Текст книги "Виза в пучину"
Автор книги: Марат Каландаров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
– И использовать для этой цели пассажирское судно?
– Перевозка военных материалов на гражданском судне является сама по себе преступлением.
– Странно, – заметил я, – что высшие чины министерства обороны Эстонии и Швеции забыли об этом и сознательно шли на преступление.
ТОРГОВЕЦ ОРУЖИЕМ
Оказавшись в Инсбруке, я оставил машину на стоянке и пешком направился в Старый город – он действительно очень и очень старый. Узкие средневековые улочки зажаты мрачными глыбами домов. И повсюду – толпы туристов.
С Эльзой мы условились встретиться возле «Золотой крыши» – символа Инсбрука. Этот исторический памятник лет пятьсот назад воздвиг весьма почитаемый тирольцами император Максимилиан I, дабы из соответствующей его величию ложи наблюдать за перипетиями рыцарских турниров, проходивших на площади внизу.
Я протискивался сквозь пеструю толпу туристов. То и дело слышалась русская речь. Мои бывшие соотечественники, охваченные эйфорией свободы, в эти теплые августовские дни 1994 года заполонили Европу. И континентальная машина турбиз-неса, отшлифованная и отрегулированная, мгновенно среагировала на экс-советский фактор, широко раскрыв свои объятия. К русским стали причислять всех обитателей бывшей социалистической коммуналки. И здесь, в Зальцбурге, фешенебельные отели начали охотно принимать на работу людей, знающих русский язык. Да это и понятно. Ни один другой турист мира не станет сорить деньгами так, как это делают вчерашние скромные советские люди.
За этими размышлениями меня застал звонок Эльзы.
– Я в аэропорту, – сообщила она. – Только что приземлился самолет с российскими туристами. Среди них – человек, которого встретил итальянец. Сейчас он ведет гостя к своей машине. Я следую за ними.
Меня охватили смутные подозрения. Всплывали вопросы, на которые я не мог дать вразумительный ответ. И главный из них – какого черта я ввязался в эту историю? Я не имел понятия о том, что представляет собой этот итальянец, и не проявлял ни малейшего любопытства к его гостю. Направляясь к «Золотой крыше», я ощущал, как тень беспокойства преследовала меня. Тревога не за себя, а за коллегу, которая охотилась за информацией загадочного и наверняка, опасного содержания. Кто-то заказал важную информацию?! Не только заказал, но и щедро оплатил, ибо пребывание в самых дорогих отелях ледника Штубай требует кучу денег. А Эльза, насколько мне известно, жила, как и многие журналисты, довольно скромно. Отсюда вывод: она выполняла задание очень богатого и влиятельного клиента.
Эльза вынырнула из толпы, метнулась ко мне.
– Не хотела тебе по телефону говорить. Итальянец – крутой торговец оружием. Зарегистрировался в отеле под фамилией Клайн. Почти без акцента говорит по-немецки. Знает русский. Моему клиенту стало известно, что итальянец ведет тайные переговоры о покупке какой-то секретной российской военной установки.
– А кто твой клиент? Эльза на миг смутилась, но тут же взяла себя в руки.
– Не важно… Сейчас они в ресторане, напротив театра, – коллега говорила торопливо и куда-то тащила меня за рукав. – Свободных мест там не было, и мне ничего не оставалось, как пойти за тобой. Этот русский турист, очевидно, птица важная, если ради него итальянец покинул фешенебельный отель в Штубайглетчере и приехал в Инсбрук…
– Твой заказчик, видимо, снабдил тебя приличной суммой. Номер в самом престижном европейском лыжном центре стоит…
– Дорого, – обрывает она. – Но и мое время стоит недешево.
– Моя персона, – иронически замечаю я, – вплетается в это грязное дело на общественных началах!
– Кое-что тебе компенсирую из своего гонорара, – заверяет Эльза.
– И на том спасибо.
– Здесь, – она взяла меня под руку и ввела в просторный зал ресторана. – Столик у окна слева.
Я увидел спортивного типа темноволосого мужчину в желтой рубашке с тонкой голубоватой клеткой. Как бы в поиске свободных мест мы медленно шли по залу, останавливаясь и озираясь. У столика интересующих нас лиц я успел уловить несколько фраз на русском языке, которые ронял человек, сидящий ко мне спиной. Говорилось о каком-то товаре, который заказали американцы и обещают серьезные деньги.
– Мы заплатим больше, – заверил итальянец на ломаном русском языке.
Я не стал замедлять шаг и продолжал идти, оглядываясь по сторонам. Свободных мест действительно не было. Сквозь кольца дыма увидел Эльзу, она махала мне рукой.
– Столик освобождается, – шепнула она. – Клиенты уже рассчитались.
Официантка принесла сдачу, и четверо немецких туристов, оживленно переговариваясь, поднялись и направились к выходу. Эльза ринулась к освободившемуся столику, не выпуская моей руки.
– Следовало бы дождаться, пока уберут, – пробурчал я.
– Плюнь на этикет. Главное – мы устроились в удобном для наблюдения месте. Мне надо их сфотографировать.
– И не вздумай, – остановил я ее порыв. – Ты имеешь дело не с безусым юношей…
– Ты прав. Оставлю съемки до лучших времен. А теперь давай по очереди пробираться к туалетной комнате мимо их стола. Может, что-нибудь уловят наши уши. Я пошла первая…
Она вернулась минут через пять и шепнула мне:
– Нам улыбается удача. Итальянец приглашает собеседника провести пару дней на лыжном курор…
Эльза оборвала фразу на полуслове – кажется, случилось непредвиденное. Повернулся и увидел, как итальянец протянул официантке кредитную карту.
– Что будем делать? – Я настороженно посмотрел на коллегу.
– Пойдем за ними, – напряженно проговорила она. Итальянец, взяв своего партнера за локоть, повел его к выходу. Мы выдержали паузу и последовали за ними.
– Где твоя машина? – поинтересовалась Эльза.
– На платной стоянке у «Золотой крыши».
– Моя недалеко от БМВ итальянца, – торопливо говорила она. – Ты своим ходом направляйся к лыжному центру… Вот гостевая карта. Тут обозначены все маршруты, ведущие к моему отелю. Встретимся там в фойе.
Не успел я все переварить, как она исчезла. Мне ничего не оставалось, как направиться к паркингу и стартовать к горнолыжному курорту, что на леднике Штубай.
Шоссе, ведущее туда, сверкало вереницей дорогих автомобилей, спешащих к горным трассам. И это неудивительно. Там располагался самый благоустроенный в Европе лыжный центр, куда стремились миллионеры со своими семьями на уик-энд. Три тысячи триста метров над уровнем моря манили адреналином любителей острых ощущений.
Я ехал неторопливо, вдыхая божественный экстракт альпийской флоры. Словно пули, проносились мимо крутые «мерсы», «ауди» и другие изыски современного автостроения.
Когда я подъехал к стоянке отеля, у ворот вырос темнокожий охранник в элегантной форме. Увидев гостевую карту, негр заулыбался и поспешно открыл ворота. Машины Эльзы нигде не было видно. И это меня обеспокоило.
Я прошел в бар. Симпатичная австриячка с белозубой улыбкой уверенно протянула меню на русском языке, как будто на моем лбу увидела печать с эмблемой «СССР». Я заказал кофе. Потягивая горячий напиток из хрупкой фарфоровой чашки, с удивлением размышлял о прозорливости барменши. Вот так, наблюдая за кем-то и думая, что тебя никто не знает, вдруг сталкиваешься с обычной австриячкой, которая безошибочно определяет твое происхождение. Конечно же, официанты и бармены – хорошие физиономисты. Но если натолкнешься еще на одного подобного знатока, то игра с итальянцем может оказаться последней в твоей жизни.
Мои мрачные размышления прервал итальянец. Он вошел в фойе и направился к рецепшену.
– Добрый вечер, герр Клайн! – лебезила администратор.
– У меня к вам просьба, – проговорил итальянец, – подыщите, пожалуйста, комнату для моего друга.
– Сию минуту, герр Клайн. – Блистая улыбкой, она протянула анкету. – Могу предложить комнату рядом с вашей. Номер двадцать два устроит?
– Вполне, – роняет итальянец.
Я вздрогнул – двадцать четвертый номер занимала Эльза.
В итальянце проскальзывало что-то колючее – то ли в крутом изломе бровей, то ли в удлиненном носе, вытянутом, словно птичий клюв, то ли в остром взгляде крупных черных глаз. От него несло холодком и силой, которая может смести все на своем пути.
Россиянин удобно расположился в кожаном кресле и неторопливо заполнял анкету. Невысокого роста, широкоплечий, с симпатичным лицом, на котором выделялся нос с чуть заметной горбинкой. В золоченой оправе очков он походил на профессора.
– Я покажу вам номер. – Администратор грациозно поднялась и подошла к гостям. – Прошу следовать за мной, герр Клайн.
Они направились к лестнице, ведущей в апартаменты.
Я с тревогой ожидал Эльзу, погружаясь в область самых смутных догадок. Непонятным образом наши комнаты располагались рядом. Знал ли об этом итальянец?.. И куда же пропала Эльза?! А если ее разоблачили и… Нет, я тут же отогнал крамольную мысль. С ней, конечно же, все в порядке.
– Простите, – как тень появилась барменша. – Вы что-то хотели?
– Спасибо, – рассеянно отозвался я.
Она, пожалуй, готова была сказать еще что-то, но тут появилась Эльза с разноцветными пакетами в руках. Увидев меня, бросила в кресло ношу, подбежала ко мне и обняла.
– Наконец-то ты приехал! – нарочито громко говорила она по-чешски, поглаживая мою руку. – Надолго?
Сценка встречи с любимым человеком получилась очень убедительной.
– На один день, дорогая, – подыгрывал я.
– Всего лишь на день? – капризно переспросила она. – Вот так всегда!
– Работа, дорогая, работа. Так мы ворковали, поднимаясь в номер.
– Новости есть? – едва захлопнулась дверь, нетерпеливо спросил я.
– Никаких, – прошептала Эльза. – Я убедилась в том, что они едут в нужном направлении, завернула в маркет запастись едой. Ужин здесь стоит сумасшедшие деньги, и мы поедим в номере. А пока – прогуляемся и полюбуемся вечерними Альпами.
Она вскинула глаза на потолок и показала на ухо.
Я все понял, кивнул в ответ, а про себя подумал, что слишком увязли мы в детективной истории и придумываем опасности, которых, возможно, не существует.
– Да, дорогая, – весело проговорил я, – полюбуемся заходящим солнцем, и чудотворный воздух нам не помешает.
Мы вышли на улицу. Пики гор утопали в охре, а снежная грудь ледника будто обагрилась кровью.
– Они странным образом расположились рядом, – заговорила Эльза, как бы отвечая на собственные смутные вопросы. – Подобное соседство таит неудобства. Вольно или невольно мы привлекаем к себе внимание. На нас начинают смотреть недоверчиво, за нами устанавливают наблюдение, наводят справки…
– Не кажется ли тебе, – я попытался ее успокоить, – что надо меньше смотреть остросюжетные детективные фильмы. Итальянец, скорее всего, вообще не знает о нашем соседстве.
Она пропустила мое замечание мимо ушей и продолжила развивать свою мысль:
– Несмотря на эти неудобства, близкое соседство дает нам кое-какие преимущества. Например, имей я нужную аппаратуру, смогла бы запросто следить за происходящим в соседнем номере.
– Хранить такую аппаратуру в номере было бы непростительной глупостью, – возразил я. – Надо быть слишком большим оптимистом, чтобы полагать, что номер не будут посещать и тщательно осматривать в твое отсутствие.
Как мне казалось, коллега упрямо сгущала краски, не обращая внимания на мои реплики. Ее будто кто-то зомбировал. Я спешно провожу военный совет сам с собой – занятие довольно обычное и весьма полезное для меня, хотя иной психиатр определенно усмотрел бы в этом симптом шизофрении.
Ясно, что наша авантюра имеет непредсказуемые последствия. Неизвестность о том, что представляют собой эти двое, усиливала тревогу. И ощущение беспокойства не покидало меня – беспокойства не за себя, а за нее.
В этот час августовских сумерек вокруг ни души. Темные нити подъемника расчерчивали багрово-графитовое небо. Я пытался найти окно нашего номера и вдруг замедлил шаг – на освещенной лоджии увидел два знакомых силуэта. Мужчины сидели за столиком, и в их пальцах искрились рюмки.
– Вон они, пируют, – коснулся я плеча Эльзы.
– Есть возможность, – глаза ее блеснули, – послушать, о чем они говорят. Пошли.
Мягкий ковер заглушал наши шаги в коридоре, и Эльза бесшумно справилась с замком. К счастью, окно наше было приоткрыто.
– Если американцы и русские, – раздался голос торговца оружием, – договорились между собой, то где гарантия, что я получу товар?
– Я гарантирую, – сухо ответил россиянин. – Мои люди держат сделку на контроле.
– И где же вы перехватите груз?
– Он пойдет морем. Там и перехватим. Вы примете груз в стране, о которой я сообщу позже… Аванс перечислите на этот счет в коммерческом банке Лихтенштейна…
Я посмотрел на Эльзу. Дуги ее бровей приподнялись, а цвет глаз за стеклами очков поменялся с голубого на темно-синий. Пухленькие губы приоткрылись, а указательный палец застыл в воздухе.
В тишину на балконе вплелся легкий шелест бумаги. Затем послышались шаги и хлопок двери. Голоса исчезли, будто их вспугнуло наше присутствие.
Теперь и я насторожился.
– Тут пахнет грандиозной аферой, – склонившись к моему уху, прошептала Эльза. – Не случайно меня прислали сюда.
Я сглотнул ком в горле и в знак согласия махнул головой.
– Ох, умираю с голода! – выкрикнула Эльза. – Где наши пакеты!
Она стала раскладывать на низком столике еду, самую прозаичную и существенную для командировочных: колбасу, ветчину, сыр, нарезанный хлеб и фрукты.
Когда еды заметно поубавилось, я пытаюсь заговорить, но моя коллега прикладывает палец к губам.
– Топай первым в ванную комнату, – и, заметив мое недоумение, добавляет. – Дорогой, я устала и хочу нырнуть в твои объятия.
Кровать оказалась широкой, и мы провели ночь, абсолютно не мешая друг другу.
Я проснулся первым, вышел на балкон, любуясь фантастическими альпийскими пейзажами. Они завораживали. Закинув назад головы с полуметровыми рогами, по скользкому изгибу неслось семейство горных баранов. На снежном фоне рыжим пятном маячила лиса.
– Готовься к завтраку, – услышал я голос Эльзы. – Клиентам отеля разрешено кормить своих гостей.
Нас ожидало несметное количество блюд. Постоялец с самым изысканным вкусом здесь находил любимую еду. А если нет – то его заказ быстро исполнялся.
После обильного завтрака мы поднялись в номер. Я вышел на балкон и увидел итальянца с партнером. Они стояли на склоне горы в эффектной лыжной форме и слушали наставление инструктора. Я подозвал Эльзу и, кивнув на соседей, предложил:
– Было бы логично покататься рядом с ними.
– Ты представляешь, в какую цену обойдется наш старт? Тут надо выходить в полном снаряжении, – пояснила она и склонилась над прейскурантом. – Прокат одной куртки – четыре тысячи шиллингов. Плюс жилетка, штаны, перчатки и лыжный комбинезон за десять тысяч! Лыжи, крепления – еще шесть тысяч. И страховка обойдется в ощутимую сумму. Сложи затраты и умножь на две персоны – получишь цифру, которая остудит твой слаломный порыв. Таковы цены на леднике Штубай.
– А я мечтал хоть один день прожить, как настоящий миллионер, – кисло улыбнулся я.
– У тебя все впереди. Мой кошелек на подобные эксперименты не тянет. – Она посмотрела на меня с легкой усмешкой и добавила: – Я спущусь к администратору и попытаюсь выудить фамилию россиянина.
Мне ничего не оставалось, как наблюдать со стороны за снежным пиршеством богатых мира сего. Итальянец выглядел слабеньким слаломистом. Каждое его движение подстраховывал инструктор. Гость обходился без помощника и довольно прилично управлял лыжами.
Эльза вернулась в мрачном настроении.
– Никаких справок не дают, – выдохнула она. В середине дня соседи с вещами направились к машине. Для нас это стало полной неожиданностью, ибо номер россиянина, как я успел заметить, был оплачен за двое суток.
Мы мгновенно собрались и заторопились к паркингу.
– Я еду первой, – инструктировала по дороге Эльза, – ты следуешь за ними. Главное, сфотографировать этих типов.
– Как раз удобный кадр, – стараясь сохранить спокойствие, посоветовал я. – Они что-то обсуждают, разложив на капоте машины карту.
– Отлично, – выпалила Эльза и, выхватив аппарат, побежала к своей машине.
Далее все закрутилось по законам детективного жанра. Эльза выехала первой. Итальянец медленно направлялся к главной трассе, а я следовал за ним на приличном расстоянии. Так проходила эта гонка по опасному серпантину: с одной стороны над трассой нависла скала, с другой – обрыв с глубоким ущельем. Особенно не нажимая на газ, я ехал по шоссе, поглядывая на размытый силуэт БМВ.
Минут через сорок неспешной езды, за поворотом, я различил что-то похожее на затор. Наверное, случилась авария. Машины искрились на солнце, а люди, снующие взад-вперед, смахивали на тараканов.
Я приблизился к колонне машин, притормозил, вышел из кабины и направился к месту катастрофы. И тут у меня екнуло сердце – впереди различил машину Эльзы. «Мерседес» – с обезображенным задом – стоял, уткнувшись в бордюр. До моего сознания доносились фразы очевидцев:
– «Бусик», обгоняя, хотел прижать «Мерседес» к бровке…
– Но водитель «Мерседеса», похоже, не принял правило игры…
– Вы правы – виноват «бусик». Вместо того чтобы посторониться, он с ходу врезался в «мерс»…
– Кто видел водителя «бусика»? – спрашивал полицейский.
– Видимо, скрылся, – предположила полная женщина в узкой юбке. И невозмутимо добавила: – А что ему остается делать?
– Так нахально протаранил! – возмущался панк лет семнадцати, поправляя прическу, напоминавшую хребет акулы.
– Уверяю, – чавкал губами старец, – на наших глазах случилось преднамеренное убийство. Да-да, господин полицейский. Запишите меня в свидетели…
Место происшествия огородили красно-белой лентой. Полицейские пытались направить поток скопивших машин в объезд. Трасса ожила.
Я побежал к машине «скорой помощи»… Санитары уносили кого-то на носилках. Я расталкивал людей, лишь бы успеть взглянуть на пострадавшего… В глазах потемнело, санитары стали меняться местами, машины и водители превратились в темно-красные круги – на носилках лежала Эльза с залитым кровью лицом.
– Куда вы ее везете? – успел выкрикнуть я.
– В Инсбрук, – донесся до моих ушей голос водителя. «Скорая» сорвалась с места. Я поспешил к своей машине, чтобы следовать за ней, но не успел.
Все происходило, как во сне. Автомобильный поток рассасывался медленно. Отрешенно, вцепившись в руль, я автоматически включал коробку передач, тормозил, опять включал и опять тормозил. Когда впереди мелькнул знакомый номер, я, словно проснулся, нажал на тормоз, схватил монтировку и дернулся к машине итальянца. В открытом боковом окне БМВ увидел, как оба мирно беседовали. Их лица были спокойными. Я замер, тряхнул головой, как бы отгоняя необдуманный порыв, и заковылял обратно к своей машине. В голове роились вопросы. Жива ли Эльза? Рассказать ли полиции о торговцах оружием – наверняка они устроили катастрофу? А если это роковой случай? Вдруг она сама виновата в происшедшем?..
Настойчивые гудки заставили меня машинально включить скорость. «Надо успокоиться и катить в Инсбрук, – решил я. – Там найду госпиталь, куда отвезли Эльзу, а уже потом что-то предприму».
Я мчался по извилистой трассе, а мысли то и дело устремлялись к девичьей фигуре, распростертой на носилках, с залитым кровью лицом.
Когда показалась окраина города, притормозил у первой телефонной кабинки и начал лихорадочно листать справочник. Набирал номера разных больниц и называл фамилию Эльзы.
– Да, – наконец услышал в ответ. – Госпожу Вольф недавно доставили к нам.
– Как она? – кричу я, тщательно подбирая немецкие слова. – Жива ли!?
– Минуточку… Я вас переключу… «Минуточка» длилась очень долго, я уже начал сомневаться, стоит ли держать трубку. Наконец раздался голос дежурного отделения, где находилась коллега.
– Можете не волноваться, ее жизнь вне опасности.
– А нельзя ли более конкретно? – хриплю я в трубку.
– С ней все в порядке. Сотрясение мозга и пара царапин на голове. Помогли воздушная подушка и страховочный ремень. Нет повода для беспокойства.
– Могу ли ее навестить?
– Пока нет.
Сообщение дежурного врача – как бальзам на душу. Облегченно вздохнув и тронув машину, стараюсь внимательно следить за дорогой. В Инсбруке загнал автомобиль на стоянку и расспросил охранника, как попасть в городскую больницу. Оказывается, она недалеко от паркинга.
Мучительные вопросы неотвязно преследовали меня и по дороге в клинику. Может, те, кто держал ее под наблюдением, решили по собственному усмотрению убрать излишне любопытную незнакомку? И как только она попалась им на глаза, они тотчас пошли на таран, что совсем нетрудно на оживленной трассе. Эта версия мне представлялась крайне неприятной и, к счастью, маловероятной. Во всяком случае, инцидент на шоссе не в ее пользу. Окажись там опытные люди, исполненные решимости убрать ее – Эльзы уже не было бы в живых. Несколько выстрелов или удар гаечным ключом по темени, и дело с концом.
Мизансцена происшедшего подсказывала иную ситуацию – обычную автокатастрофу по вине водителя. Разумеется, я не мог знать, что именно произошло, поэтому строил лишь догадки.
Меня, конечно же, к ней не пустили. Я обошел больничный двор, обнесенный железным забором. На улице пусто, и я, перемахнув через ограду, оказался в больничном парке с множеством скамеек. С видом посетителя вошел в коридор и стал изучать список. Нашел фамилию коллеги и направился в седьмую палату. К счастью, уже начались приемные часы. Так что я легко смешался с посетителями.
Эльза выглядела ужасно – бинты скрыли почти все лицо, улавливались только нос и глаза, подмигивающие мне.
– Как ты? – шепчу я.
– Пока жива, – ответила она.
– Тебе повезло.
– Я вообще везучая. Слегка болит голова, есть пара незначительных порезов… Ничего страшного. Как моя машина?
– Ремонту подлежит, – успокоил я.
– И то хорошо. Она застрахована.
– Тебя хотели убрать? – в лоб спрашиваю я.
– Не думаю, – шепчет она. – Если честно, то я сама виновата в аварии.
– Я был уверен, что это дело рук итальянца.
– Всякое может быть, – вздохнула Эльза Появилась медсестра и строго попросила меня не тревожить пациента. Я извинился и покинул палату.
Факт и комментарий.
Хеннинг Витте, известный шведский юрист. Мы встретились у здания Арбитражного суда при Стокгольмской торговой палате и зашли в небольшое уютное кафе. Здесь и состоялась наша беседа.
– Вам не кажется странным, что паром держался на поверхности всего лишь сорок минут? – задал я вопрос, вспомнив мою беседу с корабельным конструктором.
– Я долгое время исследовал этот момент и пришел к выводу, что заключение парламентской комиссии ошибочно. Визир тут ни при чем. Если бы вода заполнила автомобильную палубу, то судно быстро бы перевернулось, но при этом еще долго оставалось на поверхности. Об этом твердят многие специалисты, с кем мне пришлось консультироваться. Например, вспоротый айсбергом «Титаник» продержался на плаву более трех часов, а не минут, как «Эстония».
– Вы представляете интересы родных и близких жертв катастрофы и опрашивали многих спасенных пассажиров?
– Я-то опрашивал, – усмехнулся он, – а члены комиссии никакого интереса к ним не проявили. Меня как юриста этот момент просто шокирует. Почему вроде бы компетентная комиссия проявила такое невнимание к заявлению пострадавших?! Почему свидетельские показания не приобщили к делу? И, наконец, почему премьер-министр Швеции на первой же пресс-конференции торопливо заявил, что паром утонул по техническим причинам. Создается впечатление, что он обязан был это сказать под чью-то диктовку…
Он поднялся на самую высокую точку судна, откуда распахивался широкий обзор на панораму терминала. Серое полотнище дня наплывало из-за морского окоема, окрашивая в мрачные тона причалы и приземистые портовые сооружения. Временами над мачтой и радарам проносился холодный северный ветер, готовый смести с палубы все живое. Кутаясь в теплую куртку, Ватрас поглядывал в сторону транспортных ворот, терпеливо ожидая появление загадочных автофургонов.
Ровно в двенадцать они медленно подползли к парому, с высоты напоминая навозных жуков. Это сравнение мелькнуло в его голове не случайно – машинами заинтересовался сам Кристапович, который и в советские времена, и на посту заместителя главы таможни независимой Эстонии, слыл ярым борцом с контрабандистами. И если он обратился с просьбой понаблюдать за подозрительными визитерами – напал на след злоумышленников. Калев, не раздумывая, согласился помочь, ибо был должником этого человека. Именно Кристапович, по просьбе общих друзей, помог ему устроиться на паром «Эстония», куда попасть было не так-то легко. Парень давно собирался хоть как-то отблагодарить за протекцию, и сегодня представился случай – благодетель обратился к нему с просьбой.
Машины притормозили у носовых ворот. Навстречу вышел вахтенный матрос и, просмотрев документы, стал с кем-то связываться по телефону. Вскоре внизу замаячила фигура старшего офицера Юхана Херма. Поговорив с водителем, он вяло махнул рукой, дескать, въезжайте.
Утром, когда доставили на борт минеральную воду, Калев не стал развозить ее по магазинам, ресторанам и барам парома, специально оставив на автомобильной палубе. Сейчас, прихватив тележку, он вызвал лифт и спустился вниз. Едва открылась дверь, в полумраке увидел вытянутый темный силуэт микроавтобуса, из салона которого чужаки спешно выкидывали мешки. Рядом стоял офицер.
– Добрый день! – поздоровался с ним Ватрас.
– Привет, привет, – натянуто улыбнуться Херм.
– Помочь разгрузить?
– Нет. Сами управятся.
Внешне офицер казался спокойным, но в уголках губ остывала некая озадаченность.
Ватрас подошел к поддону, снял несколько упаковок с минеральной водой и уложил их на тележку. Незнакомцы тем временем забросали мешки в лифт и вместе с офицером вошли в кабину. Краем глаза Ватрас определил, что груз, судя по вспыхнувшей кнопке, поднимался на восьмую палубу. Это уже было подозрительно, ибо обычно свежее белье доставлялось двумя этажами ниже, где располагались обслуживающий персонал и администрация парома.
– Наконец-то, прибыла водичка! – облегченно вздохнула продавщица Тина Мююр, когда он завез груз в магазин. – Звонили из конференц-зала. Там проходит какое-то важное мероприятие. Понаехало господ – уйма. Я лично видела самого Аарне Валгму.
– А кто он такой? – поинтересовался Ватрас.
– Удивительно, – защебетала продавщица, – ты работаешь на пароме и не знаешь руководителя республиканской инспекции безопасности мореплавания? Ты не дальновиден!
– Понятно, – улыбнулся Ватрас. – Тина, а ты всех знаешь?
– Ну, не всех, – замялась она, – но многих знаю. На семинар, например, приехали управляющие портами Пярну Уку Тик, Хуго Инк из Сааремы и Андрес Пири Кива – глава порта в Хаапсале.
– Бог с ними, – отмахнулся Ватрас. – Я – рядовой грузчик и вряд ли буду контачить с этими персонами.
– Каждый рядовой, – она закатила глаза, – мечтает быть капитаном!
– Скажи лучше, – прервал ее Калев, – куда еще воду доставить?
– Вот тебе разнарядка. Отвези воду в конференц-зал. И в кафетерий – там сейчас наш сменный капитан Аво Пихт обедает с какими-то важными персонами из Швеции, – она достала визитную карточку и прочитала. – Их величают Карл-Густав Сундиус и Дан Мирберг. Они там сидят вместе с женами.
– Что делают на нашем судне шведы?
– Они будут принимать экзамен у капитана Пихта.
– Какой экзамен, – удивился Ватрас. – у капитана есть диплом.
– Завтра Пихт будет сдавать экзамен на лоцманскую лицензию по проводке нашего парома в гавань Стокгольма через канал Сёдерарм. – Поймав удивленный взгляд собеседника, она пояснила: – Это северный вход в гавань Стокгольма!
– Откуда у тебя такая информация? – усмехнулся Ватрас.
– Я работаю в магазине беспошлинной торговли, куда захаживают все. И, пожалуйста, одну упаковку отнеси на ходовую рубку.
– Ладно, – бросил Ватрас, отметив про себя, что у него появился повод оказаться на нужной палубе.
Наверху он столкнулся с судовым врачом Виктором Богдановым. Тот с озадаченным видом крутился у спасательного средства, затянутого брезентом, которое располагалось в носовой части по левому борту парома.
– Ты случайно не заметил, кто подходил к этой шлюпки? – обратился к нему доктор.
– Нет, – повел плечом Ватрас. – А в чем дело?
– Медицинский комплект, предназначенный для операции, вскрыт.
– Неужели на этой шлюпке проводят операции? – удивился Ватрас.
– А как же? – вскинул кустистые брови врач. – Когда судно тонет, из моря вылавливают пассажиров с разными травмами. Приходится оперировать. Для этого целый комплект медицинской аппаратуры в обязательном порядке устанавливается на спасательном средстве. Сейчас смотрю – какие-то свертки объемистые, коробки. И что в них спрятано? Ты будешь свидетелем, а я загляну…
– Не советую, – с тревогой в голосе заметил Ватрас. – А если там взрывчатка? Ведь предупреждали нас о посторонних предметах на борту судна.
– Ты прав, матрос, – кивнул врач. – Надо об этом сообщить начальству. Пусть принимает меры.
– Я как раз минералку везу на ходовую рубку. Если застану вахтенного офицера – скажу. А вам советую пока отойти от шлюпки – всякое бывает, – заметил матрос и покатил тележку вдоль борта.
У входа в рубку он толкнул дверь и… увидел странную картину: под капитанским мостиком был откинут толстый резиновый коврик и поднят люк, о существовании которого он не догадывался. Брюнет среднего роста, мускулистый, с перебитым, как у боксера, носом, просовывал в этот люк мешок. Офицер стоял спиной к входу и разговаривал по телефону.
– Господин Херм, – доложил Ватрас. – Примите заказ.
– Какой еще заказ? – растерялся тот.
– Минеральную воду, – Калев протянул накладную. – Чиркните тут, что товар получен.
Офицер пристально вглядывался в глаза нежданного визитера, пытаясь заранее прочесть в них реакцию, а когда прочел, сразу же облегченно произнес.
– Да, конечно, – он взял протянутую бумагу и размашисто расписался. – И это все?
– Все. В эту секунду мешок выскользнул из рук незнакомца и с грохотом приземлился где-то под палубой.
– Осторожнее, – сморщился офицер. – Вы мне судно искалечите.
– Извините, – пролепетал водитель автофургона. Ватрас кивнул офицеру и торопливо пошел к выходу. У дверей обернулся и проговорил:
– Забыл вам сообщить. Судовой врач Богданов просил подойти к спасательной шлюпке номер один.
– Что там стряслось?
– Врач обнаружил подозрительные предметы.
– Какие еще предметы? – напряженно спросил офицер.
– Свертки, коробки.
– Передай Богданову, чтобы ничего не трогал. Я вызову саперов.
Оказавшись на открытой палубе, Калев ощутил тревогу. Жаркой волной прокатилась внутри разноголосица догадок. И это понятно. Он стал случайным свидетелем тайника, в котором провозится контрабандный товар, не без ведома корабельного начальства. И в объемных количествах!
Врача у шлюпки он не застал. Брезент был аккуратно затянут. Ватрас опять спустился на автомобильную палубу, подошел к поддону, поднял упаковку, но положил ее обратно. Вспомнил, что следует позвонить Кристаповичу. Оставив тележку, он медленно зашагал к выходу. У аппарели увидел съежившуюся фигуру судового врача. Тот курил, уставясь на соседний пирс.
