Текст книги "Секс-машина (ЛП)"

Автор книги: Мари Форс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Глава девятая

Блэйк

Машина вернулся к работе в понедельник утром, после замечательного уик-энда с Хани. Всю неделю, я веду себя так, как всегда себя вел, стараюсь не думать о ней или о том, как мне ее не хватает, или о том, если бы я был с ней. Мне не верится, что это возможно, провести две ночи с женщиной, и никогда не хотеть ее покидать, но это реальность обстоятельств. Если бы я был уверен, что я не проебу эти отношения тем или иным способом, я бы вернулся к ней. Но так лучше для меня, и тем более, так лучше для нее, если я останусь в стороне. Так я и поступил. Я остался в стороне, несмотря на то, что это убило все, что осталось от меня.

Моя компания строит торговый центр за пределами города, и я целыми днями поглощен процессом, каждый день с моими рабочими. Мы сворачиваем горы, делаем за день работу, которая рассчитана на два. И когда я попиваю, свое пиво-после-работы, к концу второго понедельника после моего уик-энда с Хани, чувствую себя истощенным и опустошенным.

Моя рутина теперь выглядит иначе. Все «после Хани» теперь выглядит иначе. Я занимаю свое обычное место в баре, когда Джимми подает мне мою обычную бутылку Бада [марка пива – прим. перев.]. Те же вещи, другой день. До того момента, пока Хани Кармайкл не вошла сюда в ту пятницу, моя рутина не менялась… до того момента. А теперь все, о чем я могу думать – это она. Мягкая кожа сладкая на вкус, твердые соски, тугая киска… ЕБАТЬ, у меня внезапный стояк, как камень, и мне не хватает ее.

Я ненавижу свои строгие правила больше, чем могу выразить словами. Допивая первое пиво, заказываю следующее, и замечаю, что Джимми это удивило. Я никогда не пил больше одного пива после работы. Я не пью больше одного пива, когда я за рулем. Никогда. Это еще одно из моих непреклонных правил после той автомобильной аварии. Я никогда больше не хочу нести ответственность за то, что кто-то другой пострадал из-за меня, или хуже. Они сказали, это была не моя вина. На хуй их. Я был за рулем, и она была убита. Я не сомневаюсь, что это была моя вина.

Второе пиво уходит легче первого. Я заказываю третье пиво и прошу шот Джеймсона [бренд традиционного ирландского виски – прим. перев.] вместе с ним.

– Ты в порядке, Блэйк? – спрашивает Джимми, ставя пиво и шот передо мной.

Я бросаю двадцатку на бар. – Никогда не чувствовал себя лучше. – Мне так сильно не хватает ее, я сгораю от уныния. И как будто у него своя собственная жизнь, мой член отказывается сдаваться и занимает все свободное пространство в моих джинсах. Мне бы было смешно, если бы не было так дерьмово. У меня есть чем заняться сегодня ночью. Бесконечной бумажной работой, но меня ничего из этого не волнует.

В последний раз я чувствовал себя так плохо… Охренеть. Мне нужно еще одно пиво, и нужно немедленно.

Хани

Восемь дней с момента последней встречи с Блэйком. Я ложусь в кровать, после длинного, и напряженного дня в студии, и тут же звонит домашний телефон. Я почти проигнорировала его, потому что все, кто меня знает, звонят на мобильный. Но мобильное покрытие в Марфе бывает точечным, так что, возможно, мой мобильный не работает.

Я иду в гостиную и поднимаю трубку, которая находится у бабулиного кресла. Даже спустя десять лет после ее смерти это все еще ее кресло.

– Алло?

– Это Хани Кармайкл? – спрашивает мужской голос. На заднем фоне я слышу музыку и разговоры.

– Да, кто это?

– Это Джимми из бара. Вы приходили сюда как-то вечером, и ушли с Блэйком. Я прав?

Я тяжело сглатываю от понимания, что люди действительно стали свидетелями моего вульгарного предложения и узнали меня. Я хотела, чтобы земля провалилась у меня под ногами. И что нужно этому парню? Что-то, что досталось Блэйку? От этой мысли мне сводит желудок. – Д-д-да, – говорю я, потому что не могу отрицать. – А что?

– Он сейчас здесь и пьет больше, чем обычно. Я пытался дозвониться его другу Гарретту, но не смог. Вы не могла бы приехать и забрать его?

Я в шоке от услышанного. Блэйк не может так напиться. Он никогда так не делает. – Да, конечно. Я буду через пятнадцать минут. Не дайте ему уйти.

– Он никуда не уйдет, сладкая. Не в мою смену.

– Спасибо, что позвонили. Большое вам спасибо. – У меня дрожат руки, пока я одеваюсь и впрыгиваю в шлепки. Сев в машину, я еду чересчур быстро в любимый бар Блэйка, так же известный как «место преступления».

Целую неделю после нашего запоминающегося уик-энда, все мышцы в моем теле чувствовали последствия сексуального марафона. Естественно, у меня была пара тяжелых фотосъемок. Самая худшая из них была сегодня, снова с близнецами, которые плакали все время, пока я работала. Мне тоже весь день хотелось плакать.

Выйдя из студии с раскалывающей головной болью и планами понежиться в ванной, я собиралась пораньше лечь спать. Знаете, что говорят о планах… Вот она я, мчу ночью на спасение Блэйка от него самого. Мои мысли кружатся вокруг того, почему именно сегодня он решил сбежать от своего рутинного поведения.

Может из-за меня?

Кого я обманываю? Он вряд ли хоть раз подумал обо мне с тех пор, как поцеловал в лоб на прощание, и оставил на крыльце. Он поступил именно так, как они с Лорэн предупреждали. И не должно было быть причин, моему подавленному состоянию. Просто он вернулся и провел со мной вторую ночь, и еще двадцать четыре часа, чем зажег лучик надежды. Дурацкой надежды. Жизнь не раз меня учила, что надежда – неудовлетворенная сучка. Например, после бабулиной химиотерапии и облучений. Я надеялась, что она победит рак, но спустя месяц бабуля умерла, вместе с моей надеждой.

После той оглушительной потери, я научилась быть осторожнее. Надеяться, что Блэйк Дэмпси внезапно захочет большего от женщины, и что этой женщиной буду я. Это так банально, что я истерически хохочу. А потом истерически плачу. Я ненавижу себя за то, что разрешила погубить свою жизнь, этим «развлечением на одну ночь».

По правде говоря, я не суровая девчонка, которая вульгарно предложила себя Блэйку в баре тем вечером. На самом деле, я сентиментальное ревущее нечто, как в данный момент. Мне бы хотелось действительно быть более отвязной девчонкой, это Лорэн убедила меня в том, что я могу быть такой.

Я не виню Лорэн. Мы вместе сочинили план, который сработал именно так, как мы планировали. Это не ее, и не моя вина, что он сработал лучше задуманного.

Я сворачиваю с шоссе на грязную парковку у бара. Уик-энд, теперь ощущается как тот, что мгновенно напоминает мне об успехе того первого вечера с Блэйком. Высокое парение ведет к крушению при падении. Вот какой урок я выучила. И судя по состоянию, в котором я нахожу Блэйка, может быть, не я одна, кто находится в печали.

Он повис на стойке перед батареей пустых бутылок и рюмок от шотов.

Джимми, бармен, кивает мне в направлении Блэйка. Я раздумываю, прикоснуться к нему или заговорить, проскальзывая на стул рядом с ним, не могу сдержать желание прикоснуться к нему.

Когда моя рука опускается на его плечо, он поднимает на меня свой плавающий взгляд, на мгновение его глаза загораются удовольствием, но оно быстро сменяется глубокой печалью, которая передается мне и проникает в каждую косточку.

– Что ты здесь делаешь? – спрашивает он смазано.

– Джимми позвонил мне. Он сказал, что тебя необходимо подвезти домой.

– Почему ты?

– Он видел нас тем вечером.

– Ты не должна здесь находиться, Хани. Тут не место таким женщинам, как ты.

Я хочу уточнить какая я, но сейчас не время для вопросов.

– Позволь мне отвезти тебя домой.

– Не хочу домой. Там ничего нет. Тут я хотя бы могу выпить еще. – Он сигналами показывает Джимми повторить, но тот игнорирует его.

– Я буду там, – отвечаю ему, прежде чем подумать хорошая ли это идея. Что я предлагаю?

– Ты будешь? – говорит он с надеждой в голосе. Сказанные таким тоном два слова ударяют прямо в сердце, которое теперь, официально, преданно ему и этой ситуации.

– Да, я буду.

– Ты не уйдешь?

Я прикусываю нижнюю губу, чтобы не зарыдать от того одиночества, что вижу в его глазах.

– Я не уйду.

– Обещаешь?

Он убивает меня прямо тут, одним коротким предложением.

– Обещаю.

Я слегка сжимаю его ладонь, прося его пойти со мной, и поглядываю на Джимми, который показывает нам уходить. Блэйк постоянный клиент, так что Джимми запишет все на его счет. Я благодарно улыбаюсь Джимми, обнимаю широкую спину Блэйка, направляя его на выход.

И опять, все видят, как мы медленно идем, шатко направляясь к двери. Я благодарна за то, что Блэйк еще в состоянии ходить. Еще бы парочка глубинных бомб [коктейль из шота виски, погруженного в пиво – прим. перев.], и пришлось бы его выносить.

Техасская жара ударяет прямо в лицо, когда мы выходим из бара на парковку. Он отклоняется пару раз, но все же позволяет довести его прямо до машины. Следующее испытание, это засунуть его 195-сантиметровую раму в мою крошечную машинку. Я уверенна, что сторонние обозреватели находят это комичным, к моменту, когда наконец-то застегиваю на нем ремень безопасности, я вся мокрая от пота.

Пока мы пробираемся сквозь город, он едет с откинутой головой и закрытыми глазами, а я пытаюсь дышать ровно, осознавая что пообещала остаться с ним. Он не хочет быть один. Мое сердце танцует от счастья, понимая, что он нуждается во мне. Несмотря на тот платонический поцелуй в лоб, еще ничего не закончилось.

Надежда возрождается во мне, как феникс возрождается из пепла. Я упоминала, что люблю драматизировать при любой возможности?

Останавливаюсь на подъездной дорожке Блэйка, и меня одолеваю воспоминания о том, что случилось первой ночью, но теперь я в предвкушении чего-то иного. Я наклоняюсь и отстегиваю его, обхожу машину, чтобы помочь ему выйти.

Он спит мертвецким сном.

Я трясу его за плечо.

– Блэйк. Давай. Мы у твоего дома. Проснись.

Он не двигается.

И какого черта мне теперь делать? Я не могу оставить его здесь на всю ночь на жаре. Спустя секунду обдумывания вариантов, я решаюсь зажать ему нос. Он просыпается, дергается и материться, его взгляд очень удивленный, когда он находит меня, стоящую над ним.

– Росинка Хани… Что ты тут делаешь?

Он не помнит, как я увозила его из бара?

– Просто помогаю тебе безопасно добраться до дома. – Я беру его за руку и помогаю выбраться из машины. Когда он обнимает меня за плечо, он почти роняет нас обоих, мне удается удержать нас.

Наше шатающееся путешествие к входной двери напоминает плохой три-ногий рейс [популярная игра, когда у двоих игроков одна нога привязана к другому игроку, являя собой их общую ногу – прим. перев.].

– Какой код, – спрашиваю я, найдя клавиатуру вместо входного замка.

– Шесть, шесть, два, два, – шепчет он в секунду, когда его губы уже на моей шее, и я почти забываю код, что он мне только что сказал. Мне приходится ввести его дважды, когда дверь наконец-то открывается, и мы практически вваливаемся внутрь.

Он начинает заливаться смехом, и я понимаю, что годами не слышала его смех, как будто ничего в мире его не волнует. Может так напиться – это именно то, что ему было нужно.

– Давай уложим тебя в кровать.

– Только если ты пойдешь со мной, – говорит он низким соблазнительным голосом, от которого все мои женские части встают по стойке смирно. ДА, ДА, ДА, кричат они, пока я не передумала. К черту мое трезвое мышление.

Придерживая его руками за бедра, я веду его в спальню, намереваясь бросить на кровать, и спуститься вниз на диван, чтобы сдержать свое обещание, но на расстоянии. У него другие планы на мой счет, он закидывает свою руку мне на талию, и затягивает меня в свою ванную.

– Нужен душ.

Не то чтобы он оставил мне выбор. Мы оказываемся в ванной, борясь с пуговицей на его джинсах, и неуклюже снимая их, что радует, так как теперь я знаю, что он не носит нижнее белье на работу. Я стараюсь не смотреть, но я же только человек, и я полностью одурманена Членом, который стоит высоко и гордо. Это моя фантазия, или он движется в моем направлении? Точно не фантазия.

Блэйк тянется, включает воду и затягивает меня за руку.

Я сопротивляюсь. Мне не нужен душ. Мне нужен крепкий алкоголь и расстояние. Расстояние будет правильным сейчас.

– Отпусти! Прими душ.

– Нужна ты, – мямлит он.

Да ну нахуй, зачем он так говорит? Пока мой мозг спрашивает зачем, мои женские части орут Да, Да, ДА! Мы нужны ему! Тащи свою задницу в этот душ! Я снимаю одежду, но уже подозреваю, что пожалею об этом. Если честно, я уверена, что пожалею об этом, но все равно так поступаю. Нагая я вхожу в душ к самому горячему из знакомых мне мужчин, и его Члену с большой букву Ч. Его руки на мне везде, прикасаются, поглаживают, ласкают, пока его губы поедают меня.

Я ошеломлена, все мои рецепторы задеты, а мои защитные механизмы повержены его прикосновениями, его желание становиться очень видимым. Мужчина, который еле стоял на ногах, покидая бар, пробудил свое либидо в душе. Его ладони обхватывают мои ягодицы, когда он поднимает меня, прижимая спиной к стене ванной.

Я выдыхаю от ощущения холода плитки, граничащего с определенной болью от того, что он прокладывает свой путь в меня. Как такое может бать, когда он так пьян, и еле двигался полчаса назад?

Он с силой и без изысканности в этот раз, беспощадно входит в меня, заставляя забыть о моем решении, соблюдать дистанцию между нами. Ебать, он вынуждает меня забыть собственное имя. Даже когда он пьян и плох в управлении, мне с ним невообразимо хорошо. Я впиваюсь пальцами в твердые мышцы на его плечах, пока удерживаю себя. Я держусь, пока он не начинает говорить, и не сокрушает меня полностью.

– Оооох, Хани, Боже, твоя киска самая сладкая из всех, что у меня были, самая упругая, самая горячая, Горшочек меда. Всегда любил тебя, с тех пор, как мы были детьми, любил тебя. Хани…Боже, Хани. – И он кончает, а я пытаюсь собраться с мыслями от произнесенных им слов. Я никогда не подозревала о его чувствах, ни разу за все года, что я его знаю.

Я хочу сказать ему, что я тоже люблю его. Конечно же, люблю. Он так долго был частью моей жизни, сколько я себя помню. А после того, как мы, таким образом, сблизились, он проник мне под кожу – в буквальном и в переносном смысле – я никогда от него не избавлюсь. Я не хочу от него избавляться. Я сильнее сжимаю ноги вокруг его бедер и двигаюсь на его все еще упругом члене. Мне нужен он! Внутри, внутри, внутри!

Сжимая его волосы в кулак, притягиваю к себе, даря еще один жаркий поцелуй. Я чувствую вкус пива и виски в его дыхании, его бакенбарды трутся о мое лицо. Мне все равно. Все, чего я хочу, это еще больше удивительных моментов, когда он заставляет меня летать, душой и телом. Я никогда не парила так высоко, как с ним, и я становлюсь зависимой от чувств, которые появляются, когда я в его руках.

Он жестко трахает меня у стены, так жестко, что на спине завтра появятся синяки. Мне плевать. Я хочу еще. Я хочу всего. Он трахает меня до тех пор, пока вода не становится холодной, и шокирует меня, когда выключает воду, прижимает меня покрепче к себе, и несет меня на кровать. Если бы полчаса назад, меня спросили, способен ли он на это в таком состоянии, я бы проиграла пари.

Мы мокрыми падаем на кровать, и он продолжает с того момента, где остановился в душе, его огромный болт снова и снова проникает в меня, так жестко и так быстро, что я не всегда успеваю вдохнуть, когда он еще глубже проникает в меня. И я не хочу, чтобы это заканчивалось. Мысли о том, что так может происходить каждый день и каждую ночь до конца наших жизней, самые захватывающие мысли для меня сейчас.

– Я хочу тебя там, – рычит он мне на ухо, прижимая палец к моему анусу, не оставляя сомнений о чем именно он просит. Но я все, же не могу представать, как он сможет войти туда, но не могу найти слов для отказа. – Скажи да. Скажи, что я могу.

– Да, Блэйк. Я хочу тебя. Я хочу тебя всеми способами, которые ты можешь мне дать.

Он резко выходит из меня и сносит лампу на прикроватной тумбе, когда открывает ящик, где он хранит лубрикант. Каким-то образом лампа не разбивается, и светит со своего нового места на полу. Света достаточно, чтобы я видела, как он наносит лубрикант на монстра, которого собирается вонзить в мой зад.

Может это не такая уж и хорошая идея. Я начинаю отодвигаться от него, но он хватает меня за лодыжку и притягивает обратно.

– Не оставляй меня, Хани. Пожалуйста, не оставляй меня. Ты нужна мне.

Слыша это от мужчины, что славится лишенной эмоций машиной. Мое сердце, душа и тело – его, пусть делает все, чего он хочет.

– Я люблю тебя, Хани. Я не причиню тебе боль.

Я убираю волосы с его лица.

– Я знаю. Я тоже тебя люблю.

Милая улыбка озаряет его лицо, и мое сердце снова танцует. Мы делаем это, мы действительно делаем это. Блэйк Дэмпси и Хани Кармайкл вместе. Мы дадим нам шанс, и я не могу быть счастливее. Фактически, я никогда не была счастливее. И понимаю, что он тот, с кем мне хотелось бы остаться. Моему ликованию помешало интенсивное давление в место, где никто и никогда не был, и я быстро понимаю почему – это охуительно больно. Я не могу это сделать. Ни одного шанса, что я смогу пройти этим путем.

Я хотела попросить его остановиться, когда он прижал свой большой палец к моему клитору, разделяя мое внимание между моими задней и передней частями, что потенциально обещает быть эпическим оргазмом, в равноценных пропорциях. Я не знаю, как он делает это после такого количества выпитого, но он входит в мою попку медленно, но уверенно, в какой-то момент мне уже не так больно, и уже не кажется, что я потеряю сознание. Я не скажу, что это приятно, но я уже не хочу умереть от боли.

Фантастические ощущения начинают формироваться во мне и расходиться волнами по телу.

– Да, дорогая, – говорит он низким гортанным голосом, что заводит меня еще больше, если это возможно. – Именно так. Впусти меня в эту упругую, горячую попку. Самую горячую попку в городе. Каждый парень в городе хочет быть мной в данный момент.

Он забивает, вворачивает, проталкивает и засовывает, пока его гигантский стержень не оказывается в моей попке полностью, и потом прижимается к моему клитору. Я воспламеняюсь, кончая так массивно, что прикусываю язык, ощущая во рту кровь. Я перенеслась из этого тела, из этой комнаты, из этой вселенной в место, в котором я ранее не бывала. Я никогда не была где-то даже отдаленно похожее на это место, куда он меня переместил, и когда я возвращаюсь к себе, я осознаю, что он трахает меня в задницу, жестко и быстро, и я поднимаю свои бедра в поощрении каждого глубокого удара.

Я сделала это, вернее я делаю это. Я принимаю Член своей попкой, и ничего более удивительного я еще не испытывала. У меня появляется тонюсенькая мысль, что я еще неделю после этого не смогу сидеть, но сейчас меня это не волнует, так как необъятный оргазм сотрясает меня. Он так глубоко внутри меня, что я ощущаю его в своем животе. Я чувствую жар его спермы и выпуклости его ствола.

– Охуеть, – выкрикивает он в следующей волне удовольствия, сотрясаясь надо мной.

Это, без сомнения, самая интенсивная штука, которую я испытала, и я чувствую себя ближе к нему, чем к любому другому человеческому существу, даже бабуле. Я рыдаю от ноющей боли, что поглощает меня. И когда все заканчивается, он сворачивается вокруг меня, его пенис изворачивается и пульсирует в моей попке, а он нежно обнимается со мной.

Он не может отдышаться, а вес его тела пришпиливает меня к матрасу, но я не против. Он хотел меня так долго, как он меня знает. Мы теперь вместе. Все разрешилось, несмотря на протесты вселенной, и мы больше не будем одиноки.

С низким ворчанием он совершает первую попытку выйти из меня. Я вскрикиваю от боли. Кто же знал, что выходя, он причинит не меньше боли, чем на входе? Слезы бегут по моему лицу от ощущения его члена и моей нежной плоти. Это чертовски больно. Наконец-то выходит головка, и я снова могу дышать, пока слезы льются рекой.

Он падает на живот на соседней со мной подушке и вырубается.

Я смотрю на странное пятно на потолке, которое возникло от лампы, что валяется на полу. Мое тело пылает, а сердце пытается осознать, только что произошедшее. Когда голова перестает кружиться, я сажусь, и мгновенно жалею об этом. Твою мать…Что я натворила? Доковыляв в ванную, молюсь, чтобы там была горячая вода, что котел успел нагреть ее за эти двадцать минут. Когда вхожу в душ, смотрю вниз на розовую воду и понимаю, что у меня идет кровь. Не много, но все же. Думаю, мне следовало этого ожидать как результата произошедшего события.

Было не так плохо, как я думала. Сначала было очень больно, потом стало легче, и он был осторожен со мной. Я бы сделала это снова, не сразу же, но у меня есть все время мира для того, чтобы пробовать новые вещи, и я хочу попробовать с ним все.

Я моюсь и морщусь, когда мыло щиплет поврежденную плоть. Горячей воды надолго не хватает, возвращаюсь в спальню, ставлю лампу на место на прикроватную тумбочку и надеваю колпачок на тюбик с лубрикантом, прячу его обратно в ящик, рядом с коробкой презервативов супер-большого размера. Интересно, почему он хранит эти вещи здесь, если он никогда не приводит сюда женщин? Спрошу его утром.

А пока я хочу забраться к нему в постель, прижаться к его теплому телу, вдохнуть его аромат, несмотря на нотки виски в воздухе, что напоминают мне, о сегодняшнем вечере. Все в порядке. Он тяжело работает, и у каждого есть право иногда выпустить пар. И пока это никому не вредит. Почему меня должно беспокоить, что Блэйк периодически так поступает? Не должно. Ничего не беспокоит меня до тех пор, пока он меня любит, и я люблю его. Мы вместе преодолеем все.

Положив голову на его спину, я осознаю, что он спит со мной, улыбка появляется на моем лице, и сердце в блаженном спокойствии, впервые со смерти бабули.