Текст книги "Шах и Мат (СИ)"

Автор книги: Мари Ардмир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

24

После непродолжительных бесед с весьма избалованной девицей, что готова часами говорить о себе, я с большим удивлением ловлю на себе хмурые, но решительные взгляды Шагена. Энжи на английском щебетала о съемках в главной роли любезно предоставленной Шахом в прошлом месяце, затем о положительных отзывах режиссеров, с которыми она работала. Но о том, что это пустое хвастовство явно или не явно догадывались мы все.

Она говорила и говорила и была рада в третий раз назвать сумму и количество оставленный ей нарядов после какого-то показа в Милане, где она принимала участие. А так же о дорогих подарках, что завалили по самую макушку от женатых и не очень женатых, но обязательно богатых. А Шах хмурился.

В ходе беседы о себе любимой милашка не чуралась переходить на якобы неизвестный остальным язык и спрашивать что-то у Шагена. Приблизительно на третьей не тактичной реплике обращенной к Шаху на французском, она получила короткий ответ. Услышанное ей не понравилось, это стало понятно сразу по угасшей улыбке и рукам, мгновенно скрестившимся на груди. И она все же потребовала объяснений и, получив их с неприязнью, а затем и с неприкрытым удивлением воззрилось на меня.

– У меня рога выросли? – поинтересовалась я у Михи.

– Нет, – улыбнулся режиссер, – но ты только что получила статус невесты, если я правильно понял.

– Что? – опешила я.

– Не спеши ругаться, он тебе все сам объяснит. Поверь тут не просто сложный случай, тут еще и родственные узы. – Убедил меня Миха и, предложив Энжи ознакомиться с павильоном для съемок, увел ее.

В повисшем молчании Шах просто опустился на ближайшую софу. Посидел прямо и все же прислонился головой к стене:

– Чем безупречнее человек снаружи, тем больше демонов у него внутри. – Я тактично промолчала. А он продолжил говорить. – Анна, вынужден вас попросить переселиться в другую комнату.

Так как я на таких мелочах не циклююсь. Согласилась сразу, за что получила сердечное спасибо от Шаха:

– Я рад, что вы не щепетильны в этом вопросе.

– Что вы! Я и с разгромленной квартирой спокойна как удав. Предупредила соседей, что задержусь и живу себе дальше. – Он только удивленно взглянул на меня, но ничего не спросил. А у меня вопрос назрел:

– И куда я буду переселена?

– В смежную с моей спальней. Это любимая комната Энжи.

Легко было подумать что комната, в которой я разместилась сейчас – является ее любимой, что я и решила сделать, особенно если вспомнить людей работавших в саду и окна. Но Шах поспешил разуверить:

– Я прошу вас, чтобы ее не заняла она. – Мысленно присвистнула, определив еще один скелет в шкафу клиента.

– И что мне за это будет?

– А что вы хотите?

– Я многого хочу, но вопрос не в этом. Что мне за это будет от нее? Мне пора волноваться за мою жизнь, или за мое имущество?

– Ответ «нет» на оба пункта. Она ничего предпринимать не будет, да и в той комнате уже нет ваших вещей. Я заблаговременно попросил их перенести.

– Но…

– Я знал, что вы не будете против.

От этой реплики накатило странное дежавю, как яркая картинка вспыхнул момент из нашего пикника и точь-в-точь такая же фраза. Пришла вредная мысль – меня развели как маленькую:

– А если бы я отказалась?

– Я бы вас убедил. – С полной уверенностью в своей правоте, он ответил теми словами, которые в нем постепенно возненавидела Эля.

– А если бы не получилось?

– Но мы этого так и не узнаем, правда? – улыбнулся Шах и пошел в сторону павильонов за вредной примой.

* * *

Акчурин проснулся к половине первого дня. Поднялся с кровати, оглядывая раскуроченную мебель с безнадежно порванное постельное белье. Где-то рядом раздался тихий болезненный стон, а затем едва сдерживаемый всхлип. Он перегнулся через кровать, чтобы посмотреть на творение своего гнева. Воображение рисовало платиновую блондинку с синими глазами, но на деле прикованной к щиту на полу оказалась Светка. Хотя ее основательно разбитое лицо сейчас не признала бы и родная мать, он узнал ее без проблем по татуировке на исполосованной ягодице.

На четвереньках, пристегнутая ремнями к средневековому щиту она не могла лечь или хоть немного ослабить путы на неестественно вывернутой левой руке. Ее молчаливый рев с кляпом во рту прекратился, как только пружины прогнулись, и Алексей поднялся на ноги.

Боясь разозлить, она смолкла и пригнула голову, от чего открылись окровавленные запястья рук со стертой кожей. Акчурин поморщился, представив, как она начнет качать права и завышать расценки или отказываться от последующих встреч. Хуже, если попытается написать в ментовку, но хуже для нее. Аппетитная шатенка сейчас более всего походила на недожаренную отбивную с кровью. Судя по многочисленным предметам, разбросанным по полу квартиры, игру в садо-мазо они начали с порога, как только Светка получила аванс. Памятуя о прошлой встрече, она запросила больше и прогадала, радость от успешной сделки затмила рассудок. Ее не насторожила едва сдерживаемая покорность раба, как впрочем, и предложение надеть кляп, когда роли изменились. А дальше…

Алексей, не одеваясь, прошествовал на кухню и налил себе воды.

Он не мог вспомнить, когда переступил черту и позволил себе заиграться. Видения на полу в прихожей, в кухне у раковины, на балконе и в ванной, где он пристегнул безмолвную девку наручниками к трубе, роились перед его глазами. Надежда что он совладает с порывами в собственной квартире и не перейдет границ себя не оправдала. Он глумился над плачущей и мычащей жертвой часами и теперь не знал, как с наемной швалью поступить.

Все-таки «голод» не тетка, а в последнее время он просыпался все чаще и становился ненасытным. Заводить новую подстилку муторно, вновь не сдержится и убьет при первой же попытке сопротивления. А с профессионалками ее типа, всегда проще найти общий язык. Ты платишь, а она плачет и просит о пощаде, но покоряется.

Допив второй стакан воды, он вернулся в спальню. С трудом не давая зверю проснуться вновь, отстегнул дрожащую шваль от щита. На ногах она стоять не могла, говорить так же. Рука висела плетью, и Светку била крупная дрожь. Он хозяйски облапил избитое тело, выдернув кляп и еще пару металлических побрякушек из слабого тела. Молча занес в ванную, положил в джакузи и включил воду.

– Через час тебя проверят, дверь оставлю открытой. Так что не рыпайся, поняла?

Она кивнула, боясь посмотреть в его глаза, устремила взгляд на свои неподвижные ноги и воду, окрашенную кровью. Он тоже заметил, с какой скоростью вода приобрела багряный цвет и выругался. Эта дура его теперь к себе не подпустит. И все же стоит попытаться наладить контакт:

– Светик солнышко, ты очень угодила мне.

Скривив губы на подобии улыбки, он коснулся губами ее плеча, единственного участка, не запятнанного кровью. Медленно разогнулся и вышел. Его отступление за дверь сопровождали судорожные всхлипы, хотя более они походили на обрывающийся протяжный хрип.

Уйдя в свой кабинет, единственное место закрытое для всех, Акчурин вызвал горничную, а затем набрал номер знакомого врача, следом вызвонил проверенного психолога.

– Белый, мне нужно подлатать тут… одну девушку. Прошлась по темным улицам злачного района.

– А не слишком ли многие твои знакомые посещают такие места? – ответили на том конце провода.

– Кто их дур удержит? – усмехнулся Акчурин. – Смотри, чтобы твоя дочурка по районам гулять не пошла. Да и за супругой нужен глаз да глаз.

Абонент замолчал. Алексей знал, как на людей давить и за какие ниточки в их мозгу дергать. И это был не последний козырь в его рукаве, о чем знали все единожды с ним столкнувшиеся. И потому знакомые не вякали и слушались:

– Где она? – севшим голосом спросил доктор.

– У меня.

– Сейчас буду.

* * *

Первое сообщение о Люде Варяг получил через два часа после прибытия в Ниццу.

За тем как парни Баска протаранили авто Ростаповича и увезли ее, он проследил сам. Замыкая вереницу победителей забрал Баска, когда тот бросил синий джип-вездеход. Ему он дал еще несколько указаний относительно Людмилы. И вот теперь его вторая просьба была осуществлена. И белокурую женщина из в поселка Катеринополь в Черкасской области люди Баска так же спрятали. Дело осталось за завершающей третьей, и сдвижки в ее направлении пришлось ждать до вечера.

Голос Баска звучал сдавленно и тихо:

– Мы нашли его. Девушка только что покинула квартиру. На контакт не идет. Забил паскуда, морально и физически.

– Ждите. – Дал указания Иван.

– Варяг, чего ждать?

– Я приготовил для Акчурина сюрприз. Ждите. В ближайшую неделю, быть может дней пять он сорвется, и девушка расколется как грецкий орех.

– Скорее заглохнет в могиле. – Произнес Баск.

– В таком случае, вы узнаете, где остальных раскопать, не прибегая к насилию. И спустите псов, так чтобы уже не смог отвертеться. – Произнес Варяг, прежде чем отключить телефон.

В том, что некогда служивший в его подразделении, бывший спецназовец, справится с задачей, Иван был уверен. Одолевали сомнения относительно Людмилы. Она и так слишком многое перенесла. Он знал об этом так же хорошо, как и о том, сколько человек ее преследовало во время побега.

Нужно вывести из-под удара. Два дня здесь и он сам поговорит в больнице с Шевченко, главное выждать подходящий момент.

А он умел ждать. Вот и сейчас расположившись напротив шикарной виллы в два этажа, он более трех часов наблюдал за происходящим на ее территории. А там было за чем понаблюдать. Группки людей то сформировывались, то расходились. Самым большим источником воплей, как и эпицентром всеобщих сходок стала светло-русая куколка, не затыкающая рта. И где-то в этой смуте внутренних тараканов и характеров среди хаоса и частых перебежках он взглядом выловил знакомую фигурку:

– Не может быть…

25

– Я прибью ее, я точно прибью ее! Закончатся съемки, возьму разрешение на убийство и прибью… – пообещала я своему отражению в зеркале.

Когда произошло обрушение опоры удерживающей стенки гримерной, я находилась внутри и проверяла костюмы, пока рыжик готовила краску для одного из актеров. К несчастью, когда фанерная стена справа накренилась, и на нас рухнул потолок, красящий реагент пришелся на меня и рядом стоящие костюмы. В итоге все остались живы, а некоторые еще и окрасились в багряный цвет меди.

Но краска, застилающая мое лицо не помешала разглядеть синее платье Энжи, скорым шагом покидающей место покушения.

– Маленькая мерзавка!

Причина моего гнева продолжала начищать коготки в тени зонтика и что-то напевала про себя. Достав всю группу до печенок, сама Энжи была в прекрасном настроении. В то время как в павильоне производили перестановку декораций и освещения, в восстановленной гримерной Настена и Рыжик корпели над испорченными нарядами, а темноглазый Алекс и бывший партнер по съемкам сидел со льдом у правого глаза.

И ведь все было бы проще простого объясни Шах перед отъездом, что девица не может быть безнаказанной за проделки. Собственно для уточнений данного факта я набирала его номер три дня подряд и сталкивалась с глухой стеной. Сегодня уже от звонков отказалась.

– Дело житейское, – скрежеща зубами, говорю себе я.

И вновь прокручиваю в уме, как нарублю Энжи на мелкие кусочки и скормлю их сторожевым псам. Ведь со стеной я сталкиваюсь неоднократно именно в лице этой самой мерзавки. В первые два дня она запорола четыре десятка дублей в своем ролике, как Алекс (первый партнер по съемкам) и Тим (второй незадачливый партнер) не свернули ей шею, я не знаю. У остальных руки чесались. На следующий день милашка устроила истерику, так как Миха снимал другие части ролика. Если бы она просто канючила было бы проще, но детка решила иначе. И после ее прогулки по территории парка, открылась клетка с собаками. Удивительное стечение обстоятельств.

Оказывается для кого-то стая злобных доберманов тоже шутка. Жаль шутника камера не зафиксировала. Очень жаль.

– И такое тоже случается, – отрапортовал охранник Николас, с удивлением взирая на вскрытый замок. Наши покусанные операторы были настроены менее лояльно. Спасая аппаратуру, они получили наибольшие повреждения и теперь то и дело потирали перебинтованные участки. Съемки пришлось свернуть.

Итак, сегодня четвертый день молчания Шаха и странных событий на съемочной площадке, никоим образом не указывающих на Энжи. Как, например, утреннее обрушение во втором павильоне.

Опора для гримерной, нечаянно сдвинутая «сверхсильным ветром в синем платье», опрокинула софиты в третьем павильоне. А те как в домино потянули за собой декорации из второго. В итоге испорчены четыре костюма и один диван, разбито два софита и стеклянный столик. Плюс ко всему пострадал Алекс, игравший бизнесмена в лифте и я получившая ударную дозу красителя.

Но назло приме в лице рока волнений в нашей группе не произошло, благодаря спокойствию режиссера. Миха подал мне полотенце и выслушал обещание убить Энжи самым болезненным способом. Взирая на все произошедшее с высоты своего опыта, улыбался:

– Малышка капризничает. Ей недолго осталось, потерпи.

Вот и все что он сказал. Собрал группу, вызвал вторую часть актеров. Интуиция у него работает отменно – актеров о возможных пертурбациях он заблаговременно предупредил, сейчас вызвонил и приступил к съемкам третьей части – семья в туристическом уголке.

– Скоро, все решится скоро. – Пообещала я себе, сжав зубы.

Занятая оттиранием красящего реагента с кожи, не заметила, как прима оставила свое место под зонтом. Бурлящий процесс работы не прерываемый разбором завалов и перебинтовкой пострадавших конечностей позволил не замечать ее исчезновения до глубокой ночи.

Точнее мы все отметили спокойствие на площадке и, абсолютно все перекрестившись, поблагодарили за тишину силы небесные. По окончанию выматывающего дня я завалилась спать поверх не расстеленной кровати. И во всех сновидениях Энжи многократно убивалась, воскрешалась и еще раз убивалась. Как не странно все вокруг искренне благодарили меня, кто-то даже подавал ножи и топоры для метания.

– Анна!

Я вскочила на кровати, осоловело посмотрела на двери и незвано-нежданного гостя. В черных брюках и светло-синей рубашке он более походил на призрак из сна, того самого, что ножи мне подавал. Чуть не сболтнула, что ножей больше не нужно и с веревкой я справилась сама.

– Извините, вы спали… – Шах помялся у двери, а затем решительным шагом направился к моей кровати.

– Не спала, я блаженствовала. – Ответила когда он сел рядом. – Знаете ли, работа с Энжи даже отключку может превратить в прекрасный сон. – Зевая, потерла глаза, посмотрела на него внимательно. И не сказать, чтобы я была ему не рада, но все же три дня названивать и безрезультатно ожидать ответного звонка обидно. И каковы будут оправдания?

– Я вам звонила.

– Я видел.

– И ответить не могли?

– К сожалению – нет, так бы прибыл раньше. – Заверил он сокрушаясь. Ну что делать? Если сам голову пеплом посыпает, я злиться не буду, все равно мы справились со съемками без него.

Повисшее между нами молчание я нарушила со вздохом:

– Зачем вы пришли? Что-то случилось?

Шах ответил не сразу, взял минутный тайм аут и, подобрав весьма емкие слова, сообщил:

– Энжи – младшая сестра моей бывшей жены.

– Ясно. – Принимаю информацию как данность. Остается вопрос: к кому относилось его изречение относительно юбки мини, глубокого декольте и невинного взора. К законной супруге или ее младшей сестре?

– Скажем, младшая родственница и я как старший за нее в ответе. – Пояснил он с задержкой.

– Здорово. – А вот и шаховская ответственность. Интересно сколько лет после развода он держит Энжи под крылом?

Шах предугадал возникшие у меня вопросы:

– В последние пять лет приглядываю, помогаю найти свой путь.

– Шик! – почти искренне порадовалась за милашку и посочувствовала Шаху. Слава Богу, на мне таких обязательств нет. – Что-то еще?

– Мне нужна ваша помощь.

– Не можете с ней справиться?

– Я не могу ее найти. – Взгляд Шаха сквозил тревогой. – Покатаетесь со мной по клубам?

– Зачем?

– В дамские комнаты меня не пустят даже с ордером на обыск.

– А ваши старые приемы слежки уже не действенны? – намекнула на отслеживание по телефону и шпионящих агентов.

– Нет, они ей известны. Все же пять лет бок о бок.

– Ясно.

26

Призналась сама себе, что очень польщена предложением Шаха, авантюра на сон грядущий и метания по разным местам тусовки – это яркие впечатления. Однако, если бы он просто пригласил меня в клуб было бы намного лучше! Хотя когда бы я еще за одну ночь посетила три закрытых вечеринки в городе, и порядка шести дорогих клубов? Неизвестно. Как впрочем неизвестно сколько бы мы еще посетили не найди Шах Энжи среди гостей в шестом по счету клубе. Собственно Шаху позвонил администратор увеселительного заведения и с потрохами сдал милашку-мерзавку.

Мы в считанные минуты оказались на месте. Интерьер впечатлял, количество танцующих на площадке в сравнении с прошлыми заведениями било все рекорды. Слыша заряжающие энергией мелодии с элементами танго, я и сама захотела в гущу движения. Взглянув на Энжи, которая в окружении пяти парней пила коктейль и не желала уходить, я потянула Шаха за руку:

– Судя по всему, отбивать ее вы будете долго.

На что он ответил скептически подняв бровь:

– Возможно. – И продолжил подъем по лестнице, я же остановилась. Раз сам говорит – возможно, почему бы не отпроситься?

– Значит, вы справитесь сами и если моя помощь временно не нужна. – Как бы между делом добавила я. Учитывая музыку, думала, что придется догнать и повторить, но он расслышал и остановился. Тут же добавляю:

– Я могу вас оставить? – Шах с невообразимой скоростью развернулся и опустился ко мне. Остановившись на одну ступень выше, пристально посмотрел:

– И куда вы пойдете?

– Танцевать.

– Вы хотите танцевать? – бросает скептический взгляд на площадку и кажется, ухватывает все вплоть до мелочей от пьяных посетителей, до вспотевших танцоров и танцовщиц. Затем перевел тяжелый взгляд на меня. Услышав новую композицию от диджея, мысленно взмолилась о свободе, хоть на минуточку!

Пришлось лицу прибавить драматизма:

– Да, очень. – Видимо он привык к таким лицам гримасам и просящим взглядам, потому что вместо «конечно, веселитесь!» услышала «по возвращении домой, я лично для вас включу музыку».

– И парней пригласите? – сыронизировала я, но узрев его гримасу злобы, тут же пояснила, – понимаете без парней не так интересно… и…

Договорить он мне не дал:

– Хорошо идите. – Развернулся и продолжил подъем.

– О! Свобода… – с опозданием добавила, – я скоро вы не успеете даже заметить моего отсутствия!

Быстро пока преодолела расстояние до танцплощадки, ворвалась в середину и начала движение. Кто говорит, что не умеет танцевать, пусть учится! Потому что плавные движения тела под ритмичную или же спокойную музыку могут создать то настроение, которого вам не хватало и дело тут не в таланте, а в желании. Хочешь – будешь, не хочешь – найдешь тысячу причин.

Я никогда их не искала, привыкшая запоминать и реализовывать понравившиеся движения к двадцати годам могла с легкостью двигаться под меланхоличные и агрессивные композиции. А дальше как в жизни опытным путем выработала свой собственный стиль танца и горжусь им. Собственно, гордиться было чем, годы тренировки и многочасовые занятия в любое время суток и в любом месте дают о себе знать. И это я понимаю в каждом клубе, где народ одобрительно кивая, начинает расступаться, чтобы не столько подвигаться со мной вместе, сколько посмотреть.

Вот только не хорошо это. Я же сейчас с Шахом, да еще с розысками мелкой заразы.

Оглядываюсь, чтобы увидеть, как Энжи все еще стоит на верхней площадке, что-то ворчит на слова Шаха. Из пяти парней только один пытается вмешаться. Выходит: танцы внизу их не скоро привлекут.

Поворот, затем еще один и подняв руки над головой, как тореадор мягко обхожу освободившуюся площадку по кругу, одновременно сверху вниз скольжу руками, не касаясь тела, и вызываю партнера. Ходить кругами не пришлось, навстречу вышло сразу двое, оборачиваюсь вокруг своей оси и, подарив улыбку профессиональному танцору, которого ранее приметила, протягиваю руку ко второму. Мне сейчас не блеснуть нужно, а с толпой слиться. Сбегать я не привыкла, так что просто сбавлю темп моих оборотов и скроюсь за высоким партнером.

Подтянутый, выше меня на голову, явно грек – с носом Геракла и уверенным лицом сердцееда он шагнул на встречу и сразу же представился на английском:

– Орест.

– Анна. Предлагаю просто постоять.

Предложение понял не сразу, так что успел крутануть и наклонить к полу с весьма недурным мастерством. Пришлось повторить внятнее и громче, нехотя согласился. И теперь мы двигались в такт легко и плавно, без выпендрежа или показных движений и постепенно толпа заняла освободившийся танцпол.

Руки у грека явно созданы для четвертого размера груди, – прикинула я, глядя на его кисти с длинными пальцами, не обремененными кольцом. Настроение у него было приподнятым, намерения явными, не прошло и минуты как я оказалась крепко прижатой к горячему торсу.

Свои действия он решил пояснить:

– Все хорошо танцующие женщины умеют зажигать не только на танцполе.

– Орест, ты себе не много позволяешь? – улыбнулся, а хватку не ослабил. Ладно, пойдем другим путем. – Тебе говорили, что твои руки соответствуют брутальным мужчинам, от которых тяжело оторваться?

– Нет. – Подумал и спросил, – почему тяжело оторваться?

– Потому что эти руки держат крепко. Задыхаешься. – Замялся, дошло медленно и все же дошло. Хватку ослабил, руки с талии не убрал. – Спасибо.

Я бросила взгляд на верхний балкон. Из-за слов Шаха, парень защищавший милашку сконфуженно отступил в сторону, и Энжи пришлось идти за настойчивым опекуном. Вечер подходит к концу, а жаль.

– Хочешь выпить? – напомнил о себе Орест.

– И попробовать не успею, – я кивнула на спускающуюся вниз пару. Энжи выглядит обиженной девочкой, а Шах, ведущий ее под локоток еле сдерживающим гнев отцом. Знала бы эта зараза, сколько мы туалетов, то есть клубов за одну ночь пересмотрели…

Грек отступить не захотел:

– Проверим.

И оптимистично настроенный партнер скрылся в толпе, не спросив о моих предпочтениях. А на его замену ко мне навстречу через толпу уже шел тот красавец, что получил улыбку. В какой-то момент он был скрыт танцующими и тут свет вспыхнул, развеяв клубный полумрак, и погас, а музыка продолжила литься.

– Изменения в программе! По просьбе романтика, наслаждайтесь! – сообщил диджей на двух языках и включил медляк.

– Шикарно, – прокомментировала я и попала в мужские руки, крепко обхватившие мой стан.

Орать «насилуют!» было бы глупо и бесполезно, а громкие фразы «убери руки!» уже раздавались в толпе. Кажется, там руки никто не убрал, и на женский вопль через смех: «Полиция!» дополнил такой же веселый мужской: «Сама руки убери». Ну а дальше общий смех и чья-то недовольная фраза: «а кто меня обнимет?», дополнилась:

«Аня!?» – звал Орест.

– А давайте дождемся света, – предложила я незнакомцу на английском, а затем и на немецком. Обладатель рук на это никак не отреагировал. К рукам прибавился мужской торс и не дюжее умение вести в паре.

Приятно, – отметила я про себя. – Давно не танцевала медляки.

Первоначальный испуг и что врать – стеснение, прошли под натиском любопытства. Флирта тел вслепую у меня до этой ночи еще не было. А желание узнать, кто ж такой романтичный и ранимый возросло в геометрической прогрессии. Я понимаю – станцевала хорошо и зажигательно, но это еще не значит, что представляться девушке не стоит.

В голову закралось подозрение, а вдруг партнер немой? Оттого и молчаливый. И по запаху парфюма не узнать, потому что Орест отбил нюх своим горьким одеколоном. Мелодия почти подошла к концу, когда рядом раздалось:

– Ник!

Словно получив сигнал, уверенные руки партнера-невидимки, прошлись от лопаток вниз и, сжав меня напоследок, растворились в толпе. Я осталась стоять на месте, не зная, что и думать. Вот так приключеньице! Некий Ник перепутал партнершу, но, даже осознав промах, оставил незнакомую партнершу в смятении.

Через несколько секунд свет в клубе появился, вновь наполнив пространство сиянием и вспышками. В двух шагах оказался Орест с бокалом мартини, в пяти тот самый танцор, но так как оба разглядывали меня не под самым своим носом, а глядя куда-то дальше – это не могли быть они.

– Аня. – Оборачиваюсь на оклик и сталкиваюсь взглядом с хмурым Шахом, который идет ко мне. – Вот вы где. Идемте!

Спрашивать, где Энжи потерялась опять и почему она осталась без его присмотра не потребовалось, ее обиженный голос прорвался сквозь музыку:

– Шаааген! Я не хочу…

Теперь понятно, почему Шах на мой просительный голос не поддался, у него к этой уловке выработан стойкий иммунитет.

Оглянувшись на площадку, на прощание помахала танцору, не нашедшему меня, и послала воздушный поцелуй Оресту. Сокрушаться о моем уходе грек и не думал, тут же протянул бокал мартини девушке справа, ей улыбнулся, а мне подмигнул.

А чего еще от него можно было ожидать? – подумала я с тяжелым вздохом.

Когда капризная прима была доставлена в Mercedes и пристегнута ремнем безопасности на месте возле водителя, Шах почему-то открыть дверцу передо мной не спешил. Подошел, взялся за ручку, и окончательно перекрыл доступ в салон авто:

– Вы что-то потеряли?

– В смысле? – я только сейчас поняла насколько устала, глаза слипаются, ноги почти не держат, и воспоминания о мягкой кровати становятся все мучительнее.

– Ваш тяжелый вздох. – Пояснил он без тени улыбки на лице.

– А это… Нет. Не потеряла. – Я зевнула, еле успев прикрыт рот:

– Скорее приобрела отличного партнера по медленным танцам. Жаль его срок годности истек вместе с медляком. – Глядя на уставшее и все еще хмурое лицо Шаха, улыбнулась и продолжила с показным сожалением, – где мои 20 лет? Он бы не ушел так быстро.

– Я могу с вами потанцевать. – Предложил Шаген, чему я удивилась в силу некоторых знаний.

– То есть…?

– Я учился.

– А вы помимо бокса еще и танцевали?

– Бокс был в пятнадцать, танцы в течение года с двенадцати. – И вновь внимательно смотрит на меня, выжидая согласия или отказа. Пришлось ставить точку самой:

– Ясно.

Мое решение обойти машину и сесть с другой стороны, он остановил неожиданным вопросом:

– Анна, почему вы до сих пор так много помните обо мне?

– На вашем месте я бы тоже задалась этим вопросом, однако в моем случае ответ очевиден. Вами очень восхищалась Эля.

– А посредством нее и вы?

Вроде бы спросил без самолюбивой нотки, вроде бы и без ожидания подтверждения, потому что произнес как утверждение. Но сдается мне, не важные вопросы он так не задает. А значит, придется сделать прививку от столбняка под названием «Тур».

– А я училась с ней за одной партой и некоторое время жила. Вот и слушала, так как деться было некуда.

Объяснение нормальное, доступное, но Шах и в нем нашел проход. Скрывая улыбку, открыл мне дверцу и с присущей мужчинам уверенностью в своей правоте, сообщил:

– Слушать и запоминать не одно и то же.

– Смотря сколько раз слушать, – не осталась в долгу я и, пряча улыбку, юркнула на сидение. Он не нашелся что ответить и просто дверцу закрыл.

Авто отъехало от клуба увозя нас и сладким сном заснувшую Энжи. Я с улыбкой вспомнила, что Эля умеет рассказать один раз, но так, что герой ее романа фактически становится героем для других.

Правда, в отличие от прочих сокурсниц и ее подруг я единственная слышала и вторую часть истории. А именно быстрое перевоплощение влюбленного принца с матримониальными намерениями, во влюбленное чудовище, от которого спасу нет.

* * *

Утром следующего дня я не могла не нарадоваться на приму, которая сменила гнев на милость и во всем слушалась Миху, как родного отца. Съемочная группа смотрела на нее, не скрывая удивления. Кто-то улыбался вспомнив с кем она прибыла ровно в 9:00 не опоздав, кто-то все еще хмурился ожидая подвоха, я же смотрела и не верила. Малышка по уши влюблена. Кто бы мог подумать, что в дали от любимого она для привлечения внимания развлекает всех своих знакомых так же как и нас вчера. Зараза малоумная, но счастливая и сияющая.

Больше не было никаких повторных кадров, мучительных капризов, пересъемок, падений декораций – ничего из перечня ее проделок. А всего-то и нужно было, чтобы ее у нас вчера забрали.

Даже вспоминая о возвращении на виллу, я улыбнулась – эх, молодость, любовь, романтика!

* * *

Mercedes не довез нас до пункта назначения и остановился в паре миль от виллы. Шах кому-то позвонил с предложением забрать подарок.

Интересный у него подход к развозу подарков, неужели он еще и доставкой на праздники занимается? На мой вопрос об остановке Шах ответил:

– Ждем получателя. – От его слов Энжи проснулась.

– Почему остановились?

– Это твоя остановка. – Шах предложил водителю разблокировать авто и холодно спросил ее. – Я предупреждал?

Прима открыв рот на него воззрилась негодуя:

– Но… но…

– Предупреждал.

Пока она приходила в себя от такого сообщения, дверь с ее стороны открыл получатель подарка. Красивый глубокий голос с итальянским акцентом поздоровался со всеми присутствующими в авто и предложил Энжи без скандала выйти из машины.

– Ты…? – выдохнула милашка куда-то вверх.

– А кто еще?

Пришелец, которого я не могла увидеть со своего места, галантно взял ее за руку и помог покинуть автомобиль. Чтобы рассмотреть мужчину прибывшего за примой, я сдвинулась ближе к Шаху. Перед глазами предстал итальянец в возрасте около сорока, в черном костюме. Из-за роста, ширины плеч и глубоко посаженных глаз выглядит устрашающе опасным и в то же время притягательным. Обезоруживающая сила жесткого характера читается в каждом движении и манере говорить. Я бы от такого держалась подальше, но Энжи от него в немом восторге.

– Это кто?

– Ее муж.

– Я колец у обоих не видела.

– Вручит по окончанию съемок. – Уверенно произнес Шах. – Но ей об этом знать не нужно.

Он дал водителю знак к отправке. И я еле удержала разочарованный вздох – не досмотрю момент до конца, а так хочется. Мое желание частично исполнилось. Прежде чем дверь закрылась, я расслышала пару фраз:

– Ты все-таки приехал… – прошептала она взволнованно и неподдельно.

– Ты этого добивалась. – Властно подняв ее лицо за подбородок мужчина, улыбнулся. Перевоплощение Энжи из обиженной фурии в счастливую влюбленную было мгновенным. Она расцвела лучезарной улыбкой, чтобы сообщить:

– Да.

А дальше как в хорошо поставленной сцене из кино был страстный поцелуй черного ворона, крепко сжимавшего тающую птичку. Машина набрала скорость, и пара растворилась в темноте.

– Он старше, – я вздохнула про себя, – красивая пара.

– На пятнадцать лет, поэтому и может повлиять на ее взбалмошность.