Текст книги "Дневник Маргариты (СИ)"
Автор книги: Маргарита Панфилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 40 страниц)
Глава 11
Проснулась я оттого что меня трясли за плечо. Открыв глаза, долго всматривалась в лица, склонившиеся надомной и не могла понять кто это. Сильно мешала тяжесть в голове и полумрак в помещении. Потом всё же узнала сначала наставника Асума потом ректора и вздрогнула.
– Где я?
Не задумываясь выдала я фразу, не соображая у кого что спрашиваю. Но грамотно сформулировать ту кашу что сейчас была у меня в голове более ли менее внятно я всё равно не могла. Откуда-то слышались знакомые голоса, в которых я опознавала своих одноклассников и учителей по боевой физре. Но вот сообразить где я, мне никак не удавалась и даже визуальный осмотр помещения ничего не прояснял в этом вопросе. Как уже говорила здесь было темно, потому, что окон не было, сильно воняло, причём не фиалками. Я лежала на какой-то соломе радует, что в полном комплекте одежды и состояние у меня было такое – амёбоподобное вот. Ничего особо не болело, даже голова, что удивительно. Но вот все остальные симптомы перепоя были на лицо и судя по всему на лице.
Начальство безмолвствовало, и это напрягало. У меня в голове начали возникать подозрения одно страшнее другого. И все они были связанны с тем что я выдала в себе инопланетянина и меня как особо опасное существо поместили в соответствующее заведение и сейчас приступят к опытам. От осознания ужаса происходящего даже пищать желание не возникало. И когда под тяжёлым изучающим взглядом ректора я начала дрожать, думая о том, с чего конкретно нужно начинать раскаиваться во всех смертных грехах, я услышала отчётливые причитания Куколки о том, что кто-то что-то начал первый и мы тут вообще не виноваты, а только защищались. Каяться резко перехотелось, но возник другой вопрос в чём это мы не виноваты, и кто начал первый. В моей памяти вообще никаких ассоциаций не появилось. Последнее что я помню были танцы на столах и песни. Но в данный момент мы явно не в кабаке, а вообще не понятно где. Хотя, оглядевшись по сторонам ещё раз я поняла, что это место мне больше всего напоминает тюремную камеру вот только дверь, почему-то лежит на полу раздолбанная на половину.
На этом размышлении меня прервало начальство:
– Адептка Иллия вы встать можете или решили поселиться здесь, так я вас разочарую начальник тюрьмы вам это не позволит. Комендант настаивает на том, что бы мы покинули уже наконец территорию пенитенциария.
– Ага.
Пискнула я в ответ пересохшим горлом и встала, у меня не с первой попытки это получилось, но помогать мне явно никто не собирался. А потом под укоризненным взглядом проследовала на выход.
Выйдя на свет оказалась в маленьком коридоре и замерла от увиденного зрелища. Тупо хлопая глазами. По порядку: я увидела глухой коридор, не длинный и очень узкий в который учителя Коерт и Сорхнет выгоняют из таких же как моя камер моих же собутыльников. Те не сопротивляются, но шевелятся так же вяло, как и я. Тех, кого вытащили ранее опираются о стену. Камер всего пять, у всех выломаны двери, по всюду валяются какие-то тряпки, каменные обломки и железки некоторые так сильно помяты, что не понятно, что это было. Видны обрывки цепей непонятного назначения. А главное, что в одной из стен зияет огромная в человеческий рост дыра, из которой в коридор проникает дневной свет с улицы. Противоположная сторона коридора так же заканчивалась дырой, но уже в массивной двери, остатки которой можно было увидеть в дверном косяке.
Меня начали одолевать смутные подозрения, но догадки были настолько невероятными, что я не решалась довести их до какого-то логического конца. Такого просто не может быть, просто потому, что не может быть такого со мной.
В это время нас всех вывели из камер в этот небольшой коридорчик, построили и пересчитали. Все были на месте и выглядели одинакова жёванными, рваными и грязными, в синяках и ссадинах. В красных и воспалённых глазах каждого жажда воды, тоска по загубленной молодости и скорбь всего мира. Такими нестройными рядами, вяло переставляя ноги вслед ректору мы вышли в более просторное помещение. Вид данного помещения, в котором оно прибывало напоминал предыдущее, но масштабами побольше.
На полу валялись доски и палки, оружие и опять же камни, дыр в стенах здесь тоже было больше, пробитыми оказались и пол с потолком. В дальнем от нас конце этой комнаты возвышалось что-то вроде баррикады из всякого хлама и мусора, за этой кучей пряталось человек тридцать все закованы в железяки, они ощетинились в нашу сторону пиками. Впереди баррикады стоял злой при злой бородатый мужик габаритами, не уступающими нашему Конану и тоже весь в железе. Пялится на нас как на мыша и кажется рычит. Ректор подошёл к нему и отрапортовал:
– Всех своих я нашёл, так что уходим.
Мужик не выдержал и сквозь зубы прорычал:
– Я заставлю вас компенсировать как материальный ущерб, так и физический, и моральный. Мои ребята пострадали от рук этих малолеток.
Мы дружно посмотрели на пострадавших, те вздрогнул и сделали попытку спрятаться за спину своему начальству. Наши физруки давились смехом, наставник озадаченно крутил головой по сторонам, ректор сохранял невозмутимость. Он скомандовал на выход и пошёл первым я, чувствуя себя более чем виноватой резво пристроилась за ним, а остальные потянулись за мной. Так нестройной кучей нас и повели наружу.
Шествие «зеков» по улицам города – во главе конечно же ректор, с ним рядом семенит наставник, а физруки перемещаются по бокам нашей колонны и следят что бы наше дышащие перегаром стадо не расползлось по всей дороге, совсем как собаки пастухов. При этом оказавшись за пределами тюрьмы, они не считали нужным сдерживаться и ржали как кони, все кто в этот момент проходил мимо останавливались и пялились на нас. В хохоте физруков слышалось:
– Нет ну что бы так!
– Адепты и раньше бузили, но до такого ещё ни разу не доходило! Так отмудохать несколько десятков! Кажется, мы не верно оценили боевой потенциал этой группы! Такие таланты проглядели!
При этих его словах я оглянулась на своих одноклассников, реакции были разными Куколка и Клаас были вполне довольны собой, здоровяк Луука как всегда флегматичен, девчонки щеголяли румянцем стыда, а ребята ощупывали себя на предмет повреждений. Так Джел весьма мускулистый со смазливым личиком в данный момент ковырялся у себя во рту пересчитывая зубы. Один ему явно выбили вчера и сейчас он определял сколько ещё зубов пострадало. Реакция девочек мне была не понятна, поэтому я последовала примеру парней. Как могла оглядела себя и пощупала, ничего особенного не нашла кроме шишки на лбу. Либо я вчера особо не буянила, в чём я сомневалась, уж слишком опасливо на меня пялились те стражники, либо меня не особо били. Физруки продолжали угорать и комментировать наше вчерашнее выступление, тем самым будоража моё любопытство, но вот задавать сакраментальный вопрос – «что же собственно вчера с нами было», я лично не решалась из опасения попасть под горячую руку.
Первым заговорил наставник. Повернувшись к нам он позыркал на нас и спросил:
– Как, ну как вам это только удалось! Вы только что в академию поступили, так зачем вы устроили этот дебош?
Все молчали, а я не сдержалась, молчать, когда на меня так давит совесть выше моих сил и я сдалась первой, начала оправдываться:
– Наставник, мы ничего такого не хотели. Понятия не имею, что там случилось. Мы только хотели, так сказать, в расслабленной обстановке познакомиться друг с другом получше только и всего. И даже выпили не много. Ну пели ещё и чуток плясали. Я вообще после песен и танцев и не помню ничего.
При этих моих словах ко мне повернулся ректор и так посмотрел, что я аж присела чуть-чуть и сжалась вся, стремясь казаться меньше чем я есть.
– Не помнишь?
Насели они на меня с наставником. Я закивала головой. На меня посмотрели пристально. Я что-то ещё пропищала.
– Хм, похоже не врёт.
Прокомментировал с сомнением в голосе ректор. Наставник тоже явно мне не верил, но сдерживаться не стал и как только ректор возобновил наше шествие начал:
– Не помнишь значит. Так я сейчас освежу тебе память.
Обрадовали меня.
Из его рассказа выяснилось следующее – когда мы, по словам наставника неблагодарные поросята (я смягчила высказывание) наклюкались и устроили непристойные пляски в кабаке под песенки фривольного содержания (кто бы мог подумать такое про песни группы «Комбинация») в тот кабак набилось столько всякого народа, что заведение разве что по швам не трещало. Весь этот сброд стал по нашему примеру напиваться и всем было очевидно, что добром это не закончится. Девушек в кабаке было намного меньше чем мужчин и по вполне классическому сценарию ничем кроме мордобоя эта ситуация и не могла закончиться. На шум драки со всего города к нам сбежалась стража. При попытке урезонить буйных нас на отважных блюстителей порядка напали. Стражам пришлось самим защищаться от невменяемой толпы при этом некоторые из них научились летать.
Я припухла от таких слов, не хотела верить в то, что я по пьяни дошла до такого состояния, но наставник так на меня смотрел, что сомнений в том, кто учил стражу летать у меня не возникло. И полюбовавшись моим виноватым видом наставник продолжил рассказ.
В неравной, но самоотверженной борьбе стражам удалось-таки вычленить из общей свалки особо отличившихся, окружить их и про конвоировать в местную каталажку до выяснения так сказать всех деталей. Задержанные продолжали дебош на протяжении всего пути по городу и не успокоились даже уже будучи в застенках. При попытке заковать всех нас в кандалы и колодки дабы пресечь наши незаконные действия, как это и предписано протоколом, и распихать задержанных по камерам произошло страшное. А именно Я и Луук разорвали свои цепи и стали этими цепями бить охрану. Нашим подвигом воодушевились остальные адепты и те, кого схватили вместе с нами, и стали делать тоже самое. И пока все били стражу, я лично почему-то начала крушить и само помещение, переломав всю мебель, а за одно стены, двери и всё прочее крича при этом про каких-то розовых слоников и зелёных чертей.
На этих его словах я споткнулась и чуть было не грохнулась. Это что же получается у меня была «белочка» что ли? Я и слоников увидела и до чёртиков напилась и всё это с двух кружек пива и одного коктейля?
Судя по продолжению рассказа отличилась не только я. Здоровяк наш со свойственным ему пофигизмом метелил всех налево и на право своими кулаками. Куколка и Клаас визжа в пьяном угаре чуть ли не лишили кого-то зрения и напугали всех до седых волос. Порадовали девушки – им удалось отбить от группы обороняющихся пару симпатичных и молоденьких стражников, их стали активно выцарапывать из одежды и брони с целью лишить чести прямо там на месте. Парни еле отбились и ломанулись прочь. Видя, что на кону стоит не только их жизнь несколько десятков стражников, решили забаррикадироваться в соседнем помещение и там дождаться подкрепления. По их словам, взбесившиеся адепты долго ломились к ним туда, но оборона была крепка, пока с криком; – «Ну что не ждали!», прямо сквозь стену игнорируя дверь к ним не ворвалась я. После чего в оставленный мной пролом в стене пролезли остальные и мы разгромили ещё одно помещение тюрьмы. Стража отступила дальше и засела в совсем уж маленькой комнатке.
В это время уже давно посланный в академию за подмогой стражник метался по этой самой академии в поисках хоть кого-то ответственного и никого не мог найти. Так как время было поздним, да и лето на дворе народу в академии практически нет все разбежались по своим делам и спать. Стражник нашёл только наставника целителей, алхимика, ботаника и прочих пацифистов. Понимая, что в борьбе с нами эти учителя ничем помочь не могут парень уже, впал, было в отчаяние, но тут ему указали местонахождение наставника по воспитанию адептов Асум эд Ингольского. Наставник, утомлённый долгим днём уже шёл спать, как тут на него налетели и стали орать, что там наши адепты допились и громят город, стража доблестно нам противостоит, и несёт страшные потери. По словам наставника, он чуть сам не умер от разрыва сердца, в красках представив себе эту картину. И они уже на пару со стражником побежали сначала за физруками, мирно спящими по домам, а потом и за ректором. А прибежав в тюрьму, они увидели разгромленный околоток, стражу, забившуюся в кладовку и не желающую, оттуда выходит ни под какими предлогом и в довершении всего этого нас, спящих в камерах по принципу где кто упал.
Наставник замолчал, физруки сложились по полам в приступе гомерического хохота, я потеряла дар речи, пытаясь вспомнить, когда со мной такое было и не смогла. Даже когда я, будучи студенткой перебарщивала с выпивкой то никогда не бузила, а просто засыпала. А тут такого наделала. Пока я занималась самокопанием, неожиданно высказались из толпы адептов.
– Они сами первые начали.
– Кто?
Хором спросили все учителя.
– Так те в трактире.
И мои собутыльники начали озвучивать нашу версию событий и по ней выходило, что мы мирно веселились вместе со всеми под моё чудное пение и пляски, пока какой-то мужик не вознамерился ко мне по приставать. Не додумавшись ни до чего получше, он тупо схватил меня за лодыжку, пока я отплясывала стоя на столе. Придурок, наверное, сам был не в себе и оценить моего состояние не смог. Как только он меня схватил, я тут же потеряла равновесие и рыбкой рухнула со стола под стол, где и затихла без признаков жизни. Ребята, видя такой беспредел, рявкнули стандартное; – «наших бьют», и обидчик огрёб сразу от троих. Но оказалось, что мужик тоже был в том заведении не один и его дружки полезли с нами в драку. Ну а потом уже подключились все остальные и началась общая свалка. И мы даже уже почти победили как тут прибежала стража и стала с разгона мутузить всех подряд, не разбирая лиц и не утруждая себя сортировкой дерущихся на обидчиков и пострадавших. И поэтому бить их тоже стали сразу все. Когда и почему очухалась я, народ не уловил. Но момент моего резкого восстания из небытия сопровождался грохотом разлетевшегося на части массивного стола, под который я свалилась ранее и вылетом одного стражника в окно. После чего стража попёрла конкретно на меня, за что они получили сначала от меня, а потом и от всех остальных наших.
М-да, оказывается это я во всём виновата, что ли? Вслух меня хватило только на то, что бы вякнуть пересохшим горлом в своё оправдание:
– Этот фиолетовый коктейльчик был явно не в тему к пиву.
– Какой такой фиолетовый коктейльчик?
Начальство встало как вкопанное и я с разгона впечаталась в железобетонную спину ректора, а в мою впечатался кто-то ещё и когда ректор пошевелился и отстранился чутка мы посыпались на дорогу как костяшки домино. Пока мы барахтались и пытались встать нас продолжали расспрашивать:
– Что за напиток вы пили? Кто вам его принёс? Сами заказали?
Мы блеяли, что нет хозяин сам нам принёс и угостил. На вкус так себе спирт и ягодный сок ярко фиолетового цвета. Мы вспомнили всё про этот коктейль и наставники пришли к выводу что нам подсунули сок каких-то ягод «Кукули» – я не шучу так они их и называли.
Мы резко развернулись и пошли в обратную сторону к вчерашнему трактиру, задать пару вопросов хозяину заведения.
К нашему приходу из заведения наёмные рабочие выносили остатки мебели и разгребали оставшийся после вчерашнего мусор. Пока мы любовались на дело наших рук показался и хозяин забегаловки. Увидев нас снова на пороге своего заведения полным составом, мужик стал белым, присел и в таком положении на полусогнутых попытался от нас скрыться в глубине трактира. Но от физруков так просто не сбежать, зажав несчастного с двух сторон его поставили пред светлые очи ректора.
Нет, с самого начала мужик запирался и не желал ни в чём признаваться. Мол он ни сном, ни духом. Лепетал, что вообще ничего такого нам не давал, тем более по своей инициативе. Но наставник начал ему угрожать и всячески пугать, смысла угрозы я не уловила, но мужик проникся и сделал попытку потерять сознание в руках физруков, но не преуспел и был приведён в чувства после чего стал давать правдивые показания.
Размазывая по щекам крокодиловы слёзы, трактирщик начал жаловаться ректору на то что, он регулярно несет убытки из-за адептов что бухают у него в заведении. Его уже один раз подожгли и пару раз проклинали. В последней раз какой-то недоучка из наших сделал так что все грызуны города к нему в заведение лезли, еле-еле справились с этой напастью за очень большие деньги. Он только-только начал вставать на ноги и тут опять мы к нему пожаловали.
На наши возражения – что мы же ещё даже не маги, а только начали обучение, он завопил:
– А откуда я знаю! А? Вы все в мантиях магов, значит маги! Вот я и решил подстраховаться. Сок ягод куста Кукули смешал с самогон и принёс. Все знают, что от сока этих ягод у магов их сила на некоторое время пропадает. Надеялся, что если магии не будет, то с остальным я как-нибудь справлюсь.
– Ну и как справились?
Начал на него наезжать наставник.
– Откуда вы вообще знаете, что вам продали те самые ягоды? И вообще, что бы магия пропала нужно ещё ягоды правильно приготовить. Просто выдавленный сок не поможет. Вы нам студентов до невменяемости своим самодельным пойлом довели. И кроме того если вы не знали применять такое зелье без разрешения запрещено законом. А травить им адептов тем более преступление.
На этих словах наставника ректор просто развернулся и спокойно направился прочь, оставив остальных учителей промывать мозги этому умнику. Я заподозрила что совсем не академия будет компенсировать ущерб городской страже, нет не академия.
Я всю оставшуюся дорогу размышляла о том, как всё-таки странно устроена сейчас моя жизнь. В этом мире я всё время пытаюсь спрятать за кого-то, затеряться в толпе, слиться с фоном, но у меня упорно ничего не получается, ну вот как так? Сейчас я сама себе напоминала пластмассовый поплавок – топи не топи, а его всё одно на поверхность воды выталкивает. Не спроста, ой не спроста во всех книгах про попаданцев сюжет закручивается вокруг наших непутёвых путешественников к иным мирам. Видимо есть что-то в каждом из нас такое из-за чего любой пришелец найдёт приключения на свою голову в новом для себя мире.
Хотя если так поразмышлять, то какая-то логика в этом всё же есть. Я уже год как в этом мире тусуюсь, но никак не могу смириться с местной прозой жизни, не получается у меня здесь прижиться, всё время мечусь словно у меня земля под ногами горит. Да и опять же думаю-то я явно не так как все местные, чувствую по-другому, знания у меня не характерные для этого мира, навыки не привычные и судя по всему это заметно окружающим и не только тем, кто рядом, а всем. Всё это ещё и отягощено полным отсутствие у меня привычных для всех в этом мире естественных рефлексов и реакций. А вот это уже окружающий меня народ настораживает, а не вызывает недоумение или любопытство. Взять хотя бы религиозные обряды этого мира – я не могу заставить себя исполнять принятые здесь ритуалы или молится в местных храмах, взывать к местным небожителям и не важно есть ли они вообще или их нет. Я даже их имён не могу произнести нормально, в голосе слышится сомнение и скепсис, при том что имена Юпитер или там Шива я могу выговорить совершенно нормально, или мне это только кажется?
Наверное, я просто не могу перешагнуть через христианство в себе – я ведь крещёный человек. Нет на Земле я никогда не была истовой прихожанкой, даже пост никогда не соблюдала, при этом заставить себя выполнять языческие обряды с жертвоприношением и всем прочим я просто не могу. Чувствую себя туристом, осматривающим местную достопримечательность и всё тут. Умом понимаю, что для меня же лучше быть как все здесь и делать так же как все. Но радости и даже понимания протекающих в местных храмах процессов во мне не возникает. Мои действия насквозь фальшивы и чисто механические. Сказали положить на алтарь – я положила, сказали повторить – я повторила, забыли сказать, что нужно делать – стою и ничего не делаю головой по сторонам кручу. Отклика в душе нет, а есть чувство какой-то неловкости и обмана. Как оказалось, врать людям во спасение в обычной жизни гораздо проще чем изобразить счастье в чужом для тебя храме глядя в глаза тому, кто молится в нём. Это во мне в своё время испугало даже не прошебаемую оптимистку сестрёнку Лиину.
Она меня как-то в храм повела что бы отблагодарить так сказать высшие силы за то, что я в живых осталось после общения с «Чёрным» жрецом. Дней это так через пятнадцать как я на ноги встала. Помню я тогда очень старалась делать всё так как дела она и все остальные местные во всём подражать, и в храме соответственно вела себя точно так же. Но, когда мы вышли из того храма у сестры был такой взгляд. Я слов подобрать не могу что бы описать его. Непонимание, сомнение, отчуждение – это всё очень мягко сказано и даже близко не отражает те чувства моей сестры.
