Текст книги "Несказанное"

Автор книги: Мари Юнгстедт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Понедельник, 3 декабря

На Готланд Юхан так и не поехал. «Может, оно и к лучшему», – с горечью подумал он. За все выходные Эмма ему ни разу не написала. А как хорошо им было вместе в последний раз! Он не мог её понять. Только бы её не одолели сомнения!

Командировок на Готланд у Юхана тоже не намечалось. Стоило Гренфорсу заинтересоваться убийством на Готланде, как расследование застопорилось. К тому же в понедельник на Медборгарплацен на Сёдермальме произошла страшная трагедия. Вечером в редакцию поступило сообщение: какой-то ненормальный разбушевался, круша всё на своём пути, и убил человека железной трубой. Пятеро пострадавших, среди них грудной младенец. Благодаря звонку «Региональные новости» узнали об этом практически в тот момент, когда произошло несчастье. Юхан срочно выехал на место происшествия вместе с оператором, а по дороге успел переговорить по телефону и с полицейскими, и со службой спасения, и с редакцией.

Оператор вела машину быстро, умело лавируя, чтобы выиграть время, пару раз даже нарушила правила, но это было необходимо. Она внаглую припарковалась прямо на Медборгарплацен и молниеносно достала камеру.

Врачи «скорой помощи» и полицейские уже успели прибыть на место. Часть площади оцепили, толпы зевак с сочувствием наблюдали, как пострадавшим оказывают первую помощь.

Юхан взял интервью и у полицейских, и у свидетелей, которые рассказали, что мужчина ни с того ни с сего стал кидаться на прохожих. В конце концов он бросил трубу и ринулся в подземный переход у станции метро. Движение было остановлено, полицейские с собаками обыскивали вагоны и перроны.

Когда Юхан вернулся в редакцию, там уже кипела работа. Гренфорс разговаривал по двум телефонам одновременно, продюсер эфира бегал между монтажными блоками, чтобы успеть смонтировать сюжет, пытаясь при этом общаться с журналистами из национальных новостей, которые, естественно, тоже напряжённо работали над освещением событий на Сёдермальме.

Программы новостей пытались сотрудничать: интервью раздавались разным репортёрам, операторы обменивались кадрами. Кадры, отснятые «Региональными новостями», конечно же, интересовали всех, потому что именно их оператор прибыл на место первым. Ведущий программы срочно пытался найти подходящих людей для интервью в прямом эфире; вызвали начальника управления полиции, а также руководителя благотворительной организации по оказанию помощи бездомным, поскольку многие решили, что мужчина не имел определённого места жительства. Его, кстати, пока не задержали.

Эта новость заполнила весь эфир. В метро царил хаос, поскольку всё произошло незадолго до часа пик, когда сотни тысяч жителей Стокгольма добирались домой с работы.

«Региональные новости» работали в прямом эфире прямо с Медборгарплацен, куда уже начали стекаться люди, чтобы зажечь свечи и возложить цветы на место несчастья. Жертв к этому времени стало больше – грудного ребёнка спасти не удалось, он скончался от полученных травм.

Возвращаясь на метро домой, Юхан в очередной раз поражался тому, в каких специфических условиях приходится работать журналистам. Разыгрывались настоящие трагедии, но чувства отходили на второй план, и самым важным становилось освещение происходящего. Профессиональный интерес заслонял собой личное, но в этом не было злорадства гиены, торжествующей над своей добычей, как утверждали, исходя желчью, ненавистники средств массовой информации. Юхан полагал, что большинством журналистов, включая его самого, движет просто-напросто желание рассказать историю, своевременно дать достоверную информацию о происшествии. Каждый репортёр нёс ответственность за то, чтобы собрать наибольшее количество материала и всесторонне осветить событие.

Попав в редакцию, материал подвергался тщательному изучению, и вместе с редактором обсуждалось, что стоит выпускать в эфир, а что нет. Снятые крупным планом фотографии пострадавших, интервью с находившимися в шоковом состоянии людьми не шли в эфир, как и то, что могло нарушить закон о неприкосновенности личности.

Каждый день начинался с новых дискуссий об этике, каждый сюжет тщательно продумывался, особенно когда речь шла о подобных щекотливых ситуациях. Конечно, случались и ошибки, по недосмотру публиковалось имя или фотография, которые не должны были стать достоянием гласности. В условиях цейтнота редактор не всегда успевал отсмотреть все сюжеты, прежде чем те попадали в эфир. Но в основном редакции удавалось соблюдать общепринятые нормы морали. Всегда находились негодяи, которым на этику было ровным счётом наплевать, но таких было немного.

Вторник, 4 декабря

Виновника трагедии на Медборгарплацен задержали на следующий день – он спал в укромном уголке между гаражами на Шерхольмен, и журналисты с энтузиазмом набросились на эту новость.

Таковы будни редакции – сначала, самые горячие новости, остальное может подождать. О многих событиях, крайне актуальных на сегодняшний день, завтра уже никто и не вспомнит. На утренних планёрках, в течение рабочего дня, накануне любого события журналистам всё время приходилось расставлять приоритеты. Планы постоянно менялись, обновлялись, пересматривались с учётом новой позиции редакции. Одно можно было сказать с уверенностью: однообразной эту работу назвать нельзя.

Поэтому Юхан целый день не думал об Эмме. Но стоило ему прийти домой, как все его мысли стала занимать она, и только она. Он знал, что не стоит этого делать, но всё-таки позвонил ей. Ему показалось, что у неё усталый голос.

– Как ты?

– Получше. Сегодня встречала детей после школы.

– Вот и хорошо.

– Да.

Повисло неловкое молчание. У Юхана как-то нехорошо засосало под ложечкой.

– Ты поговорила с Улле?

– Я сейчас дома. Он читает детям сказку.

– А ты что там делаешь? Ты что, обратно переехала?

– Нет, но мы же должны иметь возможность общаться! Надеюсь, ты это понимаешь? – Она говорила тихо и раздражённо, словно боялась, что её услышат.

– Он больше на тебя не злится?

– Конечно злится, но сейчас с ним, по крайней мере, уже можно разговаривать, и для меня это очень важно. Я сильно рискую, разговаривая с тобой. Пока!

Юхан растерянно посмотрел на телефон и почувствовал, что внутри стало так же холодно, как за окном. Улле вдруг опять стал для неё важнее, она говорила с ним так, будто ей на него совершенно наплевать. От её тона его начал бить озноб. Только бы не потерять её снова!

Среда, 5 декабря

Эмма не отрываясь смотрела на узкую пластиковую полоску. Бред какой-то, не может быть! Неужели две синие полоски и правда означают, что она беременна? Она так давно не пользовалась тестами. Кровь застучала в висках, дрожащими руками она достала из упаковки инструкцию. Да, всё правильно. Одна синяя полоска – не беременна. Две синие полоски – беременна. Но как это возможно? Они с Юханом были вместе всего раз несколько недель назад, а когда она занималась сексом с мужем, Эмма уже и не помнила. Она напрягла память. Когда же они с Улле спали в последний раз? Летом. Она сосчитала: август, сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь. Господи, тогда она должна быть на пятом месяце, уже было бы заметно! Но задержка только три недели, у неё были месячные всю осень. У Эммы потемнело в глазах, всё ясно: это ребёнок Юхана! Та самая пятница в октябре. Он приехал на Готланд по работе, позвонил ей, и она не смогла отказать. Они занялись любовью прямо в редакции, на диване. Чёрт! Неужели может так не повезти? Один-единственный раз они нарушили договор, и вот пожалуйста – она залетела! Такое могло случиться только с ней.

На глаза навернулись слёзы. Этого ещё не хватало!

В дверь постучали, Эмма чуть не подскочила от неожиданности. Из-за двери раздался голос Улле:

– Эмма, ты там скоро?

– Да, погоди секунду.

Она выкинула полоску и упаковку от теста в мусорное ведро. Сейчас нельзя об этом даже заикаться. Ей надо подумать. Она быстро сполоснула руки и открыла дверь.

– Что с тобой? Ты бледная как смерть, – обеспокоенно спросил Улле, – Тебе нехорошо?

– Можно и так сказать. Я беременна.

Четверг, 13 декабря

В это утро в кафедральном соборе Висбю яблоку было негде упасть. Кнутас, Лине и Нильс сидели в третьем ряду справа от прохода. Высокие своды храма и стрельчатые арки отбрасывали длинные тени в свете сотен горящих свечей. Собравшиеся, тихо перешёптываясь, с нетерпением ожидали шествия Люсии, то и дело кто-нибудь покашливал или шуршал, ёрзая на скамейке.

Празднование Дня святой Люсии в соборе было одним из главных событий года. Петра была одной из подружек Люсии. Она пела в молодёжном церковном хоре, который устраивал этот традиционный концерт уже много лет подряд. В ожидании концерта Кнутас рассеянно листал информационную брошюру о соборе. Собор Святой Марии начали строить в XII веке на деньги, выплаченные немецкими торговцами, прибывшими в Висбю. Изначально собор предназначался только для них, затем стал церковью немецкой диаспоры, а после Реформации открыл свои двери для всех. С тех времён в церкви мало что изменилось, Кнутас любовался росписью плафонов, окнами, кафедрой, вероятно привезённой из немецкого города Любека в XVII веке.

Внезапно под сводами раздался высокий тихий звук, и все обернулись ко входу. Песня святой Люсии звучала всё громче и громче, и вот в дверном проёме показалась фигура в белом. Она медленно ступала по проходу, высоко подняв голову, на которой сверкала корона с горящими свечами. За ней парами шли подружки Люсии, их рубашки были подвязаны сверкающими поясками из мишуры, в руках девушки тоже держали свечи. Процессию замыкали звёздные мальчики в бумажных колпачках на голове.

В мерцании свечей юные девушки в белых рубашках казались сладкоголосыми ангелами. У одного из мальчиков, лет десяти-одиннадцати, был такой красивый высокий голос, что Кнутас прослезился. И вдруг в кармане у комиссара завибрировал мобильный. Он осторожно выудил телефон и поднёс его к уху. Расслышать, что говорит Карин, практически не удалось. Он кое-как прошёл вдоль своего ряда и, пригнувшись, вышел из зала.

– Надеюсь, ты хочешь сообщить мне что-то действительно важное, я у дочери на концерте в честь святой Люсии.

– Недалеко от пустоши Лойста нашли тело Фанни Янсон.

Они добрались туда за час. Около дорожки, ведущей в лес, стоял старый каменный дом. У забора в кучу сбилось стадо чёрных овец с длинной зимней шерстью.

Там комиссара ожидала полицейская машина, которая сопроводила их до места. Всех изрядно протрясло на ухабах лесной дороги, предназначенной исключительно для тракторов. Снежный покров между деревьями оставался нетронутым, в лесу стояла звенящая тишина. Низкорослый смешанный лес порос кустарником, повсюду виднелись увядшие папоротники и вереск. То там, то тут в сугробах сверкали красные ягоды брусники. Дорога вела к поляне, где стояла ещё одна полицейская машина. Немного подальше, на пригорке, они увидели ленты ограждения. Воздух был свежий и холодный.

Тело Фанни лежало между несколькими тесно росшими елями под толстым слоем зелёного мха. Оно относительно хорошо сохранилось. Девушка была полностью одета; тёмные брюки для верховой езды, короткий, доверху застёгнутый пуховик и коричневый шерстяной свитер с порванным воротом. Лицо тёмным пятном выделялось на фоне сияющего снега. Длинные красивые волосы разметались по земле, широко открытые глаза смотрели в небо. Приглядевшись, Кнутас заметил на белках глаз кровавые точки, на шее расплылись тёмные синяки.

Тело обнаружила женщина во время верховой прогулки. Она упала с лошади, когда та взвилась на дыбы, испугавшись лисы. Лошадь вывела женщину на поляну. После падения у женщины разболелась спина, кроме того, она была в шоке, поэтому её отвезли в больницу в Висбю.

По дороге в город мобильный телефон просто разрывался. Третий звонок был от Юхана.

– Что у вас там происходит? – спросил хорошо знакомый голос.

– Найдено тело Фанни Янсон, – устало ответил Кнутас.

Машину вела Карин, поэтому комиссар мог сосредоточиться на вопросах журналиста.

– Где?

– В лесу, недалеко от пустоши Лойста.

– Когда?

– Около половины девятого утра.

– Кто обнаружил тело?

– Женщина, каталась в лесу на лошади.

– Девочку убили?

– Судя по всему, да.

– Как?

– Пока не могу об этом говорить.

– Сколько тело пролежало там?

– Это выяснят судмедэксперты, на остальные вопросы я сейчас ответить не смогу. Позднее мы устроим пресс-конференцию.

– Когда?

– После обеда. Ты успеешь добраться.

Юхан и Петер прилетели в Висбю сразу после обеда и из аэропорта на такси поехали в город.

Здание управления полиции Висбю радикально изменилось с их последнего визита. Холодный голубой фасад сменила бежевая штукатурка. Помещения были светлые и просторные, в типично скандинавском стиле: природные материалы и неброские бело-голубые тона.

Раньше пресс-конференции проходили в старой, обшарпанной комнате. Теперь их проводили в просторный зал на первом этаже с рядами стульев, в конце зала – небольшая сцена. На окнах, выходивших на скучную стену соседнего дома, висели тонкие занавески. На сцене журналисты уже начали монтировать микрофоны. Юхан насчитал четырёх представителей конкурирующих каналов.

Он гордился оказанным ему доверием освещать это событие на всех каналах Шведского телевидения. Обсуждение подходящей кандидатуры оказалось недолгим. После серии летних репортажей об убийствах, которые принесли Юхану известность, редакторы были единодушны: Юхан Берг не подведёт. Его грела мысль о том, что сегодня вечером сюжет покажут во всех выпусках новостей. Иметь возможность донести что-то до такого огромного количества людей, обладать такой информационной силой – вот настоящее удовольствие!

Он сел в первый ряд, а Петер занялся настройкой камеры. С ним здоровались коллеги из местных СМИ. Некоторые лица были ему знакомы по пресс-конференциям ещё с лета.

На сцену поднялись Андерс Кнутас, Карин Якобсон, Мартин Кильгорд и Ларс Норби.

– Приветствую всех, – начал Кнутас. – Для тех, кто не знает, я комиссар полиции Андерс Кнутас, возглавляю данное расследование. – Он представил журналистам своих коллег и продолжил: – Как вы уже знаете, тело Фанни Янсон было обнаружено в труднодоступном участке лесного массива около пустоши Лойста. Тело нашла женщина во время верховой прогулки около половины девятого утра. Фанни Янсон умерла насильственной смертью. Травмы, обнаруженные на теле погибшей, опровергают версию о самоубийстве.

– То есть её убили? – прервал его журналист с местной радиостанции.

– Похоже что да.

– Какой характер носят травмы? – быстро спросил Юхан.

– Этого я вам сказать не могу, – коротко ответил Кнутас и вздохнул.

Он не сказал ещё и половины того, что собирался, а его уже засыпали вопросами. В воздух поднялся лес рук. Отсутствие терпения у журналистов всегда раздражало комиссара.

– В конце пресс-конференции мы ответим на ваши вопросы, – продолжал он, – но сначала я хотел бы изложить факты.

Ну уж нет, он не позволит им хозяйничать здесь! Руки послушно опустились.

– Тело некоторое время пролежало в лесу. Сколько конкретно – пока неизвестно. Фанни Янсон была полностью одета, ничто не указывает на преступление на сексуальной почве. Место оцеплено, наши эксперты прочёсывают район в поисках улик. Завтра для обследования тела к нам приедет судмедэксперт, район находится под наблюдением до тех пор, пока тело не увезут и не закончат осмотр места. На данный момент это, пожалуй, всё, что я могу вам сообщить. Коллеги, хотите что-нибудь добавить? – спросил Кнутас, но остальные лишь молча покачали головой, – Тогда, пожалуйста, ваши вопросы.

– Сколько времени тело пролежало в лесу?

– Возможно, не одну неделю, то есть всё время, что Фанни считалась пропавшей без вести. Но мы далеко не уверены в этом, необходимо дождаться заключения судмедэксперта.

– Использовалось ли какое-либо орудие убийства?

– Я не хотел бы сейчас высказываться по этому поводу.

– Можете ли вы сказать что-то о том, как именно её убили?

– Нет.

– Её изнасиловали?

– Нет.

– Есть ли у вас версии о том, кто может являться убийцей девочки?

– В интересах расследования я не хочу сейчас говорить об этом.

– Фанни Янсон как-то была связана с местом, где обнаружили её тело? – спросил Юхан.

– Насколько нам пока известно, нет.

– Её убили прямо там или тело просто вывезли в лес?

– Всё указывает на то, что её убили в другом месте, а потом отвезли тело в лес.

– Почему вы так думаете?

– Как я уже сказал, сейчас я не имею права разглашать информацию об уликах или других подробностях следствия, – подчёркнуто спокойно ответил Кнутас.

– Если этот район настолько недоступный, как женщина, отправившаяся на верховую прогулку, могла случайно наткнуться на тело?

– Она упала с лошади, а потом лошадь вывела её на поляну, где и находилось тело.

– Кто обнаружил тело?

– Женщина из местных, не хочу называть её имя.

– Есть ли свидетели?

– Возможно. Мы начали допрашивать проживающих в данном районе. Хотелось бы обратиться к общественности с просьбой о помощи: если вы видели или слышали в последнее время что-то подозрительное, особенно в связи с местом обнаружения тела, пожалуйста, обратитесь к нам. Нам интересна любая информация, даже самая незначительная.

Кнутас назвал номер телефона для связи с полицией и закончил пресс-конференцию.

Вечером Юхан был в прямом эфире на всех каналах и рассказывал зрителям последние новости. Они с Петером поужинали в ресторане при отеле и пошли спать.

Юхан попытался ещё раз позвонить Эмме, но та не брала трубку. Они с ней не говорили уже неделю. Её подруга объяснила, что Эмма больна и хочет, чтобы её оставили в покое. Не будет ли он так любезен подождать, пока она сама не позвонит…

Судмедэксперт собирался прибыть на Готланд лишь на следующий день, но уже на вечернем собрании Сульман продемонстрировал фотографии тела и дал предварительную оценку повреждений:

– Тело, как вы видите, хорошо сохранилось. Сложно сказать, сколько оно могло пролежать в лесу. Это всё благодаря морозной погоде. К тому же преступник прикрыл труп мхом, поэтому животным не удалось до него добраться. Фанни была полностью одета, когда её нашли, однако у свитера порван ворот. Полная экспертиза одежды будет проведена после приезда судмедэксперта. Тело останется лежать на месте до завтрашнего дня. Разумной версией представляется смерть от удушья. Видите маленькие красные точки на белках глаз и синяки на шее? Рискну предположить, что её задушили.

Свитер порван, она явно пыталась сопротивляться. Будем надеяться, преступник оставил улики на её одежде, например фрагменты эпителия и слюны. Тело было надёжно защищено мхом, к тому же оно лежало в ложбине, поэтому шансы что-нибудь обнаружить довольно велики. Мы извлекли из-под ногтей убитой фрагменты кожи, которые с большой долей вероятности принадлежат убийце. Согласно процедуре все образцы отправлены в лабораторию для экспертизы.

Что касается места обнаружения тела, можно утверждать, что, вероятнее всего, жертву лишили жизни, а затем отвезли в лес. Следов крови, указывающих на то, что убийство произошло на месте обнаружения тела, не обнаружено. Мы ещё не успели осмотреть тело, но кое-что всё же заметили. У неё на запястьях порезы. – Сульман открыл фотографии рук Фанни Янсон. На обоих запястьях виднелись чёткие следы порезов. – Скорее всего, эти порезы Фанни нанесла себе сама.

– То есть она всё-таки пыталась покончить с собой! – воскликнул Норби.

– Ну-у-у, не уверен, – возразил Сульман. – Думаю, она просто из тех девочек, которым нравится резать своё тело. Это довольно распространённое явление среди девушек подросткового возраста в депрессии. Она резала себя в разных местах, например за ушами. Порезы поверхностные, так что речь не идёт о попытках покончить с собой. Возможно, под одеждой мы обнаружим ещё больше порезов.

– А зачем они это делают? – удивился Витберг.

– Девушки, наносящие себе физические травмы, не могут справиться с тревогой. Когда они режут себя, всё беспокойство как бы собирается в одном месте, иногда они даже воспринимают боль и текущую кровь как облегчение. Тревога обретает форму и становится понятной. В момент нанесения пореза беспокойство исчезает и фокусируется в месте травмы.

– Но почему она резала себя в таких странных местах?

– Вероятно, чтобы никто не заметил.

Кнутас зажёг свет и оглядел коллег:

– Теперь на нас висит два убийства. Вопрос: есть ли между ними связь? Что общего у четырнадцатилетней школьницы и шестидесятилетнего алкоголика?

– Ну, кое-что их связывает, – заявил Кильгорд. – Во-первых, алкоголизм: у Фанни – пьющая мать, Дальстрём – сам алкоголик. Во-вторых, ипподром: Дальстрём играл на скачках, а Фанни работала на конюшне при ипподроме.

– Верно, – подтвердил Кнутас. – Что-то ещё, возможно менее очевидное? Есть идеи?

Все молчали.

– Ну что ж, – вздохнул комиссар. – В принципе и этих двух ниточек достаточно. Оба варианта необходимо рассмотреть тщательнейшим образом.