорняка от культурного растения.

Услышав такое, я зарыдала. Как-то все на меня накатило: обида, разочарование, теперь эти необоснованные обвинения в неаккуратности.

– Это еще почему? Я убирала квартиру перед приездом Карлоса. Да вообще как ты смеешь со мной говорить в таком тоне? Неблагодарный! – Я смахнула слезы кончиком пальцев.

– А за что я тебя должен благодарить? Я уже неделю мотаюсь по городу за твоим женихом. А ты как должное принимаешь мою помощь и только твердишь: «Ах, мой Карлос. Ах, мой Карлос! Когда же мы тебя найдем?»

– Это я так себя веду! Я?!

– Ты.

– Да не нужен мне твой Карлос!

– Твой…

– Ты, по-моему, забыл, что я с самого начала пекусь о репутации страны и безопасности ее гостя!

– Как высокопарно! Не надо меня обманывать! Это ты говоришь сейчас, после того как мы узнали всю подноготную Карлоса. А изначально ты знакомилась с миллионером и приглашала в гости миллионера. Кто же виноват, что он оказался не таковым. Вполне возможно, что ты и сейчас не прекратишь его искать. Но исключительно, чтобы первой с ним распрощаться. Ты просто не можешь допустить, чтобы у тебя кто-то кого-то увел. Но это уже без меня. Я отказываюсь его искать!

Я должна была сказать что-то в свое оправдание:

– Похоже, ты меня обвиняешь в корысти? Так знай, я приглашала Карлоса не потому, что считала его миллионером, а потому, что думала – он так же одинок, как и я. Да, я одинока, и не смотри на меня такими глазами!

Кстати сказать, Облом в этот момент смотрел вовсе не на меня, а в коробку конфет, выбирая, какую побольше. Осознав, что меня никто не слушает, я горестно заметила:

– Ни одного человека рядом, который бы понял меня и приободрил в минуту жизненного разочарования. – Я рухнула на диван и всхлипнула в подушку.

В ответ послышалось только громкое чавканье – он все-таки стянул конфету.

Обидно! Что плохого в том, что пускай уже далеко не юной девушке хочется выйти замуж за красивого и обеспеченного мужчину без вредных привычек? Совсем как в песне: «Даже если вам немного за тридцать, есть надежда выйти замуж за принца…»

Я не заметила, как замурлыкала мелодию:

– Солнце всем на планете одинаково светит, только пасмурно над нашей столицей.

От моего пения Облом оторопел. Я спела еще один куплет с припевом, он откашлялся и предложил:

– Ира, может, водички попьешь или чего-нибудь покрепче? С тобой все в порядке?

– Ага, испугался! Со мной все нормально. Переживу! Все, что я сегодня услышала и от португальцев, и от тебя, лишний раз подтверждает – мужчинам верить нельзя! Я, между прочим, к тебе, Облом, очень хорошо относилась, а ты меня предал.