Текст книги "Молодой господин (СИ)"
Автор книги: Мари Князева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
Глава 9.
Эва вышла проводить меня во двор – по моей просьбе.
– Моё приглашение на ужин всё ещё в силе, – сказал я, слегка склоняясь над ней и глядя прямо в глаза. Завораживающие голубые глаза...
– Дахи... Простите, не знаю, как в вашей стране принято вежливо обращаться к начальству...
– «Мой господин» меня вполне устроит, – с хитрой улыбкой предложил я.
– Нет, пожалуй, это слишком, – покачала она головой. – Так вот, мистер Насгулл, я бы не хотела чувствовать себя обязанной вам... Я очень ценю свою работу и вашу помощь моей бабушке, но ваши с ней счёты – не мои...
– И в мыслях не было! – горячо заверил её я. – Но я не понимаю вашего упрямства... От вас убудет, если вы поужинаете со мной?
– Я просто разумно отношусь к ситуации. Будьте же и вы разумны, не поддавайтесь обычному азарту: вы ведь человек, а не животное!
У меня даже в глазах темнело от ярости и одновременно – восхищения ею. Какова малявка! Однако потемнение, похоже, было следствием не только моих эмоций. Внезапно оно накрыло меня мутной волной, и внешний мир выключился, как картинка на экране компьютера.
– Бабуль, ну зачем ты так? – услышал я мягкий вкрадчивый голос где-то рядом, но глаза пока решил не открывать. – Охота тебе покрасоваться перед моим шефом...
– Ой, дотсю, не дрейфь, всё будет добре, просто с непривычки парень свалился. Будет ко мне почаще ходить – и наладим ему нормальное кровообращение.
– Почаще?! – изумлённо.
– Так а хто ж будет расплачиваться за документы? У меня денех нет, ты сама знаешь.
– Будут документы – будут и деньги...
– Думаю, деньги его не очень интересуют...
– Но ты же снимешь кабинет? Там его и принимай... Или у нас в СПА.
– Тю! Кабинет! Ещё на него тратиться...
– Ба, да ты чего? Несолидно же... и я не хочу, чтобы у нас тут чужие толпами ходили...
– Ну, там видно будет... А ты всё ж присмотрись, парень-то симпатичный...
– О господи, ба, ну что ты такое говоришь?
– А что? Умненький, из хорошей семьи...
– Вот именно. Такие, как он, на таких, как я, и не смотрят, кроме как с мыслью попользоваться. Ба, он мне сердце разобьёт – и всё.
– Он разобьёт, если ты будешь вести себя, как дура. А ты... – самое интересное старая ведьма прошептала молодой на ушко, и та скептически хмыкнула в ответ.
Я, конечно, понял не каждое их слово, но общую суть уловил: они говорили обо мне, и бабушка рекомендовала Эве быть ко мне благосклоннее, а та категорически против. Боится, что я воспользуюсь ею и брошу. И, в принципе, она не так уж далека от истины. То есть, конечно, разбивать ей сердце я не хотел, но и дать гарантий, что этого не случится, не мог. Может быть, мне и вправду стоит оставить её в покое? Она девушка серьёзная, ответственная, благочестивая. А я для кратковременного романа могу себе найти кого-то более легкомысленного.
Полежав для приличия ещё какое-то время, я негромко закряхтел и открыл глаза.
– Что случилось? – спросил я у Эвы.
– Массаж, – развела она руками, а потом показала себе на заднюю поверхность шеи.
Я не без труда принял вертикальное положение, борясь с очередным приступом головокружения. Да, устроила мне старая ведьма аттракцион, ничего не скажешь!
– Это так надо? – поинтересовался я у девушки.
– Нет, но бывает. Вы не беспокойтесь, всё будет хорошо. Всё прошло.
Она помогла мне встать и даже немного послужила опорой в первые секунды стояния на ногах.
– Как вы вести меня сюда? – спросил я, с трудом представляя, как две миниатюрные женщины тащили моё бесчувственное тело по лестнице на третий этаж.
– Ваш водитель помог, – ответила Эва.
Ну конечно, Виктор. Он видел, как я вышел из подъезда и упал.
– Спасибо, – я пожал девушке руку на европейский манер и собирался уйти один, но она всё же настояла на том, чтобы меня проводить. Мало ли что.
Уже на улице мы попрощались, и Эва, кажется, испытывала облегчение от того, что я больше не настаивал на свидании. Наверное, это действительно правильное решение. Однако я ощущал смутную тоску в сердце.
На следующий день я попросил Андрея сходить со мной в ночной клуб. Пора было прощаться с поясом целомудрия, а то так и свихнуться недолго. Надо уже выкинуть всех этих недоступных женщин из головы и заняться более доступными. Однако Андрей не пожелал быть мне помощником в этом:
– Простите, но я не хожу в клубы. – Покачал он головой. – Женат и счастлив.
– А с женой? – без особой надежды спросил я.
– У нас недавно родился ребёнок – ей не до выходов в свет. Однако могу посоветовать вам хорошее место.
– Откуда же ты знаешь места, если не ходишь?
– Это клуб моего отца.
– Оу... вот как... а почему ты не работаешь у него?
– Не люблю клубы, – процедил Андрей сквозь зубы, и я понял, что у него плохие отношения с отцом. Это печально. Я и сам отдалился от своего родителя из-за чувств к его молодой жене, но это разрывало мне сердце.
Место, которое мне указал мой заместитель, оказалось и впрямь очень приятным. Хороший интерьер, вежливая охрана, приличная публика... ну и, конечно, роскошные полуобнажённые девицы, танцующие на небольшой сцене посередине зала. Мой взгляд невольно прилип к ним в самом начале моего пребывания там, и я долго не мог оторваться от созерцания стройных, гладких, обсыпанных блёстками молодых женских тел. Даже заложил им по паре крупных купюр в подвязки, чтобы не стоять совсем без дела. Потом, однако, меня приметили. Шикарная высокая блондинка – почти одного со мной роста, на огромных каблуках и в микроскопическом платьице. Она была идеальна. Её лицо словно вылепил кто-то очень умелый и знающий толк в изысканной красоте. От этого оно казалось ненастоящим, как маска. Фигура девушки тоже не оставляла желать лучшего: строго выверенные пропорции, пышный бюст, тонкая талия, изумительно округлые бёдра и просто бесконечные ноги. Стройные, гладкие, загорелые.
Ещё буквально неделю назад при виде такого сокровища я загорелся бы в один момент. А тут – тишина. Странно. Я решил не пороть горячку и познакомиться с блондинкой поближе:
– Привет!
– Ой! – звонко, радостно ахнула она, потянувшись алыми блестящими губами к моему левому уху. – У тебя акцент! Откуда ты?
Я назвал свою страну и на всякий случай поинтересовался:
– Do you speak English?
Девушка положила белую ручку с тонкими пальчиками и длиннющими когтями такого же алого цвета, как и её губы, на пышную грудь и сокрушенно покачала головой:
– Очень плохо! Но я думаю, мы найдём общий язык. Угостишь меня коктейлем? – она изобразила жестом, что пьёт из воображаемого бокала, и мы вместе двинулись к бару.
Я заказал ей «Космополитен» (его любили многие мои случайные знакомые туристки, которых я угощал у себя на родине), а себе – лимонад со льдом.
– Ты не пьёшь? – как-то разочарованно поинтересовалась блондинка.
Я покачал головой.
– А почему?
– Машина, – я покрутил руками воображаемый руль.
Незачем ей знать особенности моего мировоззрения: это сведения не для любовницы на одну ночь. Алкоголь я не употреблял принципиально, из-за религии. На то, чтобы нарушать правило целомудрия, меня толкало моё тело, причём толкало так, что я был не в силах сопротивляться, а с алкоголем такой проблемы не было. Я никогда не пробовал его, не знал, какой эффект оно оказывает на сознание, и потому не был к нему привязан. Мы с друзьями прекрасно обходились другими видами развлечений.
– А какая у тебя машина? – невинно хлопая длинными и густыми, как крылья бабочки, ресницами, поинтересовалась девушка.
– «Porsche Panamera», – ответил я чистую правду. А что? Взял в прокате, чтобы немного развлечься. Люблю хорошие машины. Покупать такие отец мне не разрешал: он считал это пустым фатовством. Но иногда-то можно побаловать себя поездкой в роскошном автомобиле?!
Блондинка буквально вспыхнула огнём. Глаза её загорелись, яркие губы приоткрылись, отчего лицо приняло хищное выражение. Прежде я спокойно относился к проявлениям подобных эмоций. Мне было даже приятно произвести на женщину впечатление своей крутостью, но сейчам отчего-то стало противно. Она готова раздвинуть ноги за возможность прокатиться на крутой тачке, а ведь взять её в прокате стоит намного дешевле, чем отдать своё тело незнакомому мужчине! Но это была не моя забота. Хочет продаваться за наличные – пусть продаётся. Я ведь пришёл сюда затем, чтобы купить.
– Люблю хорошие машины! – сообщила красотка то, что было и так очевидно. – А как тебя зовут?
– Джамиль, – назвал я ей свой псевдоним, который всегда сообщал вот таким случайным знакомым вместо настоящего имени.
– Какое красивое имя! – восхитилась девушка, мягко поглаживая меня тонкой ладошкой по плечу. – А я Доминика!
– Очень приятно, Доминика. – С этими словами я, по российской традиции, поднял свой стакан с лимонадом, а блондинка со звоном стукнула по нему бокалом с коктейлем. Который, кстати, заканчивался.
– Ещё? – спросил я новую знакомую, указывая пальцем на только что опустошенную ёмкость.
Девушка помотала головой:
– Пойдём танцевать!
Я очень удивился тому, как можно танцевать на таких огромных каблуках, но оказалось – можно, да ещё как. На танцполе Доминике удалось-таки пробудить во мне интерес к её телу. Она крутилась вокруг меня, извивалась, терлась своими выпуклостями... и желание медленно, но верно разливалось во мне. В конце концов, я не стал больше ждать – взял красотку за руку и повел к выходу с сильным намерением оприходовать её прямо в машине, потому что до дома этого намерения могло и не хватить. Я чувствовал, что что-то идёт не так, и скоро я опять начну остывать, и моё вынужденное воздержание снова продлится. Точнее, выйдет на новый уровень. Вот уж не думал, что однажды разучусь испытывать вожделение при виде полуобнаженного женского тела. Однако, буквально неделю назад я сгорал от желания раздеть Эву – что же со мной произошло за это время?
Глава 10.
По дороге к выходу моё внимание привлекла разборка между охраной заведения и подвыпившими посетителями. Конфликт, похоже, намечался серьёзный, так что я остановился, с интересом наблюдая за развитием событий. Доминика послушно остановилась рядом со мной, достала из сумочки зеркальце и принялась поправлять макияж, не обращая внимания на происходящее вокруг. Это всегда меня удивляло: как можно не интересоваться событиями, разворачивающимися совсем рядом? Но такое равнодушие было свойственно почти всем женщинам,которых я знал. Кроме моей матери, конечно. Вот уж кому есть дело всегда и до всего!
Но сейчас не о ней. Сейчас я жалел, что плохо знаю русский и не могу понять, о чём спорит пьяный мужчина в черных брюках и серой рубашке с охранником клуба. У посетителя за спиной стояла группа поддержки в виде боевого товарища. Охранник был один. Перевес на стороне клиентов. Конечно, охрана тренированная и имеет специальные средства защиты, но и от людей всего можно ожидать. Мастера спорта по боксу тоже порой ходят в клубы. Подвыпивший джентльмен в серой рубашке как раз не производил впечатление хлюпика.
Я наблюдал за их напряжённой беседой некоторое время и уже собрался следовать со своей заскучавшей подружкой дальше, как вдруг напряжение лопнуло и разразилось бурным рукоприкладством. Клиент сунул руку в карман брюк и одновременно качнулся вперёд. Охранник поймал его на встречном движении, хорошенько приложив кулаком по лицу. Мужик отлетел в сторону, и в драку включился его товарищ. У меня мгновенно подскочил адреналин, а руки зачесались так, что и бульдозер не удержал бы на месте – не то что хрупкая девушка. В самом деле, разве я зря занимался единоборствами? Разумеется, выбрал сторону охранника. Во-первых, он один, значит, помощь не помешает. Во-вторых, это всё-таки клуб отца Андрея, и я скорее отнесусь лояльно к его сотрудникам, чем к каким-то агрессивным пьяным мужикам.
Я кинулся на второго и стал оттаскивать его от охранника – он резко обернулся и врезал мне по челюсти, послышался неприятный хруст, и мою голову пронзила острая боль...
Доминика громко и отвратительно верещала, и это ещё больше раздражало и злило меня, заставляя активнее махать руками. Должен признать, что выглядел я в той битве далеко не лучшим образом. Смешно и стыдно вспоминать, как я рассчитывал на свои навыки, полученные пару месяцев назад от папиного тренера Газира. Я пошёл к этому заслуженному старику, потому что видел отца в деле и искренне восхищался его навыками борьбы. Но отчего-то возомнил, что, побывав на паре десятков занятий, уже стану умелым бойцом... Ох, как пришлось разочароваться в этом наивном убеждении!
Мне, конечно, повезло: по результатам драки ничего не было сломано и не отдавалось острой болью, как при внутреннем кровотечении. Но ушибов и ссадин я получил предостаточно. Один из агрессоров рассёк мне бровь, и оттуда обильно потекла кровь, заливая лицо. Выглядел я, прямо скажем, устрашающе. То есть, если бы меня увидела моя мама, то очень перепугалась бы. Я толком не дрался с пятнадцати лет, и такой красоты мне на лице никогда никто не наводил.
Оказавшись выброшенным с поля боя (к тому моменту к охраннику подоспела подмога, и они успешно скрутили драчунов), я вдруг понял, что Доминика исчезла. Не стала ждать, пока я наиграюсь в свои мальчишечьи игры, и пошла искать кого-то поспокойнее и позаинтересованнее. А я испытал огромное облегчение. Мне больше не нужно никому доказывать, что я мужчина. Забавно. Я променял секс на мордобой, причём с удовольствием, несмотря на то, что хорошенько получил за это.
А следом меня молнией пронзило совсем другое желание, и я не стал никак его анализировать. Просто вышел из клуба, сел в машину и поехал.
ЭВЕЛИНА
Глубокой ночью меня разбудил настойчивый звонок в дверь. Не знаю, сколько раз позвонили, но у меня было ощущение, что трезвонило полчаса подряд. Я с большим трудом вылезла из постели и побрела в прихожую.
– Дотсю, не открывай! – бросила мне вслед бабуля. – Глянь в глазок!
Я последовала её совету и узрела на лестничной площадке изувеченного мужчину. Спросонья не сразу поняла, что это мой начальник Насгулл, и испугалась. А разглядев, испугалась ещё сильнее, но какая-то неведомая сила заставила меня открыть дверь.
– Дахи..? – изумлённо пролепетала я. – Что с вами случилось?
– Драться, – прошлепал он разбитой губой и попытался улыбнуться. – Ты меня лечить?
Я оторопела. Он это серьёзно?! Спросила первое, что пришло в голову:
– Вы пьяный?
Молодой человек покачал головой:
– Я не пить. Никогда.
Я недоверчиво нахмурилась, взяла его за пуговицу на рубашке, потянула к себе, принюхалась. Действительно, ни малейшего запаха перегара! Но как его, взрослого человека, бизнесмена и иностранца, угораздило ввязаться в драку?
Дахи рассматривал меня с каким-то странным выражением лица... умиленным, что ли? Хотя, наверное, мне показалось. Как может быть умиленным столь капитально разбитое лицо?
Я вздохнула и пошла на кухню, жестом поманив начальника за собой. Достала аптечку и чистое полотенце, намочила его водой, принялась осторожно стирать запекшуюся кровь с начальственного лица. Мистер Насгулл продолжал следить за каждым моим движением, пока я полоскала полотенце, а когда прикасалась им к его лицу, прикрывал глаза, как будто от удовольствия. Хотя совершенно ясно, что ни о каком удовольствии не могло идти речи: он был весь в синяках и ссадинах.
Оттерев кровоподтёки, я обработала раны перекисью водорода, а наливавшиеся кровью синяки смазала заживляющей мазью. Потом пришла очередь рук. Костяшки были сбиты, один рукав рубахи – порван. Какое мальчишество! Честно говоря, мне хотелось спросить, как он умудрился подраться, не зная даже языка, но решила, что это не моё дело. Он ведь пришёл не за разговорами, а за помощью. Странно, конечно, что ко мне... это, наверное, такой особый акт доверия. Уж не знаю, чем заслужила, но отказать пострадавшему в помощи я не могу. Как человек и как будущий медик. Это не по-человечески.
Пока я обрабатывала одну руку молодого господина, он вдруг схватил мою ладонь другой и поднёс к губам.
– Что вы делаете?! – ахнула я.
– Спасибо, Эва, – прошептал он, обжигая мою руку своим горячим дыханием. – Ты хороший...
Я покачала головой:
– Вы точно ничего сегодня не употребляли? Странно себя ведёте...
Он в ответ тоже покачал головой:
– Я не понимать.
Ну и ладно. Закончив обрабатывать руки, я встала и сказала:
– Всё. Пора домой. Спать.
Мистер Насгулл улыбнулся неразбитым уголком рта и вдруг начал расстегивать рубашку. Я напряглась всем телом, но оказалось, что начальник просто решил продемонстрировать мне ещё один синяк. На плече. Для этого ему пришлось обнажить грудь. Безупречную мускулистую грудь спортивного молодого человека, покрытую короткими темными волосками, которые выглядели вовсе не отталкивающе, а будоражаще. И это испытывало моё терпение. То краснея от смущения, то бледнея от гнева, я поспешно намазала плечо мазью, а потом сама закрыла мужскую грудь рубашкой и взмолилась:
– Всё! Идите!
– Ты меня бояться? – внимательно глядя мне в глаза, спросил Дахи.
– Вот ещё! – соврала я. Хотя нет, почему соврала? Я на самом деле его не боялась. Я боялась этих странных ощущений, которые он во мне вызывал. Незнакомых, волнующих, сбивающих с толку.
– Ещё? – непонимающе переспросил молодой господин.
– Я не боюсь! Ни капельки! Я хочу спать! А вам пора домой. У нас стационара нет.
Он кивнул, ещё раз поблагодарил и побрёл в прихожую. Обулся и вышел из квартиры, не произнеся больше ни слова. Задумчивый такой...
Бабуля, конечно, не спала.
– Шо там, дотсю? – с любопытством высунулась она в коридор, когда я, убрав лекарства, направилась к себе спать.
– Начальник мой приходил, – ответила я устало. – Дахи. Побитый.
– А шо случилось? Хто его побил?
– Не знаю. Не спрашивала. Зелёнкой помазала и выгнала. Ох, бабуль, зря ты его насчёт этих документов попросила. Он теперь будет думать, что мы по гроб жизни ему должны...
– Глупенькая ты у меня, дотсю. Неужели думаешь, что ему некуда со своими телесными ранами пойти?
– А чего он тогда явился?
– Известно чего. Душевные раны зализывать.
– Ой, ба, не говори глупости!
– Ну-ну, угу... бабушке-то откуда знать, конечно...
В восемь утра, перед самым моим выходом на учёбу, в дверь снова позвонили. Ну просто проходной двор какой-то! К счастью, за дверью оказался не молодой хозяин. К несчастью, это был курьер. С цветами. Огромный розовый букет в корзине. Красивый безумно, а благоухал как... В букете лежала карточка, на которой значилось:
"Простите за ночное беспокойство. Ещё раз спасибо. Вы настоящее чудо, Эва.
Д. Н."
Глава 11. Эвелина
– Я ведь всё ему сказала..! – нахмурилась я, держа в руках благоухающий букет. – Ну чего он пристал?
– А что ты так нервничаешь, дотсю? – невозмутимо, даже довольно поинтересовалась бабуля, рассматривая и обнюхивая цветы. – Кажись, никто тебя ни к чему не принуждает... Чи боишься, шо таки очарует тебя?
– Я?! Никогда! Пусть хоть сто пятьдесят букетов пришлёт!
Бабуля смотрела на меня молча, хитро улыбаясь.
– Что? – начиная нервничать, спросила я.
Она покачала головой:
– Ты умничка у меня. Слушай своё сердце.
Я подумала, что это напрасный совет. Сердце моё трепыхалось в присутствии молодого хозяина, как птица в клетке, но это не повод потакать его ухаживаниям. Тут, как мне казалось, рассудок даст лучший совет.
Пару дней шеф бродил по зданию СПА-центра какой-то потерянный, нимало не смущаясь своим изукрашенным лицом. Мы сталкивались в коридоре несколько раз, он здоровался, одаривал меня внимательным, как будто ласковым взглядом – и всё. Ни новых извинений, ни приглашений, ни даже просто «Как дела?». Признаюсь, я чувствовала лёгкое разочарование. Чего я ждала? Что он станет падать передо мной ниц или проведёт всю оставшуюся жизнь, уговаривая меня сходить с ним на свидание? Не знаю. Но где-то в глубине души мне казалось, что если мужчине действительно нравится женщина, то он мог бы проявлять побольше упорства в её завоевании. Да-да, это я, та же самая, которая возмущалась, что ей прислали цветы! А что? Возмущаться двумя противоположными фактами – это вполне по-женски.
Однако, наконец, рабочая неделя закончилась, и я вздохнула с облегчением. Глупости это всё и пустые надежды. Что молодой богатый красивый мужчина станет бесконечно ухаживать за мной, несмотря на проявляемую мной холодность. Они мне ни к чему...
В воскресенье я как следует выспалась – продрыхла аж до восьми утра – приняла освежающий душ, надела свой костюм для йоги: мягкую короткую футболку и шаровары с огурцами – и отправилась в парк недалеко от дома.
Это было одно из самых любимых моих мест в городе. Земля в парке сплошь засажена густой и мягкой газонной травой, а выгул собак запрещён, и это правило неукоснительно соблюдалось ценой постоянного контроля со стороны работников парка. Поэтому тут можно было хоть лечь и уснуть, а уж как приятно заземляться! Я, правда, всё равно брала с собой гимнастический коврик, так как ходила всегда утром, а сидеть и лежать на прохладной росе не всегда приятно.
И вот, я пришла, расстелила свою подстилку и стала разминаться. Покрутила головой, потом руками, потом наклонилась... а распрямившись, увидела ЕГО. Он стоял прямо передо мной и с интересом рассматривал мои экзерсисы. Синяки на начальственном лице заметно побледнели, а от разбитых губы и брови остались только маленькие подсохшие ранки. Молодой господин был одет в свободную футболку и трикотажные спортивные штаны, а в руках держал тряпичный тубус. Его обросшее щетиной лицо было всё так же по-восточному загадочно и притягательно, а на голове царил умопомрачительный творческий беспорядок. В груди у меня ёкнуло, а живот предательски сжался в сладкой судороге.
– Вы... что здесь делаете? – выдохнула я поражённо.
– Йога! – радостно сообщил мне он, выставив вперёд свой тубус.
– Это бабушка меня сдала? – возмутилась я предательством родственницы.
Ну да, возмутилась, а что? Что это будет за упорство с его стороны, если я сдамся?
Дахи хитро улыбнулся и соврал, ничтоже сумняшеся:
– Нет, я сам. Случайный совпадение.
– Ну да, конечно! – фыркнула я и помахала руками: – Ну-ка, изобразите-ка мне что-нибудь.
Мистер Насгулл кивнул, положил на траву свой тубус, подошёл к дереву, встал возле него на колени. Положил перед собой руки на землю – кисти и предплечья – а потом выпрямил ноги, задрав пятую точку вверх. Получилась поза собаки с опущенной головой, только с упором на локти. А затем молодой хозяин оттолкнулся одной ногой от земли, она взметнулась вверх, следом – вторая, и обе уперлись в могучий ствол дерева. Спина моего начальника ещё сильнее изогнулась, ступни поползли по дереву вниз и в конце концов замерли на весу над его головой. Я обомлела. Поза скорпиона. Сама я о таких вещах только мечтала!
Что тут можно было сказать? Мне оставалось только восхищённо разглядывать гибкое начальственное тело, и это созерцание дарило мне необыкновенные ощущения. Дахи тем временем медлено, но верно вышел из позы, сел на колени и уставился на меня, очевидно, наслаждаясь произведенным эффектом. С его лица не сходила довольная улыбка, и она делала это лицо просто невыносимо привлекательным. В пору было мне пугаться, но я вместо этого смущалась. Мистер Насгулл же ничего подобного не испытывал. Он поднялся на ноги, подошел к своему тубусу, подхватил его и принёс мне:
– Это тебе. Подарок.
Я нахмурилась, отчаянно уговаривая себя не поддаваться на провокации, но руки сами тянулись к вещи. Судя по позе скорпиона, толк в ковриках он знает... ну хоть одним глазком посмотреть..!
Дахи сам расстегнул тубус и достал из него просто восхитительное чудо. Тяжелый каучуковый коврик мягко переливался всеми цветами радуги, на которых были белым набиты лотосы и надпись на тибетском – «ом». Я непроизвольно протянула руку и нежно погладила мягкую, как будто живую поверхность. И мысленно застонала. Мне ещё не скоро станет по карману подобная вещь.
– Я не могу его принять, – печально покачала я головой.
– Почему? – Дахи смотрел на меня скорее с любопытством, чем с обидой.
– Мы и так у вас в долгу. Из-за документов.
– Ты опять бояться! Я обещать, не трогать тебя! – Он протянул мне коврик.
Но я не приняла. Спросила его строго:
– Зачем вы пришли? Только честно!
– Быть рядом.
Сердце предательски бухнуло, но я не сдавалась:
– Зачем?
– Хотеть.
– Чего?
– Быть рядом.
О господи, разговор немого с глухим!
– Но зачем? Я не понимаю!
Он вдруг пожал плечами и покачал головой:
– Я не знать, что это. Просто хотеть быть рядом.
Меня будто кипятком окатило. Я, наверное, сильно покраснела, потому что Дахи принялся меня успокаивать. Поднял руки вверх в беззащитном жесте, забормотал:
– Я не трогать, только быть! Делать йога...
Да, вот это испытание! И как прогнать такого, если он прямо в сердце стреляет?! Искренний какой, чёрт бы его побрал... Но нужно помнить, что всё это может быть просто ещё одним приёмом: на ужин в ресторане не повелась – подключаем тяжёлую артиллерию.
Я махнула рукой и взялась за йогу. Надо же хотя бы опробовать этот чудесный коврик. Хоть узнать, от чего отказалась... Конечно, когда так пялятся, в процесс толком не погрузишься, но не идти же теперь домой из-за того, что у моего начальника неожиданно проявились неконтролируемые склонности маньяка..!
К моему большому удивлению, Дахи действительно занялся вместе со мной йогой. А к ещё большему – он ничего не знал и повторял за мной довольно коряво.
– Вы что, выучили одну позу? – с усмешкой поинтересовалась я.
Он не понял, достал телефон с переводчиком, попросил повторить. А потом с улыбкой кивнул. Даже не стесняется! Хотя зачем такому красивому мужчине скромность... Да ему, наверное, женщины-то никогда не отказывали – вот он и лезет из кожи вон. Даже скорпиона выучил, хотя йогой никогда не занимался. Это, кстати, чудо чудное. Поза-то далеко не самая простая. Я даже спросила его через переводчик:
– Почему вы выбрали скорпиона?
– Произвести впечатление, – снова нисколько не смущаясь, ответил он.
Его манеры пугали меня. Слишком простыми и искренними они были, а я – слишком неопытной. Я не знала, чему можно доверять, а что является лишь тонкой хитростью, замаскированной под правду. Поэтому я сохраняла нейтралитет: не покорялась шефу в его желании сбоизиться со мной, но и не ругалась с ним, дабы избавиться от его общества. Общество это, скажу честно, было мне приятно: Дахи красив и мил. Я просто не знала, каковы его истинные мотивы, и жила в уверенности, что у человека его круга не может быть серьезных намерений в отношении девушки моего круга. Слишком простой, слишком бедной... это уже не говоря о культурных и религиозных воззрениях.
Закончили мы, как водится, шивасаной. Я с наслаждением растянулась на мягком, нежно пахнущем чем-то природным каучуке и закрыла глаза. А в следующую секунду на мои веки опустилось нечто мягкое и гладкое. Я вздрогнула от неожиданности, но этим предметом оказался маленький продолговатый шелковый мешочек, наполненный чем-то шуршащим и слабо пахнущий сладковатым ароматом трав.
– Что это? – спросила я у своего начальника.
– Подарок к подарок, – улыбнулся он. – Магазин дать. Для шивасана.
Подушечка для шивасаны с травами. Мое сердце ошеломленно-умиленно сжалось. Разве бывает на свете такая прелесть?
– Спасибо, – тихо пробормотала я, решив, что такую мелочь я принять могу. Слишком уж она хороша.
