Текст книги "Запретная. Враг отца (СИ)"

Автор книги: Марианна Кисс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

18

Давид

Два шага вглубь моей берлоги… глаза медленно, но верно тёмная пелена застилает. Вижу только силуэт. Темнота в квартире, заставляет включить обоняние. Точно зверь, не вижу, но чувствую свою добычу.

Дверь тихо щёлкнула, отрезав путь назад. Нам обоим. Тусклый свет ночных ламп включился, когда Софья дошла до дивана. Остановилась, отпустила сумку, она мягко упала на пол.

Смотрю на стройный силуэт. Платье слегка переливается, создавая иллюзию нереальной женщины. Её тёмные волосы лежат на плечах, мягко струятся вдоль спины… я сглотнул ком.

Нет, я не поведу себя как дикарь… хотя, согласен прямо сейчас трахнуть Софью, не отходя далеко.

Остановился. Она в ожидании, не двигается. Только ничего не происходит. Я не подхожу, и она заволновалась, повернула голову. Я увидел точёный, милый профиль. Маленький нос, чуть приоткрытые губы.

Теперь-то куда торопиться.

Я мог бы её нагнуть прямо там…

Не-ет, я получу, всё получу… но не сразу.

Дорогое бухло в желудке, со мной несогласно. Оно уже проникло в кровь и будоражит и раздражает, заставляет подрагивать пальцы и губы от предвкушения.

Когда привожу домой шлюху, такого не чувствую. Обычно желание просыпается во время её работы. Не раньше. Я не смотрю с придыханием, втягивая ноздрями запах, не представляю что сделаю. Со шлюхами всё намного проще и понятнее.

А тут, какое-то странное, новое ощущение, которого я давно не ощущал. В последний раз много лет назад, когда только на уровне кислорода хотел свою жену. Тогда я знал что-то большее, нежели просто удовлетворение похоти…

И вот сейчас, то самое чувство. Я дышу и знаю, что сейчас будет, но не хочу торопиться, хочу капля за каплей получить этот божественный нектар.

Софья повернулась ко мне, присела на спинку дивана. Словно дразня, призывая – подойди, Давид, и сам возьми. Подойди и возьми, Давид. Это читается у неё в глазах.

Не двигаюсь. И глаз не могу отвести.

Она улыбнулась. Поняла, что сразу не наброшусь, повернула голову в сторону бара.

– Нальёшь мне? – начала играться.

А она быстро учится. Очень быстро. Знает, чего я хочу, знает, что всё равно её возьму… и тоже не торопится, начинает заполнять время игрой.

– Чего?

– Воды, конечно. В горле пересохло. Пить хочется, – она улыбнулась и глянула мне в глаза.

Я подошел к стойке бара. Плеснул в бокал воды. Прошел, остановился напротив Софьи, протянул ей бокал. Она взяла, тронув пальцами мои пальцы, снова улыбнулась.

Чертовка. Молодая, неопытная, но… чертовка.

Поднесла бокал к губам, сделала глоток. Не отрываясь, смотрю на её шею, на капли потёкшие по щекам, упавшие на грудь.

Софья выпила всю воду и посмотрела мне в глаза.

Я взял бокал, поставил его на спинку дивана. Сейчас я слишком близко и уже не в состоянии двинуться куда-то дальше. Чем ближе я нахожусь к этой малышке, тем хуже для меня… протягиваю руку, берусь за лямку блестящего платья и стягиваю с плеча…

Она кладёт свою ладонь на мою, останавливает, не даёт стянуть платье.

Остановился. Ладно, сделал шаг ближе, расставил ноги, сжал между ними её колени. Небрежно провёл большим пальцем по губам, стирая оставшуюся влагу, касаясь белоснежных, маленьких зубов, сунул палец в рот Софьи. Она отхватила его губами, и с каким-то ждущим выражением посмотрела мне в глаза. А у меня скулы свело от этого вида, представил, как она будет вот так обхватывать мой член своими маленькими губами.

Мгновенно ожил, дернулся в трусах мой дружок. Сука. Неужели не получится долго. Не получится ласково и нежно…

Склонился над лицом Софьи, вздёрнул до отказа её подбородок, смотрю на всё ещё мокрые губы, нависаю над ними и языком слизываю воду с нижней губы. Затягиваю её, хватаю зубами. Тяну легко, не сильно оттягиваю и снова облизываю.

В трусах уже началась работа, член твердеет неумолимо быстро. Но я могу потянуть время, могу попробовать не торопиться. Всасываюсь поцелуем, раздвигаю языком зубы Софьи, проникаю в рот.

Хватаю за бедра, впиваюсь пальцами в округлые ягодицы. Задираю платье одной рукой, стягиваю бретельку другой.

Малышка отвечает. Она сама хватается за меня, несмело, несильно начинает тянуть из брюк рубашку. Расстёгивает оставшиеся не расстёгнутыми пуговицы. Трогает запонки на манжетах. Наконец, сдергиваю с себя рубашку. Софья касается пряжки ремня, сама пытается её осилить. Не получается. Я улыбаюсь, отпускаю. Останавливаю, кладу ладони на суетливые, маленькие пальцы.

– Стой.

– Что? – Софья испуганно посмотрела мне в глаза, – я что-то не так делаю?

– Нет, – не могу насмотреться её красотой, её губами, волосами, упавшими на лоб, – всё так, только давай не торопиться.

– Хорошо, – кивает и приоткрывает рот.

Боже!

Беру её ладони кладу себе на грудь, прижимаю своими и провожу по груди, по соскам, животу и торсу. Охренеть. Хер уже колом стоит, а я не могу оторваться от ладоней Софьи. Хочу, чтобы она гладила мою грудь и живот. Сам вожу, наслаждаюсь этими касаниями. Когда маленькие пальцы прижимаются к моей коже, оставляя горячие следы в каждом сантиметре этих касаний.

Чёрт! Не выдерживаю. Хватаюсь за лямки, стягиваю платье, лифчик с прозрачными бретелями, обнажаю грудь Софьи. Маленькую, круглую грудь, которую я уже видел, но с тех пор как увидел только о ней и думал.

Остановился, рассматриваю. Не могу оторваться.

Софья потянулась снова к моему ремню и снова попыталась его расстегнуть. Я помог. Замок ремня щелкнул, пряжка брякнула, я начал расстёгивать брюки. Но сначала платье, стягиваю его с талии, всё ниже, захватывая трусы и прозрачные колготы. Всё вместе тяну вниз. Освобождаю тело Софьи от лишнего. Мне сейчас не надо на нём ничего. Я хочу видеть всё, как есть. Обнажаю полностью, отбрасываю платье в сторону, на диван, чтобы не валялось на полу.

– Я расстегну, – Софья сама растеривает мои брюки, тянет с бёдер, и я поражен тем, как она это делает. Наклоняется, снимает с меня туфли, стягивает с каждой ноги брюки. Остаюсь в трусах и носках.

Софья голая передо мной, и я снова остановился.

Не верю, что она здесь, и теперь она моя – полностью моя.

Трогает резинку трусов, маленькими пальчиками проникает под резинку. Смотрит мне в глаза и касается члена. Я резко вздохнул, когда она его коснулась. Трогает и смотрит мне в глаза. Во взгляде спокойствие и решимость, никакого волнения, она точно знает, чего хочет и что делает. Она даёт мне разрешение на действия… Пользуюсь этим разрешением, кладу ладони ей на плечи и надавливаю. Сначала легко, а когда она поддаётся, давлю сильнее… и Софья опускается на пол, на колени передо мной…

Софья

Поздно отступать. Я сама этого хотела. Сыграть в желание. Попробовать показать, как я хочу быть рядом с ним. Как я скучала, все эти дни в своей постели дома. Мечтала о нем, представляла, что он делает со мной. Как поворачивает, куда суёт пальцы. Я всё это видела каждый день, когда ложилась спать и закрывала глаза.

И я не отступлю. Я сделаю всё, что он захочет, даже самое непонятное и непривычное. Все это делают. Все. Почему я не смогу?

Сама засовываю ладонь ему в турусы, сама трогаю член, обхватываю его пальцами. Слежу за реакцией Давида, всё ли делаю правильно.

Живот Давида вздрогнул от моего касания. Мужчина вздохнул, положил ладони мне на плечи и надавил. Я поняла без слов, что надо делать. Не нужно объяснять, что это означает.

Только когда поравнялась лицом с его вздыбленным вверх членом, я нервно вдохнула побольше воздуха. Что, если я не смогу, или сделаю не так.

– Возьми его, обхвати вот так, – Давид берёт мою ладонь и кладёт на мужской орган. Вижу его впервые в жизни так близко, чувствую запах мужчины. Он овладевает моим телом, завораживает. Я начинаю понимать, почему всё именно так и почему нужно это делать.

Ладонь Давида касается моего лица, захватывает подбородок, стискивает пальцами, словно закрепляет в одном положении. Не давая мне возможности повернуть голову. Тёмно-розовая головка касается моих губ, инстинктивно сжимаю их, испуганно смотрю вверх.

– Не бойся, возьми его в рот, – проговаривает Давид, – открой рот, Софья.

Я разжимаю губы, и сразу головка проникает между ними. Назад дороги нет. Я уже не та девочка из закрытой комнаты с пианино. Я хочу стать женщиной, настоящей, любимой… и стану ей для Давида. Прямо сейчас я стану такой женщиной… я открываю рот, впускаю его член.

Давид

Она приоткрывает рот, больше не жду ни секунды. Когда-то она должна начинать делать это, так почему не сейчас. Если хочу получать весь спектр удовольствий от этой девчонки, нужно сразу научить её доставлять эти удовольствия.

– Обхвати его губами, вот так, убери зубы, откусишь, – улыбаюсь, она пытается улыбнуться, но рот-то занят.

Не отвлекаю больше болтовнёй, кладу пятерню на затылок Софьи и делаю бедрами движение вперёд. Она уперлась ладонями мне в ноги, пытается оттолкнуть.

– Привыкай малышка, без этого никак, – говорю настойчиво, отпускаю голову.

Губы скользят по моему члену. Следующий толчок делаю чуть глубже… и ещё раз.

Софья приноровилась, быстро поняла, что от неё требуется.

– Отлично, девочка… умница… давай, ещё… пробуй его на вкус… тебе должно понравиться.

Сразу, конечно, не понравится, но будем делать это чаще, и она привыкнет. Она станет прекрасной любовницей, я уже это чувствую.

Раз за разом, всё глубже проникаю членом ей в рот…

19

Софья

Я должна получать от этого удовольствие?

Кажется я не только его не получаю, но меня сейчас вырвет от неприятного процесса. Машинально упираюсь в его ноги, пытаюсь оттолкнуть крепко держащего меня за голову мужчину. Но он как будто одеревенел в забытьи, не понимает как это для меня неприятно, я пыталась первую минуту… но, нет.

Начала интенсивно выкручиваться, вырываться.

– Чёрт, Софья, – он резким движением он схватил меня под мышки, заставил встать, повернул к себе задом и толкнул ладонью между лопаток. Я согнулась, уперлась животом в диван, и в тот же момент почувствовала в себе член. Он вошел в меня и заполнил.

– Хорошо, я понял, – Давид сразу схватил меня за ягодицы, сжал их и начал толкать в меня член сильнее и сильнее.

Спустя минуту это уже не так неприятно, но пока не пойму, в чём должно быть удовольствие. Возможно, во время секса только мужчины его получают, а женщины – только инструмент для достижения мужчиной высшей точки…

Пальцы Давида скользнули у меня между ног, коснулись клитора. Я вздрогнула. Словно пронзил небольшой, но ощутимый удар тока.

Давид склонился надо мной, обхватил тело, тронул грудь, схватил сосок.

Боже… и я начала чувствовать. Да, я начала чувствовать. Все его действия они как будто не случайны. Они для того чтобы мне было хорошо.

– Девочка… – прошептал у меня возле уха, – малышка…

От этого шепота моя кровь превратилась в сладостную субстанцию и медленнее потекла по венам.

Закатываю глаза, открываю рот, выпускаю из него тихие стонущие звуки. Но мне хочется по-настоящему кричать. Реально хочется закричать во весь голос. Не знаю, от удовольствия, радости или счастья. Ничего этого пока ещё нет, есть только странные сладкие ощущения, от которых дыхание учащается.

Дыхание Давида охлаждает мою вспотевшую под волосами шею. Движения все интенсивнее. Знаю, что это значит.

Внезапно он вытаскивает член, потянув за плечо, заставляет разогнуться, поворачивает к себе передом. Сажает на спинку дивана, раздвигает ноги, подхватывает их, придерживая меня за спину и снова вставляет член. Теперь мы друг напротив друга. Глаза в глаза.

Давид держит меня под бёдра и насаживает на член.

Вот оно, то чего я так хотела. Сейчас я чувствую именно то, что должна. Удовольствие, радость и …даже счастье. Потому что вижу его горячий взгляд, его животное выражение лица. Чувствую его запах. Губы обхватывают мои, язык безумно гуляет по нёбу. Мы сливаемся, врезаемся друг в друга.

Отпускает губы, целует шею, грудь и раз за разом вставляет в меня член.

Начинаю стонать громко, длинно, бесконечно. Бессвязные звуки вылетают из моего рта. Хватаюсь за плечи Давида, за его мокрую шею. Между нами всё давным-давно мокро. Каждое движение, каждое касание бедер это влага.

Давид снова остервенело, впивается в губы. Раздвигает ноги уже до такой степени, что дальше некуда. Схватился за бедра и начал тереться об меня, не отпуская, и уже не отодвигаясь. По моему телу мгновенно разливаются волны оргазма. Давид с силой вставил в меня член и ещё раз. Безжалостно вставляя в самую глубину, до конца, до самого края, насколько это возможно, во всю его длину.

Сильнее схватила его за шею, чтобы не упасть назад, не скатиться с дивана. Кажется, уже сама двигаюсь, помогаю ему.

Закрываю глаза, в исступлении вытягиваюсь в струну. Выгибаю назад спину. Главное – не отпустить его шею, главное – не упасть.

Давид подхватывает меня, делает несколько шагов, мы падаем на широкий гостиничный диван. Я, всё ещё в оргазме, Давид, продолжая исступлённо трахать моё вытянутое от удовольствия тело.

– Сука, – проговорил, нависая надо мной, – что ты сделала, маленькая, хитрая сучка? – застонал, заполняя меня, ещё и ещё раз. – Добилась своего, – валится рядом со мной на диван и тут же скатывается на пол. – Всё-таки добилась своего, маленькая сучка, – слышу его довольный голос, рвано дышу и улыбаюсь.

Да, если это то, чего я хотела, то я этого добилась.

Давид

Она скатилась с дивана прямо на меня. Улеглась, подпёрла кулачком подбородок, смотрит мне в глаза.

– Я тебя люблю, – проговорила тихо.

– С чего бы это? – довольно усмехнулся.

– Просто, – Софья положила голову мне на грудь.

Держу, обхватил двумя руками, закрыл глаза, боюсь пошевелиться…

***

Стук в дверь прозвучал пронзительно громко, я едва разлепил глаза, глянул на спящую рядом Софью. Мы прикрытые пледом заснули на мягком ковре в гостиной.

Звонок повторился. Я нехотя встал, схватился за джинсы, валяющиеся на полу, натянул их, пошел к двери. Нажал кнопку экрана домофона, не работает… но кто-то упрямо трезвонит в дверь.

– Кто?

– Это консьерж, тут вам письмо передали, я принесла, – женский голос.

Я повернул замок… дверь резко открылась. Мощный удар в лицо откинул меня назад. Несколько человек в черных балаклавах вошли в квартиру. Я попытался дернуться, но ещё один мощный удар в челюсть послал меня в нокаут. На грани сознания и без сознания я упал на пол.

Где-то на пороге потери связи с реальностью сквозь тонкие щёлки слипающихся век вижу, как кто-то перекинул Софью через плечо, слышу, как она кричит – Давид! – тянет ко мне руки… а дальше темнота.

Софья

Дергаюсь, вырываюсь. Пытаюсь освободиться из рук человека в чёрном. Давид лежит на полу. Не знаю, они убили его или нет. Он не двигается совсем. В приступе страха и истерики кричу так громко, что у меня самой вот-вот лопнут перепонки.

Что происходит. Кто эти люди? Зачем они забирают меня?

А вдруг это люди того бандита, который погиб в тюрьме. Что, если он не погиб, а спокойно живёт сейчас где-нибудь и единственное его желание – заполучить меня.

Меня запихнули в машину. Замотанная в плед в страхе прижимаю к себе толстую ткань.

– Поехали, – сказал один из людей, когда все они сели в машину.

Двое по бокам от меня. И двое впереди.

– Куда вы меня везёте? – сердито смотрю из-под бровей на того что впереди, он кажется здесь главный.

Он спокойно стягивает с головы балаклаву и я вижу Алексея Вельского.

– Привет, Софья. Да, задала ты мне задачку. Ну ладно считай, я прощаю тебе это небольшое приключение.

– Какое приключение, вы о чём? Я взрослый человек, сама распоряжаюсь собой и нахожусь там, где хочу находиться, с тем, с кем хочу, – говорю гордо.

– Дело в том, что с недавнего времени, всё что касается тебя – принадлежит мне, – повернулся, осматривает мои голые плечи. Я посильнее натянула плед, боюсь, вдруг он выскользнет у меня из пальцев и останусь голая перед ними.

– С чего бы это? – начинаю постепенно понимать что к чему.

И пока я ещё не сформулировала мысль, но чётко знаю, о чём она.

Алексей продолжает:

– Твой отец, отдал тебя мене со всеми потрохами. Мы подписали договор, о том, что ты становишься моей женой.

– Но я не хочу быть твоей женой, я не люблю тебя.

– Да мне без разницы. Любишь, не любишь, мне всё равно.

– Мой отец не распоряжается мной! – возмущённо выкрикнула.

– Тут я бы поспорил. Он ведь уже отдавал тебя некому Бесу, на которого работал Нечаев. И то, что ты не доехала до зоны, это всего лишь дело случая. Повезло, так сказать.

– Да, но тогда я должна была спасать отца от тюрьмы, а сейчас что? – пытаюсь усмехнуться, плохо получается.

– Сейчас всё намного хуже. На кону жизнь твоего отца, ну и Нечаева в придачу, раз ты так сильно его любишь.

– Я вам не верю, вы не убьёте людей. Тогда вас посадят за убийство.

– Ты что дурочка, думаешь, я сам пойду их убивать? – смеётся, мужчины рядом со мной тоже усмехнулись.

– Ты не посмеешь, – злобно цежу.

– Ладно, короче, что от тебя требуется – мы с тобой женимся. Я продвигаю и спонсирую твою концертную деятельность. Ты, всячески упоминаешь меня на своих концертах. Я собираюсь в политику понемногу вникать. У нас с тобой будет неплохой тандем, Софья… Разве ты не мечтала стать знаменитой?

– Зачем это вам? Возьмите любую другу певицу, актрису, если вам для пиара.

– Я предпочитаю классику… ну, и ты мне понравилась, очень понравилась, Софья. Я почти влюблён в тебя, – усмехнулся и отвернулся. – Видишь, на какие жертвы иду.

20

Давид

С трудом разлепил опухшее веко, открыл один глаз. Во рту металлический вкус крови. Ноющая боль и горячая пульсацию в теле. Оно горит. Меня трясёт.

Валяюсь на полу, как чертов идиот. Вот она была опасная ситуация и я нихрена не смог сделать. Ни хрена. Ни дать отпор, ни тем более защитить свою…

– Сука, – попытался сесть. В голове, словно колокол ударил совсем рядом, – Сука, – повторил, взялся за лоб, – на хрена бить в лицо? – потрогал шатающийся зуб, теперь придётся идти к стоматологу. – Уроды, блядь.

С трудом встал, посмотрел на белый пол, где осталось кровавая юшка. То ли изо рта, то ли из носа, хрен разберёшь.

Медленно переступая, подошёл к кухонной стойке, достал бутылку Хенесси, плеснул в бокал и залпом выпил. Во рту сразу запекло. Горло обожгло, но ситуация мгновенно стала не такой печальной.

– Это кто ж такие? – разговариваю сам с собой. – Неужели привет из зоны, от убиенного Беса? Так вроде разобрались.

А если действительно от него, то получается – всё, закончилась любовная история.

Что я могу против откинувшихся зеков.

Плеснул ещё в бокал и снова залпом выпил.

– Вот же сука.

Подошёл к дивану, остановился. Сегодня ночью я тут трахался как ошалелый. А утром пришла за это расплата.

Медленно, останавливаясь на каждом шагу, поднимаюсь по лестнице. Нужно идти в душ, собираться и ехать искать Софью.

Где?

Пока не знаю, но думаю, к тому времени как выйду из дома, успею подумать.

Достал из аптечки обезболивающие таблетки, выпил сразу две. Хреново, конечно, и алкоголь, и таблетки, но мне сейчас ждать вообще нет времени. Нужно привести себя в божеский вид и идти.

Поднялся в спальню, скинул джинсы, вошел в ванную, встал под душ. Холодная воду остудила разгорячённое температурой тело. Упёрся двумя кулаками в стену стою под струями воды и думаю – куда сейчас куда бежать, к кому ехать, кому звонить.

Софья

Приехали за город. Машина остановилась перед большим, квадратным, наполовину стеклянным домом.

Меня провели по просторной гостиной и не очень вежливо втолкнули в светлую комнату с кроватью. Алексей зашёл за мной.

– Иди в душ, от тебя воняет.

– А ты не нюхай, – отвечаю дерзко.

– Сегодня я нюхать тебя не буду, но завтра, возможно, и понюхаю, – криво усмехается.

– Не посмеешь! – до тошноты эти мерзкие намёки.

– Да что ты. Поверь, детка, для этого мне не нужно ничьё разрешение, даже твоё, – самодовольный мерзкий урод.

Сейчас я увидела его настоящее, истинное лицо. А не то, которое он всячески показывал мне и моему отцу.

– Если ты до меня хоть пальцем дотронешься, я убью тебя! – злобно смотрю на него ненавидящим взглядом.

Вельский сухо засмеялся.

– Попробуй.

– Вот увидишь! Лучше не подходи! – выставила вперёд указательный палец.

– Короче, мне некогда слушать тебя. Иди в душ. Сейчас тебе принесут во что одеться. Через 2 часа ты должна быть готова, мы пойдём на важный приём. Я представлю тебя в качестве своей невесты. А ты будешь улыбаться и кивать.

– А если я этого не сделаю?

– Тогда Нечаев очень сильно пострадает, – улыбается.

Ему явно доставляет удовольствие говорить об этом.

– Ты меня пугаешь?

– Давай попробуем и узнаешь на следующий день, что тело бедного Давида нашли где-то в канаве за городом.

– Ты не посмеешь убить его. Я буду свидетельствовать против тебя в суде.

– Слушай я устал от твоего препирательства. Давай так, сейчас я тебя спрашиваю, задаю вопрос – ты согласна быть моей невестой? Если – да, тогда Нечаев будет жив. Если не согласна, я даю команду парням. В любом случае если ты не согласна – он умрёт.

Решила пойти на хитрость и согласиться. Потом, при случае попробую что-то сделать, сбежать или ещё что-нибудь и найти Давида.

– Хорошо, я согласна, – отвечаю быстро.

– Только учти, малышка, если ты что-то задумала, за тобой следят пять человек. Тебе не удастся ни сбежать, ни найти его. Ничего.

– Я не собираюсь сбегать. Говорю же – я согласна. Что непонятно?

– Вот это я и хотел услышать, – довольно потирает руки, – Так у нас с тобой дело пойдёт. Деловой подход, это я люблю.

– Это всё? – раздраженно склонила голову на бок, показывая как он мне уже надоел.

– Слушай, не рыпайся. Это я пока добрый, но если начну быть злым, тебе, поверь, не понравится.

– А мне уже ничего не нравится, – нервно вздохнула.

– Никто и не говорил, что будет хорошо. Прежде всего, я действую в своих интересах. Твои интересы будут с этого дня и моими интересами.

Я повернулась и пошла к двери, за которой я так понимаю ванная и душ. Давая понять, что больше не хочу его слушать.

Открыла. Не ошиблась.

– Тебе принесут одежду, – он развернулся ещё раз, окинул меня взглядом с ног до головы и вышел.

Я вошла в ванну захлопнула за собой дверь, прижалась спиной к двери, смотрю в стену.

Что же делать?

В любом случае я должна соглашаться на все его условия, по-другому не получится. Возможно, подходящего случая придётся ждать долго, но что поделать, раз обстоятельства складываются против нас, будем действовать по ситуации.

Надеюсь, Давид будет искать меня.

Только вот, если найдёт и этот действительно говорит что убьёт его, боюсь что в интересах Давида пока меня не искать.

Ещё я подумала о том – что если Давиду я не нужна?

Если это только я придумала любовь?

Скорее всего, так оно и есть.

Я пришла к нему сказала, что люблю, но он ведь ничего не ответил.

Нет, я чувствую, он тоже меня любит. Просто не успел показать. Вернее, он показал это сегодня ночью. Только словами не сказал.

Чувствую сердцем, он меня любит… очень любит.

Я открыла кран, встала под душ…