Текст книги "Западня для лорда"
Автор книги: Маргарет Макфи
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
Элис покачала головой:
– Я не стану брать у тебя деньги. Ты и так много для меня сделала, Венеция. Кроме того, дело не только в деньгах. Рейзби – маркиз, он молод, красив и нравится мне. Я бы с радостью стала его любовницей.
– Элис, Рейзби может быть кем угодно, но не позволяй ему очаровать и одурачить себя. Он распутник, джентльмен с дурной репутацией. Опасайся его.
– Я не питаю никаких иллюзий на его счет. Поверь мне, я знаю, как это происходит. Я не дурочка, стараюсь быть практичной и надеюсь извлечь для себя максимальную выгоду.
– Что ж, в таком случае, – Венеция вздохнула, – требуй большего. Не называй свою цену и не показывай, что склонна принять предложение или окончательно все решила. Очаровывай его малым, а не большим. И, самое главное, не позволяй ему себя и пальцем коснуться, пока соглашение не будет задокументировано, подписано и копия не окажется у тебя в руках.
– Слушаюсь, мадам! – усмехнулась Элис. Усмешка тут же погасла, сменившись задумчивым выражением. – Рейзби сказал что-то о тебе и виконте Линвуде. Я видела его в зеленой комнате, но понятия не имела, что ты была с ним наедине на балконе.
Венеция не стала отрицать очевидное. Даже Элис она не могла объяснить, во что оказалась вовлеченной, поэтому просто пожала плечами, будто произошедшее ничего для нее не значит.
– Не в твоих привычках уединяться с мужчинами. И меня ты всегда от этого предостерегала.
– Для Линвуда я сделала исключение.
Элис нахмурилась.
– Тебе следует быть с ним осторожнее.
– Почему? Тебе что-то о нем известно?
Пауза слишком затянулась. Наконец Элис покачала головой и отвела взгляд:
– Ничего особенного. – Она прикусила губу. – Ты ведь не… заинтересована в нем, не так ли?
Венеция улыбнулась подруге.
– Я заинтересована в нем не больше, чем в Хоувике, Девлине или ком-то еще. То есть мне нет до него дела. – Она лгала. На самом деле, она была чрезвычайно заинтересована в Линвуде, но не в том смысле, о котором намекала Элис. Она не позволяла себе думать о том, что почувствовала, глядя в его глаза, стоя рядом с ним, проведя непродолжительное время в его компании. – Что ты о нем слышала?
– Ничего конкретного, – Элис старательно отводила взгляд, – только то, что он человек опасный, и с ним шутки плохи. Дыма без огня не бывает.
– Верно.
Венеция была в курсе подозрений Роберта о Линвуде и о пожаре, дотла спалившем особняк и имущество, нажитое человеком в течение всей жизни.
После этого женщины заговорили на другую тему.
На следующий вечер Венеция не видела Линвуда. Оставив Элис в зеленой комнате с Рейзби, она покинула здание театра через черный ход и вышла на Харт-стрит, где ее ожидал экипаж, чтобы отвезти домой.
Лакей распахнул перед ней дверцу, она, плотнее закутываясь в длинный темный плащ, скользнула внутрь. Лишь когда дверца со стуком закрылась, и экипаж тронулся, она заметила, что не одна. В углу на противоположном сиденье притаился мужчина. Решив, что это Линвуд, Венеция негромко вскрикнула, но потом узнала его.
– Роберт! – воскликнула она, прижимая руку к груди. – Как же ты меня напугал!
– Не нужно так нервничать, сестренка. Я же не Линвуд.
– Мог хотя бы предупредить, что придешь.
– Едва ли я сумел бы это сделать, ты не находишь?
Она вздохнула, понимая, что сводный брат прав.
– Как у тебя обстоят дела с виконтом?
– Мне удалось раззадорить его интерес.
– Ни секунды в этом не сомневался. У тебя непревзойденный талант. Никому бы другому не удалось притвориться очарованной таким мужчиной.
Венеция потупилась, не желая встретиться с ним взглядом и выдать правду. Не хотелось говорить, что Линвуд относится к типу мужчин, пользующихся популярностью у женщин, причем не в силу привлекательной внешности, а из-за окружающей его ауры мрачной таинственности. Он не такой, как другие мужчины. Разыграть интерес к нему оказалось невероятно легко, даже принимая во внимание то, что он совершил.
– Не нравится мне эта роль, Роберт.
– Понятное дело. Но так будет лучше.
– Как скажешь.
– Мне самому не по душе тебя об этом просить, Венеция, – угрюмо произнес Роберт. – Возможно, стоило бы просто вызвать негодяя на дуэль и покончить с ним.
Венеция посмотрела на него со своего места:
– Он может убить тебя.
– Как крепка твоя вера в мои силы, – сухо парировал он.
– Нам обоим известно, на что он способен, поэтому не хочу, чтобы ты подвергал свою жизнь опасности.
– Знаю. Я рад, что ты беспокоишься обо мне. – Он ободряюще пожал ей руку. – Нужно придерживаться плана, если хотим предать Линвуда в руки правосудия.
Венеция кивнула.
– Тебе уже удалось узнать что-нибудь полезное?
– Пока ничего, за исключением того, что его терзают какие-то мрачные мысли.
– Полагаю, такое воздействие на него оказывает совершенное убийство. – Голос Роберта звучал низко и серьезно. – Но красивой женщине всегда по силам ослабить бдительность мужчины и развязать ему язык, даже если он так осторожен, как Линвуд.
Венеция ничего не ответила, заставляя себя сосредоточиться на том, ради чего они все это затеяли.
– Когда ты снова его увидишь?
– В понедельник вечером, хотя сам он об этом пока не знает. На званом ужине у Рейзби.
– Хорошо. – Роберт постучал тростью в потолок экипажа, требуя остановиться. В тусклом свете посмотрел на сестру. – Будь осторожна, Венеция, обещаешь?
– Как обычно.
Коротко хохотнув, Роберт быстро поцеловал ее в щеку и растворился во мраке ночи, как тень. Экипаж покатил дальше. Венеция снова подумала о Линвуде. Мужчине, совершившем убийство. Единственном мужчине, пробудившем в ней желание. Она плотнее закуталась в отороченный мехом плащ, но так и не сумела избавиться от холода, пронизывающего до костей.
Глава 3
Линвуд стоял в одиночестве посреди гостей, собравшихся у Рейзби, и размышлял о том, кто же из двоих солгал, Рейзби или Венеция Фокс. Произошедший во второй половине дня разговор с приятелем до сих пор звучал у него в голове.
– Я тебе не вру! Говорю же, мисс Фокс действительно прислала записку пару часов назад. В ней сказано, что она посетит мой прием при условии, если ее посадят рядом с тобой. – Рейзби мерил шагами гостиную в квартирке Линвуда. – И после этого ты будешь уверять, что между вами ничего не произошло на балконе, шельма ты эдакий!
– Мы вежливо побеседовали, ничего больше.
– Не знаю, что ты такого сказал, но, похоже, ей это пришлось по душе. Прежде она никогда не бывала ни на моих приемах, ни на приемах других джентльменов. – Он криво усмехнулся. – Похоже, божественная мисс Фокс заинтересовалась тобой, Линвуд. Хотя одному Богу известно почему.
Линвуд покачал головой, но слова Рейзби всколыхнули что-то в его душе. Он понял, его желание обладать Венецией Фокс стало еще сильнее. Да и какой мужчина не отреагировал бы на женщину вроде нее?
– Разумеется, я направил ей ответное послание, в котором заверил, что ее желание будет исполнено, и я с нетерпением ожидаю ее визита.
Мужчины переглянулись.
– Ты не можешь подвести меня, Линвуд. Ты просто обязан прийти. – Улыбнувшись, Рейзби добавил: – Представляешь, какая будет удача, если Венеция Фокс удостоит своим присутствием мое маленькое суаре! К тому же ты мне кое-чем обязан.
Линвуд явился на прием к Рейзби и теперь ожидал прибытия Венеции. Стоял в одиночестве, держа в руках бокал искрящегося шампанского, не отпив ни глотка.
Его слуха достигали обрывки разговоров других людей. Мужчины обсуждали лошадей, азартные игры и политику. Женщины щебетали о моде, деньгах и мужчинах. Лакеи незаметно скользили среди гостей, заново наполняя их бокалы. То и дело слышались переливы смеха артисток, любовниц, куртизанок. Ни единой достойной женщины среди них. Куртизанки все как одна были прекрасными созданиями, облаченными в дорогие вызывающие туалеты со столь низким декольте, что просвечивали соски. Они красили их красным, надеясь привлечь к себе еще больше внимания, впрочем, как и прозрачными подолами платьев. Несомненно, на приеме собрался исключительно полусвет. Внезапно все разговоры стихли, воцарилось молчание.
Линвуд заметил, как подействовало на собравшихся появление новой гостьи. Все взгляды тут же устремились на нее. Мужчины приосанились и выпятили грудь, демонстрируя интерес и восхищение, лица заострились, приобретя почти хищное выражение. Эта перемена не осталась незамеченной их спутницами, которые, прищурившись, смотрели на женщину, являющуюся предметом всеобщего желания. Линвуду не нужно было оборачиваться к двери, чтобы понять, что это Венеция Фокс, но он все же обернулся и не пожалел об этом. Гости возобновили прерванную беседу.
Венеция заметила Линвуда почти сразу. Он стоял у самого дальнего окна в одиночестве. Всем своим видом он распространял вокруг себя мрачную, напряженную ауру, которая, казалось, требовалась ему исключительно для того, чтобы отпугивать любого, кто захотел бы приблизиться к нему. Их взгляды встретились поверх толпы гостей. Венеция почувствовала, как ее сердце камнем устремляется вниз. Это ощущение возникло у нее сразу, и ей начало казаться, что, помимо них двоих, в комнате никого больше нет.
– Мисс Фокс, премного благодарен, что почтили мой прием своим присутствием.
Голос Рейзби разрушил иллюзию, опустив ее с небес на землю. Она отвела взгляд от Линвуда и признательно улыбнулась хозяину:
– Мне приятно здесь находиться.
– Позвольте предложить вам бокал шампанского. Прежде всего мне хотелось бы познакомить вас с несколькими моими друзьями, а потом будет подан ужин.
Она заметила, как он быстро посмотрел на Линвуда, затем снова сосредоточил внимание на ней.
Венеция дерзко посмотрела в глаза Рейзби, будто подстрекая его прокомментировать условие, которое она поставила. На ее губах играла легкая улыбка. Она знала, он обо всем рассказал Линвуду.
Но проницательный Рейзби и словом не обмолвился о ее записке. Поблагодарив одними глазами, Венеция приняла из его рук хрустальный бокал искрящегося шампанского и прикоснулась губами к ободку, не сделав, однако, ни глотка. Она позволила Рейзби представить друзей, ни разу не взглянув в сторону Линвуда. Мысленно же подготавливала себя к тому, что должна проследить, чтобы убийце не удалось ускользнуть от правосудия. Это самое меньшее, что она могла сделать для Роберта и для человека, которого всегда называла только Ротерхемом, хотя он играл в ее жизни очень важную роль.
На ней было платье из шелка цвета листвы деревьев, стоившее целое состояние, но достойное каждого уплаченного за него пенни. И цвет, и покрой изумительно ей шли, что добавляло уверенности в себе. Юбка слегка облегала бедра и ноги, вырез, едва приоткрывающий грудь, дразнил обещанием. Для Венеции подобный наряд был сродни облачению в защитные доспехи. Она отлично знала свое оружие и обращалась с ним очень умело.
Она обменялась любезностями с Фоллингхемом, Буллфордом и Монтейтом, с Рейзби и Элис, которая, последовав ее совету, выбрала для сегодняшнего вечера почти девственный наряд из шелка кремового цвета, так что Рейзби не мог отвести от нее глаз. Наконец, перед Венецией появился Линвуд.
– Полагаю, вы уже знакомы с лордом Линвудом?
Слова Рейзби предназначались исключительно для окружающих. Венеция знала, что за каждым ее шагом пристально наблюдает не одна пара глаз, а сказанные слова, как и люди, с которыми она разговаривала, наутро могли попасть в колонку светских сплетен.
– Да, мы встречались, – подтвердила она, глядя в глаза Линвуду. Как бы она ни готовилась к этому, все равно снова ощутила в груди нервный трепет.
– Прошу меня извинить, я на минуточку. – Рейзби тут же растворился в толпе, оставив их с Линвудом наедине.
– Мисс Фокс. – Линвуд не сводил с нее пристального взгляда.
– Лорд Линвуд.
Гонг прозвучал прежде, чем дворецкий успел провозгласить, что ужин подан.
– Позвольте сопроводить вас к столу, – произнес Линвуд низким голосом вежливо и уверенно, но без напора. Однако Венеция уловила в его тоне нечто, отчего по коже побежали мурашки.
– Принимаю ваше предложение. – Они оба знали, что предложение в действительности исходило от нее, но Линвуд был умнее и проницательнее прочих мужчин.
– Я так и думал.
Он улыбнулся ей заговорщической улыбкой, понятной только им двоим. Она в ответ поджала губы и, взяв его под руку, проследовала в гостиную.
Угощение, как обычно на званых ужинах у Рейзби, было превосходным. Гостям предложили цесарку и павлина, гуся и пирог с индейкой и ветчиной, сладкую айву, картофель с каперсами под сливочным соусом, желе из кролика, пряный лук-порей, капусту с имбирем, огромных размеров пирог, начиненный различными фруктами, и сливовый пудинг. Однако, если бы впоследствии у Линвуда спросили, что он ел, он не смог бы ответить, поскольку его вниманием безраздельно владела сидящая рядом женщина.
Она не заигрывала и не делала ничего из того, что он от нее ожидал. Напротив, их беседа текла легко и непринужденно. Они говорили о Бонапарте и о войне, бушующей на континенте, о выставке в Королевской академии искусств и о пари, которое капитан Дайамонд держит с Мильтоном. И ни слова о Ротерхеме.
Время пролетело незаметно. Проведя всего час в компании Венеции, Линвуд почувствовал, как отступает окружающий мрак, а тяжкое бремя, лежащее на его плечах, становится легче. Она всецело завладела его вниманием, заставив забыть то, что прочно отпечаталось в памяти его семьи и друзей и оказывало влияние на повседневную жизнь. Когда с ужином было покончено, и слуги убрали со стола, Линвуд осознал, что не хочет прощаться с Венецией.
– Полагаю, вечер окончен, лорд Линвуд.
Даже звук ее голоса оказывал на него успокаивающее действие. Он вдохнул аромат апельсина, сопровождающий ее повсюду, где бы она ни появилась, и посмотрел в прекрасное лицо и чистые светло-серые глаза, намекающие на таящиеся в их глубине тайны.
– Вовсе не обязательно, – произнес он так тихо, чтобы услышала только она.
Венеция смерила его пристальным взглядом, который, казалось, проник прямо ему в душу.
Рейзби, сидевший во главе стола, поднялся:
– У меня припасен для вас сюрприз. Еще одно блюдо к моему столу, угощение не только для желудка, но и для глаз.
Двойные двери столовой распахнулись, и шесть слуг – по трое с каждой стороны – внесли нечто, напоминающее длинный серебряный поднос, на котором распростерлась обнаженная женщина в маске, изящно украшенная фруктами. Дольки апельсинов перемежались с лимонами и лаймом, яблоками, зеленым и красным виноградом, ежевикой и крыжовником. Поверх этого радужного ассорти, почти скрывающего тело женщины, была насыпана серебристая сахарная пудра. Едва ли кому-то из присутствующих мужчин пришло в голову задаться вопросом, где это Рейзби удалось раздобыть столько фруктов накануне зимы.
– Леди и джентльмены, позвольте представить вам мисс Верт.
Мисс Верт, отлично знакомая всем приглашенным джентльменам, была куртизанкой «Дома радужных наслаждений миссис Сильвер» – первоклассного лондонского борделя.
Слуги Рейзби водрузили поднос на стол.
Линвуд почувствовал, как напряглась мисс Фокс, сидящая слева от него. Посмотрев в ее сторону, он успел перехватить взгляд, которым она обменялась с мисс Суитли. Та едва заметно покачала головой и улыбнулась мисс Фокс. Юная актриса коротко посмотрела в глаза Линвуду, затем снова переключила внимание на Рейзби, рядом с которым сидела. Рейзби переплел свои пальцы с ее, нимало не беспокоясь о том, что это может кто-то увидеть.
Линвуд с мисс Фокс сидели недалеко от Рейзби, поэтому голова лежащей на подносе мисс Верт оказалась в непосредственной близости от них, стоило лишь протянуть руку, и можно было коснуться ее. Линвуд различил даже легкое подрагивание мягких зеленых перьев и сверкающих стеклянных бусинок, из которых была сделана ее маска. На ее губах лежала вишенка, напоминающая глянцевую красную жемчужину.
– Это очарование будет украшать стол на время, когда леди удалятся освежиться, а джентльмены станут наслаждаться портвейном, – провозгласил хозяин приема.
В комнате зазвучат вызывающий смех и непристойности, невзирая на присутствие дам, которые еще только вставали со своих мест. Будучи представительницами полусвета, они не могли, в отличие от истинных аристократок, рассчитывать на столь же почтительное к себе отношение.
Выражение лица Венеции не изменилось, по-прежнему оставаясь безмятежным, сдержанным и непроницаемым, но, по сути, представляло собой маску, как у куртизанки на столе. На долю секунды Линвуду удалось застать ее врасплох, и он прочел в ее взгляде негодование, возмущение и пугающую решимость, шокировавшую его. С ее губ не сорвалось ни единого слова, ни единая морщинка не исказила прекрасного лица, но не ощутить источаемые волны почти осязаемо дышащего напряжения было просто невозможно. Линвуд удивлялся, как присутствующие ничего не чувствуют. Однако спустя мгновение дверца в ее душу захлопнулась столь же внезапно, как и распахнулась, никому бы в голову не пришло предположить, что она чем-то недовольна.
– Прошу извинить, лорд Линвуд, – произнесла она таким тоном, что он засомневался, действительно ли видел то, что видел, или ему показалось. С этими словами она вышла из комнаты.
Венеция попросила лакея принести ей ее плащ и, вместо того чтобы вернуться с остальными женщинами в гостиную, незаметно отвела Элис в сторону.
– Едем со мной. Тебе не стоит здесь оставаться. Венеция говорила негромко, чтобы ее не услышал никто, кроме подруги, но настойчиво. Элис лишь покачала головой:
– Мне кажется, Рейзби намерен увеличить сумму. К тому же я знаю, как держать его в узде. – Она коснулась руки Венеции. – Не стоит так переживать из-за Эллен. – Она указала взглядом на дверь в гостиную. – То есть мисс Верт. Рейзби не допустит, чтобы с ней что-нибудь случилось, к тому же он хорошо ей заплатит.
– Эта женщина… Эллен… была твоей подругой?
Элис кивнула:
– И до сих пор ею остается. Все девушки миссис Сильвер всегда поддерживают друг друга.
– Скажи ей, что она может прийти ко мне. Я помогу ей избавиться от миссис Сильвер, как помогла тебе.
– Она не хочет уходить, поскольку зарабатывает больше меня и ей нравится то, что она делает.
– А находиться во власти мужчин, собравшихся сейчас в гостиной, ей тоже нравится?
Элис смущенно отвела взгляд:
– Так устроен мир, Венеция.
– Передай ей мои слова, Элис. – Венеция посмотрела на подругу. – Прошу тебя.
Та кивнула:
– Хорошо, но я уже знаю, каков будет ее ответ.
Женщины переглянулись.
– Чуть позже я отвезу тебя домой.
– Возможно.
Венеция знала, спорить с Элис бессмысленно.
– Помни, что я тебе говорила: Рейзби нужно держать на расстоянии до конца, невзирая на его заверения.
Элис кивнула:
– Я так и сделаю.
Появился лакей с плащом Венеции и накинул его ей на плечи. Она поблагодарила его, и тот замер, ожидая дальнейших распоряжений.
– Передам Рейзби твои извинения.
– Самым неискренним тоном, пожалуйста, – улыбнулась Венеция, наблюдая за тем, как подруга направляется в гостиную. – Мой экипаж прибыл? – спросила она лакея, который принес ей плащ.
– Да, мадам, но на перекрестке столкнулись две телеги, перекрыв дорогу. Экипажу не проехать. Не меньше часа пройдет, пока движение восстановят. Присоединитесь ли вы к другим леди, пока будете ждать?
В гостиной раздался новый взрыв смеха. Венеция тут же ощутила приступ гнева и отвращения.
– Нет. – Она больше ни секунды не останется в этом доме. От этой мысли желудок мучительно сжался. – Мой дом недалеко отсюда. Я пойду пешком.
– Пешком, мадам? В одиночестве?
– Ужасно скандально, не правда ли?
Улыбнувшись лакею, взирающему на Венецию так, будто у нее внезапно выросла вторая голова, она выскользнула за дверь, которую он перед ней распахнул.
Выйдя из дома и глотнув морозного воздуха, приятно холодившего кожу, Венеция испытала небывалое облегчение. Еще большим облегчением стал звук закрывающейся парадной двери. Она приказала кучеру ждать на случай, если Элис все же решит воспользоваться его услугами, после чего бесшумно зашагала по дорожке, обогнув несколько ожидающих экипажей, и оказалась на улице.
Она миновала перекресток, где столкнулись телеги, и двинулась дальше, размышляя о лежащей на подносе мисс Верт, обнаженной и беззащитной. При этой мысли в груди будто разверзлась бездна. Стоило подумать о Линвуде и прочих мужчинах, наслаждающихся зрелищем, как все тело затопила жаркая волна отвращения. Повернув на Беар-стрит, она направилась в сторону Сесил-корта. Она внимательно вслушивалась и всматривалась в темноту пустых улиц. Отважившись идти ночью в одиночестве, она рисковала, но мысль о том, чтобы остаться в особняке Рейзби, зная, что происходит в гостиной, была ей совершенно невыносима. Еще минут десять, и она дома в безопасности.
Фонари на улице не светили, что лишь усиливало нервозность Венеции. Крепче вцепившись в ридикюль, она ускорила шаг. Со ступеней изящного особняка, мимо которого она проходила, в ее сторону метнулась маленькая черная тень. Венеция вздрогнула. Это оказался всего лишь кот, темная шерсть которого сливалась с мраком ночи. Мяукнув, он растворился во мраке. С ее губ сорвался короткий смешок. Собственная пугливость разозлила. Мысленно она приказала себе не глупить, но дорогу преградили двое мужчин, поджидавших на тех же ступенях.
Венеция остановилась.
– Мы не хотели пугать вас, мадам.
Голос мужчины был таким же грубым, что и его внешность. На вид лет тридцать, среднего роста, тучный. На голове черная шапка, скрывающая волосы. Он смотрел на Венецию алчным взглядом, не соответствующим вежливым словам. Его подельник казался моложе. На обезображенном оспой лице сверкали жестокие глаза. Сердце Венеции бешено забилось.
Она заметила, как они разглядывают ее добротный плащ и маленький блестящий ридикюль с длинной ручкой, обернутой вокруг запястья, на котором красовался браслет с бриллиантами.
– Опасно леди одной ходить по улицам глухой ночью, – произнес толстяк. – Особенно леди вроде вас.
Венеция не удостоила его ответом.
– А может, вы и не леди вовсе. – Он снова смерил ее дерзким взглядом, будто пытаясь рассмотреть, что скрыто под плотным плащом. – Может, вы та самая актриска?
Во рту пересохло, как в пустыне. Она спрятала руки и ридикюль в складках плаща.
Мужчина заметил это движение и расхохотался:
– Это не поможет, дорогуша.
– Возможно, и нет, – согласилась Венеция, – а это может.
Она выбросила вперед руку и нацелила на обидчика маленький пистолет с ручкой из слоновой кости. Он ухмыльнулся, хотя в глазах промелькнул страх.
– Играем по грубому, значит?
Венеция изогнула губы в подобии улыбки:
– Подите прочь, оба, и я не стану стрелять.
– Сильно сомневаюсь, леди, что вам вообще известно, как…
– Напротив. – Она нажала на спуск. – Мне это отлично известно.
Выстрел для такого маленького пистолета прозвучал оглушающе громко.
– Вы подстрелили меня! – изумленно воскликнул бандит, хватаясь за окровавленное бедро, будто до сих пор не мог поверить в случившееся.
Венеция бросилась бежать, но второй бандит схватил ее и с силой прижал к себе, не давая вырваться.
– Нужно убираться отсюда, Спайк. Выстрел привлечет внимание сторожей. Что будем с ней делать?
– Заберем с собой. Я еще поквитаюсь с этой ведьмой.
Венеция старалась не поддаваться панике.
– Я так не думаю.
Донесшийся с некоторого расстояния голос был низким, убийственным и прорезал ночную тишину, как нож. Сердце Венеции затрепетало. Линвуд.
– А ты, черт побери, кто такой? – спросил Спайк.
– Не важно. Отпусти женщину!
Выражение лица Линвуда не изменилось, по-прежнему оставшись замкнутым и почти безразличным. Он не отрываясь смотрел на негодяя. Его неподвижность обескураживала, а спокойствие было более опасным, чем развязность или показная бравада. Опасность витала в воздухе, такая осязаемая, что лишь совершенно бесчувственный человек не сумел бы это понять.
Никто не сдвинулся с места и не произнес ни слова, лишь мужчина, удерживающий Венецию, сильнее впился пальцами ей в руки.
Хотя она и ожидала, что Линвуд атакует противника, но, когда это случилось, стало для нее полной неожиданностью. Он сделал выпад вперед с быстротой и убийственностью гадюки. Набалдашник в виде волчьей головы сверкнул в свете луны и с силой поразил негодяя, держащего Венецию. Тот выпустил жертву и опрокинулся назад. Затем Линвуд ударил по ноге раненого сообщника. Вскричав от боли, тот рухнул на дорогу.
Линвуд не удостоил его ни единым взглядом. Подойдя к Венеции, взял ее за руку и быстро повел прочь. В домах по соседству стали зажигаться фонари, захлопали двери, но Линвуд с Венецией уже растворились во мраке. Лишь когда они, завернув за угол, оказались на другой улице, той самой, на которой она жила, Венеция остановилась и посмотрела ему в лицо:
– Что вы здесь делаете? Я полагала, вы до сих пор у Рейзби. Думала, вы… – «Едите фрукты прямо с обнаженного тела куртизанки, подобно всем прочим развратным гостям маркиза», – мысленно закончила она.
– Десерт пришелся мне не по вкусу.
Она внимательно всматривалась в его глаза, выискивая ложь, но так и не обнаружила.
– А потом я узнал, что вы решили идти домой пешком. – Он был предельно серьезен, выражение лица столь же жестко, что и при встрече с бандитами. – Очень глупо с вашей стороны, мисс Фокс, а я не считал вас глупой.
Заслышав порицание в свой адрес, Венеция покраснела. Внутренне признавая справедливость его слов, она тем не менее стала противоречить еще более яростно:
– Я не хотела больше ни секунды оставаться в том доме. Кроме того, я вовсе не беззащитна.
– Да, я видел.
Она не смогла понять, в самом ли деле он имел в виду свои слова или иронизировал. Румянец на щеках стал еще жарче. Обоим было известно, что случилось бы, не подоспей он вовремя.
– В следующий раз дождитесь меня.
– В следующий раз? – эхом отозвалась она, раззадоренная из-за своей уязвленной гордости. – Не слишком ли вы самонадеянны?
Линвуд ничего не ответил, ни единый мускул не дрогнул на его лице. Он посмотрел на нее, заставив устыдиться собственной мелочности.
– Простите меня, – пробормотала она, отводя взгляд. – Я благодарна вам за вмешательство.
Их взгляды встретились в темноте. Венеция подумала о том, что Линвуда надо опасаться ничуть не меньше, чем бандитов. В действительности она испытывала к нему лишь настороженное любопытство и физическое влечение, но не страх.
– Я провожу вас домой, мисс Фокс.
Он не предложил ей руки, не улыбнулся. Она кивнула, понимая, что едва не погубила тщательно разработанный план, и ей срочно нужно сказать что-то, чтобы поправить ситуацию, но не могла этого сделать. Чувствовала себя неуверенно и неловко, была потрясена сильнее, чем могла бы признаться даже самой себе. Причиной подобного состояния стало не нападение, а Линвуд.
В неловком молчании они дошли до парадной двери ее дома и остановились.
– Доброй ночи, мисс Фокс.
Между ними будто разверзлась бездна, а взаимопонимание, которого они достигли за ужином, вмиг улетучилось. Венеция испугалась, что проиграла игру, едва успевшую начаться. Стукнув несколько раз дверным молоточком, Линвуд развернулся и зашагал прочь.
– Линвуд, – не давая себе времени передумать, окликнула она.
Он замер у ограждения, затем медленно развернулся и посмотрел на нее. Уличный фонарь освещал его темную фигуру мягким желтоватым светом. Не сводя с него глаз, Венеция подошла, не обращая внимания на открывшуюся за ее спиной дверь. Подойдя, прижалась к его губам в нежнейшем поцелуе.
– В следующий раз я обязательно вас дождусь, – чуть слышно пообещала она.
В черной глубине глаз Линвуда промелькнула вспышка, в следующее мгновение Венеция оказалась в его объятиях. Линвуд целовался столь искусно, что заставил женщину забыть о ее миссии. Никто никогда ее так не целовал.
Ее сердце бешено колотилось, пульс участился, тело томилось желанием. Она никогда не испытывала ничего столь необузданного и мощного, пугающе возбуждающего. Она прильнула к нему, обхватив за шею и повинуясь страсти, ревущей в ушах и воспламеняющей кровь. Его язык обвивался вокруг ее языка, ласкал, дразнил, очаровывал, подчинял себе. Когда он целовал ее, все остальное казалось не важным, и она всем существом стремилась к его теплу, страсти, примитивному неистовству.
Прервав поцелуй, подняла голову и посмотрела в глаза Линвуду, черные опасные глаза, скрывающие множество тайн. Она пребывала в ужасе от потери самоконтроля, от интенсивности захватившего чувства, от кричащего физического желания, заставившего ее прильнуть к нему всем телом, опалившего жаром лоно. Притворяясь спокойной, что ни в коей мере не соответствовало истинному состоянию, она отступила на шаг, чтобы проложить между ними некоторое расстояние.
Они смотрели друг на друга в темноте, нарушая ночную тишину своим прерывистым дыханием. Напряжение нарастало. Опасаясь вымолвить хоть слово, Венеция развернулась и медленно зашагала к ярко освещенному холлу. Прежде чем войти в дом, обернулась и еще раз посмотрела на Линвуда, который до сих пор стоял на том же месте и взирал на нее пристальным взглядом. Их глаза встретились в последний раз, затем она скрылась за дверью. Дворецкий повернул ключ в замке.
Она прислонилась спиной к толстой дубовой двери, гадая, стоит ли. Линвуд все еще снаружи. Ее ноги сделались ватными, когда она дотронулась пальцем до припухших от поцелуев губ.
– С вами все в порядке, мадам? – с беспокойством спросил Альберт, старший дворецкий.
Она кивнула:
– Да, все прекрасно.
Она через силу улыбнулась, чтобы развеять его тревогу. Но это была ложь. Чувствовала она себя далеко не прекрасно. Тело пылало от возбуждения, раздразненное реакцией на виконта Линвуда.
– Сегодня портвейн перед сном подавать не нужно. Мисс Суитли до завтра не вернется домой, – пояснила она, направляясь к широкой лестнице на второй этаж.
– Очень хорошо, мадам. Я отправлю к вам Дейзи, чтобы помогла с туалетом.
– Благодарю вас.
Облачившись с помощью горничной в ночную сорочку и накрывшись одеялом, Венеция легла в постель, но заснуть не смогла. У нее не получалось ни лежать спокойно, ни даже смежить веки. Тело до сих пор пульсировало от нервного возбуждения, в голове роились тысячи мыслей.
«Десерт пришелся мне не по вкусу». Похоже, слова Линвуда прочно отпечатались в ее сознании, хотя и не следовало обращать на них внимание. Даже если бы он взобрался на обеденный стол и оседлал мисс Верт, это деяние не сравнилось бы с тем, что он совершил прежде. Венеция чувствовала, что ее это беспокоит очень сильно. Линвуд не остался, подобно другим мужчинам, потешить свою похоть. Вместо этого отправился вслед за ней. Только благодаря ему она сейчас в безопасности в своей постели. В этом таилась глубокая ирония. Как и в том, что ее влекло к нему, а его к ней. Закрыв глаза, она подумала о том, что из-за этого достигнуть цели будет и труднее, и легче одновременно. Чем быстрее удастся узнать что-то полезное против него, тем скорее все закончится. Но при этом нужно вести себя осторожно, потому что такого развития событий ни она, ни ее брат предвидеть не могли. Стоит опасаться не Линвуда, а собственной реакции на него.
