Текст книги "Побудь моей навсегда (СИ)"
Автор книги: Мануэлла Макута
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)
49. Руслан
Проснулся с жуткой головной болью. Самочувствие было– точно всю ночь кто-то моей головой в стену гвозди забивал. Встав с кровати, кое как добрался до ванны, попутно пытаясь припомнить, чем закончилась прошлая ночь. Наспех оглядев себя в зеркале, пришел к выводу, что победу одержал я. Во всем, кроме алкоголя и Ульяны. Вообще, я впервые накидался так, что не помнил какие-то моменты.
Наверно, странно прозвучит, но я ждал. Все эти два месяца ждал как идиот, как слабовольный тюфяк, не решающийся сделать первым важный шаг. Ждал, что Жданова позвонит, напишет, придумает предлог, чтобы не прерывать общение. Вопрос, упрек, да хоть банальное " я там у тебя, случаем, расчёску не забывала?", которым не гнушались многие из девушек, которым я не перезванивал после бурной ночи. Видимо, карма вернулась? Иначе почему я просто полыхал, стоило подумать о том, что Жданова могла наладить личную жизнь, вполне себе счастливо жить…да с тем же Фроловым. Как представлял, что они, мило чирикая на околомедицинские темы, сидят в обнимку на старом диване перед телевизором или же пишут друг другу мерзкие сообщения вроде " Котик, ты когда дома будешь? Я спагетти приготовлю"– тошнота к горлу подступала. И, хоть из того, насколько ничтожно мало я узнал Ульяну, всё же мог догадаться, что подобная " милота" совсем не в её стиле, а все равно нет-нет– да и на ум приходили такие идиотские мыслишки. И корежило не по-детски.
Много раз сам задавал себе вопрос– почему не сделаю тот самый важный шаг первым? И терялся, не в силах понять, осмыслить, зачем он, этот шаг? Чего я жду от нее? Чего хочу? Семью и детей? Вряд ли. Отношений? И это под большим вопросом. Чтобы была рядом? Возможно, но ведь не сдержусь, придушу как-нибудь. Или заласкаю до смерти. Ульяна раздражала одним фактом своего существования. Одним тем, что не была похожа на других. Ни капли. Нисколько. Мне скандалы на ровном месте закатывали, пытались отношения выяснять после пары ночей вместе. А эта…странная. Попрощался – и уехала, не достает своим вниманием. Не женщина, а просто мечта. Так почему же так херово?
До кучи и мать, будучи здесь, напирала на то, что Дарджиевы помолвку хотят организовать, словно бы и не было ни скандала с разорванной прежде помолвкой с Жаным, ни многих лет отчуждения. Будто я всё также живу в родном доме, а отец диктует, как жить. А ещё задело, что мать спокойно восприняла факт того, что мы с Ульяной расстались. Кивнула, похлопала по плечу, сказав, что всё равно она мне не подходила. Я еле сдержался, чтобы не наговорить обидного.
Один Бахтияр был на моей стороне. Спустя несколько дней после отъезда Ульяны, он перехватил меня в одной из комнат, которую я переоборудовал под спортивный зал.
– Ох, и здоровая. – тщетно попытавшись поднять одну из гантелей, он махнул на нее рукой, усевшись на скамью для пресса. – Тебя ж дома теперь не поймать, так вот хоть увижу. – насмешливо сверлил он меня каким-то непонятным взглядом.
Я встал, убрав штангу в сторону. Усевшись напротив него, хмуро взглянул:
– Дел много.
Бахтияр усмехнулся:
– Было бы их много– не старался бы так энергию выплеснуть. Ты ж каждый вечер и утро тут убиваешься.
Я предпочел промолчать, тем более зная, что сейчас Бахтияр пойдет в атаку. Так и произошло:
– Что у вас с Ульяной? – он пытливо вглядывался в мое лицо, будто пытаясь прочесть ответ. Правду.
Я отмахнулся заранее подготовленной версией:
– Ты же знаешь, характерами не сошлись.
Дед улыбнулся, покачав головой:
– Чтобы разойтись, сперва сойтись нужно. А я спрашиваю, что у вас на самом деле. – и, поспешно выставив руку вперёд, обвиняюще ткнул мне в грудь указательным пальцем. – Ты мне не ври хоть. Я же всегда на твоей стороне был. Вот и сейчас вижу, что мучаешься. Нравится она тебе.
Приготовившись держать оборону, вдруг сдался, признавая поражение. Последней каплей стала отчаянная правдивость деда. Он не укорял, не пытался подловить на лжи, а просто констатировал факт:
– Нравится.
– Ну так и чего всё усложнять? Я понял, что она – не твоя невеста сразу. Врать она точно не умеет, глаза выдают.
Я усмехнулся– да, действительно, Жданову всё выдает. Ну не может она обманывать, и, стоить признать после неудач в моих прошлых отношениях, для женщины это – больше плюс, чем минус.
– А вот ты, когда с ней рядом, сам не замечаешь, как за ней глазами следишь. – продолжал дед гнуть свою линию.
– И? Глазных дел мастер, просвети, что же из этого следует? – подколол больше из желания закончить эту становившуюся странной и неудобной беседу.
– Влюбился ты, вот что. – просто и спокойно ответил Бахтияр.
Я только криво усмехнулся на такое предположение:
– Так любого взрослого мужчину, что на красивую жешщину посмотрел, можно обвинить в том, что влюбился без памяти.
Дед, задумчиво постукивая по экрану смартфона в руках, вдруг кивнул, будто согласившись:
– Вообще, хороша она. Да. Тут ты прав. Этот твой же, как его, Марк. Ну водитель. Он тоже оценил.
Я напрягся, не понимая, о чем это Бахтияр.
– Спрашивал у меня на днях, что у вас там, разошлись ли всерьез или так, поругались. – он замолчал, а потом продолжил. – Наглый такой ещё, говорит, а не могли бы номер её дать или контакты какие. Понравилась она ему, значит.
– Марк? Ты ничего не путаешь? – чувствуя, что вскипаю, попытался успокоиться. Начерта Марку номер Ульяны? Может, Бахтияр действительно что-то путает? Не о том он спросил, или не так.
– Ну, я – старый, а на слабоумный. – уверенно ответил он– И глухотой не страдаю. Так и сказал– понравилась, выспрашивал, расстались ли. Клинья подбить…
– Ах ты ж… – я едва сдержался, чтобы не выругаться при Бахтияре. Вот же сука какая! Это, получается, он пока ее возил, пялился. Где ещё ему её рассмотреть. Нанял водителя, млять! Вместо дороги на пассажирок смотрит. Сейчас же нахер его пошлю, без выходного пособия.
– Да успокойся. – вдруг с оттенком веселья в голосе осадил меня дед– Пошутил я. Ничего он не спрашивал у меня. Но вот ты– он снова обвиняюще указал пальцем в мою сторону – Дураком будешь, если упустишь женщину, которая тебя ревновать так заставляет.
Ревновать? Я и ревную Ульяну? Большего абсурда я в жизни не слышал.
Похлопав доморощенного семейного психолога по плечу, я встал со скамьи:
– Тебе бы романы писать….ревную, надо же…
И под тихое посмеивание деда ретировался, пытаясь даже самому себе не отвечать, от чего убегал. От правды? Нет, такие как Жданова были не в моем вкусе. По крайней мере, раньше. Да, возможно она сумела зацепить меня своей неординарностью, но разве на этом долго протянешь? Надоест, приестся, разочарует. И дело не короне на моей голове, как раз наоборот – я ровно такой же человек, как и все остальные, обычный мужчина. Но, сука, отчего её аромат преследует, будто им насквозь пропитан. Чертов сладковатый запах детской пены для мытья…
****
– Ты меня слушаешь? – девушка напротив меня надула и без того огромные губы. Я невольно скользнул по ним взглядом, задумавшись на мгновение, сколько же всякой дряни она туда вкачала. Девица, приняв это за интерес с моей стороны, довольно улыбнулась:
– Только три дня назад переделала. Форму меняла, старая была уже не в тренде, теперь более естественные в моде. – она несколько повернула голову, чтобы я лучше разглядел результаты работы " неизвестного мастера". Джоконда, млять.
К счастью, спас телефонный звонок. Даже не извинившись и не глядя на имя звонящего, взял трубку:
– Здравствуй, Руслан.
Отец? Но какого…Мы столько лет не общались.
50. Ульяна
Обессиленно оторвавшись от унитаза, сделала несколько глубоких вдохов, борясь со спазмами. Тошнота, которой я не чувствовала в первые месяцы, теперь нарастала с каждым днём. Иногда я подолгу не могла уснуть вечером, буквально наслаждаясь каждой спокойной минутой. Зная, что завтра утром я буду мучительно корчиться в обнимку с унитазом, жадно смаковала каждое мгновение покоя. Старые как мир методы вроде несладкого чая, сухариков, пресного печенья и тому подобного перестали помогать уже через неделю после начала токсикоза. Капризный малыш растёт, видимо. Иначе почему мне хочется то сладостей, то – полупрожаренного мяса, но не как у многих беременных, периодически, а одновременно? Ещё бы сгущенкой сверху полить– мммм, вкуснота! А уж перепады настроения – там и вовсе хоть сериал снимай. Я то рыдаю от того, что в книге герой признается в любви героине, но не так, как мне хотелось бы, не в тех выражениях, то до упаду смеюсь над каким-то совершенно несмешным жестом актера в рекламе. А то загоняю в клетку мучительных раздумий о будущем. Нашем с ребенком одиноком будущем.
***
– Держи, выпей, должно чуть полегчать. – заправив рыжие непослушные пряди за уши, Надя с сочувствием глядит на меня. – Пей, не бойся. Меня только этот чай и спасал, когда беременна была.
Поблагодарив подругу, взяла теплый ароматный чай, от одного запаха которого уже стало немного легче. Отпив несколько глотков, прислушалась к ощущениям. Тошноты не было. Выпив ещё, расслабилась, наслаждаясь теплом, разливающимся по телу.
– Когда ты планируешь ему сказать? – вдруг в лоб спросила Надя, кивнув на мой живот. Я же пожала плечами в ответ:
– Не знаю. Точно не в ближайшие несколько месяцев.
Надя нахмурилась:
– Ты неправильно поступаешь, Ульяна. Он имеет право знать. Он ведь отец, а, значит, ему тоже не все равно. – перехватив мой скептический взгляд, верно его истолковала. – У меня– совсем другой случай. У меня бывший– урод, каких поискать. Но у тебя ведь…
Со звонком поставила кружку на стол, решившись рассказать подруге то, что долгое время от нее утаивала. Когда я закончила, Надя аж рот руками прикрыла от удивления. Несколько секунд она молчала, а после, покачав головой, нервно усмехнулась:
– Ну ты…даёшь. – поняв, как это двусмысленно прозвучало, к чести своей Надя покраснела. – Нет, я просто….Если бы от кого другого услышала – в жизни бы не поверила.
Она снова замолчала, разглядывая меня точно диковинку, будто скучная и неинтересная ранее игрушка оказалась с огромным сюрпризом внутри.
– Да и он…. странный. Зачем ему это все, что-то здесь явно не так.
Я горько улыбнулась – всё так. Захотелось ему повеселиться, поиздеваться над родными, меня ещё впридачу использовать, как ответную месть моему бывшему мужу. Потом интерес появился, в этом я не сомневалась, я чувствовала, что была ему интересна. Правда, недолго.
– А если его родным все рассказать? – предложила Надя, отрезав себе ещё кусок шоколадного торта. – Они-то явно будут рады внуку? Или внучке.
И снова я не стала напоминать Наде о том, как дедушка и бабушка её ребенка отнеслись к нему. Никак. Точно также, даже ещё хуже, дела обстоят у Адрианы. Вообще, порой казалось, что мир сошел с ума, перевернулся вверх тормашками, точно в стране чудес все стало наоборот. Люди стали ценить вещи, имущество, деньги. Зато элементарное, непреложные истины, – семья, дети, любовь, заметно обесценились с годами. Улыбнувшись, представила сводку биржевых новостей вроде " За последние годы индекс чистой любви упал на восемь и три десятых процента, а верность упала ещё ниже, её индекс составляет всего двадцать пять и два….". Да, все, увы, именно так. И по поводу Агаева я иллюзий не питала. Он не звонил, не писал, не искал встреч. Он, верно, уже и забыл, кто я такая. И та встреча в клубе, когда я ещё не знала о своем интересном положении. Тогда со мной так дерзко и грубо повел себя вовсе не Агаев. То был алкоголь. Что подтверждается элементарно – если бы Руслан действительно соскучился по мне, он бы попросту позвонил. Написал….Я не меняла номер, адрес, да ничего в своей жизни я не меняла. Точно ждала, что вот-вот раздастся звонок и…
Но, видно, в " клубе одиноких мам" прибыло.
– Не от меня точно. – скривилась, вспомнив стандартно недовольное выражение лица Эркене, стоило ей меня завидеть.
– Не говори ерунды. – воинственно оборвала меня Надя. – Вот мы сами виноваты. Ну честно, сама посуди. Мы позволяем им втягивать нас в свои игры, в свое видение мира. Это они, с чего правда, не ясно, решили, что ты недостойна их и их деточки великовозрастного. А ты и поверила. А нужно пробовать, своё мнение навязывать…Это они тебя недостойны! Это он…
Я понимала, что Надя сейчас больше о себе, видя в моей ситуации себя прежнюю, когда она была одинока, напуганна и беременна. Поэтому не перебивала, позволяя выговориться. А сама с отстранённым видом поглаживала живот. В моем возрасте радоваться нужно беременности, что протекает без осложнений. Что вообще наступила. Столько лет с мужем прожить, а, когда начали активно работать над ребенком, забеременеть никак не получалось. А здесь же…с первого раза.
– Уль, ты слышишь? – озабоченно разглядывая меня, Надя убрала телефон. – Мама пишет, мелкого уложить не может. – как-то виновато добавила она.
– Езжай, конечно. – устало сделала я ещё пару глотков – Я все равно собиралась немного поспать.
– Точно? – не поверила Надя– Ты скажи, если нужно, я и завтра приехать могу.
Я отрицательно покачала головой, борясь с мушками, что теперь иногда, при переутомлении, возникали перед глазами.
– Нет. Ты и так устаешь, а ещё ко мне кататься. Я же всего лишь беременна, а не при смерти. – усмехнулась, но Надежда не разделила моей иронии. Серьезно взглянув на меня, она заверила:
– Хорошо. Но если что-то нужно– звони, приеду, привезу.
Я кивнула на большой пакет с фруктами и овощами, что Надя привезла сегодня:
– Мне и этого на неделю хватит, спасибо.
***
Когда Надя ушла, я медленно потянулась, кинув быстрый взгляд на кухню – там благодаря стараниям подруги царила идеальная чистота. Мне было неловко, что она на работе уборкой занимается, да ещё и после мне помогает с ней, но Надя наотрез отказалась слушать меня, затребовав доступ к моющим средствам. По итогу теперь квартира блестела чистотой. Значит, я со спокойной душой могу прилечь.
Но стоило мне дойти до кровати, как в дверь позвонили. Надя. Кто же может ещё вечно что-то забывать. У нее традиция такая, как подруга подшучивала над собой иногда: " Это чтобы ещё вернуться, мне и в фонтан монетки кидать не нужно".
Открыв дверь, так и замерла – на пороге стоял Сергей и с не менее ошарашенным видом разглядывал мой живот. В его руках был букет из пяти увядающих едва ли не на глазах алых роз, а позади него к лифту шла россыпь красных лепестков.
– Это…что? – ткнул он пальцем в направлении моего живота, все ещё пребывая в состоянии странной прострации, будто не до конца осознал происходящее.
Я фыркнула, не сдержавшись. Что-что? Арбуз проглотила, вот что.
– Это ребенок, Серёжа. – все же ответила, обдумывая, как быстрее спровадить его. Сергей, нахмурившись, вдруг со злостью ударил себя по колену букетом, отчего и последние лепестки с несчастных роз осыпались на пол.
– Помирился, блядь! – злобно взглянул он на меня, будто я была виновата во всём. Будто это я изменила ему с первым встречным. Хотя, если вдуматься, технически так и было. Агаев и стал тем самым " первым встречным".
– У тебя всё? – едко поддела его, задетая эгоизмом. И сейчас нашел время себя жалеть.
Сергей шагнул вперёд, но я проворно закрыла дверь буквально перед самым его носом. Он ещё несколько минут бил в дверь и громко возмущался тем, что все женщины вероломны по природе своей, что зря моя мать (а вот и откуда ноги растут) посоветовала ему идти мириться. Он так бы и продолжал концерт одного актера, если бы его бенефис не был прерван разозленным соседом– дальнобойщиком, что вышел из квартиры и из себя, когда его сон потревожили вопли в подъезде. По итогу, Сергея спустили с лестницы, что меня ни капли не расстроило. Теперь ему хоть действительно будет за что себя жалеть.
Накрывшись теплым одеялом, легла на спину, уставившись в потолок. Сегодня голоса, что стали моими ежедневными спутниками, запаздывали, видимо, тоже впечатленные неожиданным визитом. А так, исправно, каждый раз перед тем, как уснуть, я раздумывала, слушая перепалку двух голосов. Один из них неизменно был за то, что Руслану все стоит рассказать, ведь как никак, он– отец. Другой же насмешливо напоминал, как меня более чем поспешно выставили, не желая ни минутки лишней в моем обществе провести. И забыли, едва я шагнула за ворота. " Вот будет весело,"– твердил он– " Если ты приедешь поговорить, а он и не вспомнит, что у вас что-то было. Или сделает вид, что не помнит". Спорили и ругались они до остервенения, но сходились лишь в одном – чем дольше я не говорю об этом Агаеву, тем сложнее станет просто сказать вообще.
А после, когда эти двое, наконец, уймутся, начинается мое время. Я мечтаю о том, каким будет наш малыш. На кого он будет похож? Каким будет по характеру? Я строила будущее кирпичик по кирпичику, пока лишь в голове. Точно кадры кинопленки перед моими глазами мелькало такое желанное будущее. Вот мой сын издает свой первый крик, а прижимаю его тельце к своей груди, роняя слёзы. Вот он делает неуверенный первый шаг, вот – едет на велосипеде, пытаясь не упасть набок. Или вот мой мальчик вместе со мной идёт в первый класс. Красивый, в костюме и белой рубашке, с букетом цветов для своей первой учительницы…
А дальше словно третий этап наступал. Мучительный, неизбежный, точно самый худший кошмар настигающий тогда, когда меньше всего ожидаешь. Когда в крови плещется эндорфино, в голове роятся мечты. Тогда-то и приходит страх. Сильный, животный, замешанный на древних инстинктах. Страх " а что, если у меня не получится?". Как не вышло быть семьёй с мамой. С мужем. Не вышло даже жалкого подобия отношений с Агаевым. Господи, и как Адриана или Надя справляются? Впервые задумавшись об этом всерьез, поняла, что всем одиноким мамам в нашей стране нужно ставить памятники при жизни. Их жизнь – это подвиг. Ежедневный, 24/7, почти незаметный для общества– и великий для страны, для её будущего.
51. Ульяна
Купив витамины и немного фруктов, решила прогуляться. Сумма, что перевел мне на счёт Руслан, объяснив это « закромами бывшего мужа», была довольно большой. При разумных тратах прожить с ребенком на нее можно было бы даже пару лет. Да и о пособиях я уже потихоньку выясняла, отдавая себе отчёт, что с животом ни о каком поиске работы и речи идти не может. Вряд ли кто-то согласится взять сотрудницу, которая ни сегодня– завтра уйдет в декрет. А, может, предстоящее материнство накрыло такой неожиданной волной эйфории, что я не желала терять из него ни единой минуты. Работала я много, а вот матерью не была никогда. И пропустить самые драгоценные мгновения жизни будущего малыша? Да ни за что!
Мама, с которой удалось наладить более – менее хрупкий мир, когда я сообщила ей о беременности, лишь поджала губы, недовольно выдав мне нечто вроде " Сидеть с ребенком будешь сама. Я только жить начинаю"– словно бы я пришла договариваться о помощи, а не просто поделиться новостью. Конечно, это не могло не задеть, да и расспросы о том, кто отец ребенка, вперемешку с сожалениями, что это– не Сергей и упреками в том, что упустила такого мужчину, привели к логичному выводу – общение нужно сокращать до минимума. Мне нельзя нервничать. Вот ходить, гулять, дышать воздухом – это да. И действительно, стало гораздо легче. Токсичность родственников иногда бывает причиной целых психических расстройств, неврозов, а беременным нужны только положительные эмоции
Звук вибрации телефона заставил покопаться в сумочке минуты две, отставив пакеты с покупками на лавку. Адриана? Немного смутилась, ведь она звонила мне в прошлом месяце, благодарила и предлагала прийти в гости, навестить их с Арсением. А я так и не нашла решимости сделать это, боясь, что правда о моем положении может выйти наружу. Мало ли, плохо станет. Адриана же работает на одного из друзей Руслана, и не гляди, что хорошая девушка, правильная. Наоборот, против меня и сыграть может этот факт. Вдруг решит, что таким образом помогает мне? Да мало ли чего.
– Здравствуйте, Ульяна Юрьевна. – голос девушки был немного взволнованным– Извините, что отвлекаю. – видимо, Адриана была уверена, что я на работе. – Тут у Тимоши небольшая сыпь снова.
– Здравствуй, а где, как проявляется, как он себя чувствует? – сразу загорелась профессиональным азартом, вдруг почувствовав острую тоску по профессии.
– На щечках немного. И ещё на груди и шее. Чувствует хорошо, температуры нет, не вялый… Кушает тоже хорошо. – Адриана замолчала на минуту– Я так и не знаю, что это. У врача были, но но мне кажется, что не тот диагноз, что нам озвучили.
– А какой диагноз? Какие анализы сдавали?
– Нууу…. – Адриана замялась – Если честно, никаких. Я поэтому и звоню. Мне не понравилось, что пару минут лишь осмотрели, меня опросили – и все, диагноз готов. Сказали, что атопический дерматит.
Я закатила глаза– ох уж эта поспешность, которая в определенных кругах именуется, вообще – то, халатностью. И статья определенная имеется! Как можно ставить диагноз без каких-либо подтверждений?! Буквально " на глаз". А, тем более, такой. Там целый комплекс обследований нужен, а после, как подтвердится, учёт.
– А ещё нам прописали антигистаминные, а ещё Нурофен, если болеть будет… – продолжила перечислять абсурдные назначения Адриана, я же подхватила пакеты одной рукой, зажав телефон между плечом и ухом.
– Так. Подожди. Ничего не давай ему, раз хорошо себя чувствуеь. Я смогу быть через минут сорок.
Бросив пакеты на заднее сидение машины, поспешила усесться в водительское кресло. Ну уж эти врачи! Хоть и коллеги, хоть и долго в профессии, а я до сих пор поражалась – ну как, как можно так равнодушно относиться к работе?!
Доехала до дома Адрианы даже быстрее. Оставила машину у ворот модного жилого комплекса, невольно вспомнила, как Руслан, ни секунды не медля, предложил оплатить год аренды жилья для нее и ребенка. Он вообще поражал своей многогранностью. То – злобный и едкий, то– добрый и человечный, то– красивый и уверенный в себе, то теряющий голову… Так! Хватит думать о том, что было. Нужно жить настоящим. А в настоящем у нас больной маленький мальчик.
Охранник у ворот молча пропустил, нажав кнопку открытия железной калитки. Адриана, умничка, предупредила. Её организаторские способности вообще действительно были на высоте, это я ещё с момента первого знакомства отметила. Так что не зря ее Волков на работу принял, не ясно ещё, кто кого спас, кто кому помог.
Поднявшись на этаж, увидела, что дверь в нужную мне квартиру приоткрыта. Ждёт. Поспешила войти внутрь, быстро скинув обувь и одежду в прихожей. Когда за спиной хлопнула дверь, вздрогнула. Я и не помнила, закрывала ли её, сквозняк? Где-то в квартире открыто окно? Вряд ли, здесь ведь Тимоша.
Едва я вошла в комнату, как тихо вскрикнула, никак ожидая увидеть там вместо больного малыша больного на голову взрослого. Агаев собственной персоной. Обернувшись на звук шагов, он был не менее удивлен, чем я. Но быстро сумел взять себя в руки, скрыв эмоции от нежеланной, видно, встречи. Скривив губы в едкой усмешке, он подошёл от окна, где стоял, чуть ближе ко мне, кивнув на мой округлившийся живот:
– Быстро ты…в себя пришла.
Я нахмурилась, ничего не понимая. Где Адриана, где Тимоша, что вообще происходит. Агаев, невыносимо красивый в светло-бежевом свитере и брюках цвета жженой карамели, что обрисовывали каждый мускул его накачанных ног, буравил меня тяжёлым взглядом.
– Ну, и зачем ты это все устроила?
Я аж задохнулась от обиды и несправедливости. Он что, серьезно сейчас?! Он считает, что я это все подстроила?! И, подождите, а что он говорил про беременность…
– Ульяна Юрьевна, – едко начал он, покачав головой. – У вас что-то со слухом или вы говорить разучились?
Вот же…. козёл!
– Где Адриана и ребёнок? – как можно грубее выдала я, решив не поддаваться на его провокации. Он лишь шире улыбнулся, показав на свой живот пальцем:
– Вот тут, как в сказке. Проглотил. Теперь можешь начинать спрашивать, бабушка – бабушка, а почему у тебя такой большой….
– Ты совсем….– я, ни капли не разделяя его глупого и неуместного сарказма, развернулась, пулей вылетев из комнаты. Может, Адриана с малышом на кухне, тоже прячутся от этого дурака. Выставить неловко, но и находиться рядом невозможно. Но ни на кухне, ни в ванной никого не было.
Дрожащими руками достала из кармана джинсов телефон, набрав последний входящий. Адриана взяла трубку тут же, будто ждала моего звонка.
– Да? – как-то несвойственно для нее неуверенно робко ответила она.
– Адриана, что происходит? Вы где? – затараторила я, краем глаза глядя на дверь кухни, точно Агаев мог в любую минуту ворваться и….и ничего хорошего это мне не сулило.
– Я….мы не дома. – все также неуверенно и даже немного нервно принялась объяснять она– Мы через часик где-то будем, и…
– Подожди, ты же сказала, что ребенок заболел. И…Агаев здесь почему? – зашипела я в трубку, уже сообразив, что Адриана знает больше, чем говорит.
– Мы… – она откашлялась, прежде чем продолжить – Вернее, я…. Решила….Подумала..
На заднем фоне послышался шум, а затем трубку взял….Арсений Волков.
– Короче, это. Здравствуй, Ульяна. Ты девчонку-то не вини, она не знала. Вернее, не знала, что ей уйти придется. Я попросил.
– Зачем? – почти шепотом выдохнула я, опускаясь на стул.
– Да потому что иначе вы как два дурака будете мучить и себя, и других. А фиг признаетесь, что любите друг друга. Вы же гордые оба, млять!
Позади него раздались приглушенные упрёки Адрианы, и Волков тоже шепотом принялся извиняться. А я невольно задумалась, а те ли это " двое любят друг друга"? У них с Волковым, я ещё в клубе заметила, такая идиллия была. Но тут послышались тяжёлые шаги по направлению к кухне, и я поспешила завершить разговор.
– Если моя помощь не нужна, я пойду. И Адриане передайте, что так делать как минимум некрасиво! – не упустила возможности поддеть девочку, в душе понимая, как мелочно это выглядит. Но зато так истинный виновник всего этого идиотизма, Волков, устыдится вдвойне. Но, увы, он не устыдился.
– Куда пойдете? В окно? Дверь закрыта снаружи, ключи от двух верхних замков у меня. Так что советую провести эти пару часов, что нас не будет, с пользой. И обязательно расскажите ему про ребенка. Его ребенка. А не то мне придется сделать это самому, и, поверьте, тогда Руслан очень разозлится, что вы скрывали от него правду.
– Откуда вы… – мои глаза, казалось, вот-вот выпадут из орбит. Да как…как он узнал? Откуда?
– Неважно. Главное, запомните, или говорите вы, или это делаю я.
И отключился. Я сразу же перенабрала, но телефон Адрианы уже был недоступен. А телефона Волкова я не знала.
– Что, папаше– пробасил Руслан из-за моей спины– Звонила?
Я вонзила ногти в ладони, с силой сжав кулаки, чтобы не сорваться.
– Нет. Звонил твой друг Волков. – ответила, с оттенком лёгкого садизма наблюдая, как против воли вытягивается в удивлении физиономия Агаева. Но тут же он снова нахмурился.
– Ты что, с ним… – он не договорил, будто и сам не веря в подобное. Я же, не выдержав, рассмеялась– сейчас он выглядел как двоечник, что решает у доски сложнейшую задачу. Растерянно что-то пытаясь сопоставить, обдумать.
– Не много ли мужчин ты приписываешь той, про кого говорил-" мужчинам такие не нравятся"? – уколола его, откинувшись на спинку стула.
Агаев, хищно раздув ноздри, шагнул ближе, нависая надо мной.
– Я так не говорил. – в его взгляде была едва сдерживаемая ярость– Да и ты, похоже, так никогда про себя не думала, ведь так? Прикидывалась только серой мышкой, а сама….– он замолчал, но желваки на лице заходили от напряжения.
– Ну, продолжай? – подстегнула я, разозлившось от того, что наши встречи почти всегда заканчивались упреками с его стороны. – Давай, выскажись уже и закроем тему? У тебя ведь всегда виноваты другие, только не ты сам? Родители плохие – понять не хотят. А ты их пытался понять?! Невеста плохая, изменяет – виновата! И ничего, что ты ей голову морочил несколько лет, никакой уверенности в совместном будущем не было у неё с тобой! С удовольствием живёшь, спишь, а жениться – а вот это " я подумаю". Я у тебя тоже виновата, так ведь? Хоть вспомни, кто ультиматумы ставил? Кто угрожал, кто требовал?! Какую тебе правду сказать?! – я уже и сама не замечала, как голос срывается на крик, а по щекам текут слезы. – Что ты – долбаный эгоист, которому наплевать на окружающих? Так ты это и сам знаешь! Знаешь, но предпочитаешь скрывать даже от самого себя!
Резко встала со стула, собираясь пробежать мимо него в ванную, но покачнувшись, едва не упала– в глазах помутнело, а голова закружилась. Руслан, обхватив меня за плечи, не дал упасть.
– Успокойся. – уже более ровным голосом попросил, не приказал – Пойдем, присядешь на диван, там удобнее. Я принесу воды, а потом позвоню одному… – он замолчал, помогая мне пройти в комнату. Но от него просто веяло напряжением.
– Спасибо. – принимая из его рук стакан с водой, обвела глазами комнату. И отметила то, что не заметила раньше. И детские вещи убрали, и на столике у телевизора, будто случайно, стояла коробка конфет и шампанские. Детское безалкогольное шампанское. В эту минуту меня отпустило. Адриана так трогательно исполнила задание, явно данное Волковым, " взять что-то для примирения". В своей детской, неиспорченной ещё этим миром, манере.
– Что? – проследил за моим взглядом Агаев, недоуменно нахмурившись. Смена моего настроения его насторожила. Я же, улыбнувшись ещё шире, кивнула на " примирительный набор".
– Это для нас. Помирить хотят. Твой друг и Адриана.
Руслан изогнул бровь. Подойдя к столику, поднял бутылку за горлышко.
– Нас? Примирить?
Он скептически взглянул на мой живот, а мне захотелось рассмеяться в голос. Так легко стало Иногда мужчины бывают такими глупыми…
– Да. Ты под каким предлогом сюда был вызван?
Нахмурившись, буркнул:
– Помочь Арсу с её родственниками.
