Текст книги "Алхимик и амаретто (ЛП)"
Автор книги: Мари Аннет
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
– Я научил Аарона и Кая только как бить сильнее. Но те маги не знали, что я не полагаюсь только на магию воздуха, чтобы победить, так что когда они напали на меня за аудиторией для лекций…
– Ха! Получили грубый ответ?
– Я поломал им кости… немножко.
Мы добрались до ступенек, которые вели к двери в нише. Эзра открыл ее, впустил меня в тускло освещенный коридор. Видимо, это был вход для слуг, о котором говорил Аарон. Я остановилась у угла, где узкий коридор соединялся с главным коридором, который тянулся вдоль поместья.
Как только мы выйдем из-за угла, нас увидят все, кто заходит и выходит из зала. И нам придется вернуться на праздник.
Я тяжко вздохнула.
– Нам обязательно возвращаться?
Эзра не ответил, и я подняла голову. Он стоял рядом со мной, смотрел на мои красные губы.
От поворота моей головы он вздрогнул.
– Хм?
Жар пробежал от моих ног к лицу, оставляя теплое сияние за собой. Тишина окутала нас, мы стояли одни в узком коридоре.
Жаркий румянец угас. Его взгляд ничего не значил. Ничего не менял. Мы были друзьями. Близкими друзьями.
Золотая пыльца засияла в воздухе между нами.
Я вскинула голову. Омела висела под потолком, величаво шуршала листьями, сыпала пыльцой. При виде нее мое настрадавшееся сердце подняло белый флаг и перестало биться.
– Пикси-омела, – отметил Эзра.
– Эта мелочь преследует меня. Что тебе надо, псих с листьями?
В ответ пыльца посыпалась сильнее.
Я глядела на листья, боясь смотреть на Эзру. Во рту пересохло, и я кашлянула.
– Аарон сказал, что игнорировать пикси – к неудачам.
– Да, – долгая пауза. – Не хотелось бы рисковать твоей личной жизнью.
Я тихо выдохнула. Я заставила себя посмотреть ему в глаза. Он разглядывал меня, лицо ничего не выдавало.
– Эм, – дыши, Тори. – Так мы…?
– А ты хочешь?
Да. Но я не могла сказать это. Я неделями подавляла влечение к нему. Наша дружба была слишком важной, чтобы рисковать ею.
Он ждал моего ответа, не двигался. Но во второй раз за минуты его взгляд упал на мои губы. Такой намек… и я вдруг задумалась, не было ли больше намеков за эти недели или месяцы, которые я пропустила.
Пыльца застревала в его волосах, прилипала к щекам. Желание поднималось во мне сильной волной, и я не сдержалась, шагнула к нему. Не остановила ладонь, и мои пальцы задели его гладкую челюсть. Я прижала ладонь к его шее сзади.
Я чуть надавила, немного потянула. Он приблизился в мои объятия, убирая брешь между нами, и наши лица оказались близко.
Я не дышала. Я подняла голову.
Его губы были нежными, осторожными, задели мои губы. Раскаленный жар растекался во мне, но его поцелуй был робким. Неуверенным. Не думая, я привстала на носочки и прижалась сильнее к его рту, прося – требуя – большего.
На миг он замешкался. Страх ударил по мне – что я перегнула, раскрыла слишком много, и он оттолкнет меня.
Его рот прижался к моему, теплые пальцы задели мои локти, ладони сжали мои руки возле плеч, притягивая меня ближе. Наши губы разделились, слились вновь. Его руки обвили меня, и мы прижались друг к другу так сильно, что я не могла дышать.
Что-то дрожало во мне. Земля двигалась, фундамент трещал.
Его ладонь сжала мою шею, притягивая сильнее к его рту, и все, что я подавляло, вспыхнуло во мне. Я сжала его волосы, и все виноватые мысли, которые я скрывала, когда мы обнимались, подступили к поверхности. Мы прижались друг к другу, дыхание смешивалось, губы не расставались – и ложь, которую я говорила себе, испарилась, жар заполнил мои вены.
Я рассыпалась внутри, он прижимал меня к себе. Он уже не был скромным или неуверенным, целовал меня с пылом. Я раскрыла рот, и он принял приглашение. Его язык чувственно скользнул по моему, и меня пронзило возбуждение, и дамба отрицания разлетелась на кусочки, которые я не могла собрать.
Желудок улетел из тела на пол, и я стала невесомой. Кровь кипела. Голова кружилась. Грудь вздымалась. И мне нужно было больше.
Наши открытые рты двигались. Он прижал ладонь к моему затылку, удерживая мои губы с большей силой. Другая ладонь обжигала голую кожу моей спины. Его ладонь поднялась, пальцы задели мои лопатки. Наши губы не могли расстаться.
Я нуждалась в его пылком поцелуе. В сжимающих руках. В давлении его тела, в движении его груди, в руках, притягивающих ближе, словно он не хотел меня отпускать.
Но он отпустил.
Я лишилась контроля, его губы пропали. Он отпустил меня. Отошел от меня. Быстро дыша, с растрепанными от моих пальцев волосами он сделал еще шаг назад, и брешь между нами стала еще шире.
Я не успела заговорить или опустить руки, а он отвернулся. В два больших шага он пропал за углом без слова, без звука.
Просто… ушел.
Я смотрела на пустоту перед собой. Мои руки опустились, я пошатнулась, мир слетел с оси. Он поцеловал меня так, как меня еще никто не целовал.
А потом убежал.
Трепет движения. Омела опустилась с потолка, прозрачные крылышки торчали из листьев. Маленькое лицо пикси в форме пики смотрело на меня из листьев, крохотные черты выражали вопрос.
Я обвила себя холодными руками, горло сжалось, глаза жгло.
Пикси тихо чирикнула, словно спрашивала: «Что случилось?».
– Не знаю, – прошептала я. – Я не знаю.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Я возвращалась на праздник в тумане. На середине пути по залу я поняла, что осталось лишь несколько гостей, и они тихо говорили. Который час? Как долго я стояла одна в том коридоре, прокручивая в голове поцелуй Эзры?
Голова кружилась, я ощущала себя хрупкой. Я была планетой, которая потеряла орбиту и могла вот-вот улететь в космос. Все, что я говорила себе неделями о дружбе и похоти, было неправильным. Все, что я игнорировала месяцами, било меня по лицу с воплем: «Идиотка!».
Что мне вчера говорила Син? «Ты почти убедила себя… но в глубине души ты знаешь».
Блин, она была права. Я выпрямилась, поискала ее взглядом. Возле стола. Брайана не было видно. Хорошо.
Я пошла к ней, и она улыбнулась.
– Тори, – сказала она. – Где ты была? Ты угадала насчет Брайана. Он очень милый!
Я взяла себя в руки, чтобы не вывалить на нее свои переживания, сбив ее милое счастье.
– Где он?
– Вернется через пару минут, – она подпрыгивала на носочках. – Я не заметила его, потому что Кельвин… такой сильный, знаешь? Но Брайан крутой. Клянусь, он не хуже Кельвина в гениальности. Он очень умный.
– Да? – я не уловила волны «гения» от неловкого краснеющего ученика.
Ее глаза расширились.
– Он поразительный. Правда. Тебе нужно послушать его теорию о фантомном осмосе. Я так много узнала.
– Да? – я пригляделась к ней. – Ты пьяна? Алкоголь не навредит твоему зелью против перевертыша?
– Нет. Брайан сказал, что все хорошо. Он дал мне последнюю дозу час назад, – она стала сосредоточеннее. – Где ты была?
– Я… мне нужно поговорить с тобой об этом.
Отчаяние пробилось в моем голосе, и она выпрямилась.
– Ты в порядке?
– Да, но…
Тобиас прошел в дверь, заметил нас и поспешил к нам. Официант шел за ним с подносом с графином и несколькими бокалами на длинных ножках.
– Леди, – сказал он, поправляя очки на носу. – Вы видели Аарона?
– Нет, – ответила я.
Директор был недоволен.
– Когда увидите его, сообщите, что Лэнгли ушли. Они не могли ждать его еще дольше.
– О, как обидно, – пробормотала я под нос.
Глаза Тобиаса вспыхнули. Ой, получилось недостаточно тихо.
Я была на взводе, так что не смогла остановить следующие слова, сорвавшиеся с языка, пропитанные сарказмом:
– Вы удивлены, что ему не понравилось слушать ваш с Валери бред про его достижения, игру, что он не вступил в мелкую гильдию, и поведение, будто он не может сам принять решения?
Рот Син раскрылся в шоке. Ох… может, я перегнула.
Лицо Тобиаса осталось пустым. Он долго глядел на меня, а потом повернулся к официанту и взял два бокала с подноса.
– Леди, прошу, угоститесь амаретто.
Мы с Син приняли бокалы, и директор ушел с официантом. Я глубоко вдохнула, пытаясь не кривиться от своего болтливого рта.
– Это тот амаретто, про который ты мне рассказывала? – спросила Син, не став обсуждать мою вспышку при Тобиасе. Она понюхала бокал. – Я расстроилась, что не попробовала.
Я сделала глоток пряной ореховой сладости.
– Да, это тот самый.
Она сделала маленький глоток, ее взгляд стал рассеянным, а потом она проглотила.
– Ого. Ого. Такой сладкий, и мне нравится ореховый вкус.
– Горький миндаль, – сообщила я, используя шанс проявить свои знания о напитках. – Он ядовитый, если просто есть, но в амаретто только масло, оно не ядовитое. Вкусно, да?
– Хм, – она сделала еще глоток, подержала во рту, смакуя. – Отлично. Ты пробовала конфеты Брайана? У них такой же ореховый привкус. Они такие вкусные, что почти вызывают зависимость…
Она замолчала и посмотрела в пустоту.
– Син? – спросила я.
– Зависимость, – она повернулась ко мне с диким взглядом. – Как я не поняла? Дерево… Тори, помнишь дерево? На поляне? Где оборотни напали на нас впервые?
– Дерево… – я прищурилась, вспоминая. – Дикий миндаль?
– Да! – она сжала мою руку. – Горький миндаль. Это алхимический ингредиент! Его редко используют в зельях, потому что, когда он трансмутирует, он вызывает зависимость.
Я моргнула.
– Опасную зависимость, – добавила она. – Это может свести человека с ума.
Я поняла ее, слышала в голове, как трещала ветка, и обнаженный перевертыш рвал зубами кору.
– Он может заставит кого-то жевать ветку дерева, чтобы утолить жажду?
– Да! – она сделала два шага и развернулась. – И вишневые деревья у академии! Помнишь, они были повреждены, как дикий миндаль? Вишня из того же рода.
– Зависимые перевертыши повредили их, чтобы утолить жажду по миндалю! – я закивала. – Нападения на учеников происходили в том районе. Вишни точно манили туда перевертышей.
– И тот больной перевертыш… дрожащий, слабый, рассеянный, а еще быстро дышал, да? Отравление цианидом. Он точно ел горький миндаль. Тот, кто изменил оборотней, использовал горький миндаль! – она сбилась. – Но зачем? Я не вижу смысла в такой трансмутации.
Мы нахмурились. Я помнила голого оборотня в лесу, его стоны боли и отчаянные просьбы дать больше. Зачем добавлять ингредиент, вызывающий такой эффект?
– Зависимость, – прошептала я, отпрянула в осознании. – Син, а если алхимик добавил горький миндаль из-за этой зависимости?
– Алхимик хочет, чтобы от зелья была зависимость? Зачем?
– Для контроля. Мы думали, что оборотни-мутанты пришли жить в лесу, а если их тут создали? Некоторые со странными ранами и прочим. Это вряд ли намеренно.
Она издала звук понимания.
– Алхимик экспериментировал, чтобы улучшить трансмутацию, и он сделал оборотней зависимыми, чтобы управлять ими на время экспериментов.
– Но тогда, – медленно сказала я, – если перевертыши тут… то и алхимик, сделавший это с ними, где-то близко?
Син побелела.
– Ох. О, нет, – она выпрямилась. – Мне нужно кое-что спросить у Кельвина.
– А? Но, Син…
– Я сейчас вернусь! – она сделала три шага и развернулась. – Ищи наших. Я за Кельвином. Если я права – а могу ошибаться – но если я права… просто приведи их!
Она побежала к двери, платье хлопало вокруг ее ног. Я глядела ей вслед, а потом окинула комнату взглядом. Последние гости ушли, как и многие работники академии и члены гильдии – отправились домой, чтобы провести Рождество с семьями. Музыканты ушли. Два официанта остались у стола, ждали, чтобы начать уборку.
Аарон, Кай и Эзра отсутствовали. Я оставила амаретто на столе – после разговора о ядовитых свойствах горького миндаля и зависимости я не хотела его пить – и поспешила прочь из зала, миновала пустой коридор и поднялась на третий этаж.
Двойные двери комнаты Аарона были закрыты. Я постучала по дереву, выждала миг и вошла. Аарон не очень-то скрывался, так что возражать не будет.
В комнате было темно, но я ощущала, что там было просторно. За тенью большой кровати с четырьмя столбиками я повернула к дивану и креслам, откуда падало немного света из большого окна. Аарон сидел на встроенной в подоконник скамье и смотрел на меня.
– Тут ты прячешься? – сухо спросила я. – Разве твои родители не проверят твою комнату?
Он отклонился к окну. Он был без пиджака, без галстука, и пара верхних пуговиц рубашки была расстегнута.
– Они уже тут проверяли. Я спрятался в шкафу, как пятилетний.
В другой день он сказал бы это с ухмылкой, и глаза сияли бы от смеха. Этой ночью прозвучало горько и утомленно, слова были пропитаны гневом.
Юбка шуршала вокруг моих ног. Я села рядом с ним. Открытие Син подождет минуту.
Аарон глядел на темную комнату, беспокойный взгляд выдавал бурю эмоций.
– Я больше не мог терпеть, – тихо признался он. – Я знаю, что должен был оставаться до конца и говорить со всеми, кто хотел меня видеть, но я просто…
Он замолчал, и я нашла его руку и переплела пальцы с его.
– Это только я? – выпалил он. – Я злюсь без причины? Все родители постоянно давят на детей, чтобы они достигли большего?
Мои родители этого не делали, но моя семья не была идеальной.
– Думаю, да, но не так, как твои родители, – я замешкалась, не зная, стоит ли говорить больше. – Эти предложения работы и гильдии, которые они тебе навязывают… это выглядит как то, что должно тебе нравится.
– Кажется так, да? – он молчал минуту, стиснув зубы. – Ты пробыла тут достаточно долго, чтобы заметить, да?
– Что заметить?
– Что они похожи. Мелочные и высокомерные, – он посмотрел на меня с болью. – И каким мелочным и высокомерным я становлюсь рядом с ними.
Я сжала его руку.
– Ты не…
– Когда я тут, постоянно приходится одергивать себя. Я не приезжаю без Кая. Он сохраняет мой разум, – он провел свободной рукой по волосам. – Все те гильдии и работа – они одинаковые. Богатство, привилегии. Я буду окружен такими же людьми, как все тут. Кай мог бы пойти в такую гильдию и не изменится. Он всегда все делал по-своему. Но я? – он покачал головой. – Они превратят меня в худшую версию меня.
А Аарон хотел быть как можно лучше.
– Родители не понимают, – с болью добавил он. – Они не знают, почему я выбрал гильдию, о которой не слышал никто вне Ванкувера. Каждый год я отказываюсь от предложений, которые они устраивают для меня, и это разочаровывает их еще больше.
Он опустил плечи, и я кое-что поняла. Когда я его встретила, он сказал, что выбрал «Ворону и молот», чтобы позлить родителей, как подростковый бунт, который затянулся.
Но его выбор был не из-за родителей. Он выбирал сам. Гильдию, задания с наградами, и даже его свидания только с теми девушками, которых не одобрили бы его родители, были для того, чтобы понять, кем он был, и кем он хотел быть.
Он не гордился тем, что расстраивал родителей. Это его ранило. Он хотел, чтобы они им гордились, но они видели только то, что он потратил потенциал.
– Твои родители еще не поняли, – сказала я, сжимая его руку, – но они увидят, сколько всего ты достиг. Все, что ты сделал и сделаешь, ты заслужил своим умом, пылом и заботой.
Он слабо улыбнулся.
– Спасибо, Тори, но они вряд ли будут так на меня смотреть.
– Тогда они идиоты, – я хотела бы схватить Тобиаса и Валери и трясти, пока они не очнутся. – Ты лучше как человек и как маг, чем все выскочки тут. И ты можешь не стать «голосом для юных магов» в нашей гильдии, но ты каждый день спасаешь жизни.
– Да?
Я закатила глаза.
– Почти вся твоя работа связана с опасными плутами на улицах. Ты мне говорил когда-то, что выбрал «Ворону и молот», чтобы ловить злодеев.
Появилась его улыбка.
– Не помню такого.
– Но ты говорил, – я ткнула его плечо своим. – Ты – крутой маг из «Вороны и молота», и однажды Дариус попросит тебя стать следующим главой гильдии. И тогда ты решишь, хочешь ли ты этого, без влияния родителей.
Эмоции вспыхнули на его лице, он крепко прижал меня к себе. Я обвила руками его широкие плечи и сжала. Ему не нужна была известная гильдия или престижная работа, чтобы быть лучшим магом из всех, кто вышел из академии Синклер.
Его руки расслабились, мы сели прямо. Он прислонился к окну и вытянул ноги.
– Который час? Я уже сбился.
– Не уверена, – я посмотрела в окно, пытаясь понять, насколько уже поздно. – Друидка скоро должна прибыть для экзорцизма, и Син убежала искать Кельвина.
– Куда убежала? Кельвин тут, в гостевой комнате в конце восточного крыла. Мама сказала, что ему нездоровилось.
Я хотела объяснить, что мы с Син поняли, но пригляделась к земле внизу. Мне стало не по себе.
– Аарон? Ты это видишь?
Он повернулся и посмотрел. На лугу в трех этажах ниже была тьма, деревья вокруг купались в лунном сиянии.
Появился силуэт. Двигался на четырех лапах, направляясь к поместью.
За ним крался второй силуэт. Еще двое вышли из-за деревьев на другой стороне. Другой силуэт мелькнул внизу. Некоторые были огромными, а другие – маленькими и ловкими.
Оборотни. Оборотни выходили из леса и окружали поместье, их бледные глаза сияли в серебряном свете полной луны.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Аарон вырвался из комнаты, крича отцу, Каю и Эзре. Я следовала за ним, пока он спускался по лестнице. Я повернула в восточный коридор.
Я подбежала к двери в конце, стала бить по ней кулаком.
– Кельвин? Син?
Ответа не было. Я дернула ручку. Заперто.
– Кельвин!
– Тори? – Кай подбежал ко мне, на руке висел пиджак. – Что такое? Почему Аарон кричит?
– Ты можешь выбить дверь? – спросила я.
Его удивление длилось миг, а потом он кивнул. Я отодвинулась, а он посмотрел на дверь и ударил по ней с разворота ногой. Его пятка попала по точке возле ручки. Дерево треснуло.
Я толкнула дверь и вбежала внутрь. Чемодан стоял открытым на полу, на большом теле лежало одеяло. Свет вспыхнул, когда Кай нажал на включатель.
– Кельвин? – резко спросила я, подходя к кровати. – Вы…
Мой голос оборвался. Кельвин лежал на спине, открытые глаза смотрели на полог.
Кай выругался. Он склонился над мужчиной, проверяя пульс. Я пятилась, желудок мутило. Альфа пришел в замок прошлой ночью с миссией. Он был на третьем этаже. Это было его задание? Убрать мастера-алхимика, который раскрывал работу безумного алхимика?
– Он жив, – напряженно сказал Кай. – Но его вывел из строя, скорее всего, яд.
Я вздрогнула от слова «яд», а потом вспомнила, что у мификов все зелья, которые вредили, звались ядами.
– Где Син? Она искала Кельвина. Она…
Я застыла. На тумбочке у кровати стоял флакон розовой жидкости. Такое зелье Кельвин дал Син вчера. Но она сказала, что уже приняла последнюю дозу. И ее дал Брайан.
Брайан…
Брайан стоял за кассой в аптеке и предупреждал, что миндаль в банке рядом с ним был ядовитым. Брайан дал мне конфеты со вкусом орехов. Брайан, ученик эксперта по трансмутациям. Брайан, гений-алхимик, почти не уступающий наставнику, по словам Син.
Ученик жил и работал на окраине земель академии, и ему хватало знаний и умений изменить оборотней зельем, вызывающим зависимость. Он стоял за всем этим? Это Син поняла? Потому побежала искать Кельвина?
Кельвин прожил с ядом так долго, мог потерпеть еще немного. Я схватила флакон с тумбочки, пробежала мимо Кая и устремилась по коридору. Юбка платья задралась выше колен. Я перепрыгивала по две ступеньки за раз, выбежала в вестибюль и застыла с криком.
Пара мутантов повернулась ко мне, с их пастей капала белая пена. Огромные мышцы двигались под шерстью, их лопнувшая кожа источала красные испарения.
Кай врезался в мою спину. Он обвил меня рукой, поднял с пола, а другую ладонь направил к потолку. Воздух зашипел.
Электричество вырвалось из всех ламп в вестибюле. Трещащая белая сила прыгнула в его тело, и я напряглась, поток пронзил меня, и все волоски на теле встали дыбом.
Волки прыгнули на нас.
Кай опустил руку. Зигзаг молнии толщиной с его запястье вырвался из его ладони и ударил по двум волкам в воздухе. Они застыли, все мышцы свело, а потом они рухнули на пол, содрогаясь и дымясь.
Заряд электричества угас, стало темно. Почти все лампочки были разбиты, усеяли землю осколками. Пара лампочек мерцала, слабо озаряя обгоревшие панели на стенах.
– Блин, Кай, – выдохнула я. – Это было на уровне Тора.
– Кай! – Аарон выбежал в вестибюль. Его родители и несколько работников следовали за ним, их лица были белыми.
Кай опустил мои ноги на пол.
– Почему в поместье оборотни?
– Они окружили поместье, – ответил Аарон. – Не знаю, как много их там, но они вскоре пробьются внутрь.
Кай кивнул, спокойный и собранный, как всегда.
– Кто остался тут и может помочь бороться…
– Никого, – Тобиас прошел мимо Аарона в центр вестибюля. – Они все ушли. Я могу их вызвать, но они вернутся не раньше, чем через пятнадцать минут.
Мутанты пробьются в поместье раньше, чем прибудет помощь.
– Тут десять не боевых работников, – продолжил Тобиас, стиснув зубы, – и дюжина учеников, которые остались на каникулы. Только один работник на страже в общежитии. Если волки нападут там, их убьют, – он замешкался, словно считал, как всех уберечь. – Если мы приведем учеников в дом… или попадем в общежитие…
Аарон бесцеремонно отодвинул отца с дороги и сказал Каю:
– Мы будем уязвимы снаружи. Бойцов на всех не хватит, и нам нужно сосредоточиться на защите. В башню попасть можно только по одной лестнице.
– Я отведу работников дома туда, – сказал Кай. – Я смогу отгонять оборотней какое-то время.
Аарон повернулся к Валери.
– Мам, помоги Каю защитить башню.
Она кивнула, лицо вытянулось от удивления от превращения Аарона в решительного лидера команды.
– Ты хочешь оставить двоих тут… – начал Тобиас.
– Башню можно защитить, – заговорил Аарон поверх отца, синие глаза пылали, в голосе не было сомнений. – Если вывести не боевых наружу, они погибнут. Дом покинем только мы с тобой. Только мы выживем среди волков, пока бежим к общежитию, – Аарон огляделся. – Где Эзра?
– Тут!
Крик раздался над нами. Эзра перемахнул через перила, порыв ветра помог ему приземлиться. Он выпрямился, в руках было снаряжение. Он бросил меч в ножнах Аарону, пару катан Каю. Мой пояс висел на его плече, как и охапка одежды, и он сжимал свой посох в руке.
– Простите, – сказал он. – Ушло время, чтобы все собрать.
Аарон напряженно улыбнулся ему, вытаскивая свой меч.
– Эзра, я хочу, чтобы вы с Тори…
– Мне нужно найти Син, – перебила я. – Ее кто-нибудь видел?
– Я видела ее с Брайаном незадолго до нападения оборотней, – ответила Валери. – Он вел Син наружу. Она казалась нетрезвой.
Блин. Син и мне казалась такой, и Брайан точно что-то дал ей, чтобы сделать ее послушной.
– Думаю, Брайан – тот алхимик, который сделал оборотней мутантами, – выпалила я. – И он мог похитить Син. Но я не знаю, зачем.
Миг тишины последовал после моего вопля.
– Брайан? – потрясенно повторил Аарон. Он обдумал эту информацию. – Тогда, Тори и Эзра, вы ищете Син и Брайана. Поспешите. Папа, где та друидка?
– Она написала мне час назад, что в пути.
– Предупреди ее насчет ситуации. Вам с мамой нужны ваши проводники, а потом мы отправимся.
Тобиас кивнул, а потом они с Валери побежал по лестнице. Кай прикрепил катаны к поясу. Эзра снял кожаные штаны и толстовку с плеча и бросил мне. О, хорошо, что не придется биться с оборотнями в вечернем платье.
Я отвернулась от парней, дернула за короткую молнию на платье. Я сняла лямки, и платье упало на пол. Я надела толстовку. Я надеялась, что они не смотрели, потому что платье на мне было без лифчика, я не хотела, чтобы было видно линии от нижнего белья. Мои бежевые стринги почти ничего не прикрывали.
Я втиснулась в кожаные штаны, и Эзра вручил мне пояс, алхимические бомбы звякнули друг о друга. Я застегнула его, сунула флакон зелья Син в мешочек, Валери и Тобиас спустились с лестницы – у нее были два длинных кинжала, уже мерцающие огнем, а у него был меч почти как у Аарона.
– Готовы? – рявкнул Аарон.
Кай и Валери встали по бокам от входной двери. Тобиас прошел в вестибюль, но Аарон оглянулся. Он взглянул на меня пылающим взглядом, а потом на аэромага.
– Верни их целыми, Эзра.
– Верну.
Сердце билось в горле. Аарон присоединился к отцу, распахнул дверь.
Раздались рыки. Темные мохнатые силуэты бросились к входу, два пиромага выбежали наружу. Их тела окутал белый огонь, и рычание сменилось воплями боли. Дверь закрылась. Валери заперла ее и произнесла короткое заклинание Арканы, пробуждая магическую защиту в замке.
– Работники наверху, – сказала она Каю
– Ведите их в башню, – приказал он. – Я проверю, не упустили ли мы кого-нибудь, и присоединюсь к вам. Как только подниметесь, созывайте гильдию. Мы не переживем ночь без помощи.
Она кивнула и устремилась на второй этаж.
– Будьте осторожны, – сказал он мне и Эзре. – Этой ночью они сильнее всего, и мы не знаем, на что способен Брайан. Если у него Син…
– Тогда мы разберемся и с ним, – яростно сказала я.
Кай посмотрел на Эзру.
– Делай, что должен.
Эзра кивнул, Кай побежал на кухню, чтобы проверить, все ли работники ушли.
Я повернулась к Эзре. То, что произошло между нами под омелой, уже не имело значения.
– Думаю, Брайан забрал Син для экспериментов. Они с Кельвином говорили, что мутация перешла духу до того, как он заразил ее. Брайан точно захочет увидеть, что будет, когда она станет оборотнем.
– Тогда нужно успеть до этого. Куда он ее повел?
Куда угодно. Брайану нужно было спрятать Син до полуночи, так что он мог уйти с ней в лес, но инстинкты подсказывали другое.
– В свою лабораторию зла, – решила я. – В аптеку, где все его припасы для экспериментов.
– Это за землями академии.
Я кивнула, в ночи звенел вой.
– Нам придется выйти.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Эзра бегом повел меня по коридору, стекло разбилось за нами. Лапы застучали за нами, послышалось яростное рычание. Оборотни проникли в поместье.
Я подавляла страх. Они были работой Кая и Валери. Мы с Эзрой не могли останавливаться.
Мы бежали по узкому коридору, где час назад целовались под омелой, а потом он остановился у двери, ведущей наружу. Он передал мне свой посох, вытащил свои усиленные перчатки. Он потянул за манжету нарядной рубашки, рукав оторвался по шву. Он оторвал и другой рукав, надел перчатки – плотная ткань покрыла его руки до бицепсов, локти и костяшки были усилены металлом.
Он забрал свое оружие.
– Дорожка ведет на восток. Гараж за деревьями. Беги и не останавливайся, – он потянулся за спину и вытащил из-за пояса гладкий пистолет. – Это твой рождественский подарок от нас. Он уже заряжен сонным зельем.
Я приняла пистолет и взвесила его в руке. Хоть это был пистолет для пейнтбола, он был опасным оружием.
– Он сильнее обычных, – сказал Эзра, подтверждая мои подозрения. Он передал мне запасную обойму. – Стреляет быстрее и дальше. Вмещает семь снарядов. На оборотня уйдет два или три снаряда.
Я сунула запасной магазин в мешочек на поясе, который идеально подходил для этого. И я всегда думала, что петля на нем была для пистолета. Что-то говорило мне, что парни давали мне пояс, уже подумывая о пистолете.
– Готова? – Эзра разделил посох на два клинка и повернулся к двери. – Идем.
С пистолетом в руке я потянулась мимо него, отперла дверь и толкнула ее.
Он вырвался первым, я – следом, закрыла за собой дверь. Он побежал по дорожке налево, которая вела к скоплению высоких кипарисов. Мое резкое дыхание било по ушам, слышно было только наши шаги.
А потом я уловила стук лап по земле в быстром ритме. Хриплое дыхание зверей, приближающихся к нам.
Я ускорилась, но волки были намного быстрее. Они появились из тьмы, сбегались во всех сторон, и свет луны сиял на их обнаженных клыках.
Клинки Эзры вспыхнули, и порыв ветра ударил по ближайшим волкам, отгоняя их.
– Беги!
Я устремилась за ним, темная тень выскочила из-за деревьев впереди. Я вскинула новый пистолет. Первое нажатие на курок было громким, открыло канистру CO2, питающую оружие. Желтый шарик взорвался между глаз волка. Я выстрелила еще два раза и отскочила, оборотень пьяно промчался мимо меня и рухнул на морду.
Эзра перепрыгнул его, побежал к зданию, виднеющемуся за деревьями. Я спешила за ним. Он ударил дверь ногой, добавил ветер для силы, и дверь влетела внутрь. Загорелся свет, озаряя шесть машин, от роскошного седана, в котором ехали мы с Син, до красных дорогих машин на два места.
Я повернулась к порогу, целилась в две тени, крадущиеся к нам. Эзра схватил ключи со столика у двери. Черный седан пикнул и мигнул фарами.
– Тори! – он бросил мне ключи, и я удивленно поймала их. – Забирайся.
Я убрала пистолет в кобуру и дернула дверцу водителя. Эзра сел на место пассажира, я завела двигатель. Он нажал кнопку гаража, и дверь стала подниматься.
Волк врезался головой в мое окно.
Я закричала. Оборотень отпрянул от разбитого стекла и собрался удариться об окно снова. Я выбрала передачу и нажала на газ. Машина понеслась вперед под открывающейся дверью, и металл завизжал об крышу машины.
– Ой, – охнула я, крутя руль, поворачивая машину к поместью. Восточное крыло пролетело мимо, и мы миновали крыльцо. Дверь, которую Валери запечатала магией, висела на одной петле. Многие окна на первом этаже были разбиты.
Я отогнала страх за Кая и Валери.
– Не верится, что я даже не подозревала Брайана. Он казался таким… безобидным.
– Никто на него не думал, – напряженно сказал Эзра. – Кай подозревал Кельвина, но даже не смотрел на Брайана. Тут направо.
Я нажала на тормоза и повернула так быстро, что Эзра схватился за ручку над окном. Я нажала на педаль газа. Асфальт проносился под носом машины. До этого мы ехали до аптеки почти полчаса. Я собиралась успеть вдвое быстрее.
– Кельвина? – удивилась я, продолжая разговор.
– Он – эксперт трансмутации. Когда он стал мешкать с зельем, Кай и Аарон решили, что он притворялся, что зашел в тупик.
– Или Брайан мешал работе мастера, чтобы скрыть следы.
Эзра кивнул.
Я взглянула на часы на панели приборов. 23:02. Экзорцизм был назначен на полночь, и у нас было меньше часа, чтобы спасти Син и привезти ее к друидке. Будет сложно.
Дорога вилась перед нами. Эзра направлял меня, зная местность по многим визитам в академию на праздники. Мы едва говорили, глядя на дорогу, подавляя страх. Син. Аарон и Тобиас. Кай и Валери. Каждый прошедший миг означал, что мы не могли помочь Аарону и Каю сражаться. Как долго они продержатся против усиленных полнолунием оборотней-мутантов?
Когда стало видно поселок вокруг аптеки, я чуть не проехала поворот. Я ударила по тормозам, Эзру тряхнуло на сидении. Машина остановилась, моя дверца была напротив витрины аптеки.
Я гордо и отчасти виновато улыбнулась Эзре, но на лице проступил страх. Я выключила двигатель, отстегнула ремень безопасности.
– Пора найти Син.
Серебряная луна озаряла зловещую тишину. Аптека была как измененный дом, а не магазин, и мы обошли здание и попали на задний двор без проблем. Хотя аптека была темной и тихой, слабый свет сиял за деревьями на длинном заднем дворе.
Эзра указал туда, и я пошла за ним по траве. Сияние проникало среди веток кипариса, становясь ярче. Мы прошли в лес, и я скривилась, когда прутик хрустнул под моей балеткой. Я могла бы идти тише в них, чем в ботинках со стальными носами, но не вышло.
