Текст книги "Заморский принц в нагрузку"

Автор книги: Марина Белова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Глава 23

Оля извинилась и убежала на лекцию, а мы остались доедать пирожки. Пирожки были вкусные и свежие. Облом съел два, потом долго смотрел на витрину и, не удержавшись, купил у буфетчицы еще три пирожка с мясом.

– Не много будет? – поинтересовалась я.

– Когда еще придется поесть? Жизнь полна неожиданностей. Ведь запросто могли погибнуть в подвале.

– Так ведь не от голода.

– Тогда не от голода, а сегодня, кто знает, с чем или с кем нам доведется встретиться. Нужно быть готовым ко всему, – изрек предусмотрительный Облом и положил в рот последний пирожок. – Были бы пирожки как пирожки! А эти так, на пол-укуса.

Через пять минут в буфете вновь стало пусто и тихо, лишь некоторые союзники Облома, кому желудок дороже знаний, доедали свои пирожки и бутерброды.

– Доел? Что теперь скажешь? – Я выразительно посмотрела на Облома.

– Удивляюсь я вам, женщинам. Вы относитесь к мужчинам, как к эстафетным палочкам. Сначала из кожи вон лезете, чтобы заполучить его, а потом с легкостью отдаете своей подруге.

– А вы, мужчины, не такие?

– Конечно, нет! Мы верные и преданные.

– Облом, не пудри мне мозги, о мужчинах я знаю все. Меня трудно ввести в заблуждение. И как следующий этап познания мужской сути предлагаю поискать Эдика Зарецкого. Собственно как таковой он нам не нужен, нам нужна его подруга Света, но для чистоты эксперимента мы найдем и его. Хочу посмотреть на этого яркого представителя семейства маменькиных сынков, которого, кажется, устраивает любовный треугольник. Или сейчас так принято – иметь двух бойфрендов под рукой? А, Облом? Вот, скажем, ты встречаешься с девушкой, а она положила глаз на иностранца, что бы ты сделал?

– Я бы нашел этого иностранца и задушил гада собственными руками! Что я в перспективе и сделаю. – Облом вытянул перед собой руки и растопырил пальцы, словно хотел немедленно сжать их на шее невидимого соперника.

– Облом, ну при чем здесь ты? У нас совершенно иная ситуация, – успокоила я приятеля. – И мы ищем Карлоса совсем из других соображений. А Эдик – единственная пока зацепка.

– Значит, ищем Зарецкого? С чего начнем? С адресного бюро? С телефонного справочника?

– Я тебя умоляю, никаких адресных бюро и телефонных справочников. Сразу поедем на дачу, я знаю, где находится кооператив «Золотая осень».

– Ира, а если его там нет? Бензин только вхолостую спалим. Ольга говорила, у его папеньки несколько квартир для сдачи в аренду. Может, папеньку потрусим?

– Какой толк в папенькиных квартирах, если их всех контролирует маменька? Поехали на дачу. Чую сердцем, там нас ждет сюрприз.

– Уговорила, только тебе часа два придется посидеть в суде, я тебя предупреждал, у меня в двенадцать слушание дела.

…Кооператив «Золотая осень» произвел на Облома неизгладимое впечатление. По Лесной улице мы шли пешком. Машину нам пришлось оставить на стоянке – суровый страж садоводческого товарищества не разрешил нам заехать на территорию кооператива. Оказывается, у него имелся список всех машин, которые принадлежали хозяевам дач или их доверенным лицам, посторонние машины на территорию не допускались.

Глазея по сторонам, Облом вздыхал без остановки:

– Посмотри, это облепиха. Как я люблю облепиховый джем! А если его разбавить газированной водой, получается божественный напиток, честное слово, лучше «фанты» в сто раз. Ой, какие яблочки! Как ты думаешь, если я одно сорву, мне ничего не будет?

– Откуда я знаю? Ты же у нас адвокат, а не я.

Облом отдернул руку, передумав лакомиться чужими яблоками.

– Ой, а это зимняя груша!

И так всю дорогу он восторгался, как маленький ребенок, которому впервые в жизни показали, как растут фрукты на деревьях. Улица заканчивалась, впереди маячили верхушки высоких сосен. Сразу за ограждением садового кооператива начинался лес.

И правда, предпоследним на Лесной улице стоял дом из красного кирпича. Домик был небольшой, но славный, аккуратно сложенный, с добротными окнами и красивой входной дверью. От основной дороги к нему вели дорожка и широкий съезд в подземный гараж. Потолок гаража служил полом для первого, жилого этажа, а под высокой крышей, покрытой красной металлочерепицей, располагался еще один уровень – маленькая комнатка с выходом на балкон. Наверное, когда Ольга говорила о том, что дом имеет два этажа, она подразумевала именно эту комнату, которую правильнее было бы назвать мансардой.

Сбоку от дома стояла беседка, увитая виноградом. Мелкие виноградные гроздья свисали с веток, выделяясь темным, почти чернильным цветом на фоне пожелтевших листьев. Несмотря на октябрь месяц, урожай собирать никто не торопился. Хотя чему тут удивляться? Родители Эдика, со слов Ольги, люди обеспеченные, им проще съездить на рынок и купить любые приглянувшиеся фрукты, чем ехать на дачу для того, чтобы собрать пару килограммов мелких кислых ягод.

Меня удивило другое – перед домом на Лесной улице я увидела Борькину служебную машину. Моя рука непроизвольно потянулась к сердцу, которое стало биться часто-часто.

– Вот так сюрприз! – изумился Облом. – И братец твой здесь.

– Облом, он на труп приехал, – осевшим голосом прошептала я.

– Ну ты даешь! С чего ты взяла?

– Поверь мне, Борька только на трупы ездит. Забыл, что он нам говорил по поводу розыска Карлоса?

– Не придумывай, просто он нас опередил в расследовании.

– Как? Я ему ничего не говорила о платке, который торчал во рту Кузнецова, я сама о нем забыла, так бы он и лежал в кармане, если бы я не надумала стирать куртку. А раз так, Борис никак не мог догадаться, что девушка, встречавшая Карлоса в аэропорту, приходится сестрой моей подруге Люсе. Нет, его сюда на труп вызвали. Вот только чей? Только бы это был не Карлос!

Облом мне ничего не ответил, и мне показалось, он был бы рад именно такому варианту.

С тяжелым сердцем я прошла мимо Борькиной машины. Увидев меня, водитель удивленно поднял брови: с какой стати я снова здесь? Не так давно мы встречались в Андреевке, когда Борис приезжал посмотреть на мертвого Стаса, а заодно и нас самих вытащить из подвала. Правда, мы успели воспользоваться услугами людей Мавра, его помощь запоздала.

Я поздоровалась с водителем и задала глупейший вопрос:

– А Борис Викторович уже здесь? – как будто Борька мог послать пустую машину вперед, а сам приехать на электричке. Водитель утвердительно кивнул.

– Да, здесь.

– Так мы пройдем?

Отказать он мне не посмел, возможно, потому, что Борис не дал ему никаких указаний на сей счет. Хотя предполагалось, что посторонних здесь быть не должно в принципе.

Мы остановились в маленькой прихожей. Опасаясь, что Борька, как только увидит меня, сразу начнет орать, я решила пока не лезть ему на глаза. Сделав Облому предупреждающий знак рукой, я заглянула в комнату.

Комната была уютной, со старой, но добротной мебелью, в углу – диван, пара кресел, на полу – ковер, окна завешены прозрачными гардинами. Не роскошно, но чисто и аккуратно. И никаких следов разгрома, и уж тем более убийства. Я ожидала увидеть кровавые пятна на стенах, лужи крови на полу, тела, покрытые простынями, но ничего такого не было и в помине.

Ни патологоанатома, ни экспертов, ни следственной бригады. В комнате находились лишь двое: мой брат и смазливый молодой парень. Возможно, мы с Обломом опоздали, и тело успели отщелкать на фотопленку и вывезти. Если это так, то мне повезло, не хотелось бы столкнуться еще с одним трупом.

Молодой человек сидел на диване ко мне лицом. Он был чрезвычайно бледен и, несмотря на то что в комнате было достаточно тепло, трясся мелкой дрожью. Я его очень хорошо понимала, при виде моего брата в людях просыпается первобытный страх, сама иной раз испытывала нечто подобное. Парень был настолько напуган, что совсем не обратил внимания на то, как в проеме двери промелькнула моя голова.

Борис находился ко мне спиной, он сидел за столом и оформлял какие-то бумаги, скорее всего это был протокол с места происшествия. Он так был увлечен своей работой, что тоже не заметил моего появления. Несколько минут я могла слушать беседу, душевной которую никак не назовешь.

– Таким образом, Эдуард Аркадьевич, вы утверждаете, что вся инициатива исходила от вашей подруги Светланы? – Юноша как китайский болванчик часто закивал головой. – Расскажите поподробнее, как у вас возник план похищения.

– Нет, нет, не у меня возник. Я здесь ни при чем. Вы неправильно поняли, ни о каком похищении я не знаю, не знаю. – Эдик мотнул головой, испугавшись, что его запишут в соучастники, и с мольбой в глазах, сложив ладонь к ладони, в позе просящего о помиловании потянулся к Борису.

Но на моего брата, из собственного опыта помню, никогда не действовали попытки разжалобить. При всех своих драматических талантах мне никогда не удавалось выдавить из него даже граммулечку сочувствия и сострадания.

– Вы рассказывайте, а я уж сам решу, как мне вас понять, – сурово одернул Эдика Борис. – И начните с того, как давно вы знаете Светлану.

– Свету?

– Да, да. Светлану Антипову.

– Мы очень давно знакомы, года два, наверное. Я раньше встречался с ее подругой, Ольгой. А потом так случилось, что мы с Олей поссорились из-за сущей ерунды, я даже не заметил, как мы стали отдаляться друг от друга, а тут Света… Вот с тех пор мы и вместе.

– С тех пор? Это с каких таких пор?

– Месяца два мы встречаемся, с лета.

– Дальше рассказывайте.

– Как-то Света меня спросила, не хочу ли я уехать за границу. Я ответил, что это сложно, родители меня и за порог не выпустят. Мне еще один курс осталось отучиться, и они костьми лягут, чтобы я закончил университет. А учусь я не так чтобы очень, значит, на стажировку меня никуда не пошлют, а у папы не так много денег, чтобы меня пропихнуть за бугор. Делать я по большому счету ничего не умею, поэтому мне лучше оставаться дома. – Эдик виновато улыбнулся.

«У парня заниженная самооценка. И он напрочь лишен хвастовства. Разве таких любят? Таких используют», – вынесла я Эдику свой вердикт, а Борис, будто прочитав мои мысли, ужаснулся вслух:

– Вот так вы и доложили своей девушке о своей никчемности?

– А что здесь такого? Любят же разных.

– Понимаю, любовь зла…

Эдик обиженно запыхтел.

– И тогда Светлана предложила вам другой вариант, – подсказал Борис.

Эдик оживился, хватаясь за спасительную соломинку:

– Да, да. Она мне рассказала, что можно запросто устроить свою жизнь, если выйти замуж за иностранца или жениться на иностранке. Светкина сестра через месяц должна была выйти замуж за очень обеспеченного человека. И мы решили так: сперва уехать в Бельгию по гостевой визе и пожить некоторое время в доме родственника, но потом Светка нашла вариант лучше.

– Какой? – поторопил Борис Эдика.

– У Светкиной сестры есть подруга. Так вот, она отхватила себе жениха покруче. И не какая-нибудь там северная Европа, а что ни на есть курорт – побережье Португалии. А жених у этой подруги ни мало ни много занимается виноделием, имеет виноградники и заводик по производству портвейна. Светка решила вместо этой подруги встретить португальца, быстренько влюбить в себя и женить.

– Так просто? – Борис с недоверием посмотрел на Эдика.

– А что? Светка такая, она может произвести на мужчину впечатление.

– А вы что, спокойно смотрели бы, как ваша девушка вешается на шею постороннему мужчине? У вас по этому поводу никаких чувств в душе не возникало?

– Почему постороннему мужчине? Она собиралась за него выйти замуж, меня представить своим братом и взять с собой в Португалию.

Да, ревностью здесь и не пахнет!

– То есть вы заранее предполагали, что иностранец – полный идиот?

– Почему идиот? Потому что на Светке бы женился?..

– Потому что вас бы с собой в Португалию взяли.

– Да ладно, – обиделся Эдик. – У нас нормальные отношения со Светкой. Я ей не враг. Любовь любовью, а о безбедном будущем подумать не мешает. Кому плохо от того, что Светка устроилась бы в жизни и мне помогла? Мы с ней как собирались? Сначала она пускает корни в Португалии, а потом подыскивает достойный вариант мне. Мне всегда говорили, что с моими внешними данными можно многого достичь.

– Хорошо, кое-что я для себя уяснил. Расскажите подробнее, как вы осуществили задуманное.

– Задуманное? – повторил Эдик. – Я выполнил только то, что от меня требовалось.

– А именно?

– Я должен был задержать подругу Светкиной сестры, чтобы та опоздала в аэропорт.

– Каким образом? – продолжал спрашивать Борис.

– Света очень хорошо подготовилась: узнала адрес и номер автомобиля, на котором ездит подруга сестры. В прошлую пятницу я почти в срок (долго искал дом) подъехал по указанному адресу. Как мы и договаривались, я выкрутил ниппель и спустил колесо ее машины. Правда, мне показалось, что одно колесо немного уже было спущено, но меня этот факт ничуть не смутил. Сказано, спустить колесо, – я спустил. По нашему со Светой плану, женщина должна была выйти во двор и быстро сообразить, что на такой машине далеко не уедешь. Моя машина стояла во дворе. Я тоже околачивался рядом. Если бы она выхватила телефонную трубку и стала вызывать такси, я бы тут же предложил ей свои услуги, а по пути заехал бы на автозаправку и инсценировал поломку автомобиля. Но она помчалась на улицу, наверное, решила не ждать такси, а быстро остановить машину. Мне, конечно, надо было предвидеть и этот вариант, но я как-то не додумался. Я завел машину и выехал следом на улицу. Там была пробка – впереди произошел наезд, кого-то сбили, «Скорая» перегородила дорогу, машины объезжали место происшествия и ехали очень медленно. Я не смог ее опередить, пока разворачивался, она перешла на другую сторону и взяла такси. В какую машину она села, я не успел рассмотреть. Поехал в аэропорт, но опоздал. Женщина, видимо, уже была там, но и она опоздала – самолет прилетел вовремя. Ни Светки, ни португальца в зале уже не было. Вот и все. Я немного походил по залу и решил ждать Светлану на даче. Как видите, моей вины мало.

Глава 24

– Ну, это уж слишком! Каждый, кому не лень, норовит что-то сделать с моей машиной и при этом считает себя невиновным! – возмутилась я и влетела в комнату. – Я сейчас разберусь, виноват ты лишь в проколотой шине или что-то еще от нас скрываешь. Хотя, на мой взгляд, и этого вполне достаточно, чтобы впаять тебе срок на всю катушку.

Эдик поднял на меня затравленный взгляд. Он меня узнал. Его рот начал бесшумно открываться, чтобы спросить, каким ветром меня занесло сюда, на родительскую дачу. Но ни я, ни Облом с Борисом так и не услышали из его уст ни единого слова – находясь в состоянии крайнего волнения, Эдик не смог выдавить из себя ни одного звука.

А вот Борьку мое появление, казалось бы, не удивило:

– Ты уже здесь? А, и вы, Петр Константинович? Оперативно работаете.

– Ну что вы, разве можно угнаться за профессионалами? – Облом обменялся любезностью и рукопожатием с Борисом.

– Кстати, труп уже вывезли? – деловито спросила я.

– Труп? – Г олова Эдика глубоко осела в плечах.

– Труп? – приподнял брови Борис. – Здесь не было никакого трупа.

– Зачем же ты приехал? – в свою очередь, удивилась я.

– Побеседовать с гражданином Зарецким.

– Позвольте, Борис Викторович, я сама побеседую с задержанным? – Я обошла стол и с протокольным выражением лица уселась на свободный стул, напротив Эдика. – Мы сейчас и труп найдем, и все выясним. Со мной шутить не стоит! И ты сейчас, мальчик, сможешь в этом убедиться. Верно, Борис Викторович? Вы уж сделайте одолжение, не вмешивайтесь в наш разговор с подследственным.

Мой братец от подобной наглости даже присвистнул. Эдик испуганно посмотрел сначала на меня, потом перевел взгляд на Бориса и с трудом выговорил:

– Я что, задержан? Я ведь ничего не сделал.

– Это по-вашему, молодой человек. А по-моему, повторюсь, даже более чем!

Сама не зная почему, я достала из сумочки маникюрный набор. Потом вытянула из футляра кусачки, остро отточенную пилочку и все это положила перед собой на стол. Эдик испуганно заморгал глазами.

– Продолжаем разговор. Мало того, что вы участвовали в похищении иностранного гражданина, так вы еще умудрились в моей машине ниппель скрутить. Быстро рассказывайте, где прячете Карлоса Ортегу, живого или мертвого?

– Да не знаю я, где он, – заревел Эдик. – Не знаю! Когда мы обдумывали наш план, было решено привезти португальца сюда, на дачу. Здесь хорошо – лес, речка. Холодильник продуктами затарен. Выпивки море. – Зарецкий скосил глаза в угол комнаты, где действительно стояло множество бутылок на любой вкус, от нескольких сортов пива до коньяка и мартини.

– Допустим. – Облом довольно хмыкнул, глядя на алкогольное многообразие, подошел к холодильнику и приоткрыл дверцу старенького «Минска». Подтверждая сказанное Эдиком, он многозначительно изрек: – М-да. Есть чем заняться на досуге.

– Какие гостеприимные люди!

– Вот я и говорю – все было готово к встрече. Я, когда их в аэропорту не застал, помчался сюда. Думал, Светка португальца, как мы и договаривались, на дачу привезет. А она так и не приехала. Почти неделю здесь торчу.

– Почему домой не поехали?

– Я с родителями поссорился, – признался Эдик. – У меня они знаете какие?!

Я не стала вдаваться в подробности семейного конфликта и спросила:

– А Свете вы не звонили? Почему она сюда не приехала?

– Звонил, но телефон не отвечал. Я думаю, она меня бросила. Влюбила в себя португальца и сама влюбилась. – Зарецкий тяжело вздохнул и театрально склонил голову на раскрытую ладонь, опершись рукой на поверхность стола.

«Скупой мужской слезы не хватает, а так очень похоже на страдания юного Ромео», – пришло мне в голову, и, чтобы не проникнуться жалостью к покинутому возлюбленному, я строго спросила:

– Врете, гражданин Зарецкий, все ведь врете? Как я вас понимаю, вы оскорбились поведением своей девушки и решили физически убрать вашего соперника!

Борька после моего эмоционального начала вздрогнул и повернул ко мне ошеломленное лицо – такого умозаключения он от меня не ожидал.

Ободренная произведенным эффектом, я продолжила:

– Зарецкий, лучше сразу скажите: где спрятали тело Карлоса Ортеги? Это чтобы мы зря времени не тратили и ваш сад-огород не перекапывали. А копать будем бульдозером – ничего живого не останется. Так что поторопитесь. Наверное, не один раз слышали: раньше сядешь – раньше выйдешь. Хотя положение у вас, скажем прямо, незавидное, могут и пожизненное дать. И на снисхождение вам рассчитывать не приходится – пролита кровь иностранного гражданина. А судить вас будут по законам, причем двух стран.

– Эдичка, в чем тебя обвиняют, родной? – за моей спиной раздался громогласный рык, полный искреннего возмущения.

Голос был женский и знакомый. Я его, без сомнения, уже где-то слышала. Не утруждая себя воспоминаниями, кому бы он мог принадлежать, я обернулась, чтобы посмотреть, кто это посмел прервать мою обличительную речь на полуслове.

В проеме дверей стояла Калерия Павловна, жена Аркадия Семеновича, директора «Оптимального выбора» и моего непосредственного шефа.

Ее только здесь не хватало!

– Сынок, что же ты с нами делаешь? Мы тебя по всему городу ищем, а ты здесь прячешься. Почему твой телефон молчит?

Неужели Эдик Зарецкий – сын Аркадия Семеновича? Супин. Никакой он не Супин, а Ступин!

Я на всякий случай тронула рукой лоб, на месте ли еще моя бедная головушка. Определенно мне придется искать новую работу. Сейчас Калерия Павловна узнает меня и… Страшно подумать, что произойдет дальше. Хотя в присутствии правоохранительных органов она вряд ли применит ко мне физическое воздействие, но… перья с меня полетят в любом случае, не теперь – так завтра.

Калерия Павловна зацепилась за меня взглядом.

– Вы… вы…

– Глебова Ирина Викторовна, – напомнила я.

– И вы работаете у моего мужа?

– Да, – призналась я.

Какой смысл утаивать свое прежнее место работы?

– Ну да. Ну да. А почему вы здесь? И на каком основании вы обвиняете Эдика во всех вселенских грехах?

– Не во всех, – уточнил Борис. – А только касающихся исчезновения португальского подданного Карлоса Ортеги. А вы, как я понимаю, хозяйка дачи?

– Да, Калерия Павловна Зарецкая.

– Капитан Морозов. Составим протокол. Присаживайтесь, – в своей ментовской манере Борис предложил даме сесть.

Калерия побледнела и рухнула на вовремя подставленный Обломом стул.

– Какой протокол? – спросила она дрожащим голосом.

– Допроса, разумеется, – пояснил Борис.

– Он что, действительно кого-то убил?

– Сейчас узнаем. Если сам не признается, проверим на детекторе лжи, – вставила я свое веское слово.

– Я никого не убивал! – завопил Эдик. – Не убивал! Поверьте, здесь, на даче никого, кроме меня, не было: ни португальца, ни китайца, ни малайца! – истерично вопил Зарецкий, по-бульдожьи брызжа слезами и соплями.

– А нам и не нужен китаец, – успокоил мальчика Борис. – Только Карлос Ортега, и больше никто. И где он может быть, вы должны нам сказать.

– Вы не смеете так обращаться с моим сыном! – заступилась за родное дитя Калерия Павловна. – Мы будем говорить только в присутствии адвоката.

– Да пожалуйста. Петр Константинович, предъявите адвокатское удостоверение.

Облом тут же выложил на стол удостоверение городской Коллегии адвокатов.

– Ага, поняла, у вас все подстроено – адвокат вроде как случайно здесь оказался. Только меня на подобные провокации не поймаешь. А позвольте поинтересоваться: что делает на моей даче эта девушка? – ехидно спросила Калерия Павловна, тыкнув в мою сторону длинным пальцем.

– В отличие от вашей семейки мне утаивать нечего. Ваш сын вступил в преступный сговор с некоей особой и выкрал моего жениха. А Петр Константинович, чтоб вам ничего не казалось, мой друг и действительно адвокат, так что вы смело можете прибегнуть к его услугам.

– Не дождетесь! – фыркнула хозяйка дачи.

Разговора не получилось. Зарецкий стоял на своем: ни Светлану, ни Карлоса он не видел – на даче они не появлялись. Калерия Павловна продолжала лезть на рожон, пыталась спровоцировать скандал, обвинила нас в незаконном вторжении на ее дачу и в конце концов вызвала Аркадия Семеновича и своего адвоката. Подмога не заставила себя долго ждать.

Первым появился Аркадий Семенович. Его весьма удивило присутствие в компании Эдика его сотрудницы, еще больше – капитана милиции. Он долго не мог понять, что вообще происходит. Да это и немудрено – Калерия Павловна истерично визжала, обвиняя меня, Бориса и Облома в коррупции, беззаконии и инсинуациях в отношении их сына, Эдика Зарецкого.

Но когда до Аркадия Семеновича, наконец, дошло, что у меня увели жениха и его сын во всей этой истории выглядит весьма неприглядно, он серьезно расстроился. Правда, я не поняла, чем или кем он был недоволен больше – мной или сыночком? Мне почему-то показалось, что все же он злился больше на меня – не будь меня как таковой, не было бы и похищения иностранного жениха.

Следом за Аркадием Семеновичем появился адвокат. Калерия Павловна в своей истеричной манере попыталась внести ясность, но тот попросил ее помолчать и задал несколько вопросов Борису. В итоге выяснилось, что пока ничего серьезного Эдику не вменяется и забирать бедного юношу в следственный изолятор никто не собирается.

Калерия Павловна успокоилась, схватила в охапку сыночка и мужа, заперла дачу на замок и на наших глазах укатила в город.

Адвокат Аркадия Семеновича немного поболтал с Обломом, оказывается, они прекрасно знали друг друга и даже учились вместе, а потом сел в авто и уехал вслед за хозяевами.

– И мы по домам? – поинтересовался Борис.

– А как ты здесь оказался? – задала я давно мучивший меня вопрос. – Признаюсь, когда увидела твою машину, подумала – на труп приехал.

– Нет, трупом здесь и не пахнет. Как ты могла вообще на Зарецкого такое подумать? Он же слизняк! Хлюпик. Цирк, да и только! Он когда услышал, в чем ты его обвиняешь, чуть в обморок не рухнул. Нет, Зарецкий ни морально, ни физически убить бы не смог.

– И это говоришь ты, кто в каждом человеке видит убийцу и вора? – удивилась я. – Хорошо, если не труп, что тогда тебя сюда привело?

– В Андреевке мы нашли на полу дачи студенческое удостоверение на имя Светланы Антиповой. Я поехал в деканат института. Девушка приезжая, мне дали адрес общежития. В общежитии ее не оказалось. Поработал немного с сокурсниками, выяснил имя парня, с которым она встречалась. Поговорил с приятелем Зарецкого, он мне рассказал, что у Эдика в последнее время были проблемы с родителями из-за этих проблем он часто сматывался на дачу.

– Можешь не продолжать, – перебила я Бориса.

Примитивная логика мышления. Студбилет – деканат – общежитие. Что тут хитрого? Не найди Борис студбилета, он бы в жизни сюда не приехал.

Вот у меня – платок! Я связала два лоскутка воедино, и мне стало все понятно – кто есть кто. А что такое студбилет с фамилией? Здесь и дураку ясно – надо искать владельца бумажки.

Интересно, Борька догадался о том, что Света сестра погибшей Люси? В студенческом билете о родственниках ничего не пишут. Разве только фамилия могла ему показаться знакомой? Но у меня он почему-то ничего о Люсе не спросил, значит, еще не сообразил, не догадался.

И не догадается. В деканате ему дали адрес общежития, поэтому он думает, что у Светы в городе из близких родственников никого нет. Очень хорошо, если это так! Значит, в своем расследовании я впереди на шаг. Найду Карлоса и предъявлю его Борису. А после этого пусть решает, у кого мозги лучше работают.

– Боря, ты на работу или домой? – скорее из вежливости, чем из любопытства спросила я брата.

По правде сказать, мне было совсем не интересно, куда он в сей момент поедет, просто я искала повод скорее избавиться от его присутствия. В моей голове бушевал ураган мыслей. Я почти наверняка знала, где мне искать Свету и вместе с ней Карлоса.

– Домой, только домой – уже седьмой час. Хоть раз вовремя с работы приду. Вот Любаша порадуется.

– И то верно, порадуй жену. И мы поедем. Да, Обломчик?

Я впорхнула в автомобиль, едва сдерживая себя, чтобы не затащить Облома следом за собой. А он, как назло, ехать не торопился: спокойно докуривал сигарету и строил с Борькой прогнозы на ближайший футбольный матч.

В конце концов он протиснулся в автомобильный салон и положил руки на руль.

– Сколько тебя можно ждать? Поехали быстрее, – не выдержала я.

– Куда? Домой?

– Облом, я сейчас тебе сообщу одну вещь. И если ты, выслушав меня, скажешь, что я не гений, я подумаю, что ты мне завидуешь или хочешь обидеть.