Текст книги "Шах и Мат (СИ)"
Автор книги: Мари Ардмир
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)
20
Альбина уехала с покупками на Mercedes, меня в неизвестный парк увез Peugeot, цветом отличающийся от моей машинки. Водитель Джим, не только довез к пункту назначения, но еще и проводил в одно из уютных местечек для пикника. Оглядывая местность, я восхищенно улыбалась. Октябрь месяц подошел к концу, а здесь что-то еще цветет и трава вовсю зеленеет. Погодка теплая, без облаков и ветра, так что, вытащив плед, я с удобством устроилась на указанном месте.
На следующий входящий звонок от Шагена отвечала уже с улыбкой.
– Да, слушаю.
– Хорошо отдыхаете.
– Очень. Давайте ко мне, посидим вместе.
– А мы со столиком и стульчиками чуть выше по склону, не хотите присоединиться?
– Продолжайте заседать со столиком и стульчиками мне и здесь хорошо. Есть где растянуться.
– Так не честно. – Возмутился он.
– Зато очень похоже на вас. – Я отключилась. Не прошло и пяти минут, как сдержанный Шах добрел ко мне от чайного домика. В одной руке корзинка, в другой скомканная скатерть.
– Вы всегда такая? – он опустился на плед рядом.
– Да, когда голодна. – С улыбкой он принялся раскладывать продукты на скатерти. Я понятное дело помогаю.
– Быстрее! – командует Шах, разворачивая мясную нарезку.
– Куда быстрее? К чему спешить?
– Мне срочно нужно чтобы вы поели и стали более милой. Так что не раскладывайте я ешьте. – И протянул блинчик с начинкой. От такого напора в шутовском виде я оторопела.
– Простите?
– Блинчики уже не нравятся? – изумился он. – А как насчет пары бутербродов?
– Вы, вы… прекратите немедленно. И уберите блинчик, – демонстративно потянулась за мясной нарезкой и сыром.
– Бедный блинчик, его не оценили. – Вздохнул Шах и съел кулинарное творение с начинкой. И вот тут я в голос расхохоталась.
– Что?! Почему вы смеетесь? – прожевав, поинтересовался он.
– Вы мне Лунтика припомнили!
– Лунтик был хорош. Сидит улыбчивый на кнопке «Enter».
– Да, очаровашка! А что в этом судочке?
– Лазанья для меня.
– С говядиной? – кивнул подтверждая. – Делитесь!
– Мне самому мало.
– А вы худеете! – нахмурился. – Вы все равно худеете и делитесь, даже если я уволена.
– Тридцать к семидесяти? – предложил Шах долевое разделение.
– Давайте! – он открыл крышку судочка, прежде чем я добавила. – Мне семидесяти как раз хватит. – Судочек тут же был закрыт.
– Вы столько не осилите. – Сообщил с серьезным видом, а глаза смеются.
– Диетологи еще не пришли к общему мнению на этот счет, – улыбнулась я, – так что спорим! – и протягиваю руку.
– Я уже не спорю, ни на что.
– Потому что раньше спорили и проиграли? – потянула судочек на себя. – Много?
– Что? Много? – Спохватился Шах и выдернул его обратно, так что в моих руках осталась лишь крышка. – Много проиграл?
– Нет, меня интересует. Много раз спорили? – по детской привычке поднесла крышку к лицу и слизнула соус. То, что Шаген замер и сглотнул, заметила с опозданием. И с опозданием крышку от себя убрала.
– Четырежды. – Он отмер и выудил из корзинки тарелки. Лазанью поделил поровну, и выкладывает в приборы.
– И какова сумма? – а он молчит, продолжает кропотливую работу по изъятию блюда из судочка.
– Шах?! Эм…Шаген, простите, так много проиграли? – он как назло долго и нудно молчит. Я уже успела взяться за вилку и тарелку и попробовать предмет спора.
– Не зря я настаивала на дележе, жаль семьдесят процентов отстоять не удалось. – Сообщила между делом. Глядя на меня с улыбкой, он произнес следующее:
– Я не против Шаха. Но только для вас.
Это вряд ли возможно, подумала я, потирая кончик носа. Но об этом Шаху знать не нужно.
– Гарем собирать будете?
Вот и тут он ответил на ранее заданный вопрос:
– Если я не уверен, не спорю. Если уверен, спорить нет нужды. – Шаген указал на зеленый судочек возле меня. – Попробуйте салат, он должен вам понравиться.
Вкусным было все! Или я настолько проголодалась, что и не заметила как съела лазанью, большую часть салата, а под конец потянулась за блинчиками, не смотря на хитрый взгляд Шаха.
– Да, я их люблю. – Поясняю, накладывая сладкое на свою тарелку, – особенно с вишней.
– Я ничего не говорю.
– А вам и не нужно. Хватило взгляда.
– В таком случае я с вами могу общаться взглядами.
– Нет, не можете. – На его молчаливый вопрос объяснила. – Так я не узнаю: как вы взяли на роль в ролике Энжи.
– Она не подходит?
– Подходит. Но обстоятельства очень интересные. – Улыбнулась я, чтобы развеять его недоверие в этом вопросе. – Так как она вскоре приезжает, мы очень спешим.
– А это… – Шах уже полулежал на пледе возле меня. – Я дал обещание.
– А вы их всегда сдерживаете? Обещания?
– С тех пор как с опаской начал их давать.
А я молчу, захочет рассказать расскажет, не захочет, так и быть узнаю у Энжи. Прошло еще немного времени, и съедено два блинчика, прежде чем Шах сообщил:
– Я слишком поздно понял, что дал преждевременное обещание.
– И не успели забрать его обратно?
– Да. Она к тому времени окончила актерский курс.
– За ваш счет? – он как-то неопределенно качнул головой. – А за счет вашей фирмы… – догадалась я. Согласился. – Как это ей удалось?
– Глубокое декольте и короткая юбка в купе с невинным взглядом творят невозможное.
– Вы все еще на это покупаетесь? Или обещанию порядка десяти лет? – не ответил.
– А ролик мы делаем, чтобы вы смогли сдержать обещание?
– Мы изменили сроки исполнения, чтобы я сдержал обещание. – Внес поправку Шаген и отложил тарелку. Он оглянулся вокруг прежде чем вопросительно посмотреть на меня. – В вашей сумке подушки не найдется?
– Она не настолько большая, чтобы вместить в себя помимо пледа еще и подушку.
– Хорошо, обойдемся подручными средствами, – и расположился у моих ног, закинув одну руку за голову.
– Пикник сам по себе хорош. Сад Альберта I мне нравится очень. – Поделилась я с Шагеном своими соображениями. – Но спать на земле в это время года, даже в этом месте не особо безопасно. Лучше всего вернуться на виллу.
От Шаха ни звука, решилась позвать его:
– Шах?! Может…
– Я знал, что вы не будете против. – И не открывая глаз, сместил голову на мои колени.
– Приплыли, – только и смогла сказать.
– Только на минутку, – пообещал оккупант, проваливаясь в крепкий сон.
Когда через двадцать минут ноги затекли, я поняла что стала жертвой собственной мягкотелости как в прямом, так и в переносном смысле. Шах пошевелился съезжая с моих «колен», если это можно назвать коленями. Так что успела выпрямить ноги, прежде чем он вернулся в исходное положение.
Вот так мой долг за неудобства принесенные Шаху в дороге из аэропорта, пришлось отдавать той же монетой два часа подряд. И был Шаген во сне до умиления добродушен. Именно его вид поднял во мне бурю простой женской жалости. И желание зажитить. Так что когда его андроид подал первые семь звонков, я дала им отбой.
– Человек двое суток не спал! Буду надеяться, что вы фирму из-за этого не потеряете.
Шах при звуках моего голоса повернул голову и уткнулся в ряд пуговок на моей рубашке, но не проснулся. Немного неудобно и как-то интимно у него получилось дышать в мой пупок. Но я стойко продолжила наслаждаться видами парка.
Когда еще мне такое представится? В Одессе или Киеве? В конце октября? Нет! Не получится. Так как вид самого оккупанта уже оценила. Выбранные мной и им обновки очень даже шли, точнее бежали, я приступила к осмотру окружения. В саду было тихо тепло, светло и по-зеленому очень красиво. Если бы не затекающие ноги, тут можно было бы сидеть и лежать часы напролет, наслаждаясь идиллией. Но нас вовремя прервали. Звонок на мой мобильный с неизвестного международного стал аккордом к завершению пикника.
Шаген тяжело вздохнул и открыл глаза. Сразу освободить «подушку» не соизволил. Лежал, рассматривая меня, и якобы протирал заспанное лицо. Сейчас он выглядел менее уставшим.
– Нет, мы все еще там же и вместе, Анабель. – Ответила я ассистентке. – Да, наверное, сейчас будем. – Отключившись, обратилась к заказчику. – Шаген, вас уже заждались на вилле.
– А сколько времени прошло?
– От силы часа два.
– И никто за это время не позвонил?
– Может и звонили. Он как-то странно мигал… – я указала на андроид. – Но не звонил.
Перечеркивая мою маленькую ложь, гаджет в его руках как назло вначале завибрировал, а затем и зазвонил отчетливо и громко. Невинно пожимаю плечами, на его прищур.
– Я не знаю что с вашим андроидом. – Чуть ли не добавила, – честно не знаю. Прежде чем подняться с моих колен и ответить на звонок, Шах улыбнулся:
– Спасибо.
Пока он отвечал на звонок и просматривал «пропущенные». Я убирала последствия нашего пикника в корзину. И очень стараюсь не смотреть в его сторону, даже когда он стал помогать мне. Иначе буду похохатывать от вида отпечатков четырех маленьких пуговок, идущих от центра Шаховского лба до правого виска. Мне удалось – сдержаться.
Когда мы спустя полчаса прибыли в пункт назначения пошел дождь. Вначале мелкий, а среди ночи более сильный и холодный. И шел он три дня и три ночи.
В это время почти вся моя группа уже разместилась в гостевом домике, исключение составили Степан и Наташа. Если первому отворот поворот дала я, то вторая задерживалась по семейным обстоятельствам.
При этом Энжи не появилась даже в среду.
* * *
Следуя своей привычке, я каждое утро собиралась на пробежку.
Когда Шах вновь поймал меня на лестнице, с вопросом о пробежке я рассказала, о парочке, которую преследовала в воскресенье. Точнее о силе дождя способной разлучить любящих. Он меня не понял, пришлось пояснить:
– То есть та пара спортсменов в ясное воскресенье бежала вместе. А сейчас начиная с дождливого понедельника, один бежит впереди меня, а второй сзади.
– Поссорились, наверное? – его неопределенная улыбка была загадочной.
– А кто их нетрадиционных поймет?! То ссорятся, то мирятся. – Смахнула капли с лица. – Кстати, что слышно об Энжи? Когда ее ждать?
– Сегодня ее не будет.
– Если вы рассказали ей о дожде, то зря. Все равно съемки проводятся в помещении.
– Она не любит сырую погоду, – согласился Шах, – но знает, как пользоваться Google, так что о дожде нрассказал не я.
– Хорошо, а когда обещают солнечный денек?
– Завтра.
– Значит, сегодня мы ставим декорации в гостиной. И просматриваем реквизиты. – Начала я составлять план на день, к тому же Федор обещал прислать Наташу завтра. Я посмотрела на Шаха. – Будете участвовать?
– Воздержусь. Дела.
– Дельных дел! – и расстегивая куртку на ходу, направилась в свою комнату.
– И вам.
* * *
Среда. Начиная с вечера пятницы, он внимательно следил за передвижениями Люды, Акчурина и еще пары тройки лиц, интересовавших его. И если ранее было достаточно отслеживать светящиеся точки на карте программы, то теперь и то, в какое время загораются окна офиса в «Cascade», что выходят в сторону бульвара Дружбы Народов, когда рабочий день заканчивает Акчурин, куда и кому едет на встречи, что обсуждает по телефону.
К счастью Людмиле объект не звонил и особо не докучал с заданиями. Только его помощники и то по мелочам. Вот и сейчас ей набрал Ростапович и будничным тоном попросил задержаться в офисе дольше обычного, якобы есть документы, которые ей предстоит набрать под диктовку. Она конечно согласилась.
– Люда… – выдохнул Варяг, – Люда.
В ее голосе более не звучали нотки тепла и радости, даже окрас добродушия пропал из ее вежливого тона. Он сделал все, чтобы Людмилу не трогали. Подтасованные анализы освободили девушку от лап покровителя, но обязали лечиться. Он запретил себе приближаться к ней. Обрубил концы. Съехал со своей квартиры. Перестал звонить. И ее звонки не принимал – даже если произведены они были с другого телефона.
И Люда гасла.
Гасла на глазах так, как может гаснуть лишь брошенная влюбленная. Как бабочка, разбившая крылья, не посмев перечить покровителю. Гасла так, как того и ожидал Алексей. И Варяг продолжал бы следить со стороны, если бы не один короткий звонок. Заглушив прослушку, нажал прием:
– Слушаю.
– Варяг, день добрый. Меня зовут Олег Ростапович. – Абонент затаил дыхание, словно подбирая слова.
– Добрый.
– Вы работали с моими людьми. – Издалека зашел Олег. – И скажем так, проект не завершен…
– Что с того?
– Нам вновь нужна ваша помощь. История и действующие лица вам известны.
– Место действия?
– За пределами Киева. – Хмыкнув, добавил звонящий.
– Точнее?
– Ницца и ее окрестности. Подробности я скину по почте.
– До связи. – Отрубил Варяг и включил волну с телефона Акчурина. Голоса мужчин звучали глухо, но и этого было достаточно, чтобы уяснить суть.
– Спасибо, Олег. – Это говорил Акчурин.
– Он полетит за третьей частью кода? – второй собеседник непроизвольно выделил слово «полетит». И Варяг интуитивно напряг слух, увеличил громкость в наушниках и подался вперед.
– Ради подстилки он полетит за всем. – Последовал ответ. Далее послышалось какое-то движение, прежде чем Акчурин продолжил. – Код или его третья часть мне не нужны.
– Теперь понятно, на каком счету у Алексея эта пара сотрудников. – Улыбнулся Варяг. – Настолько приближены и повязаны, что через них передают приказы о зачистке.
Партнер Акчурина очнулся. Это можно было понять по движению в офисе и обрывкам фраз звучащих в разных источниках связи. И все же Варяг прослушивал и домашний телефон Шевченко. На звонок с радостным сообщением Галина Шевченко ответила, на последующие входящие не отвечал никто.
Он потянулся ко второй кнопке на пульте записей и вновь прокрутил звонок, что успел засечь от Акчурина к Колодецкому Борису. Беспокоила фраза: «Передай рыбакам – я привезу русалочку», а закравшееся подозрение подтвердило то, что Борис после звонка чем-то крепким с кусочками льда давил подступивший рвотный рефлекс.
Русалочка… Такое простое слово. Слово, таящее в себе ужас, из-за которого взрослого мужчину выворачивает. Слово, которое определяет женщину. Слово, которое в свете прошлых разговоров, делает ее не нужной. Не нужной покровителю. Столь же не нужной, как и сам Варяг.
– Люд… дмила…
21
Хотелось плакать горько, долго и навзрыд.
Он исчез. Ее Ванечка, ее нежный, добрый, дорогой, надежный человек, ее безоговорочно преданная сила и крепость, и скала. Он исчез, а довольный собой покровитель остался.
Акчурин. Что он мог с ним сделать? Что он сделал с другими? Она не знала всех его методов и приемов, о некоторых только догадывалась, не желая признавать смерть человека, ставшего близким. Она так и существовала последние пять дней – холодея от ужаса предположений днем, и с криком просыпаясь – ночью. Бледная и безжизненная с потускневшим взглядом и угасшей улыбкой она походила на бездушную куклу. Красивую пластмасску, как говорил о ней покровитель.
Жив ли Ваня?
Он исчез так же незаметно, как и появился. Растворился в воздухе не оставив и следа. И эта бесследность разрушила едва окрепшие надежды.
Сбежав из кабинета Акчурина, она хотела поделиться с ним новостью. Но вместо доброго голоса, слышала лишь короткие гудки. Абонент вне зоны доступа. Ваня не звонил, не оставлял записок, sms, не пытался встретиться с ней. Вначале она еще думала, что это конспирация, ведь он предупреждал.
Люда не паниковала бы ни в коем случае, но просто через день узнала, что в его квартире живут совсем другие люди. Его машиной пользуется мужчина преклонных лет. Тем же вечером на ее тревожный звонок Ване ответила девушка Юля. Ее молодой человек сделал щедрый подарок подруге и вручил новенький андроид с этим номером.
Поиски? Как можно начать поиски исчезнувшего человека?
Что она знает о нем?
Лишь краткие строки из досье, которые им подтвердились, но не были расширены. Он слушал Людмилу, выпытывал ее историю, а о себе не рассказывал никогда и ничего. И вот теперь он исчез.
Ванечка не бросит ее после всего, нет! Конечно же нет!
Он мог и ранее уйти, узнав о ней такую гадость. Мог уйти десятки раз, и не ушел. Был рядом, поддерживал ее, думал о ней, проявлял заботу.
И Люда верила ему, верила.
Жив ли Ваня?
* * *
Акчурин, вошедший утром в приемную, заставил ее вздрогнуть, побледнеть и без того белую кожу. Сил на улыбку и жизнерадостное приветствие не было. На движение в целом не было сил. Она и не двигалась, желая не привлекать к себе пристального внимания мучителя.
Отдав указания по документам, Алексей окинул Люду неприязненным взглядом. Не касался, не приставал, не пытался шутить или разговорить ее. Вот только вышел, громко хлопнув дверью. Он был взбешен – Шевченко очнулся этим утром.
В палату к Роману еще не допускали, но по офису уже шел слушок, что его забитая жена Галя подала на развод. И на просьбу увидеть сына ответила категорическим – нет!
Вот истоки недовольства Алексея. А что таит в себе его немое бешенство, Людмиле было хорошо известно.
Хорошего не жди.
Стараясь не думать о будущем, она тихо провела рабочий день как и прочие. Разбираясь в бумагах, направляя отчеты, обзванивая нужных людей. Незаметно прошел обед, на который она не пошла и время кофе, которое Людмила с начала работы в офисе установила для себя перерывом. Девушка пропустила его и сегодня.
Приближался пятый час вечера.
Все больше одолевали мысли о том, как она будет медленно брести по улицам в сторону ненавистной квартиры, как заварит кофе и оставит его остывать до утра, как промучается всю ночь, но так и не сможет уснуть, а утром вылив холодный напиток, начнет собираться на работу.
Ее мысли перевал звонок от Ростаповича Олега. Правая рука покровителя был собран, сдержан и деловит.
Конечно, она задержится после 17:00… Конечно она поможет с документами. Это же ее работа, это же ее мечта… Ее ли?
Подступившие слезы Людмила не успела сдержать. Заметила, когда последние слова документа о закупке расплылись от упавших капель. Истерика на рабочем месте – этого достаточно для того, чтобы ее растерзать. А впрочем, Алексей уже что-то задумал на ее счет.
– Нельзя позволять себе раскисать, – напомнила она себе, доставая зеркальце и салфетку. – Нельзя…
И чуть не выронила их, от поступившего на мобильный звонка. Наскоро смахнув влагу со щек, вздохнув поглубже ответила:
– Да?
– Милая, ты где сейчас? – от звука его голоса Людмила вздрогнула, зажала рот ладошкой. Стараясь не всхлипнуть, чувствовала, как слезы текут по щекам ручьями.
– Милая… не молчи. Ты где?
Живой, Ванечка-солнышко живой. Она поняла, что он ждет ответа, подавив комок в горле, прошептала:
– В… в… офис… се.
– Шшш, – его попытка успокоить сделала лишь хуже, Людмила всхлипнула, и тут же прикусила губу. Она не дышала, чтобы не пропустить ни одного слова.
– Немедленно уходи оттуда. Слышишь?
– Да… но…
– Спустишься по пожарной лестнице, внизу за автостоянки будет стоять mazda черного цвета. Малыш, беги оттуда.
Осознание того, что он все еще с ней, волнуется и защищает, мгновенно придало сил и напомнило о прошлых расчетах:
– Документы, – Всхлипнула Люда, вытирая щеки рукой. – Я не забрала нужные документы.
– К черту!
– Нет! – она почти счастливо улыбалась. – Пожалуйста… дай мне время.
– У тебя десять минут, только десять… Отключи телефон и выбрось его. – Сделав паузу, совсем другим голосом добавил, – и не попадайся…
– Не попадусь.
– Умница.
Прежде чем отключиться, она почти беззвучно прошептала:
– Я люблю тебя…
Телефон был уничтожен тут же. Разломав SIM-карту Людмила выкинула ее обломки в окно, а части телефона взяла с собой. Побег!
Это был побег.
И каким-то шестым чувством она поняла, что верхнюю одежду брать не стоит, чтобы не привлекать лишнего внимания. Более того, для создания эффекта присутствия, девушка оставила на столе зеркальце и помаду, включила чайник в секретарском закутке и достала пару дополнительных папок. Одну из них прихватила с собой, чтобы забрать документы из бухгалтерии. После подписи в юротделе их должны были вернуть обратно. Так что при запросе этих бумаг какие-либо вопросы возникнуть не должны.
Людмила по лестнице спустилась на нижний этаж и вошла в кабинет бухгалтерии. Обитательницы этого отдела уже собирались по домам.
– Ольга Федоровна, – позвала она сотрудницу, – мне нужны договора по аудиту предприятия «SetRego».
– Это вы Агата? – улыбнулась женщина средних лет, выглянув из-за дверцы платяного шкафа.
– Да я.
– Наконец-то повеселели. – Отметила бухгалтерша и принялась наводить порядок на столе. – А то все бледная такая и печальная. Я рада, что у вас все наладилось.
– Спасибо.
– Так какие документы вас интересуют?
– Все.
– Большая часть у меня. – Кивнула женщина, извлекая папку из стола. – Но отчеты, датированные 7 и 10 месяцами у Алексея Владимировича. Его секретарь как раз сегодня забрала.
– Хорошо, спасибо. – Людмила с благодарностью приняла папку, – я сейчас к ней зайду.
Выйдя из кабинета, она сжала папку в дрожащих руках.
Неужели он догадался, неужели он увидел компромат и пытается его устранить? Только не это!
На встречу шел один из юристов, Люда заставила себя улыбнуться и отойти от двери. Время. Время не ждет. Сбросила остатки телефона в одну из корзин и поднялась наверх. Коридор был пуст, и открыты две из пяти дверей: в приемную Шевченко и кабинет аналитиков. Пробираясь к кабинету Акчурина, она мельком заглянула к себе – в приемную Шевченко. И вовремя отпрянула в сторону. Колодецкий Борис ожидал ее. И не теряя времени даром – внимательно просматривал содержимое сумочки. Зазвонил его телефон, и Люда поспешила спрятаться за второй открытой дверью.
– Нет, ее здесь нет. Вещи на месте. И чайник поставила нагреваться… – послышалось из приемной.
В кабинете аналитиков уже работала уборщица Светлана Юрьевна. Женщина преклонных лет всегда напевает что-то, вот и сейчас простые слова: «Щастя моє, доле моя, усе віддам, що маю я. Доле моя, щастя моє. Вік цілував би личко твоє…» сопровождали Люду на пути к кабинету Акчурина. Борис тоже шел в сторону коридора и с каждым шагом его голос становился громче:
– Да, дождусь. – Это он произнес уже стоя в коридоре. Люда затаила дыхание. Открытая дверь должна скрывать ее, но если Колодецкий решит приблизиться, ее заметят.
– Светлана Юрьевна! – окрикнул он уборщицу.
– Что? – женщина продолжала заниматься своим делом и тщательно натирала пол.
– Опять поете? – спросил он громко и чуть тише, – опять шизофрения одолевает?
– Так веселее. – Ответила она на оба вопроса разом и продолжила напевать.
– Веселее, – хмыкнул Борис, уходя в кабинет. – Веселее…
Людмила более не останавливалась. Два шага и дверь в приемную Алексея открыта. Екатерины на месте не было, хотя все говорило о том, что удалилась она ненадолго. Помня привычки старшей коллеги она, осмотрела стол секретаря и открыла сиреневую папку. Отчетов в ней не было.
– Господи… – Выдохнула Людмила. У нее в запасе осталось от силы минуты четыре, и шансы на успех стремительно таяли.
Она посмотрела на дубовые двери справа, собираясь с духом. Входить в кабинет покровителя без проверки было рискованно. Алексей мог часами сидеть в тишине, не подавая признаков присутствия, чем пугал девушку до дрожи. Людмила нажала на селектор внутренней связи с боссом. В кабинете главного раздался тонкий звонок, затем еще один, но никто не ответил. Она дала себе от силы тридцать секунд, прежде чем повторила маневр. Ответа не последовало.
Крадучись приблизилась к двери и приоткрыла ее на малую щелку. Вздрогнула, когда в приемной раздался звонок, а затем и в кабинете Акчурина. Но отступить не согласилась. Слишком многое поставлено на карту сейчас, и слишком долго она ждала возмездия. Ее время наступило именно сейчас.
Итак. Она мысленно прикинула, что в кабинете босса есть видео съемка и прослушивающие устройства, так же детектор движения и какой-то тепло-определитель. В виду их наличия у нее от силы минута на поиски документов. Окинув взглядом, открывшееся пространство Люда перекрестилась и вошла. На носочках приблизилась к столу, где в верхнем ящике справа лежат договора к рассмотрению, а слева – уже проверенные им.
В эти мгновения телефон на его столе продолжал надрываться протяжной трелью, раздражая и нервируя. Он мешал прислушиваться к происходящему за кабинетом и от того она волнуясь до крови прикусила губу. В правом обнаружился отчет за 10 месяц, а в левом перечеркнутый за 7. Люда успела спрятать документы в папку и выскользнуть в приемную, когда меж трелью звонков услышала шаги. В коридоре кто-то приблизился к парадному входу в кабинет Акчурина.
За ручку подергали.
– Закрыто, – послышался голос Олега. – Нет… Там караулит Борис. – Отчитывался от перед главным. – Нет, ее телефон вне зоны обслуживания. И по симке смотрели.
Тон Ростаповича не был злым. Но ощущалось, как он еле сдерживается, чтобы не послать звонившего. Но разве такого пошлешь?
– Екатерину я послал в женскую комнату проверить. – Его голос стал глуше, а шаги различимы в гулкой тишине приемной. – Да… хорошо, сейчас.
Она успела в последнюю секунду вскочить в платяной шкаф. Прижимая папку к груди, замерла было видно, как Ростапович приблизился к столу. Проворачивая мобильный в руке, он с интересом взглянул на монитор секретарши, а затем на документ с которого она набирала текс.
– Что за курица! – рявкнул Олег, поднимая один из бланков. К несчастью, для обозначенной она подошла к двери. Женщина среднего возраста робко вошла в свой кабинет. Ее действия для Людмилы были хорошо видны. В офисе главного надрывно звенел телефон, и секретарю давно следовало бы приступить к своим обязанностям – ответить, но прежде следовало еще и отчитаться перед помощником Акчурина:
– Извините, Олег, ее там нет.
– Ее там нет, а у вас мозгов нет! – рыкнул он.
– Простите…?
– Вы чем думаете, оставляя такие документы на столе?
– Но, меня просили перепечатать, и я этим занималась пока вы не… – голос Екатерины был тих.
– Что вы не?! Вы хоть думали своей башкой?
– Да, я думала! Думала, что не должна отрываться от занятия по первому вашему приказу! – взбунтовалась женщина. – Нужен соглядатай в женском туалете ищите другую!
– Пошла вон! Курва! – психанул он не своим голосом. Послышался всхлип, а затем удаляющийся перестук каблуков.
– Идиотка очкастая! – Олег двинул ногой по кадке с фикусами. – Наделала копии левого отчета, крупным шрифтом. Дура!
До Людмилы долетел звук сминаемых бумаг, после чего они полетели в корзину. Далее телефон Олега зазвонил. Ответил он резко и уже менее агрессивно:
– Нет! Не нашли. Да, Алексей Владимирович, проверю. Говорите адрес.
Люда в страхе зажала рот ладошкой и сцепила зубы. Можно ли это назвать интуицией, она не знала. Но когда Олег проходил мимо и двинул кулаком по дверце, за которой пряталась она, ее приглушенный ладонью вскрик потонул в скрипе ДСП. Дверь за Олегом громко хлопнула. Прождав от силы десять секунд Людмила выскользнула из укрытия и бросилась к столу.
В запасе осталось совсем немного времени и занятая бумагами, она не заметила как дверь открылась и в кабинет вошли. Схватив комок бумаг из корзины, Людмила тут же распрямила на столе.
– Ну конечно! А вот и недостающая часть мозаики! – прошептала девушка. И тихий стук, раздавшийся сзади, поверг ее в ступор. Холодея от ужаса, она вскинула голову и заставила себя обернуться.
В дверном проеме стояла встревоженная уборщица тетя Света и ее рабочая тележка с инструментами.
– Здравствуйте, – чуть ли не падая, произнесла бледная Людмила.
– Деточка! Агата… ты, что же прячешься?
– Я… я.
– Олег, да? – прошептала женщина. – Он такой злой сейчас.
– Да, – тут же взяла себя в руки Людмила, приблизившись к женщине, выглянула за дверь и тихо попросила:
– Очень прошу только не…
– Что ты детка. – Всплеснула руками тетя Света, – он так на Катюшу орал, что я сама злякалась. Иди-иди я тебя не видела.
– Спасибо, – она порывисто поцеловала женщину в щечку и устремилась к лестнице. Пролет еще пролет. Где-то далеко наверху послышалось тревожащее: «Агата!?», но Люда уже выскочила на улицу босиком. Туфли она сбросила, как только достигла пожарного выхода. И теперь прикрывая от дождя папку с бесценными документами, она бежала через автостоянку.
Выскочив на поворот, краем глаз заметила серебристую Honda и опешившего Олега за ее рулем. От эффекта встречи он пришел в себя первым, вывернув руль, надавил на газ. Людмила вырвалась из пут оцепенения во время, отскочила в сторону и не сбавляя темпа побежала дальше. Совершить наезд Олегу не удалось. Его серебристого газующего тут же монстра протаранил маленький синий джип вездеход. Припечатав автомобиль о к стене, джип сдал назад и как ни в чем не бывало, последовал за черной Mazda.
