Текст книги "Королевская постель"
Автор книги: Маргарет Барнс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)
Глава 2
Сюда едет сам король, – шептала на кухне Дилли, бледная от страха. Девочка была близка к обмороку.
– Я должна приготовить лучшую постель, – суетилась в гостиной Роза, раскрасневшаяся от спешки и нетерпения. – Танзи, принеси подушки на лебяжьем пуху и новые льняные простыни.
Танзи уже была на полпути к лестнице, когда сэр Джон Хангерфорд остановил ее.
– Не надо, дитя мое, – мягко сказал он, – Его Величество никогда не путешествует без своей собственной постели. Хозяин, ведь вы должны это помнить, а?
– Да, конечно, помню, – ответил Марш. – Деревянная разборная кровать, которую перевозят в специальном фургоне под присмотром самых преданных королю людей…
– Которые и принесут ее сюда, и соберут в считанные минуты, мадам.
– Я надеюсь, что они смогут отодвинуть большую кровать под балдахином, которая там стоит. Наша комната достаточно велика, и в ней хватит места для обеих постелей, сэр.
– Конечно, они сделают все, что нужно. Их обычно посылают вперед, чтобы они все подготовили. Мне даже кажется, что они уже здесь – я слышу скрип колес.
Вся улица – впрочем, не только улица, но и весь город – в одно мгновение заполнились вооруженными людьми. Всюду слышалось клацанье подков, тяжелые шаги людей и громкие слова приказов сливались в общий гул. В каждом окне торчала чья-нибудь голова, люди переговаривались и перекрикивались между собой, свесившись из своих окон, и казалось, что все карнизы облеплены головами. Юноши толпились на ступенях лестерского собора. Все хозяйки – кто спеша продемонстрировать лояльность, кто в надежде заработать – готовились в своих домах к приему гостей. Постоялые дворы, которым уже давно было пора закрываться, вновь ожили, и в них загорелся свет.
Однако Танзи почти ничего этого не видела. Бегая из комнаты в комнату с кипами постельного белья, стараясь успокоить Дилли, у которой все валилось из рук, обещая растерянной и взволнованной поварихе непременно побывать в понедельник на базаре и пополнить запас продуктов, увертываясь от взмокших носильщиков, которые, ругаясь, таскали наверх тяжелые грузы – королевскую кровать и багаж его спутников, она участвовала в событии, переполошившем весь город, только как член собственной семьи, устраивая гостей на ночь, хотя и находилась в самом центре этого события.
Миссис Марш, деятельная и энергичная, когда этого требовали обстоятельства, командовала внизу и помогала своему перепуганному мужу принимать высоких гостей. Рыжеволосая Роза теперь до конца своих дней будет вспоминать, как она подавала вино королю Англии. Задержавшись на одном из балконов, выходивших во двор, Танзи с восхищением смотрела, как ее мачеха сопровождала лордов и герцогов, поднимавшихся по наружной лестнице в отведенные им комнаты. Но сама она в тот вечер увидела короля Ричарда только мельком.
Внутренний двор являл собой необыкновенно красочное зрелище, он был заполнен верховыми лошадями, украшенными богатыми седлами и чепраками, которые вошли со стороны Хай стрит, и вьючными лошадями, которых привели через боковые ворота, выходящие на Уайт Бор Лейн. Танзи крикнула вниз Джоду, чтобы он приготовил место для королевской белой лошади в стойле ее пони. В этот момент кто-то дернул ее за рукав – это была Дилли, которая прошептала:
– Пошли быстрее, посмотрим. – И, необыкновенно возбужденная, потащила Танзи в большую комнату, где носильщики устанавливали королевскую кровать, напоминавшую по виду большую деревянную коробку, над которой легкие дубовые пилястры, украшенные изящной резьбой, держали легкий полог. Изголовье лежало на полу, а когда его быстро и ловко поставили на место, Танзи увидела, что оно украшено разноцветным узором с золотыми лилиями. Из деревянной коробки, которая вместе с лежащим на ней матрацем, собственно, и служила кроватью, были извлечены постельное белье и халат короля. Все было проделано быстро и уверенно, и не было никакого сомнения в том, что каждый участник этого действа прекрасно знает свои обязанности и уже неоднократно их исполнял.
– Король всегда с ней путешествует? – спросила Дилли, которая не могла оторвать глаз от богатой росписи у изголовья.
– Всегда. Если, конечно, нет войны. Тогда он, как и все мы, живет в шатре, – ответил ей один из носильщиков. – Его Величество очень плохо спит даже на этой постели, а уж на других и подавно.
– Она такая огромная!
– Но с ней очень легко управляться. И ее перевозят в специальном фургоне, – уточнил носильщик, которого позабавило искреннее восхищение девочки. – Видели бы вы его постель в Вестминстере!
Вдруг послышались шаги и голоса, и носильщик вместе со своими помощниками поспешили туда, сделав Дилли знак следовать за ними.
Внизу кто-то говорил о том, что у Роберта Марша не оказалось места для лорда Стэнли и его спутников.
– А почему он не хочет расположиться в замке? – спросил другой голос.
– Он очень недоволен тем, что здесь не оказалось графа Лестера.
– Пусть тогда идет в этот постоялый двор напротив. Кажется, он называется «Золотая Корона», – ответил мягкий, спокойный голос, и интонации не оставляли сомнения в том, что говорящего очень мало заботит, где и как разместятся лорд Стэнли и его люди.
Затем тот же мягкий голос значительно тише, видимо обращаясь к кому-то, стоящему рядом, добавил:
– Если он вообще появится. Поскольку Томас Стэнли женат на матери Тюдора, я не стал бы, Фрэнсис, слишком доверять ему. Какое имеет значение то, что они живут отдельно друг от друга?
Не обращая внимания на голоса, доносившиеся снизу, Танзи, которая очень любила красивые вещи, стояла возле королевской кровати и, держась за легкие опоры и слегка подавшись вперед, рассматривала резьбу, украшавшую две маленькие золотые панели над подушками. Насколько она могла понять, на панелях были изображены арка, может быть, даже триумфальная, и какой-то большой надгробный памятник. Она очень хотела, чтобы кто-нибудь объяснил ей, что означают эти изображения и, поглощенная своими мыслями, не заметила, как в комнату вошли двое мужчин.
– Эта искусная резьба изображает библейский сюжет, погребение Христа, – сказал тот же мягкий, спокойный голос, который она уже слышала раньше. Но на этот раз он звучал совсем рядом с ней.
Танзи обернулась. Голос принадлежал худощавому мужчине среднего роста с тонким лицом и умными глазами. Он был одет в черный бархат, и на плечах лежала тяжелая золотая цепь. Черный берет с украшением из драгоценных камней подчеркивал его каштановые прямые волосы. Казалось, что человек этот очень добр и окружающим легко с ним.
– А откуда же люди узнали, что дело было именно так, как здесь изображено?
– Один из рыцарей-крестоносцев, который возвращался из Иерусалима, рассказал об этом моему прапрадеду, который сам всегда очень хотел побывать там.
Прежде, чем Танзи успела поблагодарить своего собеседника, в комнату вбежал забрызганный грязью гонец и передал ему письмо, почтенно преклонив колено. И только тут Танзи заметила, что по обе стороны двери стоят вооруженные люди, на лицах которых было написано удивление и недоумение, и она внезапно поняла, что человек, которого она расспрашивала, – король. Сердце у нее забилось, и несмотря на совершенно неподходящий туалет, она присела в реверансе, который, по ее представлениям, соответствовал придворному этикету. Однако король уже забыл о ее существовании. Выхватив из ножен кинжал, висевший у него на поясе, он поспешно разрезал ленту и начал читать донесение, которое, видимо, очень ждал.
– Наши предположения оправдались, Фрэнсис, – сказал он. – Генрих Тюдор движется к Лондону по Старой Римской Дороге.
– Вот что значит иметь военный опыт и хороших шпионов, – рассмеялся Фрэнсис Лоуэлл, красивый молодой человек, стоявший рядом с королем. – А Норфолк был уверен, что он пойдет по прямой, на юг, через Глостер.
– Не имеет значения, по какой дороге движется этот коварный Тюдор, он будет в Лестере через пару дней, – заметил герцог Норфолк.
– Нам не нужно устраивать битву в Лестере. Завтра же мы выступим на запад и встретим его по дороге сюда, – решительно сказал Ричард Плантагенет. – Если уж нам не избежать сражения, найдите большое открытое поле.
Танзи с большим облегчением выскользнула из двери, около которой толпился народ, и побежала вниз. Роза в это время руководила приготовлением ужина для гостей. Танзи нашла отца в маленькой комнатушке, служившей ему кабинетом, за подсчетом непредвиденных расходов и составлением счета для королевского казначея.
– Я видела его! – возбужденно закричала она с порога.
– Сено и овес для лошадей, еще хлеб, положим, полтора эйнджела. Два нобеля на провизию, – бормотал Марш, орудуя брызгающим во все стороны пером. – Его Величество оказывает мне честь, согласившись остановиться в моем доме!
– Я разговаривала с ним. – Танзи старалась привлечь к себе внимание отца. – Он совсем не такой, каким я его себе представляла.
– А каким ты себе его представляла, дитя мое? – Марш отвлекся от своих подсчетов с видимым облегчением.
– Большим, сильным и красивым, каким всегда описывали его брата, покойного короля Эдуарда.
– Король Ричард на десять лет моложе своего брата. И вообще они совсем разные.
– Он добрый?
– Я слышал от многих, что он как ребенок. Но это не мешает ему вести очень трудную жизнь и быть храбрейшим солдатом.
Возбуждение, которое испытывала Танзи, сменилось сочувствием.
– На его лице написано такое страдание…
– Он недавно потерял любимую жену и одиннадцатилетнего сына, – напомнил Танзи отец. – Поверь мне, он очень постарел с тех пор, как я последний раз видел его. Он выглядит гораздо старше своих тридцати двух лет. Но подумай только, что выпало на его долю после смерти короля Эдуарда, когда он стал регентом! Какие серьезные решения пришлось ему принимать! Он должен был решить, объявить ли незаконными сыновей Эдуарда после того, как епископ Стиллингтонский из Бата сообщил, что в его присутствии Эдуард сочетался браком с одной из своих бывших возлюбленных еще до того, как встретился с будущей королевой. И ему пришлось позаботиться о том, чтобы избавиться от предателей, таких, например, как братья королевы, которые были против его регентства.
– И, может быть, от двух маленьких принцев? – спросила Танзи.
Но у них не было времени продолжить разговор. Она настояла на том, чтобы отец отправился отдыхать, а сама после этого еще долго помогала на кухне мыть тарелки и стелила в доме чистые половики.
– Долго ли пробудут эти знатные гости? – скулила Дилли, которой так и не удалось поспать.
– И когда все это кончится? – вторила ей сонная повариха.
Однако Танзи, которой довелось поговорить с королем, воспринимала все происходящее в их доме, как необыкновенную удачу. Она считала, что до появления короля и его людей жизнь была очень скучной и однообразной, хотя, казалось, никто и не осознавал этого.
– Завтра они уйдут, чтобы встретиться с армией Тюдора и разбить ее. И тогда у нас будет достаточно времени для отдыха, – объясняла она Дилли и поварихе. – Вы только представьте себе, как будет здорово, если они захватят предателя в плен и потом проведут его по нашим улицам!
– Наверное, они его убьют, – предположила Дилли, зевая.
– Похоже, что они привяжут его к какой-нибудь телеге и так дотащат до Лондона, – предсказала повариха, потушив огонь в очаге.
– И мы не увидим, когда его четвертуют, – добавил Джод с явным сожалением.
Далеко за полночь люди ходили по улицам, стараясь не тревожить спящих в «Белом Кабане» и поглядывая на окна постоялого двора. И когда Танзи, усталая и обессиленная, добралась, наконец, до своей постели, в комнате короля все еще горел свет. Поднимаясь по лестнице к себе, она видела освещенную полоску под его дверью. Один из королевских носильщиков был прав, когда говорил ей, что король плохо спит. Очень жаль, подумала она, представив себе, как Ричард ходит взад и вперед по комнате в своем роскошном алом халате. Разве не должен даже самый искусный военачальник хорошо отдохнуть, если назавтра ему предстоит сражение за корону?
Танзи уже забыла ужасную историю про двух маленьких принцев, заточенных в Тауэр, и помнила только о том, каким добрым был король, когда рассказывал ей о рисунках на кровати, и каким привлекательным и красивым становилось его лицо, когда он улыбался.
Как и полагается хорошему солдату, Ричард был на ногах рано утром, и не имело никакого значения, хорошо или плохо он спал ночью. Он был уже не в той темной дорожной одежде, в которой прибыл из Ноттингема. На нем был парадный плащ с королевскими регалиями, так что даже самый необразованный носильщик мог понять, кто он такой. Король наскоро позавтракал в своей комнате в обществе нескольких приближенных. Но потом Танзи видела его возле длинного дубового стола, за которым он накануне ужинал, отдающим распоряжения и беседующим со всеми, кто к нему обращался.
Вокруг него стояли герцоги и лорды, и, обращаясь к своим приближенным, король называл их по именам. На столе была расстелена карта местности, на которой должно было состояться сражение, и тонким пальцем он указывал на руины, которые когда-то были римским форумом.
– Римляне должны были проложить путь отсюда до той самой дороги, по которой из Уэльса в Лондон движется Тюдор и от которой нам предстоит его отрезать.
Он окинул всех спокойным, вдумчивым взглядом и так же спокойно остановил одного из своих собеседников, который явно торопился поделиться с ним своими соображениями.
– Скажите мне, Марш, вы знаете эту дорогу? Вы могли бы объяснить, как мы должны двигаться?
Роберт Марш передал Танзи кипу бумаг, которую он в этот момент держал в руках, и по-военному четко ответил:
– Да, сэр. Вы должны пойти по дороге, которая возле Мансеттера пересекается с Уолинг стрит.
– Если мы выйдем из города через Западные ворота и перейдем Сору, какая первая деревня будет у нас на пути?
– Босворт, сэр. Примерно в пятнадцати милях к юго-западу.
– Прекрасно. Именно так мы и пойдем. И там есть плоское, открытое место?
– Да, сэр. Это равнина. За исключением небольшого холма возле самой деревни. Почти все густые леса на противоположном берегу. Но если Ваше Величество пойдет по этой дороге, на пути из Лестера вам придется перейти через два моста.
– Насколько мне помнится, здесь протекает только одна река. И она огибает Лестер.
– Да, сэр. Но как раз за городом посредине реки есть небольшой остров. На одной стороне острова находится обитель Серых Братьев, а на другой – узкий мост с аркой, его поэтому и называют Баубридж.[4]4
Игра слов: Bow – лук, дуга (англ.) Прим. переводчика.
[Закрыть]
– Подходящее название! Именно через него и пройдут все наши стрелки из лука! – рассмеялся лорд Лоуэлл. – Как вы думаете, приятель, мы не заблудимся?
Однако Роберт Марш, не отрываясь, смотрел только на короля.
– Это не дорога, это просто тропинка, и местами она сильно заросла. К тому же, болотистая из-за притока Соры, Твида. Но если мне будет дозволено сопровождать Ваше Величество в качестве проводника… – сказал он, и в его словах чувствовалось огромное желание услышать положительный ответ.
Ричард улыбнулся.
– Ничего не может быть лучше, – согласился он, проявив прекрасное умение слушать собеседника, за которое его все так любили. – И уж коль скоро мы повстречаем на пути монахов, хорошо было бы получить их благословение.
Вопреки своей практичности и решительности, Ричард был суеверен и обращал большое внимание на всевозможные приметы и предзнаменования. Разве не сказал он за ужином, что остановка в «Белом Кабане» несомненно является хорошим знаком и обещает победу в сражении?[5]5
На гербе герцога Глостера был изображен дикий кабан. Прим. переводчика.
[Закрыть]
Он встал и попросил пажа принести ему корону, и Танзи, стоя на верхней ступеньке лестницы рядом с отцом, которому помогала надевать сапоги для верховой езды, буквально замерла в неподвижности, наблюдая этот торжественный ритуал. Она видела, как король вынул золотую корону из футляра, в котором она хранилась, и как засверкали драгоценные камни, переливаясь в пробивавшихся через окна лучах утреннего солнца. И буквально в то же мгновение герцог Норфолк рванулся к Ричарду, чтобы помешать ему надеть корону.
– Надо ли это делать, сэр? – порывисто спросил он. – Что именно, милорд герцог? – Король удивленно поднял брови, и корона застыла в его поднятых руках.
– Я только хотел сказать, Ваше Величество, что с короной на голове вы будете очень заметны. И у вас будет гораздо меньше шансов остаться в живых, чем у любого из нас. Прекрасная мишень для любого уэльского стрелка…
Сильными, длинными пальцами Ричард Плантагенет водрузил корону на свои густые каштановые волосы.
– Если стрелок не промахнется, то, по крайней мере, я погибну королем Англии, – ответил он, и в его голосе не чувствовалось тревоги за собственную судьбу. – По этой же причине, – добавил король совсем другим голосом, которому нельзя было не повиноваться, – пусть один из вас пойдет и приведет сюда сына милорда Стэнли: он должен ехать со мной.
Его лицо было абсолютно непроницаемым настолько, что даже его друг Лоуэлл не понял, хочет ли он тем самым подкупить колеблющегося оказываемой честью или взять его сына – весьма известного юношу – в качестве заложника, чтобы отец вынужден был поддержать его.
И почти сразу же Ричард вышел на улицу, где под раскачивающейся вывеской в лучах восходящего солнца его нетерпеливо ждала высокая лошадь по имени Белая Серри.
К рассвету в городе появились вооруженные люди, отставшие от королевского войска в пути, и сейчас они толпились возле «Белого Кабана», а новые группы все продолжали подходить.
– Покормите их и направьте потом за реку, в Босворт, – сказал сэр Джон Хангерфорд миссис Марш, которая прощалась с гостями, стоя на улице возле дверей своего дома.
– За их собственный счет? – спросила предусмотрительная Роза.
– Нет, мадам. Отнесите эти расходы на счет короля, мы расплатимся, когда вернемся.
– А если они придут слишком поздно?
Сэру Джону уже не терпелось отправиться в путь.
– Мы, наверное, разобьем лагерь через несколько часов, но я думаю, что сегодня король не вступит в сражение.
– Потому что сегодня воскресенье? – спросила стоявшая рядом Танзи.
– Возможно, – торопливо ответил сэр Джон, думая о том, что король может посчитать день не очень подходящим.
Однако могла существовать и другая причина. Король, поглощенный своими мыслями, стоял подле своей лошади и молча крутил на пальце кольцо. Прежде, чем принять поводья от грума, он обернулся и сделал несколько шагов назад.
– Если появится джентльмен по имени Джервез, пусть он сразу же отправляется в мой лагерь, я прикажу караулу пропустить его, – распорядился король, – Джентльмен из Лондона, высокий, худощавый правовед. С ним должен быть юноша, примерно ваш ровесник.
Его рука на мгновение легла Танзи на плечо, и сразу же он, надев перчатки, вскочил в седло и умчался во главе двенадцатитысячной армии. Он вел своих сторонников из Лестера через Вестбридж и Баубридж; знаменосец Бланк Салье скакал впереди с королевскими штандартами. Колонну замыкала армия лорда Стэнли, настроенная менее решительно.
Баубридж оказался таким узким, что бесконечная вереница людей тянулась по нему все воскресное утро. Настоятель монастыря вышел на берег, чтобы благословить их, а старый слепец, которого вооруженная толпа людей согнала с излюбленного места, послал им вдогонку проклятия.
И где-то в этой бесконечной веренице, даже ближе к королю, чем сын ненадежного Стэнли, ехал верхом Роберт Марш, владелец постоялого двора, бывший в свое время солдатом. Он показывал войску дорогу на Босворт.
В опустевшем «Белом Кабане» все испытывали чувство потери, и мысли Танзи были целиком поглощены отцом, который исполнял такую почетную миссию.
– Вы думаете, с отцом ничего не случится? – спросила она мачеху, которая не видела, как плохо ему было накануне вечером.
– Случится? – Роза откинула со лба рыжие кудри. – Почему с ним должно что-нибудь случиться? Он ведь не на войну ушел, детка. Только показать им дорогу. И чем ближе он будет к королю Ричарду, тем больше шансов, что нам хорошо заплатят.
И это все, что волнует ее, подумала Танзи с горечью.
Глава 3
После ухода армии Лестер не смог быстро вернуться к своей обычной жизни. Большинство юношей ушли вместе с военными, чтобы проводить их до Баубридж, а пожилые люди, усталые и взволнованные всем происходящим, группами собирались на улицах и вели бесконечные беседы. Сражения и слухи о них были для этих людей источником постоянных тревог в течение тридцати лет, пока шла война между Алой и Белой Розами, затеянная сторонниками Йоркской и Ланкастерской династий, во время которой английская корона переходила из рук в руки. Старикам было известно о кровавых битвах при Таутоне и Тьюксбери, но с того времени, когда свирепствовала черная смерть, ни одно важное событие не подходило так близко к их городу, как предстоящее сражение короля Ричарда.
Торговцы и владельцы лавок распродали все запасы провизии. Хозяйки не стали убирать постели, приготовленные накануне для гостей, потому что прежде всего они спешили обсудить друг с другом происходящее. Охотники разошлись по окрестным лесам в надежде подстрелить хоть дикую свинью. Несмотря на воскресный день, фермеры пригнали в город часть скота, который пасся на пастбищах далеко за рекой, и мясники принялись его резать, готовясь к возвращению в город тысяч голодных мужчин. В самых известных постоялых дворах кипела работа, и хозяева ждали высоких гостей.
В «Белом Кабане» Дилли помогала Танзи готовить постели.
– Они вернутся к вечеру? – спросила она.
– Нет. Наверное, через пару дней, не раньше, – ответила Танзи. – Я слышала, как один из них сказал миссис Марш, что вряд ли сражение произойдет раньше понедельника.
– Господи, сделай так, чтобы они победили! – прошептала девочка. – Подумайте только, что будет, если этот Тюдор, страшный, как дракон, и его дикие уэльсцы вдруг ночью войдут в город! Они нас всех, возьмут в плен и убьют!
– Наш король слишком умен, чтобы такое могло случиться, – засмеялась Танзи. – Поправь-ка покрывало с твоей стороны и взбей подушки. И нам пора идти вниз, чтобы помочь обслуживать клиентов. Сегодня у нас вся городская знать. Уверена, что они пришли сюда из простого любопытства, а у твоей хозяйки только две руки.
Танзи была права, когда сказала, что в таверне полно посетителей. Люди, пришедшие к ним в воскресенье утром, выглядели иначе, чем постоянные клиенты Роберта Марша, которые сидели у него накануне вечером. Но Роза обслуживала их не одна. Ей помогал Том Худ, кузнец, который ловко разносил кружки, наполненные пивом, получал деньги с посетителей и чувствовал себя очень нужным человеком. Пожалуй, с его энергией и сообразительностью ему следовало бы лучше продавать пиво, а не заниматься всю жизнь изготовлением стрел.
– Спасибо, Том. Очень мило с твоей стороны! – воскликнула Танзи, едва не сбив его с ног, когда он бежал с двумя кружками пенящегося пива, предназначенного самому мэру.
– Твой отец, когда они уходили из города, зашел ко мне и попросил помочь вам, – на ходу прошептал он.
Танзи включилась в работу, не теряя времени даром, и они трудились, не покладая рук, до тех самых пор, пока не наступило время обеда, и посетители, болтая друг с другом, начали расходиться по домам.
– Слава Богу, на кухне еще, кажется, что-то осталось, – сказала Танзи, внезапно вспомнив, что с самого утра ничего не ела.
– И как только ты можешь думать о еде! – театральным голосом воскликнула Роза, когда Джод закрыл двери. – Я так устала, что едва стою на ногах. Вчерашнее волнение явно было чрезмерным для меня. И вся эта городская знать, которая месяцами носа не кажет, а сегодня замучила меня вопросами о наших гостях. Так ли красив лорд Лоуэлл, как о нем говорят? И правда ли, что он пытался соблазнить нашу дочь? Что король ел? И правда ли, что он сухорукий? И что он собирается делать с Тюдором, когда возьмет его в плен?
Болтовня мачехи вогнала Танзи в краску, а Том, тактично отвернувшись, принялся возиться с какой-то подтекающей бочкой, бормоча себе под нос:
– Будто он говорил нам об этом, можно подумать, что этот хлыщ Лоуэлл…
Но хозяйка «Белого Кабана», не замечая этого, должна была закончить свой монолог:
– Я иду к себе и собираюсь немного поспать, – объявила она, нимало не беспокоясь о том, что ее молоденькой падчерице одной предстоит разбираться с опустошенными кладовыми.
– Я пришлю вам наверх какой-нибудь горячий напиток, – пообещала Танзи.
– Только что-нибудь легкое. Вам, молодым, все нипочем, а мой желудок восстает против пищи. Маленький кусочек утиной грудки с горохом и пару кусочков мяса со специями. И немного торта с вареньем из тутовых ягод с кремом, если осталось что-нибудь от королевского завтрака…
Когда Роза ушла к себе, Том оторвался от бочки, которой был поглощен в ее присутствии, посмотрел на Танзи и подмигнул ей, заставив девушку рассмеяться.
– Я просто валюсь с ног, – призналась она. – Давай посидим немного и поедим.
Том мог только мечтать о том, чтобы хоть немного побыть с Танзи наедине, но, будучи порядочным парнем, колебался.
– Может быть, моя мама что-нибудь уже приготовила…
– Я думаю, что и у нее нет запасов. А уж наша повариха точно найдет для нас что-нибудь съедобное после вчерашнего. И к тому же нанятого работника полагается покормить. Разве ты этого не знаешь?
Когда Танзи так улыбалась, он чувствовал себя безоружным.
– Мой желудок не будет бунтовать против небольшой порции потрохов, – сказал он, перекинув ногу через лавку и усаживаясь рядом с ней. – Но только сначала, Дилли, отнеси своей хозяйке мясо и, ради Бога, убедись, что оно не жесткое!
Дилли посмотрела на Тома с нескрываемым обожанием и улыбнулась. Как только она ушла, он без всякой подготовки напрямую спросил Танзи:
– Как ты можешь жить вместе с этой женщиной?
– Раз уж мой отец сделал такую глупость и женился на ней, наверное, у нее даже больше прав жить здесь, чем у меня.
– Он так же попался на удочку, как и многие другие достойные мужчины.
– Ты должен признать, что она красива.
– Ее красота доставляет удовольствие на час, а сочувствовать твоему отцу придется до конца его дней.
– Тебе не следовало бы так говорить, Том.
Он пожал плечами и принялся за еду, которую им принесла Дилли, – фасоль с яйцами.
– Я знал твою маму, – напомнил он Танзи. – Когда отец наказывал меня за то, что я баловался со стрелами, она часто утешала меня и кормила медовым тортом.
Несмотря на то, что Танзи улыбнулась, ее глаза наполнились слезами, и она представила себе Тома – сорванца с вьющимися волосами, – с которым она играла в детстве.
– Она очень любила тебя. И когда умер твой отец, а ты был еще слишком мал, чтобы вести дела, она очень тревожилась о тебе.
– Я очень рад, что смог встать на ноги, и мне кажется, что совсем неплохо, – искренне и доверительно сказал Том.
Они были голодны, и им не потребовалось много времени, чтобы разделаться с едой, которую нашла для них повариха.
– Скажи, тебе удалось что-нибудь заработать сейчас, когда в городе была армия?
– Я надеялся, что смогу. Но король Ричард не полагается на случайных поставщиков, когда речь идет об оружии. Я должен был знать это заранее, а не терять время на то, чтобы ходить от одного капитана к другому, предлагая свой товар, и слышать в ответ, что у них достаточно стрел, – горестно ответил ей Том. – Но мне все-таки удалось продать несколько сотен спутникам Стэнли, и я надеюсь, что половина из них окажется в ланкастерских сердцах.
– И вместо того, чтобы попытаться продать еще что-нибудь тем, кто отстал от войска и сейчас догоняет его, ты пришел сюда, чтобы помочь нам?
– Я уже сказал тебе, что твой отец просил меня… Танзи положила руку на его запястье.
– Ты думал о том, что мы, женщины, остались одни… Сильная рука Тома накрыла руку Танзи.
– Я вообще часто о тебе думаю…
Они улыбались друг другу через разделяющий их стол, но через мгновение Танзи отдернула руку. В последние часы, насыщенные такими важными событиями, у нее появилось ощущение, что для нее начинается какая-то новая жизнь, в которой будет много возможностей и много достойных молодых людей.
Однако Том не отреагировал на ее поступок в своей обычной шутливой манере, а встал из-за стола, чтобы наполнить их кружки.
– Когда твой отец вернется и все эти события благополучно закончатся, я должен буду серьезно поговорить с ним. О нас с тобой, – сказал он. И добавил лукаво:
– Если, конечно, моя торговля стрелами пойдет не хуже, чем его – пивом.
Будучи лояльными подданными, они осушили свои кружки за короля. Том поблагодарил Танзи за угощение и подумал, что, наверное, ему следовало бы попробовать уговорить городские власти продать «Белому Кабану» немного соленого мяса по сходной цене. Одновременно он хотел попытаться использовать ситуацию и в своих целях.
– Я хочу поговорить с властями и убедить их в том, что запас стрел в замке по нынешним временам просто ничтожно мал, – сказал он.
– Ты можешь убедить кого угодно в чем угодно, Том Худ, – ответила Танзи, подавляя зевоту.
– Кроме тебя, детка. Но тебе непременно нужно отдохнуть. Ты такая же бледная, как Дилли.
Он взял ее лицо в ладони и, быстро поцеловав, подтолкнул девушку к большому креслу Розы с подушками, где она и уснула прежде, чем Том закрыл за собой дверь и Дилли убрала со стола грязные тарелки.
В «Белом Кабане» все валились с ног от усталости, и Танзи проспала, наверное, около часа, когда ее разбудил стук лошадиных подков во дворе и голос, нетерпеливо звавший Джода, беззастенчиво храпевшего на куче соломы. Прежде всего Танзи испугалась, что шум разбудит мачеху, и весь оставшийся день им всем придется несладко. Она быстро вскочила с мягкого кресла и, приглаживая на ходу измявшееся платье, вышла навстречу приехавшим в тот момент, когда они уже входили в дверь, – высокий, тощий джентльмен, похожий на жердь, за которым плелся измученный, растерянный юноша, на вид ее ровесник.
– Что вам угодно, господа? – спросила Танзи.
– Нам сказали, что Его Величество король Ричард провел эту ночь в вашем доме, – сказал высокий джентльмен тоном, не терпящим возражений. – Куда он ушел?
– На запад. В сторону Босворта. Он приказал, чтобы всех, кто придет позже, – конечно, я имею в виду его сторонников – накормили и направили к нему, в его лагерь, – ответила Танзи, думая о том, что королевской армии будет очень мало проку от них обоих.
– Еда – за счет короля, – вставила миссис Марш, спускаясь с лестницы явно в дурном настроении, несмотря на все предосторожности падчерицы.
Джентльмен выдавил из себя подобие улыбки и поклонился ей.
– Боюсь, мадам, что нам не помешает и небольшой отдых. Мы едем из Лондона и в течение нескольких дней не слезали с лошадей. И этот молодой человек… э… совсем выбился из сил. Мое имя Джервез.
