Текст книги "Секс-машина (ЛП)"
Автор книги: Мари Форс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
Глава пятая
Хани
Эта фотосессия – полная катастрофа с самого начала, с двумя капризными детьми, и родителями, которые пытаются контролировать мельчайшие аспекты процесса. Мне необходимо, чтобы они ушли хотя бы на час, но я не могу так поступить. Кивая в нужных местах, я старалась все сделать по-своему. Ведь именно из-за того, как я это делаю, люди ко мне и приходят.
До того, как меня посетила идея о Детях Пустыни, моя студия была на грани банкротства. Люди не нанимают фотографов, как раньше, когда цифровая эра еще не принесла «сделай сам фото» на волну моды. Свадьбы были основой моего бизнеса, пока журналы для невест не вынесли на волну популярности фотографии, которые снимали гости на свадьбах, как альтернативу дорогим фотографам. Не говоря о том, какой ущерб моему бизнесу нанесли встроенные в смартфон камеры.
Я начала в панике искать пути для выживания, и родила идею о Детях Пустыни, листая поздней ночью журнал, в котором публиковались оригинальные детские снимки Энн Гэддэс. Потом я наткнулась на местное издание, которое публиковало фотографии пустыни вокруг Марфы, склоны Западного Техаса и дикую растительность. Эти две идеи сошлись вместе, чтобы вдохновить меня на создание собственного проекта. Который я начала осуществлять следующим же утром с дизайнерским реквизитом, костюмами, и фоновыми декорациями, на которые интересными и необычными способами я усаживала детей.
После того, как я опубликовала первые снимки на моей страничке в Фэйсбук, идея стала хитом, приобрела широкую публичность, собирая клиентов по всему штату. Теперь мои клиенты находятся в листе ожидания по месяцу. К сожалению, успех моей идеи означает, что я провожу очень много времени с детьми, которые менее податливы моему видению, чем их надоедливые родители.
Сегодня одна из худших фотосессий с момента, когда я начала их около года назад. Мама – полная заноза в заднице с ее бесконечными просьбами. Отец – бесполезный подножный коврик у двери, который делает все, что она ему говорит, а дети… Я ненавижу так говорить о невинных детях, но они не фотогеничны. Иногда такое случается, и обычно я в состоянии сделать лимонад из лимонов. Я делаю все, что могу с этими двумя и заканчиваю мои «денежные снимки» за первый час, но мама этого не слышит. Она заставляет нас мучиться еще два бесконечных часа, после чего ее близнецы полностью выжаты, и я жалею, что не держу водку в студии.
К моменту, когда они наконец-то уходят, мне почти жаль детей, которым придется с ней расти, и жаль мои потерянные три часа, я никогда не соглашусь работать с ней. Мое тело ужасно болит, что я еле в силах покинуть студию за два часа до вечеринки-сюрприза Джулии, и направляюсь домой, в дом, который бабуля оставила мне, когда умерла.
Мне нравится, как бабуля с любовью восстановила дом тридцатых годов, комната за комнатой, пока все 186 квадратных метра дома не засияли новыми полами, краской и окнами, некоторые из них шедевры витражного искусства, которые она нашла в антикварных магазинах и гаражных распродажах.
Она предпочла пустынный ландшафт газону, так что нам не приходилось косить траву в самый разгар лета. Кактус и гравий не требуют много внимания. Бабуля была права на счет этого, хотя, она была права практически во всех ситуациях. Мне понадобилось четыре года после ее смерти, чтобы переехать в большую спальню, которая раньше принадлежала ей, но больше всего она ненавидела бесцельную сентиментальность, она бы очень расстроилась, узнав, что я осталась жить в своей скромной спальне, когда ее спальня простаивает зря.
Лорэн помогла мне переделать ее спальню, и вытирала мои слезы, когда я паковала вещи бабули и жертвовала их нуждающимся. Она всегда отдавала деньги, которых у нее почти не было, чтобы помочь людям, которым в жизни повезло меньше чем ей, не говоря уже о том, что она подобрала брошенного у церкви ребенка, и вырастила, как своего.
Я держала ее лучшие украшения рядом с фотографией ее родителей, родных и двоюродных братьев и сестер, все из них уже умерли. Они были близкими родственниками, которых я когда-либо имела, несмотря на то, что никогда их не встречала. Я берегу эти фотографии, как самые дорогие из моих вещей.
Я вышла на крыльцо, где нашла корзинку, оставленную Лорэн, с солью «Ипсом» и другими средствами для ванной. Я застонала от предвкушения погружения в бабулину чугунную ванную, на львиных лапах, потому что этот день был настоящей мукой. Приготовив себе высокий бокал вина и тарелку с крекерами, сыром и виноградом, я затеяла собственную вечеринку.
Разложив провизию на подоконнике в ванной, я зажгла несколько свечей и растворила подарки Лорэн в ванной, над водой поднимался сладковатый пар. Перед тем, как погасить свет, я сбросила свои ковбойские сапоги и платье с нижним бельем. Краем глаза я заметила отражение моей попки в зеркале и вскрикнула при виде синяков в форме пальцев, которые так контрастно выделялись на фоне моей бледной кожи. Повернувшись к зеркалу, я заметила синяки на бедрах и груди, и меня пробрала дрожь от воспоминаний, о том, как он ко мне прикасался в своем всепоглощающем голоде. Спасибо, что не оставил синяков там, где окружающие могли бы их заметить.
Мои соски затвердели, и мой клитор начал оживать, направляя меня в раздумья, откуда во мне еще остались силы после вчерашней ночи. Погружение в горячую воду было сродни оргазму, получаемому о того, каким же все-таки Блэйк Дэмпси был охуенным. Если бы моя бедная, измученна плоть могла петь от удовольствия, она бы надрывно пропела от того, как же здорово ощущается горячая вода с солью «Ипсом».
Я откидываюсь на подушку, которую недавно приобрела для ванной, и тянусь за своим бокалом. Прошло пару часов с момента, как я разложила все действия, которые происходили прошлой ночью. И разрешила своим мыслям вернуться в бар. К воспоминаниям о том, как он пил свое пиво, после моего приглашения, к тому, как он хрипло шептал, чтобы я следовала за ним до дома. Как он настаивал на том, чтобы накормить меня прежде, чем мы это сделаем, и как он полностью удалил все мои воспоминания о других мужчинах той невероятной ночью.
Как последнее ему удалось? Хорошо, Члену это удалось. Эта мысль вызвала во мне смех. Я должна признать, что думала, что Лорэн преувеличивает. Ее описания Члена оказались справедливыми. Мысли о нем бросают меня в дрожь. Он заставил меня почувствовать себя только что лишенной невинности девственницей, когда проделывал свой путь в мое протестующее тело. Битва была эпической, а мои реакции неожиданными. Я никогда еще не кончала только от предварительных ласк. Обычно мне требовалось гораздо больше, чем это, но не с Блэйком. Не с его Членом, который пробился ко всем моим нервным окончаниям, оставив меня в порочной ярости оргазма.
Взглянув на все в иной перспективе, я осознала, что не только лишь его оборудование доставило мне наслаждение. А также и то, какое внимание он уделял каждой моей реакции, как он прикасался ко мне, и погружался в меня, и посасывал мои соски с целью доставить мне максимальное удовольствие.
Я возвращаю бокал на подоконник и сжимаю свои сиськи руками, нежно проводя указательными пальцами по моим раздраженным соскам, на что они мгновенно откликаются упругостью. Я вздыхаю и провожу по своему клитору. Мысли о вчерашней ночи сильно возбудили меня.
Мои ноги беспокойно двигаются так, что вода выплескивается из ванной.
Закрыв глаза, переживаю все снова, от первых минут в баре до момента, когда я выбиралась из его постели утром. Как будто бы все происходит снова, я почти чувствую давление его огромного пениса на мой вход, растягивающее меня до абсолютных пределов в моменты его вторжения.
Я прикусываю губу и действую рукой вокруг своего клитора. Оу, это потрясающе, не смотря на то, что мне все еще больно, и я очень чувствительна. Я двигаюсь медленно, мягкими круговыми движениями вокруг комка нервных окончаний, и продолжаю сжимать свой сосок. Обычно мне требуется больше времени, чтобы завести себя, но вспоминая все, что он проделывал, места, где он ко мне прикасался своими пальцами, языком и членом, подводят меня все ближе к грани, и я близка к взрыву.
Действительно ли я согнулась пополам на его кровати, выставив попу вверх, пока он проникал в нее своим языком там? Мысли о том, как мы выглядели в этой позиции, от воспоминаний, как я себя чувствовала в тот момент, и как мне это нравилось, приводят меня к впечатляющему оргазму. Вода разливается по всему полу ванной, но я не могу себя собрать в целое, пока испытываю волну за волной, как будто я и не кончала за эти двадцать четыре часа больше, чем когда-либо за это же время.
В конце концов, глубже погружаюсь в воду, полностью расслабленной и истощенной. Я могла бы отправиться в кровать и проспать до завтрашнего утра, но не хочу разочаровывать Джулию, которая будет подавлена, если я пропущу вечеринку в честь ее тридцатилетия. Моя три ноль вечеринка не за горами, я не могу так с ней поступить. К тому же, придет Блэйк, и мне любопытно узнать, изменилось ли что-то между нами после этой ночи.
Я понимаю, что не должна быть в восторге от предстоящей встречи, но именно это заставило меня выпрыгнуть из ванной двадцать минут спустя. Это то, что заставило меня провести больше времени, укладывая мои волосы и нанося макияж, надеть то самое платьице, которое так ему понравилось на прошлой вечеринке. Для завершения образа я надела свои красные ковбойские сапоги, и прихватила джинсовый жакет на случай, если Мэтт как обычно, включит кондиционер на мороз.
Я выгляжу хорошо, чувствую себя лучше, чем до ванной. И готова снова его увидеть.
Я НЕ была готова снова его увидеть. Мне кажется, что над моей головой неоновая вывеска, «Блэйк оттрахал меня до бессилия прошлой ночью». Я уверена, что все знают, когда никто кроме Лорэн не знает. Хотя, Блэйк знает тоже, и больше, чем раз, я ловлю его голубые глаза на себе, как будто он представляет меня голой на глазах у всех наших друзей.
Мне никогда не следовало делать ему предложение таким способом, но я не жалею об изумительном сексе, что был между нами. Я совсем забыла о вечеринке ко дню рождения Джулии, когда выбрала вчерашнюю ночь после недель в попытках успокоить мои нервы и воплотить план Лорэн в действие.
И вот один из трех раз в год, когда я вижу Блэйка, пришелся именно на день после того, как у нас был самый дикий и грязный секс в моей жизни. Судя по самодовольному, удовлетворенному выражению на его лице, он знает, что мне дискомфортно, и он упивается своим знанием.
Я получила именно то, чего хотела от него, так что небольшой стыд – это малое, что я могла испытывать. Я выдержу, по крайней мере, этим я себя успокаиваю.
– Что с тобой сегодня, Хани? – спрашивает Джулия, подходя ко мне, Лорэн и Скарлетт. Джулия действительно искренне удивилась вечеринке, и светилась с тех самых пор, как прибыла пару минут назад. Я счастлива, что она в таком настроении, после месяцев депрессии с тех пор, как у нее случился выкидыш на прошлое Рождество.
– Ничего, кроме твоих больших три ноль.
– Ты выглядишь отвлеченной. В студии все в порядке?
– Все прекрасно, за исключением мамо-зиллы, которая контролировала каждый шаг.
– Я никогда такой не буду, – сказала Джулия.
– Мне начинает казаться, что это что-то в плаценте, что превращает рациональную женщину в лунатика после оплодотворения.
Девчонки засмеялись
– Ты точно что-то об этом знаешь, – сказала Скарлетт. Будучи моей ближайшей соседкой в городе, она выслушивает большинство пугающих историй сразу же, после того, как они произошли.
– Говоря о плаценте, – аккуратно говорит Джулия, оглядевшись вокруг, чтобы удостовериться, что нас никто не слышит. – Я беременна. – Она говорит так мягко, как будто сглазит, если произнесет это громче.
Я знаю, насколько сильно они с Мэттом мечтают о детях, мои глаза мгновенно наполняются слезами счастья. – Это лучшая новость в мире. – Я обнимаю ее, и когда я ее отпускаю, вижу слезы и в ее глазах.
– Я умирала от желания рассказать вам, – говорит она, пока Лорэн и Скарлетт обнимают ее, – но Мэтт и я хотели подождать, пока пройдет первый триместр, прежде чем говорить кому-либо.
– Мы ничего не скажем, – уверяю ее я.
Она улыбается и вытирает слезы. – Спасибо за преданность. Мы решили рассказать только членам семьи и самым близким друзьям. Я думаю, что Мэтт сейчас как раз рассказывает Блэйку.
Я НЕ МОГУ отвернуться, наплевав на то, что разум велит мне не вступать с ним в контакт. Конечно, я не слушаю голос разума, помните «я хочу, чтобы ты меня трахнул» с прошлой ночи?
За секунду на меня накатывает давящая необходимость посмотреть на него, он смотрит в мою сторону, и наши взгляды пересекаются над толпой. В следующее мгновенье он идет в моем направлении, проходя одну за другой группы людей, пока не останавливается передо мной.
И, как будто узнав мужчину, что заставил их петь прошлой ночью, мои женские частички сходят с ума, танцуя вокруг в попытках привлечь его внимание.
– Ты в порядке? – спрашивает он низким интимным тоном, от которого частички поют аллилуйю.
– Конечно в порядке. Почему ты спрашиваешь?
– Ты кажешься…Я не знаю…Загнанной или типа того.
Я возненавидела, что он сказал мне это посреди комнаты, полной людей.
– Совсем нет, – говорю я на выдохе. – С чего бы?
Не ответив, он просто таращится на меня. Его голубоглазый взгляд такой проникновенный, мне кажется, что он смотрит сквозь мою фальшивую беззаботность.
Игра взглядами заканчивается, когда Мэтт просит больше льда.
– Я принесу. – Я направилась к холодильнику в гараже, и выкладывала пакеты со льдом на гаражный пол, когда Блэйк появился рядом со мной.
Несмотря мне в глаза, и огромное за это спасибо, он говорит:
– Оставь свою входную дверь открытой сегодня. – Он поднимает пакеты со льдом, закидывает их на плечо и возвращается в дом, пока я стою с отвисшей челюстью. Только холодный воздух из холодильника, окутывающий мое лицо, спасает меня от перегрева.
Он что и вправду только что это выпалил? «Раз-и-только-раз» Блэйк Дэмпси желает второго раунда? Разве это не беспрецедентное событие…
Блэйк
Я понятия не имею, зачем я сказал Хани оставить ее дверь открытой для меня. Окей, это не совсем, правда. Это потому, что она выглядела загнанной, и я переживал за нее. Да, вы правильно меня поняли. Я действительно беспокоюсь, возможно, что-то из того, чем мы занимались прошлой ночью, доставило ей неудобства, и мне нужно знать наверняка. Поэтому я и произнес необычную для себя просьбу, чтобы она не запирала дверь.
Умм, что я делаю? Я не вступаю в отношения. Я не «беспокоюсь» о своих сексуальных партнершах после того, как мы закончим. Я никогда не даю обещаний, которые не смогу выполнить, и никогда, никогда, не вступаю в компрометирующую связь с женщинами.
Я не планирую менять свои правила ради Хани. Просто под ее напористой и «трахни меня» внешностью она хрупкая. И, боже мой, она бы возненавидела бы меня, если бы знала, что я так о ней думаю. Хани не хотела бы, чтобы думали, что она хрупкая, но я знаю ее достаточно хорошо, чтобы осознавать, что дерзкое поведение в баре – это не настоящая Хани Кармайкл. Даже близко не она.
Нет, настоящая Хани пытается преодолеть свой тяжелый старт всю свою жизнь, компенсируя это многими мужчинами, всегда в поисках неуловимого «чего-то», чего у нее никогда не было. Я как то слышал, как какой-то парень сплетничал на тему, что у нее «комплекс папочки». Что бы это ни значило, я быстро заткнул его, предупредив, чтобы больше никогда не слышал, как он несет всякую ересь или вообще что-либо о ней. Я почти подрался с парнем, которому не понравились мои слова. Похер. Никто не будет так говорить о Хани передо мной и спокойно уходить от ответа за свои слова.
Воспоминание о том инциденте в контексте произошедшего вчера ночью заставляет меня задуматься о моем поведении. Конечно, я буду ее защищать. Я щипал ее на детской площадке. Вот как давно я ее знаю. Я бы поступил так же для Лорэн и Джулии, и Скарлетт, и любой другой девушки, с которой я вырос.
Острая боль, которая обычно щипает меня по центру груди, говорит, что я лгу. Если бы я был предельно честен, то сказал бы, что Хани отличается от остальных. Она всегда отличалась, со времен, когда я ее щипал до последней ночи, когда я наконец-то получил возможность прикоснуться к ней так, как хотел с тех пор, как себя помню…Она была другой.
Давно, в классе шестом или седьмом, я думал, что Хани станет моей девушкой, но этого не произошло. Джордан переехала в наш город летом между восьмым и девятым классом, и я больше не смотрел на других девушек годами, пока я был с ней. У нас были планы. Множество планов. Я перестал планировать с тех пор, как потерял ее. В чем теперь смысл? Жизнь трахнет тебя, несмотря на твои планы, так зачем напрягаться?
По крайней мере, я в курсе, что я испорченное нечто из мужчины, которое очень хорошо функционирует вне себя. Мой успешный бизнес и есть доказательство моей способности, прикидываясь добиваться успеха. Я делаю все, что в моих силах. Для людей, которые работают на меня. Для моих родителей, для моих братьев и сестер, которые все женаты и с детьми. Для родителей Джордан, и для друзей, которых я умудрился не растерять за те двенадцать лет, когда мое сердце перестало нормально биться.
Но внутри, где я остаюсь сам с собой, с воспоминаниями, приносящими такую боль, что я не хочу их помнить, я руина. Нехорошее, сломанное нечто, и это все, что я имею. Вот почему я не подпускаю женщин к себе близко. Вот почему я не вступаю в отношения. Я отказываюсь рисковать больше, чем я могу позволить себе потерять. Я выучил на горьком опыте, что это не стоит той агонии, когда что-то пойдет не по плану. А все всегда идет не по плану.
Как еще объяснить то, что моя умная, красивая, счастливая, всегда улыбчивая Джордан лежит в дыре под землей, когда столько ужасных людей имеют возможноть жить? Сначала я мирился с тем, что ее потерял, только постоянно напиваясь до полной отключки. Я быстро понял, что мне все равно придется просыпаться на следующий день и вспоминать о потере, чувствуя себя при этом, как в аду. Я остановился до того, как мои родители и братья с сестрами воплотили свои угрозы насильно отправить меня на реабилитацию. Теперь я выпиваю одно-два-три пива субботним вечером, и очень редко выпиваю больше и что-либо покрепче.
Не смотря на то, что я делаю, боль не ослабляет хватку, и не дает мне забыть. Я несу смерть Джордан, как крест. Она умерла. Я выжил. Боль – это наименьшее, что я ей должен.
На протяжении первых невыносимых лет все в моей жизни двинулись дальше. Они говорили мне, что это то, чего бы она хотела, и я знаю, что они были правы. Я всегда знал, что этого она хотела для меня, но я никогда не был на это способен. После пяти лет мои семья и друзья перестали попытки свести меня с их одинокими подругами, и коллегами, и сестрами, «которые идеально мне подошли бы».
Я уверен, что все они были хорошими девушками, но я отказывался выпускать моих демонов перед кем либо. Это было бы нечестно. Вот он я, идущий по жизни один, когда Хани Кармайкл пронеслась по моему любимому бару и огорошила меня предложением, от которого я не смог отказаться, хотя осознавал, что должен был.
У меня было много бессмысленного, «получи-оргазм-и-двигайся-дальше» секса, с тех пор, как мне удалось завершить тот ужасный раз с кем-нибудь другим. Я осведомлен о своей репутации в городе, меня называют «машиной» в мешке, и все женщины, с которыми я был, всегда отмечают размер моего оборудования. Похер.
Конечно, они всегда возвращаются за добавкой.
Я всегда отвечаю отказом. Раз покрутили и забыли. Вот так я и живу. Так какого же хера я делаю, говоря Хани не запирать дверь?
Покручивая бутылку, я отпиваю большой глоток пива, наблюдая, как она пересекает комнату, смеясь и разговаривая с Джулией, Лорэн и Скарлетт, и другими женщинами, которых мы знаем всю жизнь. Почему я не могу оторвать от нее глаз? Почему я замечаю, что ее губы все еще опухшие от прошлой ночи, у что у нее «ожог бритвой», оставленный мной на ее шее, когда к средине ночи моя борода начала отрастать? Почему знание того, что я оставил свой след на ней, вызывает во мне множественный развратный трепет?
Почему мне не все равно, что она выглядит разбитой?
– Хорошо проводишь время?
Я смотрю на Мэтта, моего лучшего друга с первого класса, человека, который собственными руками спас мою жизнь всеми возможными способами После того, как Джордан умерла, он оставался рядом со мной целых два месяца. – Отлично провожу время. Ты хорошо постарался. Джулия, кажется, в восторге.
– Так хорошо снова видеть ее улыбку.
Я был одним из немногих людей, кто знал, что она снова беременна после разбивающего сердце выкидыша прошлой зимой. Видите, что я имел в виду? Жизнь трахает вас в задницу, не смотря на то, как счастливы вы можете быть. Их выкидыш – классический пример. Чем они заслужили такую угнетающую потерю? Ничем. Абсолютно ничем. Вот почему легче не заводить отношения, чем рисковать, испытать такую боль.
– Хорошо, – ответил я, скрыв от него свои внутренние опасения, что развивались во мне годами.
– Почему ты наблюдаешь за Хани?
Черт.
– Что? Я не наблюдаю за ней.
– Ага, наблюдаешь, и до меня дошли слухи, что ты покинул бар с ней прошлой ночью. Есть ли в этом доля правды?
Я могу лгать некоторым людям. И мне не стыдно признать, что я бесстыже лгу, когда мне это нужно, чтобы оставаться свободным и чистым от всего, что может причинить мне боль, но я никогда не был способен лгать Мэтту. – Может. Она заходила. Мы потусили. Ничего, о чем хотелось бы рассказать.
– Ты «потусил» с Хани Кармайкл, и тут не о чем рассказать? – Он произносит сквозь смех, и отпивает глоток своего пива. – Как скажешь, мужик.
Его комментарий вызывает укол паники глубоко внутри меня, в месте, которое окружено бетоном и колючей проволокой.
– Что это значит?
– Ничего. Абсолютно ничего.
Говорил ли я, что мой лучший друг частенько вызывает во мне желание вмазать ему? А говорил ли я, что он один из двух людей, кто помогает моему бизнесу работать гладко? Так что вмазать ему – не вариант, если я не хочу это испортить.
– Если тебе есть что сказать, скажи это. Иначе, иди на хуй.
Ублюдок снова смеется, опять отпивает пива и смотрит на меня угрожающим взглядом. – Не делай с ней того, что ты обычно делаешь, Блэйк. Она много значит для всех нас, и ты знаешь так же, как и я, что она не такая стойкая и смелая, какой хочет казаться. Причинишь боль ей, причинишь боль нам.
Чертов ад.
– Я ничего с ней не делаю. – Ну, если не считать, что мы спаривались, как кролики, но это закончилось. Мы это сделали. В прошедшем времени. Нет причин для беспокойства.
Но в моей груди боль, которая не покидает меня с тех пор, как я проснулся один этим утром, после одной из лучших ночей в моей жизни, которые у меня были после смерти Джордан. Я уже выпил Тамс [средство от изжоги – прим. перев.] сегодня в надежде, что это поможет, но не помогло и капли. Может мне пора в больницу, проверить свое сердце. Я потер рукой по груди.
– Я серьезно, Блэйк. Не трахайся с ней, или ответишь передо мной.
При нормальных обстоятельствах мне нравится, что наши рабочие отношения не стали на пути нашей дружбы длиной в жизнь. Мне нравится, что он говорит что-то в этом духе, не смотря на то, что я его босс. Но это не нормальные обстоятельства, и сегодня, без всякой причины, его слова не проходят мимо меня, как обычно это бывает.
– Не волнуйся об этом.
– Я буду волноваться из-за этого, и ты тоже должен.
– Я слышу тебя, Мэтт, но нет причин угрожать. Хани и я в порядке.
По крайней мере, я надеюсь, что так и есть. Я проверю это позже, когда заскочу навестить ее. Мы вернемся на круги своя, и таковыми будем. Тот, кто сказал, что секс все меняет, никогда не встречал меня. Я – машина. Я не привношу эмоции. Никогда.
