Текст книги "Песнь Морской Девы (СИ)"
Автор книги: Маргарита Романова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)
19 [Себастьян]
После того, как нас с Анабель прервали, русалки вовсе не сразу рванули вдогонку некоего "Акульего зуба". Но закончить нам не дали. Старшая хвостатая увела рыженькую что-то обсуждать, предоставив меня самому себе. На корабле мне оставаться не шибко хотелось. Все из команды теперь походили на кукол, которыми игрались девочки с хвостами и жабрами.
Так что я сиганул за борт, и поплыл к берегу. Побродил по острову в поисках чего-нибудь полезного. Ничего полезного я не нашел. Лег на песок, закинул руки за голову и закрыл глаза. Пусть я на острове, откуда выбраться почти не возможно, можно насладиться моментом и хоть на час представить, что я попал в рай. Тут тебе и солнце и песок и тень вон от пальмы.
Но через час мне это наскучило. Если рай выглядит так, то после смерти я предпочту попасть в ад. Ну а пока, гляну чем там рыбьи хари занимаются в своем болоте.
– Если хочешь устроить спектакль мести, то лучше бы тебе отрепетировать. – говорила одна русалка моей рыжей красотке.
– Да, вот только как мне репетировать? Я же не стану говорить с тем камнем.
– С тем камнем разговаривать и не нужно. Можешь представить, что тот, кто стоит за этим камнем – Генри.
Большеглазая деваха с каштановыми кудрями вытащила меня из-за булыжника, откуда я слушал их разговор.
– Представь, что он любовь всей твоей жизни, что разбил тебе сердце, и выскажи ему все, что хотела бы.
– Кто? Он? Любовь всей моей жизни? – Рассмеялась Анабель, потрясая рыжими кудрями и грудью.
Это слегка задело мое самолюбие. Но я не подал виду, сделав скучающий и презрительный вид.
– Я не видела твоего Генри, но этот тоже красавчик. – Настаивала зеленоглазка.
– Ну уж нет, сориентируюсь на месте.
Я не понимал полной картины. Из болтовни этих двоих было ясно, что Анабель хотела отомстить Генри, кем бы он ни был. Видимо, за этим весь клан и должен был покинуть остров, отправившись в погоню за "Акульим зубом". Погодите, это же корабль Сальваторе Радаманта Элизео. Или как он сейчас себя кличет, Капитан Безымянный. И с его старпомом Генри я знаком. Не близко, пили как-то раз, просаживая долю на Тортуге. Но и за тот пьяный вечер, что всплывает в моей памяти лохматыми обрывками, я понял, что Генри тот еще подонок и бабник. Подонок, потому что стащил у меня кошель, пока я пьяный в стельку в собственной рвоте лежал. А еще ни с того ни с сего в драку полез, подумаешь я в кости разок смухлевал… Ай, ладно… Ну а бабник он потому, что у него на лице это написано. В общем, нормальный мужик этот Генри, как любой из нас. Ну не найдете вы, девки, честного джентльмена из романов среди моряков. Вот вам зуб.
Тьфу, цинга проклятущая!
Я сплюнул зуб себе под ноги. Был бы я суеверный, счел бы это знаком того, что я не прав. Но это все чушь и брехня, так что я развернулся и пошел в джунгли. Нашел себе, поросшее густым мхом, местечко и лег спать.
Проснулся утром, а напротив меня сидела рыжая бестия, как-то странно изучая меня.
– А-а, красотка, соскучилась?
– Нужен ты мне. – Хмыкнула она в ответ. И эта дамочка должна была стать моей невестой. Мнда.
– Чего пришла тогда?
– Сказать, что меня не будет какое-то время.
– Нужна ты мне. – зевнул я, перевернувшись на другой бок.
– Не чуди тут без меня.
Она ушла раньше, чем я успел придумать остроумный ответ. Думал, усну, ага, как же! Чем бы заняться? Не радует меня перспектива сидеть на этом острове до скончания веков своих. Надо выбираться. Корабль есть, команда есть. А вместе с этим есть еще и армия хвостатых девиц с трезубцами и своим треклятым пением, взбивающим мужские мозги в яичную болтунью. Да и без удачи Тонто нам из бермудского треугольника не выплыть живыми. И все-таки рискнуть стоит. А иначе что за жизнь!
И, воодушевленный, появившемся на горизонте, приключением, я пошел.
Куда?
Для начала в бухту, проверить много ли селедок осталось и рискнут ли они меня заворожить в отсутствии Анабель.
Как оказалось, не рискнули. Я даже в качестве эксперимента поухлёстывал за некоторыми. Однако селедки эти делали вид, что меня нет или просто уплывали. С одной стороны, это, конечно, хорошо. Но с другой – неприятно. Как будто я личная игрушка своей неудавшейся невесты к которой никто притрагиваться не смеет, даже если я сам этого захочу. Чтоб им всем пусто было.
Надо делать отсюда ноги, пока сторожил мало. Корабль угнать у них из под носа – не вариант. Пересечь океан на самодельном плоту? Вот это будет история! Будет что в кабаках на Тортуге спьяну рассказывать.
Пробрался на корабль. Попытался привести в чувства хоть кого-то, тщетно. Эти бедолаги совсем разум потеряли. Чтож, они обречены. Простите, парни, ничего личного. Собрал кое-какие инструменты, оружие, кусок парусины и канаты. И, пока меня не заметила вон-та шикарная красотка со всем этим атрибутом, я поспешил вернуться на остров. Нет, я не дурак, и на этот раз плыл на шлюпке. Ее-то я и собирался усовершенствовать. А именно – приладить мачту, укрепить борта, соорудить какой-никакой руль и всем этим желательно заниматься подальше от русалочьей лагуны.
Да уж, с мачтой вышла проблемка. Все деревья на этом острове, казалось, на зло мне, росли кривыми, слишком тонкими, слишком толстыми или пустыми, на половину гнилыми изнутри.
Весь день я пробирался все глубже в джунгли, рискуя заплутать. Под вечер я уже не просто бродил по звериным тропкам, а бегал. Со стороны это, наверное, выглядело странно: как сумасшедший носится от пальмы к пальме, от деревца к деревцу, простукивает каждое и с невнятными возгласами устремляется к следующему.
И вот она! идеальная мачта. Ну почти. Естественно, корабельной сосны тут нет, но в моем случае можно обойтись и этим. Где наша не пропадала!
Занес топорик и слишком поздно заметил мартышку, сидящую на ветке избранного мною дерева. Звук удара топора разнесся по всем окрестностям. Мерзкая обезьяна завизжала и по кронам соседних пальм пронесся громкий шорох и ответные кличи. Зараза.
Кажется, я посягнул на чужое дерево. И сейчас поплачусь за это. Выжидающе-непонимающе я глядел на гадкое животное. И вот уже вокруг него собралась целая стая.
– Брысь! Фшц! Кыыш, говорю. – размахивая руками, пытался прогнать их я. А зверюги и не думали уходить, изучая меня любопытными круглыми глазками. – Я конфискую этот будущий кусок мачты на нужды… на мои нужды. Не на что тут пялиться.
Поднял с земли кокос и запустил куда-то вверх, надеясь спугнуть их. Ох зря я это…
Во-первых, я промазал. Во-вторых, ни одна тварь не пошевелилась. Ну а в-третьих, они перешли в наступление. В меня полетели кокосы, размером с мою голову, которую они в полне могли размозжить.
Сначала я увертывался, как мог. Но к общему закидыванию меня чем попало, присоединились все обезьяньи морды. И я побежал, оставив топорик в стволе неотёсанной древесины, которой, видимо, не суждено стать мачтой.
Кстати, я еще и не знал куда бегу. Видите ли, в этой сумасшедшей погоне, я совершенно запутался, откуда меня принесло. Один обезьяний снаряд попал мне в пятку. Я темп не сбавил. Второй пролетел мимо уха, врезался в дерево, отскочил и полетел мне в лицо. Я отбил его рукой. Больно, зараза. Третий пришелся мне прямо в спину. И как на зло я споткнулся обо что-то и покатился прямиком в обрыв.
Я катился по склону, словно ядро, считая синяки и шишки. Одно хорошо – обезьяны от меня отстали и кокосы в меня больше не летели. Хотя у меня и без них в глазах вспышки света и мглы от боли. Голова так закружилась, что, даже когда падение прекратилось, я думал, что все еще падаю.
Как мне не хорошо. Перед глазами все плывет, кружится. Ничего не вижу. Ладно, на глаза плевать. Я сделать вдох как следует не могу. Зараза.
– Себастьян? – над ухом прозвучало мое имя. Из-за гула в ушах я не понял чей это голос.
Зажмурился и снова распахнул глаза, вглядываясь в расплывчатое лицо, нависшее надо мной. А, когда, наконец, пришел в себя, увидел того, с кем судьба или счастливая случайность нас здесь свела.
– Олли, мать твою, Милтон… Какого котика морского ты тут делаешь?
20 [Саманта/Олаф]
[Саманта]
Я встретилась глазами с Олафом. Одним своим видом он излучал уверенность. Будто говорил мне "Я все решу, не бойся". Джо, Шон и Дин, уставившись на мою грудь, выглядели растерянно. Они опомнились и приняли хоть сколько-нибудь решительный вид, только когда Олаф шагнул вперед и крикнул:
– Не троньте ее! – Он вынул шпагу, направив ее на капитана.
Сильный удар пришелся мне в грудь, я упала на пол, ловя ртом воздух. А капитан, со свистом достав саблю, шагнул навстречу моим защитникам.
– Ты привел эту девку на мой корабль и ты смеешь мне указывать? – угрожающе прорычал он.
– Не приводил, но если хотите убить ее, то сначала придется сразиться со мной.
Почему-то мне показалось, что капитан не хотел принимать бой. Я ужа встала и отошла в дальний угол каюты, стащив со стола нож.
– А вы, крысы портовые, тоже защитнички? Кого из вас она ублажила первым? Плевать! – последнее слово он крикнул в сторону, словно никому из нас, а кому-то незримому.
В этот миг в каюту ввалились Генри и боцман. Генри тут же сообразил что к чему и скрылся. Бьюсь об заклад, что пошел за подмогой. Надеюсь, я ошибаюсь.
Воцарилась тишина. Все замерли, пронизывая друг друга тяжелыми взглядами. Я пыталась запахнуть рубаху, насколько это было возможно. Мужчины, кажется, слишком уж затянули тишину. Поэтому я решила взять все в свои руки. Пока капитан стоял ко мне спиной, я подскочила к нему и прижала столовый ножик к его горлу.
– Значит так, сейчас будет так, как я скажу. – Прорычала я ему в ухо. – Мы преспокойно расходимся по разным концам корабля и забываем эту историю. При заходе в порт, я тут же исчезаю из вашего поля зрения и ноги моей рядом с вами больше не будет!
Капитан молчал. Олаф хотел было что-то сделать, подавшись вперед, но оторопел. Остальные тоже хлопали глазами в недоумении. Боцман, кажется, вообще не понимал что происходит.
– Я не слышу сдавленного ответа трясущимся голосом– Напомнила я о себе.
Тут из-за двери послышался топот и голоса. Олаф и остальные приготовились встречать заступников капитана. Боцман налетел на Дина, наконец сориентировавшись. Я отлетела, отдернутая от капитана какой-то неведомой силой. Будто кто-то незримый отдернул меня назад. Я ударилась об угол стола. В глазах потемнело, голова закружилась. Меня оглушили крики и звон клинков, отражающиеся от стенок моего черепа многократным эхом.
– Вставай, ну же! – Олаф пытался поднять меня.
Я пришла в себя. Олаф уже бился с кем-то. Я понимала, что, что бы выйти из заварушки живой, нужно убить капитана. И Генри.
– Взять ее! – кричал капитан, указывая на меня саблей.
Кто-то налетел на меня. Я увернулась, поднырнув тому под руку. Ловко выхватила у него из-за пояса пистоль. Снова увернулась от недоброжелателя. Прицелилась в капитана. Выстрел! Промазала!
Генри, пронзив Джо шпагой, направился ко мне. Нет, Джо! Я выругалась. Стараясь избегать ненавистного Генри, я взглядом нашла капитана, дерущегося с Шоном.
– Сэм? – недоуменно спросил Фред. Он пришел с Генри и сейчас занес надо мной руку.
– Отвали! – рявкнула я, собираясь ему врезать.
– Да постой ты. Что происходит?.
– Я женщина – вот что происходит.
– Как это?
Еще один тугодум. Как это, святые каракатицы. Поумнее вопроса не нашлось. По-дурацки пялясь на мою перетянутую тряпками грудь, он перехватил какого-то матроса, бегущего на меня с кинжалом в руке. С грохотом к моим ногам упало тело того матроса.
– Так вот кто дама сердца Олафа. – усмехнулся Фред.
– Какая еще дама, ты чего несешь? Лучше вот что мне скажи: ты за кого?
– За тебя, ясное дело.
Меня такой быстрый ответ, честное слово, обескуражил. Ну да ладно, вдаваться в подробности я не стала, не до того сейчас.
– Тогда помоги мне. Подними команду на мятеж.
– Хочешь свергнуть капитана?
– Как по мне, давно пора.
Фред кивнул, пробился сквозь бардак и исчез.
– Вот ты и попалась. – С этими словами я упала на пол. Опять. Снова в глазах потемнело, а в ушах зазвенело. Вот только обратно не посветлело.
[Олаф]
Все случилось слишком быстро. Джо убили. Меня, Дина и Шона скрутили, а потом и заковали в кандалы. Саманта лежала без сознания. Я надеюсь. Очень надеюсь.
– Крысы вы портовые! – проворчал капитан, стирая кровь с разбитой губы.
Саманта пошевелилась, я дернулся, пытаясь выбраться из оков, что бы только оказаться рядом с ней. И тут же меня подкосил удар под колено. Я упал на колени, не сводя глаз с Саманты. Капитан поднял Саманту, уже пришедшую в себя, но ослабшую. Она едва стояла на ногах и обмякла в его руках. Капитан встряхнул ее. И с размаху ударил ее в живот.
– Нет! – Не выдержал я. – Оставьте ее! Прошу, позвольте ей добраться до порта.
Снова удар, теперь в спину. Так сильно, что мое лицо встретилось с полом. Капитан поднял меня за волосы.
– А кто понесет наказание? Ты? Морские приметы надо чтить.
– Это глупость! Она на судне уже больше месяца, никакая беда не настигла нас в плавании!
– А ну молчать!
Его кулак выбил мне зуб.
Саманта снова пошевелилась. Не пытаясь встать, только повернувшись так что бы дышать было легче. Капитан тоже заметил это. В отличие от меня, у него была возможность подойти к ней. Он поднял ее, но бить не торопился. Вместо этого, он заглянул ей в лицо.
– Красивая. – взяв ее двумя пальцами за подбородок, он повертел ее безвольную голову, словно сувенир на рынке, который собирался купить. – Даже симпатичнее той… предыдущей. Ты так заступалась, просила взять в фаворитки. Зря я не послушал… Столько времени в море, я совсем забыл что такое женская ласка. Ты мне напомнишь?
Саманта не отвечала, едва держась на ногах. Можно было подумать, что она вовсе не слышит его. Обмякнув в его жестоких руках, даже не смотрела на него. Она ни на кого не смотрела. Из-под прикрытых век я видел ее потерявшиеся в пространстве глаза. Я хотел помочь ей. Но не мог. Я был бессилен. Почти так же, как она сама.
Капитан подвел ее к столу. Скинул посуду и еду на пол одним движением. Надавил пальцами меж лопаток Саманты, что бы та легла корпусом на стол. Стянул с нее брюки. Саманта схватила края стола так, что костяшки ее нежных тонких пальчиков побелели. Теперь она смотрела на меня. И плакала.
– Отстань от нее, грязный ты свин! – крикнул я.
– О-о-хо-хо-о, что я вижу. – Мерзко усмехнулся он. – Любовь? Так вот смотри на то, что я с ней сейчас буду делать, и жалей о том, что вообще связался с этой девкой.
[Саманта]
Я не могла пошевелиться. Каждый вдох доставлял мне столько боли, сколько я за всю жизнь не испытывала. Из глаз сами собой струились слезы, оставляя мерзкую мокроту на моем лице. Сквозь их пелену я видела Олафа. И пронзительно острую боль тела заглушила боль душевная. Мне было стыдно, как никогда и ни за что. Я втянула его во все это. И его, скорее всего, убьют вместе со мной. Прости меня, друг.
Капитан прошел куда-то, что-то взял. А потом вернулся. И провел меж моих ягодиц ладонью. Я почувствовала, как что-то скользкое и холодное осталось после его невыносимо отвратительного прикосновения. А потом он вошел в меня. Резко и болезненно. Не давая привыкнуть к нему, капитан стал резкими и быстрыми толчками выдавливать из меня стоны и всхлипы.
Я усмехнулась про себя горькой иронии судьбы. Убегая от подобной участи, я все же пришла к ней. Не желая работать, отдаваясь тем, кому не хочу, я попала туда, где меня взяли против моей воли. Уж не знаю что было бы лучше: остаться дома, или поступить так, как поступила.
Больно. А еще больнее видеть беспомощный вид Олафа. Его глаза, полные отчаяния, метались по моему телу. То он с ужасом смотрел на то, что капитан делает с моим телом, то он заглядывал мне в глаза с безмолвной скорбью.
– Прости меня. – шептала я ему одними губами.
Я закрыла глаза, не в силах больше смотреть на него. Так же, как и на других моих приятелей. Шон и Джо стояли на коленях, понурив головы. Если из-за меня убьют и их, я не вынесу этого. Пусть тогда меня кинут за борт первой.
У меня оставалась крошечная надежда на выживание. Если Фред устроит бунт и капитана убьют. Но прошло уж столько времени, а его все нет.
Не знаю сколько я лежала так, стиснув зубы и карябая ногтями стол. Капитан насиловал меня яростно и долго, пока не кончил мне на спину. От отвращения меня едва ли не вырвало.
– Утопите ее. – Приказал капитан, зачехляя свое естество.
– Нет! – истошно закричал Олаф.
– И его тоже. – капитан махнул рукой на моего друга.
И нас обоих тут же схватили. Выволокли на палубу. Меня грубо тащил за локоть Генри.
В лицо мне подул свежий морской бриз. Солнце почти зашло за горизонт, окрашивая небо и море в багровый. Небо окрасилось перломутрово-розовым, когда перистые облака отразили последние лучи солнца. Чудесный вечер, что бы умереть.
Генри отпустил меня. Я едва не упала, меня подхватил Олаф. С него сняли кандалы и теперь он крепко, но нежно обхватил меня за талию и голову, прижимая к себе. Он мог бы сейчас выхватить у кого-нибудь рапиру и с боем отстоять свою жизнь. Но он не двигается с места, обнимая меня, бессильную и слабую. Никчемную, как сломанный телескоп. Дурак.
Я почти не почувствовала, как нас связали. Просто в какой-то момент я поняла, что наши ноги стянуты одной веревкой. Так же, как и все остальное тело. Его руки, скрепили за моей спиной. Вот значит как мы умрем. В вечных объятиях. Романтично, но так глупо.
– За то мы умрем вместе. – прошептал Олаф мне на ухо.
И нас толкнули. Перевалившись через фальшборт, мы полетели в пучину вод. Я потеряла сознание еще до того, как мы коснулись воды. И в голове моей зазвучала песня:
В одночасье погибнут
В объятьях друг друга:
Влюбленный моряк
И просто подруга
Навеки вдвоем
В океана глубинах
Их тела погребут
На старинных руинах
И не вспомнит о них
Ни один из живущих
Только дева услышит
Фобурдон восстающих…
21 [Акулий зуб]
Проводив взглядом предателя и девку, что пробралась на "Акулий зуб", капитан обернулся к той малой части команды, что собралась на борту. Он еще не знал от чего остальные не вышли поглазеть на шумиху. Вряд ли девку кто-нибудь пожалел бы, но у этого Олафа наверняка среди всего этого сброда были товарищи, кроме тех троих, один из которых уже валялся трупом. Что-то внутри капитана требовало продолжения. Это было то самое чувство, появляющееся в разгар бойни, когда хочется махать шпагой и резать глотки всем подряд.
– Вторая баба за рейс. – Донеслось чье-то перешептывание до слуха капитана.
– Не к добру, точно тебе говорю.
Гневно развернувшись, безымянный капитан на ходу выхватил из кобуры пистоль и выпустил две пули. Два тела замертво упали на палубу с глухи стуком. И даже это не умалило жажды бойни капитана, а напротив усилило ее.
Он еще не знал, что его желанию суждено сегодня сбыться. Фред, выполняя последнюю просьбу Саманты, уже собрал большую часть команды и не безуспешно подговаривал их на мятеж.
– Сальваторе уже с катушек слетел. – Соглашаясь с высказываниями Фреда, сказал какой-то моряк.
На него тут же шикнул кто-то рядом стоящий:
– Не называй имени, болван.
– Почему? Проклятие то на него сработает, а не на нас. – Возмутился тот моряк.
– А если та чокнутая колдунья посулила ему утонуть вместе с кораблем и командой? – Суеверный матрос сопроводил свою речь многозначительным взглядом.
– Об этом я не подумал. – Стушевался моряк.
– Да вы оба – суеверные дурни! – Не выдержал Фред, стоящий на бочке, в ожидании ответа команды. – Если сбросим его за борт, избавимся от дрянного капитана и от проклятия заодно.
– Проклятия не исчезают бесследно. – проворчал какой-то старикан.
– Тогда у меня есть другая идея. Отклонимся от курса, высадим его на необитаемом острове и дело с концом. Подохнет от жажды, когда нас уже рядом не будет
С минуту царила тишина. Пираты переглядывались, кто с сомнением, кто с твердой уверенностью. Единственная свеча с треском догорала. У Фреда кончалось терпение. Время беспощадно утекало, шанс спасти Сэма, то есть Саманту с каждой секундой уменьшался. Он и сам не понимал, почему этот паренек, то есть эта девушка, так волнует его. Хоть он и не был суеверен, нарушителей законов Фред не любил. А она нарушила один из немногих законов корабля. И тем не менее Сэм чем-то неуловимо притягивала. Пробыв в шкуре пирата всего несколько недель она заслужила немалое уважение. По крайней мере в глазах Фреда.
– Кто со мной свергнет тирана? – Рявкнул он, устав ждать. – Стив, ты помнишь кто отсек тебе ухо? Всего лишь за то, что пролил на капитана ром! А ты, Гейл… – Фред не успел договорить, Гейл сам прокричал со злостью о том, что сделал с ним капитан:
– Отрезал мизинец за то, что я упал прямо ему под ноги.
– Он наказал меня за то, что в трюме закончилась выпивка! – вскричал кто-то. И тут поднялся шум и гам. Кричали жертвы несправедливости капитана, другие поддерживали.
– А недавно он высек Сэма, заступившегося за кока! – Прогремел громче всех Фред. – Хватит это терпеть, за мной парни!
Разгоряченные яростью пираты шумной толпой вывалились на палубу. Старпом, боцман и несколько их соратников решили, что в силах погасить бунт. Но двенадцать человек, включая и самого капитана, свирепо убивающего мятежников, не смогли остановить сотню разъяренных пиратов. Все те, кто сражался против них, были мертвы, за исключением капитана и Генри.
– Где Сэм? – стал допрашивать их Фред. К его неудовольствию капитан мерзостно рассмеялся.
– Кормят рыб. – Ответил он сквозь свой отвратительный смешок.
Осознание его слов не сразу пришло. Помолчав немного, Фред вдруг ударил капитана под дых так, что тот согнулся в три погибели.
– В карцер их! Скомандовал Фред и поднялся на капитанский мостик.
Выкрутив штурвал, корабль сменил курс.
– Это все из-за тебя. – прорычал капитан, сквозь зубы. Он был закован в кандалы, цепи которых накрепко закреплены на прутьях клетки, в которой они сидели с Генри.
– С чего бы это? – Возразил бывший старпом, пребывающий в таком же плачевном состоянии.
– Я не с тобой говорю, пасть захлопни. А ты мог бы и помочь. – Он перевел взгляд в стену, гневно буровя пространство между ним и той стеной взглядом.
– Я бестелесный дух, не в моих силах отпереть замок или снять кандалы. – Ответил ему Иккохтли – один из четырехсот сыновей Мишкоатля.
– Так ты сделаешь что-нибудь? – не унимался капитан.
– Возможно.
Дух не шевельнулся, раздражая этим капитана. Прежде чем он снова начал возмущаться, Иккохтли снова заговорил:
– Думаешь, мне так хочется здесь находиться? Это не только твое проклятье, для меня тоже не праздник – день и ночь торчать рядом с тобой.
– Тебе когда-нибудь надоест напоминать мне об этом? – огрызнулся капитан.
– Нет. – Дух плотоядно улыбнулся, показывая свои крупные белые зубы.
Генри покосился на странного капитана. Он и раньше замечал, что тот говорит с пустотой, но сейчас безымянный выглядел еще большим безумцем. Стараясь не обращать внимания на это, старпом натянул на лицо свою шляпу и повозился, устраиваясь поудобнее. Но бред капитана на том не кончился и он начал нести чушь с еще большим усердием.
– Я требую, что бы ты немедленно придумал как мне выбраться! – вскричал он.
– Не смей мне указывать. – Улыбка духа исчезла с его лица, словно ее и не было. Глаза загорелись красным огнем, буквально выжигая взглядом душу.
Капитан забился в конвульсиях, прижимая руку к солнечному сплетению.
– Однако. – Иккохтли вновь стал беззаботным и принялся рассуждать, будто ничего и не было. – Я мог бы запустить цепочку событий, что бы в конечном итоге ты вышел из этой клетки.
– Так чего ты ждешь? – Прохрипел капитан.
– Подумай.
На лице безымянного отобразился тяжелейший мыслительный процесс. Казалось у него сейчас ум из ушей полезет.
– Поразительно как тупеют люди, когда всю информацию им дают другие. – Вздохнул дух. – Ладно, я подскажу. Как думаешь, что тебя ждет, выйди ты на палубу?
Капитан вновь непонимающе уставился на духа. Тот разочарованно спрятал лицо в ладонь. Покачал головой и продолжил:
– На этом корабле у тебя кончились союзники.
– Значит, мне нужен новый корабль! – осенило капитана. – Но… как ты мне его достанешь?
– Ты сам себе его достанешь, но сначала…