Текст книги "Босиком по облакам (СИ)"
Автор книги: Маргарита Ардо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)
– Да, несомненно, у вашей девочки большой талант! – повторила я Алёне, не кривя душой. Ведь только талант способен заражать творчеством и продолжаться вовдохновении других.
Ещё раз поблагодарив и обнявшись со всеми, кто хотел, я бросилась в свою каморку делать наброски, зарисовывать, записывать, пока не забыла, пока идея свежа. Меня распирало. А потом захотелось поделиться этим с Артёмом, но из эйфории творчества меня вырвал возмущённый голос Зинаиды Валентиновны, Женькиной мамы:
– Что это такое?! Кто вам позволил тут находиться?! Вы кто?!
Глава 33
Эля
Я даже подскочила: откуда она здесь? И вдруг вспомнила...
– А вы кто, мадам? – послышалось в ответ на возмущения бархатное, но суровое от Марата.
– Я хозяйка этого дома!
Чёрт, я забыла о ней! И забыла предупредить наших! Как я могла?! Я поторопилась по служебной лестнице вниз, почти съехала на перилах, чтобы долго не хромать. И ворвалась в очаг назревающего кровавого сражения. Блондинистая, полная, но не рыхлая Зинаида Валентиновна в платье с красными маками, с сумочкой в руках и серебристым чемоданом на пороге была готова разметать Айронменов по углам. Дэн закрывал спиной и руками свой «командный пункт», превративший Женькины апартаменты в киношную копию передвижного штаба ЦРУ.
– Аа, – обернулась на шум Зинаида Валентиновна, – вот и ты, Эльмира! Ты что тут устроила?! Кто тебе разрешал открывать Женину часть? Селить тут всяких?!
– Н-не к-кричите на неё, – сказал, заикаясь, Дэн.
– Да. Не стоит, – спокойно, как танк, заявил басом Вася и заслонил меня собой.
– Вот как только Женя сказала, что доверила дом тебе, Эля, я сразу поняла, что надо спасать дело! Говори, ты их добровольно поселила, пытаясь тайком подзаработать, или, как обычно, не смогла отказать? Ты же такая тетёха, Эля! И когда поумнеешь?!
Пожалуй, я бы стушевалась раньше, я всегда боялась тётю Зину с её характером нефтяного бура. Даже Женька её побаивалась. Но сейчас мне бояться было скучно. Я шагнула из-за спины Васи и, не повышая голоса, ответила:
– Зинаида Валентиновна, эти ребята решают ваши проблемы. И пытаются разгрести безобразие, в которое попала ваша дочка. А не я.
– Что ты тут рассказываешь?! Нафантазировала! А если я полицию вызову? Сразу же видно – тут дело не чисто!
– А и вызывайте. А мы на море пойдём, да, ребята? – улыбнулась я.
Лицо Женькиной мамы вытянулось – подобного демарша она от меня не ожидала. Потому я сказала спокойно, хотя по привычке и заволновалась немного:
– Только вы должны знать, Зинаида Валентиновна. Весь дом напичкан прослушкой. Вы хозяйка, с вас и спрос. Уголовное дело, кстати...
Марат, Вася и Серый стояли рядом со мной, как три колосса. Впрочем, чего мне бояться? Я же не маленькая девочка.
Зинаида Валентиновна моргнула.
– Э-э... какая прослушка? Какой спрос?
– Спрос уголовный. Прослушка кустарная. Но во всех номерах, – ответила я. – Ваша горничная в одном номере обнаружила, а потом нашлись жучки и в остальных. Не знаете, зачем Женя решила прослушивать гостей? Я б у неё спросила, но с черепно-мозговой травмой вроде бы беспокоить не стоит...
Зинаида Валентиновна села на свободный стул, обхватив сумочку руками.
– Я ничего не знаю про прослушку! Это какой-то бред! Женя не стала бы... Зачем? Она только тебя вызвала, чтобы к Майку за помощью в Москву съездить. Деньгами или ещё как чтоб помог. А то Самохвалов тут такой скандал устроил! Кричал, что если она ему деньги за половину гостиницы не вернёт, он ей жизни в Алупке не даст. Мне-то она ничего не сказала, вырывать из отпуска не хотела, а я говорила, говорила ей, чтобы умнее с этим отморозком поступала, вообще ему ничего не надо было давать при разводе!
– Вот, значит, как? – опешила я.
Дэн удовлетворённо констатировал:
– Что и следовало доказать. Лучше, чтобы ты узнала это, Эля, из первых рук.
– Наверное, вы Женю и надоумили дом на вас переписать? – нахмурившись, спросила я.
– Это очень практичное решение, – сказала, подобравшись, как кошка перед прыжком, Зинаида Валентиновна. – Что ты имеешь против? Он мужик, ещё себе домов понастроит. А я найду на него управу!
– Ясно. А почему она меня позвала? – сглотнув, спросила я.
– Ну ведь ты не откажешь, – пожала плечами Зинаида Валентиновна. – А Самохвалов бы к тебе лезть и не стал.
– Почему?
– Да что с тебя взять? И относился хорошо. Он всегда Жене говорил: мол, хорошая эта девушка, Эля твоя. Не то что остальные... Женя даже ревновала слегка.
– Не к той ревновала, – хмыкнул Дэн.
– Да кто это вообще? Встревает тут! – снова вскипела Зинаида Валентиновна, звякнув цепочкой на ручках сумочки.
– Специалист высокого уровня, – буркнула я, – в решении нестандартных задач.
Мне стало противно и немного досадно: с самого начала Артём был прав, говоря, что Женька меня подставила. Пусть не так, как он думал, но и то, что выяснилось, тоже выглядело не красиво. Мы же вместе секретики в песочнице закапывали, и комиксы рисовали в школе, на крыше мечтали, гуляли по Москве студентками... А теперь выясняется, что она просто вызвала меня «на работу», как овцу на закланье. Обманула. Как же это?!
– Ну, в общем, – прервал мои невесёлые размышления «специалист высокого уровня», – Эля, решай сама, закругляемся и пусть сами разбираются или ставим точки? Мы-то уже всё выяснили. Артём Сергеевич тоже в курсе.
Вспомнилось, что за этот год Женька ни разу не нашла возможность навестить меня, ограничивалась перепиской в Вотс Апе, смайликами и фотками на фоне наших с ней любимых мест. Даже в больнице не была. А подруга ли мне она? Не знаю. Открыточки в соцсети она присылала очень милые. Как незаметно наша дружба из реала перекочевала в онлайн! И никто не знает, что от неё осталось. Сейчас подумалось, что Женьку стоило бы наказать, а особенно её вечно кричащую скандалистку маму, но я подумала о Мастере, о моих прекрасных йогах, оплативших отдых, приехавших в Крым ради поиска истины и облегчения страданий на свежем воздухе. Даже из Новосибирска. Зачем им разборки? Полиция? Допрос всех и вся? Я знаю, насколько это неприятно. И нет, я им этого не желаю.
– Знаете, – сказала я, – я бы предпочла поставить точку. Сейчас.
– Хорошо, Эльмира Александровна, – ответил Марат и строго посмотрел наЖенькину маму. – Только вы, мадам, обойдитесь без криков. Потому что мы ещё думаем, не передать ли собранные материалы полиции или ФСБ, с которыми мы тесно сотрудничаем. Я ясно выразился?
– Ой. Даже так? – растерялась Зинаида Валентиновна, поджала пухлые ноги в белых босоножках под стул.
Дэн завозился у компьютера. И вдруг в окошке скайпа появился Артём.
– Здравствуйте. Я хотел хотя бы виртуально присутствовать при раскрытии карт, – улыбнулся он мне и кивнул Марату. – Начинай.
– Кто это? – подозрительно спросила Женькина мама.
– Я – Артём Сергеевич Маринин, первый пострадавший от наличия прослушивающего устройства в моём номере, – заявил он. – И руководитель компании, которая выполняет спецзаказы для ФСБ и других государственных силовых структур. Прослушивание моих переговоров можно приравнять к государственной измене. Это вам что-то говорит?
Зинаида Валентиновна закашлялась и закивала испуганно.
– Не с того начали прослушку, – буркнул Дэн.
Марат велел жестом Дэну откатиться от монитора другого ноутбука и заговорил.
– Начнём с того, что дом по адресу Щепкина, 15, принадлежит вам, ЗинаидаВалентиновна Борщ, незаконно. Ваша дочь Евгения Михайловна получила участок земли в наследство от дедушки, но не сам дом. Данное здание было выстроено в период, когда она находилась в браке и на совместные средства супругов. Позакону договор дарения на дом без согласия второго супруга в таком случае легкоможет быть оспорен.
– Да нет! Юрист мне не то говорил! – всплеснула руками Зинаида Валентиновна.
Мне даже неприятно стало, что она напоминает чертами Женьку, хоть и отдалённо. Однако вспомнились её «жить надо умело», «крутиться, пока крутится», «не теряйся, в жизни надо всё урвать»... Меня покоробило. Их было много, таких фраз, как я не замечала? Тоже – режим «медузы»?
– В шею надо гнать вашего юриста, – ответил Марат. – Его главное преимущество – то, что он кум судьи по бракоразводным процессам в данном районе. Продолжаю. Второе, дом официально не зарегистрирован как гостиница и соответственно, вы не платите налогов и вообще не имеете права использовать его таким образом. Увы, Сергей Самохвалов, ваш зять, в радиотехнике разбирается, а вот в законах нет. Он мог бы потребовать свою часть за дом при разводе, но он решил действовать по-своему, попав в затруднительное положение с деньгами. Напомню, что из обещанной суммы «откупных» Евгения отдала ему только треть, а остальное выплачивать отказалась. Об этом слышали даже соседи – так громко супругиругались. Самохвалов остался без работы, гостиницы, которую он привык летомсдавать и с которой, кстати, неплохо управлялся. И за садом ухаживал. Ведь сад – его рук дело, не так ли? Так. А вот теперь Самохвалову не на что стало строиться. И кредит поджимает. Живёт он пока в недостроенном доме, в кухне, также оборудованной под мастерскую. Когда он пришёл потребовать деньги, Евгения егопрогнала. Он решил попытать счастья второй раз, предупредив, что отомстит. Евгения уехала за советом или помощью в Москву, пригласив свою подругу Элю якобы на один день. Как выяснилось из переписки, Сергей сложно переживал разговоры с бывшей женой, считал, что она на него «давит и изводит». Обозлённый, он прочитал в Яндекс.Новостях об одном горе-шпионе, осуждённомза незаконную прослушку родственников. И, понимая, что денег не получит, решил просто подставить бывшую супругу, напичкав комнаты постояльцев прослушкой исведя их сигналы в передатчик, расположенный рядом с жилой частью Евгении. В данном случае он мог просто позвонить в полицию, и ваша Женя села бы лет нанесколько... Потому что доказательства были неопровержимые, включая неизвестным образом добытые её отпечатки пальцев на каждом спичечномкоробке, в котором было замаскировано прослушивающее устройство. Возможно, он собирался не отправлять Евгению за решётку, а просто шантажировать, этогомы пока не знаем.
Зинаида Валентиновна запыхтела и заёрзала, изымая из сумки розовый носовой платок. Я затаила дыхание, расширив глаза – ничего себе история разворачивается! Поверить не могу! Женькин Сережа всегда казался добрымувальнем с ямочками на щеках, рыжей щетиной и милой залысинкой, и вдруг такие перемены! Получается, что как хорошее, так и плохое наворачивается в этой жизни, будто снежный ком? По наущению матери Женя обманула Сережу, онразозлился и решил подставить её. Она обманула меня, потом горшок ей пробил череп в Москве и так далее! Всё ещё не кончилось... Дурдом.
Марат продолжал:
– И тут всё пошло не по плану. Итак, Евгения уехала до первого заезда гостей, оставив вместо себя Эльмиру. Самохвалов не планировал упекать за решётку Элю, поэтому отложил реализацию плана до лучших времён. О ситуации в гостинице ему докладывала любовница Людмила Снегирева, которая представляется Миланой. Но у той тоже были свои планы и мотивация, потому как к этому времениМилане уже прилично надоел вполне обеспеченный, но так же и вполне пожилой муж. У которого, кстати, есть любовница – юная секретарша. Поэтому Миланасейчас не против променять мужа, но вот только не на нищего любовника. Дом в Крыму мог бы облегчить её планы. В своей переписке она постоянно требует у Самохвалова «проучить стерву», в смысле бывшую жену. И пишет прочее в стиле «ты же мужчина, сделай что-нибудь, я так жить не могу». Однако Самохвалов не торопился. Когда Милана прослышала о том, что в гостинице остановился миллиардер, у неё глаза загорелись, и созрел новый план, раз уж первый пока был отложен в долгий ящик. Как вы поняли, о прослушке она была в курсе. ЛогикаМиланы была простой: «миллиардеры – люди занятые, могут и на отдыхе о делах говорить, вдруг что полезное...». Это раз. «Или могут в момент психологической проработки выдать какую-нибудь личную тайну». Это два. Милана истребовала у Самохвалова «лишний» жучок, расспросила, как его установить в номер фальшивого миллиардера, на которого указали мы. Поставила в соответствии с егоинструкциями усилитель в нише служебной лестницы для передачи сигнала додома Самохвалова. До этого, кстати, всё сводилось в эту комнату. Милана всё сделала в лучшем виде, довольная и ждущая результатов. Последние их действия имеют электронный след. Таковы факты.
– Ох, – громко выдохнула Зинаида Валентиновна. – Это ж какой-то детектив получается. Я даже запуталась... Но что ж со всем этим делать? Вы-то поможете мне разобраться с негодяями? Вот что я скажу: хватать их надо! И сажать! И увальня этого рыжего! И любовницу!
– А я вот немного иначе думаю, – усмехнулся на экране Артём. – Вы все тутхороши. И ваша дочь, с желанием подставить ни в чем не повинную Элю, прикрыться ею. И вы, в попытках обмануть зятя. И подложные документы святостью не отдают...
– А любовница?! – выкрикнула Женькина мама. – Любовница как же?! Стервакакая!
– Вы на себя посмотрите, – жёстко сказал Артём. – Мы не будем мячикомперекидываться, кто первый начал.
– Но как же... – крякнула Зинаида Валентиновна. – Они преступники! Полицию надо! Эля, что ж ты смотришь, ты сказала, что эти твои амбалы проблему приехалирешать, а чего они стоят? Помогать надо! Мне помогать! Подруге твоей! Я-то тебя с песочницы знаю.
У меня пересохло во рту. Я совсем не знала, как распутывать этот клубок. Растерянно взглянула на Артёма. И он парировал:
– Но мы не в песочнице. С вызовом полиции всплывёт ваша незаконная деятельность с гостиницей, а там наверняка и документы на дом. Может, ещё найдут что-то, до чего мы не докопались. И прокуратура уже разберётся, чтополагается, кому и сколько. В том числе штрафов и лет за решёткой.
Зинаида Валентиновна схватила со стола журнал Максим и начала обмахиваться им, обильно потея и проветриваясь голыми женщинами.
– Я больная, старая женщина! А вы, молодой человек... вы могли бы и более уважительно со мной разговаривать! Я, конечно, извиняюсь, что в нашем гостевомдоме произошло это недоразумение с вашим номером. Но может, мы договоримся? Я вам абонемент на год дам? Или на три года, а? Будете приезжать бесплатно, отдыхать, когда захотите...
Артём посмотрел на меня, потом на неё и сказал:
– У меня другое предложение. На обдумывание я даю вам пять минут. Больше предложение действовать не будет.
Я удивилась вновь появившемуся в его лице образу хищника, жёсткой складке у рта и непреклонному взгляду.
– Какое? – сглотнула Зинаида Валентиновна, вытаращив в ожидании глаза.
– Я покупаю у вас этот дом и землю прямо сейчас по цене выше рыночной стоимости. А вы половину суммы отдаёте зятю, как положено. С дочерью вы разберётесь сами. Взаимные претензии будут закрыты, последуют ли взаимные извинения, это уже от вас зависит. – И Артём назвал цифру.
Я опешила: так много? За эти же деньги можно в Москве квартиру купить!
– Половину Самохвалову?! Да за что?! – раскричалась, покраснев, ЗинаидаВалентиновна. – Самохвалов же преступник! С прослушками этими! За что ему половину?!
– Ну, допустим, за то, что он собственными руками этот дом построил, спроектировал, как умел. И материалы для строительства тоже были им куплены, потому что Евгения в то момент не работала. Сад посадил?
– Велико дело – дом построить! Земля-то наша! А если я не соглашусь? – выпятила грудь Зинаида Валентиновна.
– Тогда у меня нет интереса. И помогать я вам не стану. Все обнаруженные материалы я просто передам полиции и прокуратуре. Зачем мне ваши проблемы? – развёл руками Артём и добавил: – Уже четыре минуты.
– Но эта земля, мой дедушка, – пробормотала вдруг жалостливо ЗинаидаВалентиновна. – Родина практически. Вы хотите, чтобы я её продала? Ностальгия. Я буду тосковать... Добавьте полмиллиона сверху.
– Не ваш это был дедушка, – встрял Дэн, – а вашего бывшего мужа, с которым вы после развода не общались. Лет двадцать вы сюда не приезжали, пока не оформили всё на себя.
– А это вам откуда известно? – поджала губы Зинаида Валентиновна. – Тоже документально записано? И где же?
– Да нет, – подал голос Вася. – Соседи рассказали. Помнят и вас, и вашиотношения с дедом. Он один последние дни доживал, внучка приезжала редко из Москвы.
– Слухи! И сплетни!
– Три минуты, – тихо, но пробирающе до костей сказал Артём, и Женькина мамавздрогнула. Я тоже. – В последнюю минуту предложение будет на полмиллионаменьше.
– Ладно, – встала со стула Зинаида Валентиновна. – Я согласна. Но всё официально.
– Хорошо, – кивнул Артём, по-прежнему похожий на ягуара, взрослый, опасный, уверенный, – мой человек отвезёт вас прямо сейчас к нотариусу для подписания договора о купле-продаже и о передаче доли на имя господина Самохвалова.
Серый улыбнулся Женькиной маме. Она фыркнула.
– Поедемте, мадам?
– Нет, я на такси. И знакомого вызову. Троих. Из военных, между прочим... Имейте в виду.
– Да хоть роту, – усмехнулся Артём.
Зинаида Валентиновна посмотрела на меня пристально, не то с укоризной, не то с восхищением, и сказала:
– Ну, Эля! Не ожидала от тебя! Вот так! Со своими...
Глава 34
Эля
Едва Серый и Зинаида Валентиновна уехали, я повернулась к Артёму и спросила одно:
– Зачем?
Он улыбнулся мне, вновь становясь привычным, моложавым, собой.
– Понимаешь, на самом деле, всё очень некрасиво. Я долго думал, что с этим делать. И понял одно: если дать делу официальный ход, замотают и тебя по допросам, и ребят, и даже Мастера...
– Я тоже об этом подумала, – пробормотала я.
– Хорошо, значит, мы мыслим в одном направлении. Я сделал это из-за тебя. Я помню, как ты плакала той ночью, когда у меня вырвалась глупость с подозрением. Я знаю, что ты мне доверяешь. И я действительно не хотел, чтобы на тебя всё обрушилось. Теперь ты знаешь мой статус, и если бы моё имя всплыло в полиции, на местном уровне не замяли бы. Тут бы было всё ФСБ, а они дожали бы и пережали всех. Увы, со мной не просто. Слишком ответственные проекты связаны с моим именем. Конечно, всё бы в итоге разъяснилось, и досталось бы не тебе, но без нервов бы не обошлось. Мало их у тебя было? Мне плевать на этих тёток, если честно. Я мог предложить и меньшую сумму, и они б согласились. Но я видел, что к подруге ты относишься трепетно, хотя мне эта Женя совсем не нравится. И уж тем более её маман. «Хапнуть» – это её любимое слово, я навёл справки. По головам, как по плацу. Ведь так?
– Да... Но знаешь, Женька не была такой. Может, самую капельку. Она больше в отца... Хотя сейчас я уже не знаю... Ничего не знаю. – Я села на стул перед компьютером и грустно вздохнула.
– А мне нравится, что ты видишь в людях хорошее! – сказал Артём ободряюще. – Но иногда стоит увидеть правду. И я мог бы, конечно, провернуть эту сделку без тебя, оставить тебя в покое и в неведении, но, кажется, ты говорила, что тебе не нравится мухляж.
– Да...
– Поэтому я хотел, чтобы ты и таким меня видела. Жёстким. Я вообще бываю разным. Но не хочу, чтобы тебя это оттолкнуло.
– Спасибо! Это честно.
Я сложила на коленях руки и принялась смущённо разглядывать собственные пальцы – Артём хищник мня немного пугал. Потом, наконец, собралась с духом и подняла глаза:
– Но лучше будь добрым. По крайней мере, со мной.
– Хорошо. Купить этот дом и поставить точку для меня показалось разумным – нет мести и повода для неё, нет старых владельцев, никто и не подумает тебя втягивать во что-то подобное больше. С Миланой и Самохваловым будет свой разговор. Уверен, мои орлы могут оперировать фактами и быть убедительными. При необходимости привлечём ещё более убедительных наших друзей из ФСБ на внушение. В общем, вряд ли у них возникнет желание играть снова. По крайней мере, со мной, с тобой, и в Алупке.
– Это так странно, – пробормотала я, пытаясь переварить услышанное. Воистину размах миллиардерской мысли мне был не очень понятен. Казалось, что я сплю. Артём на экране Скайпа терпеливо ждал и не прерывал мой мыслеварительный процесс. Наконец, я развела руками: – Но зачем тебе этот дом?
– Чтоб ёжикам было где жить, – рассмеялся по-мальчишески Артём. – Ну и на самом деле, я давно хотел создать собственный ретритный центр. Мастеру это место нравится, о Самохвалове, кстати, он хорошо отзывался. Сказал: плохой человек не мог создать такой чудесный сад. И он прав, просто чувак оказался между трёх слишком жадных женщин. Но речь не о нём. Деньги Мастер у меня не берёт, а сюда ездит регулярно. И народ приглашает. Так что получится, что центр я дарю не только ему, но и всем, кто рискнёт в себе покопаться и найти что-то хорошее.
– Как ты? – улыбнулась я, медленно приходя в себя.
– А хоть бы и как я. Или как ты, – светло ответил он. – И йогой тут хорошо заниматься. Надо только немного переделать веранду.
– Какой же ты разный, – покачала я головой. – Мне ещё узнавать тебя и узнавать! Дом йогам и ёжикам. Работа на силовые структуры. Миллиарды за пазухой. Скандалы, интриги, расследования... Кто ты?
– Просто я. – Артём улыбался. Кажется, ему нравилось быть загадочным.
– Ой, – вдруг вспомнила я. – А Игнат?! Тот, что ночью заявлялся? С татуировками? Он-то как замешан во всём этом?
– Да никак, – заявил Артём. – Простой краснодарский менеджер по продажам, которому захотелось поиграть в Ромео. Ты ему понравилась.
– Но он-то больше всех похож на преступника!
– Похож, – хмыкнул Дэн у меня за спиной. – Но ничего, кроме романтических приключений на свою бодибилдерскую шею он не искал. Отчалил уже в свой Краснодар – гулять по улице Красной. Мы проследили.
– А что же он тогда ночью в холле делал? – не верила я.
– Ёжика принёс. Второго. В подарок. Ежиху, как мы с помощью ветеринара разобрались. Когда Серый по душам и с лёгким рукоприкладством говорил с Игнатом, тот признался, что нашёл в Воронцовском парке ежа и решил, что тебе, Эля, срочно нужна эта милота. Вдруг растаешь? Это был жест доброй воли.
Я моргнула. Мда, неисповедимы пути ежей в «Мандала-Хауз»!
– Ну так, значит, так, – пробормотала я.
Странный сегодня день. И странные открытия!
– Ты ещё хочешь побыть там или, наконец, в море поплаваешь? – спросил Артём.
– Так лениво хромать вниз с горки, а потом наверх, – призналась я.
– Водитель с моим автомобилем в твоём распоряжении. Ждут у ворот.
– Всё-таки не такси?
– Нет, – покачал головой Артём.
– Врунишка?
– В последний раз. А то ты затюкала меня миллиардами.
– Извини, – голосом мультяшной Гаечки произнесла я.
– Тогда иди плавай. Тебе полезно, – сказал Артём и отключился.
* * *
Дэн суетился за своим компьютером. Вася и Марат, кажется, отправились проводить воспитательные беседы с Миланой и Серёжей Самохваловым. Всё этоне умещалось в моей голове! Опасный, как хищник, Артём проявил доброту исправедливость, рассудил всех, как царь Соломон, вершитель судеб. А теперь просто отправил меня купаться.
Посидев в своей каморке, я решила: ладно, однажды его нестандартные решения уложатся в моей голове, а может быть и нет. Любить его это мне не мешает.
Я надела купальник, натянула шорты с туникой и вышла к чёрному авто. К нему тоже надо привыкнуть. Или не стоит? Я столкнулась с Лизочкой, Костей и Зариной на выходе из сада. Позвала их с собой. Мы вместе уселись в машину и покатили наДетский пляж. Прошлёпав по гальке, я, наконец, нырнула в тёплую воду, прозрачную настолько, что было видно крабиков на дне, бычков и суетливую барабульку. Ласковые воды моря обнимали моё тело, расступались и нежили. Я заплыла далеко, пытаясь снова не додумывать мысли до конца. Перевернулась наспину. По небу плыли облака. Они отражались в спокойном, трансцендентномморе. Я почти ходила по ним босиком... Но мне сейчас было этого мало. Моё море было другим. Казалось, что-то закончилось сегодня, а значит, что-то должноначаться. Только что?
Распрощавшись с друзьями, я влезла под душ, потом заехала в кафе Руми, заказала любимых Артёмом фалафелей, пирог с сыром и зеленью, пахлаву, и ещё кучу всяких восточных вкусностей. Еле дождалась, пока приготовят блюда, разглядывая картины на стенах и складывая в стопочку печенье с предсказаниями. Потом мы заехали на рынок. Там я накупила фруктов, желе и мармелада, орехов всех сортов и майку с ежом. Милый такой ёжик попался, символично... Это былидля меня безумные траты, но они не могли сравниться с домом, купленным радимоего спокойствия... Оказывается, и так бывает.
– В больницу, в Ялту, пожалуйста, – сказала я водителю, садясь с покупками в салон.
И мы понеслись: мимо пушистых сосен на лазурном фоне неба, мимо белых скал, мимо почти средневекового, крошечного Кореиза с его итальянскими парикмахерскими и налепленными один на другой домами, мимо отцветших глициний и упитанных, сильных кипарисов. Мы пробились сквозь пробки, объехали неторопливых курортников. Улицы вверх, улицы вниз. И, наконец, больница.
Я прошла через преображённую приёмную, затем по лестнице, почти не хромая и чувствуя лёгкость. Миновала коридор с улыбчивыми нянечками и засевшими перед футболом пациентами. И заглянула в палату на втором этаже.
Уехала только утром, а уже так соскучилась!
– Привет!
Мой прекрасный, бледный, с ногой в страшном аппарате Артём сидел на кровати и работал. Увидев меня, радостно отложил серебристый ноутбук, его глаза засияли.
– Привет!
Господи, его глаза, какое счастье! Вон оно – моё небо и моё море! Я зашла и водитель с кучей пакетов проследовал за мной. Забавно, я словно в «Красотке», только в пакете не было ни одного наряда...
– Я принесла тебе много еды, – бодро сказала я. – Подумала, что тебе надо восстанавливать силы! Смотри, что купила. – И, отпустив водителя, я принялась доставать деликатесы и угощения, как Дед Мороз из мешка. – Это гранатовый сок! Прямо при мне на базаре выжимали. Тебе сейчас очень полезно! А вот мармелад! Раз уж ты вегетарианец. И холодцом тебя не накормишь для костей. Но желе в любом виде тебе нужно! Глянь-ка, мармеладки как ёжики цветные. А это миндаль, и кешью, твои любимые, и местные персики...
– Гаечка, – дрогнул его голос. – Иди ко мне.
Я подошла к кровати, оперлась бёдрами, хотела поцеловать.
– Сядь, пожалуйста, – попросил он, волнуясь отчего-то.
– У тебя болит нога? – забеспокоилась я. – Нужен укол? Я сейчас!
– Нет, укол уже сделали, просто присядь.
Я села на краешек, Артём взял меня за руки. Нежно, медленно погладил пальцы, потом поднёс к губам и поцеловал один за другим. Он смотрел на меня так, что я тоже разволновалась. По телу разлетелись мерцающие светлячки, сердце застучало.
– Знаешь, Гаечка, Ошо говорит, что не стоит принимать решений в поэтическом настроении, нужно дождаться прозы, – сказал Артём. Затем обвёл глазами палату, собственную ногу, утку на полу, мои покупки, костыли у тумбочки. – Но я подумал, что у нас прозы тоже достаточно. Случается, приходят решения, изначально правильные. Они правильны сейчас и будут правильными потом. Их даже не надо ни анализировать, ни взвешивать. Потому что их не придумываешь, их просто чувствуешь сердцем...
Он сделал паузу, я затаила дыхание.
Артём отпустил мою руку, покопался у себя под подушкой, замер. Потом посмотрел на меня снова. Долго, словно хотел увидеть мои мысли. И сказал:
– Я люблю тебя, Эля. Моя Гаечка. И пойму, если ты скажешь, что я тороплюсь, но... Вот. – Он достал из-под подушки маленькую коробочку, обтянутую алым шёлком. Открыл её, и я увидела кольцо. Изысканное, с крупным, чистым, как слеза, камнем, рассыпавшимся миллионами сверкающих брызг под светом лампы. Артём кашлянул и всё-таки произнёс: – Эля, ты будешь моей женой? Или давай поженимся потом, когда я встану с этой койки, когда все травмы будут позади, и ты узнаешь обо мне больше... Я расскажу тебе всё, что ты захочешь знать. Кроме государственных тайн... прости, я подписку давал... Или, может, потом, когда ты наденешь на меня повязку и проведёшь в моей части игры в «Поводыря и слепого», когда поймёшь, что я доверяю тебе? Полностью доверяю... Или когда поверишь мне сама... Или вообще потом, в любой момент...
Он был растерян, мой прекрасный хищник, миллиардер и начинающий йог. Сейчас Артём выглядел совсем юным, взволнованным, как мальчик. Красивым. И очень, очень родным! А во мне всё сияло, лучилось, плавилось счастьем. И только лёгкимфлёром философствования в голове пролетали облегченные мысли.
Если прошлое осталось позади, а будущее не предопределено, и мы не знаем, каким оно будет, и будет ли подарен нам следующий вздох, если мы не знаем ничего, да и не можем знать, мы ведь не ярмарочные прорицатели! (Хотя надо будет посмотреть, что там написано в печеньках Руми...) Я знаю уже: настоящее ждёт и иногда даже требует, чтобы его проживали. Особенно, когда зависаешь в прошлом, или слишком многого ждёшь от будущего. А есть жизнь.
В воображении можно бегать босиком по облакам, можно строить замки и мечтать о путешествиях, но лучше, когда это происходит на самом деле. И мне хотелось жить. Не когда-то, а сейчас. На полную. Рисковать и смеяться.
Впрочем, мысли не имели значения. Моё настоящее было передо мной. И в настоящем моменте я была счастлива. Артём ещё говорил что-то неожиданноробкое и сбивчивое, я коснулась пальцем его губ. Он моргнул, замолчав. Я надела его кольцо себе на палец, улыбнулась:
– Сейчас. Я буду твоей женой сейчас. Ну его, это потом!
– Правда? – выдохнул Артём, мгновенно отразив в глазах моё счастье.
– Правда, – ответила я. – Я не люблю мухляж. – И поцеловала.
На пол с тумбочки упала печенька, покатилась, стукнулась о ножку кровати и вернулась мне под ноги. Из печеньки выпала промасленная пергаментная бумажка. На ней было написано чёрной ручкой красиво и витиевато:
«Наслаждение этого дня не откладывайте на завтра»
Не буду. Горячие губы нашли мои, и я унеслась куда-то в подпространство в самом сладком из поцелуев, в котором счастье перетекало в счастье.
Сейчас.
