Текст книги "Оковы короля (ЛП)"

Автор книги: Марджори Каптаноглу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Марджори Каптаноглу

Оковы короля

(Чародей Феллстоун – 3)

Перевод: Kuromiya Ren

1

Тесса

Карета приближалась к вратам Сорренвуда, я подняла вуаль и поднесла флягу с горьким зельем к губам. После двух глотков я закончила чары, пробормотав:

– Когда посмотришь на меня, увидишь ты другую.

Лицо покалывало. Потом кожа будто приподнялась и сдвинулась. У меня возникло сильное желание схватиться за щеки и удержать части на местах, но я сопротивлялась и позволяла магии работать.

Две старшие пожилые сестры напротив меня перестали болтать и уставились на мои дерганые движения. С того дня, как мы покинули Фейрлейс, я не поддавалась на их попытки увлечь меня разговором и заглянуть под мою темную вуаль. Вскоре мне придется раскрыть себя, и я уже могла гарантировать, что не такой вид они ожидали.

Нервная дрожь пробежала по мне, мы приближались к станции стражей. Я тренировала чары с тетей, пока не уехала, но вдруг в этот раз не сработает? У меня не было зеркала, чтобы проверить результат. Вместо этого я просунула ладонь под вуаль, словно лицо чесалось, и ощупала себя. Я охнула, поняв, что нос был с горбинкой и кривой. И мои гладкие брови превратились в кусты, а родинка размером с монету торчала из щеки, и правый зуб пропал. Почему-то каждый раз, когда я использовала чары изменения облика, я выглядела не так, как в прошлый. Но я всегда выглядела ужасно.

Я не могла рисковать, что меня узнают. Солдатам, скорее всего, приказали арестовать Тессу Скай, бывшую леди Тессу из замка Феллстоун. Они следили за границей, за теми, кто прибывал и уходил, в поисках меня.

Я повернула голову к окну, чтобы лучше видеть, и заметила то, от чего грудь сдавило, и я перестала дышать. Свины. Четверо стояли за двумя стражами-людьми, которые махали нашему кучеру съехать к обочине. Я не видела свинов после смерти лорда Феллстоуна, когда магия, которая создала их, растаяла. Но они снова были тут, существа с телами людей и головами кабанов. Острые бивни изгибались по бокам свиных пятаков. Один, казалось, смотрел в мою сторону, фыркнул своему соседу. Я отодвинула голову, и старшая из двух женщин посмотрела в окно, чтобы понять, что меня встревожило. Она с тревогой сжала руку спутницы.

Без сомнений, моя сестра по отцу, Рэтчер, вызвала новых свинов. Леди Рэтчер, как она себя звала. Она была не лучше нашего отца, может, даже хуже. Я бы не хотела видеть ее, но все редко происходило так, как я хотела.

Лошади завопили, когда кучер остановил их. Движение было достаточно резким, чтобы я чуть не упала вперед, но, к счастью, не на колени сестер. Я быстро выпрямилась и поправила юбку.

Один из мужчин подошел к нашему окну и заглянул.

– Бумаги, – он строго посмотрел на нас, словно ожидал беды. Я почти рассмеялась от мысли, чтобы сестры, чей общий возраст был бы больше века с половиной, вытащили оружие и потребовали пропустить их без проверки. – Поднимите вуаль, мадам, – сказал он.

– Это нужно? – я хотела послушаться, но было бы естественнее возразить сначала.

– Я сказал: поднимите.

Я так и сделала и с радостью смотрела, как он пожалел, что настоял. То, что он даже не пытался скрыть отвращение от моего жуткого лица, вызвало сочувствие у сестер. Несмотря на их смятение, что я выглядела не так, как они представляли меня по тому, что заметили сквозь вуаль.

Страж махнул мне.

– Хватит, прикройся.

Я сделала это, а он едва взглянул на мой документ, который принадлежал тете Джемме, сунул его обратно с бумагами женщин. Он попятился от кареты, стукнул по стенке, чтобы кучер ехал дальше. Когда мы проезжали свинов, я отвернулась от них. Они были результатом магии, и я боялась, что они ощутят магию, которой я укрыла себя.

Но они не заметили, и, как только опасность оказалась в прошлом, мои эмоции из настороженности стали болью. Мы попали в город моего детства, и перед глазами мелькали воспоминания с папой. Как я ходила за ним по городу, смотрела и училась ремеслу с замками, посещала пекарню, чтобы купить угощения для мамы, останавливалась на площади для чая и игр. Но из всех воспоминаний больнее всего было представлять, как он возвращался домой, уставший после работы, но улыбался, когда я бежала по дому в его объятия.

Я напомнила себе, что Сорренвуд не был раем. Во время правления лорда Феллстоуна вооруженные свины патрулировали улицы. Жители пробегали мимо них, спешили в здания, чтобы не оставаться на виду, привлекая внимание. Каждую неделю собирали налоги, которые люди едва могли позволить. Порой соседей забирали из домов и вели в подземелье замка, и больше о них не слышали.

Мне было больно видеть, что город вернулся к тем темным дням. Рэтчер вернула свинов, а с ними и страх. Это было видно по людям… их взгляды были напряженными, движения нервными, и они спешили сжать руку ребенка при малейшем шуме. Они успели попробовать свободу и счастье после смерти Феллстоуна, но это теперь было в прошлом.

Я отогнала эти мысли. Не было времени на переживания. Я прибыла сюда по делу, мне нужно было оставаться сосредоточенной. Оставаться сильной. Я сжала кулаки. Карета остановилась, и я выпрыгнула раньше двух сестер, пожелала им хорошего дня. Кучер отдал мою сумку и посмотрел на меня растерянно. Вуаль мешала разглядеть мое лицо, но он точно заметил, что мой новый нос упирался в ткань сильнее, чем прошлый.

Я быстро направилась к мастерской сапожника, порой спотыкаясь, следя, чтобы лицо скрывала вуаль. Я надеялась, что мистер Оливер уже выздоровел после нападения солдат моего дяди. Но вход был закрыт, и мой страх, что он не выжил, вернулся. Я поспешила к заднему входу, постучала в дверь и нетерпеливо ждала ответа.

Ждать долго не пришлось.

– Кто там? – сказал он с подозрением в голосе, и это указывало на тяжелое время. Раньше он открыл бы дверь любому без вопросов.

– Тесса Скай, – голос был не совсем похож на мой, может, из-за изменения внешности.

Дверь приоткрылась, но мистер Оливер замешкался, увидев, что я была с вуалью.

– Я скрыла себя магией, – сказала я. – Боялась, что солдаты Рэтчер арестуют меня.

Он разглядывал меня миг.

– Как звали твою маму до замужества?

– Фэлин Элдред.

Он впустил меня в дом и обнял. Вряд ли он обнимал меня раньше, он обычно не проявлял так эмоции.

– Девочка, – мягко сказал он. – Я боялся за твою жизнь.

– А я за вашу. Вы оправились от ран?

Он закрыл за нами дверь и повел меня к столу. Его движения были медленными и немного неровными.

– Я в порядке. Работать могу, и это важно. А твоя мама? Как она?

– Была в порядке, когда я уезжала. Она уже не птица! Я не знаю, как отблагодарить вас на помощь нам.

Он уже ставил чайник на огонь.

– Тише, дитя. Твой папа сделал бы для меня такое же.

Я взяла кружки с полки и принесла их к столу.

– А как остальные? – сказал он.

– Кальдер здоров. Заботится о моей маме, как всегда.

Когда мистер Оливер подал чай, я подняла вуаль. Я ожидала, что он отпрянет от страха или удивится из-за моего лица. Но он расхохотался. Его смех был заразительным, и я тоже засмеялась. Мы не могли остановиться.

– Прости, не сдержался, – слезы лились по его лицу.

– Вы извиняетесь? Это мне жить с таким.

– Долго это длится?

Я серьезно посмотрела на него.

– Год, а то и два.

Он охнул.

– Год? Или два?

Я улыбнулась и похлопала его по руке.

– Я буду собой через час.

– О, это хорошо, – он вытер глаза. – Ты ничего не сказала о своем юноше, Тесса.

Я хотела бы так же уверенно называть его так.

– Эш ушел, не сказав нам, куда.

Он ждал, что я объясню больше, замер с чашкой у рта.

– Это одна из причин, по которым я тут, – сказала я.

– Ты найдешь его, дитя.

Я подавила вздох.

– Если он хочет, чтобы его нашли.

2

Кальдер

Открытый гроб стоял перед часовней, отполированное дерево привлекало взгляды. Скорбящие выстроились в очередь. Каждый делал вид, что печально смотрел на умершего, а потом проходил по ряду к двери. Кальдер сомневался, что хоть кто-то в Фейрлейс любил этого мужчину.

Он взглянул на Фэлин, они заняли место в очереди. Ее здоровье уже восстановилось, и лишь пара тонких морщин у глаз и губ отмечали ее возраст. Он хотел бы выглядеть так же молодо, как она, но не ценой жизни как птица больше десяти лет.

Когда пришла их очередь посмотреть на тело, Фэлин уставилась на мужчину, которого когда-то звала отцом, не дрогнув. Сэр Элдред не был жестоким или добрым, он был безразличен к дочери, когда она и Кальдер были детьми. Но, может, это изменилось. Он перепутал внучку с дочерью, говорил о Фэлин с теплом. И сердце Кальдера все равно болело за Фэлин, ведь было сложно терять родителя, даже если любви особой не было.

Он не переживал из-за обычая смотреть на мертвые тела, но местный гробовщик хотя бы преуспел придать сэру Элдреду не такой мертвый вид. Кальдер видел тела, от которых потом ему снились кошмары, и он был благодарен, что им показали не такое.

Фэлин опустила лилию на его грудь.

– Покойся с миром, отец.

– Что ты тут делаешь? – раздался за ними пронзительный голос леди Элдред.

Фэлин спокойно подняла голову.

– Выражаю уважение отцу, – она и Кальдер отошли, чтобы пропустить других, и направились быстрыми шагами к двери.

Леди Элдред вышла за ними наружу.

– Тебе не стоило приходить. Он умер из-за тебя!

Фэлин покраснела.

– Как вы смеете?

Кальдер заговорил, надеясь загладить ситуацию:

– Нам сказали, что он умер во сне.

Леди Элдред продолжила, не взглянув на него:

– Ты разбила семью, когда уехала, чтобы выйти за лорда Феллстоуна. Неблагодарное дитя! Ты не нуждалась бы ни в чем, останься с тем мужем. Но почему-то он тебе не подошел. Ты убежала! Ты забрала его ребенка и отдала ее слесарю на воспитание. Слесарю! – повторила она, словно это было самым ужасным в истории. – Ты навлекла на себя гнев Феллстоуна, и кто мог его винить?

Фэлин выпрямилась.

– У нас разные приоритеты, мама. Лорд Феллстоун был злым деспотом, и я не собиралась оставлять ребенка с ним. Каким бы богатством он ни заманивал меня в замок.

– У тебя и в детстве не было ума. Иначе ты не стала бы встречаться с таким, как он, – леди Элдред посмотрела на Кальдера так, словно знала, что он какое-то время бегал по замку Феллстоуна тараканом.

– Идем, Кальдер. Мы не обязаны слушать это, – Фэлин сжала его руку.

Леди Элдред преградила путь.

– Если бы ты не украла Тессу у Феллстоуна, она научилась бы уважать старших, а не выросла бы упрямой. Твоя дочь убила моего сына!

Строго говоря, Кальдер убил Мейса, выбив Грейвенвуд из его рук. Он исправил бы леди Элдред, если бы это как-то помогло Фэлин или Тессе, но он был уверен, что его слова не помогут женщине перестать вести себя ужасно с дочерью и внучкой.

– Мой брат заслуживал смерти, – сказала Фэлин. – Он был жестоким и мстительным в детстве, а вырос тираном.

Леди Элдред подняла ладонь, словно хотела ударить ее по лицу, но Кальдер остановил ее.

– Забери свои гадкие слова! – завизжала она.

– Никогда. Он заслужил свою судьбу. Если бы он не умер, – продолжила Фэлин, – он убивал бы сейчас своих подданных. Ты всегда отказывалась видеть его изъяны, мама.

– Мерзкая дочь. Ты и подлая леди Оделия. Жена сына помешала мне забрать его тело и похоронить его, как подобает. Она выгнала меня из замка перед смертью моего мужа.

«Пришлось вернуться в огромное поместье Элдредов, – подумал Кальдер, – где армия слуг потакает всем желаниям. Как мне ее жаль».

– Тесса должна заплатить за преступления, – сказала леди Элдред.

Фэлин помрачнела. Если бы Кальдер не знал ее, от такого взгляда он точно не захотел бы подходить к ней.

– Ты. Не. Тронешь. И волоска. На голове моей дочери, – сказала Фэлин. – Если посмеешь, я сразу отомщу.

Глаза леди Элдред вспыхнули от удивления, но она не сдавалась.

– Ты всегда была непослушным ребенком.

– Как и Мейс, но он прикрывал это лестью. А моя честность тебе не нравилась. Идем, Кальдер, мы выразили уважение моему отцу. Его вдова мне не нужна, – она высоко подняла голову, отвернулась от матери и повела Кальдера за собой.

Почти в тот же миг что-то пролетело мимо его уха, и леди Элдред вскрикнула. Он развернулся. Кинжал вонзился в ее грудь, и она падала. Он сжал ее руку, удержал, но ее тело обмякло. Ее рот раскрылся, глаза остекленели. Двое ее слуг, стоящие у входа в часовню, тут же подбежали и схватили ее по бокам, оттащили от Кальдера.

– Мама! – закричала Фэлин, хот отказалась от нее миг назад. Но было ясно по виду леди Элдред, что было поздно. Нож пронзил ее сердце и убил за секунды.

Еще два стража из свиты леди Элдред схватили мужчину, который бросил оружие, и подняли его. Его одежда была грязной и рваной, от него воняло. Волосы и борода мужчины были отросшими, а лицо было красным, словно он долго пробыл на солнце. В хватке стражей он плюнул в сторону жертвы, словно мало было просто убить ее.

– Кто ты? – сказала Фэлин. – Зачем ты напал на леди Элдред?

– Мое имя не важно. Я сделал это за своего брата Уильяма, младшего и самого доброго из моих братьев, который умер бы от голода, только бы не убивать лань, овцу или даже курицу. Моего брата забрали в плен, пока я выполнял далеко дела этого демона-лорда. Брата пытали, пока он молил о смерти от рук демона-лорда, которому мы доверяли. Я должен был убить демона-лорда, но он уже мертв. И я не мог отомстить за смерть моего брата Уильяма никому, кроме гадости, породившей Мейса Элдреда и питавшей его.

Хоть Кальдер не поддерживал такую месть, он понимал мужчину. И леди Элдред помогла сыну стать демоном.

Капитан стражи направил своих людей увести убийцу.

– Ты заплатишь за это, – сказал капитан. – В той же тюрьме, где умер твой брат.

– Даже худшее у вас – пустяки, – закричал безумный мужчина толпе, собравшейся вокруг леди Элдред. – Все мы – богатые и бедные – будем скоро молить о смерти. Из Блэкгров прибыл мой корабль. Их время вышло, флот короля Слейерта почти у их берегов. Не радуйтесь, чародей придет потом за нами, его проклятая армия убьет каждую душу на пути.

– Король? – сказал Кальдер.

– Да, теперь его зовут так.

– Сколько кораблей? – сказала Фэлин.

Стражи уводили его.

– Десятки, – крикнул он.

Кальдер знал, что угроза близко, но он не ожидал ее так рано. Если бы только Тесса не уехала в Сорренвуд… Если бы Эш не пропал… Если бы…

Он мысленно ударил себя. Сожаления были тратой времени. Ему нужно было смотреть на настоящее и то, что они с Фэлин могли сейчас сделать. Но сначала нужно было заняться ее мертвой матерью.

3

Тесса

Я спала на соломенном матраце у мистера Оливера, там лежала моя мама днями, думая, что она была птицей. Когда я проснулась утром, он уже ушел на работу. Даже в темные времена – особенно в темные времена – люди нуждались в ремонте обуви.

Перед тем, как заняться делами, я посмотрела в зеркало мистера Оливера. Мое лицо стало нормальным, к счастью. Я умылась в чаше с водой, надела чистое платье. К чаю я добавила хлеб, масло, кусочки соленого мяса и персики, мистер Оливер оставил угощение на столе. Я не спешила, пыталась успокоить нервы из-за того, что ждало меня.

Но, когда я доела и убрала за собой, я уже не могла оттягивать. Я скрыла лицо вуалью, надела плащ и подняла капюшон. Нужно быть осторожной, меня все еще могли узнать.

До дома могильщика идти было недолго. Я замерла снаружи, глядя на аккуратный домик и кладбище за ним, за которым ухаживал мистер Кемп – и Эш, когда был дома. Дым не поднимался из трубы, хотя я ожидала это утром. Дом выглядел так, словно в нем уже никто не жил.

Но мои ноги дрожали, когда я подошла к двери и постучала. Мне показалось, что я услышала звук внутри, но я не была уверена. Когда никто не пришел, я постучала еще раз.

Наконец, за дверью послышались шаги, и дверь открылась. Миссис Кемп была в фартуке, ее волосы были собраны на макушке. Волосы поседели сильнее за много месяцев с нашей последней встречи.

– Это я, миссис Кемп, – я подняла вуаль, показывая свое лицо.

– Леди Тесса! – она сделала небольшой реверанс, просияла, но тревожно посмотрела за меня, искала взглядом Эша. Если так, то вопрос, который я боялась задать, уже получил ответ.

– Прошу, просто Тесса.

– Он не с тобой?

Я покачала головой.

– Я надеялась, что он вернулся к вам.

Она расстроилась, и мне тоже было не по себе.

– Мы не видели нашего мальчика с тех пор, как он уехал с гончаром в Блэкгров в день твоей, кхм, свадьбы, – но она быстро отогнала печаль и вспомнила о манерах. – Заходите, миледи! – она нежно взяла меня за руку и провела внутрь.

Я прошла за ней на кухню, вспомнила, что в прошлый раз я принесла худшие новости для родителя. К счастью, Эш оказался живым. Но я снова была тут, и новости были еще хуже. Если я приду в третий раз, я не буду ее винить, если она не ответит на мой стук.

– Как раз резала картофель на обед, – сказала она. – Мистер Кемп на рынке. Чаю?

– Я только недавно его пила, спасибо. Прошу, присядьте. Я расскажу, что знаю.

Миссис Кемп опустилась на стул и нервно стучала по столу ногтями. Я описала наши приключения от момента, когда она в последний раз видела сына, стараясь смягчить опасность, в которой мы побывали. И я сообщила в конце:

– Эшем всюду восхищаются из-за его навыков с мечом, храбрости и доброты. Уверена, вы должны им гордиться.

– Спасибо, миледи. Но куда он мог уйти? Он ничего не сказал?

Я покачала головой.

– Он ничего не сказал, и мы ничего не слышали ночью.

– Он не мог уйти, не попрощавшись, – сказала она.

– И я так думаю.

– Может, шум заставил его выйти? – его мать стучала сильнее, рассуждая. – И на него напали.

– Мы искали всюду и не нашли следов. Как и признаков драки, – я опустила руку на ее ладонь. – Но и кровь не пролили. Вряд ли он был ранен.

– Кто-то его забрал. Только этим можно все объяснить.

– Но кто сделал бы такое? – сказала я. Мама Эша вряд ли знала ответ, но я была в отчаянии.

– Понятия не имею, – сказала она. – Ты лучше знаешь, кто его враги.

Это было так, Рэтчер могла устроить это. Он когда-то превзошел ее в бою на мечах. Может, она хотела подавить его из гордости. Но я не могла поделиться этими подозрениями с миссис Кемп. Моя сестра по отцу убила близнеца Эша. Его мать была бы в ужасе, если бы думала, что эта женщина теперь забрала ее оставшегося ребенка.

– Мне жаль, – я встала со стула. – Я не знаю. Но я не уймусь, пока не найду его.

– Постой, – она встала и убежала в другую комнату быстрее, чем я от нее ожидала. Она вернулась с цветным плетеным браслетом, который протянула мне.

– Я сделала им, когда они были детьми. Этот принадлежал Эшу. Это шелк с прядями его волос. Оба мальчика тогда были с длинными волосами, – она протянула браслет мне. – Я сделала браслет, чтобы он отдал его девушке, которая пленит его сердце. Я знаю, что он хотел бы отдать его тебе.

– О, я не могу, – я отпрянула на шаг.

– Умоляю, – сказала она. – Если ты узнаешь, что он… уже не с нами… браслет напомнит тебе о нем. Пожалуйста. Я знаю, что веду себя странно. Но, может, ты уважишь глупую старую женщину.

– Но вы не такая, – я взяла браслет, ведь как могла отказать после этого? Я поцеловала ее в щеку и поспешила прочь, ведь через минуту мы обе разрыдались бы.

* * *

Я старалась не падать духом после встречи с миссис Кемп. Я и не ожидала, что Эш будет там. Если бы он хотел увидеть родителей, он не ушел бы, не сказав нам. Но я пришла к их дому, надеясь, что он хотя бы навестил их по пути.

Приближаясь к вратам замка Феллстоун, я выпила снова зелье из фляги, прошептала волшебные слова. Я не хотела рисковать со стражами. Если меня тут арестуют, меня приведут к Рэтчер, и оттуда я сбежать не смогу.

Стража выглядела почти так же, как когда мы с Эшем и Кальдером пробирались сюда, чтобы украсть Жуткую кость. Шестеро свинов стояли рядом со стражами-людьми. Никто из них не встревожился от моего появления, ведь я не выглядела грозно. Пожилой страж с бородой с сединой поманил меня к себе.

– Зачем вы пришли, мэм? – сказал он.

– У меня послание, которое нужно срочно доставить леди Рэтчер, – я вытащила послание с печатью из сумки. – От леди Оделии Кэтвик из Фейрлейс.

Он забрал пергамент и посмотрел на печать. Она была поддельной, созданной с помощью Кальдера. Я не осмеливалась раскрывать себя, так что взяла то имя, которое заставит быстро прочесть письмо.

Нервы покалывало, я стояла, опустив голову. Через миг он сказал:

– Я доставлю это. Хотите подождать ответа?

– Не нужно, спасибо, – ответ, если он и будет, не будет написанным. Письмо было просьбой встретиться один на один в моем доме, сегодня, как можно скорее. Рэтчер было сказано прийти одной, если она хотела поговорить со мной.

Я отвернулась от ворот и пошла к городу. Но, когда меня уже не было видно стражам, я юркнула за ограду. Там я вытащила амулет воробья из-под платья, подняла Всадника ветра к губам и подула три раза. Я повернулась, словно подхваченная порывом ветра, и стала воробьем. Раскрыв крылья, я взлетела в небо, полная радости от полета. Но я не отвлекалась, а полетела к высокому дереву и села на ветку, чтобы следить за вратами.

Меня радовало, что уже не нужно было переживать, что я сойду с ума и решу, что я – настоящий воробей, как было с мамой. Отец сказал, что я могла защитить себя от такой судьбы, и я нашла, как это сделать, в книге магии. Требовалось гадкое на вкус зелье и сложное заклинание, но теперь я могла становиться птицей так часто, как хотела. Но я все еще пыталась ограничить себя. Полет радовал, но всегда был риск, что я выберу делать только это, если не буду осторожна.

Вскоре я заметила Рэтчер, едущую на сером коне от замка. Она была в той же одежде, какую я помнила – тонкая кожаная маска не покидала ее лица, узкий камзол, штаны и низкие сапоги были темно-зеленого цвета. Она помчалась через врата, заставив двух свинов отскочить в стороны, и направилась в сторону моего дома.

Не было времени. Я взлетела с дерева и устремилась к замку Феллстоун над дорогой, избегая Проклятый лес. Когда я добралась до внешнего двора, я опустилась на стену, чтобы перевести дыхание. Но через миг взлетела снова, решила обыскать замок и его земли методично. Я решила начать с подземелья, потому что туда Рэтчер скорее всего и поместила бы Эша.

Я старалась лететь высоко над головами свинов у входа. Вряд ли они заметили бы птичку, но Рэтчер могла предупредить их о такой моей форме. Так что я старалась не привлекать внимания.

В подземелье я прыгала от камеры к камере, разглядывая пленников. Место было полным, как во времена Феллстоуна, но я вскоре убедилась, что Эша там не было.

Потом башня, где отец когда-то заточил меня. Верхняя комната была с одним окном, высоко над землей. Я спасла себя от страданий от рук сестры, выпрыгнув оттуда. Ее Всадник ветра, который я схватила по пути, обеспечил мне мягкое приземление.

К сожалению, Эша за окном не было.

Я влетела в замок через открытое окно и заглядывала во все открытые комнаты. У меня не было времени становиться собой и открывать двери. И кто-нибудь мог увидеть меня, если я буду много раз становиться человеком.

Мне нужно было завершить задание перед возвращением Рэтчер, и я полетела по коридору к комнате Феллстоуна, которая стала моей комнатой за месяцы, которые я жила тут как леди Тесса. Дверь была закрыта, наверное, на замок, но была без стражи, ведь Рэтчер не было дома.

Никого не было рядом, когда я приземлилась, поскребла когтем по ковру три раза и стала собой. Я проверила дверь – заперто – и полезла за сумочкой с отмычками. А потом поняла, что у меня ее не было. Я редко выходила из дома без нее, но как-то забыла ее дома у мистера Оливера. Что делать? Я похлопала себя по голове – шпилек не было – проверила себя, но ничего подходящего не было. Но ключ всегда висел на моей шее под платьем. Папа нашел его в вещах мамы и дал мне. Ключ открыл шкаф, где хранилась Жуткая кость.

Я смотрела на него. Размер и форма не подходили для двери. Но я в отчаянии решила попробовать его. Он проник в скважину и повернулся с легкостью, отпирая замок. Успех удивил меня так, что я охнула.

Но времени на паузы не было. Я прошла в комнату, оставив дверь приоткрытой, чтобы вылететь, если нужно. Я посмотрела на камин и обрадовалась, увидев стеклянный сосуд там, где я его и оставила. Цветной песок. Его дал мне противный лорд Турт, который чуть не стал моим мужем. Только позже я узнала, что песок был от Рэтчер.

Я поспешила к баночке и высыпала содержимое в кожаный мешочек, который для этого и взяла с собой. Голоса донеслись из коридора. Стражи заметили, что дверь была не до конца закрыта. Я не тратила ни секунды, подула в амулет и стала воробьем.

Я взлетела к потолку, и вошли два стража. Один заметил мое движение и поднял голову.

– Наверху, – крикнул он другому. Они вытащили мечи, значит, их предупредили о воробьях.

Но я была слишком быстрой для них. Они не успели догадаться закрыть дверь, я вылетела в нее, а потом в ближайшее открытое окно наружу. Я не останавливалась, пока не добралась до своего старого дома, где описала круг, проверяя, что Рэтчер ушла, а потом опустилась за дерево и стала собой.

Когда я прошла к двери, то обнаружила записку на земле и открыла ее.

«Надеюсь, тебе понравилось тратить мое время. Я вернусь после заката. Будь здесь, если хочешь узнать полезную информацию. Р.».

4

Кальдер

Все происходило быстро после атаки на леди Элдред. Несколько старших мужчин из ее стражи знали Фэлин, поняли, что они и Тесса были единственными выжившими Элдредами и стали слушаться ее.

Кальдера восхищало, как спокойно Фэлин стала управлять ими. Он помнил, что ей всегда нравилось говорить другим, что делать, но годы жизни с Феллстоуном научили ее, как выражать власть изящно и решительно, это контрастировало со стилем ее мужа.

– Уложите ее тело в карету, – сказала она стражам. – Мы вернем ее в поместье и подготовим к похоронам.

Один из мужчин помог Фэлин забраться в карету, когда ее мать уложили на сидение.

– Кальдер, ты не идешь? – сказала она.

Он мог придумать многое, чем занялся бы, чтобы не ехать в карете с трупом женщины, которую презирал при ее жизни. Но он не мог отказать Фэлин, забрался внутрь и сел рядом с подругой, напротив леди Элдред.

Они отправились по команде Фэлин. К счастью, ехать не нужно было далеко, потому что Кальдеру приходилось придерживать леди Элдред, чтобы она не упала на пол.

– Ты в порядке? – сказал Кальдер. Все-таки Фэлин увидела, как ее мать хладнокровно убили.

Она глубоко вдохнула.

– Это странно. Я хотела вонзить в нее нож сама за секунды до того, как кинжал попал в ее тело. Но я опечалена. Она была моей мамой, и было время, когда я любила ее и надеялась на ее любовь. И она последняя из семьи, с которой я росла. Брат, отец, мать умерли за недели.

– Мне жаль, – он хотел бы придумать слова, которые утешали лучше, но карета дернулась, и ему пришлось прижать ладони к леди Элдред, чтобы удержать ее на месте.

– Честно говоря, мой брат получил, что заслужил, как и мама. Я горюю по отцу, хотя и у него были изъяны. Он позволил им управлять собой. Я бы назвала его пассивным участником их заговоров. Вот так семья.

– Было бы всем лучше, если бы мы могли выбирать себе семью, – сказал Кальдер.

Она похлопала его по плечу.

– Мудрые слова, мой друг.

* * *

В поместье Фэлин отдала приказы насчет тела, послала слугу к могильщику, чтобы сообщить, что требовалось подготовить ее мать к похоронам. Она понимала, что придется подождать, пока сэра Элдреда не похоронят в конце дня.

Она встретилась с управляющим домом и другими слугами, познакомилась с теми, кто ее не знал, объяснила, что теперь она – хозяйка поместья. Законы наследования в Фейрлейс были простыми: если не было наследников, поместье переходило к следующей девушке в роду. Имущество оставалось у кровных родственников, и вдова Мейса Элдреда, леди Оделия, получила бы дом, только если бы живых родственников мужа не осталось.

Слуги заметно радовались. Леди Элдред невозможно было ублажить, и она стала тираном после смерти ее драгоценного сына. Фэлин была твердой, но тон оставался приятным, тут же успокаивал тех, кто ее слушал. Похоже, никто не горевал по умершей старушке.

Когда Фэлин завершила необходимые дела, она и Кальдер встретились в столовой, где их ждала еда, к его радости.

– Я рад, что вы с Тессой будете тут, – сказал он.

– И ты, – сказала Фэлин. – Я рада, что больше не нужно будет доставлять неудобства тете.

– Я думал поселиться в городе, – ему не нравилось пользоваться чьим-то гостеприимством, даже если придется снова работать предсказателем судьбы.

– Ты – мой советник, моя совесть, и я не могу бет тебя рядом. Ты должен тоже жить тут, и, конечно, ты должен получать деньги.

Он опустил взгляд, чтобы она не читала его эмоции. Было что-то ценное в роли совести. Он не должен был ждать от Фэлин что-то большее, чем дружбу и уважение, но было сложно, ведь они жили под одной крышей.

С другой стороны, не было времени на споры. Их ждало дело важнее, и ему нужно было скорее приступать к работе. Поиск места для жизни мог пока подождать.

– Думаешь, тетя Джемма согласится переехать сюда? – продолжила Фэлин. Она была в своей стихии, леди поместья.

– Не знаю. Можем спросить, – но вряд ли это было возможно. Тетя работала слугой почти всю жизнь, и ей нравилось быть хозяйкой своего домика.

– Надеюсь, Тесса скоро вернется домой, – сказала Фэлин. – Я понимаю ее тревогу за юношу, но Сорренвуд сейчас опасен, особенно для нее.

– Уверен, она скоро прибудет, – он все думал, остаться или поехать с ней. Но Фэлин нуждалась в его помощи сильнее, так ему тогда казалось. И он недооценил ее. – Мы можем поговорить и о другом, – сказал он.

К его удивлению, она не знала, о чем он говорил. Прошли часы после смерти ее матери. Конечно, было чудом, что она помнила, как подносить вилку ко рту, никто не требовал от нее сейчас помнить сложные темы.

– Я про слова того, кто бросил нож, – продолжил Кальдер. – Силы Слейерта почти в Блэкгрове.

– Конечно, – ее нервный смех был как звон колокольчиков. – Как я могла забыть такое?

Звук напомнил Кальдеру ее в шестнадцать лет, девушку, которая завоевала его сердце и не отпустила.

– Ты была отвлечена, – сказал Кальдер. – К сожалению, есть вещи важнее, чем все, что произошло, чем даже события последних месяцев. Как только он доберется до Блэкгров, нападет и на наши берега. А потом? У Фейрлейс нет защиты от него. Грейвенвуд, допустим, но его нужно заставить использовать ее, а это вряд ли выйдет. И он сам может не прийти, а своими войсками он как-то управляет из крепости в Гримслоу.

– Блэкгров не может защититься от него?

– Блэкгров сейчас слабый, чародей-лорд свергнут, а его сестра пытается захватить власть. Это легкая добыча. Блэкгров точно падет.

– Что нам делать? Даже лорд Феллстоун боялся его, хотя он мечтал как-то одолеть его, чтобы стать королем Вилдерина.