Текст книги "Предсказать прошлое (СИ)"

Автор книги: Маргарита Бурсевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

– Мне жизненно необходимо находиться там, где есть ты.

Вот так Лизонька, он сделал свой выбор и, определившись, только что предал всю колоду в твои руки. Теперь все зависит только от тебя и именно тебе принимать решение, сдать игру или раздать карты.

Интересно, он действительно считает, что я могу отказаться от него. Он сейчас предоставил мне карт-бланш и ждёт решение, которое для меня может быть только одним.

Моё долгое молчание заставило его напрячься. Неужели он и правда ждёт моего отказа? Я сделала шаг назад, от которого он болезненно дёрнулся. Сделав ещё один шаг, шире открыла дверь, без слов приглашая зайти. Он замер. Не веришь, что я готова на все? А зря. С тобой готова. Тем боле, что ты сам пришёл.

Тристан колебался всего несколько мгновений. Впитанное с молоком матери благородство боролось с чисто мужским инстинктом владеть желанной женщиной. Но всего секунда и он уже рядом, а за его спиной с тихим щелчком закрылась дверь, отрезая нас от всех и вся. Один на один. Глаза в глаза. Он и я.

Испарились все запреты, препятствия и сдерживающие обстоятельства. Он здесь, со мной, это все что имеет значение.

Я первая сделала шаг навстречу, запуская пальцы в его длинные волосы, молча прося то, что так и не получила в прошлый раз. Придвинув за талию меня ещё ближе, прижимая к своей груди, и медленно наклонился к моему рту. Он поймал мой рваный выдох и прижался ко мне поцелуем. Тёплые, жёсткие и такие нежные губы впивались в меня жадно и требовательно. Боже, какой же он вкусный! Я, замерев, наслаждалась тем, как он пробует меня и лишь сильней прижималась к его телу. Он прервался на мгновение, чтобы заглянуть в мои затуманенные глаза и, дразня, скользнул языком по моим приоткрытым губам, вырывая тихий стон.

Звук ему понравился на столько, что я была приподнята за талию над полом и прижата к двери. Мой небольшой вес позволил ему, прислонив меня к твёрдой поверхности освободить себе руки, которые начали свой путь по моему телу. Они были везде жаркие, сильные, жаждущие. Не прерывая голодный поцелуй, он гладил мою шею, мои плечи, руки и, спускаясь на талию сжимать меня, как будто не веря, что я с ним.

Протиснувшись между моих ног, он позволил мне прочувствовать силу своего желания, не давая отстраниться. В ответ я качнула навстречу бёдрами, вызвав хрип, рождённый где-то в глубине его горла.

– Элизе, – протяжно выдохнул он мне в шею и сжал руки ещё сильнее.

– Тристан, – взмолилась я, сама не зная о чем прошу.

Все тело ныло, ломило, скручивало, сводило судорогой и пульсировало. Ощущения были настолько сильными и не знакомыми, что я не могла понять мне хорошо или плохо, а может мне настолько хорошо, что аж плохо.

Пока он покрывал короткими поцелуями мои плечи и дразнил языком бьющуюся на шее жилку, я всеми силами пыталась избавиться от мешающей нам одежды. Развязывала галстук, терзала пуговицы на фраке, одновременно с этим пытаясь его стянуть с широких плеч Лебрена. Заметив мои мучения, Тристан стал мне помогать и уже через минуту кроме брюк на нем ничего не осталось. Ой, мама дорогая! У меня от этого зрелища просто пар из ушей пошёл, такого скульптурного тела с чётко вылепленными тугими мышцами в живую никогда не видела. Я как заворожённая пробегала по нему руками, поглаживая его сильные руки и грудь с тёмной порослью волос и единственно, что чуть слюной не захлёбывалась. И это все мне? Я, наверное, в своей жизни сделала что-то очень-очень хорошее, за что мне и досталась эта женская мечта. Я смотрела на него как на большой и вкусны торт и вела себя соответственно. Приблизив лицо к его груди, благо даже наклоняться было не нужно, нежно и медленно провела кончиком языка от соска до шеи. Его кожа мгновенно покрылась пупырышками мурашек, и я повторила своё действие. Его тяжёлый выдох стал для меня наградой. Моя шаловливая рука прошлась от груди до пупка, едва касаясь, заставляя напрячься пресс и дёрнуться в брюках мужское достоинство. Пока я экспериментировала и изучала мужчину прижимающего меня к стене, он тёрся лицом о мои волосы, глубоко вдыхая их запах и не останавливаясь повторяя:

– Элиз! Элизе! Элизе!

Я прижалась ухом к его груди, слушая тяжёлый стук сердца и заведя за Тристана руки, ногтями слегка надавливая, прочертила дорожки до самой поясницы. Вот после этого моего действия у Лебрена сорвало стоп-кран. Меня резко развернули, прижав грудью к деревянной поверхности и стянув платье с плеч, распустили шнуровку корсета. Ещё пару лёгких движений и на мне осталась только нижняя рубашка и скрытые под ней панталончики. Повернув меня к себе лицом, Тристан окинул всю эту картину долгим собственническим взглядом и подхватил меня на руки. Он нёс меня по направлению к кровати не переставая целовать мои губы, щеки и глаза, постоянно что-то тихо неразборчиво нашёптывая тихим хриплым голосом.

Нет, так не пойдёт, я хочу знать, что он мне говорит, я хочу услышать и запомнить каждое слово, произнесённое моим мужчиной.

– Повтори, – прошептала я Лебрену в ухо, не забыв его при этом тихонько прикусить.

Он остановился среди комнаты, и прямо смотря мне в глаза чётко произнёс:

– Я знаю, что ты не моя и от этого невероятно больно. Чувствую себя вором, крадущим мгновения счастья, но удержаться уже не могу. Теперь я существую, только видя тебя, а живу, когда ты смотришь на меня в ответ.

Он наклонился, прижимаясь своим лбом к моему.

– Я призираю себя за слабость и ненавижу за то, что заставляю тебя идти против законов людей и Бога.

Я зажала его губы руками.

– Ты ни к чему меня не принуждаешь, я сама сделала выбор, – я забыла, что хотела ещё сказать, слишком сильно отвлекали его губы, ласково целующие мои пальцы, закрывающие его рот. Вобрав в себя мой указательный палец слегка его пососал, от чего у меня побежали мурашки по позвоночнику.

– Тристан, – простонала я, и прижалась к нему теснее.

Усадив меня на край кровати, маркиз стянул с меня нижнюю рубашку, и припал к соскам, смакуя и покусывая их, вынуждая выгибаться дугой и крепко держаться за его плечи. Он стоял на коленях, устроившись между раздвинутых коленей, и руками удерживал меня за попку. Его горячие губы по очереди играли то с одной напряжённой вершиной то с другой, в отчёт я только хрипло проговаривала как заведённая:

– Тристан! Тристан! Тристан!

Не выдержав сладкой пытки, я подалась ему на встречу и сама поцеловала, желая находиться ещё ближе. Поцелуй становился все жарче и все чаще перемежался покусываниями и становился все более диким и голодным. Лебрен осторожно уложил меня спиной на мягкую поверхность и навис сверху.

– Не моя желанная Элизе, – благоговейно выдохнул Тристан, накрывая меня своим телом. Его руки и губы были везде и всюду. Поцелуи, поглаживания, сжимания и ощупывания. Его рука медленно, но верно спускались вниз, вызывая трепет в низу живота. Его пальцы нащупали жаждущий узелок и нежно на него надавили, вырывая приглушённый вскрик. Я выгнулась и заметалась на простынях в ожидании чего-то волнующего, что он хотел мне подарить. Он поглаживал, потирал и надавливал, от чего меня бросало то в жар то в холод, пальцы на ногах поджимались, а мышцы сводило судорогой. Я потерялась во времени и в ощущениях, простыни подомной давно сбились в комок, а губы опухли от жёстких поцелуев. Из пересохшего горла кроме хрипа уже не вырывалось ни звука и только в редкие моменты, когда поцелуй прерывался для вдоха, беззвучно шептала его имя.

Хоть я и чувствовала, что меня совсем скоро ждёт взлёт, каскад ощущений накрыл меня внезапно. От точки соединения его руки с моим телом пошла горячая пульсирующая волна по всему измученному телу, вырывая из моей груди надрывный крик блаженства.

Эмоции были настолько сильными, что я, распахнув глаза, резко села на постели. И оказалась в темноте комнаты совсем одна. На мне было все тоже платье, в котором я спускалась к ужину, не расправленная постель смята, а тело покрыто испариной. Откинувшись на спину, я глубоко и протяжно вздохнула полной грудью, пытаясь привести сердцебиение в норму.

Все было так реально, что я до сих пор чувствовала его руки на себе, губы по-прежнему ныли, а между ног я ощущала горячую влагу желания.

Я поднялась и обхватила себя руками, так как резко остывающее и замерзающее тело отказывалось приходить в норму. Пульсация в низу живота заставляла стиснуть зубы. Напряжение зашкаливало, от чего в глубине души поднялась злость. Я пнула, стоящие рядом с кроватью туфли, развернувшись и схватив подушку, запустила ей в стену, но мне этого показалось катастрофически мало и я, уже не сдерживая себя, швыряла во все стороны все, что могла поднять или хоты бы сдвинуть. Разбила несколько красивых вазочек, которые совсем недавно с наслаждением осматривала. Разбила спинку любимого кресла о каминную решётку, сдёрнула с окон темно-жёлтые шторы и содрала с кровати все постельное белье.

Выбившись из сил и задыхаясь, я прижалась спиной к стене и медленно сползла вдоль неё на пол. Сидя и прижимая к себе колени, я оглядывала результат своего буйства. Получу завтра нагоняй от Лолы. Закрыв глаза и откинув голову назад, застонала в голос от безысходности. Как же мне было хорошо ещё каких-то несколько минут назад и так же плохо мне сейчас, когда выяснилось что все что доставляло мне столько наслаждения всего лишь сон. Видимо что-то со мной совсем не так, ведь только что безумно злилась, а сейчас сижу и не могу думать не о чем другом, как только о том, что мне интересно, в жизни он настолько же хорош? Я буду просто не я, если не узнаю ответ на этот вопрос.

Глава 5

Утро ворвалось в мою жизнь грохотом посуды об пол. Резко подскочив, я принялась оглядываться в поисках источника звука. Посреди комнаты с расширенными в ужасе глазами стояла Лола, а у её ног валялся принесённый ею поднос с завтраком, который я видимо опять пропустила. Она медленно переводила взгляд с одного разрушенного предмета на другой и в неверии хлопала ресницами. И лишь заметив меня, облегчённо выдохнула.

– Мне не спалось… – начала было я, но вдруг осознала, что не знаю, как объяснить творящийся вокруг меня хаос. Это мало напоминает пересчитывание овец, да и на «дело было вечером, делать было нечего» тоже мало тянет.

Я ждала расспросов и взволнованных охов и ахов, а Лола просто рассмеялась. Села на пол прямо там, где стояла и, прикрывая лицо ладонями, раскачивалась не в силах остановиться. Я наблюдала за ней добрых пару минут, а, потом, не сдержавшись, приземлилась рядом с ней и разразилась хохотом. Мы смеялись до слез, до икоты, до боли в лёгких, пока силы совсем не иссякли.

– Прости меня, я сама понимаю, что теперь все это нужно убирать, и я обязательно помогу, – покаялась я перед Лолой, которая начала осматривать масштабы предстоящей уборки. После мох слов она в ужасе на меня уставилась и быстро закачала головой.

– Я сказала, что помогу, здесь много в одиночку не сделать и тем более я чувствую себя виноватой, и не спорь, – нажала я пальцем на кончик её носа. Она обречённо выдохнула, зная, что спорить со мной совершенно бесполезно.

– С чего бы начать? Давай, наверное, с того, что нужно сделать в четыре руки, например, попробуем шторы прицепить на место.

Лола согласно кивнула и пошла, сооружать помост из уцелевшей мебели, чтобы можно было бы дотянуться до гардины. Выжившей мебели не хватило, чтобы установить основу достаточно высоко и я, оставив Лолу расправлять жёлтую материю, отправилась в кабинет Жака позаимствовать стул, который все равно в уголке без дела стоит. О том, что помещение занято я узнала сразу, как только бесцеремонно ввалилась внутрь и отвлекла Карла Сорела от трудов праведных.

– Ух, – резко затормозила я, – Извините, не знала, что здесь кто-то есть. Я только стульчик позаимствовать на время, скоро верну.

Вся моя речь и быстрые перебежки по кабинету до табурета и назад сопровождались молчаливым взглядом усталых зелёных глаз. Выходя в дверь, неся свой трофей. Краем глаза заметила, что заинтересовавшийся происходящим управляющий направился следом за мной, ведомый толи любопытством толи подозрением, что что-то снова происходит вокруг меня. Он конечно прав, вот только я хотела следы замести без лишних свидетелей, но видимо не судьба.

Он молча шёл за мной и не пытался задавать вопросы или выяснять обстоятельства, это конечно хорошо, но и помощь мог бы предложить, раз уж увязался. Вот и идти вроде не далеко, но стульчик оказался тяжелей, чем я надеялась, поэтому несколько последних шагов я его уже тащила волоком, от чего скрежет резал уши даже мне, не говоря уже о Карле, который морщился от этого противного скрипа. А кто ему виноват, его вообще никто не звал. Перетащив это деревянное безобразие через порог, оглянулась в надежде, что Лола поможет мне водрузить его на приготовленное место. А окаменела от зрелища, когда увидела её маленькую фигурку, на неустойчивой конструкции пытающуюся самостоятельно натянуть тяжёлую ткань.

– Вот попросила же меня подождать, – укоризненно проговорила я. – Спускайся, пока не свалилась.

Она лишь пожала плечами и, не поворачиваясь, подтянула другой конец шторы ближе.

– Свалиться надумала? А ну-ка быстро слезла от туда! – гаркнул Карл, запуская череду вполне закономерных процессов.

Лола от неожиданности дёрнулась и рефлекторно обернулась, взглянув на Карла. Пирамида под её ногами качнулась, и стала заваливаться на пол, увлекая за собой девушку. Карл кинулся вперёд, подставляя руки, чтобы поймать падающую и размахивающую в воздухе руками горничную. Лола в немом крике летела вниз с жуткой скоростью с довольно большой высоты, что подразумевала довольно сильный удар, даже если она удачно приземлится на руки Сорела. Управляющий, дождавшись, когда девушка окажется на его руках, в попытке смягчить столкновение вместе с Лолой упал на пол, принимая на себя её вес. Конструкция из лавочек и стульев с жутким грохотом разлетелась по комнате, и выжившие до этого предметы мебели окончательно погибли, не выдержав ещё одного погрома.

Я на носочках подошла ближе, боясь даже дышать на них.

– Лола? Карл? Вы в порядке? – но меня никто не видел и не слышал. Лола, лежащая на управляющем с большими от ужаса глазами смотрела на него, опасаясь даже вздохнуть.

В это время гардина, натянутая с одной стороны тяжёлой материей не выдержала и упала на пол. От резкого звука Лола, наконец, очнулась и подскочила как ошпаренная. Сорел медленно поднялся, зло уставился на девушку, и насколько хватало легких, заорал:

– Спятила? Какого черта ты туда забралась? Шею свернуть надумала? – мы с Лолой на пару вздрагивали от каждого слова и непроизвольно пятились от него назад. Карл заметив наши телодвижения, замолчал и сделал шаг ближе к зажавшейся в комок девушке. Лола побледнела и резко отскочила в сторону. Сорел остановившись глубоко вздохнул, сжал руки в кулак и, резко развернувшись быстрыми шагами, покинул мою комнату.

Прийти в себя было сложно, да и в ушах до сих пор звенело, от богатырского баса Ришелье.

– Ты как? – с трудом повернув к Лоле онемевшую шею, спросила я мелко трясущуюся горничную. Она все так же затравлено глядя на дверь пожала плечами, и то верно, я тоже ещё не поняла, что это было.

– В одном он прав, не надо было без подстраховки туда забираться, – заметила я тихим голосом боясь напугать её ещё больше.

Она виновато опустила голову и непроизвольно передёрнула плечом, ага, сама все понимает, но деятельная натура не дала терять время на ожидание помощи.

– Видела, как он разозлился, я думала у него пар из ушей пойдёт? – смех лучшее средство от стресса, да и очень хотелось её успокоить, совсем этот мужлан девочку запугал.

Она кивнула и, взволновано уставившись на меня, начала тыкать пальцами, указывая на себя и на дверь и снова на себя и на улицу в окно.

– Нет, не уволит, – поняла я её волнение. – Во-первых, ты работаешь на меня, во-вторых, он же сам предложил пригласить именно тебя.

Неверие отразилось на её лице.

– Честное слово.

Наш разговор прервал стук в дверь. Уже не зная чего ещё ожидать, просто распахнула её настежь. В коридоре переминаясь с ноги на ногу, стояли пара молодцов из прислуги.

– Нас мсье Сорел прислал, сказать нужно сломанную мебель вынести, – запинаясь, поговорил один из них с любопытством пытаясь заглянуть мне за спину.

Вот как здорово, и объяснять ничего не придётся, ведь Карл был так занят Лолой, что даже не обратил внимания, что комната уже была раскурочена ещё до падения всей пирамиды.

– Подождите пару минут, пожалуйста, – быстро проговорила я и захлопнула дверь перед их носами.

– Лола, помоги переодеться, только быстренько. Платье какое-нибудь простое, мне Жак конную прогулку обещал, правда, ещё вчера, но как-то было не до того. Да и делать нам с тобой ничего не придётся, мсье Сорел уже обо всем позаботился, – подмигнула я ей. – Хороший мужик всё-таки, только очень громкий.

Лола улыбнулась и согласно кивнула, не знаю как насчёт первой части моей фразы, но со второй она определённо согласна. Но, кажется, привыкает, в прошлый раз она ещё долго тряслась, а сейчас вон уже в норме. Великая вещь – приобретённый иммунитет!

Когда я была уже готова к выходу, Лола обвела глазами комнату и указала на себя.

– Присмотришь тут?

Лола кивнула.

– Только под потолок больше не лазь, ловить будет некому, – хихикнула я, и увидев возмущение на её лице, продолжила. – А что, это Карл со своими габаритами способен расстелиться удобным матрасом, а от этих двух за дверью кроме мокрого места вообще ничего не останется.

Лола угрожающе махнула на меня рукой, а я, смеясь, выпорхнула из комнаты, едва не снеся зазевавшихся парней. Чудом, избежав столкновения, пританцовывая, рванула по коридору.

Я направилась на поиски Жака, про себя удивляясь насколько человеческая психология, странная шутка. Ведь если задуматься все шло по давно расписанной учёными схеме, проснулась и расстроилась, потом разозлилась, по идеи следующим пунктом должна была быть апатия, но тут вмешался Сорел, и от полученной от него встряски я благополучно проскочила этот пункт. В итоге вместо депрессии я ощущаю душевный подъем и жажду активной деятельности, а энергия бьёт через край. Эх, да я горы готова свернуть, а мой муж где-то ходит и даже не подозревает, какая опасность грозит всему, что он знает и любит.

Супруг мой обнаружился на конюшне, он либо ловит космические волны, либо решил меня встряхнуть. Судя по удивлённому лицу при моем появлении, первый вариант отпадает, и я смешала его планы и лишила возможности вытащить меня из постели. Хотя это не удалось бы ему в любом случае, в постели-то сегодня таки я и не спала. Но это он не знает и надеюсь, что не узнает никогда, а то ещё высчитает стоимость загубленных вещей из моей зарплаты.

– Доброе утро! – поздоровалась с ним.

Видимо моё сияющее предвкушением сегодняшнего дня лицо привело его к выводу, что жизнь набирает обороты и становиться сложней.

– Признавайся, что успела натворить? – как-то уж совсем подозрительно прищурился Жак.

– Чуть не угробила твоего управляющего посредством своей горничной, а больше ничего…пока, – улыбаясь во все тридцать один зуб и одну коронку, призналась я.

– Даже не удивлён. Вот только как ты умудрилась девушку на это подбить?

– Зачем подбивать? Она у меня и без подсказок талантливая.

– Ей-то он что сделал?

– Оказался в том месте и в то время.

– С тобой невозможно разговаривать, ты все равно ничего толком не рассказываешь.

– А разве ты что-то толком спрашивал? – наигранно изумилась я и рассмеялась.

– Раз сегодня хандра исключается из твоего расписания, давай прогуляемся верхом, заодно окрестности осмотришь, а то ведь и не была нигде.

– Хорошая идея, а то если на охоте отстану даже вернуться самостоятельно не смогу.

– Можно подумать тебе кто-то позволит потеряться, – съехидничал Жак. – С тебя Лебрен глаз не спускает даже в гостиной, боясь с поля зрения выпустить, а тут среди леса если и потеряешься, то только с ним вместе.

– Эх, не трави душу, – вполне доброжелательно пожурила я его.

– Ну, ладно-ладно, извини, – покаялся он, а потом прокричал куда-то вглубь конюшни. – Николас!

К нам быстрым шагом направился молодой парень, очень симпатичной наружности с копной светлых волос и карими глазами. Подойдя ближе, слегка склонил голову.

– Маркиза! – поприветствовал он меня.

– Доброе утро Николас, – ответила ему вежливо.

– Николас, оседлай пегую кобылу для маркизы, – распорядился Жак, а потом уже мне. – Я пока не знаю, как ты держишься в седле, поэтому поедешь на Заре, она самая смирная в моей конюшне.

– Заря так Заря, – пробубнила я, потягиваясь и по возможности пытаясь размять конечности. Да уж, давненько не тренировалась, не опозориться бы.

Спустя несколько минут мой четырехногий транспорт вывели из стойла и представили во всей красе.

– Красавица, – погладила я её по тёплому носу.

– Ну, пошли, предложил Жак.

– С такой красавицей куда угодно, – согласилась я.

– А со мной? – пошутил маркиз.

– А с тобой только когда отрастишь себе гриву и такой же шикарный хвост как у Зари.

Обойдя по кругу предоставленную мне кобылу и полюбовавшись на неё со всех сторон, указала на странную конструкцию на её спине и спросила мужа.

– Слушай, а что это за Бандурина на ней нацеплена, – какой-то каркас необычной формы с высокими бортиками, больше напоминал ящик для перевозки грузов.

– Ты же сказала, что ездишь верхом? – обречённо простонал Жак.

– Езжу, но вот это, что? – опять ткнула я пальцем на спину лошади.

– Дамское седло, – уже принимая поражение, пояснил супруг.

– Ага? – задумчиво переспросила я.

– Ага! – простонали мне в ответ.

– Хм…

– Что значит твоё «хм»?

– Будем осваивать, – непреклонно заявила я, проявляя сегодняшний боевой настрой.

– Позволь спросить, твоё умение, оно какого рода?

– Мужское седло, – мой лаконичный ответ его совсем не порадовал.

– Твой дед учил тебя мужской манере управления? – изумился Жак.

– Ты помнишь, в чем я была одета, когда попала в твой дом? Так вот в моё время это типичная одежда, неужели ты думаешь, что если мы носим брюки, то до сих пор мучаем себя дамскими сёдлами?

– Наверное, нет, – сдался он.

– Да, можно сказать, тебе несказанно повезло, что я вообще знаю с какой стороны к лошади подходить, у нас такой транспорт редкое явление в городе.

– В таком случае основы пропускаем и переходим непосредственно к твоему седлу. Сидишь полубоком, разместив одно из бёдер чуть вперёд, на него и опираешься. Попробуй.

Взявшись покрепче руками за уздечку и само седло, приподняла ногу, вставляя её в стремя, и тут услышала вопль со спины:

– Что ты делаешь?

– Усаживаюсь, – прокомментировала я, на мой взгляд, очевидное.

– А подождать когда я тебе помогу?

– Зачем?

– Что зачем?

– Зачем ждать, я и сама могу, не впервой.

– За что мне это? – простонал Жак. – Ты дама, ты должна ждать, когда джентльмен тебе поможет.

– Развели церемонии и шага ступить нельзя, – надулась я.

– Ногу то отпусти, у тебя юбка до колена задралась, – обвиняющий тон мне совсем не понравился. Вот сейчас как надуюсь. Нет, нельзя, я себе обещала вести себя с Жаком помягче, он же старается. Вдох, выдох. Не помогло? Нет. Тогда ещё раз вдох, выдох. Вроде могу теперь и спокойно говорить.

– Маркиз ДеБюси, не могли бы Вы мне помочь с посадкой в седло? – от улыбки скулы свело, но зато вроде вежливо прозвучало.

– С превеликим удовольствием Элизе, – я его улыбке тоже не поверила, но ладно главное не поссорились.

Жак, подставив сцепленные в замок руки мне под ногу и мне удалось одним лёгким движением, удачно приземлится в это пыточное орудие. Уже с первых мгновений стало ясно, что с этой конструкцией мы не поладим. Даже то, что мы с Зарей смотрим в одну сторону, совсем не помогало, удобно устроится, а уж следить за тем, что находиться сбоку и сзади вообще не возможно.

– Как у вас женщины выживают?

– Учатся с детства.

– Сурово, – прошептала я себе под нос.

– Что? – не расслышал он меня.

– А может я это… как мне привычней?

– И как ты себе это представляешь?

– Я попрошу Лолу перешить одно из платьев, сделав костюм для верховой езды, а то ты очень быстро станешь вдовцом.

– Ты намерена появиться на людях в брюках? – вот не понимаю я этого ужаса в его голосе, не каменный же век, вроде, где-то я слышала, что, например, в Америке брюки на женщинах уже никого не шокируют. Интересно, стоит об этом Жаку сказать? Присмотревшись к его измученному лицу, решила, что сообщу ему об этом позже, кода он немного свыкнется и остынет.

– Как вариант, – пошла на уступки.

– Даже не рассматривается, – настаивал он, утвердительно глядя на меня.

– Предлагаю позже поговорить, – отличный выход, на мой взгляд, дождусь Поля, я уверена, он меня поддержит, стилист в его душе согласиться на эксперимент, а Жак в свою очередь согласиться с Полем.

– Ладно, что дальше, – сменила я тему, пока он не заметил, что я с ним не согласилась.

– Работаешь только уздечкой, раз ты привыкла к мужской посадке, то наверняка используешь пятки при управлении, ни в коем случае так не делай, не забывай, что обе твои ноги находятся с одной стороны, а значит, лошадь не поймёт твоей команды, а вот напугаться может.

– Попробуй тронуться.

Тронуться то удалось, и мы даже смогли сделать пару шагов, которые очень быстро превратились в «ой, я, кажется, сползаю!» и даже громкий вопль «Жак, я падаю!!!». Кричала громко, но бесполезно, так как поймать меня он так и не успел. Поднимаясь, стряхивая с себя листву и пытаясь вернуть волосы обратно причёску, я тихо костерила умника придумавшего ЭТО. Не прилично, видите ли, сидеть по-мужски, а сами-то хоть раз пробовали удержаться в этом безобразии и не свалиться при качке, да у меня нижняя юбка скользила по седлу как любовники по шёлковым простыням. Сама, конечно, не пробовала, но подруга рассказывала, как они с её парнем боролись с постельным бельём, пытаясь заняться сексом не покидая при этом аэродрома, что оказалось задачей почти не выполнимой. Она сказала, что завершить начатое удалось, только совсем отказавшись от кровати и перебравшись на пол. Поверила ей на слово, ведь красовавшиеся на ней синяки красноречиво подтверждали, что шёлковые простыни не раз избавлялись от лишней тяжести, сбрасывая парочку куда придётся.

Так мы и промучились целый час, я, постоянно скатываясь, а он каждые пять минут непреклонно закидывал меня снова в седло. Я уже стонала в голос и, не стесняясь в выражениях, предлагала меня не мучить, а сразу пристрелить. Жак – садист отказался. Если бы не его пыхтение, то подумала бы, что он получает извращённое удовольствие от моих страданий, но ему было не лучше, и я решила его простить… пока.

Мои пытки прервал пришедший, по каким – то своим делам Сорел, и с нескрываемым любопытством глядя на мои потуги в освоении эквилибристики.

– Далеко намерены уехать? – это он издевается да?

– Какой там ехать, хотя бы не убиться, – грустно призналась я.

– Совсем не умеешь?

– По-мужски умею, – прозвучало гордо и самодостаточно, нечего меня неучем считать, у меня тоже чувство достоинства имеется.

– Тогда в чем проблема?

– Он, – нажаловалась я на ДеБюси. – Заявил, что брюки на мне не потерпит.

Нет, правда, где справедливость? Брюки мне, видите ли, нельзя, а то, что у них с Полем целый женский гардероб, так это ничего. Вот оно где неравноправие проявляется.

– Пусть едет в брюках, – заступился за меня Карл. Вот чудеса!

– Это неприемлемо, – Жак чопорно напыжился.

– Жак, она иностранка, ей простят практически все, – прозвучало достаточно убедительно даже для меня. – К тому же блаженная.

Вот кому это сейчас нужно было? Я тут чуть было не прослезилась от умиления заступничеством самого Сорела, так нет же, нужно было парой слов всю малину испортить. И как быть? Если начну возмущаться, то придётся пользоваться вот этой мечтой современного травматолога. А если соглашусь, то тем самым признаю его правоту. Вот хитрый же гад, и помог и оскорбил одновременно.

– Думаешь? – начал сдавать свои позиции Жак.

– Уверен, – а сам таким долгим взглядом меня осмотрел, как будто диагноз подтверждает.

Я прищурила глаза, но промолчала, приоритеты нужно расставлять правильно, а мне важнее согласие Жака, поэтому потерплю… пока.

– Ладно, – сдался Жак.

– Спасибо! Спасибо! Спасибо! – запрыгала я вокруг него егозой. Потом обняла и смачно чмокнула в щёку. Не в себе от радости подскочила к Карлу намереваясь расцеловать и его, но резко затормозила в нескольких сантиметрах от него и застыла изваянием, наткнувшись на его насмешливый взгляд. – Э-э-э… благодарна… очень.

– А то! – мои словечки, видимо, заразны.

Не обращая внимания на неодобрительные взгляды, понеслась назад в дом, что бы разыскать Лолу. Надо ковать железо пока горячо и пользоваться моментом пока не проскочил.

– Км, – раздалось у меня за спиной, я резко остановилась, от чего чуть не пропахала полянку своим носом. – Аккуратнее.

– Не надо было меня пугать, – возмутилась я, глядя на самодовольную физиономию Карла.

– Давайте мы договоримся. Сейчас я Вам помог, согласны?

– Допустим, – пока не узнаю, к чему клонит, ни с чем соглашаться не буду. Это как бумагу без прочтения подписывать, глупо и чревато последствиями.

– Вы же мне обещали разговор?

– Это было.

– Так вот за мою помощь я хочу, что бы Вы пообещали, что все сказанное останется между нами. Я наблюдал за Вами и пришёл к выводу, что даже при всей своей взбалмошности и эксцентричности Вы последовательны в своих словах и поступках. Именно поэтому я решил обратиться к Вам за помощью.

– Вам нужна помощь? Моя? – вот сейчас удивил, что может быть такого, с чем он не может справиться сам, да ещё и ищет поддержки не у кого-то, а именно у меня.

– Да у Вас! При условии, что вы дадите слово молчать, – он на меня давит. Мне от этого не уютно, но жуть как любопытно.

– Я могу дать такое слово только в том случае, если вы в свою очередь пообещаете, что сказанное между нами не может принести вред дорогим мне людям, – вот это загнула, но, по-моему, смысл понятен.

– Это я могу Вам обещать. О вреде кому-либо речь идти не будет, – на мой взгляд, вполне искренне сказал Карл.

– Хорошо. Где вам будет удобней?

– Давайте пройдём в кабинет, там меньше ушей, – кабинет так кабинет, ему лучше знать.

Я молча следовала за ним, совершенно теряясь в догадках. Я тут никого не знаю, нигде не бываю, влияние ни на кого не имею. То, что ему что-то от меня надо было ясно ещё вчера, но что? Накануне не было времени об этом подумать, а сейчас надо лишь немного потерпеть, но неугомонный мыслительный процесс отказывался отключаться. Ближе к месту назначения Карл стал подозрительно снижать скорость своего передвижения. Он что волнуется или передумал? Нет, так не пойдёт, моё упрямое любопытство не остановит даже его широкая спина, поэтому недолго думая я придала ему ускорение путём толчка. Он резко остановился и, повернувшись ко мне зло зыркнул.