Текст книги "Нарисованная мечта (СИ)"

Автор книги: Мари Юсупова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Карас выругался, правда, про себя.

– Да что ты заладил! – почти выкрикнул он. – Он всю жизнь поддерживал её, она знает своих брата и сестру. Как только она проведала, что у них проблемы – бросилась их выручать.

– Если так, – не отреагировав на эту вспышку, сказал Делар, – то почему она не живёт с ними? Ведь Мерти мог под благовидным предлогом поселить её в своём доме.

Карас откинулся на спинку кресла:

– Это только предположение, конечно, но полагаю, что из-за инис Мерти, – успокоившись, заявил он.

Делар Дасил уставился на своего племянника… Но затем, покачав головой, сказал:

– Карас, он не мог добровольно делать всё это. Пусть судьи не самые богатые люди, но одни из самых уважаемых. Они имеют доступ к королю, у них множество привилегий… Кто захочет поставить под удар всё это? Скорее всего, старик Линаэрт прознав об отцовстве, заставил Мерти платить.

– Прекрасно, – заявил Карас. – Тогда с какой стати Аика оплачивала их долги?

Рентой обхватил голову руками:

– Я не знаю… – прошептал он. – Я запутался…

– Так в чём проблема? – спросил Карас, пожалевший дядю. – Спросим у Аики.

Два взгляда – зелёный и чёрный – скрестились… А потом Делар отвёл глаза.

– А где она, кстати? – подозрительно сощурился Карас.

– Ушла, – коротко прозвучало в ответ.

– Индол тебя задери, почему ты меня не предупредил?

– А почему тебя это волнует? – теперь уже Делар глядел с подозрением.

– Да потому что эта девушка слишком ранима, – выкрикнул Карас. – Потому что она не раз была в шаге от самоубийства. Если ты её обидел, она могла возомнить это концом света, – он замолчал, успокаивая дыхание. – Она напоминает мне сестёр, которые рыдали над судьбой уличного котёнка. Только Аика, в отличие от них, многое пережила в своей жизни… Для неё всё слишком серьёзно.

– Я понял, – сухо сказал на это Делар. – Я сам со всем разберусь.

– Очень надеюсь, – устало выдал Карас, вставая и направляясь к дверям. – Умных мыслей, дядюшка, – послал он напоследок «шпильку».

Делар не обратил внимания на его слова. Где-то глубоко внутри, у него проросло «нечто», что начало вытеснять необъяснимую тоску, терзавшую сердце в последнее время. И, несмотря на все уговоры, доводы, это «нечто» оживало, набирало сил и всё больше расцветало, заставляя кровь горячей волной бежать по венам, стряхивая воспоминания об одиночестве последних дней…

Тихо постучав, в кабинете появился Рик.

– Хорошо, что ты здесь, – объявил Делар. – Свяжи меня с судьёй Танасом Мерти.

Помощник собирался зачитать срочное донесение, но увидев лихорадочное смятение в горящих глазах, не рискнул.

Вернувшись через некоторое время, он растерянно доложил:

– Мой рентой… Танас Мерти… умер… – и затаил дыхание, ожидая вспышки.

Но вместо этого его начальник… тоже растерялся.

– Умер? – переспросил он. – Как?

– «Шёпот смерти», – доложил немного осмелевший Рик.

– Когда?

– Около месяца… – начал было помощник, но запнувшись под нахмуренным взглядом зелёных глаз, уточнил: – Двадцать шесть дней назад.

«В тот день, когда я наговорил ей столько всего…», – прошептал Делар, прикрыв веки.

Рик, понимавший, что неисполнение своих обязанностей чревато последствиями, набравшись храбрости, произнёс:

– Мой рентой, срочное донесение.

Делар, мысли которого в данный момент были далеко, приподнял бровь.

– Лорский Убийца бежал.

– Что?!

– Срочное донесение, – повторил Рик, протягивая папку.

– Индол! – воскликнул он, прочтя депешу. – Какое срочное?! Он бежал два дня назад! Почему я узнаю об этом только сейчас?

– Законники сами пытались его найти.

– Они даже в своих штанах не способны ничего найти, – в сердцах высказал Делар, выходя из кабинета. Рик поспешил за ним. Швырнув папку на стол помощнику, Делар двинулся к дверям, где столкнулся с Тароном.

– Что ты здесь делаешь? – удивлённо спросил он старого соратника.

– У меня важные новости, – ответил тот.

Делар раздражённо мотнул головой:

– Позже. Я должен разобраться с тем, что наши «коллеги» намутили.

Он попытался пройти мимо Тарона, но неожиданно был остановлен. Делар удивлённо уставился на руку, что держала его за предплечье. Глаза медленно поднялись и окатили холодом старого разведчика. Но тот не отвёл взгляда. Лишь ослабил хватку.

– Это очень… – Тарон сделал ударение на втором слове, – важно.

В очередной раз за этот день в руках Делара оказалась папка, что даже слегка позабавило. Но по мере ознакомления с содержимым его лицо так побледнело, что окружающие испугались. Руки рентоя сжались, сминая бумаги. Казалось, он мысленно кого-то душит… Его дыхание стало тяжёлым, а глаза загорелись мрачным огнём.

– Где? – спросил он.

– Внизу, – последовал ответ Тарона.

Делар сорвался с места со скоростью хищника, преследующего добычу. Его «дворецкий» последовал за ним, не отставая, несмотря на хромоту. Они неслись по длинным коридорам Службы, распугивая деловито снующих людей. Завидев издалека своего начальника, все спешили свернуть с его пути. Кто не успевал – вжимался в стену, надеясь что «не по его душу». И облегчённо переводили дыхание, когда он проносился мимо. Уже начав спускаться по лестнице, Делар вытащил связник.

– Рик, – позвал он, а когда помощник показался в сфере, приказал: – Подключай всех. Всех, кто внутри. Другие дела побоку. Поимка Убийцы первоочередная задача. Выполняй.

Оказавшись на нижних ярусах Службы, Делар даже не стал спрашивать куда именно им нужно идти. Он догадывался…

Подойдя к одной из безликих дверей, ничем не отличавшейся от множества других, он приложил руку к считывателю. По прямоугольному периметру побежала искра. От неё как будто зажглись остальные, которые прочертив ломкие линии, исчезли, оставляя после себя открытый проём. Делар, а вслед за ним и Тарон, вошли в небольшую комнату, с бледно-лиловыми глухими стенами, в которой из мебели был только один предмет – стул. Очень странный стул – массивный, словно высеченный из тёмного камня, с затейливым орнаментом, который шёл по острым граням, смягчая их. На нём, утомлённо склонив белокурую голову, сидела девушка. Её руки бессильно свисали с подлокотников. Глядя на эту картину, глаза рентоя недобро сверкнули.

– Синан Льянс.

Свисавшие неопрятными прядями льняные волосы качнулись. Голова медленно приподнялась. По мере узнавания, мутный взгляд голубых глаз начал проясняться, загораясь. В нём мелькнуло что-то непонятное… словно она торжествовала.

– Ты под вымышленным именем устроилась горничной в мой дом. Тайком подменила противозачаточную настойку Аики. Навестив Лорского Убийцу, рассказала ему, кто способствовал его поимке. – Тусклый, ничего не выражающий голос, произносил фразы как приговор. – Зачем?

Казалось, Синан вовсе не была напугана. Наоборот, она расхохоталась. Безумный смех звучал пугающе в этой странной комнате. Отчего-то появилось эхо, которое исказило звуки на насмешливое хихиканье. Услышав это, девушка умолкла, лихорадочно оглядываясь. А вот мужчины не были удивлены, они смотрели с мрачным удовлетворением.

– Так зачем? – вкрадчиво переспросил Делар, позволив себе легкую усмешку.

Глаза Синан снова загорелись сумасшедшим огнём:

– Если это отродье богомерзкое, семя шлюхино, думает что она человек, то ей нужно напомнить, что она всего лишь бастарда, – она выплёвывала эти слова как змея – яд. – Она должна была быть благодарной, что ей жить позволили, вместо этого она к богачу в подстилки подалась. Хотя от шлюхи только шлюха и может родиться…

С омерзением на лице слушал Делар всю ту грязь, что срывалась с губ девушки. Синан, которая ухитрялась казаться довольно миловидной, явила своё истинное лицо. Вдруг стало заметно, что глаза слишком близко посажены, лоб узковат, губы тонкие, но самое главное – выражение. Алчность, самовлюблённость, беспощадность…

Рентой стиснул зубы, а на скулах заходили желваки.

– То, что ты подменила ей настойку, я ещё мог бы тебе простить. Но то, что ты подставила Аику под удар убийцы… – Делар замолчал, видя, как торжествующе ухмыляется Синан. – Удобный стул? – спросил он многозначительно.

Девушка недоумённо уставилась на него, затем медленно опустила глаза. До неё что-то начало доходить... Она дёрнулась было, но безобидная вязь орнамента вдруг ожила и, взметнувшись чёрными нитями, опутала её, не позволяя сдвинуться с места.

– Приятного времяпрепровождения, – сладким голосом пожелали Синан, отчаянно пытавшейся выбраться.

Делар вышел из камеры, сопровождаемый Тароном. За их спиной грязно матерясь, бывшая подруга Аика билась в путах.

– Она твоя, – бросил он старому агенту, и, встретившись с взглядом в котором мелькнула хмурая решимость, добавил: – Пусть она пожалеет о том, что сделала…

Тарон почтительно склонился:

– Мой рентой. – И предупредил: – Ей помогал отец – мэр Койши. Деньги, поддельные документы, информация об ини Линаэрт.

– А вот его оставь мне, – хищно осклабился Делар. – У меня с ним свои счёты.

Кивнув, он не оглядываясь, удалился. Поглядев ему вслед, Тарон вернулся в камеру.

– Рад снова видеть тебя, деточка, – сказал он. – Ты ведь не против, чтобы я тебя так называл? Ну, не Сани же тебя называть. – Он продолжал ласково смотреть на выбившуюся из сил Синан, игнорируя злобный взгляд голубых глаз. – Большой человек, наш рентой, верно? Сколько он для королевства сделал! Сколько со жрецами спорил, добывая для нас магические артефакты! Вот, например, стул на котором ты сидишь – отличная вещь, надо признать… Ну можно бы, конечно, по старинке, калёным железом или дыбой, иглы под ногти или… – Синан бессильно зарычала. – Ну, всё такое, в общем. А тут, глянь какая красота! И главное насильно усаживать не надо. На полу никто сидеть не хочет, вот и… – Тарон начал поглаживать подбородок, довольно ухмыляясь. – А встать не получается, да-а. Магия!

Подойдя к левой стене, он коснулся её в нескольких местах. Лиловая перегородка развеялась, являя нишу, из которой разведчик вытащил стул. Обычный, деревянный. Поставив его напротив узницы, Тарон с видимым облегчением опустился на него.

– Хорошо-о, – потянул он. – Так на чём я остановился? А, да… Ну поскольку всё что мне нужно ты уже рассказала, начинается новый этап наших отношений. И волшебный стул нам в этом поможет. Он, знаешь ли, доберётся до самых глубин твоего сознания, – девушка, понимавшая бесполезность своих действий, продолжала дёргаться. – Вытащит все твои страхи, кошмары, надавит на самые больные точки... – Синан опять начала грязно ругаться, чем развеселила «дворецкого». – Ну и про пыточную не будем забывать, – он многообещающе улыбнулся. – Традиции нужно чтить. И да, никакой «еды». Даже так не любимые тобой положительные эмоции. За этим я особо прослежу…

Делар быстро шёл по коридору, вытаскивая на ходу связник.

– Рик, – снова позвал он. – Свяжись с домом Мерти, мне нужно поговорить с любым кого застанешь…

– Они переехали, – помощник слишком поздно понял, что он перебил вышестоящего. Но его счастье, на это не обратили внимания.

– Как переехали? Куда?

– Неизвестно, – чётко доложил Рик, решивший загладить промашку. – После смерти судьи Мерти, члены его семьи уехали, а дом выставлен на прод...

– Найти срочно! Подключи всех, кто не занят, – прервал его Делар и, захлопнув связник, помчался вверх по лестнице.

Ворвавшись в приемную, он прожёг взглядом Рика.

– Уже ищут, – ответил тот на молчаливый вопрос.

Аккуратно прикрыв дверь, Делар прошёл в свой кабинет. Сейчас не время давать волю своему раздражению, нетерпению. Сейчас каждая секунда дорога. Нужно действовать. Подойдя к картине на стене, он приложил к ней руку. Картина, на которой был изображён арочный проход, сложенный из камня, начала расти на глазах. Теперь уже рамка заняла почти полстены, а арка приобрела натуральный размер. Войдя в тёмный провал, Делар очутился в потайной комнате, в которой одна из стен была тёмно-синего цвета, и на ней светились точки. Это было похоже на ночное звёздное небо. Рентой легко читал эту «звёздную» карту. Но сегодня она вряд ли могла ему помочь. Слишком мало информации. Его глаза скользили по искоркам, каждая из которых являлась отражением ауры его людей. Целая сеть, раскинувшаяся по всему миру. Но тот, кого он разыскивал, не был «его человеком». А потому…

Связник ожил, даря надежду. Быстро раскрыв, его Делар услышал то, чего ждал с таким нетерпением:

– Его видели в Восточной провинции, – возвестил Рик.

– Не выпускать из виду, – отдал приказ Делар, а его взгляд между тем заметался по карте в поисках…

Найдя искомое, незакрытый связник снова задействовали:

– Хистан, – позвал Делар.

В сфере показался человек средних лет с узким продолговатым лицом. Его пепельные волосы были заплетены в замысловатую косу, скрывая, что когда-то они были по-военному коротко стрижены. Несмотря на почтительный вид, серые глаза улыбались.

– Мой рентой.

– Хистан, у меня к тебе просьба, – Хистан посерьёзнел, увидев встревоженное лицо начальника. – Я к тебе обращаюсь не как к подчинённому, а как к другу, с которым через многое прошёл.

– Делар, ты знаешь, что всегда можешь на меня рассчитывать.

– Спасибо. Мы засекли бежавшего убийцу. Ты ближе всех к нему. Я в курсе, что сейчас на отдыхе, но всё же…

– Поймать его? – спросил Хистан, удивлённый этой просьбой.

– Да, если сможешь, – ответил Делар, – а если нет, уничтожь. Но сделай это как можно быстрее. Я боюсь… – он перевёл дыхание, – я боюсь, он доберется до одного человека. Очень важного для меня человека…

Глава 13. В погоне за призрачным счастьем

Аика провела щёткой по волосам. Локон на секунду став ровным и гладким, отпущенный на свободу завился блестящей змейкой. У Надирии были вьющиеся золотистые волосы, в которых в последнее время появилось много серебряных нитей.

– А где Даис? – спросила Аика. – Я не видела его с утра.

– Уехал в столицу, – вздохнула Надирия, – говорит какие-то вопросы с его прошением.

Аика, отложив щётку, принялась заплетать косу. Две эти женщины много времени проводили вместе…

Приехав на похороны отца, Аика вела себя очень осторожно, стараясь не попадаться на глаза соседям и родственникам. Она пряталась в дальней комнате, присоединяясь к остальным только ночью, когда все посторонние расходились. А после положенных ритуалов, когда Аика собралась уезжать, Надирия предложила ей жить с ними, как того хотел отец. Танас Мерти всё же признался жене, в том, что у него есть дочь на стороне.

– Он хотел, чтобы я позаботилась о тебе, – сказала женщина, которая, по сути, была мачехой Аики. – Хотя, на самом деле это ты позаботилась о нас. – Надирия села рядом с ней на диван. – Я не смею настаивать. У тебя уже давно своя жизнь, свои интересы. Но всё же… Если ты захочешь приехать к нам, ты можешь быть уверена – тебя встретят со всей радостью и любовью.

Был вечер, и вся семья собралась в гостиной. Комната была выдержана в спокойных бежевых и тёмно-зелёных тонах. Лишь на потолке, следуя моде, искрились блёстки, придавая нелепую праздничность дому, в котором в последнее время не звучал смех. Сафи уже не сверкала задорными глазами, она молча сидела на кресле, забравшись с ногами. Даис перебирал письма на секретере у окна. Аика спустилась вниз, когда ушёл последний гость. Она знала, что через пару дней семья Мерти переезжает в небольшой городок в Восточной провинции, поэтому решила, что ей тоже уже пора. Не хотела мешать сборам. Вот только последние слова Надирии пошатнули то мнимое самообладание, которое она сама себе внушила. Женщина, во взгляде которой светилась благодарность и какая-то материнская нежность, разрушила стены, за которыми пряталась Аика. Она всхлипнула и опустила голову:

– Вы бы так не говорили, если бы знали… – Аика спрятала лицо в ладонях.

Надирия удивлённо смотрела на неё несколько секунд, а потом сказала:

– Даис, Сафи, идите к себе. Нам нужно поговорить.

Дождавшись, когда дети послушно отправятся наверх, она притянула к себе Аику. Приподняв за подбородок её голову, женщина обеспокоенно спросила:

– Милая, что случилось?

Аика прикладывала все усилия для того чтобы не разрыдаться, но искреннее сочувствие на лице Надирии, смыло последние преграды, и хлынули слёзы. А вместе с тем и признание. Но вместо ожидаемого отвращения, женщина лишь крепче обняла её:

– Ох, девочка моя. Тогда ты тем более останешься с нами. В таком состоянии я не оставлю тебя одну.

– Я беременна, не будучи замужем! – шёпотом напомнила девушка.

– Аика, Аика, – покачала головой Надирия, гладя её по голове. – Может ты и забыла, но я-то помню, что именно незаконнорожденная дочь моего мужа спасла нас позора. Ну всё, всё, перестань плакать, это вредно для ребёнка. Послушай совета женщины, которая вырастила двоих.

Той ночью они долго ещё просидели на диване, обнявшись. А Даис и Сафи, подслушивавшие на верхней ступеньке лестнице, изумлённо переглянувшись своими ярко-голубыми глазами, тихо разошлись по комнатам.

На следующее утро Надирия сказала, что Аике нужно привезти свои пожитки, чтобы упаковать их с остальными. На что девушка ответила, что вещи у неё с собой. «Вся моя жизнь помещается в двух дорожных сумках», – горько усмехнулась Аика. Но плакаться и горевать ей не дали, загрузив мелкими заботами. Лихорадочные сборы и другим помогли отвлечься от тяжких дум, и, встряхнувшись, бегать по быстро пустеющим комнатам, стараясь ничего не забыть. Эти хлопоты сблизили людей гораздо больше, чем горе, перенёсенное ими. Каждый из них старался поддержать другого.

Наконец, последние коробки были погружены и отправлены по новому адресу. Дом вместе с мебелью был выставлен на продажу, а семья Мерти и Аика, бросив на него прощальный взгляд, сели в бей-верд и отправились в путь.

Путешественники, проведя ночь в дороге, наутро подъехали к резным воротам из тёмного дуба. Здесь, на востоке, как и во всём королевстве, буйствовала весна. Цветущие деревья осыпали всё вокруг белоснежными лепестками, устилавшими земли словно пух. Несмолкаемый разноголосый щебет птиц требовал забыть о невзгодах и радоваться новому весеннему дню. Даже самая маленькая пичужка старалась перекричать остальных твердя: «Всё будет хорошо!»

Картина, представшая после того как открыли ворота, очаровала всех. Небольшой одноэтажный домик под зелёной крышей гармонично вписывался в окружающий его садик. Он будто утопал в молодой зелени кустов, что обступили его. На фоне белого фасада контрастом полыхали всеми цветами радуги тюльпаны, геоцинты и нарциссы.

Внутреннее убранство не разочаровало, покорив благородной стариной. Мебель и панели из светлого дерева, покрытые прозрачным лаком, казались янтарными. В огромные незавешенные окна лились лучи солнца, отчего всё светилось. Но было ещё кое-что… Этот дом был очень старым, построенным ещё тогда, когда магия не была под запретом. Заклинания, вплетённые в стены, позволили сохранить здание почти в первозданном виде. Поэтому при переезде в давно пустовавшем доме понадобилось лишь сделать мелкий ремонт и прибраться. С чем отлично справились нанятые по связнику люди. Так что, новосёлы, выспавшиеся в дороге, резво принялись обживать новое жилище. Развесили шторы, украсили стены картинами, расставили горшки с цветками. В шкафах нашлось место для одежды, а тумбочках – для личных вещей.

Поужинав в близлежащей таверне, все устало разошлись по комнатам. Спальня в доме была одна, и её заняли Надирия с Сафи. Но чердак был просторным и, поделив его перегородками, получили две комнаты. В которых и поселились Даис с Аикой. А потом потекли будни, в которых приходилось решать небольшие житейские проблемы. Это позволяло отвлечься от той боли, что причиняли воспоминания о недавней потере. Сафи пошла в местную школу, и теперь каждый вечер за столом звучала драма под названием: «Жизнь подростка полная неразрешимых проблем!». По крайней мере, эти изменения вернули блеск ярко-голубым глазам Сафи.

Даис решил стать охранником, поскольку оплачивали эту работу довольно хорошо. Он записался на специальные курсы и дожидался ответа на своё прошение.

При переезде Аика нашла потрёпанную тетрадь, исписанную от руки. Оказалось, что Надирия в девичестве увлекалась написанием детских историй и сказок. Руки «художницы» тут же потянулись за карандашом. Несколько иллюстраций… и теперь всем стало ясно, чем будут заниматься женщины. К тому же это пополняло семейный бюджет. Всё складывалось неплохо. Вот только по ночам, во снах, Аику преследовали глаза цвета подсвеченной солнцем молодой листвы. А тонкая перегородка, не защищённая заклятием «бесшумности», была плохой преградой. И Даис чуть ли не каждую ночь слышал, как плачет сестра…

Аика доплела косу.

– Мой отец был рисковым человеком, – чуть насмешливо продолжила рассказ Надирия, – вот только под удар он любил ставить не своё благосостояние, а моё. В итоге он прогорел, то есть… приданное моё прогорело. Но для Танаса это не имело значения, – серовато-зелёные глаза затуманились.

– Это так страшно – остаться без человека, с которым связывало столь много, – Аика с трудом удерживалась от слёз, глядя на Надирию. – Лучше быть одной, чем жить со страхом потерять…

– Ох, нет, милая, – Надирия потянув за руку, усадила рядом с собой Аику. – Ты знаешь, я не считаю, что потеряла Танаса. Удивительно, но мне кажется, что это я куда-то уехала по делам... – она посмотрела в окно, туда, где виднелись горы. – Что он ждёт меня дома. И я вернусь. Чуть позже. Когда закончу со всем, что удерживает меня вдали. Мои дети – это то, что удерживает меня здесь, – она удивлённо оглянулась на Аику, которая крепко сжала её руку. – Нет, нет, это не то, что ты подумала. Сафи и Даис… Аика, ради своего ребёнка мать готова вынести многое. И тоска по любимому – не самое страшное.

– Я знаю, – глухо сказала Аика, и в ответ на снисходительный взгляд, пояснила: – Друг дедушки – лекарь, он отговаривал маму рожать, говорил, что это опасно для неё. Мне рассказывали, что она никого не слушала и буквально светилась от счастья, пока была беременна…

– Значит, ты действительно понимаешь, что такое счастье матери, – сказала Надирия, поглаживая руку Аики. – И для отца дети не менее важны, поверь мне. Ты должна сказать ему…

– Нет! – Аика выдернула руку.

– Он имеет право…

– Нет! – вскочив с дивана, Аика отошла к окну.

– Вспомни своего отца.

– Дел… Он не такой, как ин Мерти. Он захочет, чтобы я избавилась от ребёнка.

– Но ты ведь не хочешь?

Аика положила ладонь на живот, словно оберегая:

– Нет, конечно. Раньше я осуждала свою мать, но теперь знаю, что подвигло её на такой шаг, – произнесла она, обернувшись.

– Если ты не хочешь, то никто не заставит тебя это сделать. Ты под моей защитой. – Надирия подошла к падчерице. – Но Аика, ты должна дать ему возможность самому сделать этот выбор. И… не лишай себя шанса на счастье.

– Счастье?! – воскликнула Аика. – Счастье! – повторила она. – Всю свою жизнь я провела в поисках этого счастья. Пока я была ребёнком, думала, что всё, что мне нужно это мама и папа, не понимая, что дедушка с бабушкой дали мне больше, чем иные родители дают своим детям. Я так и не осознала, что была счастлива, пока они не умерли. А когда осознала, то чуть не сошла с ума. Ин Мерти… папа, он спас меня в ту ночь, когда прячась от соседей, пришёл ко мне. Мы просидели с ним до рассвета. Я не отпускала его, терзая вопросами. Он гладил меня по голове и рассказывал всё о своей жизни, о семье. Он прислал ко мне Русмана и Каити. – Аика подняла глаза на Надирию. – У меня появились приёмные родители, которые стали мне друзьями. Но мне этого было мало. Я продолжала искать счастье, не догадываясь, что оно рядом. Серьёзный, вдумчивый Русман и жизнерадостная Каити, они дали мне так много! А я поехала в столицу, думая, что там-то я уж точно найду то, что ищу. Я внушила себе, что влюбилась, и блаженствовала. И только потом поняла, что это было что-то искусственное. – Аика замолчала и, переведя дыхание, тихо продолжила: – Я была счастлива последний месяц. Но снова упустила это время, хныча над своей судьбой и утопая в жалости к себе. Хватит! – последнее слово прозвучало громко. – Теперь я стала умнее. У меня есть семья, о которой я могла только мечтать. Я зарабатываю себе на жизнь рисуя, используя свой дар. У меня есть крыша над головой… Это и есть счастье.

Надирия, молча слушавшая Аику, провела рукой по её щеке:

– Я думала для тебя счастье это то, что ты нарисовала, – тихо произнесла она и пояснила: – Та картина, на которой закат…

Аика прикрыла глаза, скрывая их выражение:

– Мы люди, – сказала она, – а людям свойственно мечтать. Эта картина… просто мечта. – Аика отвернулась и шепотом добавила: – Нарисованная мечта.

Повисло молчание. Надирия решила отступить. Она попытается ещё раз. Потом.

– Ну, ладно. Поговорили о серьёзном, и хватит на сегодня. – Женщина мягко улыбнулась. Аика растянула губы в ответ. – Утром звонили из школы. Мне нужно идти.

– Что-то случилось с Сафи? – забеспокоилась Аика.

– Нет, нет. Всё в порядке. Просто при переводе кое-каких бумаг не досчитались. Нужно разобраться. Хочешь пойти со мной?

Аика покачала головой.

– Мне нужно дорисовать пару картинок. Ин Жинак просил уже завтра занести к печатникам книгу, чтобы они успели до выходных её набрать. – Девушка демонстративно закатила глаза. – Мы ведь недавно начали работать, не будем создавать себе репутацию непунктуальных и необязательных.

Надирия рассмеялась.

– Не будем, – согласилась она.

Дождавшись, когда она переоденется и уйдёт, Аика заперла дверь и отправилась в столовую. Там самый светлый угол отгородили ширмами, чтобы как выразилась Сафи: «Художница могла творить»

Здесь стоял мольберт, освещённый светом, льющимся из большого окна. На небольшом столике были разбросаны листки с рисунками. Готовые картины стояли на полу, прислонённые к стене. Аика вытащила одну из них и присела на подоконник. Это о ней говорила Надирия: «Та, на которой закат». И действительно, по правому краю полотна за горизонт уходило солнце, которое своими прощальными лучами целовало пронзительное небо. Редкие облака стыдливо зарделись, глядя на это. А внизу, на лугу, что растелился зелёным ковром, украшенным причудливым узором полевых цветов, сидели двое: женщина и ребёнок. Они тоже наблюдали за трогательным прощанием небесного светила. И не замечали, как позади них, сойдя с желтой ленты пыльной дороги, к ним направляется мужчина. Он был по-военному коротко стрижен…

***

Борат Уван почувствовал слежку. Несмотря на все ухищрения, он не увидел того, кто следит, но его интуиция никогда не подводила. Всё говорило о том, что это не законники напали на его след. Этих он вычислял быстро. Значит, как и в прошлый раз, его ведут ищейки Дасила. «Э, нет. Второй раз я вам не попадусь», – усмехнулся Борат. Он чуть ускорился. Ему необходимо было добраться до храма. С каждым шагом чувство опасности усиливалось. Это говорило о том, что охота началась. Борат уже не оглядывался. Он не собирался заигрывать с агентами. Он торопился как мог, стараясь при этом не переходить на бег. Его чутьё терзало мозг тревожным свистом, когда он увидел арочный проём храмовых дверей. Вознеся благодарность Эйдолу, он, отбросив осторожность, открыто побежал. Ворвавшись в храм, Борат вцепился в руку первому попавшему жрецу и сунул ему под нос медальон.

– Мне нужно спрятаться, – прошипел он.

Жрец оказался сообразительным, разглядев украшение, он втолкнул бесцеремонного прихожанина в тёмную нишу и, повозившись в углу, открыл потайную дверь. Они оба успели туда юркнуть, когда в залу вошёл худощавый мужчина с продолговатым лицом и волосами, заплетёнными в косу. Борат прильнул к щёлке, рассматривая вошедшего. Тот ни разу не оглядевшись, вскинул два указательных пальца, и зашептал молитву. Затем он медленно зашагал по изразцовому полу к величественной беломраморной статуе Эйдола, одетой в золотые одежды. Подойдя к алтарю, похожему на большую чашу с отверстием, мужчина опустился на колени. Послышался звон монет. Подношение с шумом посыпалось вниз. Прихожанин оставался коленопреклонённым. Но, несмотря на то, что он не сделал ни одного лишнего движения, несмотря на то, что на лице его не дрогнул ни один мускул, Борат, чисто интуитивно, догадался – он по его душу. Ухмыльнувшись, Борат позволил себя увести по слабоосвещённому узкому проходу…

Зазвонил связник. Делар, не выпускавший его из рук, ответил сразу.

– Я его упустил, – по-военному коротко доложил Хистан, как и положено – не оправдываясь.

Ничего не говоря, Делар прервал связь. Он сидел, уставившись в какую-то точку, когда постучавшись, в кабинет вошёл Рик.

– Мой рентой, в приёмной молодой человек, говорит, что по важному делу.

Делар перевёл на помощника невидящий взгляд.

– Меня ни для кого нет, – глухо пробормотал он.

Рик благоразумно начал отступать, когда наткнулся спиной на… гостя. Он попытался помешать ему, прорваться в кабинет, но не успел. Только Рик не собирался сдаваться. Плюнув на этикет, он бросился выталкивать настырного посетителя, который вцепился в косяк.

– Что вы как трус, прячетесь здесь? – закричал визитёр, сражаясь с помощником. – Вас убить мало за то, что вы с Аикой сделали… – дальше было слышно только пыхтение двух молодых людей, каждый из которых пытался выиграть эту битву.

Но громогласное «Рик!» заставило их обоих замереть, тяжело дыша, в нелепых позах – чуть ли не в обнимку.

– Оставь нас, – уже спокойным тоном потребовал Делар.

Рик отпустил противника и поправил китель. Коротко кивнув, он вышел. Гость проводил помощника торжествующим взглядом. Но когда за Риком закрылась дверь, на него налетело что-то, что снесло его к стене и буквально пришпилило к ней.

– Кто ты такой? И где Аика? – Делар навис над парнем, одной рукой сжимая его горло, а другой – с силой стискивая плечо. – Отвечай.

– Я… брат… Аики, – прохрипел парень, пытаясь освободиться.

Делар от удивления ослабил хватку. Воспользовавшись этим, Даис откашлялся, восстанавливая дыхание…

Потайной ход вывел Бората на другой конец города. В кармане у него лежала бумага с адресом. Что ж, Верховный его не обманул. Когда-то, когда на него ополчились законники, подстёгиваемые блудницами, и его собирались упечь в тюрьму, ему предложили скрыться и продолжить богоугодное дело в тайне ото всех. Он так и сделал. Теперь ему уже не нужно было оправдываться за допущенные ошибки. Хотя Борат не считал их ошибками ни в коей мере. Ему сам Эйдол помогал найти этих женщин вынашивающих в себе индоловых ублюдков. «А тут по-напридумали: она не замужем, но собиралась. Тьфу!» Уйдя из жрецов, он стал свободнее. Теперь он ни перед кем не отчитывался, а найдя блудницу, вычищал её нутро, вытрясая поганый плод. А медальон, выданный перед уходом открывал все храмы, и братья помогали ему всем, чем могли. Жаль, что в прошлый раз он не успел им воспользоваться. Зато теперь будет поумнее. Поаккуратнее. Вот только с сучкой, что его ищейкам выдала, разберётся. «Эйдол меня любит, – думал Борат, сидя в бей-верде, что вёз его в маленький городок. – Верховный вытащил меня из лап «Ястреба», прежде чем тот что-либо сообразил. А потом заявилась эта девица, что растрепала про другую девицу. От законников бежать не было проблемой, но мне и тут братья помогли. Теперь у меня есть шанс и с Дасилом расквитаться и Эйдолу угодить»