Текст книги "Шах и Мат (СИ)"
Автор книги: Мари Ардмир
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)
В ответ я могла бы честно признать, что мне того прошлого – не жаль. Так бы я не разглядела самого Шаха за всеми его принципами. Но я смолчала.
Сейчас отчетливо поняла, что плевать мне на Шевченко и его разборки. Три дня в доме еще никого не убили, я за это время я точно узнаю, что на самом деле произошло. Но вот сейчас задело другое. Шаген не сказал «у клуба» и было в этом что-то застарелое и горестное, оставившее след. В прошлый раз я так же заметила его странное отношение к клубам, и не придала значения. А вот сейчас все словно становилось на свои места: и поведение Шаха и его требования и чрезмерная опека.
Я сжала ладонь, привлекая внимание:
– Как ты меня нашел? Там… меня же в подворотню затолкнули, и никто увидеть не мог. – Молчит и глаз на меня не поднимает. – Шаген, ты меня по телефону отслеживал?
– Шах? – я приблизилась и заглянула в черные глаза блестящие праведным гневом. С опозданием поняла, что сейчас будет отповедь за нехорошее поведение.
– Ты знаешь, что такое соблюдение безопасности в общественных местах? Пришла с группой, ушла с группой. Одна возле злачных мест не ходишь…
Отчитывает тихим голосом, а в глазах беспокойство и стремление втолковать свою теорию, навязать, бесспорно, полезные правила. Вот только между строк прописаны истины, о которых он не желает рассказать открыто. Меня мама ругает так же за неповиновение или очередную передрягу, потрепавшую мне нервы. Но в ее голосе нет уверенности в неизбежном, как в случившемся, нет убежденности, что произошедшее может повториться.
Я дала ему договорить прочувствованную речь «о технике безопасности для девушки», прежде чем нависла сверху, значительно сократив расстояние между нами:
– В твои семнадцать, случай заставивший уехать из Еревана… Ты не доглядел за девушкой. За своей девушкой… В клубе?
Вздрогнул. Попытался встать, не дала, толкнув его обратно на подушки. Сопротивляться он мог, но только лишь вызвав приступы резкой боли в боку. Словно смирившись с неизбежным, Шах лег обратно и совсем тихо ответил:
– Я нес за нее ответственность… И я не знал, что она ослушается.
– А винишь себя?
– Уже нет.
Снимай мы кино – это был бы один из самых удачных моментов для поцелуя. Вот только я была не готова. И прищур черных глаз, говорил о том, что меня видят насквозь. Возможно, его это расстроило, но он всем своим гордым видом сообщал, что готов еще потерпеть.
Я перевела тему:
– На счет отпуска сроком в один месяц я отвечу через неделю. Когда закончатся съемки.
Перестраховка – вот один из принципов моей жизни. И мне легче перестраховаться выждать и обдумать все еще раз, чем дать обещание и не сдержать его в силу причин и обстоятельств.
– Мы в любом случае останемся друзьями. – Искренне заверил он и смотрит внимательно, как удав на кролика.
Учитывая, что я не ела еще, вчера чуть не стала трупом или же потерпевшей (основательно потерпевшей), с утра пораньше была готова порвать его за своеволие, то сейчас мне как кролику озверевшему, а теперь расслабившемуся стало весело:
– И ты готов ждать три месяца… даже дружбу?
– Человек может ждать сколько угодно. Ему всего лишь нужно знать, что не зря.
– Прекрасное выражение! – осознанно разбила таинство этого момента. – Ты завтракал?
– Нет. – Со вздохом ответил Шах.
30
Процесс выписки Романа значительно удлинила беседа с венерологом. Слушая его лепет, Шевченко поморщился: Надо же! О том, что он якобы заражен гонореей предупредили и жену и его родителей, а вот о том, что перепутали анализы только его и лично в закрытом кабинете. Удивительное дело, когда Галя заказала проверку методом ПЦР, гонококки были, а когда Роман потребовал провести ее повторно – гонококки неожиданно вымерли.
– Ошибиться невозможно. – Развел руками пожилой венеролог, – но как говорится и на старуху бывает проруха. Все же ваши первоначальные анализы лаборанты предоставили…
Как они их предоставили, Роману было глубоко безразлично. Так как подпортить жизнь уже успели. Хлопнув дверью, он не дал специалисту договорить. Все более или менее стало на свои места, когда ему привезли ноут из дома. Проверив документацию и почту стало ясно, почему Галя как с цепи сорвалась и требует развода, и все дурехи, что в любви клялись до гроба, отказались с ним встретиться.
Роман фыркнул, направляясь на выход из поликлиники:
– А я еще удивлялся…?!
К слову за последние четыре дня с момента пробуждения он удивлялся неоднократно. Например: тому, что их сервера никто не вскрыл. Агата – подлая крыса, как ни в чем не бывало, проработала в его офисе почти две недели. И якобы Акчурин с его природной подозрительностью упустил ее из виду. И более того, как он болезненно признался – позволил ей и ее уроду унести важные документы.
Да-да, исходя из слов партнера эта белобрысая сука спелась с неким программистом Варягом. А тот по указу Герцева хотел вскрыть сервера «РоСтас», и подослал свою шалаву в их офис. На этот счет у Романа был только один вопрос: Как этого не заметили на ежемесячных разговорах приближенных сотрудников с агентами Акчурина?
И в то же время, если бы не вмешательство Алексея «РоСтас» обчистила бы гребаная парочка любовников. Впрочем, сбегая от облавы, они попутно нанесли ранения дежурной группе охранников и дрессированным бульдогам Акчурина: Олегу и Борису – удивительное дело. И вот теперь он отдал пароли Алексею и его программистам для перепроверки информации на серверах. Роман потер затылок и бестолково уставился в небо:
– Итак! Галя сбежала, забрав сына. Агата – падла, унесла важные документы, сервера никто не взломал, но их все же перепроверят. А при этом сам Герцев как бизнесмен с чистыми помыслами приглашает на уединенную встречу где-то в Конча-Заспе. А в довесок договор с финнами в последней редакции вызывает вопросы.
В этот момент подъехало одно из служебных авто:
– К черту, разберусь со всем по мере поступления вопросов. – Выдохнул Роман. Устроившись на заднем сидении, он неловко потер ноющую руку и дал команду водиле. – Вначале в офис, а там посмотрим.
И погрузился в просмотр документации. Он не следил за дорогой, пока автомобиль не остановился. Оторвав взгляд от бумаг, Шевченко нахмурился:
– Не понял. Ты куда меня привез?
– Куда надо.
Холодный жесткий ответ знакомого голоса заставил Романа непроизвольно сжаться:
– Ты!
– Сегодня без травм, обещаю. У меня для вас пара интересных документов и не менее ценная информация. – Осклабился любовник белобрысой крысы Агаты и бросил на заднее сидение черную папку. – Предлагаю с ними ознакомиться.
– Ты тот программер…
– Документы просмотри. – Обрубил его урод, чтобы сыронизировать. – Внимательно. Тебе должно понравиться.
Через пять минут, когда Роман ознакомился лишь с частью предоставленного, но уже ощутил нарастающий гул и удавку на шее. Алексей своими выходками подставил их обоих на сотни тысяч. И если это откроется! Строчки поплыли перед глазами. Непроизвольно он потянулся расстегивать ворот, чтобы ослабить давление:
– Бл…, хренов придурок! Мать его!
– Начну с того, что коды твои вскрыты давно. Легко они не дались, – видя его замешательство, Варяг с усмешкой добавил, – но все же вскрыты.
Поверх папки на дрожащие руки Шевченко упала карточка с четырьмя короткими строчками. Этот упырь говорил правду, первыми двумя оказались его логин и сложный пароль 3-х частник для серверов, за которые он в свое время заплатил немало и сам что-то корректировал. Роман вздрогнул, представив себе размер надвигающейся катастрофы, и побледнел.
– Еще скажу, что партнера твоего сдержать удалось левой кодировкой. Так как в ней нужда пропала, как только ты очнулся, потребовалась новая. Код и логин ниже. – Белобрысый криво ухмыльнулся. – А сейчас тебе должны позвонить.
Как по мановению волшебной палочки телефон Романа разразился громкой трелью. Он в замешательстве поднял трубку, и первые мгновения не слышал, как Акчурин кроет матом его и всю его семейку. Эта ситуация частично напоминала прошлую и от того казалась нереальной: неожиданный звонок, нежданный гость, ошеломляющая новость и злой партнер. Отстраненно он подумал, что сейчас Алексей ругается естественнее – не своим голосом до хрипоты с плевками и звуками разбивающихся громоздких предметов. Он чистосердечно обещал сотворить с Романом то, о чем криминалисты еще долго вспоминать будут и как легенду пересказывать. Тошнота подступала от одних обещаний, Шевченко отключил звонок:
– Откуда…?
– Не важно. Для тебя главное следующее… покупатель на вашу фирму уже есть. Готов платить наличными, сделать перевод или докупить оставшиеся акции до 30 % пакета. Договоритесь…
– Герцев… – телефон Романа вновь зазвонил, потом еще раз и еще.
– Съест вас с потрохами не смотря на уголовщину. – Пообещал белобрысый. Рядом остановился еще один автомобиль. – Выходи, клиент прибыл.
– Уже?
– А ты хочешь остаться с голым задом, когда Акчурина хватятся?
– В смысле?
– Время. – Напомнил Варяг и потянулся к ключу.
Шевченко долго уговаривать не потребовалось. Пулей вылетел из машины и, прижимая к себе папку и карточку, остался стоять. С каким-то щенячьим чувством потерянности, он смотрел вслед удаляющемуся авто. Щелчок сзади оповестил об открытии новых дверей, а если хорошо договориться, то и новых возможностей. Роман придал лицу бравый вид и обернулся. Рисковать он не любил. Но отказываться от терпящей бедствие фирмы не хотел.
Повернув машину к бульвару Дружбы Народов, Варяг уже мысленно представил, как сложится действие дальше. Человек в гневе непредсказуем только для тех, кто рядом, прочие видят его насквозь, а наблюдая со стороны, просчитывают каждый шаг. В наушнике давно потеряв человеческий облик, ревел не своим голосом Акчурин. Он по телефону и через сотрудников пытался достать Шевченко, а тот уже не отзывался. Еще бы – находясь в непосредственной близости от денежного проекта и нового партнера, будет он разговаривать со старым лжецом.
В кабинете второго главы компании «РоСтас» что-то ломалось что-то скрипело и среди общих звуков вакханалии озверевшего урода долетали главные эпитеты:
– Как не взломали?!
– Где он?! Где он! Где этот выродок! Из под земли достань!
– Вы, мать вашу, представляете, что это значит?
– Куда ушел? Вернулся, вернулся! Я сказал, кровь из носа, но чтобы…
А дальше… а дальше судя по всему он не сдержался и с кулаками набросился на программиста. Был слышен бой, ругань, и даже хруст костей, где-то в этой канители остался телефон Акчурина, а его хозяин, спустя несколько минут вывернул личный автомобиль на проезжую часть и надавил на газ.
– Как и ожидалось…
Варяг ждал минуту, прежде чем занять место в потоке машин и последовать за маленькой красной точкой на дисплее.
– Так, так и куда мы спешим? – улыбнулся он наблюдая с какой проворностью авто пересекает улицы на красный свет светофоров. На одном из загруженных перекресков, точка сбавила ход и чтобы не привлекать более внимания автоинспекторов, медленным ходом двинулась в сторону от проезжей части. Свернув во дворы, он еще некоторое время блуждал, прежде чем остановиться у неизвестного дома.
Варяг набрал Баска:
– Напомни, где живет последняя недобитая Акчуриным.
Через несколько секунд в трубке телефона прозвучал ответ:
– Улица Евгения Коновальца 27А.
– Какой этаж и в какую сторону выходят окна ее квартиры?
– Второй этаж окнами выходит в сторону дома 20А.
– Срочно вызывай на место группу. – Он завел мотор и объехал здание, так чтобы в поле зрения попадали окна второго этажа. – У вас десять минут.
– Не менее пятнадцати. – Сообщил Баск сдержанно.
– Ясно. – Варяг отрубил связь и вышел из машины. Легкой походкой обошел здание и подошел к BMW. Акчурина в машине уже не было, а значит и авто ему не понадобится.
* * *
Он очнулся не сразу, возможно на второе предупреждение: «Откройте двери! Милиция», раздавшееся из динамика домофона. Цветные пятна перед глазами вдруг красочно и четко обрисовали в пространстве перевернутой комнаты, изуродованное женское тело в лоскутах одежды и пятна багряной крови вокруг него. Светка была еще жива, громко мычала от боли, но уже не рыпалась на вису вывернутых рук. Он был еще частично одет и даже не испачкан кровью, все же плеть с бусинами на концах ему рекомендовали не зря.
Натянув рубашку, Алексей ухмыльнулся в исполосованное лицо Светки:
– И кто просил убираться? Знала же не уйду…
– Ммм… мра-сь, – промычала она, прежде чем безвольно повиснуть.
– Вырубилась, – констатировал он и руки сами потянулись к тонкой женской шее. Звук, раздавшийся в гулком холле, остановил его. Отбросив орудие пыток, Алексей стянул с рук кожаные перчатки подошел к окну. Во дворе было тихо и безлюдно, в отличие от лестничной площадки, где под вопли соседей менты болгаркой снимали с петель железную дверь.
Он ухмыльнулся, вспомнив, как эта самая дверь легко и просто открылась ему. Следовало лишь надавить на нужные рычаги тонкой души матери одиночки и ждать. Ведь услышав о сыне, не открыть она не могла.
Оглядывая двор, Акчурин не спешил скрыться через окно, он знал – Светик настолько боялась его прихода, что усилила все двери сдвоенной квартиры и поставила на них замки. Вот только ей это не помогло, а ему очень даже пригодилось. В игре «Загони жертву в угол» он просто закрывал двери за собой, перекрывая пути отступления. И куда она кинулась? Правильно в потайную комнату, от которой ключ у Алексея был всегда при себе.
Неужели она думала, что соединив две квартиры в одну и наделив их уютным и незаметным уголком, он не будет пользоваться его уединенностью, защищенностью и звукоизоляцией в полной мере? Впрочем, сегодня она это поняла, как только дверь в секретное убежище открылась. И какое у нее было лицо… Да, воспоминания о том, как Светка прикусив свой поганый язык молила его остановиться, грели душу. Оглядев убежище и сотворенный в нем погром в последний раз, Алексей, использовав одну из перчаток, как прихватку легко открыл окно и выскользнул на торцевую сторону дома.
Преодолел спуск по пожарной лестнице, спрыгнул на землю, и тихо насвистывая себе под нос, легкой походкой пошел в сторону Лабораторного переулка.
О том чтобы вернуться к машине речи быть не могло. Он выкрутится, как выкручивался и прежде, главное не быть пойманным здесь. – Думая так, Алексей сбросил перчатки в мусорный бак и поежился на холодном октябрьском ветру.
* * *
Варяг наблюдал за темными окнами квартиры, через камеру, установленную в машине. Сам вышел к подъезду. Тишина темного дворика прерывалась лишь гулом проходящей рядом дороги. Сколько времени прошло? Он прикинул свой путь за машиной от офиса, время задержки на светофоре и отгон авто Акчурина в пустой проулок – пять минут. Достаточно сколько бы не продержалась девушка, попавшая в руки бешенного Акчурина пять, шесть, семь минут – не важно. Из того что рассказала Людмила следует, что он в этом состоянии убить может на раз-два не тормозя и не задумываясь, а потом… Варяг поморщился, девчонку жалко и в то же время не дай они ему засесть его не повяжут.
Стремительно поднимаясь по лестнице, он услышал за спиной быстрые шаги и знакомое бряцанье обмундирования опергруппы.
– В сторону! – скомандовал главный. Он посторонился, пропуская их вперед. Это не были люди Баска, это даже не была команда самого Варяга и, хотя силовики среди них имелись, двигались они медленнее и громче положенного.
– Вот вы где! Быстрее я же просила. – Раздалось сверху. – Он уже пять минут там, Господи! Только бы не убил… Она говорила, она такое говорила!
– Женщина вернитесь в квартиру, вы мешаете!
Значит, вызвала соседка жертвы побоев – это хорошо. Плохо, что работать с Акчуриным группа начала как с недалеким мудаком, у которого крыша временно поехала. Варяг начал спускаться. На дисплее смартфона было хорошо видно, как еще несколько оперативников заняли позицию с противоположной стороны здания, куда выходят окна квартиры. А в это время за спиной раздалось:
– Откройте! Милиция. – Под звуки ударов, требование повторилось. Затем возня и удивленное констатирование фактов:
– Петли внутри! Вскрывай инструментом.
Оказавшись в авто Варяг вновь набрал Баска:
– Мы в двух минутах езды. – Отрапортовал тот.
– Здесь уже орудует опергруппа.
– Результаты? – было слышно, как Баск судорожно выдохнул. В его планы мансы с Акчуриным не входили, а теперь придется выезживаться с показаниями и вырывать из лап оперативников. Из тех самых лап, что Акчурина не удержат, как и раньше не удерживали. Иначе бы он уже давно гнил на тюремном кладбище.
– Никаких. – Обрадовал его Варяг и отдал новое указание. – Займите ближайшие выезды не далее квартала от дома. Он будет налегке.
Подумав Иван завел авто и двинулся в сторону торцевой части дома, что не просматривалась. В промозглой темноте в пятидесяти метрах от дома фары не сразу выловили движущуюся фигуру. Раздумывать, кто бы это мог быть – не пришлось. Акчурина узнать удалось по рваной и в то же время легкой походке. Он был одет: рубашка и брюки, и даже обут в свое и очень доволен собой – не спеша шел своей дорогой, как любой законопослушный гражданин.
Первоначальное желание переехать эту падаль несколько раз на автомобиле его же фирмы исчезло. Иван прикинул возможные варианты мести и выбрав наиболее приемлемый для всех: он успеет выместить злость, а Баск успеет разведать, где захоронены пропавшие без вести.
Варяг понял, что в ситуации преследования и легкого кайфа от того что ушел у него и в мыслях не будет удивиться, почему служебное авто с водилой пребывает в этом районе. Главное машина принадлежит ему, а значит самостоятельно добираться нет нужды. Плавно подъехав к мужчине сзади, подмигнул фарами и просигналил, как это делает личный шофер Акчурина.
Тот остановился и круто обернулся. А дальше Варяг с кривой усмешкой наблюдал за сменой чувств на лице этого ничтожества. Гнев, удивление, шок от узнавания машины и под конец легкую радость, которую тут же постарался скрыть за серьезной миной.
Расчет Варяга был верен, чтобы не задерживаться и ни на секунду Алексей занял место рядом с водителем и дал команду:
– Филипп, гони!
– Филипп и погонит.
Тишину в салоне прервал резкий звук блокировки авто. Чтобы насладиться произведенным эффектом Варяг дал ему еще несколько мгновений на осмысление и только потом нанес первый удар. Первый из многих, что успел представить, всматриваясь в недоверчивые аквамариновые глаза Людмилы.
Баску и его ребятам он отдаст Алексея живым или почти живым, как только возместит все, что этот урод потратил на Люду. Все до единого цента, но особым платежом.
31
Предстоящие три дня отдыха я встретила с энтузиазмом, который угас к началу вторых суток. В моей комнате установили радиотелефон, стало понятно, что к компьютеру я доберусь не скоро, зато в моем распоряжении есть приличная библиотека и телевизор, а еще небольшой сад за домом. И все бы ничего, но мне в режиме бездействия быть непривычно. К исходу дня Шах умчался в неизвестные дали, так и не объяснив, что произошло тем вечером и почему я должна оставаться в его доме трое суток подряд.
Мы не поговорили. Точнее пытались за обедом, но происходило это следующим образом: мой нейтральный вопрос – его необоснованный отказ, хотя разрешения я не спрашивала.
– Шаген, ты все еще поешь в караоке?
– Да. Но в клуб ты не попадешь.
Я знаю, что он умеет убеждать, не прибегая к сложным методам. Просто выражения подбирает подходящие – такие, с которыми не поспоришь либо же спорить бессмысленно. И не собиралась, время есть, с походом в клуб спешить не буду.
Задала второй вопрос:
– Как насчет прогулки?
– Последняя прогулка окупилась сторицей. Она не стоит того.
Два отказа подряд, в моих глазах еще не потемнело от праведного гнева, но ограничения свободы уже стали ощутимы. Закончив с обедом, Шах направился в кабинет, где уже были собраны его ноутбук и чемодан.
Я постаралась вежливо добиться ответа:
– Объяснишь?
– Не могу. – Он щелкнул замками чемодана, прежде чем добавить. – Я уезжаю.
– Прекрасно.
Я в отместку решила не спрашивать: куда он собирается и надолго ли. Прошла мимо него, заняла место у окна и потянулась к одному из оставленных там журналов Посвятив себя глянцевому изданию, пропустила мимо ушей и тяжелый вздох и вопрос, не интересует ли меня, куда он так спешит. Мысленно ответила – нет, и осталась сидеть на месте.
– До свидания, Аня. – С разочарованием ответил Шах.
– До встречи.
Итак, второй день подошел к концу, а я все еще здесь и все еще не в курсе происходящего. Шаген звонил дважды на телефон в моей комнате с разницей в час, но оба раза глядя на номер абонента, я была не в духе. И просто не хотела портить настроение ни себе ни ему. Терпеть не могу, когда ограничивают, терпеть не могу, когда навязывают свою волю, терпеть не могу, состояние скованности и не люблю, когда меня ввергают в пучину этих чувств запретами.
В холле раздался звонок стационарного телефона. Ответил кто-то из служащих, вначале коротко – да, затем так же коротко – нет. Догадаться, кто справляется о делах в доме, не составило труда. Чтобы не быть пойманной с поличным, отключила телефон из сети.
Включила утром, проснувшись в шестом часу, промаялась до девяти в саду, и успела запомнить, где и какое дерево посажено и куда какая дорожка ведет. Еще полчаса бессмысленно прощелкала каналы по TV, прежде чем узнать о делах на съемочной площадке, а затем позвонить Фельдмаршалу:
– Итак, давай припомним, что ты мне должен.
– Кто? Я?
– Ты-ты и не отнекивайся. Значит 20 % доплата к основной з/п и пара тройка дней к заслуженному отпуску, который наступает с завтрашнего дня.
– Деточка ты не можешь бросить папочку сейчас! Когда Греков уволился, Степан смылся, чтобы не провоцировать Кащенко на убийство, из-за племянницы, а Иришка готовится к свадьбе.
– Папочка-лапочка, вы на деточке должны были неплохо заработать.
– Мы заработали, но и новый заказ получили. От хорошо знакомого тебе клиента. – Отстаивать свои интересы Федор мог часами на переговорах, а со мной не стал.
– Кто именно?
– Добровольский Алексей. Желает видеть тебя проектной в команде.
– Я подумаю.
– Учти, если согласишься, отпуск отменяется. – Сладким голосом напомнил Фельдмаршал.
– Учту.
Мы коротко распрощались. И когда телефон «сообщил» о новом входящем, я не глядя, ответила на звонок.
– Доброе утро. – Шах затаил дыхание, но так и не дождался моего приветствия. Да я вредная с утра пораньше. – Я оказался прав, ты обиделась.
Я может и обиделась, но молчу. «Да» произносить вслух не обязательно.
– Тебе не кажется, что я опять стал крупным клиентом вашей фирмы?
– На что ты намекаешь?
– На счет обогрева крупных клиентов. Я звонил. – Последнее произнес с упреком.
– Так и быть обогрею. Камин рядом с тобой есть? Если да, то зажигай.
– Обогреешь камином? – он улыбался.
– Я не Жанна Д`Арк, себя в виде полена не представляю. Или ты хочешь, чтобы я развела костер в центре комнаты? Учти, он может вырваться за рамки и превратиться в пожар.
– Я не прочь, чтобы он вышел за рамки. – Изменившимся голосом сообщил Шах.
– Тогда я закажу у Джима бак с топливом. Что скажешь?
– Скажу, нет.
– И не сомневалась.
В повисшем молчании было слышно, как он отстукивает мелодию.
– Не злись.
– Я не злюсь.
– И не обижайся на меня.
– Я не обижаюсь.
– Тогда почему ты не подняла трубку, когда я звонил? И что с твоим настроением?
– Во-первых: телефонный звонок в ванной не слышен, а во-вторых…
Я оборвала себя на полуслове. Пришло осознание того, что я не знаю как себя с ним вести. Его ограничения меня не устраивают, но и как сказать об этом не нагрубив мне не известно.
Он вывел меня из задумчивости:
– Ты молчишь.
– Мысленно я тебе все выговариваю, все-все.
– Может лучше вслух.
– Нет.
– Хорошо. Тогда при встрече.
Еле смолчала, что до встречи успею обдумать его предложение много-много раз. А вообще думать не хотелось, сидеть сложа руки так же. Я оделась, позвонила Джиму и вызвала себе автомобиль. Весь путь туда думала о том, что я здесь месяц не выдержу. Может быть неделю, может быть две. Но точно в гостинице и подальше от черных глаз и жестких запретов.
Попала на перерыв, в павильоне задержались Олег и наш легендарный режиссер:
– Аня? – Миха остановился, увидев меня. – Я думал, что дал более чем развернутый ответ на вопрос: «как дела?»
– И что с тех пор ничего не изменилось?
– За прошедшие полчаса, ничего. – Улыбнулся он.
– Я за букой, вообще-то.
– Я так и подумал. Ты вряд ли выдержишь без работы более двух дней.
– Не такая уж я и слабачка.
– Я об этом не говорил. Хочешь, увидеть, что мы отсняли за прошедшие двое суток?
– Хочу.
В процессе просмотра мы обсудили некоторые нюансы и как всегда нашли общий язык. За что люблю Миху так это за конструктивность, которая у него проявляется везде.
– Тебе готовый материал для корректировки прислать потом?
– В смысле?
– Ты после съемок остаешься здесь?
– Наверное, да. У меня отпуск, Фельдмаршал разрешил отдохнуть сразу по окончанию съемок.
– Здесь надолго? – перед глазами предстал обговоренный в шутку выкуп и вытекающая из него 90 дней в Ницце, и я тут же отогнала это видение.
– Неделя. Или скорее пока не надоест. После корректировки присылай, – и мягко попросила. – А новые наработки сбросишь?
– Если очень хочешь, могу ежедневно скидывать результаты. – Я кивнула, и он с улыбкой продолжил. – Не заскучаешь?
– Не знаю. Мне тут предложили бесплатное жилье, но я еще раздумываю, оно с хозяином.
– Домик на берегу? Или вилла?
– Домик, но я сниму квартиру.
– Правильно, нечего привыкать к роскоши. – Он дождался моего возмущенного взгляда и добавил. – Николас сказал, что вилла в скором времени будет продана.
– Жаль.
– С ребятами попрощаешься?
– Нет. Рано. – И опережая его вопрос, пояснила, – понимаешь в силу некоторых обстоятельств, я в крайние сроки могу оказаться дома или же сразу в офисе. А толков не хочу.
– Интересные обстоятельства. – Кивнул он соглашаясь.
– Меня они тоже устраивают. Сейчас поздороваюсь с ребятами и заберу буку.
Миха обнял меня крепко, и не скрывая улыбки, прошептал на ухо:
– Анюта, пусть отпуск будет длительным и приятным.
– Это что? Предлагаешь забросить буку?
– Именно.
– Ни за что! К тому же мне одежду нужно забрать, принадлежности там всякие…
– Кроссовки, – продолжил Миха.
– Точно! Это первое что я сегодня наверстаю.
Поприветствовала ребят, расспросила о работе и вечере, проведенном в клубе. Как, оказалось, они не успели хватиться меня, а Шах им уже позвонил. Сказал, что заберет продак-менеджера по очень важному вопросу. Вспоминать подробности того вечера не хотелось, даже чтобы стереть понимающие улыбки Оли, Серафимовны и Настены. Одна Леся была спокойна как удав и с расспросами не приставала. Она своего «Шаха» встретила в том клубе и вот уже два дня ездит с ним на свидания.
Повезло! У меня все тело в синяках после того вечера, так что даже сюда я приехала в спортивном костюме который нашла в домике на берегу.
На вопрос Ольги, зачем я приехала, честно ответила за вещами, еще честнее сказала, что хочу остановиться в Ницце, чтобы провести часть отпуска.
Когда перерыв завершился, они пошли на площадку, а я за вещами. Окончательно решив, что отсюда поеду на съемную квартиру, уверилась в том, что аннулирую чрезмерный шаховский надзор.
Сложив вещи, я дважды обошла комнату, а буку так и не нашла. Спустилась в кабинет Шаха, там тоже его не оказалось. Взвесив все за и против, набрала номер Николаса начальника охраны на вилле. Интересное дело, моего буку два дня запросил сам Шаген Хоренович и его увезли, предположительно в домик на берегу.
Взглянув на меня, Николас понял все:
– Вы не знали.
– Теперь знаю. Наберите кого-нибудь из прислуги в том домике, пусть проверят есть ли он в кабинете.
Он позвонил при мне, удостоверился в наличии ноутбука в доме и отключился.
– Спасибо.
– Вы возвращаетесь?
– Да. Куда еще ехать, если ноутбук мой там.
– Будете сегодня вечером там же? – не отстал мужчина.
– Да. Хочу еще пробежаться, а там пляж удобный с хорошей протяженностью. Лучший тренажер для меня.
– Анна, извините. – Николас догнал и преградил мне дорогу.
– Что еще?
– Нам воспрещено отпускать вас без охраны. Сегодня я прошу вас воздержаться от пробежек. – Он взглянул на часы, и прикинув что-то продолжил. – А завтра я выделю людей. В 6:00 вас устроит?
– Устроит.
Согласилась, чтобы не разводить диалогов на тему: «Что я могу и что буду, не смотря ни на что». Для начала мне нужно подумать, а до этого увидеть буку и проверить информацию на нем. Потому что «нечаянно» упавший и неожиданно открывшийся бука – это одно, а нечаянно вскрытый и просканированный – это уже совсем другое.
* * *
Получив звонок из виллы, он был вынужден прервать диалог и выйти. С представителями итальянцев они почти договорились, осталось лишь пара последних пунктов, что позволят подписать договор. Звонил Николас, и такие звонки он пропустить не думал. Извинившись, Шаген вышел:
– Да, Николас.
– Анна была на вилле, искала свой ноутбук.
– А он в доме. – Протянул Шаген и прищурился, ожидая дальнейших объяснений своего человека.
– Да, ее это очень удивило.
– И где она? – Шаген потер переносицу и водрузил обратно очки.
– Обещала остаться в доме. Наметила пробежку на утро. Завтра подряжу ребят, чтобы сопровождали.
– Николас, вышли новеньких. Странно будет если за ней и в другом районе побегут Чад и Самюэль.
– Будет исполнено. – Улыбнулся Николас.
Уже положив трубку, Шаген обернулся к залу, где проводилось совещание. Задумчиво постукивая пальцами по андроиду.
– Если до сих пор не позвонила, ее это очень удивило и рассердило.
– Господин Шаген вы присоединитесь к нам? – переводчик итальянцев неловко переминался стоя у дверей.
– Да. – Он отошел от окна и направился вслед за переводчиком. Звонок Ане придется отложить. Ее личный телефон утерян, если звонить ей на телефон Джима, догадается сразу что к чему, устроит разборки. А это не та реакция, что нужна. И в то же время в ближайшие восемь часов он будет вне досягаемости.
Плохо.
* * *
Вот уже полчаса я смотрю на данные программки шпиона Real Spy Monitor, разинув рот – в прямом смысле слова. Моего маленького, моего нежненького не только просканировали, но еще и скопировали все! И все это через мою учетную запись! Это как вообще? Это что… это они в оперативную память полезли за ключом?
Озвереть!
Возникло большое желание постучать головой об стену и, причем, не своей головой. Настолько злой и возмущенной я себя давно не чувствовала. И злость подпитывает стойкое ощущение обнаженности и не менее сильное желание вернуть целостность личного пространства. Я потянулась к телефону, набрала заветный номер и не нажала «вызов». В последний момент осознала – сделаю глупость, если решусь выяснять отношения сейчас в 23:00 инстинкт самосохранения забудет о своем существовании, и я выскажу Шаху все что нужно и не нужно.
