Текст книги "Дневник Маргариты (СИ)"

Автор книги: Маргарита Панфилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 40 страниц)

И таких ситуаций было достаточно много. Особенно старались подставить меня с этим делом бедные родственницы – вот уж действительно дурное бабское племя.

Кстати о них. Их появление в доме тоже дикость по меркам нашего мира, я даже не знаю была ли у какого-нибудь земного народа традиция передавать невостребованных в качестве жён до определённого возраста девиц родственникам в качестве бесплатной рабочей силы. Я, слышала отрывками разговоры этих дам между собой и другими женщинами и никак не могла понять почему они, несмотря на все свои жалобы на тяжёлый и бесплатный труд на дальних родичей (как и я собственно, но про себя), не уходят, что их держит в этом доме. Оказалось, традиция и надежда всё же найти мужа.

Всё просто и немного дико с точки зрения современной женщины: в некой деревне «N» есть десять девушек на выданье и как водиться девять женихов, из этих десяти девиц одна – само совершенство, ещё одна – из богатых, две – хорошенькие, остальные средненькие (нормальная такая статистика). Естественно первые четыре в рейтинге пользуются повышенным спросом, а остальные кому как повезёт (нормальная такая статистика). Но … Есть большое такое «НО». У здешних невест чётко определен срок годности как у йогурта. Если девушку никто не берёт в жёны до определенного возраста, рассматривать её в качестве невесты можно (типа не факт что отравишься), но это считается не комильфо. И родные видя такую несправедливость отправляют такую невостребованную невесту к родственникам желательно куда-нибудь подальше в надежде что там отыщутся желающие на руку и тело девицы. Эта практика тут повсеместная и в итоге получается миграция невест в возрасте по деревням и сёлам. Конечно при таком раскладе бремя расходов на приданное, проживание и возможную свадьбу ложиться уже на родственников на которых свалится данное счастье. Вот поэтому-то всё ещё рассчитывающие на свадьбу невесты и трудятся, не разгибая спины на приютивших их родичей, отрабатывают так сказать проживание и всё прочее.

Что ещё интересно, парней данная проблема никак не касается (что ж за несправедливость-то такая). Я пыталась определить критичный для местных девушек возраст, но так и не смогла сделать это точно, данных не хватало, но по моим прикидкам выходило что-то вроде около двадцати-двадцати пяти. Причём о том, что девица должна быть невинна или о чём-то таком речь вообще не шла. Так же удалось узнать, что и из нашего дома оказывается две таких же невостребованных невесты, недавно отправились к дальней родне искать счастья – причём одна из них приходится мне двоюродной сестрой, а вторая дочь вдовой сестры мужа моей сестры. Но всё это так мелочи жизни, пугает другое.

Одна здешняя традиция вообще повергла меня в такой смущенный ступор, что я окончательно поняла, что за свою я здесь никогда сойти не смогу и что-то нужно срочно решать.

А как всё по началу невинно начиналось. Позвали меня мои подружки (я так думаю) в лес по грибы, да ягоды – многообещающее начало дня, не так ли всё началось в прошлый раз? Я согласилась сразу, во-первых, с девушками пусть и «незнакомыми» я чувствовала себя намного уверенней из-за их возраста думаю, по сути я всё же их в два раза старше. А во-вторых вырваться хотя бы на пол дня с той каторги которая здесь почему-то называется бытом сельской жительницы – это уже счастье. Сестричка правда чуть было всё не испортила. Своей не маленькой грудью заслоняя передо мной дверной проём она со слезами завыла о том, что я один раз чуть сиротинушкой её не оставила и снова в этот лес окаянный собралась, а вдруг там под каждым кустом по чёрному жрецу сидит. Но мы с девчонками её всем миром как говориться уламывали, и она нехотя согласилась, но вытребовала у подруг какую-то хитрую клятву что они с меня глаз не сводят и чуть что домой со всех ног. Те торжественно пообещали – что да, чуть что так сразу домой. А сами хихикать начали, как только мы достаточно далеко от дома отошли. Ой чувствую «пальцы крестиком за спиной держали» пока клялись, или как тут у них это делают. Но главное тут ни это и даже не то, что я понятия не имела какие грибы у местных считаются съедобными, даже если бы я корзину местных бледных поганок притаранила, готовила в доме всё равно только сестра (её так сказать привилегия как хозяйки дома) и она бы их просто выбросила, посчитав это очередным моим заскоком. Сестру кстати единственную не напрягали мои странности, она всё списывала на пережитый мной ужас и даже защищала меня перед другими домочадцами, когда они на меня косились из-за очередного нежданчика.

Шок меня накрыл, когда мы весёлой гомонящей толпой подошли к лесу. Впереди частокол деревьев, каких не знаю деревья они и в другом мире деревья высокие и с листьями, сзади поле, трава по пояс, кустики, деревца молоденькие, солнышко светит, птички поют и вдруг все девчонки, не сговариваясь и не переставая гомонить между собой как по команде задрали свои юбки и присели по малой нужде. Я выпала в осадок и села на попу где стояла, благо трава действительно была высокой и не было видно чего я там расселась. Когда все двинулись дальше в лес, я еле-ели заставила себя подняться и механических переставляя ноги потопала за остальными, стараясь держать лицо. Но судя по тому, что меня подхватили под оба локотка и наперебой стали уверять что здесь то всё прочесали и просеяли и никого здесь нет, а жених у меня ещё будет, я поняла, что лицо-лицом, а глаза то у меня из орбит вылезают. Дальнейшее особо не запомнилось, ну ходили, ну вроде бы я даже болтала и собирала грибы, кстати местные грибы больше всего напоминали наши сморчки и лисички только большие и еще были какие-то странные, напомнили мне макароны спиральками только на грибных ножках. Добили меня девчонки на выходе из леса потому как ритуал повторился, и на обратном пути я постоянно повторяла себе: – «только не смейся, только не смейся»!

По возвращению я отдала грибы сестре, выслушала комплименты о том какая я умница, красавица (все же любит меня сестричка, ой как любит, я не думаю, что такие сильные чувства моя родная сестра ко мне питала, она у меня вообще сдержанная была). И стала я во круг неё круги наматывать, раздумывая как бы так разговор повернуть что бы она мне объяснила, что за чертовщина там у леса была. Ну не могла я выкинуть такое из головы – всё это было сделано явно непросто так, а значит я должна быть готова к тому что нечто такое и впредь может случиться и от меня будут ждать подобного поведения. Может в следующий раз все разом присядут уже по большой нужде – нет этого я уже не переживу.

Сестричка как всегда летала по всему дому, хватая то одно, то другое и все делала-делала как розовый кролик-энерджайзер и говорила-говорила. Я вообще заметила, что она всегда говорит, если в поле её зрения попадает хоть кто-нибудь, уж не знаю с чем это связанно, может просто характер такой или может привычка. Я в свое время поймала себя на том что всегда держу телевизор включенным в независимости от того есть, кто в квартире кроме меня или нет, смотрю я его или нет, главное, чтобы он работал. Вот и у неё наверно так же – есть собеседник, значит нужно говорить, причем мне кажется она сама не всегда отслеживала что, она рассказывает так как периодически перескакивала с одной темы на другую и предложения бывало не заканчивала. Вот я и пыталась подловить подходящий момент в её речи чтобы затронуть интересующую меня тему и мне таки повезло, когда речь зашла о споре двух семей за распашку поля у самого леса.

– Вот, а Руури ей и говорит, мол нечего засматриваться на чужое, а Маари ей в ответ это какое такое чужое, когда всю жизнь наше было …

На этом слове я сделала максимально заинтересованное лицо и быстро вклинилась.

– И не бояться у леса пахать? После всего того что было?

Она всплеснула руками.

– Да ты что этих двоих не знаешь? Да они ради клочка никудышней земли любого на кусочки прорвут. И «чёрным» эти две старухи (им примерно по сорок лет) даром не сдались.

– А мы с девчонками сегодня перед тем как в лес войти меры приняли.

Сказала я, как бы невзначай, при этом тщательно подбирая слова и насторожилась, когда сестричка замолчала и подняла на меня вопросительный взгляд. Подумала немого, подняла глаза на потолок и рассмеялась.

– Это средство только на лесных духов действует, а «чёрным» то что с того. Какая же ты всё же глупенькая ещё. Всему то тебя учить приходится.

– А что этот способ действительно помогает?

Старалась я говорить общими фразами.

– А то как же, ещё как помогает. Вот помнишь этот рыжий шебутной в лесу заблудился, его потом ещё только к закату нашли. Так это его лесные духи так закрутили, что он из лесу в трёх шагах от родной опушки заплутал и не вышел бы сам. Так оно и бывает не отвадит человек со своего следа духов вот они его и держат у самой кромки леса и не вперёд и не назад, развлекаются в общем.

– А что нет какого другого способа?

Наморщила я нос. А про себя думаю не дай бог такое каждый раз демонстрировать придётся, я же не смогу.

– Ну как же, всё же время так делали и не плутали. Маги – им такое не нужно. И амулеты ещё всякие можно одеть. Благородные часто амулетами пользуются, но они же дорогие их только маги и ведьмы делать умеют.

Да, весело мне тут всё-таки, аж до слёз.

Кстати о слезах точнее об их пользе. Местные косметологи (всё женское население) уверяют что от слёз только польза и никакого вереда – это и цвет лица улучшает и глаза сиять заставляет и даже грудь говорят от этого растет, моя сестричка этому верит ещё как верит. Вообще с косметологией, гигиеной и медициной здесь на удивление весьма неплохо дело складывается, их просто нет, всё из разряда народных средств. Как и говорил Филатов; – Захворала? Не беда съешь лягушку из пруда. Нет надёжней медицины чем природная среда.

Конечно в первые дни моего пребывания в новом теле вопросы личной гигиены мне были откровенно говоря фиолетовы настолько, ну, насколько они вообще могут быть фиолетовы. Но жизнь есть жизнь и физиологические процессы никто не отменял.

Местный туалет – типа сортир сельский обыкновенный (сарай, три доски, одна яма) с местными лопухами вместо бумаги и тазик воды под рукой. Умывальник – тазик с водой рядом с домом и бочка с той же водой. Баня – конечно же здесь была баня, хоть и топилась по-черному и это был маленький, скошенный на один бок бревенчатый домик, с единственной лавкой внутри и крохотным закутком где раздеваются, ну и печь из камней по середине. Но зато её топили каждый день, если есть потребность и желание иди, не хочешь не заставляют. Вот собственно и все удобства. Косметические и гигиенические штучки либо покупали в основном духи или, например, помаду, а вот аналог шампуня или маску для лица делали сами чуть ли не по семейным рецептам.

И не могу сказать, что мне всё это было не знакомо, скорее даже наоборот. Что я только сама не делала, насмотревшись передач по телевизору и не начитавшись разных форумов: пивом волосы мыла, сметаной лицо мазала, ромашку в ванной замачивала. Так что меня ничуть местные изыски не напрягали, даже наоборот начала задумываться, а нельзя ли мне на этом бизнес какой замутить. Знаний об этом у меня всяко больше чем у местных. Пришла к выводу что в будущем вполне, но пока всё упирается в незнание местной флоры и фауны, хотя конечно память Иллии услужливо позволяла мне опознать ряд растение и их свойства при условии, что я это самое растение увижу своими глазами.

Несказанно порадовало меня и то как местные жительницы решали насущный женский вопрос, который неизбежно напоминал о себе каждый месяц. Как-то рано утром, я как раз в очередной раз пыталась одеться во все положенные балахоны и при этом не выглядеть огородным пугалом, сестричка подкралась ко мне сзади, отчего я чуть заикаться не начала, и таинственно зашептала на ухо, воровато оглядываясь на остальных.

– Иллии у тебя как…? Тебе не пора пить отвар…?

– Какой отвар?

Вытаращилась я на неё как баран на новые ворота.

– Ну тот отвар… Ну тот что все приличные девушки пьют.

– А тот отвар ….

Протянула я стараясь потянуть время. Меня терзали смутные догадки, о чём идет речь, но я боялась ошибиться в очередной раз. Как в этом вопросе может помочь какой-то отвар я не понимала. У нас то уж точно ничего такого не было. Но бесконечно затягивать молчание всё равно нельзя, так что пустила в ход козырь, сказав, что из-за всего пережитого я не совсем уверена. Я заметила, что сестрёнка подобные мои фразы трактует только в положительную для меня сторону и под это дело можно списать если не всё, то почти всё. Она тут же закивала, соглашаясь со мной и заявила, что она всё помнит и что мне определённо пора пить таинственный отвар. Взяла меня за руку с загадочным выражением лица повела меня к бане. Там она огляделась по сторонам, у меня стало складываться ощущение что мы запрещенными веществами баловаться собрались, ну чисто наркоманы. Чуть не рассмеялась, но вовремя отдернула себя и заставила проникнуться моментом. Сестра достала откуда-то из своих юбок маленький кувшинчик, откупорила пробку и протянула мне со словами:

– Пару глотков и не вздумай выплюнуть.

Я напряглась, выдохнула словно мне предложили водки и сделала пару глотков. Это было что-то вязкое, явно сильно концентрированное. Сразу поняла смысл предупреждения, от горечи горло перехватило, и я никак не могла проглотить эту субстанцию. Сестренка от всей души стукнула меня по спине, и я сглотнула чудо-отвар. Хотелось плеваться, но не стала, мало ли что. Через некоторое время пришло такое чувство что мне вкололи «заморозку» причем не только в десны, но и в живот. Короче весь день ходила и в панике прислушивалась к тому как всё моё нутро неотвратимо превращается в мороженное. Не запаниковать по-настоящему помогали лишь сочувствующие взгляды, которые на меня кидала вся женская половина дома. Это прибавляло оптимизма, значит они пережили это, значит и я по идеи должна выжить.

Спустя время подозрения о том, что за отвар-отраву принимают все здешние барышни полностью подтвердились – месячных у меня не было. А заодно и разрешилась загадка о том почему местные не слишком беспокоятся о невинности девиц – вероятность случайных залётов в этом мире сведена к минимуму. А всё благодаря одному вполне обычному здешнему растению, который выращивают в огороде любого дома. На наш женьшень похож между прочим, но я не помню, что бы среди свойств женьшеня были подобные или мы его не так готовим? Да, нечего сказать повезло этому миру в данном вопросе, даже не знаю, как повернулась бы история земного мира если бы у нас в каждом огороде рос ТАКОЙ женьшень.

Глава 5

Дни шли за днями. Моя жизнь в деревне как мне казалось вошла в колею, а я уловила основные правила жизни здешних обитателей. Я перестала путать имена родственников и друзей, кое-как приспособилась к утомительной сельской работе, заучила свои права и обязанности. Но судя по всему так казалось только мне.

К исходу лета местные поставили мне окончательный диагноз – Иллия девушка с большими странностями, но для людей не опасна. Мне и официальную справку выдали об этом. Я не шучу, реально какую-то бумажку выписали. Кто выдал? Маг, обычный здешний маг из какой-то Сторожевой крепости.

Не помню говорила ли я что наша деревне это глушь. И я наконец-то выяснила её название (не прошло и года) – «Сельпо» она называется. Я, когда это слово услышала, сначала всё пыталась найти это самое «сельпо», а когда до меня дошло что я уже вроде как там в «Сельпе», полчаса пыталась унять гомерический хохот, который меня душил. Нет, смысл этого здешнего названия был совсем не тот что у нас переводилось это название как "Далекий" или "Крайний" в общем хрен редьки не слаще.

Так вот, деревня Сельпо в которой меня угораздило поселиться, расположена в самой глуши у самой границы данного королевства, кстати я так же выяснила что стала верноподданной королевы Нэлирин Эн Дэ Флёрин IV вдовствующей королевы королевства Милар. У нас и пара принцев с принцессой есть, они ещё маленькие так что не суть. Судя по моим крайне обрывочным данным, на основе не слишком трезвых разговоров мужчин о политике и делах государства по вечерам, и скудным по причине незнания данного вопроса рассказам женщин о моде и королевском дворе, я пришла к выводу что мы крайне небольшое королевство (размером со Швейцарию). Но имеем на своей территории жизненно важные природные ресурсы какие именно не уточнялось (национализированные). А вот расположение в целом подкачало, отчего все прочие страны, не смотря на экономические выгоды от завоевания нашей территории, особо не торопятся это делать. С трёх сторон у нас соседи-королевства, а вот с четвертой южной стороны у нас какая-то «Вил Оранская пустошь». Эта пустошь и есть та, причина по которой на нас не слишком стремятся напасть соседи, потому как там всякое-разное нехорошее водится, и никто не хочет иметь границы с этой пустошью, предпочитая оставить королевство-буфер между собой и ей. Но это не мешает соседям морально на нас давить и свою волю навязывать. И это всё, что по большому счёту, известно местному сельскому люду.

Подробности о зловещей пустоши так же выяснить толком не удалось, так как при упоминании этой самой пустоши, в основном мальчишками по вечерам, взрослые дяди и тёти делали большие глаза и выдавали дежурное и многозначительное – «не доросли ещё». Единственное что всех успокаивало так это то что наше «Сельпо» не у самой границы с этой пустошью, а как бы чуть в стороне от неё. Так что можно не слишком сильно бояться «зла» пустоши (чтобы это ни было) ибо есть и другие поселения что находятся гораздо ближе к ней и, если что, то нам прилетит меньше чем им. А вот дальше за нами уже только лес-лес и «Серая горная гряда» что как стена, за которой уже пресловутая пустошь. То есть глушь полнейшая, дальше просто не куда.

К слову сказать, наша деревня, как и соседние были заложены ссыльными, и мы вроде как их потомки. Ну как у нас при СССР высылали неугодных в Сибирь, так и тут высылали к границе с пустошью. По рассказам знающих людей лет четыреста назад, заподозрил правящий тогда король одного неприлично богатого барона в том, что тот используя связи и деньги предпринимает попытки спровоцировать мятеж против законной власти. Доказать толком ничего не доказали, да и не особо пытались, но земли конфисковали в качестве компенсации морального вреда монарху и сослали барона сюда, а с ним за компанию и всех людей, что на его землях проживали под предлогом того, что среди них могут быть заговорщики и сочувствующие им. Так в здешних краях была поставлена сначала крепость где была резиденция того опального барона, а уже потом с ростом народонаселения и деревни с сельхозугодьями пошли.

К чему собственно весь это экскурс в историю спросите вы меня, а к тому что бы было более понятно в чём именно меня начали подозревать местные. По причине повсеместного распространения магии в этом мире обвинить меня в колдовстве никому бы и в голову не пришло. Но по той же причине и близости пресловутой «Вил Оранской пустоши» меня стали подозревать в том, что я после проведённого надомной магического ритуала чёрным или тёмным жрецом (чёрт его знает, как правильно, местные сами путаются) перестала быть человеком. Ну может в чём-то они и были правы конечно, то есть, человек то я человек, вот только не совсем тот. А блин, звучит просто дико, сама себе толком не могу объяснить, что я такое, и как тут можно оправдаться?

Закрутилась вся эта история с магом после моего очередного казуса. Примерно к концу местного лета, все как раз активно стали урожай собирать. Нет, подозрения на мой счёт у родни были с самой мой первой дойки, но судя по всему последней каплей что переполнила чашу терпения местных стали мои инженерные таланты.

Я уже упоминала, о той каторжной работе что свалилась на мою бедную голову после переселения в новое тело. И, наверное, любой может догадаться о том, что я не была в восторге от такой нагрузки. Ладно ещё работа сама по себе была как раз знакома и протеста не вызывала, но вот то КАК мне всё это нужно было делать и какие орудия труда при этом применять – это был уже перебор. Инвентарь был примитивен до идиотизма, выполнен кустарным способом и поэтому неудобен до травматизма или ещё лучше – его вообще не было. И так как мои обязанности по хозяйству никто отменять не собирался даже, не смотря на то каким плачевным получался у меня в итоге результат, я старалась хоть как-то облегчить себе труд, просто из чувства само сохранения. Я пыталась воссоздать из всего что попадалось мне под руки привычные инструменты или применить известные мне технические приемы нашего мира. И имела прекрасную возможность окончательно убедится, что таки да лень – это двигатель прогресса.

Одним прекрасным ранним утром после дойки, завтрака и помощи сестре с посудой муж моей сестры, Стан его зовут кстати о птичках, вручил мне моток толстой веревки, дурацкий совок, опять, и отвёл к нашему полю-огороду он же надел. Поставил перед свежим пнём у самого края огорода и говорит, тыкая пальцем в пень:

– Вот, значит выкорчевать надо и не затягивай с этим, нам расширяться надо.

Развернулся и быстро так ушёл, я и спросить ничего не сообразила.

Я постояла, помялась на месте, посмотрела на пень – не очень толстый ствол был, но и не маленький, такой от спиленной березы получился бы. Я с отцом на даче уже заминалась подобной работёнкой, правда была в роли наблюдателя и посильного помощника. По возмущалась, но шёпотом:

– Ничего себе у них здесь порядки, если молодую совсем девушку пни выкорчевывать заставляют, не могли парней припахать.

Хотя парни-то как раз пашут, в смысле поле деревянными совками перекапывают, мы их видели когда меня сюда вели. Во всём этом меня лично сильно смущала верёвка. Я помнила, что на даче папа тягал пни без неё, используя лопату-штыковую, топор, большой лом, лебёдку и управлялся с таким же пнём минут за двадцать, а мне выдали только веревку и совок, ну ведь явно же чего-то недодали. Память Иллии молчала, может и ей такая работёнка впервые достаётся или это специально для меня родственники постарались.

Ну походила я немного вокруг того пня, морща лоб и плюща собственные мозги, силясь выдать более или менее конструктивный план боевых действий, поковыряла землю совком снимая дёрн, силясь добраться до корней и пришла к неутешительным выводам, что с одной веревкой я буду этим заниматься до второго пришествия (или первого в этом мире) и единственное что у меня получится это грыжа. И я, бросив на пень совок и верёвку, отправилась на поиски недостающего мне инструмента. Лебедку я конечно же не нашла, а с топором проблем не возникло он был у поленницы. Следующим обязательным пунктом шёл лом, я помнила, как ловка папа прямо-таки вырывал упрямые корни из земли используя его как рычаг, но меня ждал облом, а не лом. Ничего даже отдаленно похожего не находилось. Я перерыла всё что могла и залезла куда могла, распсиховалась чуть ли не до слёз, но лома нигде не было.

Всё же до чего мы в техническом смысле избалованное поколение привыкли что для абсолютно любой работы в нашем распоряжение окажется нужный инструмент и целая куча вспомогательных средств. А тут блин примитивное общество и никаких тебе технических штучек, только заученное – наши отцы этим всю жизнь, наши деды и прадеды и так далее, а где прогресс, где магия в конце-то концов. Кстати о птичках, хотя все местные говорили о магии и разных магических штучках с такой же обыденностью, как и о погоде, я до сих пор никакой магии не видела, пожалуй, за исключением «коча» и многочисленных амулетов, которые выглядели как поделки народных умельцев Африки и всё. Правда ещё ходили разговоры о какой-то местной жительнице не то ведьмы, не то знахарки я так толком и не поняла и её ни разу не видела.

В общем на поиски нужного мне лома я убила где-то час и нашла-таки его, ну, точнее не совсем это был лом, а точнее это вообще был не лом, а прут или шест, или … Короче какая-то дуга, но из металла черного цвета, в сарае стояла, тяжелая как черт знает что, но главное, что рычаг из неё будет хороший – решила я и поперла эту дуру вместе с топором и парой плоских чурбачков к приговорённому пню. Из лишней скромности не станут слишком подробно описывать часовое изничтожение несчастного пня, от которого в процесс выкорчёвывания вообще мало что осталось, так куча щепок и кусков корней. Я вообще терпением не отличаюсь, а уж когда сильно устаю, истереть начинаю с такой силой что собака Баскервилей нервно курит в сторонке за углом. А распсиховаться было от чего – как я корячилась на четвереньках вокруг дурацкого пня, обливалась потом и слезами, пыхтела как паровоз подрывая упрямые корни, причем топором это делать оказалось удобнее чем совком и с помощью импровизированного лома вырывала корни из земли, матерясь при этом сквозь плотно сжатые зубы. Такую комедию рассказывать только время терять, это надо было видеть. И кто хотел тот и увидел. Когда я злая как сто китайцев, мокрая как мышь вконец раздолбала весь пень и кряхтя как столетняя бабка разогнулась, то имела возможность увидеть редкую картину под названием «шок – это по-нашему».

Не знаю, как долго Стан, все наши мальчишки и одноногий Герон наблюдали за мной, полностью погрузившись в процесс изничтожения ненавистного пня я как-то не обращала внимания на то, что происходит во круг. Не знаю, что они все думали, наблюдая за мной, но лица у них застыли в какой-то просто немыслимой гримасе изумления. Рты у всех открыты, кислород вдыхают ведрами, глаза навыкате особенно у мальчишек, брови где-то на лбу. Меня при взгляде на на такие лица хватило только на то что бы шаркнуть ножкой и укоризненно ткнув пальчиком в остатки пня пожаловаться:

– Без инструментов его очень трудно было выкорчевать.

Немая сцена минут на десять, мужчины смотрят на меня я на них, и никто не двигается, молчание затягивалось. Первым отмер одноногий, он, почесав в затылке осмотрел поле мой деятельности и заметив среди кучи вывернутой земли и корней мой импровизированный лом задумчиво протянул:

– А оси у Микирыча получаются что надо, вон даже не погнулась почти.

Все посмотрели на «лом» – он же ось от телеги как оказалось. Смотрели-смотрели и тут отмер Стан, встрепенувшись как петух всем телом, он резво подскочил к железяке схватил её и прижал к себе как родную мать, потом не говоря ни слово рванул от меня вприпрыжку, крикнув напоследок уже издалека что бы все вернулись к своей работе. Мы все дружно проводили его взглядом, вздохнули и разбрелись кто-куда. Я лично пошла относить обратно топор, верёвку и лопату.

А вечером я имела возможность прослушать концерт по заявкам, а именно как совещались мои домашние обо мне и моих странностях, потом они ещё и страшный допрос мне организовали.

Впрочем, допрашивать народ явно не умел. Что бы допрос был мало-мальски эффективным мало самому быть спокойным как танк, чего о моих домашних сказать было нельзя. Так ещё и что бы задать правильно вопрос – его ещё грамотно сформулировать надо. И вот тут как говориться наш современный бухгалтер вне конкуренции.

Они мне:

– Это вообще, что было?

Я им:

– А что?

Они мне:

– И вообще, что с тобой?

Я им:

– А что со мной не так?

И так до бесконечности, они не могут грамотно сформулировать что хотят от меня услышать, а я из себя дурочку строю и в отказ иду, мол ничего не знаю и даже не догадываюсь. Где-то в середине ночи, народ сдался и стал расползаться по койкам. Я вздохнула с облегчением, всё время боялась, что бить будут, и закрыв глаза, погрузилась в нехорошие размышления. Из всего допроса выходило следующее – с этим пнём я подставила себя по полной программе и в конечном итоге даже такие тугодумы как мои домашние поняли, что я не та, за кого себя выдаю. Мне прощали то, что я внезапно разучилась выполнять работу, которую по сути делала практически с рождения, внезапно начала страдать провалами памяти и как выяснилась разучилась нормально разговаривать с людьми и правильно себя вести. Последнее утверждение поставило меня в тупик, и я потребовала объяснений на что мне заявили:

– Вот, видишь, как ты себя ведешь!!!

При этом мужчины строили мне страшные рожи, а женщины в ужасе лицо руками закрывали. Что они хотели мне этим показать я не поняла, но рассердилась.

Но это всё ладно. Но их до икоты пугала загадка – когда это я научилась тому, что женщина в их понимании в принципе уметь не должна: выкорчёвывать пни, например, или чинить загон для кур и прочее разное по мелочам. Вот что их шокировало. Они оказывается смирились с моим слабоумием, которым я, по их мнению, стала страдать после всего пережитого. Это никого не радовало, но и не пугало, стали даже копить деньги на городского целителя, да бы он мне мозги на место поставил. Но вот эти мои умения были выше их понимания как оказалось. Наивные, я даже стиральную машинку как-то подключила к воде. После этого меня уже ничем не удивишь в этом плане.

Уяснив проблему, я распсиховалась и разоралась мол – я не знаю, что со мной сейчас будет, если мне не объяснят, что с этим злосчастным пнём не так. Ведь я его в итоге выкорчевала.

В конце концов у меня нервы тоже не железные, да и весь этот деревенский колорит мне уже поперек горла встал.

Глядя на моё багровое лицо и сжатые в кулаки руки народ проникся и как мне показалось напугался ещё больше, правда не знаю, чего именно. Но родичи снизошли до объяснений. Пень выкорчёвывать меня никто не заставлял, я его должна была только подготовить. Ну, там корни подкопать и обвязать веревкой, а уж потом подошли бы мужики и его значить сковырнули. Нет ну нормально, а? Меня здесь заставляли целую кучу дров колоть, таскать тяжести чуть ли не больше моего теперешнего веса, и пахать часами так, что если бы на моём месте была лошадь, то она бы сдохла и всё это считалось абсолютно нормальной бабской работой. Как я могла догадаться о том, что пень не нужно было трогать? Ну как?

На следующее утро настроение у меня было злое и упрямое, я решила встать в позу невинно униженного и оскорблённого и откровенно всех игнорировала и ничего по хозяйству не делала, а ушла гулять. Знаю – это глупо, по-детски, но по моим подсчётам я в этом мире уже девяносто два дня и только то и делала что пыталась всё сделать правильно и так как этого от меня ждут и что в итоге? Мягко говоря, ничего и с боку бантик. Достал этот деревенский колорит так что только плакать и остаётся. Шатаясь вдоль местной речки, я пыталась решить для себя глобальный вопрос – оставаться здесь и дальше или уйти? А если уйду, то не окажусь ли я в итоге бомжом – чего мне очень не хотелось. В местных реалиях как я уже знала существуют и рабство вполне законное и публичные дома и разбойники на дорогах и прочее всякое разное и неприятное. К такого рода трудностям я не чувствовала себя готовой.