Текст книги "Сломанные (СИ)"
Автор книги: Маргарита Абрамова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)
Глава 33
ДАША
Ну что сказать, две недели безрезультатных попыток. Родион очень старался, иногда даже слишком. Первые два дня мы не вылазили из постели. Мне все нравилось, все было прекрасно – и когда он был нежным и когда страстным. Как в самый первый раз, плохо мне больше не было. Наверное, это самое главное.
В добавок, с приходом осени, все чаще шли дожди, затяжные и мне невзначай становилось не по себе. Завешивала шторы, чтобы не видеть барабанящие капли по стеклу. Они навевали дурные воспоминания, где-то под коркой, не подсознательно. Я, конечно, переживала, не понимала как «починить» свою браковонность полностью и навсегда забыть о ней, как о страшном сне. Что удивительно в такие дождливые дни Родион тоже был каким-то подавленным, я подшучивала, что в его возрасте он стал метеозависимым, он грустно улыбался. Лишь после вскрылась истинная причина его таких состояний.
Но возвращаясь к моей проблеме, Родион подбадривал меня, говорил, что это не быстрый процесс, что мне не нужно расстраиваться. Если раньше переживала, что ему плохо, он «мучается» от невозможности близости со мной, то теперь ему слишком хорошо – повода для переживаний нет. Но, думаю, мужчине не приятно, когда его женщина не получает должного удовольствия. По крайней мере, Родя именно такой. Боялась, что многие девушки начинают копаться в себе, ищут недостатки в своём парне, думают, что с другим мужчиной им было бы лучше. Я не из их числа. Но не хотелось, чтобы и мой мужчина «загонялся» по этому поводу, сомневался в себе, думал, что не слишком хорош в сексе. Да, он не показывал, что это проблема для него, хватало моих волнений. Но на сколько его хватит?! Достаточно одной меня со своими «тараканами».
Перед ним старалась держаться, но в тишине мыслей наедине с собой, все равно переживала. Да, я уже знаю, что лишь около сорока процентов женщин испытывают оргазм. Большинство, на самом деле, не испытывают его во время полового акта. В среднем, до тридцати лет лет, девушки притворяются, чтобы не выглядеть «холодной и фригидной» в глазах своего мужчины. Все это, естественно, вычитала в интернете. Основательно так взялась за штурм интересующей информации. А что оставалось делать – поговорить было не с кем, не делиться же с мамой Родиона своими интимными проблемами?! И к Кириллу Андреевичу идти не хотелось, он изначально был как-то несколько негативно настроен к Родиону. Мне думалась, что он будет винить его, а это было не так.
Я точно знала, что проблема была во мне. Главное условия оргазма в том, что женщина должна быть возбуждена перед проникновением, иначе это доставит ей боль и дискомфорт. С возбуждением у меня все в порядке, от поцелуев Родиона невозможно остаться «холодной», а от его ласк хочется больше! Но, когда томление хочет перейти в нечто большее, разбежаться искрами от эпицентра страсти импульсами по всему телу, все затихает. Я не чувствую после неудовлетворенность, но и того, что должна тоже не ощущаю. Даже закрадывались сомнения, а точно я все правильно понимаю со своей неопытностью. Как я могу знать про это, если никогда с этим не сталкивалась. Потом понимаю как глупы мои мысли и просто ищу оправдание, хотя в действительности знаю, что проблемы чисто психологические.
Это как болезнь. Она притаилась, спряталась. Это как побороли следствие инфекции, а где-то осталась одна бактеринка, ее не долечили или не заметили. Не знала, как ее искоренить, точнее, не понимала почему она осталась. Может, действительно, как считает Родион, я хочу всего слишком быстро, а нужно время. Адаптироваться к новым условиям, принять партнера, не спешить жить, хоть и хочется наверстать упущенное в ускоренной режиме. Но нельзя поставить реальную жизнь на перемотку.
Нельзя сказать, что была не согласно с ним, но все равно продолжала изучать информацию. К примеру, узнала интересный факт – что треть женщин впервые испытывают оргазм только после родов. Лишь в организме молодой матери вырабатывается специальный гормон, который увеличивает степень наслаждения. Задумалась, может, я отношусь именно к этой категории?! Узнать это быстро не получится!
До планируемой уборки дело в ближайшие выходные не дошло, мы были заняты более важными вещами, но после того, как я раз за разом была близка, но к правильному финалу не приходила, Родион заявил, что мы снова зациклились на этом и возвращаемся к нашей «любимой» психологии. Быть может, на меня влияет то, что мы так не избавились от старых вещей в его доме и меня это волновало. Сомневалась в этой теории, но согласилась. Это все казалось ерундой, важно было лишь его чувства ко мне, я их ощущала и мне этого было достаточно, приняла его полностью, с его прошлым. Почему бы не попробовать – вдруг я ошибаюсь. Тем более, в голове был сумбур. Много теорий и версий переплетались, отдавая предпочтение то одной, то другой, они все больше запутывались. Нужно было с чего-то начать конкретного, а не браться за все и сразу.
Уборка в какой-то степени помогла, но не в той, которой мы с Родионом думали. Все закончилось, не успев и начаться. Я принялась за разбор коробок, пылившихся в «одинокой» комнате. Не хотелось выкидывать всё, вдруг там окажутся ценные вещи – фотографии, еще нужные документы, может впопыхах вместе с вещами жены он положил и свои. Поэтому все нужно было пересмотреть и отсортировать.
Взгляд совершенно случайно зацепился за знакомую фамилию. Фамилию, которую она бы предпочла никогда не знать и не встретить. Испугалась, дыхание перехватило, бывают же совпадения! Даже здесь вселенная не сдается и проверяет ее на прочность. Хотела просто отложить лист обратно к остальным на вынос, но все же любопытство взяло свое. Это оказался список лиц, принимающих участие в экспериментальном лечении. Сердце пропустило удар, а потом оголтело заколотилось, когда увидела, что инициалы тоже схожи «А.В.»
Отчество Добреева я не знала. Какова вероятность, что это он?! Думается, очень мала, сколько в городе может быть однофамильцев?! Мне даже знакомы девочки по школе с одинаковыми именами и отчествами, а к тому же мам их звали тоже одинаково. Поэтому ничему не удивлюсь, вот бы узнать точно. Быть может, где-то есть личные дела этих людей?
Доставала одну за одной папки, пересматривала каждый листик по отдельности. Ничего не понимала – все какие-то химические составы, кое-где встречались формулы, описывались разные болезни и состояния, эффект от принятия разного количества доз. Отдельная папка была посвящена плацебо. Чем занималась его жена?! Родион никогда не говорил, что она была исследователем, работала в лаборатории, хотя и не спрашивала. Всё, что касалась его жены, он не скрывал, если что-то спрашивала, отвечал. Но сам не любит ворошить прошлое. Я приняла это.
В последней папке на самом дне, покрытой пылью в несколько слоев, обнаружилось то, что искала. Дрожащими руками держала лист с досье на Добреева Алексея Витальевича, моего личного чудовища, человека, который испортил мне жизнь, моему отцу и себе. Человека, которого уже нет в живых, но которого я ещё ненавидела.
У меня не получалось его простить, иногда старалась просто отрешиться и не ненавидеть его, Бог ему судья, но, честно признаться, выходило плохо.
Все четыре года я просто не помнила о нем. Для меня этого человека не существовало, а сейчас стало труднее. Да, его и правда больше не существовало, но это не меняло моего отношения к нему. Просто фантазии совпали с реальностью.
Отец просил, чтобы я сходила в церковь, но я пока медлила, боялась идти туда с тяжёлым сердцем. Мама Родиона, тоже с возрастом обратилась в веру и часто наставляла нас, надеясь приобщить своих горемычных родственников.
А что сейчас выходит? Что он был действительно сумасшедший?! В тот день, он таким и выглядел. Обезумевший парень. Могли ли там какие-то препараты и эксперименты повлиять на это? Или это просто совпадение и все никаким образом не связано?
Теперь выходило, что он и правда был не здоров? В графе эффекты под его фотографией, так что это точно он, ошибки быть не могло, было написано: «Субъект что-то скрывает, вызывает подозрения, но сам не признается, родителей нет, друзей расспросить не удалось. В стационаре провел неделю под наблюдением, замечены некоторые всплески активности на ЭЭГ в височных и теменных зонах головного мозга.» Стоит плюс минус и знак вопроса. И дата за два месяца до произошедшего. Документ за подписью Решетовой Олеси Станиславовны – жены Родиона!
Один на один с полученной информацией было трудно находиться. Все рассказала Родиону. Он слушал молча, когда я показывала ему папку Добреева и тот злосчастный лист со списком фамилий испытуемых. Он задержал свой взгляд на фото парня, лицо которого стараюсь забыть, а затем спросил:
– Когда все это произошло?
– Девятнадцатого, – его глаза распахнулись шире за секунду, если не меньше, а я насупилась, что это может значит, почему он так удивлен?
– Шел дождь, он начался так внезапно, – перехватило дыхание, я боялась рассуждать об этом, поэтому просто ждала, что он скажет дальше.
– Авария, в которой погибла Олеся, произошла на трассе А227 с господином Авериным С.М девятнадцатого июня две тысячи девятнадцатого года в восемнадцать часов тридцать семь минут, – словно строчку из протокола.
– Что ты сказал?
– Девятнадцатого числа…
– Нет, я не об этом, – наверное, если бы можно было удивляться еще больше, то я бы обязательно бы удивилась! Но уже только от совпадения дат, была в величайшем шоке, а когда услышала знакомую фамилию, вообще осела на стул, ноги совершенно не держали. Этого просто не может быть! Мне сейчас все это снится? Я ущипнула себя на руку, еще сильнее, но боль прекрасно чувствовалась.
– Даша, – подошел Родион, остановился напротив, размещаясь на коленях передо мной и беря меня за руки, целуя то место, где я так настойчиво намеривалась оставить синяки, чтобы пробудиться.
– Аверин? – переспросила тише, просто убедиться, что все правильно расслышала, не придумала все эти совпадения, хотя вряд ли смогла бы. Мой мозг, конечно, тот еще шутник, но подобной фантазии от себя точно не ожидаю.
– Да, в тот день этот человек тоже погиб, по большей части, авария произошла по его вине. Он очень торопился, как и я, – добавил тише, – Но на встречке был он.
– Он просто сбегал с места преступления, – проглотила вязкий ком, образовавшийся в горле, горький как вся эта история. Почему тот день принес столько горя останется навсегда для нас загадкой.
– Что? – теперь была его очередь переспрашивать, еще бы он еще ничего не понимал да и откуда ему знать. Мы, конечно, разговаривали о произошедшем, но наши беседы не были похожи на разговоры с прокурором, где все показания четкие – фамилии участников, даты и все прочие точные данные.
– Это – друг Добреева, он стоял на стреме, а после сбежал, когда увидел…Просто сбежал.
Родион обнял меня, я заплакала.
Уборку мы так и не закончили.
– Можно я сегодня поеду к себе? – спустя время, успокоилась и задала вопрос.
– Даш, ты уверена?
– Да, хочу подумать в одиночестве, только не обижайся, тебе это тоже необходимо.
Он был недоволен моей просьбой, но отпустил, поцеловал и отпустил.
– Люблю тебя, – добавил напоследок после поцелуя.
– И я тебя.
Зашла в квартиру и уже сразу пожалела о своем решении, но возвращаться было глупо. Я все крутила в голове факты, «упавшие» на меня сегодня. Невероятные, от одной мысли об них мурашки разбегались по коже во все стороны. Поставила ванну, согреться и прогнать этих надоедливых холодных «насекомых». Босыми ступнями утонула в коврике в виде арбузика. Отличная получилась ванная – уютная, Родион постарался. Папе будет приятно увидеть, что квартира не в запустении. Вспомнив об отце, пришла в ужас. Что будет с ним, когда расскажу, что человека, которого он убил … Возможно и сам не виноват. Он просто был болен, сумасшедших же не судят?!
Это получается, что я, пусть и косвенно, виновата в смерти его жены и неродившегося ребенка? Специально ушла, понимала, что ему нужно время все обдумать и когда он сопоставит данные и придет к таким же выводам… Я пойму, если он все захочет изменить.
Родион сказал, что любит меня, но не станет ли прошлая история между нами? Не знаю как я буду без него, но точно приму его решение.
Ворс был мягкий и дарил некоторое успокоение, как и его даритель. Он мягко и нежно проник в мое сердце и поселился там. Это мужчина был мой, но каким путем привела его судьба ко мне – жестоким, неужели такова цена любви?
Вода медленно набиралась, а я встала и прошла в комнату за чистым полотенцем. Взгляд сам зацепился за чуть приоткрытый ящик стола. Подошла, открывая его полностью и доставая клочок знакомой бумаги. Смяла его, но этого было недостаточно. Взяла на кухне спички, чиркнув серной головкой по коробку, зажгла маленькое пламя, которое было только радо подкрепиться бумагой. Обжигая пальцы, листок сгорел, осыпаясь пеплом на пол.
Я была близка к тому, чтобы разреветься. Но тут комнату огласил звук дверного звонка, вздрогнула от неожиданности, неспеша пошла открывать. Видеть никого не хотелось, кроме одного человека. Человека, от которого позорным образом сбежала, боясь увидеть в глазах «конец нашему счастью».
Даже закрались мысли прикинуться, что меня нет дома. Хотя, возможно, это Антонина Степановна увидела в окно мой приход и ей что-то понадобилось.
Отворила все же дверь, вдруг старушке нужна помощь, пренебрегать женщиной не хотелось, несмотря на свое поганое состояние. Да так и замерла, увидев его на пороге. Пару раз хлопнула ресницами, для верности, что у меня не галлюцинации. Но ничего не изменилось.
Сегодня день удивлений, не самых приятных, и я испуганно задержала дыхания, думая, что ему много времени для размышлений не понадобилось, и первая радость быстро испарилась. Но, когда Родион мне улыбнулся, я бросилась ему в объятия. Он обнял в ответ крепко, сжимая меня и подхватывая на руки, пронося в дом, целуя попутно места, до которых мог дотянутся. Отвечала ему тем же. Сильнее вжималась в его тело, на весу это было сложно, но я очень старалась. Обвила его не только руками, но и ногами.
Мы повалились на кровать, не в силах оторваться друг от друга.
– Я думала, что ты теперь меня бросишь… – проговорила в перерывах между поцелуями.
– Я сказал, что люблю тебя, а ты сбежала, что я должен был думать?! – Родион прикусил ключицу, выражая недовольство моим побегом. Я в состоянии была лишь в ответ что-то угукнуть, уткнулась в его обнаженное плечо, так приятно пахнущее.
Мне хотелось рассказать все о своих страхах, но вымолвить ни слова не получалось. Желание растекалось волной. Нет, не так, это было как цунами. Если раньше и правда было похоже на подступающую волну, то сейчас она нахлынула шквалом, сосредотачиваясь чуть ниже живота. Такая чувственность немного пугала, но похоже Родион был в восторге от моей податливости. Он то надкусывал меня за укромные «кусочки», то зализывал чуть саднящее местечко, то дул на него, заставляя нервные окончания недоумевать и шалеть от этих чередований. А мне казалось, что я сгорю, если он тотчас не проникнет в меня.
Простонала его имя, но вслух вышло какое-то рычание.
Судя по всему, наши желания совпадали. Не прошло и пары секунд, как он придавил меня своим телом, врываясь до предела. Легче не стало. Тело прошивало молнией с каждым толчком, меня выгнуло дугой, навстречу ему…
Потонула в своих ощущениях, новых для меня. Время будто остановилось, были лишь наши соединенные тела, стремящиеся достичь абсолюта. Отдаляясь и тут же желающих слиться в единое целое.
– Ахх, – стон вышел таким громким, заполнил все комнату, распыляя двух людей, находящихся в ней, хотя уже больше некуда. Воздух уже состоял не только из кислорода, а из наших афродизиаков, дофамина, которого было слишком много в крови, и он испарялся из наших тел, заполняя все вокруг.
Еще немного и мне казалось, что распадусь на атомы. Пусть это пафосно звучит, это было действительно так. Лицо Родиона расплывалось, не могла концентрировать взгляд, потому как перед глазами были те самые пресловутые звёздочки.
Внутри все сжалось, Родион ускорил темп, не давая мне потерять достигнутого возбуждения. Секундная боль и тут невидимая пружина, которая раньше не хотела расслабляться, пришла в движение, разжимаясь. Глаза закрылись от невозможности держать их открытыми, сил не осталось. Все пульсировало, тело подрагивало без моего контроля, лишь трепет в разнеженном теле и долгожданная кульминация. Такое ощущение, что внутри снимается блокировка всех эмоций.
А после из глаз хлынули слезы. Такие же горячие, как и наши чувства.
Он еще пульсировал в ней, а я рыдала. Ему бы испугаться, но он был, по-прежнему, сверху, прижимал ее тело к кровати и наблюдал как под ним содрогается уже не в оргазме, а в непонятном плаче девушка. Будто дамба, державшая реку, не выдержала напора, и вода вырвалась наружу, сметая все преграды и барьеры на своем пути.
– Больше не убегай от меня…
– Не буду…
– Я хочу, чтобы мой дом стал нашим, переедешь ко мне жить окончательно?
Мне было так легко, в мышцах была приятная усталость, а импульсы иногда прокатывались по коже, вызывая нежное покалывание. Хотелось лежать вот так в объятиях вечность, чтобы время замерло и осталось в этом моменте.
– Даш?
Мне показалось, что я ответила, а по-настоящему не проронила ни звука, вызывая его беспокойство.
– Да, я просто задумалась…
– О чем?
– О нас…
Он усмехнулся, наверное, в его голове тоже роилось тысячи мыслей, прекрасно меня понимал, в этом сейчас мы были схожи.
– А как же прошлое?
– Оно там и останется, я перевернул страницу еще тогда, когда впустил тебя в свою жизнь, и теперь то, что было не важно.
Одинокая слезинка скатилась по щеке, думала, что все уже выплакала, но вот одна предательница осталось.
– Ну, не плачь, – поцеловал в спутанные волосы.
– Я не плачу, – и это была правда.
Я была счастлива. Мы были счастливы.
На следующий день я, как свойственно многим девчонкам, немножко «подгрузилась» тем, как выглядели со стороны мои рыдания – наверняка, ужасно. Что красивого в плачущей девушке – сопли, слюни? Зашла в интернет прочитать было ли у кого-то подобное. И нашла, что оказывается, что психологи уверены: слезы помогают стать ближе. Как правило, мы позволяем себе плакать только в присутствии близких людей. Так мы открывается, показываем свою незащищенность, вызывая расположение людей. С этим нельзя не согласиться. Родион стал мне родным. Я с ним прошла через ужас первого сближения, превращая его в удовольствие. Но, конечно, не только в сексе же дело, а в том, что я смогла ему довериться, смогла двигаться дальше, идти вперед.
Я была сама собой. И вчера это была я – рыдающая от облегчения и наслаждения одновременно. Та натянутая струна, что была внутри меня, расслабилась, она перестала меня тревожить, держать в постоянном напряжении. Мне стало так хорошо, ком, что всегда был в области груди пропал и я, прислонившись к груди Родиона, слушая его размеренное дыхание, почувствовала себя любимой. И без слов.
Не знаю, была ли причина была в том, что я все же винила и себя и Добреева, а все это оказалось цепью событий, запущенных вселенной. Могли ли мы что-то изменить в тот день?!
Но это была бы совсем другая история.
А сейчас я собираю вещи, переезжаю к Родиону обустраивать наш дом. Перевезла все свои комнатные цветы, чтобы не бояться забыть их полить. А также купила обещанные ранее Женское и Мужское счастье, разместила их вместе на самом светлом окне, чтобы росли и радовали хозяев, приносит им удачу, тепло и гармонию в дом.
ЭПИЛОГ
РОДИОН
Отголоски прошлого будут возвращаться в мою жизнь, в нашу с Дашей жизнь, в нашу семью. От этого никуда не убежать, а убегая и скрываясь, порождаешь лишь еще одни проблемы. Важно принимать друг друга, не давить и не спешить. Слышать, а не просто слушать.
Бесконечно рад, что она это понимает и приминает меня таким, какой я есть сейчас – без прикрас. Открываясь, человек откроется в ответ. Если этого нет, то стоит задуматься твой ли это человек.
Все еще просыпаюсь по ночам от кошмаров, но которые настигают теперь намного реже. В такие моменты Дашка прижимается ко мне ближе, ничего не говорит, она все понимает, ее тепло и энергетика успокаивают, заставляют сердце стучать чуть медленнее, переводят его в размеренный ритм после разбушевавшегося ночного адреналина.
Не ждал ничего хорошего от небес, в некоторый период жизни – ненавидел и презирал. А теперь украдкой благодарю за девушку, так неожиданно появившуюся в моей судьбе и изменившую ее. Если раньше говорил, что не верю в Бога, ведь, если бы он существовал, то разве могли свершаться такие несчастья? Когда темные времена настают и случается горе, то трудно не обозлиться и не замкнуться. Так было и со мной, ненависть отравляла сердце, готовая прожечь грудную клетку насквозь. После закрылся в своем панцире, отгораживаясь от всего мира, не хотел оставаться его частью. Никого не впускал в свой одинокий мир, отрабатывая свое наказание. Обзавелся лишь одним другом, близким мне по ситуации. Но еще тогда, Егорыч подталкивал меня к новой жизни, хоть сам в нее не стремился. Отговаривался возрастом, а меня считая еще молодым. Я упирался, сопротивлялся, но он оказался прав.
Мне хотелось бы верить, что он там все же встретился со своей Томочкой. Сидит сейчас с ней на облачке и наблюдает за мной, как я сдался под напором чувств, усмехаясь, будто он с самого начала все знал.
Бывает, что нападают странные неоднозначные мысли – когда придет мой час, то что я скажу Олесе? Что полюбил другую женщину? Предал ее? Как бы она отреагировала?
Но после сегодняшнего сна пришло осознание, что Олеся все видит и знает.
Они были в парке. Маленькая девочка игралась в песочнице, расположенной недалеко от горки. Парк был пустой, было лето в полном разгаре и солнечные лучи припекали как по-настоящему. Уже отвыкший в эти холодные зимние дни, мужчина, с удовольствием ловил их на коже. Он там стоял не один. Облокотившись на ствол, растущего неподалеку клена – с одной стороны он, а с другой – женщина.
Олеся улыбалась, смотря на ребенка в белом платьице, а девочка наигралась подошла к ним и широко улыбаясь произнесла прямо смотря на меня, ведь тем мужчиной был я.
– Наконец-то у меня будет сестренка, смотри что я ей слепила, – она протянула к нему руки и оставила на его ладони куличик, вылепленный с форме сердечка, – Мы с мамой ее сами выбирали, чтобы тебе не было грустно одному.
И когда он распахнул глаза, его кулак был действительно сжат, будто в нем и правда лежал тот комочек, слепленной дочерью, даже шершавость песка ощущалась на ладони, которую он бережно положил на живот девушке, спящей безмятежно рядом.
Он догадывался, что вскоре ему расскажут хорошую новость. Это очень страшно вновь ощущать те чувства отцовства. Страшно и восхитительно одновременно. Сердце замирало и пускалось вскачь, чередуясь состояниями.
***
Погода не радовала, зима каждый год приходит неожиданно, накрывая город снегопадом. Через пару дней все таяло, мать всегда говорила, что первый снег всегда растает. Не хотелось бы, но кто нас спрашивает. И ещё вчера белоснежное покрывало превратилось в грязное месиво. После гололёд и так по кругу. Настроение от постоянной смены температур не добавлялось, а в Дашином положение это постоянно перепады эмоций, ломление мышц и костей по всему телу, регулярные головные боли от скачков давления.
Снег сегодня был с самого утра, кружился маленькими хрупкими снежинками, заполняя все пространство вокруг. Ветер превращал его в метель, рекомендовал остаться дома, не покидать теплых домов.
Сегодня у нас была запланирована поездка. Мы ехать встречать Сергея Ивановича – отца Даши. Его выпустили на свободу по условно-досрочному, на полгода раньше установленного срока. Даша ждала нашей первой встречи. Но по правде, я уже съездил туда один, познакомился с отцом своей жены, попросил руку и сердце. Мы нашли общий язык, довольно приятный в общение, но сразу дал понять, что свою дочь в обиду не даст. Зауважал его еще сильнее после нашего разговора. Видел насколько сильно он любит Дашу и желает ей счастья, я надеялся ей его подарить. Не разочаровать ни ее, ни тестя. Свадьба у нас вышла скромная. Мы провели ее вдвоем, танцевали в нашем парке, наслаждались обществом друг друга. Наследующей день съездили к моей маме, которая Дашку просто боготворила и, естественно, была очень рада новости. Глаза Дашки и матери светились счастьем – это было самое главное.
Мы уже как полчаса ехали по этой непроглядному бурану, дворники еле справлялись с напором, видимость просто ужасная. Даша была за рулём, она все же сдала на права, с третьей попытки. Я всегда волновался, когда она садилась за руль, даже сам сопровождал, хотя, по-прежнему, не люблю машины, но ради нее и своего успокоения езжу с ней.
Ногти с зелёными елочками крепко сжимали руль. Даша щурила глаза, стараясь рассмотреть дорогу. Мне не нравилось, что она беременная водит, пусть и срок еще не большой, чуть округлившийся живот только начал виднеться. Охватило непонятное волнение.
– Даш, давай остановимся, переждем непогоду? – мои слова заглушил звук пронесшийся рядом фуры, кому-то громко сигналившей.
Но жена услышала, кивнула, сбавила скорость, надеясь найти парковочное место. Оставлять машину на обочине в буран – опасно, видимость нулевая – могут и не заметить.
Но, видимо, вселенная посылала нам знак, что мы все сделали правильно – сквозь мглу засветились огни придорожного кафе. Натягивая шапку крепко, окутываясь шарфом несколько раз и сильнее кутаясь в пуховик, Даша шла по заметенной тропинке в его сторону. Она в последнее время все чаще мерзла и причитала «скорее бы весна». Приоткрыл ей дверь, пропуская свою мерзлячку в тепло. Заказал ей ее любимый горячий шоколад, а себе черный американо, расположились за столиком в дальнем углу, пережидая временное ненастье.
КОНЕЦ
