Текст книги "Нарисованная мечта (СИ)"
Автор книги: Мари Юсупова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)
Глава 11. Семейные ценности
Аика была рада, что они уезжают. Последние дни стали кошмаром. Позавчера курьер доставил улики с последнего места преступления. Когда она начала касаться этих вещей, которые большей частью были деталями женской одежды, её просто накрыло чужими чувствами – страх, ужас, боль, обречённость… Аика не смогла выдержать этого, её вырвало. Но рентой остался глух к её страданиям. Ей пришлось снова и снова погружаться в этот мрак, пока она наконец не нашла мужской образ. Аика быстро набросала его портрет и убежала в сад, чтобы побыть в одиночестве.
Но ей не дали такой возможности. Делар пришёл за ней. Он больше не прикасался к ней, после их ссоры, но и не выпускал её из виду. Его тяжёлый холодный взгляд следил за ней повсюду. Даже когда она укладывала перед отъездом свои вещи, он сидел в комнате, наблюдая за каждым её движением. Предстояло ещё сутки ехать с ним в бей-верде, сидя напротив, но утешало то, что это было последнее испытание. Аика считала дописанной историю этих странных отношений. Она мечтала добраться до своей комнатки (которую оплатила на месяц вперёд), накрыться одеялом и вволю выплакаться…
Вот только когда по прибытии в столицу, она попросила высадить её из кареты, ей сообщили, что месяц ещё не прошёл и оставшееся время она проведёт в дворцовых апартаментах рентоя. Аика стиснула зубы. Нужно вытерпеть ещё пару дней. Когда Делар проводив её до выделенных ей комнат, ушёл, она, заперев дверь, первым делом включила связник. И чуть не выронила его, когда услышала голос Даиса. А потом всё же выронила, когда до неё дошёл смысл сказанного: «Отец серьёзно болен. Он хочет увидеться с тобой. Приезжай» Аика сцепила перед собой руки и замерла.
Она поняла, что всё действительно серьёзно, иначе её бы не позвали. Сообщение отправлено вчера утром, значит, можно надеяться, что время у неё есть. Не переодеваясь с дороги, лишь прихватив с собой сумочку с необходимыми мелочами, она выскользнула из комнаты. Припоминая путь, который проделала сюда, она нашла выход. Спустившись по малому крыльцу, она почти бегом пробежала небольшую аллейку и вышла через северные ворота на улицу.
Остановив первый попавшийся бей-верд, села в него. Теперь уже об экономии думать не приходилось, до дедушки Тору нужно было добраться как можно быстрее. Девушка не обратила внимания, как за ней увязался забрызганный грязью бей-верд. Он, держась поодаль, доехал за ней до маленького городка и проследил до самого дома, за дверью которого она скрылась…
Выйдя из портала в глухом закутке, Аика, не теряя времени, выбралась на улицу, где её поджидал Даис. Связавшись ранее, они договорились о том, как и где они встретятся. Увидев брата, Аика похолодела. Это уже был не тот парень, с которым она рассталась около двух месяцев назад. Что-то в нём поменялось. Из взгляда ушла детская беззаботность, он повзрослел. Словно перестал смотреть на мир через призму иллюзий. Аика не смогла спросить про отца, ей стало страшно. Даис шёл рядом ничего не говоря, ни о чём не расспрашивая. Так они дошли до лекарского дома. Войдя туда, они пошли по длинному коридору, по одну сторону которого располагались просторные окна, а по другую – одинаковые двери с номерами. Подойдя к нужной им, Даис остановился.
– Ты заходи, – хриплым голосом заговорил он, – а я здесь посторожу. Маму и Сафи я отправил домой отдыхать. У тебя есть время… – он не смог выговорить на что именно, просто открыв дверь, пропустил её.
Аика со страхом вошла и замерла. В хорошо освещённой, отделанной деревянными панелями комнате, на кровати спал человек. Человек, в котором она не могла и не хотела узнавать своего отца. Печать этой болезни нельзя было не узнать. Её недаром назвали «шёпотом смерти». Незаметно подтачивая человека, она проявлялась только перед самым концом… И от неё уже не было спасения. Аика со всхлипом прижала руку ко рту. От Танаса Мерти – красивого мужчины со статной фигурой – осталась лишь тень. Его пшеничные волосы поседели, щеки глубоко запали, а кожа посерела. Он весь как будто истаял. Тонкие руки, лежавшие поверх одеяла, изредка подрагивали. Танас спал, но услышав сдавленный звук, открыл глаза, которые выцвели и уже не радовали своей яркой голубизной. Но при виде дочери бледные губы дрогнули в слабой улыбке.
– Аика, – тихо констатировал он.
Его дочь не двигалась, боясь, что у неё начнётся истерика.
– Иди сюда, – позвал он.
Не отрывая ладони ото рта, Аика подошла к нему. Опустившись на колени перед кроватью, она не выдержав, разрыдалась, уткнувшись в одеяло.
– Ну что ты, милая, – прошептал Танас, погладив её по голове, – не нужно плакать.
– Ин Мерти… – только и смогла выговорить Аика.
Тот снова улыбнулся.
– Ты так и не стала называть меня папой, – в голосе скользнули нотки огорчения.
– Я боялась… – сквозь всхлипы проговорила Аика, – я боялась, что забудусь… проговорюсь… простите меня…
– Ох, милая, это я должен просить у тебя прощения, – поблекшие глаза судьи увлажнились, – мне не нужно было поддаваться на уговоры. Нужно было забрать тебя и рассказать всё Нади. Я так и остался трусом и до сих пор ей ничего не сказал. – Его голос звучал всё тише, прерываемый хриплым дыханием. – Но я боялся, так боялся, что она не простит меня…
Понимая, что этот разговор отнимает у него много сил, Аика заставила себя успокоиться. Рыдания стихли, и она осторожно погладила исхудавшую руку.
– Вы были самым лучшим отцом, – прошептала она. – Вы ведь рисковали, поддерживая отношения со стариками. А потом вы нашли для меня Русмана и Каити. Вы могли просто забыть о моём существовании, а вместо этого познакомили с Даисом и Сафи, – не удержавшись, Аика снова расплакалась. – Если бы не вы, я, наверное, уже сошла бы с ума…
Послышался тихий вздох. Танас выглядел утомлённым, он с трудом держал глаза открытыми.
– Я… хотел… откуда… деньги? – каждое слово тяжело давалось ему.
Аика прижала его прохладную ладонь к своей щеке.
– Всё хорошо, – тихо сказала она. – Вам нужно поспать. Мы потом поговорим. А сейчас нужно отдохнуть, – голос понизился до шёпота.
Веки закрылись, и больной впал в полубессознательное состояние, в котором часто пребывал последнее время.
Аика тоже закрыла глаза. Было больно видеть этого человека в таком виде. Приподнявшись с колен, она легко прикоснулась к его лбу губами, потом, осторожно выпустив его руку, вышла.
В коридоре её поджидал Даис и… Надирия Мерти. Увидев эту женщину, в первую секунду Аика впала в ступор. Затем её мысли лихорадочно заметались, пытаясь придумать правдоподобную причину того, что она здесь делает.
– Ну, наконец-то мы с тобой встретились, Аика – сказала инис Мерти, снова вводя девушку в ступор.
Аика посмотрела на Даиса, тот пожал плечами, как бы говоря, что он тут ни при чём.
– Нет, Даис ничего не говорил, – вместо сына ответила Надирия. – Может ты удивишься, но я знаю о тебе давно.
– Ин Мерти? – шокированно спросила Аика.
Женщина покачала головой:
– Я ждала, что он расскажет. И много раз он был близок… но этого так и не произошло, – голос Нидирии был каким-то бесцветным. – Танас был очень осторожен все эти годы. А вот дети – нет. Я не раз слышала, как они обсуждают встречи с тобой. Однажды я даже проследила за ними и видела, как вы общаетесь, – она подошла к Аике.
Надирия Мерти была красивой женщиной, на лице которой горе оставило свой след. Её золотистые волосы, которые унаследовали Сафи и Даис, были уложены в изящную прическу. В выразительных серовато-зелёных глазах затаилось чувство обречённости. Она подняла руку и Аике показалось, что она её ударит. Но та лишь коснулась кончиков её волос:
– У тебя тёмные волосы и глаза. Знаешь почему? – Аика замотала головой. – Прапрапрадедушка Танаса из Гайчи. У них роду в каждом поколении обязательно появляется кто-то с его чертами лица. В этот раз выбор пал на тебя, – тонкая рука ласково погладила девушку по щеке.
Аика сглотнула:
– Простите меня, пожалуйста. Я… должна была увидеться с ином Мерти. Больше я вас не потревожу…
– О чём ты, девочка? – устало удивилась Надирия. – Я, наоборот, хотела пригласить тебя к нам. Давай мы свяжемся позже, мне нужно к Танасу, не хочу оставлять его одного.
– Как… это случилось? – задала Аика вопрос, который её мучил. – С ином Мерти?
– После того злополучного суда он слёг, – внимательно вглядываясь ей в лицо сказала Надирия, – тогда и выяснилось, что он на последней стадии. Ты, наверное, знаешь, что переживания только ускоряют течение болезни. История с этим долгом просто подкосила его. Кстати, я ведь не поблагодарила тебя. Спасибо, Аика. По крайней мере, он умирает на свободе, а не в кандалах. – Голос женщины тонко зазвенел, как хрусталь на ветру. Она отвернулась, скрывая боль, перекосившую её лицо. Даис помрачнел. Аика прикусила губу, чтобы не разреветься. Надирия, сделав несколько глубоких вдохов, взялась за ручку двери:
– Радостных дней, Аика, – пожелала она, – ещё увидимся. Даис проводит тебя. – Она вошла в комнату, тихо затворив за собой дверь…
Цветущие клумбы, шелестящие молодой листвой деревья, весёлый щебет птиц – ни что не могло развеять ту тоску, что тяжёлым одеялом накрыла двух молодых людей бредущих в оживлённо снующей толпе. У брата с сестрой не было никакого желания о чём-либо говорить. Машинально шагая, каждый из них думал о том, что вскоре их жизнь навсегда изменится.
Добравшись до заветного закутка, Аика вопросительно посмотрела на Даиса.
– Я с тобой, – объяснил он. – Нужно подать прошение об отставке.
– Ты хочешь бросить военную школу? – удивилась Аика.
– Мы хотим уехать после… после того как всё случится. Какая-то дальняя родственница оставила нам небольшой дом. Мама говорит, что не сможет оставаться там, где всё будет напоминать об отце. Я не могу оставить их одних.
Аика привлекла его к себе и обняла. Даис позволил себе слабость, прижавшись к ней, всплакнуть. Но быстро взяв себя в руки, отстранился.
– Всё нормально, – сказал он.
Аика взяла его за руку, а другой рукой сжала медальон на шее. Выйдя из портала, они сразу же попали в охапку к дедушке Тору.
– Ты, – прошелестел он, ткнув пальцем в Даиса, – пошёл в мою лабораторию.
Старик, как всегда, «забыл» поздороваться. Но напомнить ему об этом никто не посмел, как впрочем и возразить. Парень послушно отправился куда ему указали. Дождавшись, когда за ним закроется дверь, Тору едва заметным жестом магически запечатал её. Потом он подтащил Аику к стене и ещё парой жестов сделал её прозрачной. Под окном стоял бей-верд рентоя.
– Это за тобой, – он умудрился рявкнуть это шёпотом. – За тобой следили. А потом приехал главный, – старик требовательно посмотрел на неё.
Аика охнула.
– Это моя вина, дедушка Тору, – покаялась она, лихорадочно раздумывая, что же делать.
Но старик лишь махнул рукой:
– Я сказал, что ты ушла через заднюю дверь, – сообщил он. – Главный аж взбесился.
– Они тебе поверили? – удивилась Аика. – Может тебя просто обманули? Они разведчики, – уточнила она.
– Не учи меня, – высокомерно потребовал Тору. – Я за версту распознаю людей, как бы они не маскировались, – и, не меняя тона, спросил в лоб. – Он отец ребёнка?
Аика сперва покраснела, затем побледнела. Потом спрятала лицо в ладонях.
– Мала ты ещё меня учить, – припечатал дедушка. – Спрятать тебя?
Немногословный Тору всегда говорил мало и только по делу, поэтому иногда не удавалось уследить за смыслом сказанного им. Когда Аика поняла, о чём он, она покачала головой.
– Главное, чтобы тебя не заподозрили, – сказала она, – а со мной всё будет хорошо. Не выпускай Даиса сегодня, вдруг они поблизости засаду оставили…
– Сказал – не учи!..
Аика бросившись, крепко обняла ворчливого старика:
– Спасибо, дедушка Тору. Спасибо. Зорких глаз и чутких ушей, – пожелала она и направилась в прихожую. Остановившись перед дверью, она медленно досчитала до десяти и лишь потом вышла наружу. Из бей-верда вышел рентой. Тяжёлый взгляд хризолитовых глаз окатил её презрением. Он отступил в сторону, делая жест в сторону кареты. Аика послушно села в неё. Как только Делар сел напротив, они тронулись. Некоторое время ехали молча. Аика смотрела в окно, а рентой смотрел на неё.
– Этот старик – отец твоей приёмной матери? – спросил он, нарушив тишину.
– Да, – коротко ответила Аика, не оглядываясь.
– Часто его используешь?
Она не совсем поняла вопроса, но всё равно ответила:
– Не очень.
– Да, – задумчиво произнёс Делар, – тебе нужно было только ещё один день потерпеть…
Аика удивлённо обернулась.
– Я собирался кое-что предложить тебе… – пояснил рентой. – Даже хорошо, что не успел.
Снова повисло молчание, во время которого один продолжал сверлить взглядом, а другая – упорно смотреть в окно.
– Я понимаю, что тебе это не интересно, но всё равно расскажу, – процедил Дерал, обрывая паузу. – Лорского Убийцу поймали. Благодаря твоему рисунку его быстро нашли. Скоро отправят к законникам. И теперь беременные женщины могут не бояться выходить на улицу. Теперь никто не будет их мучить, разрезая им живот и вырывая из утроб детей, – мужской голос звучал ровно, не отражая смысла произносимых слов.
Но Аика, всё больше бледневшая во время этой речи, зажала уши руками:
– Замолчи, замолчи, – закричала она.
Каждое слово напоминало о том ужасе, который она испытала, прикасаясь к вещам жертв.
– Ладно, – легко сказал Делар, – я только хотел поставить тебя в известность. Поговорим о другом. Я доложу королю о твоей помощи, думаю, он захочет тебя прилюдно наградить.
– Нет, – замотала головой Аика, – не надо.
– Ну, почему же? Поверь, тебе понравится. Дело будет происходить при большом скоплении дворян, во дворце. После того как тебя представит Его величество, у тебя не будет проблем с поиском покровителя, – казалось, Делар наслаждается этой ситуацией.
– Нет, – умоляюще прошептала Аика.
– Хорошо, – согласился Делар. – Тогда вот что… – он задумался ненадолго, – я могу пристроить тебя в Службу законников, твой дар пригодился бы в расследованиях, – и, видя, что девушка снова замотала головой, чуть повысив голос, продолжил: – Только подумай, сколько женщин избежало бы мучений и смерти от рук маньяка…
– Не хочу, – тихо сказала Аика, – Я не смогу. Пожалуйста, – с отчаянием попросила она, – давайте я просто уйду. Просто забудем, что мы были знакомы.
Хризолитовые глаза смотрели непроницаемо. «Она опять начала обращаться на «вы», словно отгораживаясь»
– Возможно, – согласился Делар, после долгого молчания, – только перед тем как разойдемся, может, ты мне расскажешь… по старой дружбе, кто такой Танас Мерти?
Он так и не успел прочитать подготовленное досье. По пути в особняк, в котором располагалась Служба, его соглядатай сообщил, что девушка уезжает из города. Пришлось развернуться и ехать в малоизвестный городок. А постучавшись в дверь, за которой скрылась та, что сводила его с ума, узнать от старика, что она ушла через чёрный ход. Он, конечно, не поверил этому и обыскал ветхий дом, заставленный старой потёртой мебелью. Следов Аики не было. Это говорило о том, что она под благовидным предлогом – «посещение дедушки» – приезжает сюда, а затем гуляет неизвестно где. «Удивительно, что она при таком образе жизни сохранила девственность, – думал Делар, откинувшись на сидении своего бей-верда, в ожидании её возвращения. – Хотя, теперь эта проблема уже решена. Она сумела выгодно сторговать эту свою особенность»
Услышав имя Мерти, Аика отшатнулась, но быстро взяла себя в руки.
– Это друг моих приёмных родителей, – она нисколько не соврала, говоря это.
– И поэтому ты отослала ему десять тысяч?
Аика кивнула, с ужасом ожидая следующего вопроса… Которого не последовало. Они так и доехали до дворца в молчании. Только когда бей-верд подъехал к малому крыльцу, рентой произнёс:
– Я собирался предложить тебе продолжить наши отношения. В другом качестве, конечно. Я думал, что тебя можно перевоспитать. Но твоя последняя выходка раскрыла мне глаза, – говоря всё это, он не смотрел на девушку, словно ему неприятно. – Постоянно бегать за тобой, уговаривая одуматься, не по мне.
Он выскользнул из кареты и незаметно скрылся, оставив её в одиночестве. Аика нескоро осознала смысл сказанного, но когда до неё дошло, она истерически расхохоталась.
– Ещё удар, опять удар… – она посмотрела вверх, – Ты ещё не наигрался, Эйдол? – снова зазвучал нервный смех, который резко оборвался.
Аика устало вылезла из бей-верда, и поступью измождённой старухи, поплелась искать выделенные ей комнаты. Удача ненадолго улыбнулась в виде служанки, которая коротким путём вывела её к цели. Но Аика, наверное, слишком быстро захлопнула дверь, и редкая гостья, удача то бишь, осталась за порогом… Потому что связник засветился синим цветом и голосом Надирии сообщил: «Похороны завтра. Приезжай».
Глава 12. В поисках истины
Делар стоял у окна, сцепив руки за спиной, и разглядывал мрачные стены Магической Академии. Говорили, что когда-то это здание поражало своим величием. Оно казалось выросшим из серого камня, а не построенным из него. Когда-то за этими стенами творили волшбу, что питала их. Вся сила и величие Академии заключалась в той магии, что привносили с собой студенты. Их чары являлись тем фундаментом, на который опирались вознёсшиеся ввысь башни, веками внушавшие трепет окружающим…
Когда-то… «Девяносто семь лет назад двое сильнейших сошлись в схватке. История гласила, что из-за женщины. Потерявшие разум соперники бились, используя стихии природы. Сметающие всё на своём пути потоки воздуха, стены пламени, реки воды… почти половина столицы оказалась в руинах, погибло много людей. Но пришло спасение в виде Верховного жреца Таэрии, прозванного потом «Радетелем». Его посох, осенённый самим Эйдолом, развеял прахом сумасшедших магов. А потом Верховный отправился к правителю с требованием усмирить распоясавшихся колдунов.
Он вышел к людям, собравшимся на дворцовой площади, и вопросил: «Хотят ли они жить в страхе, что еще какой-нибудь чародей устроит что-то подобное?» Речь Радетеля всколыхнула народ. Люди ополчились на магов и потребовали лишить их всех привилегий. Что и было сделано королевским указом. Но жрецам этого было мало. По требованию Радетеля у всех сильнейших запечатали магию. А потом появился закон, по которому этой процедуре подвергались все младенцы, родившиеся с даром. В королевстве осталась лишь строго контролируемая горстка чародеев, необходимых для разработки магических технологий и их последующего обслуживания.
Например, лекари или те, кто подзаряжали связники или бей-верды. С тех пор Магическая Академия лишилась той силы, что питала её, и начала приходить в упадок. С тех пор в жизни страны изменилось многое. Жрецы, под видом борьбы с «ненадёжными магическими элементами», внедрились во все структуры управления государством. Поддерживаемые народом, они фактически захватили власть. Отныне королю приходилось заручаться согласием Верховного, прежде чем предпринять что-либо. И теперь уже главный храм Эйдола поражал воображение людей своими белокаменными башнями, что устремились под небесные своды, горя на солнце золотом остроконечных крыш.
Но пятьдесят лет назад отец Растиса Пятого, сумел поумерить аппетиты священников…»
Послышался осторожный стук.
– Мой рентой… – голос Рика звучал неуверенно.
Делар молча оглянулся.
– Карас Яри, – тихо доложил помощник, отчаянно надеясь, что пронесёт.
– Пусти, – коротко приказал Делар.
Рик облегчённо выдохнул. В последнее время он никак не мог угадать, как отреагирует его начальник.
– Тёплого лета, – пожелал Карас, проходя в кабинет. Он опустился в кресло для посетителей и с наслаждением вытянул ноги.
– Я думал, ты со мной поссорился, – сказал Делар, оставаясь у окна.
Карас легкомысленно взмахнул рукой:
– А, да. Вспылил тогда, признаю, – объявил он. – Но потом я успокоился, и пораскинул мозгами. Ну и, естественно, сделал выводы.
– Вот как? Интересно, – вежливо сказал Делар, хотя на самом деле ему не было интересно. – Какие?
Его племянник задумчиво оглядел его.
– Ну-у, я, например, понял, что тебя когда-то сильно подставили. Предполагаю, что женщина, и возможно, это связано с твоей работой, – выдал он, продолжая изучать дядю. – Это и объясняет твоё поведение с Аикой.
Делар расцепил руки и сложил их на груди.
– А может, ты просто признаешься, что тебе кто-то дал почитать досье? – хмуро спросил он, пытаясь увести разговор. Его попытка удалась. Карас довольно усмехнулся:
– Любопытная версия, но нет. Вся ваша беда в том, что вы не пытаетесь анализировать то, что видите. Мне не нужно рассылать сотню людей с расспросами. Я просто наблюдаю.
– Понятно, – устало сказал Делар. – А сюда зачем пришёл?
– Ну, во-первых, чтобы поздравить с блестящей работой по поимке маньяка. Впечатлён. Кстати, вы выяснили, как он распознавал, что женщина беременна? И почему он их убивал?
– Он маг, – последовал короткий ответ.
Карас довольно ухмыльнулся:
– Я так и думал. Сам поражаюсь, какой я умный, – но затем, посерьёзнев, спросил: – Но чем же они ему не угодили?
– Он убивал девушек зачавших вне брака. – Делар замолчал, словно раздумывал – продолжать ли.
– Он когда-то был жрецом, – всё же добавил он.
От этих слов Карас помрачнел. Чёрные глаза зло блеснули. Но встряхнув головой, он продолжил:
– Всё равно – склоняюсь в поклоне. Законники два с половиной года его ловили, а вы за пару-тройку дней справились.
Делар подумал про себя: «Попытка не удалась»
– Это благодаря… Аике, – тяжело сглотнув, сказал он.
– Ах, вот оно что! – после паузы отреагировал Карас. – Отлично. Молодец девочка! Ну и, раз у нас зашёл разговор об этой леди, я хотел попросить… По-родственному… Проверь плату Аики.
– Зачем? – спросил Делар, поджимая губы.
– Просто у меня сейчас нет никаких дел, а я пообещал себе разобраться с её тайнами… Я ездил в городок, в котором она жила, но там появились вопросы… В общем, мне нужно узнать, кому она перечисляла особо крупные суммы, если перечисляла, конечно.
– Зачем? – повторил Делар.
Карас одарив его слегка удивлённым взглядом, сказал:
– Хочу узнать, для кого она старалась.
Делар снова отвернулся к окну. Поразмыслив над чем-то, он сел за стол.
– Имя Танас Мерти тебе о чём-нибудь говорит? – спросил он.
Парень медленно покачал головой:
– Нет, впервые слышу.
– Вот тебе полное досье на этого человека, – Делар достал из ящика стола серую папку и протянул её племяннику, – с одним условием. Ты больше никогда не будешь говорить со мной об Аике.
Карас не стал торопиться и соглашаться.
– Что такого ты узнал? – подозрительно спросил он.
Делар швырнул папку на стол:
– Ничего. Я не читал. Только знаю, что десять тысяч полученные от меня она перечислила ему.
– А об этом человеке я могу с тобой говорить? – уточнил Карас, не показывая, как его впечатлила цифра.
Рентой угрюмо взглянул на гостя, что правда не произвело на того нужного впечатления.
– У меня много работы, – раздражённо напомнил он.
– Да, да, – согласился Карас, – поэтому ты мечтательно стоял у окна, а на столе нет ни бумажки. – Подхватив со стола серый переплёт и устроившись поудобнее, он принялся читать.
Делар посверлил его строгим взглядом, который пропал втуне, ибо на него никто не обращал внимания. В любое другое время он, наверное, выкинул бы его кабинета, но сегодня ему было всё равно. В последнее время на него временами накатывала какая-то апатия, сменявшаяся лихорадочной рабочей активностью. И эта активность наводила ужас на его подчинённых. Он замечал, что при виде него работники шарахались в сторону, и знал, что идти к нему с отчётом для них теперь сродни наказанию. Рентой понимал, что такое поведение недопустимо, но ничего не мог собой поделать.
Какое-то раздражение не позволяло ему спокойно воспринимать окружающих и их поступки. Он придирался ко всем, к каждой детали. А если работа была выполнена идеально сухое «благодарю» было наградой отличившемуся. Но иногда, какая-то мелочь – услышанное слово, аромат цветка – погружали его в воспоминания, от которых сердце почему-то сжималось. Он вспоминал те дни, когда был по-настоящему счастлив. Когда позволил себе забыть обо всём и просто наслаждаться. Делар никак не мог забыть девушку, что так коварно прокралась в его жизнь.
Хрупкая и беззащитная, она причинила ему боль. Когда его предала Жайни, он испытал физическую боль. Делар тогда прокололся на мелочи. Он сказал, что в детстве любил наблюдать, как солнце поднимается над горами Сорди. А по его легенде – в местах, откуда он родом, должен был видеть закат… Агент тайной разведки Жайни оказалась достаточно наблюдательной, чтобы заметить это. Дасила схватили и отправили в «осбое место» для «особого допроса». «Ястреб» не выдал своих. Но его злость во время пыток была так сильна, что он вырвал цепь, которой был прикован. И даже сумел, замахнувшись ею словно кнутом, подсечь свою любовницу.
В этот момент раздался взрыв. Это его напарник пришёл к нему на подмогу. Он методично прикончил всех кто не погиб сразу и наклонился над раненной Жайни. Только Делар остановил его. Он собирался отомстить по-другому. Добравшись до безопасного места, «Ястреб» подбросил местным властям улики, которые «неопровержимо» указывали на то, что разведчица Жайни является двойным агентом. Она не смогла оправдаться, её казнили свои же… Делар решил для себя, что теперь готов к любым невзгодам. Что ему уже ничего не может причинить страданий.
Он ошибался. Оказывается воспоминания вполне можно приравнять к пыткам. Они терзали его, причиняя боль, но всё же… из них не хотелось выбираться. И когда реальность мира заставляла его возвратиться, в душе вспыхивали искры гнева, из-за которых страдали нижестоящие…
Восклицание Караса вырвало Делара из раздумий.
– Напомни-ка мне, дядюшка, сколько ты заплатил А… эээ… одной девушке, в первый раз. Ну… э… – Карас замолчал, раздумывая как бы выразиться, – когда в ответ на твоё предложение со мной перестала общаться небезызвестная нам леди.
– У меня было условие, – грозно напомнил Делар.
– Но я спрашиваю не о ней, а о сумме, мне нужно свериться.
Рентой утомлённо смежил веки.
– Две тысячи четыреста, – ответил он после паузы.
– Хм, да… ясно, – пробормотал Карас, – а потом десять тысяч… А тут ещё судья… Если сопоставить даты, то… Хотя это кажется невероятным… Но если подумать…
Он замолчал, а Делар даже не заметил, что прислушивается к его словам с каким-то затаённым ожиданием.
Положив папку на стол, Карас сцепил пальцы и хрустнул ими.
– Так ты не знаешь что этот Мерти – судья? – спросил он, закинув ногу на ногу.
Делар даже встрепенулся:
– Судья?! – удивлённо воскликнул он, и, подхватив папку, уткнулся в неё.
– Да, – подтвердил его племянник, – Жаль, что ты не читал, я бы хотел сравнить наши выводы. Конечно, вначале создаётся впечатление, что тут замешан шантаж, и кажется, что Аика ему за что-то платит. Но если сопоставить некоторые даты и события… Полагаю он отец, – спокойно обрушил на дядю новость Карас.
– Чей? – заторможено спросил Делар.
– Естественно Аики, кого же ещё! Ой, извини, я хотел сказать… одной девушки, – ёрничал довольный собой Карас.
Рентой окинув его тяжёлым взглядом, вернулся к досье. Изучив его от корки до корки, он задумался.
– Не понимаю, с чего ты сделал такие умозаключения? – спросил он племянника. – По-моему тут всё предельно ясно. Аика совершила что-то противозаконное, и её шантажирует некий судья Мерти.
– Так я же это уже говорил, – скорчив мину, заявил Карас. – И снова повторю – это на первый взгляд. А теперь вспомни мутную историю с сыном судьи. Твои люди, кстати, отлично поработали, – удостоили дядю похвалы, – столько деталей раскопали. Так вот, сын Мерти был обручён, но есть очевидцы, видевшие «оковы», которые по идее должны были храниться в сейфе у Мерти, лежащими на прилавке в ломбарде…
– Подростки переспали, – перебив Караса, предложил свою версию Делар, – девчонка забеременела, они заложили браслеты…
– Дядюшка, – нахмурился Карас, – не делай вид, что ты глупее, чем есть. В этом случае им ничто не мешало пожениться. К тому же там чётко написано, девочка гульнула на стороне. И закладывала она их лично, есть свидетели. А вот выкупали «оковы» дочка судьи и… – он сделал эффектную паузу, – темноволосая девушка. Твои лазутчики предположили, что она из Гайче. Но я готов поспорить на что угодно, что это была Аика.
– Да, – согласился Делар, – она для этого взяла у меня деньги. Это подтверждает версию о том, что её шантажировали.
– Если это так, зачем ей ехать туда самой? Почему просто не передать деньги?
Делар немного растерялся, но потом сказал:
– Но и твоя версия о том, что он её отец не выдерживает никакой критики.
– Ну почему же, – не согласился Карас, – Мерти, будучи судебным исполнителем, пару недель провёл в Койши, родном городке Аики. Через девять месяцев у горничной, которая работала в гостинице в то же время, рождается девочка. А теперь, – сказал он, ставя локти на стол и подпирая подбородок, – я сложу данные из твоего досье и то, что выяснил, съездив туда… и посмотри, что у меня выходит. Молодой Мерти возвращается в Койши, правда в этот раз в качестве судьи. И сразу после этого, неожиданно, старики, воспитывавшие Аику, получили загадочное наследство, которое позволило им безбедно существовать. Аике было семнадцать, когда они, попав под осенний дождь, заработали воспаление, и умерли, почти одновременно. Ты следишь за моей мыслью, – спросил Карас у замеревшего Делара, а после кивка, продолжил: – Осиротевшая девушка даже не сообразила, что местный купец в сговоре с мэром, быстро прибрал к рукам маленький бакалейный магазинчик, который был источником дохода для этой многострадальной семьи. Казалось бы, у Аики одна дорога – до совершеннолетия в приют, к жрецам, откуда, вполне возможно, она бы уже не вышла живой. Но тут в городе появляются некие молодожёны, которые нежданно-негаданно удочеряют довольно взрослого ребёнка, – парень желчно усмехнулся, – хотя их очень отговаривали. Наверное, стоит упомянуть, что эти добрые люди были кое-чем обязаны (счастливое совпадение, не иначе) судье Мерти. Новоявленные родители очень сдружились с приёмной дочерью и, в тайне от «сердобольных» соседей, помогли ей с поступлением в столицу. Заметь, удовольствие не из дешёвых, во всяком случае, для семьи со средненьким достатком.
– Ты хочешь сказать, что судья всё это оплачивал? – скептически спросил Делар.
– Да, – кивнул Карас. – У Аики всё складывается неплохо, если не считать того, что в её жизни снова появляется подруга, от которой она и сбежала в Эфар. А вот у Мерти – нет. У них начинается полоса неудач. Но на их счастье у них есть Аика.
– Значит, она узнала, что судья её отец и вымогала у него деньги?
