Текст книги "Недоразумение"

Автор книги: Маргарет Парджетер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 11

Опершись на локоть, Миранда смотрела вслед Бретту, закрывавшему за собой дверь. Как надо понимать его слова о том, что поцелуи не входят в их брачный контракт? Такое ведь и не должно упоминаться в подобных документах!..

Все, что она помнила из этого контракта, сводилось к одному: она ничего не получит при разводе, если уйдет от Бретта сама. Элис и Гэри, кстати, уже получали обещанные им пособия. Об этом ей сказал отец, когда она позвонила ему из Нью-Йорка…

Похоже, Бретт с ней вообще разговаривает только для того, чтобы окончательно ее запутать. Ну и черт с ним! К ней возвращался обычный для прежних времен задор. Если он только посмеет снова к ней приблизиться, она скажет, что ему следует сделать с его проклятыми поцелуями!

В последующие дни Миранда видела Бретта редко. А если они и встречались, он, казалось, преднамеренно держится от нее на расстоянии. По словам Линды, Дикин много времени проводил на плантации сахарного тростника. Когда же Миранда попыталась заговорить о полевых работах, Бретт проявил какую-то странную сдержанность. Как-то раз она попросила мужа взять ее с собой. Он отказался. И заявил, что, по его мнению, в поле нет ничего для нее интересного, а сама она будет там для всех лишь обузой. Отпор, естественно, только возбудил в ней решимость попасть на плантацию. Но, когда Миранда попыталась пойти за Бреттом, ее сандалеты через несколько сотен ярдов чуть не развалились. А более крепкой обуви не нашлось, хотя Миранда перерыла весь багаж, который для нее упаковала Джил.

Ежедневно Бретт часами сидел у себя в офисе. Это была специально оборудованная комната, откуда по телефону, факсу или через Интернет он мог быстро связаться с любой точкой на земном шаре. Иногда появлялись сотрудники каких-то его компаний, и тогда он просиживал с ними весь день в огромной гостиной, используемой, как выяснилось, не только для отдыха. Туда же Линда подавала ланч и ужин. Миранда этих людей видела редко. Они уезжали так же незаметно, как приезжали.

Миранде вспомнились слова Бретта, предупредившего ее: если она отвергнет его на Льюке, то очень об этом пожалеет. Но разве не он сам ее отвергает?

Правда, несчастной Миранда себя не чувствовала. Она много плавала, бродила по пляжам или просто загорала на солнышке. Линда ее отчаянно баловала. Очень редко разрешала что-либо делать и все время приносила в патио дивные прохладительные напитки. Время от времени, когда Миранде удавалось Линду уговорить, она приносила что-нибудь также для себя, садилась и рассказывала о жизни на Багамах. Но почему-то избегала говорить о Льюке.

В общем, Миранда жила как в прекрасном сне. И это не замедлило сказаться – она вдруг расцвела. Еще недавно походившая на привлекательного подростка, Миранда превратилась в настоящую женщину. Упругая загорелая кожа, прекрасные пышные волосы, налитая силой стройная фигурка… Бретт с трудом отводил от жены глаза. Но приписывал это отсутствию на Льюке других женщин.

Миранда удивилась, узнав, что на остров регулярно приезжает врач. Бретт настоял, чтобы она записалась на очередной прием. Она возражала, но Бретт был очень упрям.

Врача звали Луи Митфорд. На вопрос Миранды этот молодцеватый на вид мужчина ответил, что обычно посещает Льюк, чтобы осматривать местное население. Как позже она выяснила, его услуги оплачивает Бретт. От него Луи узнал, что раньше Миранда не могла ходить, что ей сделали несколько операций. Однако после осмотра доктор объявил, что миссис Дикин женщина на редкость здоровая. Доктор заговорил с ней о контроле за беременностью. По его словам, Бретт считает, что после того, что ей пришлось перенести, с этим пока стоит повременить. Разъяренная Миранда чуть было не рассказала милому врачу об особо эффективном методе предупреждения беременности, к которому прибегает ее супруг.

Два дня перед Рождеством муж провел в Нью-Йорке. Сказал, что визит чисто деловой, но вернулся с уймой подарков – для нее, для своих служащих, для друзей – владельцев другого острова, куда собирался отправиться с Мирандой на рождественские праздники.

Миранда посетовала: она и не предполагала, что их медовый месяц так затянется, и теперь ей нечего ему подарить. Бретт засмеялся и ответил, что, мол, пусть она не беспокоится, подарит ему что-нибудь, когда они вернутся в Нью-Йорк. А для Миранды это было не одно и то же, хотя она пыталась себя убедить, что это ничего не значит.

Друзья Бретта, Лайза и Билл Гордоны, были семьей бизнесмена из Лос-Анджелеса, которая когда-то жила в Нью-Йорке. Они извинились перед Мирандой за то, что нарушили ее уединение в медовый месяц. Но очень уж им хотелось повидаться с Бреттом. К сожалению, сами они должны уехать на следующий день.

– Надеюсь, милая, вы не сердитесь? Лайза Гордон тепло улыбнулась. – Когда мы жили в Нью-Йорке, то встречались с Бреттом очень часто. А как переехали – почти совсем не видимся.

Молодая жена Бретта им явно понравилась. Ей они тоже показались очень симпатичными. Было и еще несколько гостей. Но поскольку они с Бреттом приехали всего на один день, у Миранды не было ни времени, ни возможности узнать их получше. Большинство женщин оказались старыми приятельницами Бретта и все время с ним слегка флиртовали; их мужья, по-видимому, воспринимали это вполне терпимо.

Господи, быть бы хоть наполовину такой красивой, такой умной, такой раскованной, как они! – думала Миранда, наблюдая, как весел с ними Бретт.

Они собирались вернуться на Льюк в тот же день, попозже вечером. Но погода вдруг испортилась. Правда, по радио было предупреждение, но никто не ожидал, что погода изменится столь резко. Бретт сказал, что воспользоваться самолетом сейчас слишком рискованно.

– Такое на Багамах иногда случается, – пояснил он. – Конечно, столь разрушительных ураганов, как на Карибских островах, здесь не бывает, но шторм есть шторм. Будь я один, может, и рискнул бы лететь на Льюк. Но не с тобой.

– Что же нам делать?

– Останемся тут и вернемся на Льюк завтра, – ответил муж. – К утру шторм кончится. Почти гарантирую.

Миранде было трудно в это поверить: океан бушевал вовсю, свирепствовал ветер. Впрочем, никого, кроме нее, шторм не испугал. Билл Гордон, как и Бретт, заверил Миранду, что к рассвету все стихнет.

О том, где они будут спать, Миранда не задумывалась до тех пор, пока кто-то не сказал, что попозже заглянет к ним. Куда? Дом казался ей недостаточно большим, чтобы в нем разместилась почти дюжина семейных пар.

– У Гордонов есть еще несколько бунгало для гостей, – пояснил Бретт. – Нам отвели самое удаленное от дома бунгало, только оно оказалось свободным. Когда Лайза и Билл нас пригласили, я сказал, что мы не останемся на ночь.

В бунгало наверняка одна спальня. Миранда взглянула на мужа. Сколько ей еще придется выносить неудобства из-за необходимости ночных предосторожностей? Снова как в Лондоне, Нью-Йорке… Правда, на Льюке Бретт демонстративно ее игнорировал и спал отдельно. А что будет нынче ночью?

Миранда спросила с деланным безразличием:

– Ты наверняка проведешь эту ночь с Биллом за разговорами и выпивкой?

– И не подумаю! – иронично ответил Бретт. – Мы уже и без того выпили предостаточно. Единственное, о чем я сейчас мечтаю, – улечься спать.

– А может, самолет?..

Бретт засмеялся.

– Уж не предлагаешь ли ты мне спать в самолете? Он благополучно стоит в ангаре у Билла, и няньки, чтобы за ним приглядывать, не требуется.

Щеки Миранды вспыхнули: Бретт, конечно, прочитал главный ее вопрос между строк. А он уже прощался с Биллом и Лайзой. Крепко взяв жену за руку, он потянул ее к остальным гостям, которые уже направлялись к своим бунгало. Шли быстро, и вскоре Бретт захлопнул дверь отведенного им домика.

– Лайза сказала, что в одном из ящиков гардероба всегда лежит свежая ночная рубашка на тот случай, если таковая тебе понадобится, – сказал Бретт, все еще держа ее за руку.

– Конечно, понадобится, что за вопрос, – резко возразила Миранда. – Или большинство твоих женщин спали нагишом?

– Что значит «твоих женщин»?

– Ладно, забудем про это!

– О'кей, – согласился Бретт, глядя на жену. – Но забудем не только про это, но и все остальное. Хотя бы на время.

Миранда нахмурилась, заметив, как смотрит на нее муж. Ее платье, влажное от сильных брызг прибоя, облепило тело, отчетливо подчеркивая каждый изгиб. А ей и переодеться не во что!

– Тебе не кажется, что это хорошая мысль? – настаивал Бретт.

Голос его звучал как-то странно. От выпивки? Но Миранда не видела, чтобы он пил слишком много. Или причина его возбуждения все-таки в ней?

– Это как посмотреть, – осторожно ответила она.

Бретт засмеялся и прижал ее к себе, словно решив, что отвечать действием легче, чем словами. И начал ее целовать. Мелькнула мысль: опять будет целовать, а потом уйдет. Тем не менее Миранда прижалась к мужу и ответила на его поцелуи.

Она не вняла внутреннему голосу, вопрошавшему: «Где же твоя гордость?» Когда Бретт овладел ею в Нью-Йорке, в Миранде боролись радость и сомнения. Она считала, что такой близости между ними быть не должно, раз нет любви. Теперь же, хоть и знала, что Бретт ее не любит, она, к своему огромному удивлению, обнаружила, что любит его, любит настолько сильно, что все сомнения относительно их близости исчезли.

Тело Миранды рвалось к Бретту, противиться этому желанию было невозможно. И когда он, сняв с себя и с жены мокрую одежду, перенес ее на постель, она не попыталась его остановить. Ее руки обвили шею мужа, а он ласкал ее – властно, почти грубо. Когда же его губы припали к ее груди, Миранду окончательно поглотил огонь страсти.

Бретт вошел в нее так нетерпеливо, что она вновь почувствовала боль и дискомфорт. Но в отличие от первой близости, ее собственная страсть сегодня рвалась навстречу его страсти. Бретт почувствовал это и застонал от наслаждения.

Вокруг Миранды все закружилось, растворяясь в бесконечности мироздания и поднимая ее на какую-то недосягаемую высоту.

Она услышала, что в слезах молит мужа не останавливаться. Он не остановился и повел ее на недосягаемую вершину, которой оба достигли в один и тот же миг…

Голова у Миранды кружилась. Ей не верилось, что такое действительно возможно. И лишь пробегающая по всему ее телу дрожь удовлетворения напомнили: то было не сном.

– Ты… удивлена? – мягко спросил Бретт, читая мысли, так откровенно отражающиеся на живом личике Миранды.

– Да.

– На этот раз было лучше?

Миранда почувствовала новую волну охватившего ее желания. Наверное, нельзя проявлять такую жадность, промелькнуло в ее сознании. Но Бретт снова стал ласкать ее, его рука скользнула вниз. Почувствовав тепло и влагу ждущего его лона, он мягко погрузился в него… Кульминация была еще сильнее, чем в первый раз.

– Ну, а теперь ты ничего не хочешь мне сказать? – спросил Бретт. Опершись на локоть, он смотрел на жену в ожидании.

– Сейчас было еще лучше, – медленно призналась Миранда.

Бретт улыбнулся.

– И больше энтузиазма в твоем теле.

– Ну, извини! – Глаза у Миранды зло сверкнули. – Мне никто не говорил…

– Потому что у тебя не было любовника. Разве тебе никогда не хотелось его иметь?

– Наверное, хотелось, – призналась Миранда. – До аварии, помнится, я нередко думала о том, что все это означает.

– Теперь знаешь?

– Думаю, да.

– Интересно, сколько должно пройти времени, чтобы ты это знала наверняка?

– Я не могу говорить на эту тему так же легко, как ты.

Бретт снова засмеялся.

– Сможешь, дай только время. Ну а сейчас, почему бы нам не оставить наши препирательства и не принять душ?

– Ты хочешь сказать?..

– Конечно, вместе.

Они вернулись на Льюк рано утром. После обеда установилась чудесная погода, и Бретт сказал, что прогулка на яхте – лучшее времяпрепровождение.

Миранда с радостью согласилась.

– Только, боюсь, у меня может начаться морская болезнь.

Бретт рассмеялся и ответил, что такое с ней вряд ли случится да и пробудут они в море совсем недолго.

Он шли вдоль берега примерно милю и оказались в маленькой гавани, где на легкой волне покачивалось небольшое судно. На берегу стояло несколько довольно вместительных домов. Возле них играли дети.

– Отцы трудятся на плантации, матери хлопочут по хозяйству, – пояснил Бретт. Он подтянул к мосткам лодку, которая была явно подготовлена для него заранее, и помог Миранде в нее сойти. – Разочарована?

– О, нисколько! – ответила Миранда. – Мне такое судно куда ближе, чем та большая океанская яхта, о которой ты как-то упоминал в Нью-Йорке.

– Она сейчас выставлена на продажу.

– Почему? – Миранда удивленно взглянула на мужа. Тот ловко лавировал, почти против ветра направляя яхту в открытое море.

– А тебе хотелось бы, чтобы я ее сохранил?

Миранда сжала припухшие после ночи любви губы. Что за привычка – отвечать вопросом на вопрос?

– Надеюсь, твое решение продать яхту никакого отношения ко мне не имеет?

– Просто я ею мало пользовался. – Бретт пожал плечами. – Куда больше энтузиазма к ней проявляет Габи.

– Ей нравятся морские прогулки?

– Да, если можно целый день валяться в шезлонге и пить джин. Но дело не в Габи. Та яхта слишком большая. Как и все, чем я владею, – резко добавил Бретт.

Миранда взглянула на жесткий профиль мужа.

– Мне казалось, что большинство промышленных магнатов и банкиров считают, что все большое – весьма впечатляет.

– Когда-то и я так думал, – признался Бретт, – а теперь я в этом не уверен.

– Как-то мой отец сказал, – вспомнила Миранда, – что если дела и дальше пойдут так, как сейчас, большая часть мирового бизнеса перейдет во владение горстки людей.

– Возможно, он прав, – мрачно согласился Бретт, будто и сам не одобрял подобную возможность. – Человек легко может оказаться в подчинении у своего богатства и чересчур обрасти вещами, которые ему на самом деле не очень-то нужны.

Сердце Миранды дрогнуло. Похоже, Бретт хочет избавиться от ненужного. А что, если вслед за яхтой настанет очередь его жены? И сколько времени пройдет до того, как Бретт потребует развода? Сейчас, когда она поняла, что любит мужа, развода ей хотелось меньше всего.

Бретт сосредоточил все свое внимание на управлении яхтой, и Миранда могла беспрепятственно его изучать. Стало жарко, он снял рубашку. Она видела, как напрягаются крепкие мышцы на его руках и плечах. Сейчас ей уже было дано осознать: он не просто мужествен, он очень по-мужски сексуален. Прошлой ночью он управлял ею так же, как сейчас – этой лодкой. А вдруг он действительно разведется с нею и будет ласкать какую-то другую женщину? Мысль об этом вызвала у Миранды такую боль, что она была вынуждена отвернуться, дабы Бретт, не дай Бог, ничего не прочитал на ее лице.

Глава 12

День был прекрасен. На синем небе сияло солнце, ветерок навевал прохладу. Миранда дышала полной грудью, радуясь соленому привкусу свежего воздуха. Она ощущала, как он понемногу выдувает из ее души мучительное напряжение.

Яхта приблизилась к крохотному песчаному островку, окруженному отмелью. Бретт бросил якорь.

– Здесь мы можем поплавать.

– У нас ничего с собой нет для купания, – сказала Миранда, когда они дошли до серебряного пляжа.

– А ничего и не нужно. Здесь нас никто не увидит. – Бретт улыбнулся. – Ты, конечно, можешь плавать в шортах и майке, потом все быстро высохнет.

Миранда вспыхнула и отвернулась от снимавшего джинсы мужа. А когда она, так и не услыхав даже всплеска, посмотрела в его сторону, Бретта нигде видно не было. Ее охватила тревога. Поспешно сбросив одежду, она бросилась в воду вслед за мужем.

Бретт просто подстроил ей ловушку, как она потом поняла. Не успела Миранда, задержав дыхание, поискать Бретта, как он тут же схватил ее сзади, крепко прижал к себе и оттолкнулся от дна. Вокруг засверкала поверхность моря. Ощущение было невероятным. Миранду снова охватило почти такое же блаженство, как предшествующей ночью.

– Ты уж извини, – поддразнил Бретт, когда они отдышались.

– Я подумала, ты попал в беду, стукнулся о скалу, или еще что-то случилось.

– Иногда такое бывает, – загадочно согласился муж. И, будто бы оправдываясь, положил жену на песок и начал осыпать ее ласками.

Сердце у Миранды замерло, а потом бешено заколотилось, когда губы Бретта прикоснулись к ее губам. Тело его так напряглось, что не оставалось никаких сомнений в том, как он желает близости. Бретт положил руку ей на грудь, и розовые соски немедленно ожили. Миранда невольно вскрикнула.

– Ты меня хочешь?

Ну как можно это отрицать, когда каждая клеточка ее тела так жаждет Бретта! Миранда закрыла глаза и кивнула, ощущая набегающую все сильнее страсть. И больше уже не чувствовала ничего, пока не достигла тех горных высот, на которые несколько раз поднималась прошедшей ночью…

Остаток дня они провели в постели на яхте. Койка была узкая, но Миранде было все равно. Бретт то ласкал жену, то поддразнивал, а потом стал учить, как доставлять удовольствие ему. Но ни разу за все это время, как позже вспоминала Миранда, муж не сказал ей о любви…

Когда они уже покидали островок, Миранда сказала, что очень жалеет, что так мало на нем повидала. Бретт со смехом признался, что, хоть и бывал здесь неоднократно, тоже мало что на нем видел. Миранда сразу же подумала о женщинах, которых Бретт привозил сюда.

На следующее утро на Льюк прибыли двое мужчин. Бретт закрылся с ними в офисе, и они просидели там весь день. Линда подала им туда легкий ланч. Уехали они к вечеру.

– Кто это был? – полюбопытствовала Миранда, когда они с мужем сели ужинать. – Мне казалось, в рождественскую неделю никто не работает.

– Директора, – безразлично сообщил Бретт. Он выглядел усталым, морщинки на лбу и у глаз стали заметнее.

Миранда потянулась за ломтиком восхитительно пышного, с хрустящей корочкой хлеба Линды, который та пекла каждый день.

– Сколько же у тебя директоров?

– Тебе действительно интересно?

– А разве жену это не должно интересовать? – ответила Миранда. – Кстати, ты бы мог их мне представить.

– У нас же медовый месяц. Они повидать тебя и не рассчитывали.

– Уж не стесняешься ли ты меня?

Бретт нетерпеливо нахмурился.

– Почему я должен тебя стесняться?

– Я ведь была калекой. Иногда я думаю: ты про это когда-нибудь забываешь?

Синие глаза Бретта засверкали – так бывало всегда, когда он сердился.

– Перестань нести чепуху! Вспомни: я сделал тебе предложение, полагая, что ты останешься калекой на всю жизнь.

Пришлось Миранде сделать вид, что она разглядывает курицу под соусом кэрри, приготовленную для них Линдой. Почему Бретт говорит так, будто бы она его в чем-то обманула?

– И все-таки, думаю, калеки ты мог бы стесняться, – упрямо вернулась она к прежней теме.

Бретт стукнул кулаком по столу. Такого Миранда еще не видела.

– Не знаю, почему возник этот разговор. Ты молода, красива и сексуально весьма привлекательна. Но будь по-прежнему калекой, – а ты отнюдь не калека! – я был бы уверен, что ты меня никогда ни в чем не предашь.

– Извини, Бретт, но ты должен знать: я тебя и теперь не предам. Зря я затеяла этот разговор. Просто ты целый день работал, а мне даже занять себя было нечем.

– Используй вечер на полную катушку. – Глаза мужа опять смеялись. – Да и целая ночь у нас впереди.

Миранда пропустила эти слова мимо ушей, хотя и вспыхнула.

– Жаль, что для меня не находится тут дела. Ведь у меня степень бакалавра, если ты не знаешь.

– Не хочу, чтобы ты занималась карьерой, – отрезал Бретт. – Мне нравится, что ты для меня всегда доступна.

Щеки Миранды заалели еще сильнее. Глаза Бретта мягко обволокли ее, безошибочно подчеркивая смысл сказанных им слов. Но и на сей раз Миранда отказалась отклоняться от темы.

– Я бы очень хотела помогать физически увечным людям. Можно сделать для них куда больше, чем это обычно себе представляют. Даже подарок, несколько недорогих безделушек могут намного облегчить им жизнь.

– У тебя было не просто множество приспособлений и безделушек, Миранда. У тебя их был целый арсенал, – мягко сказал Бретт. – И по большей части, очень дорогих.

– Мой отец слишком много делал, чтобы облегчить жизнь всего лишь мне одной. – Серые глаза Миранды выразили сожаление. – Теперь я это понимаю.

– Тебе незачем себя за это корить.

– Я знаю, – быстро ответила Миранда. – Гэри поступил так, как поступил бы на его месте любой отец, если ему это по карману. И я этого забыть не могу. Вернувшись домой из Швейцарии, я собиралась наслаждаться жизнью. Чувствуя себя… как бы это сказать… целой, испытывала решимость позабыть, что была некоторое время другой. Оказывается, такое не забывается. – Миранда нахмурилась. – Я не допущу, чтобы это ощущение стало у меня навязчивой идеей, но обязательно найду способ помочь физически ущербным людям, какой я сама когда-то была.

– Увидим. – Бретт нахмурился. – Ты должна дать себе еще какое-то время на реабилитацию.

Линда подала кофе, пожелала спокойной ночи и ушла домой. Проведя сегодня большую часть времени на воде и возле моря, Миранда не хотела больше выходить из дома. Она выбрала книгу и села читать. Бретт перелистывал деловые бумаги.

Около одиннадцати Миранда сдалась и заявила, что отправляется спать.

– Моя книга, наверное, не так интересна, как твои бумаги, – сказала она.

Бретт взглянул на нее и резко вскочил. Разбросав бумаги с небрежностью, явно не соответствующей их значимости, он схватил жену в объятия. Лицо у него было серьезным, но глаза ярко блестели, когда он прошептал:

– А я все думал: сколько же еще времени ты меня заставишь ждать?

В ту ночь его ласки достигли небывалой, неведомой еще Миранде силы. Она лишь успела подумать, что родилась на свет, чтобы принадлежать именно этому мужчине. Только он один способен заставить ее испытывать такой экстаз. А Бретт уносил ее все выше и выше, и каждый дюйм этого восхождения они проходили вместе.

В последующие дни Бретт неоднократно овладевал Мирандой, и не только ночью. Они плавали на яхте, Бретт бросал якорь у какого-нибудь островка или на отмели, и они проводили многие часы в крохотной каютке, упиваясь интимными ласками. Миранда всегда охотно отправлялась в эти походы. Близость Бретта стала для нее чем-то похожим на наркотик, она жаждала ее вновь и вновь. И продолжала надеяться, что у него появится к ней не только чисто физическое влечение, но и настоящая любовь. Как у нее – к нему.

Дни пролетали быстро. Миранда не могла вспомнить, когда в ее жизни время неслось так стремительно. Она вовсе не была уверена, что хочет жить на Льюке постоянно. Но если они застрянут здесь на несколько месяцев, жаловаться она не станет. С каждым днем Миранда становилась все крепче и теперь очень редко уставала. Возвратившаяся энергия молодости и здоровья прибавила краски ее щекам и блеска глазам. Она часто смеялась. И всегда была готова ответить на поцелуи Бретта. Здоровый вид хозяйки отметила даже Линда, добавив: вот что, мол, значит для молодой женщины замужество.

Однако к Миранде в моменты дурных предчувствий возвращались сомнения в том, что ее брак был удачным. Ведь Бретт иногда вообще не проявлял к ней никаких чувств, даже дружеских. А порой отодвигал ее от себя на такое расстояние, что Миранда просто пугалась.

Но по-настоящему Миранда встревожилась, вдруг почувствовав, что серьезно заболела. Сначала Миранда решила, будто съела что-то не то за обедом. Правда, Линде она ничего не сказала, боясь, что та примет это за критику ее стряпни. Но, подумав, Миранда вспомнила, что почувствовала себя неважно еще утром, как только встала.

Это случилось в тот день, когда к ним приехала Габи.

Один из сотрудников Бретта, работающий неподалеку от аэропорта, привез золовку и ее друга. Миранда так и не поняла, кто удивился больше – она или Бретт.

– Приветик! – закричала Габи. – Удивлены, да? – И не успели они ответить, как она представила стоящего рядом мужчину: – Клем Уокер, из Техаса.

Бретт был вежлив, но не более.

– Почему ты не предупредила о своем приезде? – спросил он сестру, пожав Клему руку.

Прямого ответа Габи не дала. Она сказала только:

– Тебя не было несколько недель, и я стала беспокоиться.

– Беспокоиться?

Брови у Бретта столь явно полезли на лоб, что Габи это явно не понравилось. Она решила тоже ему досадить:

– Правда, не так сильно, как несколько твоих подружек.

Никого по имени Габи не упомянула, но Миранда не сомневалась, что среди обеспокоенных «подружек» была и таинственная Ив. От этой мысли ее недомогание усилилось, она побледнела.

– Ну, хватит! – рявкнул Бретт. – Я вообще против того, чтобы ты приезжала сюда, ты вечно накликаешь беду. А сейчас тем более: у меня, знаешь ли, медовый месяц.

Клем Уокер холодно взглянул на Габи:

– Приглашая меня сюда, ты ничего об этом не сказала.

– Разве? – Габи невинно раскрыла глаза. – Но ведь они женаты уже несколько недель, так что медовый месяц уже закончился. Познакомься, Клем, это моя невестка Миранда. – Тот вежливо поклонился. А Габи добавила: – Клем у себя в Техасе разводит лошадей, он очень знаменит.

– Габи, прекрати! – попытался прервать ее Уокер. Он был высок ростом и обладал весьма мужественной внешностью. – Полагаю, нам надо немедленно вернуться в Нассау.

– А я не хочу, – мрачно сказала Габи.

Миранда заметила, что золовка смотрит на своего приятеля неуверенно и словно ищет его одобрения. И из женской солидарности кинулась защищать Габи.

– Я бы хотела, чтобы вы остались, – сказала она. – Мы с Бреттом, – Миранда заставила себя улыбнуться, – на сегодняшний день уже можем считаться супружеской парой со стажем, так что общество нам будет только приятно.

– Говори только за себя, – сквозь зубы проворчал Бретт.

Миранда прикусила губу. Да, она повела себя слишком импульсивно. Бретт явно сердится, а это, разумеется, только усилит напряжение между ними.

Габи поддержка Миранды тоже, похоже, не понравилась, глаза ее с ехидцей сузились. Тем не менее, взглянув на брата, она изрекла:

– Твоя жена, братец, от меня избавляться как будто не хочет.

Вошла Линда. Увидев, кто приехал, она воскликнула, пользуясь привилегией старой служанки:

– Надеюсь, вы приехали сюда не для того, чтобы воду мутить, мисс Габи!

– Я буду кроткой, как овечка, – возразила та, оглядев недоверчиво взирающих на нее собеседников. – Ну почему все думают обо мне самое скверное?

– Потому что только это мы от тебя в последнее время и видим, – сухо заметил Бретт.

– Так вы остаетесь? – спросила Линда.

Габи резко ответила, что остается. Линда лишь пожала своими пышными плечами и удалилась, сказав, что пойдет готовить комнаты для гостей. Миранда воспользовалась поводом сбежать и пошла помогать ей. И пожалела об этом, когда, взглянув на нее, Линда сказала:

– Вы как-то скисли, дорогая. Это на вас так подействовал приезд Габи?

Миранда покачала головой.

– Да вроде бы нет.

– Нельзя допускать, чтобы она вас огорчала. После смерти мужа она так изменилась… Кстати, джентльмен, который сегодня с ней, выглядит гораздо приятней, чем все те, кого она сюда привозила в последние годы. Будем уповать на Господа в надежде, что этот ухажер повлияет на нее в хорошую сторону.

– Да она мне, в общем-то, и не мешает. – Миранда встряхнула простыню и протянула один ее край Линде. – И не ее вина, что я выгляжу – как вы сказали? – скисшей. Я еще до ее приезда неважно себя чувствовала. Думаю, перегрелась на солнышке.

Смерив Миранду быстрым взглядом, Линда произнесла загадочную фразу:

– В данный момент вас ничто не должно огорчать.

Отпустив Линду заниматься ужином, Миранда заканчивала последние приготовления в гостевой комнате. Вошла Габи. Ее нарисованные карандашом бровки удивленно взметнулись вверх, когда она увидела, как Миранда поправляет шелковое покрывало.

– Разве Бретт разрешает тебе этим заниматься? А где же все помощницы Линды?

– Думаю, они сегодня пораньше ушли домой. – Миранда лучезарно улыбнулась золовке. – А в разрешении Бретта нет нужды. Мне нравится помогать Линде, хотя она редко на это соглашается.

Габи пожала плечами.

– Я считала, что домовитые жены канули в прошлое. Моя мать – она представляла американскую половину нашей семьи, как Бретт уже, наверное, говорил, – проводила большую часть времени с любовниками. Я ее не винила, поскольку папа и Бретт постоянно находились в Англии. Они делали деньги, и это их интересовало куда больше, нежели все остальное, включая семью.

Миранда нахмурилась. Бретт упоминал, что его отец основал многие компании из тех, которыми Бретт руководит сегодня. Но муж никогда не говорил о том, что его отец не обращал никакого внимания на свою жену. Конечно, Миранду это не касается, но ведь яблоко от яблони недалеко падает…

– Вы с Бреттом, наверное, шикарно проводите здесь время. Скажи-ка, – с иронией добавила Габи, – ты еще не забеременела?

– Нет, что ты! – воскликнула Миранда, покраснев. – Мы с Бреттом пока даже вопроса о детях не обсуждали.

Впрочем, не совсем так. Миранда почувствовала укол совести, вспомнив, зачем муж направлял ее к доктору Луи.