Текст книги "Нарисованная мечта (СИ)"
Автор книги: Мари Юсупова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)
Подскочив к связнику, она включила «видимость». В воздухе вспыхнула сфера, в которой отразилась уменьшенная копия говорившей.
– Ой, это действительно ты! – девочка-подросток с ярко-голубыми, как у брата, глазами расцвела радостной улыбкой. – Я так давно тебя не видела! Как у тебя дела? Как тебе столица?
– Всё хорошо, Сафи. Мне очень нравится в Эфаре, – глядя на жизнерадостное личико с ямочками на щеках невозможно было не улыбнуться в ответ. – Ты подросла. И так похорошела!
Сафи задорно рассмеялась на это заявление, встряхнув роскошными золотыми кудрями:
– Да, – подтвердила она, – я скоро тебя догоню!
– Ох, ты намного красивее, уверяю тебя. – Аика ничуть не кривила душой, говоря это. – Послушай, я тут встретила Даиса сегодня…
– А-а! Ну конечно, ты ведь не знала, что его туда перевели, – Сафи капризно сморщила нос. – А как же я? Сколько мы с тобой не виделись? А…
– Сафи, ты не знаешь, у Даиса всё в порядке? – перебила Аика девочку.
Лучистые глаза вдруг погрустнели.
– А почему ты спрашиваешь?
– Он ужасно выглядит, – сказала Аика, в душе которой заворочалось беспокойство. – Я спрашивала его, но он, пробормотав что-то, попросту сбежал.
– Аика, он заставил меня поклясться, что я не скажу родителям… – Сафи прикусила губу раздумывая о чём-то, – но, про тебя он ни слова не говорил, поэтому слушай. Ты ведь знаешь, что он помолвлен? А то, что залогом стали их семейные «оковы», знаешь? – Аика в ответ кивала головой. Она была в курсе всего этого.
Какой-то шутник обозвал брачные браслеты «оковами», намекая на то, что надеваемые на жениха и невесту во время церемонии, два обруча соединенные цепью сильно смахивают на кандалы для узников. Несмотря на пренебрежительное прозвище, эти браслеты, тем не менее, являлись ювелирными украшениями, переходящими по наследству. При заключении предварительной помолвки, их оставляли в залог серьёзности намерений.
– Элия, – продолжила свой рассказ Сафи, – попросила Даиса вернуть ей «оковы», сказала, что полюбила другого, и они собираются пожениться. Этот дурак отдал ей их без свидетелей. А она до сих пор живёт в своём доме, никакого официального отказа не объявила, а месяц назад её родители сообщили, что их сын женится и им для обряда нужны браслеты. Когда Даис отправился к Элии, чтобы разобраться с «недоразумением», – в голосе подростка звучала обида за брата, – она сказала, что понятия не имеет о чём он. Она его нареченная, свадьба состоится, а браслеты ему придётся выкупить из ломбарда. Оказывается, она забеременела, и чтобы избавиться от ребёнка заложила их.
Аика в ужасе смотрела на девочку.
В ужасе от того, что слышит от неё такие вещи.
– Ин Мерти в курсе? – спросила она.
– Папа? Нет. У папы какие-то проблемы. Даис только мне рассказал. Аика у нас нет столько денег. Придётся продать дом и… Нет, он не рискнул ему сказать.– Сафи неожиданно всхлипнула. – Его посадят, а он даже не говорит никому, что виновата эта стерва…
– Ох, нет, нет, милая, только не плачь. Мы всё исправим, хорошо? Я что-нибудь придумаю, – у Аики закололо в сердце при виде её слёз. – Я уже знаю, что можно сделать. Ты только не раскисай, ладно? Обещаешь?
Сафи улыбнулась, продолжая всхлипывать:
– Обещаю.
– И ничего не говори родителям, хорошо?
– Хорошо.
– Ладно. Тогда давай прощаться. Крепко тебя обнимаю, красавица моя. И… Сафи, сходи в ломбард и узнай, за сколько можно выкупить, – девочка кивнула.
– Аика?
– Что, милая?
– Спасибо!
Кружка с горячим чаем грела ладони. Дома было тепло, но она чувствовала холод той давней осенней ночи, когда тишину дома нарушил тихий стук. Около получаса назад ушла Синан, после чего тени в углах начали угрожающе расти, подползая к ней. Ужас разрастался в груди. И нож, блестевший лезвием на свету, казалось, мог решить эту проблему. Всего-то и нужно – провести им по запястью. Эту мысль спугнул раздавшийся шум. Аика, даже не задумываясь об опасности, отправилась открывать заднюю дверь. За ней стоял высокий мужчина с пшеничными волосами и ярко-голубыми глазами, который сказал:
– Прежде чем представиться, милая, позволь принести тебе соболезнования, мне очень жаль твоих бабушку и дедушку. Это были прекрасные люди. Я твой отец Аика. Танас Мерти. У тебя ещё есть брат Даис и сестра Сафи, с которыми я очень хочу тебя познакомить…
Глава 8. Волшебница
– Рентой Дасил, – произнёс помощник с долей нерешительности в голосе, – у проходной девушка… Она просит передать, что хочет переговорить с вами о вашем племяннике, – помолчав в ожидании ответа, он спросил: – Что сказать охране?
– Пропустить. – Губы Делара Дасила дёрнулись в хищной усмешке.
Аика выглядела спокойной. Хотя сердце билось часто-часто. Но воспоминание о затравленном выражении глаз Даиса придавало ей сил.
– Цветущей весны, ин, – девушка присела в реверансе, а рентой вдруг почувствовал укол разочарования. Платье было очень скромным.
– Нежных ночей, ини, – с намёком пожелал Делар. – Какими ветрами вас занесло сюда? Вас что-то не устраивает? Того что вы живёте в моём доме вам недостаточно? Я ведь даже племянника вам предоставил в полное ваше распоряжение.
– О нём я и пришла поговорить, ин, – Аика уже решила для себя, что проглотит любые оскорбления. – Вы спрашивали, за сколько я забуду Караса…
– Боюсь, прелестная ини, – прервал её Денар, откидываясь на спинку кресла, – что не располагаю всеми благами королевства…
– Все не понадобятся, – спокойно сообщила Аика. – Только две тысячи четыреста королей.
Денар изумлённо вскинул брови:
– Однако! Какая интересная цифра! А скажите-ка мне, почему именно эта сумма?
– Это для вас, – подчеркнула Аика, – не имеет значения. Вы спрашивали за сколько – я ответила.
– Хм. Ну как же так, ини? Карас совсем недавно умолял меня не разлучать двух влюблённых, – голос сочился ехидством, а хризолитовые глаза заскользили по тонкой фигурке.
Аика на мгновение почувствовала себя обнажённой. И очень пожалела, что оставила плащ в приёмной. Сцепив руки перед собой, чтобы хоть как-то оградиться от пристального взгляда, она продолжила:
– Между нами нет никаких чувств. Карас наверное пошутил. Как только я получу деньги, он меня больше не увидит.
– Вот как? – произнёс Делар. – Но вы же работаете вместе?
– Я уволюсь.
– Ну, конечно, – насмешливо согласился рентой. – Зачем работать с таким-то капиталом?! Значит, вы мне предлагаете сделку: вы исчезаете из жизни моего племянника, а я вам за это… – он сделал паузу.
– Две тысячи четыреста, – напомнила Аика.
– Да, да, – кивнул Денар, – я помню. Правда, цифра какая-то не круглая…
«Если бы я сказала что нужно две тысячи триста семьдесят пять, эта цифра круглее не стала бы» – подумала Аика.
– Что ж, – сказал Делар после некоторых раздумий, – договорились.
Аика прикрыла глаза, чтобы скрыть то облегчение, которое её захлестнуло после этих слов. Она до конца и не верила, что сможет это провернуть. Аика достала из кармашка металлическую пластину, украшенную красным и синим кристаллами, которая называлась здесь платой, и положила на стол. Денар вставил её в специальный аппарат и чётко произнёс:
– Две тысячи четыреста королевских тумов.
Если в обиходе и можно было назвать банкноты королями, то при денежном переводе такие вольности не допускались.
Послышался тихий стрёкот, затем красный кристалл засветился, подтверждая перевод. Вытащив плату, Делар обошёл стол и очутился перед девушкой. Схватив её за руку, он навис над ней, от чего ей пришлось закинуть голову, заглядывая в золотисто-зелёные глаза.
– Отныне вы останетесь в одиночестве, – констатировал Делар. – Не страшно?
Аика смогла только головой помотать. В горле отчего-то пересохло.
– Но столица полна опасностей для красивой одинокой девушки, – продолжил Денар, понижая голос. – Могу предложить себя на место Караса. Уверяю, я умею наслаждаться и дарить наслаждения…
Ответом снова было молчаливое мотание головой. Аика замерла, словно скованная заклятием, а мужчина между тем оказался в опасной близости. Он неторопливо провёл тыльной стороной ладони по её щеке.
– Не передумаешь? – шёпотом спросил он.
Подушечкой большого пальца он очертил мягкие девичьи губы:
– Если надумаешь – приходи, – насмешливо улыбаясь, он отступил от Аики. – Ваша плата, ини.
Наверное, какая-то частички Индола проникла в неё, потому что Аика ответила на это:
– Как только надумаю – вы будете первым, о ком я вспомню.
Воспитание, привитое ей с детства, сделало своё дело – она сумела присесть в реверансе и пожелать «теплых дней». И с достоинством покинула кабинет. А вот когда ей протянули её плащ, то схватив его, вылетела из приёмной как ошпаренная.
– Эйдол упаси! Только этого не хватало! – бормотала Аика, почти на бегу накидывая плащ.
Денар Дасил с первой встречи пугал её. Крючковатый нос, глубоко посаженные глаза, резкие черты лица – всем своим видом он напоминал хищную птицу, выслеживающую добычу. Если бы Аика знала, что рентою в определённых кругах дали прозвище «Ястреб», она бы поняла, что её наблюдения недалеки от истины.
А «Ястреб» тем временем с такой силой сжал подлокотники кресла, что они жалобно затрещали. Он собирался наказать девчонку за продажность, но её последняя фраза, произнесённая тихим хрипловатым голосом, странно подействовала на него. Он вдруг вспомнил, что заработался, позабыв об удовольствиях…
«Уж лучше одиночество, чем перспектива быть съеденной» – резюмировала Аика, пытаясь успокоиться. Она стояла в вагончике, который вёз её в небольшой городок, расположенный в четырёх часах езды. Вообще-то до него можно было доехать и за час, но на бей-верде. Аике очень хотелось прокатиться с удобствами. Но она скоро лишится работы, нужно экономить. Поэтому и ехала она на перевозчике, в котором не было сидений. Удержаться на ногах позволяли ремни, свисающие сверху. Транспорт этот был крайне медлительным и неудобным. Небольшие вагончики, сцепленные между собой, перемещались по особой колее. В этой колее были установлены магниты, которые и были движущей силой этой конструкции. Перевозчик часто останавливался, чтобы пассажиры могли выйти на остановках и посидеть на длинных лавочках. Никто не выдерживал многочасовые поездки стоя.
Аика размечталась о путевых порталах, вспоминая рассказы купцов побывавших в соседней Гайче. В отличие от Таэрии магия там не попала под жёсткий контроль жрецов. Их магические технологии поражали своими возможностями. Бей-верды, связники и многое другое было завезено оттуда. Несмотря на всевозможные запреты.
Перевозчик дернулся, напоминая, что впереди остановка. Аика вздохнула с облегчением – она прибыла. Выйдя из вагона, она посидела на скамейке, набираясь сил перед пешей прогулкой. Солнце было в зените. Нагретый им камень мостовой щедро делился теплом. Аика сняла плащ и перекинула его через руку. Перехватив поудобнее дорожную сумку, отправилась плутать по узким улочкам городка. Найдя нужный дом, она постучалась. Старая, кое-где изъеденная дверь ответила тишиной. Но Аика продолжала терпеливо ждать, не повторяя стука. Это было обязательным условием. Минут через пять послышался шум отодвигаемого засова. Чья-то рука молча втащила девушку в дом и захлопнула дверь.
– Чего тебе? – в полутёмной комнате старый скрипучий голос звучал мистически.
– Светлых дней, дедушка Тору. Как поживаете?
– Куда? – дедушка обошёлся без приличествующих расспросов.
– В Ор.
– Ты помнишь, что надо делать?
– Сжать медальон, когда надумаю возвращаться.
– Сейчас открою.
– Дедушка Тору, я вам буженину привезла.
– Оставь на кухне, – буркнул дедушка.
Аика, пряча улыбку, отправилась в указанную комнатку. Вредный старик отличался немногословностью и нелюдимостью, но это не мешало ему наслаждаться мясом, запечённым с редкими специями. Достав из сумки ещё тёплый горшочек, Аика поставила его на чисто выскобленный столик. Рядом она положила коробочку с засахаренными дольками апельсина. «Немного подсластить его характер не помешает», – подумала Аика.
Когда она вернулась обратно в прихожую, её ждал активированный переход.
Отец Каити был одним из немногих, кто сумел избежать запечатывания. И был настолько сильным магом, что мог открыть портал.
Войдя в переход, Аика очутилась в крошечном закоулке, окружённом глухими стенами. В двух кварталах отсюда её ждала Сафи…
***
Аика устало брела домой.
Она чуть больше недели работала в магазине подсобницей. Вроде бы простая работа, оказалась тяжёлой в физическом плане. Хозяйка, женщина пожилая, берегла своё здоровье. Поэтому и приходилось Аике время от времени ворочать мешки с крупами, перекатывать бочонки с маслом, перетаскивать ящики. Вот как сегодня, когда они не досчитались нескольких литров разливного вина.
Возвращаясь в комнату, которую она сняла в скромном районе, Аика уже не бралась за карандаши. Она первым делом принимала душ в общей ванной на этаже, а потом, неторопливо поев, ложилась спать, слишком усталая, чтобы заняться ещё чем-то.
Даис узнал от сестры, что сделала Аика. Через связник он позвал её на встречу. Семнадцатилетний парень не смог подобрать слов от переполнявших его эмоций. Он лишь стиснул девушку в объятиях на виду у всех. Их школьная группа уже отправлялась домой, поэтому эти объятия были и прощанием. Всё, что он смог выговорить – это попросить, чтобы она держала связник включённым.
Аика глядя ему вслед, лишь облегчённо вздохнула: «Пронесло».
Если бы их заметил какой-нибудь жрец и спросил – кем они друг другу доводятся, чтобы так обниматься, у них бы начались проблемы. Раскрывать тайну было очень опасно. Опасно для их отца.
А вот у Караса нашлось для неё много слов, когда она объявила о том, что уходит. Он словно тончайшим лекарским ножом резал её сарказмом, выпытывая причину. Думая предстать этакой стервой в его глазах, Аика рассказала о сделке с его дядей. И добавила, что предпочла получить большой куш сразу, чем прозябать в жалкой конторке за гроши. Может, кто-нибудь другой и поверил бы в это, но только не Карас. Не отводя взгляда своих чёрных колючих глаз, он сказал:
– Полагаю, тебе срочно понадобились деньги. И, скорее всего, не для себя. Сейчас у меня нет времени, чтобы с этим разобраться. Но я узнаю, – пообещал он, напугав её этим, – что за тайны ты хранишь. И тогда мы с тобой поговорим…
Ваис тоже огорчился её решением, но был сдержаннее в своих высказываниях. Он лишь сказал, что она может вернуться к ним в любое время.
Аика вспоминала все эти события, поднимаясь по полутёмной лестнице. Добравшись до своей комнаты, она открыла ключом дверь. Заперев её за собой, уже привычным жестом вытащила спрятанный за шкафчиком связник. Замки здесь были слишком хлипкими, а аппарат слишком дорогим. Приходилось идти на ухищрения.
Связник мигал синим цветом.
Сообщение от Сафи!
Раскрыв его, Аика услышала: «Перезвони как только сможешь!»
Предчувствие беды заворочалось в груди.
Аика ослабевшими пальцами сжала связник и позвала: «Сафи?»
Она ответила сразу. В маленькой сфере отразилась девочка с красными заплаканными глазами и припухшим носом.
– Сафи, что случилось, – подавить дрожь в голосе Аике не удалось.
– Аика, это ужасно… – всхлипнув, девочка расплакалась.
– Ин Мерти… он… он жив? – сердце сжалось от страха когда она выговорила эти слова.
Сафи кивнула.
– С инис Мерти всё в порядке? – Сафи снова кивнула. – Даис?
– Мы все живы и здоровы, если ты об этом, – сказала девочка, пытаясь успокоиться. – Даис запретил тебе говорить. Сказал, что ты не сможешь помочь. Это слишком… слишком… – Сафи уткнулась в носовой платок.
Понадобилось немало времени, прежде чем она пришла в себя и начала рассказывать.
Брат с сестрой случайно услышали разговор между родителями. Из него стало ясно, что ин Мерти проиграл крупную сумму. В этом не было бы ничего страшного, если бы не одно «но». Ин Мерти был судьёй. Любой другой на его месте расплатился бы своим имуществом. Если бы этого не хватило, выплачивал бы остаток, устроившись куда-нибудь на работу. Но с судьями дело обстояло иначе. Эти люди должны были обладать кристально-чистой репутацией. Чтобы их не могли шантажировать. За любой их проступок наказывались все члены семьи. Чтобы не поддавались соблазнам...
Ин Мерти был честным и порядочным, но у него была слабость. Алкоголь. Причём крепкие напитки его просто усыпляли, а вот слабые действовали гораздо коварнее. Это и было причиной появления на свет Аики.
Молодой Мерти, тогда ещё судебный исполнитель, отправленный в городок Койши, позволил себе отметить удачно выполненное задание. Пара кружек пива выпитые в своём гостиничном номере – вполне безобидное времяпрепровождение… Если бы не появление симпатичной горничной Алайши. Девушка уже давно заглядывалась на красивого и статного приезжего. Ночь закончилась предсказуемо. Наутро он уехал. А через два года снова попав в этот городок, но уже в другом статусе, узнал, что Алайша умерла родами, а её родители взяли на себя заботу об осиротевшем ребёнке. Танас Мерти, чувствуя за собой вину, засобирался официально признать свою дочь, когда мудрые старики его отговорили. Молодой судья был женат, а его жена – беременна. «Ни к чему рушить семью, – сказали они, – мы сами позаботимся о малышке».
Но то, что произошло в этот раз разительно отличалось от того случая. Кто-то, узнав о слабости судьи, намеренно опоил его. Это произошло в доме близких друзей, где Танас Мерти не ожидал подвоха. Подмешанный алкоголь уже начал действовать, когда судью увлекли за стол с картами. А наутро к нему пришёл некий человек, который объявил, что: «Долг необходимо погасить в течение двух недель. Но если у уважаемого Мерти с этим проблемы, то это легко разрешимо. Через три недели состоится суд, на котором ему стоит с большей благосклонностью прислушаться к стороне защиты…»
Ин Мерти понимал, что если он начнёт распродавать имущество, об этом узнают наблюдатели, и ему придётся рассказать о причинах. Вся семья отправится в тюрьму, в наказание за то, что судья рискнул делать высокие ставки. Играть законникам не запрещено – запрещено делать это на крупные суммы.
Если же Мерти хоть раз пойдёт на поводу у шантажистов, то это будет лишь началом цепочки…
Обнародовать случившееся, кстати, этим людям было не выгодно. Ведь наблюдатель мог заинтересоваться – почему никогда не увлекавшийся картами судья, вдруг настолько «заигрался». Участь тех, кто это провернул, оказалась бы незавидной.
– Они так сильно ругались. Папа хочет во всём признаться. Он требовал, чтобы мама с нами уехала заграницу. А мама кричала, что не бросит его здесь. Они орали друг на друга. Потом вместе плакали… – Сафи умолкла, глядя на сестру с затаённым ожиданием. – Если бы деньги нашлись до конца завтрашнего дня, то всё закончилось бы хорошо, – неприкрытая надежда в наивных глазах травила душу.
«Кажется, она считает меня волшебницей», – с горечью подумала Аика, понимавшая, что на этот раз дела обстоят гораздо серьёзнее. Даис отлично понимал это.
Аика обманула его, когда он связался с ней, вернувшись в Ор. «Я копила деньги. Хотела открыть художественную мастерскую», – ответила она на его расспросы и, рассмеявшись, согласилась с тем, что он их обязательно вернёт. Даис поверил её словам. Хотя, возможно, он просто очень хотел поверить?
Но и он и Аика понимали, что найти десять тысяч за неполные два дня им не по силам.
Аика попрощалась с Сафи, пообещав ей что-нибудь придумать. От этих слов девочка расцвела улыбкой.
Аика так и не смогла объяснить ей, насколько плохи их дела.
Не смогла убить загоревшуюся в глазах надежду…
Несмотря на усталость, сон не шёл. Аика ходила по своей маленькой комнатке, заставленной потертой мебелью. Несколько шагов вперёд. Разворот. Несколько шагов назад.
Мысли приходили в голову разные, но всё не о том.
Нужно было что-то, что…
Аика села за стол и вытащила бумагу и карандаши. Что будет рисовать – она не знала.
Аика закрыла глаза, как тогда с Карасом, и позволила мерцающей искорке в её сердце запылать лепестком пламени, которое разгоралось всё сильнее. Лепесток превратился в цветок, а пламя – мягким теплом разбежалось по венам…
Когда девушка открыла глаза, она увидела…
Аика отправилась в банк, чтобы узнать, сколько денег у неё на плате. В отличие от некоторых, у неё не было платосчитывателя. Узнав сумму, которой она располагает, девушка отправилась в знакомый магазин одежды. Платье цвета фуксии всё также искушало ярким цветом. А ботиночки всё также блестели модным блеском.
Деньги, которые она действительно копила на свою мастерскую, придётся потратить.
***
Был поздний вечер, когда рентоя Дасила отвлекли от чтения донесений.
– Мой рентой… – помощник замялся.
– В чём дело, Рик? – немного раздражённо поинтересовался Делар.
– Девушка… – выговорил Рик, – по поводу племянника…
– Что, опять?!
Делар был и раздосадован и заинтригован. Он уже успел сообщить сестре, что разобрался с пассией её сына и что он отныне умывает руки. Неужели девица передумала, или решила, что сможет ещё что-нибудь вытребовать? В этом случае её ждёт большое разочарование.
– Пусть войдёт, – сказал Делар, отложив бумаги подальше. Он обошёл стол и, прислонившись к нему, сложил руки на груди. Аика вошла в кабинет, кутаясь в длинный тёмный плащ. В этот раз она вежливо отказала, когда помощник предложил оставить его в приёмной.
Золотисто-зелёные глаза насмешливо оглядели её с ног до головы. Аика слегка присела:
– Звёздной ночи, ин.
– Лунного неба, ини, – голос рентоя также «радовал» насмешкой.
Аика ожидала вопроса, но его не последовало.
Это ломало примерный план разговора, который она про себя репетировала. После приветствий наступила тишина, нервировавшая гостью. А хозяин кабинета не спешил её нарушать, продолжая с ухмылкой разглядывать девушку.
– Вы не спросите, зачем я пришла? – с отчаянием в голосе спросила Аика.
– Думаю, вы пришли пожелать мне «Звёздного неба», – хризолитовые глаза откровенно смеялись.
– Вы сказали: «Надумаешь – приходи». Я пришла.
Брови рентоя изумлённо взлетели вверх.
– Даже та-ак?! – потянул Делар задумчиво. – Что ж, не ожидал, удивили, надо признаться. Не понравилось в одиночестве?
Аика покачала головой, мечтая, чтобы всё поскорее закончилось.
– Значит, я первый о ком вы вспомнили? – лукаво спросил Делар, подходя к девушке.
Он откинул капюшон её плаща, и с неудовольствием взглянул на тщательно уложенные волосы. Ему они понравились распущенными. Рентой вспомнил момент, когда увидел её впервые. Его рука потянулась к застёжке плаща, ему захотелось увидеть очертания изящной фигуры.
– Мне нужны деньги, – прошептала Аика, которая собиралась высказаться более завуалировано, но подзабыла заготовленный текст.
Мужчина слегка отшатнулся после этих слов.
Словно зима выстудила золотую зелень глаз, которые теперь закололи осколками льда.
– Деньги, – повторил голос, от которого повеяло холодом. – Ну конечно. Что это я? Вначале ведь нужно всё обговорить, верно?
Делар пристально разглядывал молоденькую девушку, всеми помыслами которой, кажется, управляет жадность. Она настолько разъела её душу, что юное существо даже не задумывается, как мерзко это выглядит со стороны.
Но он сможет преподать ей урок!
Он заставит её задуматься о том, что она делает!
– Итак, деньги, – сказал Делар деловым тоном, возвращаясь за стол. – Во сколько вы оцениваете свою… себя? – задавая унизительный вопрос, он намеренно допустил эту оговорку.
Щёки девушки заалели.
«Что ж вполне возможно, что она не совсем испорчена»
– Десять тысяч, – твёрдо ответила Аика.
Ей нельзя сдаваться. Её отец всю жизнь заботился о ней, хотя это было очень опасно для него. После смерти дедушки с бабушкой он нашёл для неё приёмных родителей. Оплатил её учёбу в Столичной Академии, что позволило ей сохранить накопления. Познакомил со своими детьми, подарив ей семью о которой она и мечтать не смела. Он рисковал всем, но не отступился. Вот и она не отступится. Делар Дасил её единственный шанс. Ничтожный, но шанс. И она не упустит эту возможность. Пусть и выглядит после этого законченной шлюхой.
– Десять тысяч! – воскликнул Делар, постаравшись скрыть своё отвращение: «Ну и запросы у этой девицы. Неужели Карас не видел, кого приютил?». Рентой сделал вид, что задумался.
– Это не маленькая сумма, – сказал он немного погодя. – Поскольку это деловое соглашение, я хочу увидеть, за что я отдаю такие деньги… – он выжидающе умолк.
– Я… я не совсем… понимаю. – Аика глядела встревоженно.
«Интересное сочетание пугливости и наглости, – подумал Делар, изучающе разглядывая девушку. – Или это её фишка?»
– Думаю, вы прекрасно понимаете, – сказал он, обходя стол и принимая ту же позу, что и в начале разговора. – Платя такие деньги, я хочу увидеть за что… Одним словом – раздевайтесь.
Аика прикрыла глаза. А «Ястреб» впился взглядом в свою жертву.
Тонкая рука медленно потянулась к застёжке плаща.
Делар со скучающим видом подобрал со стола карандаш, которым он делал пометки и завертел его в руках: «Это её выбор!»
Тёмный плащ волной упал у ног, оттеняя яркую красоту девушки. Цветок фуксии в золотистых ботиночках. Она была так хороша, что у мужчины на мгновение перехватило дыхание.
«Наказание», – напомнил он себе, незаметно делая глубокий вдох.
– Распусти волосы, – потребовал Делар.
Аика послушно подняла руки к волосам. Густая волна цвета потемневшей бронзы укрыла плечи.
– Сними ботинки.
Золотистая обувь была аккуратно отставлена в сторону.
– Теперь платье.
Небольшая пауза, затем руки расстегнули боковые застёжки. С завораживающим шелестом соблазнительный наряд скользнул вниз…
Красивое бельё было непреодолимой слабостью Аики, и потому покупать его сегодня не пришлось. Тончайшее чёрное кружево лукаво делало вид, что что-то скрывает, хотя на самом деле лишь подчёркивало плавные линии, искушая от него избавиться. А последнее приобретение – едва заметные золотистые чулки – легким ажуром облегало стройные ноги.
Рентой Делар Дасил, которого, казалось, невозможно удивить видом обнажённой женщины, затаил дыхание. Он вдруг испугался, что это всего лишь сон. Может это от того что он давно не посещал «лебёдушек»?
– Сними бельё, – хриплым голосом пробормотал он, – чулки оставь.
И прикусил губу, чтобы не сорваться. Уж слишком медлительными ему показались движения девушки. Но, наконец, его требование было выполнено, и перед ним застыла фигура столь совершенная, словно выточенная талантливейшим из скульпторов.
Но рентою этого было мало.
– Подойди к стулу и поставь на него правую ногу. Согни в колене. На колено положи правую руку, а левой рукой собери волосы и приподними. Слегка откинься.
Словно бутон цветка раскрылся…
Аика механически выполняла все указания. Отрешенность на лице говорила о том, что мыслями она далеко отсюда. За всё это время она ни разу не взглянула на рентоя.
– Аика! – девушка вздрогнула, он впервые назвал её по имени. – Посмотри на меня!
Чёрные густые ресницы затрепетали, но послушно раскрылись навстречу хризолитовым глазам.
Хищник учуял добычу.
Мужчина услышал зов. Пусть еле слышный. Пусть не осознаваемый той, что его посылает, но зов…
Он отвернулся от чувственного искушения, которым служила для него эта девушка, и задышал глубоко и медленно, стараясь успокоиться.
– Одевайся, – рявкнул он, опираясь руками о стол.
Шелест одежды за спиной стал продолжением «пытки». Чтобы хоть как-то отвлечься он принялся за дело.
Когда Делар развернулся Аика ожидала его полностью одетая, снова закутанная в плащ. Лишь под капюшоном потемневшей бронзой золотились распущенные волосы, напоминая о произошедшем.
Рентой Дасил отошёл к окну, подальше от стола, и, отвернувшись, заговорил:
– На столе лежит плата. На ней десять тысяч. Рядом записка с адресом. Послезавтра, в десять утра ты должна быть там. Вещей возьми, чтобы хватило на месяц…
– На месяц?! – потрясённо переспросила Аика.
Делар повернул голову, демонстрируя хищный профиль.
– Полагаешь, что чересчур мало? – ехидно спросил он. – Да, ты права. Потребуется лет десять, чтобы отработать то, что ты получила. Но я думаю, месяца мне вполне хватит. И ещё… – Делар развернулся, устремляя на неё тяжелый властный взгляд. – Отныне никаких пререканий и споров. С этого дня ты будешь послушной. О-очень послушной. Я купил тебя. И этот месяц ты будешь беспрекословно выполнять все мои прихоти… Теперь можешь идти.
Аика молча вышла.
«Это наказание, – объяснялся сам с собой рентой. – Да, я собирался заставить её раздеться, а потом сказать что передумал… Но этого было бы недостаточно. Нужно чтобы она поняла, что нельзя быть такой продажной…»
Лунный свет, заглядывая в окно, разложил на полу квадраты серебра, скрадывая темноту в комнате. Мужчина сидел на краю кровати, с грустью и нежностью разглядывая спящую женщину. Он как раз поправлял на ней одеяло, когда краем глаза заметил, как у лежавшей на столе платы засиял красный кристалл.
Мужчина, забрав пластину, отправился в кабинет.
Платосчитыватель показал, что на его счет поступило десять тысяч королевских тумов.
