Текст книги "Секс-машина (ЛП)"
Автор книги: Мари Форс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
– Полезная информация. – Он продолжает играть с моей попкой, отправляя посылы предвкушения по всему телу. – Я хочу сделать это снова, когда я трезв, как стеклышко, чтобы запомнить все детали.
– Приходи ко мне через пару недель.
– А мне понравилось?
– Тебе безумно понравилось. Ты сказал, что моя попка была самой тугой, самой горячей попкой, что каждый парень желал быть.
Он издает наполовину стон, наполовину рычание.
– Это именно так, и ненавижу то, что совсем не помню этого. Мне нужно заполнить пробел, иначе я сойду с ума в догадках, что я упустил.
Когда я чувствую, как его пенис прижимается к моему животу, я понимаю, что этот разговор возбудил его.
– Хочешь, я расскажу тебе, как все было?
– Ммм, да, пожалуйста.
– После того, как ты умолял тебя впустить, и я согласилась, противясь голосу разума. Ты потянулся за лубрикантом и снес с тумбочки лампу. И, кстати, если ты никогда не приводишь женщин к себе, почему лубрикант и коробка эктра-больших презервативов хрантся в прикроватной тумбе?
– Я просто там это все храню, но клянусь, что у меня ни с кем никогда не было секса в той постели, кроме тебя.
– Я тебе верю. В любом случае, ты использовал свои пальцы и покрыл меня лубрикантом, и себя, а потом… Я почувствовала самое сильное давление.
Он берет мою ладонь, и оборачивает вокруг своего парня, медленно двигая нею вверх и вниз, в ленивом ритме. Влага, собравшаяся на кончике, выступает в роли смазки, он становится еще тверже.
– А что потом?
– Вошла головка, я закричала. Болело адски.
– Ох, дорогая, извини.
– Ты уменьшил боль, потирая мне клитор.
– Вот так? – его пальцы проскользнули во влагу между моих ног, и прижались к комку нервных окончаний.
– Дааа, – шепчу я бездыханно, – именно так. Ты заставил меня пока входил в меня там, и ласкал меня тут. Потом, когда я упала с невиданных доселе высот, ты меня жестко трахал. Ты снова заставил меня кончить, и ты тоже кончил в тот момент.
Он стонет, и покрывает потоками мою руку.
– Боже, это было так горячо, Хани. Я хочу записать всю историю и слушать ее снова, и снова.
– Зачем записывать, если мы можем снова это пережить.
– Ты действительно этого хочешь?
– А ты этого не хочешь?
– Я спросил первым. – Пока мы стебемся, он продолжает рисовать маленькие круги вокруг моего клитора, глубоко погружая в меня пальцы,что постоянно держит меня на грани освобождения.
– У меня такое чувство, что мы вернулись на детскую площадку, и ты снова меня щипаешь.
Ее мягкая ухмылка заставляет и меня улыбнуться. Мне нравится слышать его смех, знать, что я делаю его счастливым, и избавляю его от тяжкой ноши, которую он так долго носил. Он переворачивает меня на спину и целует мой лобок, я не дышу, зная, куда он направляется, и как чудесно это будет.
Он закидывает мои ноги себе на плечи и сменяет свои пальцы языком. Он так меня возбудил, что не понадобилось много времени, меня накрыли медленные, ленивые волны освобождения, не взрывные волны, как обычно. Это не менее приятно, чем взрывы.
Блэйк остается со мной до последней волны, потом собирает влагу и смазывает мой анус.
Я стону от удовольствия, и от остаточной боли.
– Извини, что причинил тебе боль, – говорит он. – Больше этого не повториться.
– Я знаю. Все в порядке.
– Не в порядке.
– Иди сюда. – Я тяну его в свои объятья, целую, обнимаю и пытаюсь успокоить. – Не произошло ничего, чего я не хотела. Ты слышишь меня?
– Да, – говорит он хрипло. – Я слышу тебя, но мне бы хотелось, чтобы это произошло по другому.
– Давай двигаться дальше. Бабуля всегда говорила, лучше смотреть вперед. Мы не в силах изменить прошлое. И живем только сейчас.
– Твоя бабуля была мудрой леди.
– Она была лучшим человеком, которого я знала. Мне бы хотелось быть больше на нее похожей.
– Почему ты так говоришь? Ты идеальна такая, какая есть.
– Девочка, которую она вырастила, никогда бы не зашла в бар и не предложила мужчине ее трахнуть.
– Это было самое крутое и смелое, самое удивительное событие в моей жизни, так что, пожалуйста, не превращай его постыдный поступок. Я возненавижу это.
– Окажешь мне услугу?
– Что угодно.
– Если у нас когда-нибудь будут совместные внуки, пообещаешь мне, что никогда не расскажешь им историю о том, как мы сошлись?
Он долго смотрит на меня, и я не могу понять, о чем он думает, может я зашла слишком далеко и слишком быстро.
– Ты представляешь нас с общими внуками?
Я кладу руку на его красивое лицо и смотрю в его голубые глаза, совершенно пленившие меня.
– Я представляю нас со всем общим.
Глава двенадцатая
Блэйк
Я забыл как это, ощущать реальное, чистое счастье. Я забыл, как это, иметь возможность быть в конце каждого дня где-то еще, кроме бара, где всем плевать на тебя, кроме Джимми, конечно же. Каждую ночь я прихожу домой к Хани, и каждое утро я просыпаюсь рядом с ее милым личиком, на подушке рядом со мной.
А что между тем, как прийти домой и проснуться утром?
Уху. Удивительно. Невероятно. Я не говорю про секс. Это она. Это то, как я себя чувствую рядом с ней, когда возвращаюсь домой.
Я невероятно счастлив, люди вокруг меня замечают это, начиная от парней на работе, которые прижимают меня за яйца за то, что я насвистываю в рабочем процессе. Я знаю, это смешно, и если бы это был один из них, кто внезапно начал трахаться, и насвистывать, я бы поступал с ним так же, как и они со мной сейчас.
Меня это не очень волнует. Меня не многое волнует в последнее время.
Мои родители, братья и сестры тоже заметили перемены. Они пока не знаю кто, или что послужило этому причиной. У нас семейная встреча в следующий уик-энд, и я планирую взять с собой Хани, познакомить с тетями, дядями, и кузенами. Она уже знакома с моими родителями, братьями и сестрами, но не знакома с моими племянниками и племянницами, я очень жду этой встречи.
Я уверен, она будет вести себя с ними прекрасно, и они полюбят ее так же сильно, как люблю ее я.
Вы меня слышали, правда? Я люблю ее. Как я сказал ей однажды, когда был пьян, и еще раз, на следующий день, я всегда любил ее. Мне больно признавать, что у меня были чувства к Хани, даже когда я был с Джордан. Не то чтобы они мешали мне полностью посвящать себя Джордан. Не мешали. Я был полностью с ней, но всегда, на задней корке мозга, была Хани, недоступная, отдаленная, вне досягаемости, до той ночи в баре, которую я никогда не забуду.
Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ МЕНЯ ТРАХНУЛ.
До той ночи, я никогда не поверил бы, что шесть слов способны изменить жизнь, но они так сильно изменили мою, что я почти забыл, что было до этих слов. По правде говоря, я не хочу помнить, как это быть одиноким, неумолимо тяжело работать, чтобы не оставалось сил и энергии на что-либо еще, кроме еды и сна, и редких бессмысленных перепихонов.
Я не горжусь своими «отношениями проездом», особенно теми, что были у меня много лет назад, с Лорэн, когда я все еще переживал потерю Джордан. Она была там для меня, а я пользовался ощущением комфорта, везде, где его находил. Я всегда был благодарен ей за то, что она не держит на меня зла, и мы все еще друзья. Я особенно благодарен теперь, когда я влюблен в ее лучшую подругу, которая уютно сидит передо мной на диванчике, пока мы смотрим чик флик. [chick flick – фильм, в котором присутствуют мечты и надежды девушек и женщин; обычно со счастливой, абсурдной, нереалистичной концовкой – прим. перев.]
Спустя час, я понятия не имею, кто есть кто и о чем фильм. Да и зачем мне это, если она в моих руках? Я вдыхаю ароматный запах ее волос, и думаю о том, как я буду ее трахать. Ей нравится моя креативность в постели, а мне нравится томить ее в догадках о том, что сегодня в ночном меню. Мы ходим на невероятные свидания, как в тот вечер, когда мы выехали за черту города, Хани смогла сделать фотографии Магических Огней Марфы, потом мы ели в Фуд Шарк Музее Электронных Чудес и Лэйт Найт Грильд Чиз Пало, локальное заведение.
Жизнь хороша. Я не могу поверить что я, Блэйк Дэмпси, лишенная эмоций машина вместо мужчины, говорю это, но это правда.
Зная, как легко я могу ее отвлечь, я запускаю пальцы под границу ее сексуально-трахательного топа, в который она переодевается после работы. Я полностью зависим от мягкости ее кожи. Мне нравится, что пропали ее линии от загара после пары поездок к яме для купания, и купания там голышом, загорания и занятий любовью.
Когда я купил дом, я надеялся вернуть его к жизни и продать, получив с этого прибыль. Но теперь я начал представлять жизнь с Хани в фермерском домике, что когда-то принадлежал бабушке и дедушке Джордан. Я вижу пару-тройку светловолосых детей, бегающих вокруг, курочек и коз на лужайке, и, может быть, лошадь или две в сарае. Чем больше времени мы проводим вместе, тем более четко я это вижу. Я понятия не имею, каким она видит будущее, но у нас масса времени, чтобы это выяснить.
Я продолжаю поглаживать ее кожу, двигаясь к ее груди. Мне нравится, как она упирается попкой в мой член, бесстыже трется об меня, продолжая при этом смотреть фильм, или мне кажется, что она его смотрит. Зажимая ее сосок между пальцев, я нежно его подергиваю.
– Что ты там задумал? – спрашивает она, с придыханием, возбужденно, так как я больше всего люблю.
– Просто смотрю фильм.
– Ты не смотришь!
Я смеюсь и говорю возмущенным тоном.
– Смотрю.
– О чем он?
– Какая-то девчонка хочет парня, но недостаточно умна, чтобы войти в бар и попросить его трахнуть ее, чтобы двигаться дальше.
Она вздрагивает в легком смехе.
– Ты когда-нибудь об этом забудешь?
– Никогда – никогда – никогда. – Я продолжаю подергивать ее сосок, пока он не становится твердым и торчащим, а она не начинает активно извиваться. – Ты все еще смотришь фильм?
– Зависит.
– От чего?
– От того, что еще на повестке этого вечера.
– Дорогая, ты знаешь, что на повестке, но ты же так хотела посмотреть этот фильм. – Я отпускаю ее сосок, и начинаю вытаскивать руку из ее топа. – Я оставлю вас наедине.
Ее рука поверх моей останавливает мое отступление. Слава богу. Последнее, что мне охуеть как хотелось сделать, это перестать прикасаться к ней. Она поворачивается и теперь она на спине, смотрит на меня. – Чем бы ты хотел заняться?
– Абсолютно всем, что позволит мне оказаться внутри тебя. – Мне нравится, как покрываются румянцем ее щеки, а ее глаза расширяются, когда я говорю подобные вещи. Еще больше нравится, это когда она шокирует меня к чертям, хватается за подол своего топа, резко сдергивает его через голову, и проделывает тоже с шортами и трусиками.
Вау, посмотрите на эту великолепную кожу медового оттенка.
– Итак? – говорит она с дерзкой улыбкой. Поднимает руки над головой, предлагая мне себя.
– Ты такая красивая, Хани. Каждый твой сантиметр прекрасен.
– Ты делаешь меня красивой.
Я прижимаю руку к ее животику, и наблюдаю, как мышцы трепещут под моей рукой. Она такая отзывчивая, а ее сердце распахнуто для меня. Я осведомлен, что наделен силой, способной причинить ей боль. Эта мысль меня просто убивает. Я никогда не хотел причинить ей боль. Все чего я хочу, это делать ее счастливой, так же, как она делает счастливым меня.
Она дергает пуговицу на моих джинсах и расстегает молнию.
– На тебе много одежды. – Но она не переходит к моему стволу, как я ожидал, она зарывается пальцами в дорожку из волосков, что ведет к моей промежности. Я понятия не имел, почему ее называют счастливой тропинкой, пока она не прикоснулась ко мне там, теперь название обрело для меня смысл. Все, что она со мной делает, каждое прикосновение, поглаживание, жест, сексуальный, любящий взгляд, которым она на меня смотрит, делаю меня счастливым.
– Сними их, – говорит она о моих джинсах.
Я ерзаю и с ее помощью избавляюсь от них.
– Садись.
Кажется, она наслаждается процессом, давая мне команды. Послушание оправдало себя, когда она оседлала мои колени, принеся тепло ее ядра вниз к моему члену, наклоняя свои беда вперед и назад. Сводя меня с ума.
Я дотягиваюсь позади нее, чтобы заполнить свои руки ее податливыми ягодицами, разминаю и подразниваю их, когда она упирается сиськами в мою грудь. Это самый приятный вид пыток, мне нравится неспешный темп, зная, что у нас есть все время мира, чтобы взорваться и доставить друг другу наслаждение. Я ее раб, и она знает это, маленькая лиса.
– Почему ты улыбаешься? – спрашивает она, глядя вниз со своего высокого трона на моих коленях.
– Потому что ты такая сексуальная.
– Ты так думаешь? – Она самая горячая детка в городе. Все об этом знают, кроме, очевидно, нее самой, но этот проблеск неуверенности – еще одна вещь, которую я в ней люблю.
Я двигаю своим твердым-как-скала членом возле ее киски.
– Тебе действительно нужно было спрашивать?
Она приподнимается, достаточно высоко, чтобы прижать кончик моего члена, погружая меня мелкими шажками, мне приходится считать до тысячи в обратном порядке в попытках не взорваться, как неопытный мальчишка. Чем больше мы этим занимаемся, тем легче ей меня принимать, но мы все еще начинаем медленно, давая ее телу время растянуться и адаптироваться ко мне. Я никогда не хотел сделать ей больно.
Она вздрагивает, я придерживаю ее за ягодицы, чтобы не дать ей резко упасть.
– Не спеши, Сгусток Меда. Мы никуда не торопимся.
– Я ненавижу свое тело тогда, когда оно не принимает тебя.
Я массирую ее клитор большим пальцем, пока посасываю ее сосок во рту. Эта комбинация всегда помогает облегчить путь, этот раз – не исключение.
– Видишь? – говорю я, когда глубже погружаюсь в нее. – Ты можешь это сделать.
– Ухмммм.
– Расскажи мне, что ты чувствуешь.
– Большой, – выдыхает она, – Туго.
– Есть и другие хорошие слова. Скажи мне еще. – Я подвигаю ее ближе к себе и вхожу еще на пару сантиметров.
– Горячо, влажно, волнующе.
– Правда? Волнующе?
Она убирает мою руку с сиськи и прижимает к грудной клетке, чтобы я мог ощутить неистовое биение ее сердца.
– Ты мне скажи.
Я не могу дышать от потока эмоций, что захватывает меня без предупреждения. Только я подумал, что не могу испытывать больших чувств, она удивляет меня.
– Я люблю тебя, Хани. – Я никогда не устану говорить ей это, или слышать, как она говорит это.
– Люблю тебя. Я одержима тобой. Это нездоровая одержимость мужчиной.
– Да нет, совсем здоровая. – Мне нравится, что она одержима мной. Я собираюсь интенсивно кончить. – Это невероятно здоровая одержимость до тех пор, пока объект одержимости не менее одержим тобой.
Она наконец-то принимает меня целиком, и отбрасывает голову назад в полной капитуляции. Это самая изысканная поза, что я когда-либо видел. Она, вот так просто, МОЯ. ВСЯ моя.
– Объезди меня, дорогая. Заставь меня кончить.
Хани прикусывает нижнюю губу и начинает двигаться, и блядь, это одна из самых эротических сцен, что я видел. Движение ее киски по моему стволу, колебания ее сисек, румянец, что покрывает ее щеки, этого почти много для меня, чтобы охватить за один раз.
Я дотрагиваюсь там, где мы соединяемся, чтобы убедиться, что я не один, кто скоро взорвется. Она не разочаровывает меня, когда она кончает, тугое кольцо ее мышц на моем члене высвобождает и меня.
Хани сворачивается поверх меня, я смыкаю руки вокруг нее, желая прижаться еще на какое-то время. Кого я обманываю? Я хочу ее рядом вечность.
– Я не могу поверить, что ты все еще тверд после этого, – говорит она после долгого момента тишины.
– Это твоя вина.
– Почему это моя вина?
– Он никогда не устает внутри тебя.
Она дрожит в моих руках.
– Когда ты так говоришь…
– Что?
– Я верю, что это действительно возможно, что у нас это получится.
– Это возможно, и у нас уже получается.
– Пожалуйста, только не передумай.
– Я не передумаю. Я обещаю.
Хани
Сначала я не поняла, что меня разбудило. Средина ночи. Блэйк спит рядом со мной, он чем-то обеспокоен. Его ноги двигаются, и благодаря легкому свету ночника я вижу, что его руки крепко сжимаю одеяло в кулаках.
Я кладу руку ему на грудь, и неожиданно понимаю, что он весь покрыт потом, его сердце бешено пульсирует под моей рукой.
– Блэйк. – Я приближаюсь к нему и целую в плечо. – Дорогой.
Он кричит как будто от невыносимой боли.
Встревоженная, я сажусь, кладя руку ему на лицо.
– Блэйк! Дорогой, проснись!
Он мямлит что-то неразборчивое и скулит.
Я не могу выносить, что ему больно, даже, если это во сне. Наклоняясь, я целую его лицо, губы.
Он просыпается с дикими глазами и осматривает комнату вокруг себя.
– Я здесь, Блэйк. Ты в прядке.
– Я, ум… – Он потирает лицо, резко встает и бежит в ванную.
Пока я жду его возвращения, рассматриваю потолок, гадая, что ему снилось, и захочет ли он рассказать мне об этом.
Он долго находился в ванной, перед тем как вернуться в постель, его кожа остыла, его дыхание пришло в норму.
– Извини, что разбудил тебя.
– Ничего страшного.
Задетая его резким тоном, я возвращаюсь на свою подушку, и фактически прикусываю свой язык, чтобы не давить на него. Я знаю, что это самый быстрый способ оттолкнуть его от себя, так что принимаю решение уважать его границы и частную жизнь, несмотря на то, что, кажется, знаю, что ему снилось.
Мы долго лежим в тишине, так долго, что я подумала, что он снова заснул. Но он нарушает тишину.
– Извини. Я не хотел быть резким с тобой, Росинка Хани.
– Все в порядке.
– Нет, это не так. – Он поворачивается, встречается со мной взглядом и тянется к моей руке, переплетая наши пальцы.
Это все, что требуется, чтобы вернуть нас на верный путь, по крайней мере, меня.
– У меня бывают кошмары про аварию. Они всегда у меня были. Это одна из причин, почему я ни с кем не ночую. – Он сжимает мою руку. – До недавних пор.
– Мне очень жаль, что тебе приходится так об этом рассказывать.
– В этом есть ирония, потому что я не помню саму аварию, но вижу ее вживую, в цветах, в моих снах. Я вижу, как фура едет на нас, и я знаю, что должно случиться, но не могу ничего сделать, чтобы остановить это.
У меня разрывается сердце от того, что он до сих пор так сильно переживает произошедшее почти двенадцать лет назад. Когда остальные из нас нашли способы продолжать жить, потеряв Джордан, Блэйк застрял на точке день первый.
– Я никогда не знаю, когда кошмары вернуться. Я пойму, если ты не захочешь больше спать со мной рядом.
– Ничто не сможет меня заставить спать без тебя. Когда придут кошмары, мы разберемся с ними вместе. Ты больше не один. – Я тяну его за руку, заставляя приблизиться ко мне.
Вздыхая, он кладет голову мне на грудь.
Я окутываю его руками.
– Засыпай. Я держу тебя.
– Хани…
– Я знаю. – Я целую его голову, пробегаю пальцами по губам, по шелку его волос. – Я тоже тебя люблю.
Глава тринадцатая
Блэйк
– Сегодня день нашей встречи с семьей, я волнуюсь. Не потому, что не хочу Хани рядом со мной, я уверен, что она нужна мне. Я хочу ее каждую секунду каждого дня рядом с собой. Нет, я нервничаю, потому что знаю, что для моей семьи это будет огромной переменой, так же, как было для меня. Они не видели меня с другой женщиной со дня смерти Джордан. Они осознают всю важность того, что я возьму ее собой на семейную вечеринку, поэтому мне кажется необходимым предупредить Хани.
Я приношу ей кофе в ванную, где она сушит свои волосы, хотя ей не нужно делать ничего дополнительно, чтобы быть красивой. Ставлю кофе на тумбу у раковины и целую ее голое плечико.
– Я не задержу нас, мы не опоздаем, – говорит она. – Я обещаю.
– Собирайся столько времени, сколько тебе нужно. Они никуда не уйдут. Все продлиться до ночи, будет костер, и зефирки, и фейерверки, и еды столько, что можно месяц кормить целую армию.
– Звучит замечательно, – говорит она с небольшой тоской. – Я никогда раньше не была на семейных собраниях.
Это заявление приносит мне боль от того, какой одинокой она была.
– Это будет первым из многих, на которые мы будет ходить вместе. Моя семья станет твоей семьей.
В зеркало я вижу, что от моих слов у нее наворачиваются слезы. Боже, я люблю ее. Я охренеть как люблю ее. Я люблю ее сладость и уязвимость, а также ее непринужденную сексуальность.
– Думаю, я готова.
Я отхожу, чтобы освободить немного места, чтобы она могла покружиться.
– Я нормально выгляжу?
Она одета в простое желтое платьице, что подчеркивает ее легкий загар.
– Ты выглядишь великолепнее, чем обычно.
Положив руку на живот, она говорит:
– Я, как бы, нервничаю. Я имею в виду, я знаю твоих родителей, братьев и сестер, но иду туда…
– Это что-то значит.
Она кивает.
– Вот именно.
– Признаться честно? Я тоже немного нервничаю, по той же причине.
– Оу, – говорит она, с легкой улыбкой.
– Не из-за того, что я иду с тобой, а из-за того, что они сделают из этого много шума. Я боюсь, как бы они тебя не отпугнули.
Она прижимается ладонями к моей груди и смотрит на меня, даря солнечный свет и все, что мне нужно, чтобы быть счастливым.
– Ничего не может меня отпугнуть.
– Ты говоришь так сейчас. Подожди, пока у тебя будет полный живот Дэмпси.
– Я всегда так буду говорить.
Я глубоко выдыхаю, снимая напряжение. Почему мне не все равно, что о нас подумает моя семья? Пока она здесь со мной, я буду в порядке.
– Давай выдвигаться.
Хани запаковывает картофельный салат и печенье, что она приготовила сегодня утром, а также собирает пучок подсолнухов из сада бабули, которые она срезала для моей мамы, хватает сумку со своим фотоаппаратом, выходя из дома вместе со мной.
Мы выезжаем с ее подъездной дорожки, и она берет меня за руку, это стало нашей привычкой, и мне это нравится. Она держит меня за руку, когда мы выезжаем за черту города, направляясь на ранчо моих тети и дяди, где будет проходить вечеринка.
Когда мы приехали, я снова беру ее за руку. Мы пересекаем широкий коричневый газон, растянувшийся вокруг дома, подходим к заднему дворику, где тент защищает гостей от горячего солнца Западного Техаса.
В бассейне полно орущих детей, включая моих племянников и племянниц. Мой восьмилетний племянник, Лиам, визжит, заметив меня. Потом он резко пересекает дворик и запрыгивает на меня, мокрый и в плавках. Я отпускаю руку Хани, чтобы не уронить эту маленькую обезьянку.
– Дядя Блэйк, ты поплаваешь с нами?
– Еще бы, приятель. Дай мне только поздороваться со всеми, и я присоединюсь к вам.
– Ок. – Он смотрит мимо меня. – А она кто такая?
Улыбаясь его вопросу, я говорю ему
– Это моя девушка, Хани. Ты можешь поздороваться с ней?
– Привет, Хани. Меня так мама называет [хани – ласкательное обращение на английском, близкое к нашему дорогой/дорогая, любимый/любимая, сладкий/сладкая и т.п. – прим. перев.].
– Моя бабуля меня так часто называла, поэтому все начали звать меня Хани.
– Круто. – Он начинает вертеться, желая вернуться обратно в бассейн.
Я опускаю его и ищу взглядом моих родителей, которые, заметив нас, идут в нашу сторону, рука в руке, как обычно. Они знают, что я был занят в последнее время, но до сегодня они не знали чем. Судя по их восторженным лицам, мое появление с Хани – это хорошая новость.
– Хани! – восклицает она. – Так приятно тебя видеть!
– И мне, миссис Дэмпси.
Мама обнимает Хани.
– Ох, пожалуйста, зови меня Джоан. Мы уже все взрослые.
Я вижу, что Хани тронута маминым искренним восторгом от нашего появления.
– Спасибо, Джоан.
– А я Майк, – говорит отец, обнимая ее, а затем меня. Он обнимает меня крепче, чем обычно, а когда он меня отпускает, я замечаю легкие признаки слез в его глазах.
В этот момент я понимаю, какими тяжелыми были года моей скорби, поэтому я так сильно нервничал, направляясь сюда. Они взволнованы, видя меня снова счастливым.
Широко улыбаясь, мама целует меня в щеку, и берет рукой меня под локоть. Они провожают нас в тент, где нас окружают дяди и тети, кузены и друзья семьи, включая и родителей Джордан.
Мой желудок уходит в пятки, я отпускаю руку Хани. Я не знаю, почему я это сделал, но мне кажется неправильным держаться за руки с другой женщиной перед ними.
Они подходят, здороваются со мной, обнимают, как обычно. Они никогда не заставляли меня чувствовать себя виноватым в потере, что потрясла всех нас. Скорее, они продолжали относиться ко мне, как к члену своей семьи. Я никогда не чувствовал себя так унизительно, как сейчас.
Мистер Пулман обнимает Хани.
– Как здорово снова встретить тебя, Хани. Мы долго не виделись.
– Да, давненько. – Хани мягко обнимает его в ответ, но я слышу эмоции в ее голосе. Она понимает, как мне сейчас тяжело, и я люблю ее за это.
– Как хорошо видеть вас обоих, – говорит мистер Пулман.
– И видеть твою улыбку, Блэйк, – добавляет миссис Пулман. – Это приятнее всего.
– Спасибо, – мягко говорю я. Удивленный их непоколебимой поддержкой, даже, когда я ее не заслуживаю.
– Я не могу не согласиться, – говорит мама. – Это стоит отпраздновать. Майк, давай достанем то шампанское, что мы припрятали, произнесем тост за новые счастливые отношения.
Я смотрю на Хани и замечаю ее улыбку, и яркий блеск в глазах.
Моей семье и родителям Джордан нравится, что мы с Хани вместе. Я снова беру Хани за руку, желая прижать свою любимую как можно ближе. Бабуля Хани была права, говоря, что мы не можем изменить прошлое. Мы можем жить только в настоящем, и мои родители очень рады тому, что сейчас она рядом со мной.
Хани
К концу второго месяца вместе, Блэйк уговаривает меня взять неделю выходных, и мы десять часов едем к острову Саус Падрэ, который на юге от Корпуса Кристи. Я никогда здесь не была и мгновенно влюбляюсь в этот пляж, пальмовые деревья и волны наслаждений. Здесь я узнала, как сильно он любит рыбалку, он терпеливо учит меня полюбить ее так же.
Он спланировал побег, spa-курорт, где записал меня на потрясающий массаж. Я не помню, когда в последний раз брала отпуск подобного рода, и вряд ли смогла бы придумать отпуск, лучше этого. Мы проводим дни на солнце, ночи в постели, спим каждое утро, пока не заказываем завтрак в номер.
– Я не хочу уезжать домой, – говорю я ему в последнее утро.
– Мы можем вернуться в любое время, ты только дай знать.
– В любое время?
– Любое, – он целует меня, – время. – Он целует меня снова и бросает что-то мне на грудь до того, как отстраняется.
Это маленькая черная бархатная коробочка. Я смотрю на нее, как на динамит.
– Открой ее, – говорит он, определенно смеясь над моей реакцией.
– Я… Что…
– Открой ее, Хани.
У меня так сильно дрожат руки, что едва могу заставить их выполнять команды, открываю коробочку и вижу потрясающий одинокий бриллиант.
– Блэйк… – Его имя слетает с моих губ на длинном выдохе. Я такого не предвидела. По крайне мере не так быстро.
Он забирает ее у меня и вынимает кольцо из коробочки.
– Я люблю тебя, Хани Кармайкл. Я хочу провести с тобой каждый день до конца моей жизни, так же, как мы провели последние два месяца – вместе. Мы знаем друг друга всю жизнь. – Он берет мою левую ладошку и целует ее с внутренней стороны перед тем, как надеть кольцо на мой палец. – Ты вернула меня к жизни шестью маленькими словами в баре, а сейчас я прошу тебя стать моей женой. Ты выйдешь за меня замуж, Хани?
Я ослеплена слезами и, кажется, потеряла способность говорить. Все, что я могу, это пялиться на невероятное кольцо, которое он выбрал для меня.
– Горшочек Меда? В этом месте, ты, как бы, должна что-то ответить. Я, как бы, умираю прямо сейчас.
– Да, Блэйк, да. Я выйду за тебя замуж. Я люблю…
Мне не удается закончить предложение, потому что он яростно меня целует, и мы скатываемся по кровати. Он смотрит на меня, и я вижу искреннюю любовь в его глазах.
– Ты и вправду сказала да?
– Ты и вправду попросил выйти за тебя замуж?
Мы оба говорим:
– ДА.
– Ты счастлива, Хани?
– Тебе действительно необходимо об этом спрашивать? – Этот вопрос стал нашим любимым стебом, и он улыбается в осознании.
Он берет мое лицо в ладони и поглаживает мои щеки большими пальцами.
– Я не думал, что смогу быть таким счастливым.
Слышать, что он счастлив, замечательно, но узнавать о том, что он счастлив благодаря его улыбкам, шуткам, смеху еще большая награда.
– У меня тоже есть для тебя сюрприз, – говорю я.
– Оу, что это?
– Дай мне подняться, я принесу его.
Он целует меня и дает мне встать.
Я подхожу к шкафу и достаю то, что привезла из дома, надеясь, что нам удастся повторить важный момент наших отношений, в этот раз мы оба будем трезвыми. Свет, исходящий от окна, играет на кольце, а сердце делает счастливый прыжок. Я не могу дождаться, чтобы рассказать Лорэн, Джулии и Скарлетт и всем о том, что мы обручены. Я так хотела бы сказать об этом бабуле, но подозреваю, что она и так знает.
– Куда ты ушла? – кричит он из спальни.
– Иду! – я стараюсь не думать о прошлом разе, когда мы это делали, и как это было больно. Надеясь, что в этот раз будет лучше, когда мы оба будем понимать, что происходит. Я возвращаюсь в постель.
– Где обещанный мне сюрприз?
Я открываю руку, чтобы показать тюбик с лубрикантом, который я стащила из его тумбочки. И вижу удовлетворение в его потемневших от желания глазах.
– Хани…
– Мне не нравится, что я помню об этом, а ты нет. Я подумала, что мы могли бы это исправить.
– Ты… ты хочешь?
– Если ты хочешь.
Он драматически закатывает глаза.
– Если я хочу, – говорит он небрежно. – Хренов ад, ты знакома со мной?
– Я знакома с тобой, и я люблю тебя, и доверяю тебе, и собираюсь выйти за тебя замуж, и хочу, чтобы у нас обоих было это воспоминание.
Он поглаживает мое лицо этим нежным способом, который говорит мне, как сильно он меня любит.
– Я никогда не прощу себя за ту ночь.
– Я давно тебя простила. Теперь тебе осталось простить себя. – Я целую его и прижимаюсь сиськами к его груди. Ход, который обычно начинает двигать его в верном направлении, срабатывает и сейчас. Он прижимает меня, держа руки на моей спине, именно так, чтобы пожирать меня поцелуями.
– Ты такая замечательная, Хани. Я не могу поверить, что ты была рядом все это время.
– Мы раньше не были к этому готовы.
– Да, думаю, что не были. Теперь, когда ты у меня есть, я не отпущу.
– Лучше не отпускай. – Эта мысль откликается ужасом в моем сердце. – Меня достаточно бросали для одной жизни.
– Это то, о чем тебе больше не нужно беспокоиться.
– Итак…, – я снимаю колпачок с лубриканта. – Повеселимся?
– О да, дорогая, повеселимся.
Это намного лучше получается во второй раз, возможно из-за того, что мой партнер трезв, и помнит о той ночи. Но не скажу, что мне легче, потому что, ПРИВЕТ, его Член никогда не будет легко проходить там, но определенно лучше. Он не спешит и фокусируется на том, чтобы мне было хорошо, но, судя по его продолжительным рыкам, я знаю, что он тоже получает удовольствие.
Я на коленях, лицом на своих сложенных руках, пока он наслаждается моментом. Он немного входит в меня, потом полностью выходит, затем входит снова, продвигаясь немного глубже с каждым разом.
– Поговори со мной, Хани. Расскажи, что ты чувствуешь.
