Текст книги "Сказание о Манасе"

Автор книги: Мар Байджиев

Выступление в поход и победа над Текес-ханом

 
Э-эй!
Два месяца прошло с тех пор,
Как провели в Алтае сбор.
Готовил сыновей народ
В далекий боевой поход.
Вот съехались со всех концов
К Манасу воины родов.
Широкая долина вся
Людьми заполнена была,
И под копытами коней
Там содрогалася земля.
И копья, словно лес густой,
Сверкали сталью голубой.
С зеленым древком красный стяг
Затрепетал над головой.
Под ним когда-то хан Ногой
Водил войска в кровавый бой.
Кыргыз, казах, кыпчак, нойгут
Отправились в далекий путь
В края родные – Туркестан.
 
 
Держал в руках весь Уч-Турфан
Батыр калмыков – хан Текес.
Когда пришла с Алтая весть
О том, что племена бурут
На Туркестан войной идут,
Все силы бросил хан Текес
На укрепленье Кара-Суу.
Пошел Манас на Уч-Турфан
И от разведчиков узнал,
Что стольный город Кара-Суу
Стеной из камня обнесен,
Охраной мощной окружен.
Пришли к Манасу Ажибай,
И Тазбаймат, и Кутубай,
Каратоко, Мажик, Чалик,
Почтенный Айдаркан-старик
Совет Манасу мудрый дать:
Чтоб не было потерь в пути,
Без боя город обойти.
Разгневался батыр Манас:
– Вы что, хотите отступать?!
А вдруг Текес догонит нас!
Куда вы сможете бежать?
А может быть, как барсуки,
Под землю спрячете носы?
Или, поднявшись в небеса,
Как пташки, будете порхать?
Нет! Путь у нас, друзья, один —
Идти вперед и наступать,
Захватчиков – уничтожать,
Освобождать наш Туркестан.
Такой наказ нам Богом дан!
И предложил тогда Бакай:
– Давайте, я пойду вперед,
Дойду до городских ворот
И дам оттуда поворот.
Когда погонится Текес,
Пойдете вы наперерез.
Вдали от городской стены
Враг будет уничтожен весь!
 
 
Бакай с дружиной подошел
Вплотную к городской стене,
И в миг один охрана вся
С мечами, копьями в руках
Вдруг выпад сделала на шаг.
Но почему-то все они
Глаза таращат и молчат,
Набрали будто в рот воды,
На месте намертво стоят,
Как в землю вбитые столбы!
И почему-то не видать
Полета дротика, стрелы.
И понял сразу эр-Бакай,
Что это хитрость и обман.
С отрядом боевым своим,
Смеясь, он повернул назад.
И армия Манаса вся
Вплотную к стенам подошла,
Кусты, деревья подожгла —
Сгорели тут же чучела.
Без боя, крови и потерь
Открылась городская дверь.
Что будет таковым исход,
Текес никак не ожидал —
И в грудь себе вонзил кинжал.
Кыргызы взяли город весь
И ханский заняли дворец.
 
 
Манас войска свои собрал
И всем строжайше приказал,
Чтоб женщин и простой народ
Никто из них не обижал,
И чтоб иголочки чужой
Никто из воинов не брал.
Кто будет учинять грабеж,
Того с секирой плаха ждет.
– Текесу я бы все простил,
Но хан ваш сам себя убил,
И пусть сам Бог простит его!
Теперь вы можете, друзья,
Назначить хана своего!
Прошу я только одного:
Чтоб свой народ берег, любил,
Чтоб с нами искренне дружил,
Роднился и детей растил.
Мы связаны одной судьбой,
А враг у нас совсем другой! —
Сказал народу хан Манас.
Народ от счастья ликовал,
И тут же ханом он своим
Тейиша юного избрал —
Он был Текесу брат родной.
Манас Тейишу руку сжал,
Как друга за плечо обнял —
И начался победный той.
 

Любовь Манаса кыз-Сайкал

 
Жил в Уч-Турфане Карача —
Калмыцкий славный аксакал.
Гордился очень старичок
Красивой дочерью Сайкал.
Но то, что девушка она,
В округе всей никто не знал.
Упрятав волосы под шлем,
Она, как истинный жигит,
Носила меч, копье и щит.
Когда убил себя Текес
И ханом избран был Тейиш,
Сайкал в доспехах боевых
Пришла к отцу и говорит:
– За честь и родину свою
Ценою жизни постою!
Манаса юного вот здесь
На эр-сайыше я убью!
Бурутов, взявших город наш,
Я из Турфана прогоню!
 

 
Неделю пировал Турфан.
И после скачек – аламан
Байге раздали скакунам.
Схватив друг друга за штаны,
Боролись резво курешчи.
Вот объявили эр-сайыш:
Батыр, что выбьет из седла
Копьем другого седока,
Получит триста лошадей
И вместе с ними заберет
У побежденного коня.
На рослом рыжем жеребце
Явился тут же на майдан
Калмыцкий юноша Сайкал.
Глашатай, объезжая круг,
Сразиться с ним на копьях звал,
Кричал на разных языках,
Но выйти с ним на эр-сайыш
Никто пока не рисковал.
Опасен юноша Сайкал:
Не раз он ловкостью своей
С седла жигитов выбивал.
И вдруг лихой жигит Сайкал
Свой шлем перед народом снял,
И волосы, как черный шелк,
Рассыпалися по плечам.
И весь майдан замолк на миг:
Узрел собравшийся народ
Прекрасный юный женский лик!
И, потрясая небеса,
Долины, горы и леса,
Восторженный раздался крик!
И двинулись на эр-сайыш
Жигиты вдруг со всех сторон:
В душе был каждый убежден,
Что девушку собьет с седла.
– Я кыз-Сайкал, Карача дочь!
Хочу вас всех предостеречь:
С копьем я вышла на майдан
За нашу родовую честь!
Батыр Манас! Ровесник мой!
Хочу сразиться я с тобой!
И если я собью тебя,
То не возьму с тебя коня,
Но ты покинешь Уч-Турфан
И клятву дашь, что никогда
С войсками не вернешься к нам!
А если ты собьешь меня,
Отдам я своего коня!
В рабыни ты меня возьми,
А если хочешь, здесь при всех
На площади меня казни!
– Согласен я с тобой, бийкеч!
Но должен я предостеречь,
Что для меня наш эр-сайыш
Игрою будет кыз-куумай!
И если я тебя собью —
Поцеловать мне щечку дай! —
Ответил девушке, смеясь,
Веселый юноша Манас.
Девица храбрая Сайкал
Была прекрасна и нежна.
Глаза сияли, как алмаз,
А губы – алые, как кровь.
Почуял юноша Манас
К калмычке нежную любовь!
Подумал он: была б она
Ему достойная жена.
 
 
И тело нежное ее
Боялся повредить Манас.
Старался он своим копьем
Ударить непременно в щит,
Чтобы без боли и крови
Девчонку с лошади свалить,
Ну, а потом, как обещал,
При всех ее поцеловать.
Когда ж закончится поход,
Послать отца и в жены взять.
Не знал доверчивый Манас,
Что дева юная Сайкал
Задумала его убить,
В кыргызских боевых рядах
Посеять панику и страх
И поголовно перебить.
Ударом встречным кыз-Сайкал
Отбила острое копье.
Ответный нанесла удар
Она Манасу прямо в грудь —
И он с коня чуть не упал.
Но тут же чуть левей щита
Копьем ударила Сайкал —
И пика острая копья
Чуть было в сердца не вошла.
И понял юный эр-Манас:
Игру на копьях эр-сайыш
Сайкал решила превратить
В кровавую борьбу за власть.
И деву, что хотел любить,
Теперь Манас решил убить.
Теперь, как лютых два врага,
Навстречу мчась во весь опор,
Взаимный нанося удар,
Сражались насмерть – он, она!
Из раны кровь его текла,
Слабела правая рука.
Удар! Удар! Еще удар!
Но щит надежно защищал.
Манас уж кровью истекал,
Порой сознание терял.
И, изловчившись, наконец,
Ударом точным прямо в щит
Он сбил на землю кыз-Сайкал.
Когда Манас к ней подошел,
Склонила голову она
И подала своей рукой
Копье и поводок коня.
Манас во гневе вынул меч,
Готовый голову отсечь,
За подбородок деву взял.
Но гордый, смелый взгляд Сайкал
Ни гнев, ни страх не выражал.
Взглянув на мир в последний раз,
Нагнула голову Сайкал,
И косы черные, как смоль,
Рассыпавшись, упали с плеч,
Пушок на шее обнажив.
Манас в ножны вложил свой меч,
Склонился низко к кыз-Сайкал,
В затылок вдруг поцеловал,
Сел на коня и ускакал.
Она смотрела вслед ему,
Катились слезы по щекам.
– Я буду ждать тебя всю жизнь, —
Сказала тихо кыз-Сайкал.
Но клятву верную никто
Из уст влюбленной не слыхал.
 
 
Когда Манас и хан Тейиш,
Войска свои объединив,
В далекий двинулись поход,
Вдали увидел эр-Кокче,
Что кыз-Сайкал одна стоит.
– Смотри, Манас, твоя Сайкал!
Видать, обиделась она,
Что в жены ты ее не взял!
– Мой брат Кокче, тебе клянусь,
Я к ней с победою вернусь.
Когда исполним долг святой,
Покончим с родовой враждой,
Наступит на земле покой,
На веки вечные тогда
Сайкал останется со мной, —
Ответил другу эр-Манас,
Смахнув ладонью слезы с глаз.
 
 
Всю жизнь влюбленная Сайкал
Ждала Манаса, говорят.
А сколько было женихов,
Всем отказала, говорят.
Не смог Манас вернуться к ней:
Вражда родов и меж людей
Не кончилась до наших дней.
На землю не пришел покой —
Насыщен этот мир враждой!
Во сне Манас и кыз-Сайкал
Нике свершили, говорят.
Когда, собрав войска, Манас
Пошел войною на Китай
И, взяв там город Чет-Бейжин,
Со смертной раной в свой Талас
Назад вернулся он один,
Чтоб на земле коварной, злой
Она не мучилась вдовой,
Свою невесту кыз-Сайкал
В последний час к себе позвал.
И тихо, чтоб никто не знал,
Скончалась девушка Сайкал.
Душа влюбленной вознеслась,
Туда, где ждал ее Манас.
 
 
О том, как тыщу лет назад
Влюбились в схватке боевой
Калмычка и кыргыз-бурут
Забыть потомки не хотят,
Из уст в уста передают.
 

Сказ об освобождении Туркестана от китайских захватчиков

 
В долины, горы и луга
Под небеса родной земли
По трем дорогам по степи,
Как три бурлящие реки,
Кыргызы из Алтая шли.
Горланил войсковой карнай,
Визжал пронзительно сурнай.
Как гром, как поднебесный глас,
Гремел походный добулбас.
Под красным стягом впереди
Со свитою своей Манас,
За ним идут, подняв свой стяг,
Казах Кокче, нойгут Чубак —
По матери своей калмак,
Глава булгаров – хан Эштек.
С бойцами в десять тысяч душ
Пришел к Манасу хан Урбю.
Здесь друг кыргызов Жамгырчы,
Кангаец храбрый Келдике,
Монголы от Жай-сана здесь,
И Бердике – каракалпак.
Войска родов найман, дуулат,
Кара-багыш и калмурат —
Всех невозможно перечесть.
К Манасу все они пришли,
Чтобы вернуться в Туркестан,
Изгнать и выселить в Китай
Захватчиков родной земли.
Друг другу воины под стать —
Батыров доблестная рать.
Вброд перейдя реку Или,
В долину Каркыра пришли.
По рекам Тюп и Жергалан,
Пройдя зеркальный Иссык-Куль,
К ущелью Боома подошли —
К развилке четырех дорог.
Здесь дал совет старик Кошой:
– Манас, я знаю этот край.
По устью небольшой реки
Есть выход здесь всего один.
И если по нему пойдем,
Нарвемся на большой погром.
Уверен, хитрый Акбешим
Засаду подготовил там.
И потому придется нам
Идти по кручам и хребтам.
Пройдя ущелье с двух сторон,
Батыры миновали Боом.
Когда взошли на гребень гор,
Внизу в цветах благоухал
Безбрежный сказочный простор.
И эту чудную страну
Терзали много лет подряд
Калмык, китаец и манжу.
Правитель всей долины Чу,
Сатрап китайский Акбешим,
Узнав о том, что хан Манас
С Алтая выступил в поход,
Большую армию собрал,
Вдоль берегов Кемин и Чу
Охрану выставил свою.
По обе стороны реки
Засели меткие стрелки.
Ущелье узкое Боом
Отрядом мощным перекрыл
И на предгорьях Ала-Тоо
Войска свои расположил.
Увидел это эр-Манас
И дал команду. В миг один
Лавиной снежной, роковой
Батыры устремились вниз.
В долине стороны сошлись —
И начался жестокий бой.
Ломались копья и щиты,
Сверкали сабли и мечи.
Повсюду кровь лилась рекой,
Рыданья, крики, вопли, стон,
Увечья, смерть со всех сторон.
Проклятья! Гнев! Угрозы! Мат!
Без рук, без ног, без головы,
Без жизни воины лежат.
Со стягом красным боевым
Навстречу вышел Акбешим,
Но эр-Кокче и хан Урбю,
Кольцом дружину окружив,
Жестоко расчитались с ним.
Упал на землю ханский стяг —
И был повержен лютый враг.
 
 
Наутро Чуйская земля
Покрыта трупами была.
И с той, и с этой стороны
Погибли храбрые сыны.
Собрали всех, кто пал в бою,
Зажгли костер большой в горах
И предали тела огню.
И смешанный с золою прах
Пустили по теченью вниз,
Где жили братскою семьей
Спокон веков казах, кыргыз.
Где жили в прежние века
Потомки хана Каракан,
От сына славного его
Здесь правил правнук Алашкан.
Родным для тюркских сыновей
Был благодатный Туркестан.
Все знают до сих пор о том,
Что там, на родине своей,
Руками тюрксих сыновей
Построен город был Ташкент —
Что значит «крепость из камней».
Но этот город двести лет
Был под китайскою пятой,
И там, за каменной стеной,
Народом правил много лет
Кангайский падишах Панус.
Когда Манасом был разбит
В долине Чуя Акбешим,
Гонец, примчавшийся в Ташкент,
Дрожа от страха, рассказал
О том, что в том бою видал.
И голос бедного гонца
Срывался в панике, дрожал.
– Лавину из живых людей —
Такого не видал никто!
Народ, растущий на глазах,
Бойцов, шагающих на смерть, —
Такого не видал никто!
Такую мощную орду
Никто не видел никогда!
И если их не обуздать,
Ташкент наш будут штурмовать!
И этот Туркестанский край
Мы скоро можем потерять!
И власти здесь придет конец! —
Орал напуганный гонец.
Собрал в Ташкенте хан Панус
Правителей Мергим, Мерке,
Шамын-Шаа и Дообого —
Под их пятой тогда была
Вся наша Чуйская земля.
Собрал Панус свои войска,
Повел на Чу, чтобы разбить
В бою кыргызские войска,
Долину вновь освободить,
Прогнать Манаса на Алтай.
 
 
Предгорьями долин Чирчик
Владел богатый Кокетей.
Он славился в округе всей
Глубокой мудростью своей.
И мог почтеннейший старик
С любым найти один язык.
От Эсенхана самого
Он получил китайский чин,
А потому никто к нему
Не мог придраться без причин.
Хан Кокетей узнал о том,
Что эр-Манас в краю родном
Китайцам учинил разгром,
И чтоб Манаса обуздать,
Навстречу с армией своей
С Ташкента двинулся Панус.
Решил богатый Кокетей
Манаса с тыла поддержать
И, силы все объединив,
Захватчиков родной земли
С Турана навсегда прогнать.
Покинув свой родной Чирчик,
К Манасу двинулся старик.
В разливах нижних Чуй-реки
Лоб в лоб столкнулися враги.
Три дня, три ночи шли бои,
И Чуйскую долину вновь,
Как ливень, оросила кровь.
Но силы были неравны.
 
 
И на четвертый день войны
Панус Манаса окружил
И с той, и с этой стороны.
И знает Бог, что было б там,
Когда б со стороны степей
Не вышел с войском Кокетей
И не ударил прямо в тыл.
Так Панус-хан разгромлен был!
Договорились меж собой
Войска свои объединить
Хан Кокетей и хан Манас:
Один – почтенный аксакал,
Другой же – юноша-жигит.
И над Ташкентом был поднят
Зеленый Туркестанский стяг.
Так, ровно двести лет спустя,
Вернули тюркские сыны
Края исконные свои.
Манас и старый Кокетей
Дружили, как отец и сын,
Всю жизнь и до последних дней.
И хан Ташкента Кокетей
Манаса с войском проводил
В далекий северный Алтай,
Просил вернуться поскорей
С народом в туркестанский край.
 

Возвращение кыргызов с Алтая на родину

 
Под стягами своих родов
Покинув, наконец, Алтай,
Кыргызы вышли в дальний путь —
В обетованный отчий край.
У всех желание одно:
Скорей вернуться в Ала-Тоо,
Где падала спокон веков
С кыргызской пуповины кровь.
Потоки бурные Или
С домашним скарбом и скотом
И вплавь, и вброд прошли с трудом.
Минуя перевал крутой,
Прошли в долину Уч-Арал,
Вдоль рек Конуз и Жергалан
В простор Сары-Озон вошли.
На склонах ласковый ковыль,
Внизу цветы, сады, трава —
Зеленый шелковый ковер.
Не зная, что такое пыль,
Трепещет на ветру листва.
Бьют ключевые родники.
Озера, речки и пруды,
Седые горы, лес, луга
И голубые небеса!
И эту чудную страну
Кыргызам дал создатель сам!
По теплой утренней росе
Носились дети босиком.
Девчонки, весело визжа,
Купались в речке голышом.
Батыры на родной земле,
При звездах, ночью у костра
Храпели дружно до утра.
В округе нет чужой души!
Родное небо! Мир! Покой!
С дружиной старина Кошой
Манаса выехал встречать.
– Я рад тому, что наконец
Увидел в целом свой народ!
Скитаясь долго по земле,
К себе вернулся каждый род.
Теперь нам надо сохранить
Единство, дружбу и оплот.
Но если снова каждый род
Сам по себе здесь заживет,
То враг к нам сызнова придет,
Поодиночке разобьет.
Вновь горькая судьба нас ждет.
А чтоб народ был цел, един,
Им должен править хан один!
Ты делом доказал, Манас,
В руках держать умеешь власть!
Там, за долиной золотой,
Есть две реки: Кен-Коль, Талас, —
Вот там построишь город свой,
И трон поставишь в самый раз.
Я буду здесь оборонять
Род катаган и край родной.
Ты связь держи, Манас, со мной! —
Совет дал дядюшка Кошой.
Потом взял слово Акбалта
И поддержал Кошоя речь,
О том, что должен хан Манас
Весь род кыргызов уберечь.
– Для нас, Манас, ты щит и меч.
Чтоб быть опорою тебе,
Останусь я в долине здесь.
И, если враг придет сюда,
На помощь позову тебя.
И три почтенных старика:
Кошой, Жакып и Акбалта —
В слезах прощально обнялись
И, разделившись по родам,
В края родные подались.
Став ханом ханов, эр-Манас
С дружиной двинулся в Талас.
 

Сказ о том, как хан Алооке, увидев Манаса, бежал из Ферганы

 
В руках китайцев был тогда
Наш благодатный Туркестан.
Народом правил в Фергане
Китайский хан Алооке.
Жесток и беспощаден был
К народам тюркским этот хан.
И кто пред ним не лебезил,
Тот был зарезан, как баран.
До нищеты довел народ
Обременительный налог.
Сто тысяч слитков золотых
И шкурок столько же куниц
Сдавали только в Маргелан.
И всех хорошеньких девиц
В гарем к себе он забирал.
На шею тюркских сыновей
Ярмо повесил, как замок.
Народ нуждался и страдал,
Но сделать ничего не мог.
 
 
Кыргызских ханов всех в Талас
На свой совет созвал Манас:
– Родные, пригласил я вас,
Чтобы совет услышать ваш!
Алооке – хан Ферганы
Прислал гонца, чтоб мы ушли,
Пока не поздно, из страны.
Или чтоб я к нему пошел,
Послушным подданным, слугой.
А если кто-то возразит,
Он вновь расправою грозит.
Коли согласны вы со мной —
На Фергану пойдем войной!
Не для того вернулись мы,
Чтоб языками башмаки
Китайца грязные лизать!
– Манас, готовы мы всегда
За Туркестан, за край родной
Идти с тобой на смертный бой!
И цель у нас у всех одна —
Очистить землю от врага! —
Сказал Чубак – сын Акбалта.
Манас велел седлать коней.
И тут же зазвучал керней,
Зовущий в бой богатырей.
Когда увидел Алооке
Войска, что вел батыр Манас,
То померещилось ему,
Что сам дракон идет к нему,
А по бокам его идут
Гепарды, тигры, волки, львы,
Над ним огромным бьет крылом
Могучий беркут. Он когтем
Коня поднимет с седоком
И в небо унесет живьем.
И понял старый Алооке:
Манас силен, непобедим,
И если в Фергану придет,
То весь народ пойдет за ним.
И выход здесь всего один —
Забрать казну, бежать в Бейжин!
Визирям приказал своим
Сокровища скорей собрать,
Оставить трон и Маргелан,
Покинуть Туркестанский край
И поскорей уйти в Китай.
 
 
Манас с дружиною своей
Догнал идущий караван
И у китайцев отобрал
Награбленное здесь добро:
И золото, и серебро,
Забрал наложниц и гарем,
Рабов и слуг освободил
И объявил свободу всем.
Хан Алооке сошел с коня,
Как раб, колени преклонил,
Пощады для людей просил:
– Не скрою – враг я твой, Манас,
Я земли ваши захватил,
Немало тюркских сыновей
Убил, изгнал, поработил.
Таков закон живой земли —
Борьба за жизнь. Закон войны!
На свете выживает тот,
Кто отберет или убьет.
Теперь я вижу, хан Манас,
Пришел, видать, и твой черед.
И не прощенья у тебя—
Пощады для людей прошу!
Воюют ханы, а народ
На гибель гоним мы, как скот.
И честью ханскою клянусь:
С войной сюда я не вернусь!
Родного сына Бооке
Тебе в заложники даю.
Пусть у тебя он будет жить,
И, если слова не сдержу,
Ты можешь Бооке убить.
– Сюда с Алтая я пришел,
Чтобы тебя с моей земли
Навеки вечные прогнать,
А если сам ты не уйдешь,
Людей твоих уничтожать!
Но оказался ты мудрей:
Чтоб не терять своих людей,
Решил покинуть Фергану.
За эту мудрость, Алооке,
Я жизнь твою тебе дарю!
И убирайся поскорей —
Два дня и ночь тебе даю! —
Кыргызский хан сказал ему.
– О, хан Манас! Благодарю! —
Сказал с поклоном Алооке.
И меч свой в золотых ножнах
Манасу в дар он преподнес.
Родного сына своего
В заложники определив,
Ни с той, ни с этой стороны
Ни капли крови не пролив,
Алооке ушел в Китай.
И был доволен он судьбой,
Что возвращается живой!
 
 
Когда он к ханству своему,
К Бейжину с войском подъезжал,
Его сын младший Конурбай
Отца с дружиною встречал.
Конур в свои семнадцать лет
Носил военный амулет.
Он упрекнул отца за то,
Что тот так просто и легко
Оставил трон свой в Фергане.
– А если б власть отдали мне,
Я бы кыргызам показал,
Как надо биться на коне!
Кочевники казах, бурут
В долинах по родам живут,
Единый силы никогда
Они в горах не создадут!
– О, сын мой, юный Конурбай!
Ты зря отца не упрекай!
Народ был вольный, кочевой —
Теперь он стал совсем другой!
И если раньше каждый род
Отдельно жил в горах, вразброд,
Манас собрал из всех племен
Державу прочную, оплот.
Он стал могуч, непобедим.
Но если ты, мой юный сын,
Кыргызов можешь сокрушить —
На поле бранном докажи!
Мне честь и славу возврати!
И этот боевой наказ
Запомнил крепко Конурбай —
Гордыня заиграла в нем.
И хан кыргызов эр-Манас
Его заклятым стал врагом.
 

Сказ о том, как афганский хан-Шоорук потерпел от кыргызов поражение

 
Э-эй!
На юге, где лежит Алай,
А рядом Ооганистан
(Пуштуны проживают там),
Правитель рода маймундук
Самодовольный хан Шоорук
Решил кыргызов обуздать,
Весь скот и табуны угнать,
Подальше в горы их загнать.
Шоорук имел семью, детей:
Трех сыновей, двух дочерей.
А дочь старшая Акылай
Была нежна, стройна собой
И отличалась от других
Умом и яркой красотой.
И станом дева Акылай
Была изящна, как кинжал,
А голос мягкий у нее,
Как горный ручеек, журчал.
А кожа белая была,
Как из фарфора пиала.
 

 
Однажды утром Акылай
Свой сон поведала отцу:
– Со стороны восточных звезд
В кочевья наши хлынул сель.
И я попала в тот поток,
Никто меня спасти не мог.
С трудом держалась я рукой
За сук чинары золотой.
И вдруг я вижу, тот поток
Тебя течением несет
Со снегом, грязью и водой.
Тебе я руку подала —
И мы, отец, спаслись с тобой.
А мимо плыли люди, скот
В лавине грязи и камней.
Я думаю, что в этом сне
Разгадка есть судьбы моей.
И дочери ты слово дай,
Что не пойдешь ты на Алай,
Куда вернулся сам бурут.
Боюсь, отец, твои войска
Рассеют там и разобьют —
И потеряешь ты свой трон!
Такой увидела я сон.
Шоорук послушал Акылай
И дал свою разгадку сна:
– Поток бурлящий, горный сель
С камнями, снегом и землей —
На нас идет противник мой!
А если взялся я рукой,
За сук чинары золотой —
То трон Манаса будет мой!
О дочь, пророчица моя,
Тобою восхищаюсь я! —
Воскликнул радостно Шоорук
И на Алай пошел войной.
Нойгутов тут же разорил,
Войска Ошпура разгромил.
Табун в семь тысяч лошадей
Угнал к себе Шоорук-злодей.
Как только весть узнал Манас,
Что хан Шоорук пошел в тот край,
Он тут же дал войскам приказ
Идти в поход, спасать Алай.
Настигли хан Шоорука там,
Разгром устроили войскам.
Шоорук едва сбежал в свой стан,
Чуть не погиб в той битве сам.
Он понял, что бурут един,
Тягаться бесполезно с ним.
И выход он нашел один.
Позвал к себе он Акылай,
Сказал ей: – Доченька, спасай!
Неверно разгадал я сон.
Как сель, на нас Манас идет,
Во гневе беспощаден он,
Жестоко перебьет наш род.
Чтоб всех от гибели спасти,
Манасу в жены дочь моя
Должна безропотно пойти.
И тут сказала Акылай:
– Манаса вашего в глаза
Я не видала никогда!
Но если за него пойду
И этим отведу беду,
Готова жертвовать собой!
Чтоб дружбу укрепить, родство,
Сестренки пусть со мной пойдут
И семьи там приобретут!
Шоорук собрал в своем роду
Красавиц стройных, молодых,
В шелка и бусы нарядил,
Ичиги на ноги пошил,
Красиво причесал, умыл,
Манерам тонким подучил.
И чтоб от них благоухал
Цветов пахучих аромат,
Тела натерли им травой,
Да так, что девочки порой
Кричали: «Больно! Ой! Ой! Ой!»
На снежно-белый достархан
Поставили и хлеб, и соль.
К Манасу девушек повел,
Рискуя жизнью, Шоорук-хан.
На шею бросил пояс свой,
Надел на голову венец,
И, руки на груди скрестив,
Шоорук явился во дворец:
– Прости меня, Манас, сынок,
Я был безумен и жесток!
За тех, кто был убит в боях,
За всех я куну заплачу
Своею дочерью родной,
И тридцать девушек привел —
Одна красивее другой!
Пускай они нам народят
Родных сынов и дочерей.
Скрепим навеки наш союз
Детьми и кровью мы своей.
Прими мой дар, батыр Манас!
Вот хлеб и соль, и вот мой меч!
И если не простишь мой грех,
Вели мне голову отсечь!
Таких красавиц вместе, враз
Манас не видел отродясь…
Он засиял, как при луне
Песком начищенная медь.
Не зная как тут поступить,
Манас топтался, как медведь.
– Решай, Бакай, мой старший друг!
Я повелитель ваш в боях,
Ты знаешь, что в таких делах
Большой болван я и дундук, —
Признался доблестный Манас.
Сказал Бакай: – Вставай, Шоорук!
Обнял, как свата, за плечо.
Как тестя юных кыргызят,
Шоорука стали угощать.
Осталось только выбирать,
Кто будет хану лично зять.
– Ну вот, красавицы мои,
Не прячьте вы глаза свои!
Жигиты смотрят, ждут от вас,
Кто на кого положит глаз.
Кыргызы юные хотят
Иметь красивую жену,
Создать здоровую семью,
Родить побольше сыновей,
Чтоб защищать свою страну!
Ваш хан, я волю вам даю
Самим решить судьбу свою! —
Сказал девицам хан Шоорук.
В восторге были все вокруг.
Никто, видать, не ожидал
Такого оборота вдруг.
Сбежались все холостяки,
Бородки гладили, усы.
Скосив немного набекрень
Свой куний круглый тебетей,
Стал каждый ждать судьбы своей.
С походкой легкою, как лань,
С осанкой гордой и прямой,
Навстречу вышла Акылай.
Ну впрямь богиня. Хоть молись!
К Манасу близко подойдя,
С улыбкой томные глаза
Красотка опустила вниз.
И тут батыр Манас смекнул,
Что юной девы нежный взгляд
Был объяснением в любви.
И тут за нею все подряд
К джигитам девушки пошли.
И тридцать юношей все враз,
А с ними вместе сам Манас
Семью и жен приобрели.
И тридцать свадеб в один день
Сыграл ликующий Алай.
И стала так второй женой,
Манасу посланной судьбой,
Дочь Шоорук-хана Акылай.