Текст книги "Курляндский гандикап (СИ)"

Автор книги: Маргарита Полякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Некоторые события просто предопределены, и не могут пойти иначе. Раздел Польши в их числе. Слишком много стран в нем заинтересовано. И Курляндия тоже должна получить свой кусок пирога. Но зачем воевать, когда можно надавить на нужные рычаги, и плод сам упадет тебе в руки?

Глава 10

Партия противостояния с Гедвигой Элеонорой, начавшись в Швеции, продолжилась и в Ирландии. Характер у старушки, конечно, мерзкий, но в сообразительности ей не откажешь. Во время много численных балов и приемов она внимательно ко мне присматривалась, и, наконец, сделала свой ход. Что я могу сказать? Девушка была совершенством. Никогда бы не подумал, что такая красота может существовать в реальности. Абсолютно все – от тонких черт лица до скульптурных линий изящных рук – было идеальным.

Такое исключительное великолепие было достойно полотен величайших художников и таланта гениальнейших скульпторов. Не плениться ей было попросту невозможно. Седина в бороду, бес в ребро? Вполне вероятно. Но я не смог устоять перед подобным искушением. Гедвига все рассчитала, безусловно. Но кто сказал, что расчеты всегда верны? И я напряг свою разведку в Швеции, чтобы выяснить все о даме по имени Грезэ Кольбан. Ну, кроме того, что она явно родом из Норвегии.

Оказалось, что роковая сероглазая блондинка появилась при Гедвиге недавно – буквально перед моим приездом. А незадолго до этого она очень удачно овдовела. И ее пятилетняя дочь оказалась под неусыпным контролем Гедвиги. Шустрая старушка! И впрямь – что может быть результативнее, чем шантажировать мать жизнью и благополучием ее ребенка? Такой картой я просто не мог не воспользоваться! И прямо перед нашим отплытием в Ирландию девочка была похищена и доставлена на мой корабль. Описывать благодарность Грезэ, я полагаю, смысла нет.

Я ей увлекся, пожалуй, куда больше, чем следовало бы. Однако есть женщины, которые умеют только потреблять, а есть такие, которые вдохновляют мужчин двигаться дальше и совершенствоваться. Грезэ была из последних. Она как-то очень уютно вписалась в мою жизнь и быстро нашла общий язык и с моим секретарем Генрихом, и с Патриком Сарсфилдом. И нет, я не настолько потерял голову, чтобы доверять любовнице что-нибудь важное. Разговоры велись об охоте, балах, последних литературных новинках и местных суевериях.

Чувства и политику ни в коем случае нельзя смешивать. И за перепиской Грезэ тщательно следили, как и за ней самой. Пока любовница не давала повода заподозрить себя в двойной игре, но лучше было перестраховаться. Причем получалось это довольно занятно – если Генрих подозревал Грезэ в работе на Данию или Швецию, то Патрик был уверен в ее нечеловеческом происхождении. Дескать, смертные люди не бывают столь прекрасны. Похоже, в его воображении известный сюжет о том, как сиды-женщины уводят смертных мужчин, перевоплотился в нечто толкиеновское по духу. В историю о том, как эльфийка ради любви отреклась от бессмертия.

Я подумал, и решил, что эпопея о Кольце вполне может появиться пораньше. И в книгах обязательно будет много иллюстраций – частично позаимствованных из просмотренного когда-то фильма. Ну а Грезе послужит прекрасной моделью для Галадриэль. Рисовать ее было одно удовольствие. Влюбленность благотворно влияет на вдохновение, и я частенько рисовал портреты своей дамы сердца. А кинематографический образ толкиеновской эльфийки подсказал мне и идею для интересных нарядов.

Эх, если бы можно было забить на дела и просто наслаждаться жизнью! Уютный дом, творческий подъем, прекраснейшая из женщин… большего и желать нельзя. Но у меня была еще и страна. Даже две. А ситуация, складывающаяся в мире, требовала постоянного контроля и точечного вмешательства. Чего только стоил продолжавшийся в Польше бардак! Смена короля слишком уж затянулась. Шляхта не могла определиться с кандидатурой, а Сапеги вконец оборзели.

На сей раз «Домашняя война» началась в 1707 – на семь лет позже, чем в известном мне варианте истории. И пошла совсем по-другому. После шведских бесчинств и внутренних междоусобиц шляхта была разобщена. И не сумела собрать мощную коалицию. То, что в настоящий момент происходило в Польше, больше всего напоминало гражданскую войну. И соседи активно этим пользовались.

Влезшая в войну за испанской наследство, Пруссия не могла бросить значительные силы на Польшу. Тем более, что вторженцам оказывали активное сопротивление. Дело ограничивалось пограничными конфликтами, но с обеих сторон воюющие были уверены в своей победе. Мне было проще. У меня был законный наследник Карла Лотарингского – Леопольд. Так что я с полным правом отхапал территории вплоть до Гродно, удовольствовавшись Неманом, как естественной границей.

Номинально королем этих земель считался Леопольд, бесчинств мои войска на чужой территории не творили, да и торговые связи с местными были давно уже налажены. Так что особых проблем не возникло. Ну а что станет с Польшей в дальнейшем… видно будет. Россия тоже не прочь поучаствовать в разделе территорий. Но пока перед Петром стоит более сложная задача – завоевать Крым. И царь вел активную подготовку. Мне нравилась в нем эта черта решать проблемы методично, одну за другой, заранее продумывая, какие могут возникнуть сложности.

Я и своего сына натаскивал на правильное управление страной. Но пока банкир из него получался куда более талантливый, чем политик. Несмотря на свой возраст (всего-то 21 год), он уверенно управлялся с рижской биржей и всей сетью наших банков. Более того, даже в зарубежные банки влез. Венеция, Генуя, Амстердам, Гамбург, Англия – география интересов моего сына была обширнейшей.

Часть тамплиеровских сокровищ, которые мы с братьями когда-то достали из замка в Мариенбурге, была оценена, внесена в качестве капитала нескольких банков, и эти самые банки взяли денежный кредит у банков иностранных. На векселя покупалось сырье для курляндских мануфактур и заводов, а продукция везлась в колонии, где по местным ценам менялась на местный же товар – типичный колониальный экспорт в Европу: пряности, специи, кофе, чай, табак, хлопок и много чего еще.

Продать ценный груз проблем не составляло, так что кредиты возвращались, а затем брались заново, в еще большем количестве. Даже с учетом выплаты процентов по кредитам, такая схема приносила весьма существенный доход. Но самое главное – стимулировала курляндское производство, создавала новые рабочие места и увеличивала благосостояние жителей. Такими темпами лет через несколько Курляндия настолько плотно врастет в систему «мирового капитала», что тот начнет защищать ее от вторжений, поскольку потерять такое звено будет не просто невыгодно – разорительно.

Я законно гордился успехами своего сына. Он прекрасно закончил Академию (без поблажек со стороны учителей, уж за этим-то Ньютон проследил), и постепенно перехватывал управление всей Курляндией. Якоб не превратился в чванливого лентяя. Кровь Кетлеров плюс воспитание оказались сильнее генов Стюартов – сын умел и любил работать, разбирался в технике и механике и действительно старался сделать жизнь в Курляндии лучше.

Ну а то, что ему пока плохо давалось понимание игрищ в Большой Политике – ничего страшного. Усилим обучение. Буду подкидывать ему различные задачи, пока не натаскаю до должного уровня. Такие вещи упускать нельзя. Мой отец был талантливым хозяйственником, но не очень хорошим политиком. И это чуть не погубило Курляндию. Не будем наступать на одни и те же грабли. Лучше вовремя помочь наследнику, благо парень у меня получился неглупый.

Женить его пора, но Якоб не особо рвется. А я, несмотря на важность появления наследника, не настаиваю. Честно говоря, просто не вижу достойных кандидаток ему в жены. Многочисленные немецкие принцессы меня, мягко говоря, не вдохновляют. Мало того, что финансово от них никого прока, так еще и многочисленной родне потом помогать придется. Да и чисто генетически кандидатуры – не фонтан.

Я уж начал задумываться о том, чтобы взять невесту для сына без родовитых предков. Вон, Строгановы недавно баронскими титулами были пожалованы.^[27] Может, у них какая-нибудь девица на выданье есть? Богатств там немеряно, земель – любое немецкое княжество позавидует. А какие перспективы открываются в плане развития производства – дух захватывает. Другое дело, что Петр не поймет такого юмора – оказаться родственником вчерашних промышленников.

Мда. Маленькие детки – маленькие бедки. А вот когда они становятся вроде как взрослыми и самостоятельными – проблем прибавляется. Не всегда дети получаются такими, какими мы хотим. У Ньютона, вон, наследник морем бредит. Чуть не сбежал в качестве юнги на одном из курляндских кораблей в колонии. Только после этого Исаак согласился отдать своего Уильяма в морскую школу. После чего частенько стал захаживать на кладбище рядом с Академией, и хандрить, глядя на могилы своих бывших собратьев по научной деятельности.

Глаубер, Гук, Бартолин, Мальпиги, Вермеер, Сваммердам… к сожалению, великие уходили один за другим. К счастью, после них осталось множество учеников, ярких и талантливых. Так что Академии было, на кого опереться. Полагаю, что Ньютону нужно какую-нибудь интересную задачку подкинуть, чтобы он забыл о депрессии. А то повадился рассуждать, что уже стар, и что пора ему тоже готовить место на академическом кладбище. Вот еще! Ну да, стукнуло Ньютону 64, и что? В другой версии истории он спокойно до 84-х дожил, так что нечего.

Может, озадачить его поиском преемника? Зная честолюбивого и амбициозного Ньютона – он после этого не 20, а 30 лет еще проживет из вредности. Вот и пусть делами Курляндского Научного Сообщества занимается, благо оно уже давным-давно приобрело мировую известность, и там для одной только переписки ученых разных стран выделена отдельная кафедра. Да и музей свой я постепенно хочу превратить не просто в развлекательное учреждение (народ посещает его очень охотно), но и в базу для изучения старинных предметов и необычных животных.

Недавно, кстати, моя коллекция диковинок пополнилась – из Южной Америки мне привезли Аргентависа – здоровенную птицу с размахом крыльев в семь метров. Довезли, правда, не живьем, но на перья я мог полюбоваться – шикарные, почти черные, с синеватым отливом. Так что есть у меня желание сделать одновременно и чучело этой птицы, и скелет разместить в своей экспозиции. Второе точно долговечнее. Но первое привлечет зевак.

Люди вообще падки на все необычное. А у меня с этим проблем не было – один только Атласов, отправившийся покорять Африку, присылал мне множество интересных диковинок. Ну а я снабжал первопроходца оружием. Владимир Васильевич не удовольствовался путешествием по изведанной и обжитой территории, и отправился вглубь континента. Ходили легенды о том, как он умел склонять на свою сторону местные племена, охотился на львов и покорял самые труднодоступные районы. Если дело так дальше пойдет, Атласов и Ливингстона переплюнет.

По мотивам его записей я готовился выпустить приключенческий роман. А заодно и подогреть интерес к бриллиантам. Смертельно опасные тайны, загадочные проклятья, древние города и прекрасные камни для прекрасных дам. Полный набор. Главное – начать, а раскручивать тему будут нанятые писаки, клепая бульварную литературу о том, как с помощью бриллиантов завоевывали сердца королев, свершали магические обряды и отвращали беду… да хоть потенцию повышали! Главное – увеличить число покупателей.

Или вы думаете, что война за испанское наследство снизила тягу к роскоши у представителей высшего сословия? Да ничуть! Голодают простолюдины? Такова их тяжкая доля. А высокородные богачи выше подобных мелочей. Генрих, вон, принес очередной список трат французского двора. Я читал и глазам своим не верил!

– Три миллиона ливров на балет?! – ужаснулся я. – Но насколько я помню, Людовик уже лет 30 не танцует!

– Теперь он увлекся тем, что сам сочиняет и ставит балеты, – хмыкнул Генрих. – Не возьмусь сказать, сколько в том творчестве королевского участия, а сколько – усилий его помощников, но теперь Его Величество уверовал в то, что он – гений балета. Представление, на которое были потрачены огромные деньги, прославляло победы французов и величие короля.

– Патриотично, – съязвил я. – Ему что, деньги некуда деть? Людовик взял займы в нескольких наших банках.

– Не отдаст, – со знанием дела предсказал Генрих.

– Понятно, что не отдаст. Короли вообще не любят отдавать долги. Да и не для того выдавались кредиты. Зато теперь мы усилили свое влияние во Франции, получили значительные торговые льготы и открыли несколько своих представительств.

– Последнее, наверняка, было самым сложным.

– Нам разрешили торговать только тем, что не производит Франция, – скривился я. – Но контрабанду никто не отменял. К тому же, как ты понимаешь, эти представительства будут заниматься не только торговлей. Спектр наших интересов очень широк. От политики, до науки.

– Будем сманивать светлые головы?

– Почему нет? И людей, и идеи. У французов есть немало интересных задумок, – признал я.

Между прочим, мне ничто не мешало изобрести все это самостоятельно, причем давным-давно. Но я слишком привык жить жизнью правителя, которого мелкие неудобства вообще не касаются. Что тут сказать? «Страшно далеки они от народа».

– Ваше высочество имеет в виду идеи с многоместными каретами и почтовыми ящиками, которые мы обсуждали? – уточнил Генрих.

– Именно. Неплохая задумка. В Курляндии омнибусы смогут ездить не только в городе, но и между разными населенными пунктами. Не зря же мы строили столько дорог! В Ирландии успехи скромнее, но все еще впереди. И идея с почтовыми ящиками интересная. Я, пожалуй, даже знаю, как ее можно развить!

– Если бы еще его величество Людовик поддерживал тех, кто изобретает действительно нужные вещи! А то ведь у него только изящные искусства на уме.

– Вот и прекрасно. Нам это только на руку. Нужно подкинуть Людовику сюжет еще для одного балета, – решил я. – Эскизы декораций и костюмов я нарисую.

– И что это будет за сюжет? – полюбопытствовал Генрих.

– Крестовый поход! Отважные рыцари, прекрасные дамы, сражения, осада городов… это же золотая жила!

– По стоимости – несомненно, – согласился Генрих, невольно улыбнувшись. – Хорошо, что в Ирландии балетов ставить не принято.

– Деньги и так рекой утекают. И ни от одного проекта отказаться нельзя. А я представляю, сколько средств уйдет на одно только строительство Кильского канала!

В этом, 1707 году, Дания, наконец, добилась своего – полной власти на всем Ютландском полуострове и даже на части территории на материке – до того места где разделяются реки Эльба и Траве. Короче, заполучила весь Шлезвиг-Гольштейн. По-моему, датчане еще долго возились, учитывая, что у них было превосходство в людях и оружии. А за врага даже заступиться было особо некому – война за испанское наследство отнимала у европейцев все силы.

По сути, могла бы вмешаться Пруссия, но ей была обещана часть Польши, если она не будет лезть, куда не следует. На данный момент ситуацию удалось разрулить. Ну а как долго продлиться такое положение дел… кто знает. Полагаю, что прусский король (если не нынешний, то следующий) попытается влезть на Ютландский полуостров. Но посмотрим, что из этого выйдет. С местным населением датчане вели себя довольно корректно, а за Гамбургом вообще остался статус вольного имперского города. Впрочем, захват Гамбурга датскому королю точно не простили бы.

Ну а насчет Кильского канала – почему нет? У Курляндии был опыт подобного строительства. Там уже имелся свой канал. Цена вопроса, конечно, была высока, но и барышы светили немаленькие. В самом выигрышном положении, разумеется, оказывалась Дания. Во-первых, их люди получали постоянную работу. А это население недавно завоеванных земель, чью лояльность все равно нужно было как-то обеспечивать. А во-вторых, при неблагоприятном положении дел, датчане могут просто кинуть своих партнеров.

Оказаться в числе обманутых не хотелось. Ни один, даже самый продуманный договор не сможет защитить от королевского произвола. Сегодняшний союзник может завтра стать врагом. Так что над перспективой строительства канала стоило хорошенько подумать. Я склонялся к мысли, что неплохо было бы получить от Дании что-нибудь в залог. Почему бы, например, Ульрику, сыну моей сестры Амалии, не стать вице-королем Норвегии? Он уже показал себя довольно неплохим правителем.

Формально, Ульрик племянник и мне, и Фредерику IV, так что баланс будет соблюден. Ну а то, что воспитан он в курляндском духе, так извините – что воспитали, то и выросло. Если датский король не обращал внимания на своего родственника, то кто ему доктор? А идея с Норвегией интересная. И учитывая заинтересованность Фредерика в строительстве канала – продавить ее реально. Ну а там, если Дания неожиданно начнет ставить палки в колеса, вице-король быстро потеряет приставку «вице», и Норвегия станет независимым государством. Насколько независимым – будет зависеть от того, как поведет себя будущий правитель Курляндии и Ирландии. Надеюсь, он не станет хлопать ушами.

Действовать вообще желательно на опережение. Чтобы потом не разгребать гору проблем. Мне вот, например, донесли заранее, что в английском парламенте появилась идея заключения унии с Шотландией, и я предпринял меры. Начал с того, что позаимствовал у Петра генерала-фельдцейхмейстера Якова Брюса. В 21 веке его личность обросла целым ворохом легенд, но при личной встрече я увидел военного и ученого, а не мага и алхимика. Данные таланты, безусловно, будут не лишними, но меня, прежде всего, интересовала принадлежность Якова к тем самым Брюсам.

Из-за предложения об унии с Англией, в Шотландии начались брожения. Кто-то выступал за то, чтобы вернуться под крыло Стюартов, а кто-то – за полную свободу от угнетателей. Последним я и собирался помочь. Предоставить им человека, имеющего опыт организации и проведения военных походов. Гордецы-шотландцы никак не могли договориться, кто у них там главный. А тут, с одной стороны – человек посторонний, а с другой – из тех самых Брюсов, так что воевать под его командованием не зазорно.

Куда выведет эта авантюра Якова Брюса? Зависит от него. Но я собирался всеми силами помешать Англии стать Великобританией. И для Шотландии у меня было заранее припасено несколько заготовок. Как только там начались волнения – моя типография тут же выдала плакаты и листовки нужного содержания. Ну и очередной опус подоспел, сюжет которого я нагло содрал с фильма «Храброе сердце», добавив к нему стихи Роберта Бернса. Надо сказать, что успех книги превзошел самые смелые мои ожидания. Ну и Яков Брюс не подкачал, уверенно одержав несколько побед над своими противниками.

Неплохо шли дела и у другого борца за независимость своей страны. Собравшийся в Венгрии Омодский сейм официально объявил Ракоци королем и лишил Габсбургов престола. Ференц выигрывал сражения, наводил в стране порядок и был довольно популярен среди своих подданных. А Петр I высказал идею, что Ракоци вполне может и польскую корону примерить. Мне, честно говоря, такое в голову не приходило, но вариант был интересным.

* * *

Год 1708 начался не лучшим образом – умер принц Гомбургский. Нормальный правитель из него так и не получился, но он принимал участие и в моей авантюре по получению ирландской короны, и в походе на Азов. Да и то – дожить до 75 лет, при столь бурной жизни не каждому дано. Но теперь нужно было определиться, что делать с наследником. Фридрих III Гессен-Гомбургский, как и его папенька, хорошо умел делать только одно дело – воевать. И в нидерландской армии дослужился до генерал-лейтенанта.

Причем наследник вовсе не собирался возвращаться в свое герцогство до той поры, пока война за испанское наследство не будет закончена. А это еще, как минимум, лет пять. И кто, спрашивается, должен управлять Гессен-Гомбургом? И что останется от герцогства после того, как там разворуют то немногое, что есть? А у меня, между прочим, деньги в некоторые предприятия вложены, поскольку герцог все-таки был женат на моей старшей сестре, и оставить ее без помощи я не мог. Ну а после ее смерти решил не бросать налаженный бизнес. Прибыли от него, правда, было не так уж много, так что надо было хорошенько подумать – нужен ли мне Гессен-Гомбург в дальнейшем. Или пора убираться из этой дыры. В конце концов, производства можно продать. Ничего секретного там нет и не было.

Принца Гомбургского, конечно, жаль, но все мы смертны. А на смену одним людям приходят другие. Весна 1708 года порадовала меня рождением сразу двух внучек – Ульрики Элеоноры в Швеции и Натальи в России. Карл XII, между прочим, даже поссорился с бабушкой, которая упрекнула его жену в том, что родился не наследник. Гедвига Элеонора демонстративно покинула двор, но возвращать ее пока никто не кинулся.

Петр тоже радовался дочери ничуть не меньше, чем сыновьям. Он вообще оказался на удивление семейным человеком. Царь с явной неохотой покидал дом и, будучи в разлуке, постоянно писал обожаемой супруге письма. Нужно отдать должное моей дочери – она делала все, чтобы Петру было с ней уютно. И потихоньку меняла устоявшиеся консервативные традиции. Балы, например, уже никого не пугали. Впрочем… они были изрядно адаптированы под русские реалии.

Некоторые бояре продолжали ворчать о попрании основ, но больше по привычке. К тому же, в этом году появилась гораздо более интересная тема для обсуждения – Петр собирался идти на Крым. И активно готовился к походу. Плацдарм в Новороссии у него был – освоение территорий шло полным ходом. Причем руководил им никто иной, как старший сын Василия Голицына – Алексей. Основательный, солидный мужчина прекрасно проявил себя при освоении Африки. Так что в Новороссии он занимался знакомым и любимым делом.

В свое время у Екатерины были Суворов, Панин, Румянцев, а у Петра на данный момент имелись Шереметьев, Апраксин, Голицын (который Михаил Михайлович) и два моих брата – Федор и Карл Якоб. Надеюсь, в этой реальности Петру удастся его авантюра. Во всяком случае, угроза со стороны Швеции устранена, а это уже многое значит. Ахмед III серьезный противник, но Евгению Савойскому удалось нанести ему поражение. Так почему Петр не сможет? Подготовка его войск и вооружение на голову превосходит турецкое. Да и флот под командованием Карла Якоба – один из лучших в Европе.

Момент Петр выбрал на редкость удачный. Крымский хан Каплан I Герай сделал попытку вернуть в подчинение ханства черкесских князей, но те, собравшись с силами, практически уничтожили все войска противника в ходе Канжальской битвы. Все шансы стать следующим крымским ханом были у Девлета II Герая – неглупого и отважного человека, но вторжение русских войск смешало все карты. Ситуация сложилась сложная. Один хан низложен, второй не утвержден, армия серьезно пострадала в сражении с черкесами… так что наступление русских войск началось довольно успешно.

Девлет II Герай просто не успевал отреагировать и собрать все имеющиеся силы в единый кулак, так что Шереметьев уверенно наступал, заставив, в конце концов, Девлета II Герая сбежать в Турцию. Русские войска вошли в Крым и, почти не встречая сопротивления, укрепились в Перекопе. Спешно собранное татарское войско сосредоточилось у Карасубазара и реки Индол, но узнав, что к ним приближаются русские войска под командованием Апраксина, быстро рассеялись.

Девлет II Герай, получивший помощь от Турции, окопался в Бахчисарае и начал собирать новое войско. На какое-то время установилось хрупкое перемирие, но было понятно, что ни одна из сторон не остановится. И на чьей стороне будет перевес – пока неясно. Зависит от того, насколько Турция будет готова вступить в войну из-за Крыма. Вполне вероятно, что султан Ахмед III рисковать не захочет. Победоносная российская армия, только недавно победившая шведов, считалась одной из сильнейших в Европе. Было очевидно, что у турок хуже и подготовка воинов, и вооружение, и флот. Карл Якоб без особого труда заставил корабли противника покинуть Крым.

Мда… история начинает меняться все больше и больше. И частенько – уже совершенно независимо от моих действий. Хотя… если знать, где именно нужно исправить, почему не исправить? Иногда от какой-то мелочи зависит судьба страны. А то и не одной. Помните знаменитые строки?

Не было гвоздя – подкова пропала.

Не было подковы – лошадь захромала.

Лошадь захромала – командир убит.

Конница разбита – армия бежит.

Враг вступает в город, пленных не щадя,

Оттого, что в кузнице не было гвоздя.

Звучит невероятно, но это чуть ли не пересказ того, что случилось в памятном мне варианте истории с Ракоци. Лошадь Ференца споткнулась, он вылетел из седла, потерял сознание, а его войско сочло его мертвым и бежало с поля боя. Разумеется, я не собирался допускать подобных случайностей. Мне нужно было, чтобы Венгрия как можно дольше оставалось независимой. Хотя бы пока Россия с Крымом не разберется. Потом Петр сможет вмешаться в ситуацию. Один я поддержку Ракоци не потяну.

– Так на Ференца все-таки покушались! – удовлетворенно улыбнулся я, читая донесения своей разведки.

При тщательной проверке выяснилось, что с копытами у коня большие проблемы. Честно говоря, я подозревал, что с этим спотыканием лошади в самый ответственный момент не все чисто. Больно уж удачно все вложилось. Для врагов. В прошлый раз. В этом варианте истории лошадь не споткнулась, и из сражения при Тренчине Ференц вышел победителем.

– Победы Ракоци вызывают опасения у сторонников Габсбургов, – осторожно заметил Генрих.

– Да, датский король даже собирался отправить в Восточную Венгрию и Трансильванию кавалерийские и пехотные полки в помощь Габсбургам. Но я его отговорил. Фредерик слишком уж желает, чтобы Европа признала его право владеть Шлезвиг-Гольштейном.

– А царю Петру, похоже, совершенно безразлично, что о нем Европа думает. Он захватил такую огромную территорию, а теперь еще и Крым пытается взять. Англия с Францией выражают свое недовольство.

– Пока идет война за испанское наследство, они вряд ли способны на что-то большее, – пожал я плечами. – Если только англичане по своей любимой привычке пойдут по пути наименьшего сопротивления и попытаются отравить неугодного правителя…

К сожалению, мои расчеты на то, что вступивший на престол Яков III серьезно ослабит Англию, не совсем оправдались. Да, скандалы следовали один за другим. Король и парламент совершенно не ладили. Яков стремился к роскоши и тратил из казны существенные средства на свои развлечения. Однако было одно, весьма глобальное «но». Система управления Англией предполагала «защиту от дурака». Денежные мешки не хотели терять свои доходы, а потому не позволяли королю совсем уж откровенных безумств.

– Если Петр сумеет отвоевать Крым и не ввязаться в дальнейшую войну с Турцией, у него есть шанс избежать впоследствии и конфликтов с другими европейскими странами, – предположил я.

– По крайней мере, есть чем отвлечь Англию. Там идут ожесточенные споры о том, не следует ли вернуть Шотландию под свой контроль с помощью силы. Вспыхивают даже небольшие пограничные конфликты, – сообщил Генрих. – Кстати, приглашенный вашим высочеством Яков Брюс прекрасно держится. У него множество сторонников, он пользуется уважением, и кое-где даже поговаривают, что Шотландия должна вернуть себе короля.

– Думаю, царь Петр может поддержать данную авантюру. Если королем Шотландии станет человек, обязанный ему своим положением, это может открыть прекрасные перспективы.

– Ну, пока возможность коронации – это только слухи. Но мы усиленно с этим работаем, – сообщил Генрих.

Ха! Да я даже не сомневался. Я слишком хорошо знал о силе воздействия печатного слова на неокрепшие умы, так что внимательно следил за этой сферой. Свифт и Дефо, которых я привлек к работе в данном направлении, давно уже поделили сферы влияния, поскольку на дух друг друга не выносили, ревниво относясь к успехам конкурента. Свифт занимался внутренней политикой, а Дефо взял на себя внешнюю. Талантливые шаржи, статьи, памфлеты… нам удавалось царить на мировом рынке СМИ, и я пользовался этим на всю катушку. Дефо, кстати, оказался небесталанным разведчиком. Не зря в другой версии истории англы привлекли его к работе в данной сфере. Даниэль умудрялся узнавать новости раньше всех, опираясь на сеть корреспондентов в разных странах. Полагаю, что о начавшемся голоде во Франции я узнал даже раньше, чем Людовик XIV.

– Это отвратительно, – морщился я.

Меня передергивало, когда я читал о том, что происходило во Франции. В этом году голод дошел до того, что случались даже случаи людоедства. А король? Король воевал, ставил балеты и спускал на них сумасшедшие деньги. Моя идея с постановкой представления о крестовом походе нашла в сердце короля живейший отклик. И теперь шились наряды для рыцарей, пилигримов, дам и воинов Саладина. Сам Людовик решил вспомнить молодость и исполнить роль французского короля Филиппа II Августа. Собственно, ничего кроме сидения на троне и величественного шествия от него не требовалось, так что с ролью будет справиться несложно.

– Да, его величество не собирается отказываться от привычных развлечений только потому, что народ голодает, – ехидно заметил Генрих. – Недовольство королем возрастает.

– Еще бы не возрастало! Постоянные войны, безумные траты на роскошь, да еще и борьба с инакомыслящими! Страшно даже представить, сколько народа сбежало из Франции из-за религиозных гонений!

– Его величество недавно даже разрушил древнее аббатство Пор-Рояль, чтобы победить янсенизм.

– Мда. С возрастом Людовик не поумнел, – констатировал я печальный факт. – Вместо того, чтобы заняться делом, снова в развлечения ударился. А ведь его дела в войне за испанское наследство идут не так хорошо, как ему хотелось бы!

– Зато в колониях он уверенно теснит англичан, – пожал плечами Генрих.

В колониях действительно творилось нечто невообразимое. Поддержанное мною через голландцев восстание Леслера дало совершенно неожиданные результаты. Воспользовавшись восстанием и тем, что Англия среагировала на него не сразу, голландцы вернули себе Новый Амстердам вместе с прилегающими территориями. Разумеется, подобная наглость не осталась безответной. Вернуть Нью-Йорк у англичан не получилось, но они в союзе с Португалией отбили у Нидерландов Молуккские, Зондские острова и Цейлон. Похоже, в колониях назревала очередная Война за специи.

Однако король Португалии Жуан V явно тяготился таким союзником, как Англия. И чуяло мое сердце, что недолго продлится их взаимодействие. Португалия еще не забыла дни своего величия. И вряд ли упустит шанс вернуть себе хотя бы часть потерянного. Жуан V вовсе не желал и дальше платить военную контрибуцию голландцам. Собственно, именно поэтому Португалия изначально примкнула к французскому блоку в обмен на военную помощь и возвращение некоторых территорий в Индийском океане.