Текст книги "Грехи людские"
Автор книги: Маргарет Пембертон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 38 страниц)
Глава 25
Получив сообщение о нападении японцев, Риф целых восемь часов ничего не мог предпринять. Когда наконец закончилось совещание по выработке стратегического плана, в котором он принимал участие, было уже десять вечера. Он взял один из служебных джипов и, пренебрегая приказом оставаться до утра в Доме правительства, помчался через темные улицы к паромной переправе.
Он знал, что «Королевские шотландцы» уже находятся на линии обороны в районе Новой территории, что Пенджабский взвод и Добровольческое саперное соединение получили приказ взорвать все мосты, по которым японцы смогли бы пройти на юг. Если мосты взлетят на воздух прежде, чем он вернется с Мелиссой, они окажутся в мышеловке перед наступающими японскими частями.
Переправа на пароме, казалось, заняла не восемь минут, как обычно, а все сто. Как только паром наконец причалил, Риф тотчас же завел свой джип. Отчаянно нажимая на газ, он промчался по узким улочкам Цзюлуна и наконец выбрался на дорогу, которая вела на север. Армейские патрули останавливали его шесть раз, но его документы и ранг офицера разведывательной службы позволяли ему быстро миновать кордоны.
Чернильного цвета хмурое небо было затянуто низкими облаками. Господи, каким же он был идиотом, что не предупредил Мелиссу! Ей не следовало покидать Пик. Он знал, что она все-таки решила уехать, но ему и в голову не приходило, что она ради каких-то тряпок вернется на ферму. Черными силуэтами на фоне неба вздымались горные вершины. В одном месте Рифа остановил патруль «Королевских шотландцев» и предупредил, что соседняя железнодорожная ветка в самое ближайшее время будет взорвана и автострада в этом районе окажется непроезжей.
Риф добрался до фермы почти в два часа ночи. В доме не было ни огонька, ни каких-либо иных признаков жизни, но, как только его джип затормозил, слуги с поднятыми руками вышли из дома: они были уверены, что пришли японцы, и поспешили сдаться.
– Миссис Эллиот здесь? – спросил он, выскакивая из джипа и устремляясь к дому.
– О да, туан, она здесь. Мисси Эллиот спит. Возьмите нас с собой, туан. Японцы приходить сюда, но мисси Эллиот не желать этому верить.
Не обращая на них никакого внимания, он ринулся в дом и, одолевая по нескольку ступенек сразу, крикнул:
– Мелисса! Мелисса!!!
Она выскочила из спальни, когда он уже мчался к ней через темный холл второго этажа.
– Какого черта... – начала она сонным голосом. Ее волосы были взлохмачены, глаза заспанные.
– Война с японцами! – крикнул он, схватил ее за руку и силой втащил в комнату. – Одевайся! С минуты на минуту шоссе будет взорвано, все мосты взлетят в воздух! – Говоря все это, Риф порылся в гардеробе и швырнул ей свитер и юбку.
– Но мои вещи! – сонно возразила Мелисса. – Я еще не все уложила...
– У нас нет времени! Или ты хочешь, чтобы тебе японцы помогли с укладкой?!
Наконец до Мелиссы дошло, какая опасность их ждет, и она посмотрела на Рифа уже осмысленно, а затем торопливо просунула руки в рукава свитера.
– Я подожду тебя в джипе, – сухо произнес он, отворачиваясь. – Торопись, Мел! Дорога каждая секунда!
Как только он вышел из спальни, Мелисса трясущимися руками принялась одеваться. Риф сбежал вниз по лестнице.
– Кто-нибудь в доме еще есть? – спросил он слуг, которые стояли у дверей, не в состоянии унять нервную дрожь.
– Только мы, туан. Пожалуйста, туан, мы...
– Забирайтесь в джип! – распорядился Риф.
Ониохотно подчинились. Риф последовал за ними и включил двигатель. Где же, черт побери, Мелисса? Он оставил ее пять минут назад. Риф собирался было уже кинуться в дом, когда она наконец выбежала на улицу. Ее волосы были по-прежнему растрепаны, пуговки на блузке не застегнуты, в руках она держала жакет.
Не успела Мелисса закрыть за собой дверцу, как джип рванулся с места. Риф жал на газ что было сил, поднимая тучи пыли. Он опасался, что в любой момент услышит взрыв, означавший, что о шоссе можно благополучно забыть.
– Ты когда об этом узнал? – спросила Мелисса, набрасывая на плечи жакет.
– Официального сообщения еще не было, но не думай, что это ложная тревога. Два батальона япошек уже не более чем в двух милях к северу отсюда. В ближайшие часы они двинутся на юг.
– О Господи! – Она прижалась к дверце, чтобы болтанка не так сильно ощущалась. Недавно прошли дожди, и джип отчаянно швыряло на колдобинах. – А Том сейчас где? Ты, случайно, не знаешь?
Он покачал головой:
– Нет. Почти все добровольцы сейчас на острове. Вместе с «Королевскими шотландцами» и «пенджабцами» они уничтожают мосты, чтобы задержать японцев.
Джип выехал на более ровную дорогу, и Риф увеличил скорость до предела. Никто не знал о том, что он самовольно покинул Дом правительства. Если повезет и японцы не начнут наступления до рассвета, Риф успеет вернуться незамеченным.
– А как ты узнал, что я на ферме? – спросила Мелисса, когда машина уже вовсю мчалась по автостраде.
– Лиззи мне позвонила. Я был на совещании, поэтому раньше не мог ничего предпринять. И какого черта ты вообще туда поехала?! Неужели не слышала разговоров о возможном вторжении?
– Два года только об этом и говорят! – отрезала она. – А как, интересно, Элизабет узнала, где именно меня искать?
Риф резко вильнул рулем, чтобы не въехать в рытвину.
– Вечером в субботу она была на китайском благотворительном балу. Там были все, в том числе и Жюльенна.
Раздался приглушенный разрыв, и Мелисса увидела, как руки Рифа еще крепче сжали руль. Она закусила губу. Он наверняка осознавал, как рискованно ехать за ней на Новую территорию. Но поехал без колебаний. Когда Элизабет Гарланд сказала ему, где сейчас Мелисса, она наверняка знала, как именно поступит Риф. Мелисса обхватила себя за плечи: на месте Элизабет она сама никогда не сказала бы этого Рифу.
– Еще немного, и мы будем у пикета, – произнес Риф. В это время фары джипа вырвали из темноты круги протянутой через дорогу колючей проволоки. Риф выругался и резко ударил по тормозам. Машина остановилась так внезапно, что Мелисса влетела в боковое стекло, а один из китайцев, не удержавшись, вывалился на дорожное полотно. Колючая проволока окружала их почти со всех сторон. Риф крикнул, чтобы китайцы оставались на местах и не двигались.
– Разве никак нельзя объехать? – испуганно спросила Мелисса.
Риф вытащил из багажника машины гаечный ключ и маленькие плоскогубцы.
– Один Бог знает... – мрачно сказал он. – Ты могла бы оторвать от жакета рукава, чтобы я использовал их как перчатки?
Она исполнила его просьбу. Сердце Мелиссы отчаянно колотилось. Обернув тканью руки, Риф дюйм за дюймом резал колючую проволоку, опутавшую водительскую дверцу. Затем он осторожно выбрался из машины.
Лишь час спустя он отшвырнул ногой последний кусок проволоки. И почти тут же раздался еще один далекий взрыв, на этот раз у них за спиной, на севере. Никто не проронил ни слова. Если взорвали мост, то через Цзюлун все равно можно будет проехать. А если взрыв моста был сигналом к уничтожению остальных объектов, тогда дело худо: они окажутся в тылу у японцев.
Прошла, казалось, вечность, прежде чем Риф с некоторым облегчением в голосе произнес:
– Что бы они там ни взорвали, но это не мост и не железнодорожное полотно.
Фары автомобиля выхватили из темноты солдат дорожного пикета, похожих на привидения. По их знаку Риф остановился.
– Вам очень повезло, сэр, – почтительно произнес солдат. – Сразу после получения приказа мы должны будем взорвать дорогу.
– А до Цзюлуна можно проехать?
– Да, сэр.
Риф вновь нажал на газ. Они обязательно должны успеть. Проехав полмили, они услышали оглушительный треск. Джип перестал слушаться руля: лопнула шина правого колеса.
Риф резко затормозил. Хотелось во весь голос выругаться, но он сдержался.
– Долго поставить запаску? – спросила Мелисса, явно нервничая.
Риф выпрыгнул на асфальт. Осмотрев колесо, он грубо сказал:
– Было бы не долго, окажись она у нас.
– Но сейчас нам не угрожает опасность? Я имею в виду, что за нами япошки не гонятся? «Королевские шотландцы» в случае чего нас прикроют.
Он хмыкнул. Рифа сейчас не так беспокоили японцы, как его собственное военное начальство, которому очень скоро придет в голову выяснить, куда это он вдруг подевался.
Дальнейшую часть пути они еле ползли. Было уже восемь утра, когда они достигли окраины Цзюлуна.
– Я собираюсь бросить этот хлам и посадить тебя в первое же такси, которое поймаем, – сказал Риф, и его оглушил грохот приближающихся самолетов: с севера над ними шли звено за звеном.
Времени спрятаться не было. Сбросив первые бомбы на взлетно-посадочную полосу аэродрома, самолеты, заложив вираж, пошли над Цзюлуном. Риф резко затормозил и крикнул, чтобы китайцы разбегались подальше от автомобиля. Затем схватил Мелиссу за руку и вытащил ее из джипа. В этот момент раздался противный свистящий звук и такой оглушительный разрыв бомбы, что у них чуть не лопнули барабанные перепонки. Самолеты пронеслись прямо над их головами и сбросили бомбы. Риф столкнул Мелиссу в кювет, сам упал на нее, загородив своим телом, и в этот миг бомбы избороздили почти всю улицу. От чудовищного грохота Риф едва не оглох и смутно слышал раздающиеся стопы и крики. Черный дым пожаров почти ослепил его.
Прошла, должно быть, целая вечность, прежде чем он приподнял голову и огляделся. Джип превратился в искореженную груду горевшего металла. Китайцы как безумные разбегались в разные стороны, на некоторых горела одежда, у иных лица были в крови.
Мелисса истерично рыдала, лежа под ним, и зажимала руками уши. Еще один самолет спикировал и сбросил бомбу. Риф машинально пригнулся, сильнее прижимая Мелиссу к земле. После прогремевшего взрыва он поднялся и прошел ярдов двадцать по горевшей улице.
Дышать было нечем, Риф закашлялся. Горячий воздух обжег ему горло. Рот был полон пыли. Он опустился на колени, почти ничего не видя от дыма, и нащупал рукой что-то липкое и мокрое. У Рифа голова шла кругом. Он напряг зрение и всмотрелся – перед ним лежала окровавленная оторванная рука. Правой рукой Риф обхватил свою левую руку, желая удостовериться, что обе его конечности па месте. Только тут он заметил справа раненого китайца. Тот еще был жив и громко кричал; на месте его правого плеча зияла большая черная дыра.
Риф с трудом поднялся и побежал, лавируя между горящих автомобилей, к кювету, где находилась Мелисса. Она лежала ничком, ее юбка и блузка кое-где были разорваны. Риф пощупал ее пульс, затем оторвал полосу от юбки, подложил свой носовой платок и перевязал ей рану на голове, откуда сочилась кровь. Нужно было любой ценой доставить ее в госпиталь. Наверняка уже все госпитали и больницы забиты китайцами, пострадавшими от бомбардировки. Подхватив Мелиссу на руки, он побежал по улочкам квартала к Цзюлунскому госпиталю. Ждать «скорую» было безумием, хотя Риф и слышал вой сирен санитарных машин. Асфальт был усеян осколками битого стекла, двери в домах висели на одной петле... Обезумевшие от страха плачущие китайцы разбегались кто куда. Риф почувствовал во рту привкус крови, не вполне понимая, откуда она могла взяться. Завернув за угол последнего дома, он увидел перед собой здание больницы. Фигура в белом бросилась ему навстречу.
– Что случилось, черт побери?
– Бомбежка! Там, на улице, не менее тридцати убитых!
Мелиссу взяли у него из рук и положили на каталку.
– Кто она? – спросил врач, когда санитар повез ее в смотровой кабинет.
– Моя жена. Бывшая жена.
Вой сирен наполнял воздух. Первые из карет «скорой помощи» возвращались со своим кровавым грузом.
– Да, судя по всему, плохи дела, – сказал доктор, в течение нескольких секунд осмотрев Мелиссу. – Сестра, эту пациентку нужно срочно готовить к операции.
Только тут Риф узнал в сестре, к которой обращался врач, Элен.
– Да, доктор, – сказала Элен, без промедления начав действовать.
Когда она стала снимать с Мелиссы одежду, та застонала и открыла глаза.
– Риф... – с трудом выговорила она. – Риф... Взяв ее руку, он склонился над Мелиссой и мягко произнес:
– Я здесь, здесь, Мел. Я тут, с тобой. Несколько секунд она слабо сжимала его руку, уголки ее губ чуть заметно дрогнули.
– Хорошо... – выдохнула она. – Хорошо, я рада, что ты здесь... – Она закрыла глаза и затихла.
– Доктор Мередит! – взволнованно произнесла Элен. Доктор быстро подошел к каталке. Он пощупал пульс Мелиссы, приподнял веко. Все было кончено.
– Увы, – сказал врач. – Она умерла.
Он не мог тратить время на объяснения: приемный покой уже заполнили раненые, которых доставляли машины «скорой помощи». Уходя, врач задернул за собой шторку, которая сердито шваркнула. Элен торопливо произнесла:
– Мне очень жаль, Риф.
Он стоял как вкопанный и смотрел в лицо женщины, на которой женился несколько лет назад. Был период его жизни, когда его судили по обвинению в убийстве Джако Латимера, и Риф тогда был уверен: умри Мелисса, он и бровью не поведет. Сейчас же все было по-иному. За последние два года между ними возникли новые отношения, хотя это проходило медленно и совсем не безболезненно. Их связывало общее прошлое, и ровные отношения оказались куда прочнее, чем все то, чем ранее могли бы похвастаться Риф и Мелисса.
– Спасибо тебе, Элен, – сказал он дрогнувшим голосом.
Оставаться здесь дольше он не мог. Служба требовала его присутствия в штабе.
– Проследи, пожалуйста, чтобы с ее телом обошлись должным образом, – попросил он, и прежде, чем Элен успела перевязать Рифу лоб (над левой бровью у него была изрядная ссадина, черная от засохшей крови), он уже пошел к выходу, пробираясь между ранеными и умирающими.
* * *
Рано утром Жюльенна уже связалась с медпунктом, к которому была приписана. Ей ответили, что пока она может быть свободна. Добровольцы требовались в отеле «Пенинсула», и поэтому ее попросили связаться с медиками, работающими сейчас в отеле, который срочно переоборудовали в госпиталь Красного Креста. Она с удовольствием согласилась отправиться в «Пенинсулу» и сразу же поехала туда на своем миниатюрном «моррисе». Она не привыкла так рано вставать, и езда по утреннему городу доставила ей даже некоторое удовольствие. Не было еще и восьми часов утра. Она тихонько засмеялась, подумав о том, как отнесется Ронни к ее рассказу. Сколько лет они уже женаты, и Ронни постоянно подшучивал по поводу того, что Жюльенна никогда не поднималась с постели раньше десяти часов.
В «Пенинсуле» кипела работа. Коридорные поспешно скатывали дорогие ковры, постояльцы охотно помогали персоналу перетаскать столы и стулья в дальний конец танцевальной залы. Окна срочно завешивались темными шторами.
– Доброе утро, миссис Ледшэм, – сказал один из коридорных, оторвавшись на секунду от работы и улыбаясь. В его улыбке сквозило явное восхищение. Жюльенна прошла в холл. На ней были туфли на высоком каблуке и плотно облегавшая фигуру юбка с глубокими разрезами по бокам.
– Bonjour, – с улыбкой ответила Жюльенна. – Где бы я могла найти кого-нибудь из Красного Креста, кто тут распоряжается?
Старшая сестра оглядела ее с выражением отчаяния на лице.
– Мы больше не играем в войну, миссис Ледшэм, – холодно заметила она. – Мы в самом пекле войны. Прошу вас стереть косметику с лица и лак с ногтей, и после этого можете помогать другим сестрам готовить койки для раненых.
Жюльенна хотела было резко ответить, но се карьеру медсестры, еще даже не начавшуюся, спас высокий симпатичный датчанин, который стоял у одного из окон.
– Бог ты мой... – произнес он, обращаясь к женщинам, – вы только взгляните на это!
Они подошли к окну и с недоумением выглянули на улицу. Бомбардировщики звено за звеном пикировали на аэропорт.
– Должно быть, это наши самолеты, – предположила Жюльенна. – Невозможно, чтобы были японские.
Через несколько минут раздались первые разрывы бомб.
Уже через несколько часов после того, как Алистер покинул роскошно убранную танцевальную залу «Пенинсулы», он был на севере Новой территории. Он получил предельно четкий приказ: со своим подразделением следить за пограничной полосой и немедленно докладывать обо всех перемещениях японских войск. На него также была возложена ответственность за уничтожение мостов.
Все воскресенье японцы находились в пределах видимости, группируясь по ту сторону границы, но не предпринимали никаких попыток к наступлению.
– Они обязательно пойдут в атаку, – мрачно сказал Алистер, обращаясь к капитану. – Пройдет немного времени, они приготовятся и начнут наступление.
В пять часов утра в понедельник он получил сообщение по телефону о том, что Британия и Япония официально находятся в состоянии войны. В 7.30 японцы перешли границу, и Алистер повел своих солдат в первую атаку.
Элизабет ехала в «Жокей-клуб». Еще вчера тихие и безлюдные, улицы были забиты машинами и грузовиками и бегущими по своим делам людьми. Ей приходилось постоянно сигналить, чтобы согнать с дороги отчаянных рикш и переполненные автобусы, которые норовили ее обогнать.
– Похоже, начинают подтверждаться самые худшие предположения, – нервно сказала ей Мириам Гресби, когда Элизабет добралась наконец до места.
Элизабет удивленно посмотрела на нее. Она привыкла к напыщенной агрессивности Мириам Гресби. К своему ужасу, Элизабет поняла, что эта пожилая женщина не на шутку встревожена.
– Да бросьте вы, Мириам, наверняка все скоро закончится! – уверенно сказала она, хотя в душе не испытывала никакого оптимизма. – Займемся-ка лучше делом.
Доставленные в «Жокей-клуб» оборудование и койки для госпиталя уже разгрузили, и теперь Мириам и Элизабет расставляли их по палатам и в операционной на первом этаже клуба. Уже через час начали прибывать первые пациенты, в основном старики, давно страдающие от разных хворей. Эти люди, беженцы из Цзюлуна, много недель, а некоторые и месяцев были вынуждены спать на улице.
– Господи, кто бы мог подумать, что после одного-единственного авианалета будет столько раненых! – сказала Элизабет блондинка с изможденным лицом, когда они в очередной перерыв пили кофе с сандвичами. – Если это лишь начало, удастся ли нам справиться с тем, что будет дальше?
За утренним налетом последовали другие. Зенитный пост на крыше «Жокей-клуба» оглушительно отстреливался всякий раз, когда над городом шли японские эскадрильи. И хотя ни на клуб, ни на его окрестности бомбы не сбрасывались, от грохота орудий и резкого дыма, стелющегося над Цзюлуном, многие в госпитале находились в полубессознательном состоянии от ужаса.
Было десять часов вечера, когда Элизабет позволили отправиться домой и отдохнуть. Еле живая, она дошла до автомашины. Ноги и спина отчаянно болели, голова раскалывалась. На какое-то время в небе было спокойно. Может, сплетни о том, что японцы якобы ничего не видят в темноте, не лишены оснований, подумала она. Во всяком случае, ей очень хотелось на это надеяться. Она нуждалась в длительном сне, ведь через несколько часов предстоял еще один трудный рабочий день.
Мей Лин, рыдая от радости, встретила Элизабет в дверях.
– О, мисси! Я так боялась, что с вами случится что-то ужасное! Торчала тут весь день одна-одинешенька. Стоял такой грохот, было столько дыма!
– Ну, пока что нет ни того ни другого, Мей Лин, – устало ответила Элизабет. – Налей мне джина с тоником, если не трудно.
Она оглядела кресла и диван, но так и не присела. Нужно было срочно позвонить, и только потом она позволит себе расслабиться.
Она набрала номер квартиры Элен в Цзюлуне, надеясь, что линия работает и подруга уже вернулась домой из госпиталя.
Когда в трубке раздался спокойный низкий голос Элен, Элизабет облегченно прислонилась к стене.
– Элен, это Элизабет. Тебе нельзя оставаться с детьми в Цзюлуне, там слишком опасно. Прошу тебя, переезжай ко мне.
– Нет! – Голос Элен был таким же усталым, как и у самой Элизабет. – Это невозможно. В госпитале такая ситуация, что если бы я своими глазами не видела, то ни за что бы не поверила. – Она чуть помедлила и произнесла: – Да, я кое-что хотела тебе сказать...
– Ну привези хотя бы детей. Я сейчас позвоню Ли Пи. Пусть тоже перебирается сюда. Он как раз и мог бы захватить твоих детей...
– Мелисса погибла! Риф привез ее в госпиталь в начале девятого.
Элизабет, мягко соскользнув спиной по стене, оказалась сидящей на корточках.
– О нет... – прошептала она. – Нет...
– Они утром попали под бомбежку. Когда Риф привез ее, Мелисса еще была жива, но через несколько минут скончалась.
Элизабет не могла вымолвить ни слова. Странно было горевать из-за смерти женщины, которую она так никогда и не видела и которая когда-то была главным человеком в жизни Рифа. Что бы она сейчас ни произнесла, все прозвучит банально и избито. И поскольку у нее не нашлось слов, чтобы выразить свои чувства, Элизабет ничего не сказала.
– А за предложение взять к себе детей огромное спасибо, – искренне сказала Элен, когда обе женщины тактично с минуту помолчали. – Но здесь они будут в безопасности в такой же степени, как и в Виктории. Бомбы ведь не выбирают, куда им падать.
– Я думала не только о бомбежках, – сказала Элизабет, стараясь отвлечься от мыслей о Мелиссе. – А вдруг японцы пойдут в наступление?
– Далеко им все равно не пройти. «Королевские шотландцы» живо отшвырнут их обратно за границу, и будь уверена – япошки побегут как миленькие. Едва ли им удастся продвинуться дальше Цзюлуна.
– Ну хорошо, – без особого энтузиазма сказала Элизабет. – Но если положение ухудшится, обещай, что ты обязательно пришлешь ко мне детей.
– Ладно, обещаю, – признательно ответила Элен. – Я должна хоть немного поспать. Через пять часов мне снова нужно быть на дежурстве. А такой усталости я никогда прежде не испытывала.
Элизабет улыбнулась.
– Я тоже. Спокойной ночи, Элен. Благослови тебя Бог...
Мей Лин принесла очень холодный джин с тоником, и Элизабет с наслаждением отпила из бокала. Затем она набрала номер Ли Пи. Он, как и Элен, был убежден, что оставаться в Цзюлуне ничуть не опаснее, чем перебираться в Викторию.
– Конечно, я могу к вам приехать, если нужно, – сказал он после ее уговоров. – Но только если это действительно будет необходимо.
Так ей и пришлось положить трубку, ничего не добившись.
– Завтра вас тоже весь день не будет дома, мисси? – спросила Мей Лин с явным страхом в глазах.
Элизабет опустилась в кресло.
– Да, – ответила она, неуверенная, сможет ли раздеться и добраться до постели. – Если и завтра будут бомбить, Мей Лин, отправляйся в убежище. Там ты окажешься в большей безопасности.
Мей Лин тихонько заплакала. Трудно сказать, что в действительности внушало ей больший ужас: японцы или темные бомбоубежища.
– Да, мисси, – послушно согласилась она, никоим образом не собираясь поступать так, как советовала Элизабет.. Уж лучше она заберется под стол, как сделала накануне. Квартира находилась в очень приличном квартале, облюбованном европейцами. Его не должны бомбить. В любом случае под столом в квартире мисси Гарланд Мей Лин будет чувствовать себя так же безопасно, как и в любом другом месте.
– Я приготовлю вам ванну, мисси? – предложила она, чувствуя неожиданный прилив храбрости. – Ничего, британские солдаты скоро отгонят японцев. И все опять будет как раньше.
