Текст книги "Молодой господин (СИ)"
Автор книги: Мари Князева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
Глава 24.
ДАХИ
Я присел на тумбу в прихожей, наблюдая, как Эва торопливо бегает по квартире с красным лицом, ища то одно, то другое и бросая на меня ошёломленно-смущенные взгляды.
Села она в мою машину на пассажирское сиденье, всё ещё пребывая в этом непонятном состоянии.
– Всё хорошо, Эва? – спросил я её.
– Да... конечно.
– Ты странно смотреть...
– Ты никогда не говорил, что любишь меня.
Я пожал плечом, чувствуя, что краснею:
– Не думать, что это секрет для тебя.
Она вздохнула:
– И всё-таки, услышать это – совсем другое.
Мне хотелось, очень хотелось напомнить ей, что она тоже до сих пор ни разу не призналась мне в любви, но я знал: это табу. Скажет, когда сама захочет. Может быть, и любит уже, но не готова говорить.
Я припарковал автомобиль неподалёку от учебного корпуса и проводил Эву до самого крыльца. Главным образом, чтобы обозначить территорию. Пусть все однокурсники и преподаватели знают, что она – моя. А сама Эва внезапно одарила меня на прощание горячим поцелуем. Наверное, всё ещё под впечатлением от моего признания в любви. Это было приятно. Я совершенно разомлел и пребывал в этом состоянии до самого офиса.
Там меня сначала встретил Андрей. Мрачный, как грозовая туча. Я пригласил его в свой кабинет и заговорил о награде. Он сначала отнекивался, как будто хотел, чтобы я подольше мучился чувством вины из-за его возобновившихся отношений с отцом. Но, услышав про отпуск, смягчился, и даже немного просветлел.
Следом меня застал врасплох звонок отца.
– Ты ведь уже заказал билет на самолёт, не так ли, Дахи? – спросил он с нажимом.
Я судорожно принялся вспоминать, куда это мне нужно было полететь... Отец правильно истолковал моё замешательство и снова задал вопрос:
– Ты же не забыл про день рождения своей матери, правда, сынок?
Всё во мне упало. Чёрт побери, как я мог забыть?!
– Эээ, да, отец, конечно! Я... вот буквально недавно отдал секретарю приказ... заказать билеты...
– Ты сегодня вылетаешь?
– С-сегодня? – глупо переспросил я, пялясь в календарь на своём столе.
– Ну конечно! Не лететь же накануне праздника!
– Мм, да, я... сейчас узнаю... Я тебе перезвоню!
Бросив трубку, я принялся судорожно шерстить сайты про продаже авиабилетов. К счастью, на сегодня ещё были места – правда, только в эконом-классе, но ради мамы можно и потерпеть. Было очень жаль, что не смогу повидаться с Эвой, но я надеялся, что она поймёт. Написал ей несколько сообщений в мессенджер, отдал указания Андрею и отправился домой собирать вещи.
ЭВЕЛИНА
Я не хотела в этом себе признаваться, но мне было грустно оттого, что Дахи так внезапно уехал. Появилось глупое ощущение, что джинн унёсся в свою волшебную страну, и моя сказка закончилась. Домой возвращаться не хотелось, я даже немного задержалась на работе, наводя порядок в кабинете и вспоминая наш с Дахи первый массаж. Как грубо и по-хозяйски он схватил меня тогда и как сильно изменилось его обращение за это время. Будто это были два разных человека – тот молодой господин, который чувствовал себя хозяином всех и вся, и мой Дахи – нежный, внимательный, мягкий в обращении. Этой ночью, правда, я ощущала, что и его грубые материальные чувства ко мне никуда не делись. Но он не попытался! Взять то, что хотел. Ни уговорами, ни силой. Похоже, он действительно любит меня...
Домой, однако, идти всё же пришлось. Бабуля встретила меня в прихожей, как всегда в последнее время, с сияющим лицом. Я изумилась её поведением уже второй раз за сегодня:
– Ба, что за дурацкий спектакль ты устроила сегодня утром?
– Шо?! Ты опять недовольна, дотсю?! Да можно ли тебе угодить, вообще? В прошлый раз, позволь тебе напомнить, ты меня отчитала, как нашкодившего хлопца, за то, шо я пустила твой роман на самотёк. Теперь, значит, я звоню тэбе, звоню, у тебя телефон отключен. Ночуешь у мужчины, я вся такая обеспокоенная... и опять не потрафила!
Я онемела. Она права. Ну, не совсем, конечно, но в целом права. Разница в том, что я вчера добровольно поехала к собственному парню, а не случайно поцеловалась с шефом...
– Ну шо? – заметив, что моё негодование улеглось, бабуля стала мне помогать: забрала сумку, понесла её в комнату. – Реветь будем?
– Реветь? – не поняла я. – Зачем?
– Не зачем, а об чём. Об утраченном детстве.
Я покраснела и отрицательно покачала головой.
– Как – нет?! – изумилась бабуля.
– Между нами ещё ничего не было... кроме поцелуев.
– Так я не пОняла, ты у него с какой целью на ночь оставалась?
– Это он меня попросил. Обещал не трогать. И не трогал. Ну, обнимал только.
Бабуля театрально упала пятой точкой на диван.
– Дотсю, це ж чудо чудное. И он ещё после такого в любви признается... Чем ты его околдовала?
Я растерянно пожала плечами:
– Сама не знаю, бабуль. Ничего не делала, честное слово!
Бабушка усмехнулась и крепко обняла меня:
– Держись за него, дотсю, такие прынцы один на миллион встречаются.
Будто я сама не знаю!
Всю неделю Дахи писал мне сообщения с нового иностранного номера. В них было столько тепла, нежности, тоски. Они буквально разрывали мне сердце. Если бы я ещё не была влюблена в него, то непременно влюбилась бы за эти микро-письма. В среду Дахи попросил меня прислать ему своё фото. Я, на эмоциях и кураже, сделала селфи в шелковой ночной сорочке, украшенной кружевами. Долго не приходил ответ. Наконец, Дахи написал:
«Очень красиво. Просто убийственно. Это почти жестоко – присылать мне такое. Но я всё равно сохраню. Ты умопомрачительно прекрасна. А можно ещё одно фото – чтобы можно было отцу показать?»
Я ужасно смутилась, поняв, что совершила оплошность. Хорошо, что никто не видел меня в тот момент! Я очень не нравлюсь себе в пунцовых тонах...
Поискала подходящее фото в телефоне и отправила в далёкую восточную страну то, где я стояла у куста с какими-то розовыми цветами. Дахи ответил быстро:
«То, что надо! Здесь ты тоже очень красивая. И трогательная. Ох, как же я по тебе соскучился...»
Я прикрыла глаза и попыталась представить, как именно он по мне соскучился. И почти физически ощутила его крепкие объятия и шквал поцелуев. Мой Дахи...
«Я тоже. Очень-очень», – ответила я ему и прибавила смайлик-поцелуй.
Мне было непросто скучать по своему парню: экзамены отнимали много душевных и физических сил – но я всё равно умудрялась это делать. Улучала минутку то там, то там и думала о нём. Порой на меня находила лёгкая паника оттого, что я, на самом деле, довольно плохо его знаю. Как и чем он жил раньше, до приезда в Россию, сколько у него было девушек, какие у него друзья... Но эти мысли будто сами собой растворялись, отступали, уходили в небытие. Я была уже не в состоянии бороться с поглотившим меня чувством.
В пятницу состоялся мой последний экзамен. Я вышла из дверей училища с таким необыкновенным чувством лёгкости, какого не испытывала давно. Я оказалась одной из последних студентов, и пока наслаждалась светом летнего солнышка, ставшего вдруг чрезвычайно ярким и ласковым, на крыльцо вышел наш преподаватель по патологии Егор Константинович Донин. Довольно молодой и приятный на вид. Многие девчонки с моего потока по нему сохли – так, по-детски, в основном, издалека. Мне он, наверное, тоже немножко нравился. Было в нём некое обаяние, да и само место за кафедрой невольно вызывает восхищение. Но сейчас, конечно, всё это было для меня не актуально.
– Скаженюк! – окликнул он меня, увидев у перил крыльца. – Хорошо, что я вас застал!
Он подошёл ближе и, внимательно глядя мне в лицо, спросил:
– Скажите, вы уже знаете, где будете работать после получения диплома?
Я кивнула:
– Уже работаю.
– Вот как? – он, кажется, расстроился. – А что за место, если не секрет?
– СПА-центр «Ева» на Промышленной.
– Хмм, и кем вы там?
– Массажистом. Это моя основная специализация.
– А как же медицина?
Я пожала плечами:
– Я массажист и мануальщик в третьем поколении.
– Вон оно что... понятно. Ну... если всё-таки надумаете сменить место, позвоните мне. – С этими словами он протянул свою визитку, с названием какой-то частной клиники. – На вашем потоке было не так много толковых студентов, вы заметно выделялись.
– Спасибо, – пробормотала я, покраснев. Мне было приятно, что меня заметили.
– Вас куда-то подвезти? – спросил Егор Константинович. – Могу до «Евы» добросить.
Я ненадолго задумалась. На работу ехать, вроде как, рано, но домой, если своим ходом – то только на пять минут. С другой стороны, если на машине, то можно и успеть отдохнуть полчасика...
– Я домой, на Ленинградскую.
– Домой, так домой, – пожал плечами Донин.
– Вам по пути?
– Для бешеной собаки семь вёрст не крюк. Считайте это вложением в потенциального будущего сотрудника.
– Но я, возможно, и не буду там работать...
– Не все вложения окупаются, это научно доказанный факт...
Он подвёл меня к своему автомобилю и уже открыл пассажирскую дверь, как вдруг на нас налетел тайфун.
Глава 25.
Дахи... Это был мой Дахи! Однако, я не успела обрадоваться тому, что он наконец вернулся из поездки на родину, потому что он сразу напал на моего преподавателя и схватил его за грудки.
– Ты! Кусок г*вна, руки прочь от мой девушка!
Однако он неплохо научился ругаться по-русски!
– Дахи! – я принялась оттаскивать его от Донина, стараясь при этом сохранять спокойный ласковый тон. – Ты не так всё понял! Это мой преподаватель по патологии, он вовсе не ухаживает за мной!
Молодой человек остановился, но воротник Егора Константиновича из руки не выпустил и негодующе посмотрел на меня:
– Почему ты садиться в его машина?
– Он... работу мне предлагал, по профессии!
Дахи шумно выдохнул, а затем его рука разжалась, и Донин отступил на шаг назад.
– Однако... – пробормотал он себе под нос. – Вам следует лучше держать себя в руках, юноша! – А потом повернулся ко мне: – Удачи!
С этими словами он закрыл пассажирскую дверь своего автомобиля, обошёл его и поспешно уехал.
– Дахи! – расстроенно простонала я. – Что это на тебя нашло?
– На меня?! – изумился он и достал из кармана смартфон: – Какого чёрта ты садилась в его автомобиль, если он предлагал тебе работу медика, а не личного шофёра?
– Он предложил подвезти меня до дома...
– Эва, это... нельзя! Я против. Мне неприятно, что кто-то подвозит тебя на машине, пусть даже и с рекрутерскими намерениями.
Я нахмурилась. С одной стороны, это приятно, когда тебя ревнуют. А с другой – неприятно, когда не доверяют. Когда отчитывают, как ребёнка. Когда нападают и рычат по-звериному. Я вздохнула:
– Хорошо, Дахи. Я не стану больше ездить в машине с другими мужчинами. Но тебе в самом деле стоит умерить свой пыл. Я взрослый человек и понимаю спокойную речь. И... я твоя. Тебе не нужно беспокоиться, что кто-то уведёт меня...
Он не дал мне договорить – смёл меня теми самыми крепкими объятиями и шквалом поцелуев.
– Эва, ты не представить, как я скучать... – прошептал он, совершенно истерзав мои губы, которые, однако, были совсем не против быть истерзанными ещё немножко.
– Почему не представляю? Я тоже очень сильно скучала...
На этот раз я потянулась к его губам, и он позволил мне самой поцеловать его. Нежно и мягко. Мм, какое наслаждение...
Наслаждение скрутилось в тугой комок внизу живота. Кажется, Дахи ощущал то же самое. Он сильно прижал меня к себе за талию и стал покрывать поцелуями моё лицо и шею...
– Дахи... – прошептала я с придыханием. – Давай хотя бы в машину сядем... неловко...
Он согласился, но в автомобиле целовать меня не продолжил.
– У меня есть для тебя сюрприз! – сказал он с таинственным видом и повёз на работу.
Там выяснилось, что в моём рабочем графике отменились два последних сеанса. То есть, мне нужно сделать массаж только двоим клиентам – и я свободна.
– И что потом? – спросила я у Дахи, зайдя вместе с ним в свой кабинет – подальше от любопытных ушей. – Всё-таки повезешь меня в ресторан, как давно настаивал?
– Почти, – загадочно улыбнулся мой парень. – Ты увидеть. Это сюрприз.
Он чмокнул меня на прощание в щёку и отправился по своим директорским делам.
Мой последний клиент едва успел покинуть кабинет, как в него проскользнул Дахи. В руках у него был большой бумажный пакет с чем-то ароматно пахнущим. Парень взял меня за руку и в полном молчании повёл куда-то вглубь здания – мы даже спустились вниз, видимо, в цокольный этаж. Я немного волновалась, чувствуя себя Алисой, следующей за белым кроликом. Благодаря вычурным восточным интерьерам СПА-центра ощущение сказки постоянно усиливалось, однако в конце концов мы пришли к маленькой неприметной двери, больше всего напоминавшей дверь хозяйственного шкафа. Дахи распахнул её, и моему взору открылось не большое, но и не маленькое помещение без окон – тёмное, заставленное старыми поломанными вещами – не то мебелью, не то строительными лесами. Ну и представление о романтике! Я хотела уже высказать своему спутнику, что думаю о старых пыльных подсобках, но он приложил палец к губам и пошёл вперёд, осторожно переступая через древние артефакты, видимо, валявшиеся тут ещё с советских времён. Достигнув противоположной стены, Дахи, с видом фокусника, потянул за что-то невидимое – и там открылся проход, за которым виднелась светлая, ярко обставленная комната. Во мне вспыхнуло любопытство. Я протопала через тёмное пространство и заглянула в проём. И обомлела.
Это была комната в восточном стиле. Большая и очень красивая. Увешанная сверкающими тканями, уложенная подушками и уставленная вычурными светильниками. В дальнем углу стояла большая кровать с балдахином. Имелся в комнате и стол со стульями, и буфет, и другие резные шкафчики. Я оглядывалась, как зачарованная.
– Что это за комната?
Дахи поставил свой бумажный пакет на стол и улыбнулся. Достал смартфон.
– Я не точно не знаю, не стал спрашивать у отца, но, очевидно, это его рук дело. Я нашёл чертежи здания у себя дома и понял, что это помещение мне неизвестно. Вчера ночью вернулся в Россию, и сегодня первым делом стал искать его. И вот. Сюрприз...
– Тут так красиво, – вздохнула я и прошла внутрь, чтобы рассмотреть всё поближе и потрогать.
Дахи сходил назал и закрыл за нами двери, а потом вдруг принялся дёргать ручку двери.
– Что такое? – спросила я его.
– Странно... – пробормотал мой парень. – Дверь не открывать...
Я подошла к нему и тоже подёргала ручку. Не поддаётся. Мы с Дахи синхронно посмотрели друг на друга.
– Чёрт... – выругался он. – Я никогда не закрывать этот дверь внутри.
– Мы заперты? – уточнила я. Почему-то этот факт нисколько не пугал меня.
– Да, наверно.
Дахи сначала осмотрел дверь на предмет каких-нибудь замков или щеколд, потом стал ощупывать и двигать предметы, стоявшие рядом.
– Давай поужинаем, – преложила я. – А потом вместе поищем.
– Да, ты кушать... Я сейчас...
Он стал тыкать в смартфон, но тот, очевидно, отказался работать, потому что мой парень разочарованно выдохнул и, устало ссутулившись, сел рядом со мной на стул.
– Кто-нибудь знает, что мы здесь? – спросила я.
Дахи покачал головой.
– А кто делал уборку?
Помещение было явно вычищено, учитывая, сколько времени оно стояло без дела.
– Клининг компания. Я пригласить утром.
– Ты основательно подготовился, – улыбнулась я, заглядывая в пакет и доставая оттуда кульки, контейнеры и картонные стаканчики.
– Ты не грустить? – с удивлением спросил Дахи.
Я пожала плечом:
– Пока не очень. Тут здорово, мне хорошо с тобой. И даже еда есть. О чём грустить? Спохватятся же они когда-нибудь. Опять же, камеры нас видели.
Дахи зачарованно следил за тем, как я макаю в сырный соус дольку картофеля по-деревенски и откусываю от неё половину. А потом потянулся губами ко второй. Я окунула её в соус и положила в рот молодому человеку. Он на прощание слегка прихватил губами мои пальцы. Отковырнул вилкой кусочек запечённого лосося и дал мне. А потом выловил из салата половинку помидорки черри и отправил следом за рыбой. Эта игра оказалась очень волнующей. Она привела к тому, что мы начали целоваться, ещё толком не поев, но это было не так уж важно...
– Хочешь, я сделаю тебе массаж? – спросила я у Дахи, когда он перешёл с моих губ на шею.
Мой парень замотал головой:
– Сегодня мой очередь.
Я удивлённо приподняла брови. Вот это номер... а я была совсем не готова к такому повороту событий. Бельё – будто из бабушкиного гардероба, а я сама – в мыле и пене, после экзамена и двух часов физического труда.
– Тут есть душ, – словно прочитав мои мысли, сказал Дахи. – Я нести туда полотенце и халат из хаммама...
Он и в самом деле очень серьёзно подготовился...
Душ был восхитительный: блестящая огромная лейка а-ля тропический ливень, просторная кабина со стеклянными стенками и дверью, изумительная мозаика в восточном стиле... В таком санузле и неряха стал бы чистюлей...
Я с удовольствием вымылась, воспользовавшись одноразовой упаковкой геля для душа – явно иностранной. Такой пряный, изысканный аромат... Мне казалось, что он меня возбуждает, так же как и горячая вода, бегущая по моему усталому телу, которое от этого наливалось непривычной вибрирующей энергией. Впрочем, наверное, всё дело было не в душе, а в том привлекательном восточном молодом человеке, который ждал меня за дверью.
Я накинула шелковый (!) халат на голое, чуть влажное тело. Это, конечно, игры с огнём, но не надевать же под такую изящную и, надо сказать, слегка просвечивающую одежду труселя в горошек и хлопчатобумажный бюстгалтер?!
Дахи ждал меня, сидя на кровати. На тумбочке рядом я заметила ряд разноцветных бутыльков – должно быть, с массажным маслом.
Глава 26.
ЭВЕЛИНА
– Эва, – выдохнул парень с видом человека, приговорённого к расстрелу, – ты не против, если я снять штаны? Это... быть неловко...
– Конечно, – одними губами прошептала я, потому что голос вдруг пропал. – Я же не буду тебя видеть...
Постель была мягкой, свежей и очень приятно пахла. Я легла на живот, протянув руки вдоль тела, и Дахи помог мне стащить рукава, обнажив спину до пояса. В мозгу мелькнула мысль, что это просто безумие с моей стороны – поддаваться на подобные провокации, но мурашки тут же тщательно затоптали её.
На мои бёдра опустилось тяжёлое мужское тело, а через мгновение сильные теплые руки заскользили по спине. Я непроизвольно охнула.
– Я делать больно? – забеспокоился Дахи.
– Нет, просто необычные ощущения...
– Твоя бабушка не делать тебе массаж?
– Делает, но только в оздоровительных целях... мм...
Я буквально замурлыкала от удовольствия. Мой парень возбуждённо вздохнул.
– Это тяжело... – пробормотал он.
– Да, – согласилась я. – Мало кто знает,какой тяжёлый труд быть массажистом.
– Если так нравиться клиент...
Я смутилась, но решила поддержать разговор:
– Мне было приятно делать тебе массаж. У тебя такое... красивое тело.
– Эва... – прошипел Дахи прямо у меня над ухом. – Это так тяжело... ты разрешить мне... можно... целовать... немного...
Я не успела уточнить, куда он собрался меня целовать – тайфун накрыл мои плечи, шею, руки. Дахи подцепил резинку на моих волосах, аккуратно стащил её. Растрепал мою шевелюру, запустил туда пальцы.
– Я люблю твой волосы... – шептал он, целуя кожу на висках.
Я ещё немного повернула голову и заглянула ему в глаза – там полыхал огонь. Страстный, неистовый, обжигающий. Дахи припал щекой к подушке и впился в мои губы. Чтобы не свернуть шею, мне пришлось повернуться всем телом – и в итоге я прижалась обнажённой грудью к груди своего мужчины. Он-то был в футболке, но эта преграда крайне мало влияла на градус нашего общего состояния. Именно так, нашего общего. Я очень сильно хотела Дахи и прекрасно отдавала в этом себе отчёт.
Долго ли, коротко ли, но в результате этого безумного поцелуя мой парень оказался сверху на мне. Игра с огнём стремительно близилась к победе. Огня. В моём сознании не осталось ничего, кроме нас и этой большой мягкой кровати, в которой было так приятно тонуть...
ДАХИ
Глупая это была затея – так надолго уехать от своей девушки. Вот, к чему приводят такие поступки. Я лезу в драку с преподавателем, потом запираю дверь, которую не знаю, как открыть (можно же было это заранее проверить, но на это просто мозгов не хватило – все заняты Эвой), а следом укладываю на лопатки уже саму невесту и... в общем, летят к чёрту все мои благие намерения.
А как всё хорошо начиналось... Я поехал на родину, в том числе чтобы заручиться родительским благословением. Если не материнским, то хотя бы отцовским. И повидать Еву – тоже. Мне было очень любопытно, как я стану реагировать на её присутствие. И – слава Всевышнему! – оправдались самые смелые мои надежды. Я был рад её видеть, но только как живое доказательство того, что русская женщина может ужиться с уроженцем моей страны и быть счастлива. Это было потрясающе. Все три «мамы» обняли меня по очереди, и ко всем я чувствовал почти одно и то же: теплоту, признательность, нежность. Исключительно сыновнюю. Ева тоже смотрела на меня совсем не так, как при расставании – с искренней радостью и умилением. Думаю, отец рассказал ей про Эву. Потом мы с ним обнялись, а уж после я потискал и поерошил мелких.
На день рождения матери съехалось много родственников, и до самого четверга я не мог никуда выбраться из дома. То бабушка попросит ей в чём-то услужить, то дядюшка затеет разговор по душам. Я люблю свою большую семью, но порой они бывают слишком навязчивыми.
Про Эву я, разумеется, ни с кем, кроме отца, не разговаривал. Но этот диалог с ним вдруг принял такую теплую искреннюю форму (он очень поддержал меня), что мне захотелось ему её показать. Так я и получил на свой смартфон самое возбуждающее на свете изображение – такое, что всё тело разрывает от желания при одном только взгляде на него.
Когда я увидел это фото, то понял, что не смогу сейчас пойти к отцу, да и вообще, делать что-либо, пока не сниму напряжение. Мне срочно было необходимо уединение. Я сбежал с праздника в свою комнату и, глядя на это фото, совершил ужасное непотребство. Не испытывая при этом чувства вины. А что такого? Девушка осталась нетронута, а я при этом даже не изменил ей.
Но этот сомнительный акт, разумеется, имел очень краткосрочный эффект. В четверг передо мной встала дилемма: встретиться с друзьями или поскорее вернуться к своей девушке. И я, особенно не колеблясь и не пытаясь скрыть от себя очевидное, полетел в Россию.
Я понимал, что претензии Эвы по поводу моего поведения с её преподавателем справедливы, ещё до того, как она их произнесла. И даже до того, как я схватил этого хлыща за грудки. Но ничего не мог с собой поделать. Такой жгучий гнев опалил мою грудь! Моя, МОЯ девушка садится в машину с незнакомым мне мужиком! Я вскипел в одно мгновение, разум мой затуманился. Конечно, Эва – не моя собственность, и вообще, она ничего мне не обещала. Но я-то мысленно уже нянчил с ней на пару своих внуков! Или хотя бы внуков моего отца... И на мою невесту никто не имеет права даже смотреть, не то что катать в автомобиле. Очень, кстати, дешёвом и старом.
А когда Эва отчитала меня, то помимо раздражения, во мне проснулось уважение к ней. Конечно, я и прежде его испытывал. Потому что моя девушка – добрая, искренняя, бескорыстная. Но теперь ещё выяснилось, что она и разумна к тому же. Мне очень хотелось подчинить её, чтобы она слушалась меня, но эта непокорность приятно будоражила, вызывала во мне азарт.
Я так и предполагал, что в тайной комнате нашего СПА-центра спрятано что-то интересное, но реальность превзошла все мои ожидания. Это была комната для свиданий! С кем встречался здесь отец, не вызывало сомнений, и это тоже будоражило кровь. Теперь настала моя очередь, с моей девушкой. Я понял, что хочу провести здесь время с ней, а там будь что будет.
В принципе, я давно и постоянно был на взводе. Но вид Эвы в шёлковом халате на голое тело (это легко угадывалось по равномерному цвету и слегка выступающим соскам) причинял боль. В основном сосредоточенную внизу живота. Конечно, в этом состоянии начинать делать массаж своей девушке значит ступить на верный путь к её бесчестию. Но я продолжал себя обманывать. Что просто поглажу её по спине и рукам. Что просто поцелую её в шею. И в плечо. И в щёчку. А дальше мозг просто отключился. Остались одни инстинкты. И безумно сладкое, восхитительное ощущение обнажённого стройного девичьего тела в моих руках. Я с такой силой желал его, что у меня темнело в глазах и пересыхало во рту. Кажется, я бормотал что-то успокаивающее на своём языке, напрочь забыв, что моя возлюбленная его не понимает. Но в последний, решающий момент вдруг очнулся. Заглянул в испуганные, но решительные голубые глаза, подернутые дымкой желания. Такого же сильного и горячего, как моё. Не удержался, поцеловал ещё раз припухшие, истерзанные, сладкие губы. Прошептал прямо в них:
– Эва, ты хотеть это?
А она кивнула. Моя отважная девочка. Любимая. Я вдруг понял, что не хочу делать ей больно. Поэтому стал опять целовать и потянулся рукой к вратам своего личного рая – оценить, насколько она в самом деле готова к тому, чтобы стать моей окончательно и бесповоротно.
Мои пальцы осторожно коснулись нежных складок, обильно увлажненных самой сладкой влагой на свете. Эва ахнула и изогнулась. В мой живот стрельнуло болью, но я терпел. Погладил свою малышку ещё немного, попутно целуя её лицо, шею, грудь... а потом обхватил свой набухший, твёрдый, как камень, разрывающийся от напряжения ствол и направил туда. Мне не хотелось предохраняться. Впервые за всю мою богатую личную жизнь я и помыслить не мог о том, чтобы выстроить между нами резиновую преграду.
Эва опять ахнула – на этот раз жалобно, надрывно. Я вошёл в тесную, огненную глубину до конца и замер. Безумно, до одурения хотелось двигаться, но ведь ей больно! Моей нежной хрупкой малышке больно...
– Эва, как ты? – спросил я её, заглядывая в растерянные голубые глаза, опираясь на локти.
– Нормально, – почти одними губами прошептала она.
– Тебе больно? – уточнил я.
– Немножко.
– А так? – я слегка качнул бёдрами вперёд. – Больно?
Эва резко вдохнула и закусила губку. Понятно без слов. Я сделал движение, чтобы выйти, но моя девушка вдруг остановила меня – положила свои нежные ладошки мне на шею, потянула к себе:
– Нет, не уходи... Я хочу ещё... немножко.
Я наклонился, поцеловал её. Моё сокровище...
– Я люблю тебя, Эва, – прошептал я ей на ушко. – Люблю больше всё на свете. Ты быть моя... навсегда? Насовсем... только моя!
