Текст книги "Заморский принц в нагрузку"

Автор книги: Марина Белова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

– Я? Предал? Ну-ну. Я еще остался виноват!

В кармане его пиджака заверещал мобильный телефон.

– Это, наверное, из адвокатской конторы.

Облом протянул руку, чтобы достать телефон, но я его одернула:

– Вот, пожалуйста, когда я в таком состоянии, ты думаешь исключительно о своей карьере, а не обо мне. Карьерист!

– Могу и не отвечать.

Пока телефон наигрывал пассаж из Первой симфонии Чайковского, мы молчали. Я рассматривала картинку на коробке с конфетами и мысленно подыскивала новые аргументы, чтобы посеять устойчивый комплекс вины в черствой душе Облома. Но стоило классической мелодии стихнуть, как зазвенел мой домашний телефон. Ни от кого нет покоя!

– Алло.

– Ира?

Звонил Борис.

«Наверное, сообразил-таки сходить на квартиру к Люсе. Долго же он соображал, – позлорадствовала я. – Сейчас скажет, что еще позавчера Карлос был по такому-то адресу, а я его ошарашу: «Знаю, вчера была там».

Но Борис даже не заикнулся о Карлосе и Светлане.

– Ира, Петр Константинович у тебя?

Не отвечая Борису, я со словами:

– Даже у себя дома я никому не нужна, – передала Облому телефонную трубку.

Борис что-то говорил. Облом внимательно слушал, ничего не отвечал, только качал головой. Наконец он сказал:

– Понял, буду. В шесть, в сквере перед управлением.

«Интересно, о чем они беседовали?» – Я подозрительно посмотрела на Облома, мысленно пытаясь проникнуть внутрь его черепной коробки. У меня ничего не получилось – даром телепатии я не обладаю, а Облом сидел с непрошибаемым выражением на физиономии, равнодушно поглядывая на меня.

– Зачем звонил Борис? С каких это пор у вас общие дела?

– Да так, ничего стоящего. Он меня просил кое-что узнать об одном из моих клиентов.

– Врешь!

– Как хочешь! Можешь не верить. Извини, мне пора.

Чмокнув на прощание меня в лоб, Облом ушел.

Глава 28

Я тут же забыла о телефонном разговоре Облома с Борисом и вернулась к своим размышлениям о Карлосе. Как я могла поверить в сказочку о большой и светлой любви? На минутку забылась, расслабилась, развесила уши и тут же угодила в сети брачного афериста. Правильно говорят – и на старуху бывает проруха. Я – стреляный воробей и так влипла!

Надо бы позвонить Николаю и сообщить, что овчинка выделки не стоит – Карлос не тот человек, за кого мы все его принимали. А может, не стоит звонить? Пусть ищут. Ведь, пока братки разыскивают Карлоса, Вован сидит у Светланы и портит ей настроение. А мне этот расклад особенно приятен – не гоняться за чужими женихами.

А если братки найдут Карлоса? Тоже неплохо. Пусть бы Николай и его компания потрясли лживого португальца.

Надо бы все же к Светлане съездить. Вчерашняя наша встреча так ни чем и закончилась. Я поддалась эмоциям, расстроилась и толком ничего не выспросила. Как он ушел? С вещами? Без? Вдруг среди его вещей я найду какой-то след. Скажем, письмо? Или открытка с адресом? Чем черт не шутит? Поеду!

Я быстренько собралась и выпорхнула за порог. Облому я принципиально звонить не стала, Борьке – тем более.

«Обойдусь без этих предателей. Им Карлос не нужен! По большому счету он не нужен и мне, но должна же восторжествовать справедливость? И совсем не потому, что Облом прав, – я вспомнила обидные слова в свой адрес. – Как глубоко он ошибается! Не может понять, что я действую исключительно с позиции человеколюбия. Кто знает, может, я еще одну наивную дурочку спасу от разочарования?»

Дверь открыла Светлана. Лицо ее было перекошено от злости. Этого следовало ожидать. Вован не тот человек, чтобы его появлению радоваться.

– Я же вам еще вчера сказала – Карлоса здесь нет, – с порога начала мне дерзить Светлана.

В отличие от невоспитанной девицы я прежде всего поздоровалась:

– Здравствуй, Светочка.

Света, проглотив язык, хмуро посмотрела на меня и убрала ладонь с дверной ручки. Воспользовавшись минутным замешательством хозяйки, я протиснулась в квартиру и прямиком направилась в комнату. Здесь, на диване, практически в той же позе, что и вчера, лежал Рене Берже. Вован скромно сидел на стуле. Оба смотрели повтор передачи «В мире животных».

– Бон жур, господа!

Рене вскочил с дивана. На этот раз он был в джинсах и футболке. Вован, естественно, в той же одежде, что и утром.

– Бон жур, мадам, – смущенно ответил мне бельгиец.

– Здравствуйте. – Вован улыбнулся мне так, словно мы с ним сто лет знакомы. – Давно не виделись.

– Извините, мне нужно поговорить со Светланой. – Я сделала шаг назад, закрыла за собой дверь и, не оглядываясь, прошествовала на кухню. – Света, ты где? У меня к тебе разговор имеется.

– Ну, спрашивай, – неожиданно близко отозвалась Светлана, оказывается, она как тень все это время была у меня за спиной.

– Расскажи мне подробнее, что произошло в тот вечер, когда Карлосу позвонили по телефону.

– Рассказывать нечего. Сюда приехали, выкупались. Я макароны сварила, поели и спать завалились. Проспали почти до двенадцати следующего дня. И так двое суток. А в тот вечер – звонок. Теперь я почти уверена – голос был женский. Я отдала трубку Карлосу. Что он говорил на своем языке, я не поняла. Потом он сразу же оделся и ушел. Я бросилась к окну посмотреть, куда он пойдет. Из подъезда он не выходил, наверное, стоял под козырьком. Прошло минут пять, не больше, подъехала машина, он сел в нее и уехал.

– Какая была машина, помнишь?

– Нет, не видела. Было темно, а фонари у нас светят слабо, дорогу едва видно.

– Света, Карлос вышел без вещей?

– Без.

– Значит, они здесь, его личные вещи? Могу я их осмотреть?

– Все его вещи остались там, в деревне. Чемодан, документы, кредитные карточки – все там осталось. Мы удирали налегке. Я тоже там сумку со студенческим билетом посеяла. Теперь придется идти в деканат, восстанавливать.

– Ясно, значит, Карлос здесь ничего не оставлял.

– Нечего было оставлять.

– Я пойду, если что-то узнаешь, сообщи. На холодильнике записан мой номер телефона, – вспомнила я Люсину привычку черкать на дверце морозилки номера друзей и знакомых. – В верхнем правом углу.

Я ушла от Светланы, так ничего и не узнав. Будем надеяться, брачный аферист жив и пребывает сейчас в заботливых женских руках.

«Пора поставить на всей этой истории точку, – твердо решила я. – С меня хватит! Я сделала все возможное! Увела Карлоса очередная претендентка на мифические капиталы, ну и черт с ней! Почему я должна жалеть кого-то? Самое время пожалеть себя. Хватит с меня беготни, встреч с опричниками Мавра и дипломатическим корпусом Португалии. Хватит! Сейчас приеду домой, уберу квартиру. В этом Облом прав – пыль протирать следует регулярно. Приму ванну и лягу спать. А завтра поеду в «Оптимальный выбор» за расчетом. Работать я там уже не смогу. Сил никаких нет смотреть на всю эту компанию во главе с Аркадием Семеновичем».

Я села в троллейбус и покатила в сторону дома. Проезжая мимо управления внутренних дел, успела посмотреть на Борькины окна, а потом перевела взгляд на часы. Без пятнадцати шесть. Если мне не изменяет память, через пятнадцать минут Облом и Борис должны встретиться.

Что-то ранее я не замечала между ними какого-либо намека на дружеские отношения, а тут вдруг свидание… Занятно. Когда я спросила Облома, зачем звонил мой брат, он мне соврал и спешно удрал. Это чтобы я его больше не пытала. Какое у них общее дело? Адвокат и мент. Как в свое время заметил Борис, стоят они по разные стороны баррикад. И один, и другой служат закону и справедливости, но закон и справедливость каждый понимает по-своему.

Моя остановка была еще не скоро, но ноги сами понесли меня к выходу из троллейбуса. Ко всему прочему, какая-то тетка усиленно теснила меня к двери.

– Продвиньтесь вперед, продвиньтесь вперед, – повторяла она, не забывая время от времени подталкивать меня своими тяжелыми кошелками.

– Женщина, я выхожу, – не выдержала я. – Не толкайтесь!

– Выходишь, выходишь, – сказала она, напоследок придав мне ускорение как раз в тот момент, когда троллейбус остановился и широко распахнул створки дверей.

Я пулей вылетела на тротуар.

– Спасибо, что помогли, – отвечать на хамство не хотелось, не было ни сил, ни желания.

Напротив входа в управление внутренних дел был сквер, я уселась на лавочку, не близко и не далеко – так, чтобы хорошо был виден вход.

Вскоре появился Облом. Он остановился на ступеньках, достал газету и, коротая время до прихода Бориса, стал читать. По сторонам он не озирался и заметить меня не мог. В шесть ноль пять из здания управления вышел мой брат. Они поздоровались, обменялись рукопожатиями, перекинулись несколькими фразами и заспешили к обломовскому «Фольксвагену Гольф».

«Эх, много бы отдала, чтобы стать невидимкой и подслушать, куда они намылились», – подумала я и пожалела, что за неделю так и не удосужилась поставить свою машину на колеса.

Пришлось мне мчаться, сломя голову, к дороге и ловить частника. Через минуту я уже ехала в неприметных сереньких «Жигулях» за обломовским «Фольксвагеном».

Облом слежки не заметил, ему и в голову не могло прийти, что я еду сзади. Они были так увлечены беседой, что, казалось, не обращали внимания на дорогу. Это уж совсем зря! Сквозь заднее незатемненное стекло я видела, как Облом, сидя вполоборота к Борису, о чем-то ему рассказывает, а тот кивает головой и разводит руками.

Кому же они перемывают косточки? Уж не мне ли? Скорее всего так оно и есть. Если разобраться, я единственная точка пересечения их интересов.

А в свете последних событий говорят они обо мне и Карлосе. Должно быть, Облом пересказывает Борису визит португальского дипломата. А мой брат ему отвечает: «Нечто подобное я и предполагал». «Я знал, что добром это не кончится», – вторит ему Облом. И так далее и тому подобное. Спелись.

А сейчас куда они собрались? Мой дом в другой стороне. Разве они не собираются хором промывать мне мозги? Похоже, нет.

«Фольксваген» несся из центра к окраине. Мы проехали спальный район. Начинался частный сектор, в былые времена это был отдельный поселок, потом он как-то сам собой прирос к городу. Ничего удивительного – города расстраиваются, и такое происходит сплошь и рядом.

Облом свернул на маленькую улочку. Справа и слева стояли небольшие частные домики, утопающие в пожелтевших садах.

– Немного отстаньте, – скомандовала я водителю. – Не хочу, чтобы они нас заметили.

– Как скажете, – с полуслова понял меня водитель.

Облом остановился у четвертого дома и просигналил.

– Все, приехали, – сказала я и протянула водителю деньги.

– Ждать?

– Не надо. Я вижу, здесь недалеко автобусная остановка, если что – доберусь.

Шел восьмой час, начинало смеркаться – осенью темнеет рано. Мне это было только на руку. Улица была тихая и безлюдная. Вдоль проезжей части, между дорогой и узким тротуаром были высажены деревья вперемежку с декоративными кустами. Так, от дерева к дереву, от кустика к кустику я стала приближаться к «Фольксвагену».

Облом и Борис все еще стояли на улице. Из дома никто не выходил и впускать их не собирался. Вот и хорошо. Значит, я смогу увидеть хозяина, прежде чем они зайдут в дом.

Я стояла за последним кустом и слышала, как мужчины тихо переговариваются.

– Петя, не знаешь, на фига мне это надо?

– А мне, Боря, охота этим заниматься?

– Тебя-то уж как я понимаю. Хотя бы все тихо прошло.

– Кому рассказать, не поверят. Другой бы на моем месте – собственными руками.

– Петя, ты все правильно делаешь. Уважаю.

– Нет, не так надо, по-другому, чтобы впредь ей было неповадно.

– Да я сам иной раз, знаешь, как злюсь? Так бы и… А поделать ничего не могу.

– Ну, ничего, Боря, мы своего добьемся. Будет и на нашей улице праздник.

– Надеюсь.

«Интересно, о чем это они говорят?» – подумала я, ничегошеньки не понимая из сказанного.

Дверь в доме открылась, и на порог вышла полная женщина в пуховом платке и знакомым голосом спросила:

– Кто?

– Мы, Анна Владимировна, – крикнул через забор Облом.

Вот это номер! В хозяйке дома я узнала свою сослуживицу. Но Облом, Борис, она… Как связать воедино эту троицу?

– Ждем. – Она прошла к калитке и впустила гостей во двор.

Борис и Облом гуськом прошли по узенькой дорожке, поднялись на крыльцо и скрылись в доме.

– Так-так-так, – бормоча себе под нос, я подлетела к калитке и повернула ручку.

Калитка была закрыта на замок и открываться не собиралась. Я прошлась вдоль забора, оценивая его высоту. Смогу ли я преодолеть эту преграду? Конечно, смогу! В детстве я и не такие высоты брала.

Я оглянулась по сторонам – на улице ни души. «Очень хорошо», – подумала я и пошла искать такое место, где штакетник был бы прибит пореже и где можно было просунуть ногу, чтобы опереться на поперечные доски. Такое место нашлось, я еще раз повертела головой, удостоверилась, что за мной никто не наблюдает, и занесла ногу на перекладину. Руками я схватилась за верхние концы и с легкостью перемахнула через забор.

Дальше я на цыпочках подбежала к дому и стала украдкой заглядывать в окна. Первое окошко – маленькая кухонька, – там никого. Второе – зал. Вот здесь то и собралась вся компания.

Все в сборе! Только меня забыли пригласить. Меня забыли! Но я здесь все равно была бы лишняя, потому как никому не нужна на этом празднике жизни. Никому!

Ни брату, который изначально был против моего замужества. Ни Облому, который мое желание принял в штыки. Ни Анне Владимировне, которой я доверяла как родному и близкому человеку. Ни тем более ее дочери, которая думает, что за мой счет устроит свое счастье. Наивная, она еще не знает, кто ей достался.

Забегая вперед, скажу: Карлос тоже был здесь.

Глава 29

Итак, в комнате находились: Облом, Борис, Анна Владимировна, ее дочь Ксюха и брюнет определенно южных кровей. Последний сидел на диване и слушал, что ему говорит дочь Анны Владимировны. Вернее, говорил Борис, а Ксюха лишь переводила сказанное. Как только Борис умолкал, она наклонялась к уху брюнета и что-то ему втолковывала.

Сейчас-то я вспомнила, как три года назад Анна Владимировна хвасталась, какая у нее дочка умница – сама, без протекции поступила в университет на факультет романо-германских языков и учится на одни пятерки. Я точно знаю, в нашем университете не изучают португальский, но кто знает, может, она такая способная, что сама взялась выучить этот язык?

Но вернемся к незнакомцу. Кто бы это мог быть? У меня только один вариант – это он, собственной персоной, Карлос Ортега.

Он там! И все там! Облом, Борька, Анна Владимировна, не говоря уже о Ксюхе, ее умненькой дочурке! А я здесь одна! В темноте, за порогом! Украдкой подсматриваю в окна.

За моей спиной раздалось недоброжелательное рычание. Не делая резких движений, я осторожно повернула голову. На меня желтыми глазами смотрела огромная лохматая собака. Затрудняюсь назвать ее породу. Возможно, это был кавказец, или русская сторожевая, или волкодав. В отблеске света ее зубы казались просто кошмарными. Такими зубками можно перегрызть горло не только волку, но и бенгальскому тигру. Я поежилась от перспективы тесного общения с собачкой и постаралась слиться со стеной.

– Я ничего не взяла, можешь не переживать. Хороший песик, хороший, – залепетала, я еле ворочая от страха языком. – Можно я пойду? А?

Я сделала шаг в сторону. Собака еще шире оскалилась и зарычала громче.

– Стою, стою, не волнуйся.

Собака облизнулась и склонила голову набок. Из пасти полилась струйка слюны. Сейчас меня будут есть. Не много же ей достанется. Мой размер – разовая порция для таких монстров. Слопает и «спасибо» не скажет.

Мне надо было бы предвидеть, что в частном доме, как правило, всегда имеется во дворе собака. Но я ни разу не слышала, чтобы Анна Владимировна говорила о своем песике. И вообще мне всегда казалось, что она живет в городской квартире. Никогда не слышала об этом доме. Ничего не понимаю!

Да, в интересной ситуации я оказалась. Уйти я не могу – эта лохматая дрянь меня живьем со двора не выпустит. Ждать под окнами, когда выйдут Облом и Борька? Тоже некрасиво получается. Как я им объясню свое присутствие? Остается одно – идти напролом. Я уверенно подняла руку и постучала в окно. Лучшая защита – нападение. Им придется оправдываться, а не мне.

Пес вздумал рыкнуть, но я нашла в себе силы в ответ на него рявкнуть:

– Молчать! Место!

На стук в окне показалось удивленное лицо Анны Владимировны.

– Кто это?

– Анна Владимировна, – строго сказала я, – выйдите и посадите на цепь вашу псину.

В доме примолкли – все узнали мой голос. Я представила, как они переглядываются, про себя гадая, за каким чертом я здесь оказалась. Не ждали? Очень хорошо.

– Ира, ты, что ли? – испуганно переспросила Анна Владимировна.

– Мне долго стоять под дверью? Открывайте!

Заскрипела щеколда, и на пороге все в том же пуховом платке материализовалась Анна Владимировна.

– Пса уберите.

– Аркан, место. Кому говорю? Место.

Пес покорно потрусил в будку. Я поднялась на крыльцо.

– Я пройду, – поставила я в известность хозяйку тоном, не терпящим возражений. Ей оставалось только уступить мне дорогу.

Я гордо вплыла в комнату. Здесь продолжали молчать. Мое появление было воспринято как нечто, чего не может быть. Например, град в Сахаре или высадка десанта инопланетян на Красной площади.

Первым из состояния ступора вышел Облом:

– Как ты сюда попала?

– Если я скажу, что приехала на такси, ты мне поверишь?

– Я хотел сказать – зачем?

– На вас посмотреть и познакомиться вот с этим джентльменом. Может быть, вы меня ему представите, или в этом уже нет нужды. – Я в упор посмотрела на дочь Анны Владимировны.

– Ира, вы все не так понимаете, – стала оправдываться Ксения. – Меня попросили.

– Попросили, что?

– Ну, должны же люди как-то между собой общаться, а я знаю языки. Вы совсем не то подумали.

– Это мое дело, что мне думать, а чего не думать. Итак, вы собрались здесь, а меня позвать забыли. Это как понимать?

Никто не осмелился ответить на мой вопрос. Заговор налицо!

– Ну-с. – Я пристально вгляделась в смущенные лица Бориса и Облома. – И что это все значит? Это он? Тот, о ком я говорю? Вы вышли на след Карлоса и мне ничего не сказали? Или это посторонний человек? Да представьте мне его, черт возьми!

Ксения промямлила мое имя. Карлос поднялся с дивана и затравленным голосом произнес:

– Карлос Ортега.

Я отмахнулась от незнакомца рукой:

– Да ладно уж, я догадалась. Я с вами потом потолкую, дайте мне вот с этими двумя разобраться. – Я уперлась взглядом в Облома, потом перевела глаза на Борьку. – Почему вы, когда его откопали, ничего мне не сказали? Это что, заговор? Я имею право знать?

– Ира, – открыла рот Анна Владимировна.

Но я не дала ей сказать ни слова:

– А с вами, Анна Владимировна, и с вашей дочкой я, вообще не хочу разговаривать. Можете забирать себе это сокровище! Только знайте, сразу же, как только ваш будущий зять вернется на родину, ему оторвут уши или что-то другое. Во всяком случае, так обещал настоящий миллионер и владелец завода по производству знаменитого портвейна, поскольку этот Карлос, да-да именно этот, гол как сокол.

– Мы знаем, Ирочка, уже знаем. Ребята, объясните ей, как все было на самом деле, – взмолилась Анна Владимировна. – Я не хочу выглядеть виноватой интриганткой.

– Ира, присядь. Хочешь, на диванчик или в кресло. – Облом освободил кресло и подвинул его мне. – Не знаю, как начать, но мы не хотели тебя обманывать. Мы просто решили тебя уберечь от лишних переживаний. И еще, я не мог допустить, чтобы ты совершила очередную глупость.

– Что значит – очередную глупость? Когда это я совершала глупости? – возмутилась я.

– Было дело. Было, – пустил шпильку Борис. – Это прежде всего касается твоих замужеств. Ксюша, ты пока это своему подопечному не переводи. Ты, Ира, всегда выбирала себе, как бы это помягче выразиться, не совсем достойных кандидатов.

– Боря, я всего один раз была замужем. О каких недостойных кандидатах ты говоришь? – Я взглянула на брата уничтожающим взглядом. – Достойный, недостойный. С кем ты сравниваешь? С собой? Ты у нас эталон чести и совести? Да ты самый черствый и равнодушный человек!

– А ты… – запыхтел Борька, подыскивая сравнения в мой адрес.

Назревал семейный скандал.

– Боря, уймись, – остановил моего брата Облом. – Давайте вернемся к делу. Извини, Ира, но я раньше тебя догадался, где можно найти Карлоса. Пока ты строила гипотезы о том, что Карлоса могут прятать на даче Светланиного молодого человека, я сразу решил проверить квартиру Люсиной сестры. Идея поселить Карлоса в оплаченной квартире мне в голову пришла раньше. Я поехал и не ошибся. Соседка по площадке рассказала мне, как несколько дней назад она отдала ключи от квартиры Люсиной сестре. Со Светланой был мужчина, красивый брюнет, ни слова не говорящий по-русски. Дальше я вспомнил, что твоя сослуживица Анна Владимировна рассказывала мне о своей дочери, студентке факультета иностранных языков.

– Как это ты мог вспомнить? – не поверила я.

– Забыла, ты меня приглашала с собой в ресторан на юбилей Анны Владимировны? Мы с ней тогда очень мило побеседовали. Умная, приятная женщина.

– Спасибо, Петя, – поблагодарила за доброе слово Анна Владимировна.

«И эта без ума от Облома. Я же говорила – дамский угодник. А ведь действительно я брала Облома с собой на банкет», – вспомнила я.

– Я позвонил Анне Владимировне… – продолжал каяться Облом.

– Ага, она тебе настолько понравилась, что ты попросил телефончик, на всякий случай.

– Ирочка, ну ты меня ставишь в неловкое положение… – покраснела Анна Владимировна.

– А вы меня в какое положение поставили? Создается такое впечатление, что вы издеваетесь надо мной, все вместе и каждый в отдельности.

– Господи, что за человек такой? – тяжело выдохнул Облом. – Я взял номер телефона Анны Владимировны, потому что она мне обещала дать рецепт «быстрого» пирога с мясом. Я тебя им на Восьмое марта угощал. Вспомнила? Хотел удивить…

– Вспомнила, – пробурчала я, – меня давно не удивляют твои кулинарные пристрастия. Меня удивляет то, как ты меня подло обманул.

– Ира, я тебя не обманывал. Просто я позвонил Анне Владимировне и попросил оказать мне помощь, подержать Карлоса до поры до времени на своей даче. Именно так она называет дом, оставшийся ей в наследство от матери. А тут еще так удачно сложилось, что Ксюша немного знает португальский язык. Дальше очень просто: Ксюша позвонила Светлане и попросила Карлоса к телефону.

– И что она ему сказала?

– Правду. Что Светлана выдает себя за Ирину Глебову и ему, Карлосу, лучше выехать с ее квартиры. Его могут перевезти к хорошим людям, которые не сделают ничего плохого и помогут вернуться в Португалию.

– А он что, до этого времени не знал, кто его приютил?

– Говорит, что не знал.

– Врет! – обличила я во лжи португальца. – Я свой возраст не скрывала, а Светлана меня на десять лет моложе. Он что, не сообразил, что она не я?

– Ирочка, ты прекрасно выглядишь, как девочка. Если не знать, сколько тебе лет, никогда не догадаешься, – источал комплименты Облом. – Это чистая правда.

– Облом, никто не спорит о моей уникальности, я действительно так выгляжу, но он-то об этом не знал. Он переписывался с тридцатилетней женщиной.

– Тридцатидвухлетней женщиной, – поправил меня брат.

– Мог бы и не уточнять, – огрызнулась я. – Правдолюб несчастный! Продолжим. Ксения сказала Карлосу, что его перевезут к хорошим людям. Относительно хороших людей он поверил?

– Поверил. – Облом пропустил мою издевку мимо ушей. – Ему ничего другого не оставалось – на тот момент у него не было ни паспорта, ни денег.

– С тобой все ясно. Ты преследовал свои интересы, тебе нужно было изолировать Карлоса от меня. То есть ты мне не верил. Думал, что я, как увижу Карлоса, тут же брошусь ему в объятия и забуду о данном тебе обещании. Разве не так?

Облом отвел глаза в сторону.

– Значит, я права. А как ты переманил на свою сторону этого кристально честного джентльмена? – Я посмотрела на Бориса. Пора было разобраться и с ним.

– Меня не надо было переманивать, – обиделся Борис. – Ира, ты ведь знаешь, я всегда был против браков с иностранцами. Когда Петр Константинович мне сообщил, что нашел Карлоса, я сам предложил отправить его как можно скорее на родину.

– Чтобы мы так и не увиделись?

– Да, – не стал лукавить Борис.

– Когда же Петр тебе позвонил? – поинтересовалась я. – Ведь еще вчера днем мы с ним встречались на даче Эдика Зарецкого, и в тот момент, я в этом уверена, он не знал местонахождения Карлоса.

– Вчера вечером Петр Константинович позвонил мне домой.

– Допустим, – продолжала я допрос близкого родственника. – Каким образом вы собирались переправить Карлоса домой? Минуту назад Облом признался, что у него не было ни документов, ни денег?

– Документы Карлоса лежали у меня в сейфе. С деньгами была проблема, но Петр Константинович обещал отправить сеньора Ортегу за свой счет.

– Как это благородно! Документики ты где подобрал?

– В Андреевке. Где же еще? В прихожей висела куртка Стаса Кулешова, в ее кармане были документы Карлоса.

– Так-так-так. Значит, ты пошел на должностное преступление? Документы у тебя проходили как вещдоки?

– Слов-то каких понахваталась. Не регистрировал я документы. Я вообще на иностранца дела не заводил. Труп картежника был. А остального не было. Иностранец, замешанный в убийстве, это такая морока! Тем более если он миллионер.

– Так ведь он не миллионер.

– Это сегодня стало известно, а вчера, с твоих же слов, он был еще миллионером. Но, как говорится, поезд уже ушел, и протокол с места преступления я переписывать не стал. Повезло парню.

– Ты хочешь сказать, убийство Стаса раскрыто не будет?

– Нет, не будет. По большому счету он сам виноват. Так зачем девчонке жизнь портить?

– Светлане?

– Да. Я с ней, конечно, поговорю, но думаю, с нее достаточно уже того, что произошло.

– А Алексей Кузнецов? Он, получается, тоже к делу не причастен? – все больше удивлялась я поведению брата.

– С Кузнецовым сложнее. Вот его-то наказать надо. Похоже, он являлся наводчиком квартирных краж. Он много проигрывал, а отдавать было надо. Вот он и сливал кое-какую информацию о своих знакомых. В двух делах фигурирует его фамилия. Так что ему и без похищения иностранца срок светит. Небольшой, но светит.

– Да, дела, – многозначительно протянула я. – Кто бы мог подумать, чем обернется мой поход в брачное агентство? Жениха состоятельного я не получила, подругу потеряла, в людях разочаровалась, работы скорее всего лишилась. Одно меня, Борис, в этой ситуации радует – ты поступил мудро, не стал заводить дело по факту похищения.

– Вот видишь, – поддакнул Облом. – Я всегда тебе говорил, ты относишься к брату слишком предвзято.

– Но! Это ни в коей мере не снимает с вас вины! Вы меня обманули, хотели провести, обыграть и использовать ситуацию в своих интересах.

– Ириша, мы ведь хотели как лучше, прости нас, – жалостно заскулил Облом.

– Ну, разумеется, вы, самоуверенные мужчины, знаете, что нам, женщинам, лучше. Только чаще всего вы ошибаетесь. Ладно, я вас прощаю. А теперь скажите, что мы вот с этим будем делать?

За все время разговора Карлос тихо сидел в сторонке.

«И ничего в нем особенного нет. Толку то, что он брюнет и намного стройнее Облома. Плохая стрижка, волосы какие-то взлохмаченные. Нос длинноват. Брови слишком густые. Вид потрепанный. И вообще он больше похож на Coco, торгующего восточными специями на нашем рынке, чем на гордого португальца. И на что он надеялся? Откуда такая самоуверенность? Не зря я язык не учила, как в воду глядела. Ведь ничего собой не представляет», – расстроилась я, пристально присматриваясь к Карлосу.

– Я ведь обещала, если он появится, сдать его дипломату. Он даже мне телефончик оставил. – Я запустила руку в сумку в поисках визитной карточки. – Где же этот телефон? Неужели потеряла?

– Ира, погоди звонить, – опередил меня Борис. – Я полагаю, нам не стоит отступать от намеченного плана. Отправим Карлоса без почестей, я имею в виду без дипломатического сопровождения. Пускай там с ним свои разбираются, а здесь нам нет смысла его светить. Мало ли, еще ляпнет своему дипломату о похищении, подвале и Стасе. Зачем?

– Дипломат о похищении знает, не вижу причины скрывать Карлоса.

– Все равно, Ира, Борис прав, – подхватил Облом. – Как бы неприятностей не накликать с этими дипломатами. Тем более что мы Карлосу уже пообещали отправить его домой. Завтра рейс, билет я купил. Так что утречком мы ему помашем ручкой. И все – прощай, дорогой друг, надеемся тебя никогда не увидеть.

– Ручкой так ручкой. Если честно, я удовлетворена. Он по заслугам наказан за свою ложь перед многими женщинами. Вряд ли теперь ему придет в голову мысль воспользоваться гостеприимством наивных дам.

– Это уж точно. Стас надолго ему отбил охоту путешествовать.

– Анна Владимировна, – я повернулась к хозяйке, – вы не возражаете, если Карлос последнюю ночь переночует у вас? Я не хочу приглашать его к себе домой и уж тем более – снимать ему номер в гостинице.

– Конечно, Ирочка, конечно. Ты на нас не сердишься?

– Нет, я всех прощаю, – устало ответила я. – Поехали домой.

Облом пошел вперед заводить машину, а мы с Борисом отстали.

– Ира, ты приглядись к Петру Константиновичу, – доверительно посоветовал Борис. – Он так тебя любит. Может, замуж за него пойдешь?

– Замуж? Ты что? Я теперь долго не захочу.

– И все-таки хороший он человек!

– Ладно, время покажет.

Утром следующего дня мы поехали провожать Карлоса в аэропорт. Покидая негостеприимную страну, он радовался как сумасшедший, Борьке с Обломом жал руки, а меня и Ксению, смущаясь, расцеловал в щечки. Скорее всего эту поездку он будет вспоминать еще долго. А кто виноват? Бог шельму метит.

В суматохе дня я совершенно забыла о Светлане и Вовчике и вспомнила о них лишь на второй день, когда позвонил Николай, чтобы узнать – не объявлялся ли Карлос. Пришлось ему сказать, что, по непроверенной информации, Карлоса нашла милиция и депортировала на родину. Так ли это на самом деле, я не знаю, но все может быть. Вовчик еще пару дней посидел в засаде у Светланы, а потом был снят с поста. Думаю, прошедшие дни были не самыми лучшими в жизни девушки. С бельгийцем у нее так ничего и не сладилось. Рене Берже пять дней погостил, а потом, убитый горем, вернулся в свой родной Брюссель.