Текст книги "Рождение тьмы (СИ)"

Автор книги: Марина Андреева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Бесконечные мрачные коридоры, повороты, спуски и подъёмы по лестницам, казалось никогда не закончатся. Голова шла кругом. То ли от страха, то ли в целом от истощения? А меня всё вели и вели куда-то. И тут припомнилась былая наивная мысль, мол, вот проникну в ту камеру, где Милания была и оттуда проберусь в монастырь. Ага! Как же. Эти подземные катакомбы строил какой-то параноик. Сама, я бы в жизни отсюда не выбралась.

Один из очередных коридоров привёл нас в тупик. Вернее, не так. Просто сам ход закончился высокой дверью. Один из сопровождавших меня монахов вышел вперёд и что-то поколдовал, в итоге, дверь отворилась, и мы вошли в огромный, подсвеченный многочисленными восковыми свечами зал, чем-то неуловимо напоминающий первохрам на Картене. Вон даже нечто типа алтаря имеется. И на нём даже кто-то растянут. Это наблюдение заставило вздохнуть с облегчением. Ведь это означает, что не я сейчас буду жертвой.

Жертвой оказался какой-то мужчина… В тот же миг, пленник, заметив вокруг оживление, напрягся, приподняв голову, взглянул на меня и… горько вздохнув, промычал что-то, но кляп не дал ему произнести ни звука. Лицо парня исказила гримаса злобы и беспомощности, после чего он будто выдохся и упал обратно на своё каменное ложе. Сомнений не осталось, это – либо Франц, либо Редерик. Никто из монахов не стал бы реагировать подобным образом на моё появление…

Глава 26. Новая паства

Осознание того факта, что кто-то из венценосных братьев попал в лапы явно не жалующих их, монахов, неожиданно придало сил. Например, Франц успел понравиться мне как человек, став практически другом. И пусть благодаря защите оракула, ему ничего не грозит, что явно окажется сюрпризом для собравшихся, но вдруг это не он а Редерик? Несмотря на все наши прошлые трения с принцем, он был кем-то вроде «любимого врага». В конце концов, ничего совсем уж серьёзного против меня он не предпринимал, скорее не давал заскучать, ну и выручил не раз, а если вспомнить и о его подарках… Да, замуж за него мне не хочется, но не ценой же его жизни отстаивать свою свободу?!

Я не желаю, чтобы с распростёртым на алтаре парнем, что-то случилось. Сила, где же ты? Почему спасовала перед какими жалкими заговоренными железками?

Стоило мысленно призвать тьму и в голове как-то неожиданно прояснилось. Внутри зашевелилось нечто доселе неведомое. Мягкое тепло плавно переходило в жар, но не в области груби, как прежде, когда зарождалась тьма, а как-то иначе – по всему туловищу, начиная от кожи и проникая вглубь тела. Потом это ощущение словно развеивалось, сменяясь приятной прохладой, будто где-то там, внутри, ветерок подул или ласково коснулась морская волна, охлаждая жар.

На какое-то время я отвлеклась от происходящего вокруг, прислушиваясь к происходящим со мной странностям. Да и как тут не отвлечься, если мгновение назад тебя ломало и знобило, ноги от слабости подгибались, казалось, что ты ни на что не способна, и вдруг на тебя снизошло спокойствие и уверенность в том, что всё будет хорошо.

Стоящий за моей спиной мужчина, подтолкнул меня ближе к центру зала, где как раз и располагался алтарь. Монахи без какой-либо команды одновременно запели на неведомом мне языке. В очередной раз вызывая в памяти не столь и давние воспоминания, о которых я мечтала забыть, как о кошмарном сне. Ан нет, видно судьба у меня такая – помнить, если и не каждого убитого мною человека, то как минимум их количество и малейшие детали сопутствующих этому обстоятельств.

И вот стою, озираюсь по сторонам. Да, такое уже было, там, в подземном храме, когда Рени и его приспешники собирались вероломно принести меня в жертву. Только в тот раз предатели совершили ошибку: оракул не простил опального императора, не принял их подношение. И именно там, на алтаре первохрама, я впервые в полной мере овладела своей кровной магией, или… Скорее это она – тьма, овладела мной. А сейчас я так далека от источника моих сил, но я отчётливо ощущаю пробуждение. Вот только чего? Может это та самая позаимствованная у магов магия? А среди них ведь были стихийники!

Словно в ответ на мои мысли все ощущения слились воедино, будто пытаясь мне что-то сказать.

– Огонь? – едва слышно шепчу, и тут же ощущаю охватившее мою кожу, нет, не жар, а ласковое тепло, но настолько явно выраженное, что сомнений не остаётся – сила огня откликнулась.

«Вода?» – на этот раз мысленно произношу и меня окатывает приятной прохладой.

«Воздух?» – и да, будто ветерок подул…

Забыв о происходящем, я обращалась ко всем известным мне силам и получала ответ. Боги! Разве подобное возможно? На лекциях ведь говорили, что человеку может быть подвластна всего лишь одна стихия!

Острый предмет мелькнувший в руке одного из монахов, привлёк моё внимание, выдернув из задумчивости и подтвердив моё первоначальное предположение о жертвоприношении. Кинжал, а это был именно он, словно во сне, на удивление медленно, опускался к груди распростёртого на алтаре человека. И вдруг, по моим запястьям пробежали мурашки, повеяло холодом, обдало жаром и, связующие мои руки цепочки с тихим металлическим звоном соскользнули к моим ногам.

Этот нюанс не остался незамеченным. Вот только реакция окружающих была различной: кто-то отшатнулся, кто-то, напротив, начал доставать оружие или плести заклинания. Но до чего же медленно они это делали!

Где-то внутри меня уже вовсю ворочалась горячим комом, ставшая за последнее время родной, тьма. Сдержать вздох облегчения не удалось. Да, прочие силы отозвались, но толку-то от них не было, ведь я не умею ими пользоваться. Это настоящее чудо, что магические оковы спали. Монахи просчитались, блокировав только один тип магии, но откуда им было знать о том, что оракул даровал мне возможность забирать магию убитых мною людей. О подобном я не читала ни в одной книге, а прочесть за последнее время успела очень много. И вот она, вернулась родимая… Никогда не думала, что когда-нибудь буду настолько рада, проявлению пугавшей меня прежде силы.

Мои плечи расправились, будто та тонюсенькая цепочка, что теперь валялась на полу, прежде не только лишала меня родовой магии, но и тянула меня к земле. Незваная улыбка заиграла на губах, а в голове приятно зашумело, словно я выпила бокал шампанского.

С моих рук сорвалось уже знакомое мерцающее сияние и устремилось к исполняющему роль жреца, монаху. И вновь я залюбовалась этим зрелищем: вот спрашивается, как тьма может быть столь прекрасной и в тоже время настолько смертоносной? Сияние охватило мужской силуэт… Вспышка на миг ослепила.

Ну что тут скажешь? Это я красотами любуюсь, а окружающих судя по реакции, весьма впечатлила осыпавшаяся кучка пепла мгновения назад бывшая живым человеком. Именно его мне жалко не было, может из-за того, что он являлся угрозой? Или это тьма смягчила восприятие смерти? А может, я превращаюсь в хладнокровную убийцу? Последняя мысль заставила поёжиться, и тут же, заставив забыть о былых переживаниях, накатил уже привычный пьянящий прилив сил и энергии. Реакция монахов по-прежнему была неимоверно заторможенной, но песнопение вмиг прекратилось.

Убить их? Вот вроде ничего мне это не стоит, но правильно ли я поступлю? Нет, их мне не жаль, однако лучше бы это сделать в Картенском первохраме, ведь оракулу нужны жертвы, а здесь… какой от них прок? И к тому же, кто бы из братьев сейчас не лежал на алтаре, всё равно остаётся вопрос – где второй? Что с ним? Здесь допросить монахов у меня ни сил, ни опыта не хватит, разве что убить, что нежелательно с учётом сложившейся ситуации. Вот только как увести монахов на Картен? Хватит ли у меня сил принудить их? Что-то не уверена.

Думы думаются, а время-то идёт. Пусть и замедленно для всех присутствующих кроме меня, однако каждая секунда промедления может выйти мне боком, потому что неведомо, долго ли продержится моё всемогущество на этот раз? И что делать, если тьма и та странная смесь сил, сумевших сбросить магические путы, вдруг отступят.

И тут же, словно в ответ на мои трусливые мысли, моё тело начало жить собственной жизнью. Это пугало, но противиться не было сил.

Резким движением я сбросила руки близстоящих монахов, буквально мгновение назад успевших взять меня за плечи. Мои ноги сделали несколько шагов вперёд, в результате чего, я очутилась возле самого алтаря с распростёртым на нём телом то ли Редерика, то ли Франца. Сама не заметила, как в моих руках очутился валявшийся на полу ритуальный кинжал. Я потянула рубаху на груди жертвы. По залу разнёсся звук разрываемой ткани, и время вновь ускорило свой бег войдя в своё обычное русло.

Кто-то из наиболее смелых метнул в меня какие-то смертоносные заклинания. Наивный! Я даже испугаться не успела, хоть и мелькнула тайком надежда, что моя магия сама сделает всё для спасения своего носителя. Да и самостоятельно что-либо совершить я всё ещё была не в состоянии. Как оказалось, на мне всё ещё имелась поставленная некогда оракулом защита: летевший в мою сторону огненный шар, просто-напросто рассыпался мириадами искр, так и не достигнув своей цели, а по залу прошелестел многоголосый стон. Монахи как-то одновременно осознали, что причинить мне физический вред не удастся, по крайней мере – теперь, когда моя магия вернулась.

Лежащий на алтаре парень с ужасом наблюдал за моими движениями, вытягивал шею и мычал, пытаясь что-то сказать, но много ли поговоришь с кляпом во рту? Вот и ему это не удавалось. Вытащить бы кляп. Но как, если ни руки, ни ноги мне не вольны?

Я и сама не понимала, чего ожидать от себя в следующий миг. Да и что тут скрывать? Не от себя. От тьмы, взявшей полный контроль над моим телом. К сожалению, стоило признать, что сейчас моё спасение именно в её «руках», вот только если для этого придётся принести в жертву лежащего на алтаре человека, я себе этого не прощу. Всех этих монахов в зале – пожалуйста! Но только не его.

А тем временем, зажатый в моей руке кинжал легонько коснулся груди «жертвы», вторая моя рука потянулась к выступившим капелькам крови, обмакнула в ней указательный палец, поднесла к губам, во рту тут же появился солоновато-сладкий привкус. И да, как бы жутко это со стороны не выглядело, но я ощутила, что улыбаюсь!

– Смиритесь смертные, – эхом раскатился по залу неожиданно глубокий голос, в котором я даже с натяжкой не признала бы свой. – Вам выпала великая честь служения первозданной тьме, основе всего и началу начал, а не вашим жалким богам, – слова сами льются помимо моей воли, а мне жутко становится от мысли, что со мной сделают за подобные речи, если что-то пойдёт не так. – Преклоните колени! – эти слова прогремели так, что я сама едва не рухнула на пол, благо телом управлять не могла, а вот монахи, все как один, пали ниц.

Не знаю зачем, но я шла вдоль коленопреклонённых мужчин, и стоило мне приблизиться, как они, не смея оторвать взгляд от пола, несмело поднимали руки, откидывая капюшоны, а я касалась чела каждого из них.

Боги, что ж это за шутка природы? Уж насколько меня раздражали попытки девиц из общества «Лемборнских дев» подражать кому-то теряя индивидуальность, но у тех хоть от природы имелись различия. Сейчас же передо мной было не менее трёх десятков мужчин, один в один похожих на Феликса Железного и его сыновей-близнецов. Одинаковые мантии лишь усиливали эффект и вскоре у меня в глаза начало рябить от этих копий. Да, конечно же, я не впервые встречалась с представителями тайной ветви королевского рода, но прежде они все были в капюшонах и мне не предоставлялось возможности увидеть их лица, хоть в теории и знала, что все они похожи, но настолько?!

Не знаю, что с ними сделало моё прикосновение, но стоило завершить обход и мужчины заозирались по сторонам, словно впервые видя друг друга и это место.

– Вам выпал шанс стать служителями не каких-то отдельных богов, а тьме изначальной! – произношу. – Встаньте же братья! – добавляет мой голос, и монахи начинают послушно подниматься с колен. – Вы освобождены от былых клятв, и пришёл ваш черёд дать новую.

Далее я помимо собственной воли произносила неоднократно ранее использованную клятву присяги на верность. Бывшие монахи, послушно, словно в трансе, вторили моим словам. И что интересно, стоило одному из них неправильно повторить слова, и по залу разнёсся исполненный боли крик.

– Вы могли использовать эти шутки и играть со своими богами. Они слепы и не интересуются делами простых смертных, – нависнув над продолжающим корчиться в муках мужчиной, произнесла я. – Но не стоит гневить меня!

В этот миг, одна моя рука ухватила строптивца за волосы, а вторая, по-прежнему сжимавшая кинжал устремилась к его груди. Мужчина затравлено смотрел мне в глаза, но не смел шелохнуться, лишь лицо его исказила гримаса ужаса. Я ощутила, как лезвие беспрепятственно проникает в мягкие мышечные ткани, слабое сопротивление попавшихся на пути рёбер, а потом… потом в меня будто сила чья-то влилась. Но не так как прежде, а толчками, будто сама жизнь, уходящая в этот момент из тела мужчины, переходила ко мне.

Меня всё же передёрнуло от отвращения. Хотелось отвести взгляд от моей «жертвы», но я по-прежнему не могла управлять своим телом, вынуждено наблюдая как меняется выражение его лица с испуганного на отрешённое, как в его начинающих подкатываться глазах гаснет жизнь. И в это время сжимающая кинжал рука подалась вперёд, всё глубже погружаясь в тело мужчины, а потом, с противным чавкающим звуком повернулась, проворачивая лезвие внутри раны.

Отпустив волосы обмякшего… ну, да – трупа, осмотрела оценивающим взглядом окровавленное лезвие, поднесла его к губам и… лизнула!

Вот это уже перебор! Пусть осознанно я не могла управлять своим телом, но вполне естественный рвотный порыв, даже овладевшая мною тьма сдержать не смогла. Как же это мерзко! Да, я сумела, пусть и не без труда, принять необходимость принесения в жертву тех, кто меня предал, и ту, первую партию монахов, что желали мне зла. Стоящие вокруг меня мужчины, конечно же, тоже не на руках носить моё бренное тело собирались, это я понимаю, но они ведь уже подчинились тьме. Зачем же было проводить эту показательную казнь непокорного? «Чтобы другим неповадно было…» – прошелестел в моём сознании чей-то голос.

– Его кровь мне не угодна, – вытерев губы, произнесла я, вернее, тьма. – Продолжим, – и мой голос дальше зачитывал слова присяги, а монахи безропотно вторили, боясь даже вздохнуть не на том слоге.

Когда эхо последних слов затихло, я ощутила, что вновь могу контролировать своё тело. И едва не упала на пол, от накопившихся за это время чувств и эмоций.

«Сейчас не время придаваться самобичеванию и проявлять слабость» – вновь прошелестел всё тот же голос.

Пришлось взять себя в руки.

Ну что же, спасибо за помощь, вот только не стоило настолько жестоко убивать непокорного. Можно же было просто-напросто испепелить его, так же как того, который пытался принести в жертву…

– Ох! – спохватилась я и бросилась к ошалело таращащему глаза парню, распростёртому на алтаре.

Первым делом, вытащила кляп. Потом взялась развязывать путы на руках и ногах. Бывшие монахи молча взирали на мои действия, но что-то сказать или предложить помощь, судя по всему боялись. Ну да, так оно и лучше, хоть мне и не понравились те методы, коими в их умы была вбита эта наука, но результат впечатляет.

– Ты кто? – спрашиваю, и получаю в ответ удивлённый взгляд, в котором в отличие от присутствующих имеет место удивление, но не страх.

– Франц, – отвечает наконец-то освобождённый парень. – А ты кого ещё ожидала тут увидеть?

– Твой брат тоже пропал после визита этих, – я неопределённо кивнула в сторону бывших монахов.

На лице друга заиграли желваки, красноречивее любых слов говорящие о его настроении. Зол. Вот только на кого? По-прежнему на Редерика? Или же на тех, благодаря кому тот пропал? Хотя какая сейчас разница? Надо думать, как быть с присягнувшими мне людьми.

– Что делать с ними будешь? – словно угадав мои мысли, шёпотом поинтересовался Франц, а я в ответ лишь плечами передёрнула. – Они иной жизни кроме как служению богам да короне не ведают, – вздохнул друг.

– Предлагаешь отправить их на служение в первохрам?

– Всех не стоит. Они маги, и далеко неслабые. Надо их способности направить на пользу. Например, на очищение Картенских территорий от тьмы. А там, пусть обживают храмы. Есть у меня и иные идеи, но не при них же, – он окинул взглядом зал. – У тебя свиток есть? Я что-то не уверен, что после всего случившегося в состоянии пробить столь дальний переход и удерживать его достаточно долго.

– Есть, – кивнула я. – Вернее, был. До того, как попала сюда.

– Левраил, – Франц взглянул на одного из мужчин, а я лишь подивилась – вот и как он их различает?

Нет, ну понятное дело, он считай три года с ними бок о бок провёл, но всё же: как? Они же ни дать не взять будто откопированные. И ладно бы у кого-то усы, например, были, или бородки, шрамы там какие-нибудь, волосы разной длинны или обстрижены, так ведь нет же: все как один гладко выбриты, на лицах ни царапинки, волосы одной и той же длины собраны в низкие хвосты, да ещё и эти плащи с капюшонами.

– Где вещи Селены? – тем временем уточнил Франц.

– У меня в кабинете, – несколько смущённо отозвался мужчина.

– Значит так, – окинув взглядом присутствующих, произнёс мой товарищ. – Сейчас вы собираете всё самое ценное, полезное и нужное. Селена, что там надо для очистки от тьмы? – этот вопрос был произнесён настолько тихо, что даже я едва расслышала.

– Люсцен, – так же шёпотом отозвалась я.

– Забираете все личные, ценные и полезные в хозяйстве вещи. Продукты. А также не забудьте реактивы, травы, минералы. Особое внимание уделите имеющимся в наличие запасам люсцена, – продекламировал он и опять тихо обратился ко мне: – Что будем делать с женщинами и детьми?

– Что – что? – удивилась я. – Как я понимаю, кто-то из них хочет вернуться домой. Надо как-то память подчистить, чтобы они не смогли рассказать о существовании монастыря. Ну и обо мне. За разглашение подобных тайн не только у них, но и у всего их окружения могут возникнуть проблемы. Ну и нам лишние проблемы ни к чему. Остальных заберём с собой. Нам люди нужны.

Через полчаса мы уже сидели в просторном зале, исполняемом в качестве столовой. Монахов видно не было, они занимались мародёрством в стенах собственного монастыря. Большинство женщин и детей постарше также были вовлечены в процесс сборов. Их кстати оказалось неимоверно много: женщин – сотни полторы, и более тридцати несовершеннолетних. В число последних входили и младенцы, и юнцы, но ни одной девочки! Сразу вспомнились рассказы Надии и Адрианы, об участи рождённых в стенах монастыря малышек и их матерей. И вновь где-то внутри заворочалась тьма, но я сумела вовремя взять себя в руки, и задушить в себе желание сровнять это место с землёй. Нет, нельзя так… Надо просто придумать новый устав для служителей Картенских храмов. И в нём не будет места наложницам и ограничениям на само право существования, из-за половой принадлежности или наличия магических способностей.

– Вот те женщины, которые решили уйти, – с поклоном произнёс один из бывших монахов.

Я удивлённо вскинула бровь, окидывая взглядом молодых, и что уж тут спорить – красивых женщин. Среди них были и брюнетки, и блондинки, и шатенки, и рыженькие. Ожидала увидеть в числе отбывающих едва ли не большую часть женского населения монастыря, но как ни странно, таковых оказалось всего лишь семеро! И ни у одной из них на руках не было детей.

– Давно вы здесь? – спрашиваю ни к кому конкретно не обращаясь.

– Месяц, – отозвалась самая смелая.

– Пять месяцев, – вторая.

В итоге, выяснилось, что никто из них не провёл здесь и полугода. Казалось странным, что же удерживает остальных? В слепую, большую и чистую любовь я не верю, особенно памятуя о том, что жили в этом монастыре отнюдь не моногамно, скорее здешний уклад напоминал заморский гарем, с одним лишь различием: в гареме один хозяин, а тут их было много.

– Что ждёт вас дома? – интересуюсь.

– Ничего особенного, – пожала плечами рыженькая. – Я не из богатого рода, и университет не закончила, семья меня просто так кормить не сможет, никакой достойной работы не найду, пойду в таверну работать… если возьмут. Ну или в «дом развлечений», – она усмехнулась. – Мне, знаете ли, теперь не привыкать.

– И при этом вы желаете уйти? – искренне удивилась я.

Девушка окинула меня, холодным как лёд, взглядом.

– Если бы вы знали через какие унижения нам приходилось здесь ежедневно проходить, не спрашивали бы.

Её подруги по несчастью лишь покивали. А я смутилась. Да, конечно же, в полной мере осознать всё творящееся тут я не в силах, это надо пережить на собственной шкуре, но моё предложение ведь иное…

– Ох… – я в чувствах хлопнула себя по лбу. – Девушки, простите, я забыла, что вас не было в тот момент, когда… в общем не важно. Суть вот в чём: этого монастыря можно сказать больше не существует. Ваши бывшие… м-м-м…

– Хозяева? – подсказала брюнетка.

– Да, пусть будет так. В общем, они вам больше никто, и они больше не служат Элансии.

Женщины переглянулись, но ничего не сказали на это заявление.

– Простите, забыла представиться, – невесело усмехнулась я, – императрица Картенской Империи – Селена Первая Картенская, урождённая Вигентонская.

– Картен?.. Это шутка?.. Он же проклят… Его же давно нет… – забормотали ошарашенные новостью слушательницы.

– Он возрождается, – отвечаю всем сразу. – И вы можете стать одними из первых переселенцев на обживаемые земли. Да, будет нелегко. Два века запустения не прошли бесследно. Но та же тьма на некоторое время защитит нас от возможных вторжений со стороны соседних государств. И за это время нам надо успеть встать на ноги, организовать обороноспособность и экономическую мощь империи.

– А там мужчины есть? – сверкнула глазками блондиночка.

– Эм-м… – я как-то опешила от такого вопроса, ей что тут мало было? – Пока что с мужским населением не густо, но надеюсь со временем всё наладится.

В итоге, только одна из девиц, принадлежавшая весьма состоятельному Элансийскому роду решила вернуться домой, остальные же пошли собирать свои вещи, готовясь к отправке на Картен. Память уходящей в свой родовой замок девушке, подчистил один из бывших монахов и телепортом отправил в столицу, где она и жила до того, как очутилась здесь.

Позднее, мне пришлось повторно толкнуть речь перед всеми обитателями монастыря, и вот мы наконец-то открыли портал и навьюченные тюками, ведя в поводу живность и скот начали перемещаться на Картен…