Текст книги "Ария Маргариты"
Автор книги: Маргарита Пушкина
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)
ПУТЬ В НИКУДА
Сюжет №1
Как уже не раз бывало в работе с «арийцами», все началось с проникновенной просьбы Кипелова написать песню о нем, вечно ищущем, уставшем и еще надеющемся, обожающем Оззи Осборна.
Первый вариант был исполнен быстро, как говорится в срок, и полностью совпадал с высказанными Валерием пожеланиями. Представим, что в момент написания текста на дворе был понедельник.
ГОЛОСА ГРОЗЫ
Только небеса Вниз опустят плеть Ветра и грозы, Слышу голоса В голове моей – Шепот и мольбы.
Словно все желанья снова, Те, что сжег дотла,
Оживают и зовут меня…
Я хочу бежать – Ноги вязнут вдруг В глине и песках. Я хочу летать – Насмерть заклюют (но не заблюют!)
Птицы в облаках.
Против всех течений плыл бы, Только рок мой злой
По теченью гонит парус мой.
Хей, жизнь моя! Почему ты так. груба со мною ? Хей, смерть моя! Рано слушать мне твой тихий романс, Хей, жизнь моя! Может быть, я все же большего стою, Хей, дай мне шанс,
Я заставлю замолчать голоса.
Маска приросла К моему лицу: Я для всех герой, Победитель Зла, Преданный кресту (условно строка),
Но для себя – чужой…
Голоса грозы все громче, Все трудней дышать,
На свободу просится душа!
Появлюсь однажды незнакомцем В той стране, где правят духи сна, Для себя найду немного солнца В реках, что сковала льдом зима… Обернусь не волком – быстрой птицей, Незаметной в утренней листве, Тенью крыльев пробегу по хмурым лицам
Тех, кто приковал себя к земле…
Голоса желаний снова Тех, что сжег дотла,
Оживают и зовут меня.
Наступила среда. Кипелычу захотелось в тексте уйти в глубоко личное, воспоминания теснили грудь певца. «Взгляд из прошлого, словно выстрел в темноте!» – воскликнул он. Пожалуйста! Кто бы возражай.
… Учась в институте, мы ходили по вечерам стрелять в тир, который был расположен в одном из переулков, что вблизи Красной площади. Стреляли из винтовки ТОЗ-12, представляя, что перед нами не просто мишени, а китайские солдаты. Тогда отношения у нас с китайцами были напряженные, в народе ходили страшные рассказы о том, как на сотни вторгшихся к нам сынов Великого Кормчего Мао Дзэдуна обрушивается огонь установок «Град», как вот-вот сбудется библейское пророчество о походе Востока на Запад, и Запад будет сметен с лица земли… Из пистолета стрелять получалось гораздо хуже…
Выстрел в темноте, Белый взрыв в глазах, Я ослеп на миг, Кто-то захотел Разбудить мой страх. Разбудить мой крик, Но я сам услышал голос, Он звучал внутри, Голос растревоженной души, Верил в миражи, Слушал дураков, Ожидал чудес, И мираж ожил – Ты легко, без слов Появилась здесь.
(вариант:
Прошлое мое Обретает плоть, Смотрит свысока. Белое плечо Раскаляет ночь И скользит рука…)
Все мои желанья снова, Те, что сжег дотла, Оживают и зовут меня…
У меня свой мир, И его менять Я бы не хотел – Хоть и метким был, Честно говоря, Выстрел в темноте!
– Чересчур личное, – откровенно молвил в пятницу «Золотой Голос АРИИ» и задумался.
– Но ведь так оно и есть!
Всегда около музыкантов вьется искусительница. Не обязательно модель, а, например, какой-нибудь квадратик на толстеньких ножках, с увесистой попкой, еле умещающейся в бархатном носовом платке под названием «юбка», Память услужливо предоставляет мне видение трех околомузыкальных дев, с визгом прорвавшихся в гримерку. Ни охрана, ни бдительные старушки удержать их не могли. Одна из такой породы тусовщиц, помню, говорила мне возмущенно: «И почему они смотрят на нас как на блядей? Я охраннику ору: «Пусти, идиот, мне только попИсать!». а сама – шмыг! – и к мужикам в комнату». С точки зрения ортодоксальных бабулек, они и впрямь на букву «б».. – в боевой раскраске, несет от нее пивом вперемешку с духами, грудь –колесом и ходуном. Готовность номер 1. «У-у, рожа бесстыжая!» произносит в сердцах бабулька и смачно сплевывает на пол.
Такие девчонки – словно переходящие знамена: их обычно передают из рук в руки, с рук на руки, и о том, если известный музыкант по пьяни или по трезвому умыслу переспал с одной из «знамен», моментально узнает широкая тусовочная общественность. И даже если музыкант не переспал, а, скажем, в процессе душеспасительной беседы руку на плечо положил, обнял – «знамена» придумают и распишут все громким голосом в таких красках, от сочетания которых волосы папуасов моментально выпрямятся и превратятся в славянскую солому. О подобных отчаянных «музах» социологи пишут, что рок их интересует до той поры, пока они не подцепят на концерте или на входе-выходе из зала какого-нибудь мужичка или парнишку и не женят его на себе.
Но не будем дальше развивать столь болезненную для обеих сторон «женскую» тему: ненароком можно обидеть сотни и сотни вполне вменяемых поклонниц группы, не страдающих отклонениями на сексуальной почве и бешенством органов, расположенных в нижней чакре.
– В припеве лучше поставить «Путь в никуда»… – начал в субботу Кипелов. – Ты не против?
– Конечно, нет, – я действительно была не против, но сразу поняла, что весь перец выветривается. И тот, который горошком, и тот, который молотый. Валерка смикширует тему, и от предполагаемой вначале исповеди лирического героя останутся рожки да заплесневелые ножки, т.е. копытца.
Что получилось в результате, каждый может услышать на альбоме. В кипеловский процесс стихосложения я не вмешивалась.
***
В исламе ад представляется огнедышащим кратером, через который перекинут узкий мост. Чтобы попасть в рай, души умерших людей должны пройти по этому шаткому сооружению. Если ты грешник, то точно упадешь с моста и угодишь в пылающее варево. Интересно, перешли бы «арийцы» по этой досочке в своем пусть экспериментальном, но путешествии по ту сторону жизни?
Окончательный вариант
ПУТЬ В НИКУДА
(Кипелов/Кипелов, Пушкина)
Вспышка в темноте, яркий свет в глазах, Я ослеп на миг, Кто-то так хотел разбудить мой страх,
Разбудить мой крик.
Снова все мои желанья, что я сжег дотла,
Оживают и зовут меня.
Я все время плыл по теченью дней, Были сном мечты, Но мираж ожил: словно жадный зверь,
Появилась ты,
Я твое дыханье слышу за своей спиной,
Только ветер глушит голос мой.
Путь в никуда… Я крину, но мне в ответ ни слова. Путь в никуда… Из-под ног моих уходит земля, Путь в никуда… Я искал к тебе пути иного, Путь в никуда…
Ничего уже исправить нельзя.
«Для героев – рай, ад – для дураков», Я такой как есть, Осветил мне грань, где легко пропасть,
Выстрел в темноте.
Голоса грозы все громче, все трудней дышать.
На свободу просится душа.
Пусть душа моя кричит от боли, Пусть в глазах стоит густой туман, Лучше камнем вниз, чем жить по чьей-то воле,
Этот путь я выбрал сам.
Снова все мои желанья, что я сжег дотла, Оживают и ведут меня…
ПАУЗА
Работа закончена, тексты отпечатаны и сданы. Больше от меня ничего не зависит, Теперь можно придумать что-нибудь для души, без последующих подгонок под придуманные не тобой стандарты. Можно поупражняться в словоблудии.
Ты бросил школу, Стал модным ди-джеем, Мамаша лезет на стену, Мамка просто звереет, У нее новый муж, По счету сто первый, Ей надо выглядеть Розовым пупсом, Ты портишь ей нервы…
Твой папаша – любитель жизни, как ты, Весь в ярких тату:
Рожки, сиськи, хвосты, Он играет в рок-группе, Матерится по ходу, Дед пел в хоре церковном, Знай нашу породу!
Твои поганки-подружки На тоненьких ножках, Дуют пиво в подъездах, Вопят, как сексуальные кошки. Твои приятель Димон Вышел вон из окна, Но орел из него получился – Беда…
Кто-то в танке сгорел, Кто-то сгинул в подвале, Кто-то налысо бреется – Его в нацисты позвали, А у тебя дядьки в черном Выдувают мозги, Мозги местным жителям не нужны, Дядьки в черных плащах, В плотных черных перчатках Режут скальпелем Тонкие нити украдкой. Это нити-антенны, Это связь с космодромом, Который Пока Ты зовешь «космодремом» – Оттуда идеи летят звездным комом.
Без этой нитки, что идет от макушки, Ты станешь сыном обычной кукушки, Ты станешь мясом для чокнутой пушки, Ты станешь мышью в поганой ловушке, Ты станешь простым пожирателем пива, Который занят процессом Залива и слива Под каждым кустом, за мусорным баком. Ты станешь болваном под кличкой «Вакуум», На радость умным бродячим собакам.
Дядек, которые перерезают нить, связывающую тебя с космосом, вообще-то втолкнул в мой мир безумный Стивен Кинг. Еще он изобрел термин «низкие люди» и одел этих людей в желтые плащи. Всегда жалко, когда кто-то за минуту до тебя успевает придумать что-то классное. Иногда читаешь книгу и чертыхаешься: «Обскакали, да как классно обе какали! А я все – потом, потом, потом да потом… Нет чтобы сейчас!», И вместе с сожалением накатывает волной совершенно другое настроение.
Я открываю новое – тебя, Придуманного вечером не мною. Быть просто рядом – горькая судьба, Ноя довольна горькою судьбою.
Чем ближе, тем известнее все то, Что лучше бы оставить неизвестным, Быть просто рядом – гордо и светло, А горечь убаюкать можно песней.
Я открываю новое – тебя, Ты можешь стать в последнем приближенье Похожим на стареющего пса, Которому не выдали печенье…
Но во время паузы разрешается сольное исполнение и совсем других пьес. Например, глядя на какого-нибудь пижона, затянутого в 40-градусную жару в фирменную кожу с ног до головы, с сережками и колечками во всех видимых и невидимых местах на бледном теле, можно быстро-быстро продекламировать:
Идешь себе по дороге, Солнцем палимый, Такой великан – весь в коже, Крутой и непобедимый, Висят на носу капли пота, От пота под курткой – болото, В сапогах ручной работы Ноги сопрели. Жара, как в Лесото – А это Африка! О, это Африка! Аф-ри-ка!
Или при виде дурашливого прыщавого детины, который обижает бездомных нюхальщиков клея, можно проорать:
Эй, ты! В кожаной куртке! Что за привычка отнимать У карапузов окурки ?
Что за привычка воровать Ништяки У такой же бездомной братвы, Как ты?
Все люди – братья, Даже если нет дома, Все братья и сестры, Даже те, кто живет вне закона.
Сегодня ты – здесь, А завтра ты – там, Где можно спьяну получить по зубам, Где можно запросто съехать с ума, Не успев послать всю эту братию на.
Проорав, насладившись видом испуганной тетки, торгующей молдавскими помидорами по цене испанских апельсинов, имею полное право расслабиться и насочинять пару душещипательных медляков по просьбе сентиментального тренера по футболу, черной своей шевелюрой слегка смахивающего на знаменитого аргентинца Диего Марадону периода буйного марадоновского расцвета. Даже мелькает предательская мыслишка – не предложить ли спеть эти, с позволения сказать, романсы Кипелычу и не выпустить ли их на сингле? «Нет, – твердо отвечает Валерий Александрович на мое гнусное предложение, – пусть романсы поет Носков, а я бы спел что-нибудь блатное… Нет, скорее лагерное, но серьезно».
Музыку к стихам сочиняет все тот же футбольный тренер, и пропевает их с должным надрывом и тоской. На кухне.
РOMAHC 1
Ты странная сегодня и чужая, Не плачешь, не смеешься, а молчишь, Молчишь все утро, с интересом наблюдая,
Как снег летит на землю с белых крыш.
Я словно вычеркнут тобой из этой жизни, Ты слышишь звук совсем других шагов – Он шел к тебе по мокрым грустным листьям
С букетом неизвестных мне цветов.
Тишина…
Ах, какая вокруг тишина!
Между нами – стена не стена, Тишина.,, Во сне прочитано тобою снова имя, Которое шептала столько раз, Мы странные сегодня и чужие
На фоне падающего с крыши серебра.
Тишина…
Ах, какая вокруг тишина!
Между нами – стена не стена, Тишина…
РОМАНС 2
Никто не может нам с тобой помочь, Никто не скажет вслух такого слова, Чтоб перестала причитать над нами ночь, Набросившая на сердца свои оковы, Никто не может нам с тобой помочь…
Никто не может нам смотреть в глаза – Боятся утонуть в чужой печали. Мы оказались тоньше хрупкого стекла, А все считали – мы из равнодушной стали,
Никто не может нам смотреть в глаза.
Никто во всей Вселенной не спасет, Никто во всей Вселенной не поможет, Я поклонюсь тебе, благодаря за все, Благодарю за все… Но все же…
Никто во всей Вселенной не спасет!
Никто не сможет нас остановить, Мы разбросали камни и собрали, Не надо сладких песен о большой любви, Ни друг, ни враг ее в лицо не знают!
Никто не может нас остановить…
…а я врубаю на полную мощь «Yellow River» старой и доброй группы «Christie».
…Жила-была в нашей старенькой больной всякими напастями стране другая страна. Ну, как матрешка в матрешке… И звали эту самую внутреннюю страну-матрешку Попсоголией. Жители, соответственно, значились в налоговых инспекциях как «попсоголики, попсоголички и попсогольцы». Одевались жители очень ярко, модно, и волосы красили ярко, модно, и выражались они тоже ярко, модно – громко так матерились. И все свободное от неработы время пели разнообразные «тру-ля-ля» и вертели во все стороны света аппетитными попками. Как те самые последние кубинцы-кубаши, которые со своего Острова Недоеденных Сокровищ все никак не доплывут на автомобильных покрышках до позеленевшей от статуйной свободы рогатой тетки с FUCK-елом в натруженных руках.
А в аккурат через центр этой самой Попсоголии проходит изгородь из колючей проволоки и разделяет территорию на две неравные части. Чистокровным попсогольцам отошла при разделе земельной туши та часть, что побольше, а ту часть, что поменьше, отвели под выпас остатков некогда великой рок-нации, которые никак не желали кидаться в кислотный чан и мутировать в радужных тру-ля-листов. Равно-правие и чистейшей пепси-колы демократия царит в Попсоголии благодаря Ее Главной Направляющей Силе – всегда облаченной в бронежилет, зеленые очки для подводного плавания и ботинки на настоящем гусеничном ходу. С периодически постреливающими горохом атомными пушечками.
Остатками же некогда великой рок-нации и не пытается управлять здоровенный детина – жилетка на голое зататуированное до невозможности тело, вонючие от долгого ношения джинсы, побитый сединой хаер до пупа – с продетым в пуп алюминиевым колечком для штор… Детина как подойдет по весне к колючей ограде, как начнет колотить в волосатую грудь натруженными музыкой кулачищами, как заорет дурным от гормонов голосом: «Girls!!! Дым над водою!!! Огонь в небесах!». Несовершеннолетние попсоголички – в ярких шортиках, наманикюренные, напудренные, причепуренные – шнырк!.. к ограде и строят детине глазки: «Ну, блин, дядя, вы и крутой!». А за спиной у детины земля родная ходуном ходит, гвозди каленые из нее веером вылетают, настоящие мужики в настоящих портках, как настоящие опята, вылезают из настоящих землянок, настоящими чужими черепами на конопляных веревочках крутят… И, кажется, контакт между мирами уже налаживается, вот-вот вместе песню о пожаре в небесах затянут, исторический сейшен устроят и исполнят Великий Танец Положенной Ориентации, сметая постылый забор… Не тут-то было! Этаким гарпуном из штаба по охране попсогольского порядка выскакивает Главная Направляющая Сила и кричит так, что вроде бы с уже горящих небес штукатурка сыпется: «Стоять!!! Говнорок – на конюшню!!! Старперов – на мыло!!! Черепа – на пепельницы!!! Волосенки – на парики!!! Кто продвинутый – брысь от проволоки!!!». Матерясь потихоньку и вихляя попками, боясь уронить высокое звание попсоголическои продвинутости, малолетки уныло плетутся по домам. Пялиться на двух рекомендованных свыше козлов: эмтивишных Бивиса с Батхэдом, учиться у них положенным теперь нормам русского разговорного языка, ставить минусы и плюсы указанным модным танцам… И втайне мечтать о крепких объятьях колоритных старперов да о душевном говно-роке, под который отменно идет клюквенная настойка с исконно русским названием «Мороз»…
Детина с вверенными ему мужиками по ту сторону проволочного ограждения идут к себе в кузницу. И куют там, и куют. Качественный мужской тяжеляк. Куют… А нация Попсоголии стареет. Нация вымирает…
ХИМИЧЕСКИЙ СОН 2001 год, альбом С. Маврина
Тот, кто не запутайся и не сбился окончательно с пути в темноте лабиринтов «Химеры», возможно, помнит, что несколько текстов, отвергнутых «арийцами», взял Сергей Маврин. Он успешно справился с задачей написания музыки к этим стихам, сделал аранжировки, и предложил мне еще пару «рыб» на свой отчаянный хэви с элементами симфо– и прогрессив-рока. Вообще современной музыке трудно давать определения: все развивается так стремительно, что казалось бы яркие и подходящие ярлыки безнадежно устаревают и блекнут уже через полгода.
Услышав название нового альбома Маврика, кое-кто тут же вспомнил альбом Брюса Диккинсона «Химическая свадьба». Сначала мы думали, что написали очередную печальную песню о наркотиках, создавая картину Brutal Russia (у Элиса Купера – «Brutal Planet»). Потом расширили границы собственного восприятия созданного нами же, и пришли к выводу, что все гораздо брутальнее и капитальнее: речь идет о беспокойном сне в обществе, фундамент которого покоится на отходах химического производства, на безжалостном истреблении лесов и т.д., на отравлении человеческого сознания химическими суррогатами всех видов. У вокалиста ЖЕЛЕЗНОЙ ДЕВЫ песни были посвящены последним стадиям алхимического процесса, соединению серы и меркурия, двух полярно противоположных элементов единой Материи, слиянию мужского и женского начал –свадьбе Короля и Королевы… Мои тексты (признаю это с неподдельной горечью!) – детский лепет по сравнению с тем. что имеет обыкновение накручивать не стесненный никаким – ни внутренним, ни внешним – худсоветом Дикинсон, энциклопедист и любитель мистики Уильяма Блейка.
Следом за наркотиками у нас (уже на «рыбу») появилась тема СПИДа как наказания за все грехи человечества. Отправной точкой стал небольшой набросок, сделанный задолго до материализации у меня в квартире неутомимого Маврика с идеей записать очередной альбом.
Необходимое предупреждение: нижеследующий фрагмент лишен расистского подтекста!
Ты подцепила эту дрянь В китайском квартале, Но молча продолжала делать свое дело, Мы с дружками ничего не знали, Ставя печать поцелуев на твое Смертоносное тело… Ты подцепила эту дрянь В негритянском квартале… Я скоро начну харкать кровью, Слетая с катушек, Мое сердце будет биться все глуше, Но я оттрахаю всех местных шлюшек, Пусть это глупо, Но это месть!
А теперь представьте себе человека, который знает, что он болен СПИДом. И все вокруг знают об этом. Он не гомосексуалист, не наркоман, не представитель «группы риска». Он просто позволил себе влюбиться без памяти и забыл обо всех санпросветбюллетенях с угрожающими картинками и надписями. Может быть, это не герой, а героиня, уверовавшая, что наконец-то встретила своего единственного. Не будем столь умными и современными, и допустим такую вероятность… Откуда бедной девушке было знать, что ее герой обычный алкаш, с хорошо подвешенным языком, несостоявшийся артист, который в жизни пытался сыграть увиденные когда-то на репетиции в театре эпизоды из средней по своей художественной ценности пьесы. «Помню, помню… хлопал какую-то задастую… и, кажется… того… но это же было до встречи с тобой!». У «героя» на теле почему-то не росли волосы, и пахло от «героя» почему-то женскими гормонами (если гормоны пахнут).
ПУСТЬ НАСТАНЕТ ЗАВТРА (музыка С.Маврин)
(полный текст)
Эта смерть не спешит, Ей торопиться нельзя, Делает вид, что спит, Закрыв от света глаза, Кровь – та, что бродит в тебе, – Мертвая кровь-чума… Сколько таких в толпе?
Знает лишь смерть одна.
Кайф от ночи, а потом – шок, А за ним – усталость. От любви осталась Лишь одна молитва… Но есть ли Бог?
Пусть настанет завтра!
Пусть настанет завтра В мире черно-красном, В мире обреченных…
Где жизнь вне закона!
Ты проходишь сквозь мир, Мир смотрит сам сквозь тебя: Он стал совсем другим,
Узнав, что в тебе спрятан яд.
Вдруг понимаешь, что жизнь Не все сказала тебе, И снег, что еще лежит, – Здесь, —
Так безупречно бел…
А небо – радость-и-бездна, Но оно не дрогнет От агоний молнии, Время не застынет Черной смолой, Мертвой листвой,
Если ты исчезнешь…
Пусть настанет завтра В мире красно-черном, В мире обреченных, Где жизнь – вне закона! Пусть наступит завтра, Дай вдохнуть поглубже. Пусть наступит завтра,
Вот и все, что нужно!
Пусть настанет завтра, Солнце вспыхнет ярко, Пусть ударит плетью По живому ветер…
Пусть настанет завтра!
У смертельно больных людей взгляд обращен внутрь. Они смотрят на тебя и не видят, они уже находятся в другом мире или прислушиваются к его приближению, к его крадущимся щагам. У другого мира очень мягкие лапы и цепкие когти…
ХРАНИТЕЛЬ (музыка С. Маврин)
Песня, по замыслу Сергея, должна была быть первой на альбоме, после «Интро». Альбом «Химический сон» получался весьма концептуальной штучкой, и открывающая его композиция должна была бы включать основные темы всех последующих композиций, представлять собой квинтэссенцию рассказанного в дальнейшем…
Первоначально размер в первой песне был совсем другим. Но несоответствие тяжелых «маврикинских» риффов и вполне «арт-роковой» мелодической линии а-ля группа АВТОГРАФ заставило Серегу многое изменить. «Хранитель» начинался со следующего варианта:
НЕИЗВЕСТНО (вариант названия Маврика – «Мастер Вселенной»)
С неба по нитке – Ливню рубаха, А ветру – новый плащ.
Силы – в избытке, Но полнятся страхом Сердца опять, хоть плачь:
Что будет с нами потом, Если мы дальше шагнем? Дальше тех, кто был здесь? Дальше тех, кто исчез?
Неизвестно, Неизвестно, Неизвестно…
Камень за камнем – Строятся стены И храма, и тюрьмы. Кто самый главный Мастер Вселенной – Вряд ли знаем мы…
Что будет с нами потом, Если мы дальше шагнем? Дальше тех, кто был здесь, Дальше тех, кто исчез?
Неизвестно… Неизвестно… Неизвестно…
После некоторых весьма сложных операций, проведенных Мавриком в ночной тиши с музыкой, получилось нечто другое, и потребовало зычным голосом внести в текст кое-какие изменения…
Эй, Хранитель людей, Гениальных идей И подержаных судеб!
Эй, небесный кузнец, Молот бьет лишь во сне, Разум он не разбудит.
Нет и следа прежней силы, Давит на плечи груз мира!
Эй, хранитель огня, Ты поджег сам себя, Но гасить пламя нечем.
Эй!.. Кричу в пустоту…
Ни души за версту…
Это смерть или вечность?
Кто мне подскажет ответ? Молись, чтоб проснулся рассвет.
Грянул гром При свете лунном… Грянул гром Колес фортуны.
Нашлись чудаки, которые никак не могли представить себе колеса фортуны. Видимо, их познания в тележном деле заканчивались на игре «Колесо фортуны», которая у нас в мерзко и глупо американизированной России называется «Поле чудес». Тем, кто никогда не слышал, как могут грохотать настоящие колеса, могу порекомендовать засесть лунной ночью где-нибудь под деревенским деревянным мостом, а приятелей своих попросить прогнать по этому мосту повозку, запряженную четверкой огнедышащих коней. Да чтоб на всем скаку. Глухоту и затяжной приступ головной боли гарантирую. И еще (на всякий случай); «фортуна» в этом контексте – «судьба», а не богатство или крупный денежный выигрыш.
МИРАЖ (музыка Ю.Алексеев, С.Маврин)
Всякая ли дорога ведет к храму? И что такое Храм? Человеку кажется, что он построил – пусть мысленно – сооружение, повторяющее строение Вселенной, вместилище своей веры. Он пытается поведать об этом всему миру, но видит вокруг себя слепых и глухих убогих людей, облаченных в сероватые саваны при жизни. Разговаривать с ними – все равно что пытаться найти отзывчивых собеседников в пустыне… Они бродят, бродят, бродят, описывая немыслимые по своему количеству круги на песке, на пыли, на камнях, на земле… И тоже, наверное, думают, что у них есть Храм. Но в результате все оказывается лишь игрой изощренного ума. Ни Храма, ни Веры. А всего лишь Мираж.
Мой храм – там, где я, Он невидим, но прочен. Вся жизнь – путь к нему, Ступени – день за днем. Мой храм – радость сна И раскаяние ночью
За то, что любил бездушие свое.
Это мираж, Игры ума, Жарче огня Зной – вечный страж.
Глас в пустыне…
Мой храм – там, где я Стану небом бескрайним, В нем свет всех сердец, Разбитых вечной тьмой, Мой храм – там, где звон Неразгаданной тайны:
Кто мы на земле? Зачем мы здесь живем?
ЗАКЛИНАНИЕ
(музыка С.Маврин)
Пожалуй, здесь я грешу против истины, переношу свои собственные привязанности на общее настроение. Россия – Земля Созвездия Водолея и значит ее стихия – воздух… Но эмоционально, как мне кажется. – все-таки огонь. И пламя Великих пожаров татаро-монгольского нашествия похороненное в обычных закатах, окрашивающих наше небо, и гуляющий по крышам имений «красный петух», и блики от факелов в руках опричников в покоях царя Ивана Грозного, и дым и гарь от рухнувших скитов староверов… Один Тунгусский метеорит чего стоит! И, наконец, мое воображаемое умение сжигать взглядом или воспламенять прикосновением горящих изнутри рук то, что противно моей душе и разуму.
Думаю, что Маврик сочинял музыку под впечатлением от монументального произведения Карла Орфа «Carmina Burana», написанного в 1937 году на стихи монаха-бенедиктинца (кажется, 16-й век). Некоторые рокеры уже замахивались и на самое «Кармину» – например, Рэй Манзарек из DOORS и любимый мною THERION.
То, что получилось у меня, было сразу же пущено Мавриком в дело:
Море – пламя, Воздух – камень, Свою стихию Ищи в России! Люди – звери, Вера – ересь, Острог и остров, Спине – нож острый.
Ведьма-совесть Ветер ловит, Люби, да помни – Есть звон церковный.
Сердце – сердцу, Пепел – пеплу, Чужой не станет Себя так ранить.
Научи себя быть светом Там, где тьма, И научись в песках рекою быть.
Но заклинаю я Самым чистым и святым:
Ни денег, ни любви Усильных не проси!
Память – выстрел, Время – мысли, Душа – на Север Не под прицелом. Холод – это Неба эхо, Горят ладони Во сне бездонном…
Умер, выжил, Имя выжег Лучом от солнца На дне колодца. Бросил камень, Выбрал пламя, Огонь – стихия Твоя-в-России!
А теперь забудь все то, что ты узнал, Представь себе Великий Океан, Там – твоя волна, Вихри света и тепла… Но разрушает сон Заклятие мое!
НА ОСКОЛКАХ ВЕРЫ (музыка и слова С.Маврин)
Для полноты картины работы над альбомом «Химический сон» должна признаться, что на музыку, ставшую впоследствии песней «На осколках веры» на стихи самого Маврина, я тоже пыталась написать текст. И выглядел он следующим образом:
Камнем лег на сердце В небо долгий путь, Небом не согреться, Небо не вдохнуть.
Я еще бессмертен, Если я живой, Лишь устал безмерно Слышать чью-то боль…
Я устал от мыслей, Не своих – чужих.
Всем хотел помочь я, Всеми проклят был, Боль рвет душу в клочья, Меняя ход судьбы…
Я устал от злобы, Ею полон мир, Я устал от крови, Пролитой людьми…
Но никто не хочет Слышать боль мою.
Кто решил за меня То, каким путем идти мне? Я смотрю сквозь жизнь – Не вижу ни души.
Кто решил За меня, В чем быть слабым, в чем быть сильным?
Но над головой – Молчанье и покой…
Так зачем все это? Стены – вместо стен, Голос мои, как эхо, Вновь звучит во мне. Красоте в итоге Мир наш не спасти, Красоты так много, Только нет любви,
Но никто не хочет Слышать боль мою!
Состояние текста – состояние души уставшего экстрасенса, который никак не может отключиться от внешнего мира и постоянно живет как бы не своей жизнью, Для того чтобы лучше понять настроение этой песни, надо, наверное, прочитать пару книг Стивена Кинга: «Свечение» (или «Сияние») и «Зеленая миля».
Довольно любопытную, оригинальную и чрезвычайно мрачную рецензию на альбом сочинил профессор тяжелых наук, любитель готики и сплаттер-панка Игорь Грачев. Привожу ее полностью, с любезного разрешения автора. Однако попутно отмечу, что на самом деле в нашем творении нет того непроглядного мрака, о котором говорит профессор. Ключевая фраза альбома: «Научись быть светом там, где тьма!» – действует на территории государств всего мира.
СЕРГЕЙ МАВРИН «Химический сон» (Irond Ltd)
С новым веком вас! Примите поздравления от демона КузЪмича, сошедшего с полотен Босха и Брейгеля, чтобы еше раз напомнить Человеку о никчемности жизни людской. Сколько нас бродит среди храмов-миражей, построенных на осколках веры? Сколько пытается обрести покой в химическом сне? Старые рокеры либо умирают от опухоли мозга, либо превращаются в смешную и совсем не страшную химеру. Ты еще не умер, но в твоей крови течет яд смертельной болезни, делающий тебя изгоем. Ты можешь считать себя избранным, возвысившимся над миром скучных «производителей» («breeders», если пользоваться терминологией Поппи 3. Брайт), но каждый твой день кончается заклинанием о том, чтобы наступил день вчерашний. Кто-то научился выживать, кто-то уверен, что прорвется, но от страшного последнего одиночества не уйти никому. Новый век настал, но принесет ли он радость в мир боли и страданий, где зов небес и голос тьмы неотличимы друг от друга? Кровь человеческая уже пролита. Небоскребы Торгового Центра уже лежат в руинах. Огонь вот-вот вспыхнет над великим городом. И тогда даже демоны отвернутся от нас. Им просто станет неинтересно… Музыка – демонов высших сфер, озвученная Сергеем Мавриным и компанией.
Слова – все тех же демонов, воплощенные в лирику Маргариты Пушкиной (по большей части). Игорь Грачев (http://quiddity.chart.ru (или http://quiddity.tsx.org))
Что бы посмотреть: «Филадельфия», фильм США «Реквием по мечте», фильм (нервным лучше не смотреть) «Умереть молодым», фильм США «Сияние» (с Джеком Николсоном) «Зеленая миля» (с Томом Хэнксом)
Что бы почитать: Г. Майринк «Ангел Западного Окна» Стивен Кинг «Сияние», «Зеленая миля»
Что бы послушать: Карл Орф «Carmina Burana»
Небольшая пауза – размышление
– Старуха, старуха, не трогай клюку, Зачем ты нам гонишь всю эту пургу? – Я вам не старуха, и клюка – не клюка, И это, простите, что надо пурга… Она у меня с детства бродит в крови, И кто ее только там не ловил! Мой папа-летчик и красавица-мама, Крестоносцы ловили, стражи ислама, Индейцы, барбудос, ямайская дэнгэ, Наличие или отсутствие денег. Без меня – нет пурги, без пурги – я не я… Брат-ученый, подумай, не клонируй меня!
ДЛЯ ВСЕОБЩЕГО БЛАГА!
МАСТЕР
2000-2001 гг.
НЕОБХОДИМОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: ПРОСЬБА НЕ
ЗАБЫВАТЬ, ЧТО ПРИВЕДЕННЫЕ ЗДЕСЬ ТЕКСТЫ ПЕСЕН
(ЗА РЕДКИМ ИСКЛЮЧЕНИЕМ) ПИШУТСЯ НА «РЫБУ»!
«КЛАССИКА»
Все весну и добрую половину лета 2001 года Алик Грановский и С° записывали свою «Классику». Оценивать сделанное будут горе-критики (радость-критиков я что-то не встречала) и фанаты, Мое дело было написать текст для баллады, которую Алик решил включить бонусом, да в последний момент ему пришла в голову шальная мысль записать и мой голос в качестве своеобразного вступления к альбому.
Писали на студии у Геннадия Матвеева, известного по работе с маврикинско-кипеловским проектом «Назад в будущее», сделали дублей 8 или 9. В конце меня уже понесло – хотелось не только вещать загробным голосом, пугая любопытных галок, но и приплясывать у микрофона… Последний вариант слушался голимым рэпом, я прищелкивала пальцами в такт, требовала кудрявого парика и тридцати метрового белого лимузина, внутренности которого можно было бы набить какими-нибудь «черными пантерами»…
