Текст книги "Дневник Маргариты (СИ)"

Автор книги: Маргарита Панфилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 40 страниц)

Так вот, книгу он у меня из рук забрал и стал её рассматривать на предмет порчи ценного имущества, можно подумать я обложку грызть пыталась, или странички вырывала с целью пустить ценную бумага на папье-маше. А говорить ведь что-то надо, ну я и начала;

– А о чём эта книга? Тяжёлая такая.

На меня посмотрели, подумали и ответили.

– Это дорогая моя Иллия «Кодекс правил и уложений для служащих во всех родах армии королевства Милар».

– А зачем он?

Ну это я уже немного под дурочку косить начала, для чего в армии правила любой понять сможет, но правда, здесь свой колорит оказался.

Герон потеснил меня на лавочке, грузно и с нехорошим стоном уместился рядом со мной. Я как-то раньше не замечала, но кажется старику что-то мешает или причиняет боль. И начал отвечать:

– Затем что в армии много всякого народу и каждый день происходит много чего, поэтому важно понимать на что ты можешь рассчитывать в данный момент и в данных обстоятельствах.

Это понятно, но как-то обтекаемо. Если честно, то с Героном я за всё время, особо-то и не разговаривала, так только просьбы всякие: позови, принеси. Точнее сейчас я с ним в первые по-настоящему вела диалог.

За окном была серая хмарь, не смотря на то что на дворе стоял полдень. Сильный холодный ветер гнал вдоль домов мелкий и колючий снег. В доме кроме меня и одноногого никого не было. Из-за отсутствия какой-либо технике, было жутко тихо, не бубнил на разные голоса телек, не пело радио, и интернет не демонстрировал навязчивую рекламу. Жутко. Я так и не привыкла к это тишине. В Москве это как-то по-другому всё воспринимается, всегда знаешь, что глухой шум в квартире – это соседи, за окном без перерыва туда-сюда проносятся машины, из дома напротив кто-то заглядывает в твои окна. И люди, конечно люди, они всё время куда-то движутся в любое время суток, хоть ранним утром, сонным днём или глухой ночью, куда они у нас все всё время идут?

Боже, в этом бревенчатом доме даже часы не тикали, хотя если бы тикали, я бы умом тронулась. Герон сидел рядом и смотрел что-то в своей здоровенной книге и разговор поддерживать кажется не собирался, так что я продолжила:

– А какие случаи были?

Он посмотрел на меня эдак с прищуром словно подозревал в чём-то или сомневался.

– Да видишь ли девочка, в армии есть и простолюдины и знать и вообще люди так сказать разного сословия и разных привилегий и ведут себя эти самые люди по-разному. А армия на то и армия что в ней и свои правила есть.

Да уж легче не стало, ну и ладно. И я перешла в наступление.

– Дед Герон, а научи меня грамоте.

Выдала я угрюма уставившись в одну точку на противоположной стене.

– А тебе зачем. Что-то раньше как-то не особо хотела?

– Да вот думаю в город перебраться.

Ляпнула я. Накатило на меня что-то.

Старик задумался, посмотрел на меня и опять ушел в себя. Минут через пять пришёл обратно.

– Знаешь, а это выход. Может для тебя так будет лучше. Замуж тебя теперь местные парни не возьмут…

И опять замолчал.

Ха, не возьмут они, не дамся – это точнее будет. Видела я этих парней, а в прочем от Московских они по сути не отличаются. Шумные, не особо умные, к девчонкам пристаю, а вдруг кое-что обломиться, а жениться не придётся. В меру трудолюбивые, в меру ленивые. Целеустремлённых и амбициозных среди них мало, но попадаются и те, кто хочет повторить путь Герона – в армию пойти, кто-то строит планы на удачную женитьбу. Будь мне реально как Иллии шестнадцать может быть меня моё замужество и волновало, а вот сорокалетнюю тётку такие проблемы не впечатляют. А необходимость пахать в поле до старости, или пока ноги-руки не отвалятся, а то что тяжёлый труд скажется на здоровье это к гадалке не ходи, меня точно не привлекает.

В общем макраме я забросила и приступила к обучению местной письменности. Моих домашних это уже не удивило, а сестра так и вовсе обрадовалась. По большому секрету за мытьем очередной горы посуды она мне потом шёпотом втолковывала.

– Ты молодец сестрёнка. Не надо отчаиваться, что эта деревенщина может понимать. Вот Герон тебя подучит науке, и мы тебя в город к родне отправим. У нас по материнской линии в Силаме тётка троюродная есть, она женщина тоже учёная и удачно за купца замуж вышла в своё время, так что она не бедствует хоть уже и вдова. Мы к ней родственниц моего мужа хотели отправить, в городе выбор женихов всяко лучше, чем у нас здесь. Но она отказала, сказала, что безродных и безграмотных простушек в городе полно, а у неё и так дел много, и отвечать за наших наивных дур она не намерена. Но если ты выучишься, то тут она уже ничего возразить-то не сможет, родня как никак.

Меня впечатлило. Это что там за тётя такая? Небось грымза старая не иначе. И опять задумалась – ну родня и что? Неужели только поэтому отказать нельзя. Свои сомнения я сестре высказала, ей не страшно. Я это уже поняла.

– Нужна я тётке в том городе? Она так же небось скажет – мол не нужна малолетка и всё.

Сестра на меня посмотрела таким диким взглядом, что меня покоробило. Чего это она так?

– Иллия не греши, такие слова говорить в доме грех.

Я испугалась и заюлила.

– Сестричка, я что? Просто не уверена, что такая городская дама захочет взвалить заботы об мне на себя. Сама посуди корми меня, одевай, приглядывай. Ей это надо. Скажет просто что тоже не подхожу и всё.

Сестра расслабилась и защебетала, как с ней и бывает:

– Иллия, ты прям как маленькая, а ведь тебе уже почти восемнадцать, мало-ли, кто чего хочет в этой жизни. Но родня это святое, против законов крови просто так никто не пойдёт. Кто захочет проклятье на себя накликать.

Вот блин, чем дальше в лес, тем толще партизаны, о чём это она. Кажется, я не знаю что-то очень важное в этой жизни. Чёрт, что же делать как бы так извернуться что бы это выяснить. Это явно что-то такое что все знают, какое-то правило, суеверие, или ещё что-то в этом роде? Ладно, в принципе я и раньше подозревала что-такое. И Герон, который просто пришёл в этот дом потому что люди, живущие здесь ему родня и трио просроченных невест и вдова с сыном, я сама наконец, и никто не жалуется и не ворчит мол пора и честь знать. А, впрочем, ладно разберусь со временем, научилась же я дойки в конце-то концов. Не велика наука оказалась, всё дело в тренировке.

Ладно, забыли про неведомую тётку на время, непонятно ещё, что там с ней и как. Вернёмся к делам насущным. А проще говоря в школу, так вот любой, кто грешит на современную школу, мол не так учат не тому и не в то время, не знает, о чём он говорит. Герон мужик безусловно умный и всё такое, но не учитель ни разу, я себе мозг сломала о местный учёный гранит, была и вовсе дикая мысль, а не издевается ли надо мной это старый козёл.

Начнём с того что местная письменность была невероятно трудна и её действительно нужно было изучать с детства. Что не буква то шедевр, и даже моё некоторое представление о том, как нужно учится читать и писать, мне не слишком помогло. Первой моей мыслью было конечно же составить букварь, самый простой букварь. И сразу облом – бумаги в доме не было, от слова совсем не было. Вспомнила прошлое родной Руси и пошла искать бересту, облом – берёз не было, глины, воска тоже поблизости не наблюдалось. А когда Герон втирал мне сию науку как это принято у них, у меня глаз дёргаться начинал. Нет, слова-то я как раз понимала, а практического применения этим словам не находила. Как можно запомнить написание буквы или предложения ориентируясь на описание:

– Берёшь значит этот хвостик с загогулиной и сначала его сюда вверх, а потом кружок, четыре полочки и это всё вместе.

И весь этот бред с таким выражением лица, будто действительно нечто умное сказал. А на моё вытянутое лицо, так качает головой мол я тебя предупреждал что наука дело для девок трудное. Если им всем так преподают, то те, кто в итоге науку осилил, наверное, гении типа нашего Ломоносова не меньше.

Я уже почти отчаялась, но тут наши мужчины что-то в дом отремонтировать решили, затащили в дом кучу каких-то деревяшек и весь день их кромсали на втором этаже и ругались очень громко. К вечеру гордые спустились и пригласили всех баб и малышню оценить их старания. Честно, я так и не поняла, что они сделали не то пол починили, не то стену заколотили, но дело не в этом, а в том, что они после себя оставили, а именно кучу мусора, который убрать за собой не потрудились, а сразу направились в местный бар хвастаться всем остальным своими трудовыми подвигами. А убирать это дело поручили конечно же мне. Я по началу не обрадовалась подарочку, но подметая пол в общем мусоре мной были обнаружены достаточно большие щепки. Эти щепки были тонкие, довольно таки гладкие хотя бы с одной стороны, и достаточно ровными. Их конечно не распиливали, а обрубали, но тем ни менее на них при должной сноровке, можно было что-то разборчиво нарисовать, места хватало. И что не мало важно этого мусора было с избытком. Я значит насобирала для себя этих щепок, и на следующий день долго ковырялась в печной зале на предмет поиска приемлемой замены карандаша, а затем пару дней рисовала себе обучающие карточки аналог букваря.

Мне кажется, Герон малость охренел, когда я подкатила к нему с просьбой:

– Дед Герон, ты мне не рассказывай, как там петельки рисовать, а проста ткни в нужную букву в твоей книге я её по-своему нарисую для себя и скажи, как она произносится.

Затем были слога таким же Макаром, только карточки из щепок Герон мне уже специально из дров нарубил. Стоило мне ему всё о них доходчива рассказать, и старик на изумление быстро оценил задумку, я правда себе приписала сие изобретение, ну не говорить же мне в самом деле правду о том, как я до этого додумалась. А дальше уже были целые слова и предложения. Герон даже сумел соорудить некое подобие школьной доски из лавочки, она как раз была неплохо отполирована годами и пятыми точками домашних и мел здесь имелся оказывается, надо только знать где взять. Мел определённо удобнее между прочим, чем уголь. Так что отпала необходимость рассказывать о петельках, там и палочках, а можно было просто показать. Да и у меня появилась возможность практиковаться. Наши занятия оценили и другие члены семьи, что раньше не особо стремились к знаниям так, например, мальчишки с удовольствием присутствовали во время уроков и практиковались вместе со мной. Возможно такой успех нашей школы был вызван ещё и тем что Герон постоянно что-то рассказывал о своей жизни в большом мире, от чего обучение происходило значительно веселее.

Но меня убивали сами буквы, Боже кто их такими придумал, я вроде уже говорила, что больше всего они походили на буквы индийского алфавита, ну или арабского, насколько я вообще их помню. Но при этом гарантирую по сложности не уступали китайским иероглифам. И писать, и читать нужно было не слева направо, а с права налево знаков препинания не было, а вместо пробела был специальный символ, от чего складывалось впечатление абсолютно слитного текста. Красных строк не было, а начало абзаца там или предложения обозначал символ похожий на скрипичный ключ, и точка тоже была в виде закорючки. Нет вы только представьте, как ЭТО выглядит со стороны для восприятия нашего человека, я была в шоке, я бы даже сказала в ступоре, пока пыталась свой мозг перенастроить на новый лад. Практика не давалась, писать было не на чем кроме как на лавочке, а это знаете ли не одно и тоже, кроме того, как удалось выяснить писали тут неким подобием карандашей бедняки в основном, средний класс перьями птиц и чернилами, и высший свет золотыми перьями аналог нашего «Паркера» надо полагать. Оцените глубину моей проблемы, даже если я буду знать, как писать, не факт, что я смогу это сделать пером или этим их «Паркером», а вот грифель больших проблем вызвать не должен, но в нашем Сельпо такого ни у кого не было, даже у Головы. Ну как говориться нужно решать проблемы по мере надобности и их поступления в твою жизнь. Пока и таких занятий было достаточно что бы убить время и занять свой мозг чем-то кроме жалости к себе.

Был и ещё один неожиданный плюс, моя сестрёнка очень серьёзно отнеслась к моим занятиям и настроила нужным образом всех остальных, не знаю и даже не представляю, что она им говорила, но приставать с лишней работой ко мне перестали. Но если честно, то тот энтузиазм, который демонстрировала сестра меня начинал пугать. Я и раньше догадывалась, что моя старшая склонна как-то по-своему оценивать моё поведение, и пока это шло мне только на пользу. Проблема заключалась в том, что при отсутствии практического опыта жизни в этом мире ход её мыслей был для меня не предсказуем. Временами мне казалось, что домашние от меня хотят избавиться, переселив в город. Причём ждут сего события они с нетерпением. Не то что бы я была против такой перспективы, в городе всяко лучше, чем в селе, как по мне, но как-то уж подозрительно это выглядит.

Так или иначе, но к концу весьма долгой и очень снежной зимы и писать, и читать я более или менее научилась, если не обращать внимание на разные незначительные детали: ну подумаешь читаю по слогам и медленно, ну очень медленно. И что с того, просто привычка такая. А почерк у меня как у врача, хрен разберёшь. Но суровая правда жизни заключается в том, что для того что бы здесь у тебя был красивый почерк, каллиграфией с рожденья заниматься нужно и то не факт что получится. А про такие мелочи как грамматика вообще лучше не заикаться, с правилами Герон даже не заморачивался, просто потому что сам их не знал, я, так подозревала, во всяком случае.

А в остальном как я уже кажется упоминала, зима в здешних местах на редкость снежная и скучная. Все ходят в гости, а тем для обсуждения мало, глушь и тотальная безграмотность. Разговоры сползают на две-три темы: кто за кого замуж пойдёт и какой урожай будет в следующем году и какой он был в этом, ну ещё немного про военные конфликты, но всё больше разных домыслов, ну и конечно нападение этим летом на нас того страшного дядьки и меня, как же без этого. Из остальных развлечений бывали: походы в местный трактир, по виду и сути большой сарай как снаружи, так и внутри, из обстановки длинные столы и столь же длинные лавки, закопченные от лучин стены, липкий пол, большой камин весь в саже, Веры Летучей на них нет, чем там угощают не знаю, ибо приличным девкам не положено там бывать и слава Богу. Для меня стало открытием что в нашей деревне есть оказывается и неприличные девки, спросила об этом у своих подруг, коих оказалось не мало, вызвала ажиотаж на весь вечер. Собрались у одной на дому, заперлись в её комнате, состоятельная по сельским меркам семья между прочим, так вот собрались кружком в девять голов и весь вечер перемывали кости всем в деревне на предмет кого считать приличным, а кого нет. Было весело, однако, если бы удалось достать выпивку, то, пожалуй, от нашего мира девичник бы ничем не отличался.

Погоду в принципе можно описать весьма однобоко в основном пурга, отчего сугробы вырастали до крыш, поэтому существовал такой вид досуга как «снегобой», а именно сначала откапываешь свой дом, если тебе повезло и смог выбраться из дома наружу, а потом идёшь откапывать соседа, а потом вместе с ним ещё кого-то и в этом мероприятии участвуют всем селом и почти каждый день. Зимняя одежда – это отдельная тема и больная причём на всю голову, ибо я не могу говорить об этом без искреннего горя и на трезвую голову.

Я вроде бы рассказывала про три безразмерных балахона которые здесь принято всегда носить, так вот в зимнее время к ним прибавляются: меховая жилетка и длинная дублёнка из грубых шкур весом в пять-десять кило не меньше, плюс угги с портянками вместо носков и «оренбургский» платок на голову для полного счастья. Я не шучу, представьте себе эту матрёшку, ползущую по сугробам, походкой беременной утки. Лично я, когда выползла впервые под зимнее солнце в этой экипировке беременного бегемота, которой меня снабдила сестрёнка, дай ей Бог здоровья, не могла стоять нормально, всё норовила завалиться носом вперёд. А уж сходить на колодец воды принести это был анекдот, который я с перового раза исполнить не смогла.

Что касается более традиционных зимних развлечений ребятни и молодёжи присутствовали: взятие снежной крепости и катания на санках со снежных горок или на попе с ледяных. И тут тоже всё не слава Богу было. Думаю, по причини отсутствия иных зимних развлечений вся местная детвора с большим вдохновением относилась к сооружению различных снежных горок и поэтому они больше походили на наши «американские горки» как по высоте, так и по конструкции. Когда я впервые подошла к этим снежным монстрам, сразу поняла, что добровольно туда не полезу, но меня уломали, попросту взяли на слабо. Признаю что это по-детски, но я как правило на это попадаюсь, просто потому что знаю себя, если гордо развернусь и уйду, потом буду себя поедом есть доказывая, что могла бы и повеселиться со всеми, а не уходить с праздника. Одно маленькое замечание – я боюсь высоты. Нет, не до панических атак и слёз, но всё-таки к краю обрыва стараюсь слишком близко не подходить. Так что закрыв глаза и помолившись про себя я таки сверзилась с ледяной горки. Лететь пришлось долго.

Сразу скажу, что я не кричала, просто не смогла, у меня горло перехватило, и я только сипела. А влетев с разгона в сугроб коим заканчивалась горка, я ещё и пропахала борозду в нём. Масса дурацкой и непрактичной одежды что на мне была сначала не спасла моё тело от кочек и ухабов, все их я ребрами и копчиком прочувствовала, а под конец дурацкие шмотки ещё и задрались мне практически на голову. Непередаваемые я вам доложу ощущения, когда сидишь с голой попой и ногами в сугробе. От полного позора меня спасло чудо. Я с размаху зарылась в тот сугроб практически по подбородок, да и вскочила очень резво, ибо мне показалось что меня кипятком облили. А потом ещё и смеяться пришлось, делая вид что ничего такого и не было, а если кто-что видел, то ему показалось. Судя по кое-чьим масляным взглядам показалось как минимум двоим. Но я сделала вид типа «я ни я и попа не моя». И больше туда не лазила, от греха подальше.

После катания с горок, пошли мы этакой девичий стайкой к снежной крепости, оценить так сказать масштаб строительства. Ой зря мы это сделали, ой зря. Я с высока своего земного солидного возраста просто забыла, как оказывают знаки внимания парни школьного возраста. Стоило нам забраться в эти снежные палаты, как нас атаковали снежками со всех сторон и с таким азартом, что мне реально стало страшно. Парней было много, они носились вокруг как смерч сбивая с ног и волоча непонятно куда, срывали одежду на ходу, при этом завывали и хохотали как оглашенные. Как я вырвалась оттуда не помню, но вызвала настоящий ажиотаж среди гогочущих зрителей тем, что прошла насквозь снежную стену, обвалив целую секцию снежного замка как на себя, так и на всех тех, кто на мне висел тогда. При этом я ещё ухитрилась визжать и материться одновременно, посылая волосатых недоносков в непонятные для них голубые дали.

А вы бы не матерились? Они ведь реально лапали везде куда могли дотянуться, да ещё и драться друг с другом ухитрялись, вот ведь бесстыжие малолетки. Я потом с психа и на адреналине гонялась за ними с каким-то дрыном наперевес, откуда только он там взялся. Все так веселились словами не передать, кончилось всё снежным побоищем все против всех. Нужно ли говорить, что это был первый и последний мой визит на эти долбанные горки.

А самое обидное это то что весь этот цирк днём на горках не закончился, а продолжился уже вечером в кругу семьи. Когда домой вернулись мальчишки с этих самых горок, этим как раз в сугробах самое раздолье, и всем в красках поведали, о том, как именно я там провела время. Ржали долго. Все, кроме меня.

Глава 7

Зима закончилась!

Ура-ура!

Зима закончилась! Не знаю, как себя чувствуют заключенные отмотавшие срок и вышедшие на свободу, но думаю, я ненамного ошибусь если скажу, что и я тоже этот самый срок отмотала. А что, параллелей полно – там прогулки редки и у меня тоже, там люди заперты в небольших помещениях с разным народом вот и я тоже. А главное невозможность просто взять и куда-нибудь смыться.

По моим подсчетам зима тут продлилась сто двадцать один день. Да, я всё ещё не бросила эту затею вычислить здешний календарь, получалось у меня явно плохо, но этот лучше, чем ничего. Как бы то ни было, а снег на дворе растаял. Скорее от дождей, чем от солнца, и народ по-прежнему вынужден был сидеть по домам, ибо землю размыло так, что, только выйдя на улицу сразу принимаешь грязевые ванны, только очень холодные. Поэтому утомительной стирки у меня прибавилось, правда занимались теперь ею все женщины в доме, что меня не могло не радовать.

А в целом состояние моё было так себе. Этакое угнетенно-вялое. Такое ощущение словно я и впрямь в тюрьме, точнее на каторге, та же однообразная физическая работа день за днём. Всё те же лица вокруг, бесят, всё тот же быт. Приходилось буквально ломать свою лень, которая почему-то упорно протестовала против любой моей физической нагрузки. Хотя ничего подобного раньше я за собой не замечала. Мозг, не смотря на нагрузку с учёбой с каждым днём всё больше тупел, я это просто чувствовала.

Я даже стала замечать за собой провалы в памяти. Иногда мне казалась что я забыла своё настоящее имя, отчего у меня начинался настоящий приступ паники, и видимо из-за этого на адреналине я приходила в себя. И эти внезапные приступы происходили всё чаще, я даже начала думать, что как раз этот набор симптомов указывает на такое заболевание как депрессия или психоз, или авитаминоз?

Иногда я просыпалась по среди ночи на своей этой лежанке, в абсолютной темноте, среди не знакомых мне людей и с большим трудом подавляла в себе желание куда-нибудь сбежать, а потом долго уговаривала себя не плакать, и не будить мирно храпящих людей. Но бежать из этого дома по-прежнему не решалась, вот такая я нерешительная трусиха. А как бы вы поступили на моём месте, денег у вас нет, карты нет, делать что-либо путное вы тоже не умеете, во всяком случае ничего из того что требуется в этом мире. Да и о самом мире у вас по-прежнему весьма размытое представление и так далее, зато есть чёткое понимание того, что жизнь в городе по сложнее будет чем в какой-то деревне.

Не знаю, как долго бы я тянула всю эту канитель, может до момента пока не смирилась бы со свой участью и таки выскочила бы замуж за кого-нибудь, или может свихнулась бы окончательно, но жизнь умеет преподнести сюрпризы.

Иногда это очень страшные сюрпризы.

Я кажется всё время искала проявления магии в этом мире хоть какой-нибудь, хоть в чём-нибудь и сильно переживала от того что не находила их, так вот в один совсем не прекрасный день я таки хлебнула этой магии по самое не балуй.

Это был не самый хороший день в моей жизни и не самый плохой, как говорится это был просто день. На дворе была весна, но небо было хмурым, а деревья по-прежнему голыми, птицы за окнами уже кричали призывно, но тепла как такого не наблюдалось. У сельских жителей уже начался весенний мандраж, и подготовка к новому пахотному сезону шла полным ходом. Из сараев на свет божий вытаскивались разные приспособления сельхозназначения. И всё это сваливалось на дворе перед домом и мужчины важно ходили вокруг этого добра как голуби и гордо показывали друг другу, со стороны смотрелось уморительно. Женщины перебирали погреба и прочие нычки на предмет клубней, семян и ещё чего бы такого посадить и время от времени в панике бегали друг к другу на обмен разными разностями, я даже не пыталась понять сути данной беготни. Ребятне всё это было пофиг, они просто бегали от избытка энергии и прочих чувств.

Я же в пику всему этому весеннему азарту пребывала в депрессии и радоваться началу нового каторжного сезона не могла чисто физически. Так что после общего завтрака и мытья посуды, я не особо удивилась, когда осталась одна в доме, все остальные разбрелись кто куда, а я после того как вымыла пол, сидела у окна и тупо пялилась на пустой пока двор, по которому сейчас гордо вышагивал абсолютно черный петух. Эта птица постоянно выбиралась из своего вольера и гуляла где придётся и ничто не могло его от этих прогулок удержать. Сколько я так сидела и рассматривала этот суповой набор не знаю, но полагаю всё же долго, как вдруг птица встрепенулась, заволновалась. Издала какой-то непонятный вскрик, вроде как хотела закукарекать, но испугалась что её услышат и резко передумала орать. А потом и вовсе опрометью ринулась в свой вольер. Я вытянула шею в попытке разглядеть что там с этим петухом творится, но через окно было так плохо видно, в принципе только размытые силуэты. Так что я накинула что-то вроде шали на себя и вышла на крыльцо. Любопытство – это не порок, а такое хобби, особенно в таких условиях.

Найти петуха я не успела. Так как за забором я разглядела полуголого человека, и это при плюс пять на улице максимум. Точнее что человек это я так сначала подумала, но потом присмотрелась, у этого человека был какой-то неправильный силуэт и одежды реально не было. Я замерла с отвисшей челюстью, пытаясь понять на что я вообще смотрю. Было это нечто двух метров в высоту, морда по собачьи вытянутая, шерсти не было, а кожа была серой, но при этом стояло это нечто на задних лапах и всё время как-то неестественно дёргалось, как человек с нервным тиком. И были его движения какими-то ломанными, деревянными, словно совершались через силу и не логичными даже по физиологии. Так тело разворачивалось в одну сторону, а голова при этом запрокидывалась назад или поворачивалась в обратную сторону. Я была в шоке и чуть было не начала спускаться с крыльца дабы рассмотреть это существо внимательнее, как вдруг я осознала, что это нечто принюхивается. Вот тут-то меня и накрыло, ноги задрожали, а всё нутро словно холодом обожгло. Я не произвольно стала оседать на крыльцо и уже из положения на карачках заползла в дом задом. И заметалась по дому как вспугнутый кролик, ища ту щель или нору куда можно было бы забиться от греха подальше и переждать. Нет, понять, что я там увидела я не смогла, но уж больно часто я смотрела фильмы ужасов, видать сработали рефлексы.

В результате забега по дому я забилась где-то в печке. Места хватало ведь изнутри печь была весьма широкая. А почему именно там не особо осознаю. Благо к тому моменту печка была всего лишь теплой, а не горячей, дрова-то в доме экономили.

Так что сижу я в той печке и от страха трясусь, разве что зубами не стучу, а главное про себя думаю: что всё это я себе сама придумала, и ничего там и вовсе нет, а я просто в своё время ужастиков и прочей фантастики пересмотрела вот и мерещится теперь всякое. Вот сейчас нормальные люди домой вернуться и как я буду им объяснять, чем я тут вообще занимаюсь, может соврать что печь чистила, так сказать изнутри? А то на меня и так косо смотрят, ещё чего доброго домашние решат, что у меня окончательно крыша поехала, да и сдадут меня в какое-нибудь соответствующее заведение. Ага если они в этом мире вообще есть. Я почти убедила себя в том, что ещё больше позориться не стоит и можно пойти посмотреть ещё раз на то, что там на улице происходит. И точно в это время, входную дверь чуть с петель не сорвало, когда в дом влетел одноногий, фига себе, откуда столько силы взялось, а за ним ввалились мальчишки, у всех глаза перепуганные и тоже по дому забегали и меня звать начали. Я уже представляла, как выставлю себя на всеобщее посмешище, когда, меня в этой печи найдут, но уж лучше я сама вылезу.

К моему удивлению моё триумфальное появление из печки, вызвал у всех свидетелей только вздох облегчения, даже не удивился никто. Честное слово я уже с большим трудом понимала, что здесь происходит. Герон командовал:

– Дверь подпирай быстрее! Лавки тащите! Столом окно закрывайте! На верх, все на крышу лезьте! Я их здесь встречу если прорвутся!

Голос его казался спокойным, но при этом я явственно чувствовала в нём напряжение, и я опасалась смотреть на старика, всё ещё продолжая убеждаться себя в том, что это что-то рядовое, а вовсе не то о чём я думаю. Мальчишки суетливо бегали и тихонечко скулили. Я услышала этот скулёж только тогда, когда мы уже все оседлали остроконечный конёк на крыше дома и была в ужасе от услышанного. Я просто никогда не слышала таких звуков от человека, от щеночка да, но не от человека. Дети прижались друг к другу, сбившись в плотную кучу и разве что не вцепились ногтями друг в дружку, при этом они дрожали так отчётливо, что я слышала, как у них стучат зубы. Это зрелище меня как ни странно отрезвило, в конце концов сколько мне лет, а сколько им. И я как могла начала их успокаивать, даже не понимая отчего мы тут прячемся. При этом ни противного мелкого дождика, ни холодного порывистого ветра, я словно бы и не чувствовала совсем.

С высоты крыши был не плохой обзор на деревню, не всю конечно, видно было часть дороги к колодцу, тройку домов ближайших соседей и их постройки, ну и кое-какие дома в отдалении, а ещё конечно деревья и лес с частью поля. Неожиданно то тут, то там начали раздаваться крики. Кричали люди. В этих криках было всё и ужас, и боль, отчаяннее и какой-то дикий рёв ненависти. Кажется, я так не боялась даже тогда, когда впервые очнулась в этом мире. Это, наверное, связано с тем что тогда я решила, что стала жертвой маньяка – страшно, но в некотором смысле привычно, наверное, для нашего человека. А вот тут было что-то, чего я не могла понять и от этого у меня действительно волосы стояли дыбом по всему телу, а не только на голове.

Из дома раздавались какие-то стуки и как ни странно ругань, смысла слов я не улавливала, но судя по всему старик кого-то ругал за не позволительную халатность, ну это я так поняла. Я же в свою очередь крутила головой в поисках тех, от кого мы прячемся, не знаю кому как, а мне спокойнее если я вижу опасность, противника или проблему так сказать глазами. А кто ищет тот всегда найдёт, вот и я снова увидела то существо. И оно бежало к нашему дому. И я позорно застыла с отвисшей челюстью, мой мозг пребывал в ступоре и пытался сравнить то что я вижу и то, о чем я знаю и кажется завис. Из ступора меня вывел удар этого существа о нашу дверь. Оно даже тормозить не собиралось или даже группироваться там, нет оно тупо врезалось в закрытую дверь всем телом и головой и так начало в неё долбиться что щепки полетали в разные стороны. Послышался подозрительный треск.

Я так сосредоточилась на том что происходит внизу что не заметила того, что мальчишки уже в панике мечутся по всей крыше как им это только удавалось не понимаю. Я так и не успела сообразить, чем это может нам грозить, но постаралась привлечь их внимание и хоть как-то объяснить, что мы тут в безопасности. Но во рту как назло пересохло и дыхание было слишком частым, и сделать глубокий вдох не получалось. Поэтому я, то сипела, то пищала, то кашляла. Перепуганные пацаны меня не слышали и даже не видели. Они продолжали бегать по крыше и орать, даже прыгали. Впервые увидела кого-то в таком невменяемом состояние и это тоже произвело на меня ошеломляющее впечатление, так что я просто растерялась и не успела среагировать на то, что произошло.