Текст книги "Побудь моей навсегда (СИ)"
Автор книги: Мануэлла Макута
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)
36. Руслан
– Ну, здравствуй, Руслан. – Дмитриев, тряся животом, уселся на стул напротив камеры, куда меня поместили. – Как оно? – его глаза въедливо скользили по мне, стараясь найти хоть малейший признаки недовольства или страданий. Я ухмыльнулся, разведя руками:
– Спасибо, вашими стараниями. Как в лучшем отеле– кровать, питание, правда, трёхразовое. (Тут я покривил душой, ведь за деньги я купил себе и отдельную камеру типа люкс в СИЗО, и вполне себе сносные завтрак и обед из доставки, которую спокойно пропустили ко мне. Единственное, меня попросили при Дмитриеве перейти в обычную камеру, предварительно даже убравшись там. Распоряжений будущего мэра касаемо того, что я должен страдать непременно не один, не поступало, а, значит, сотрудники СИЗО отвели меня в просторную одиночную).
– Зря смеёшься, Русланчик. – щерится Дмитриев, и я удивляюсь, как это проморгал инфернальное чудовище, что все это время скрывалось в этом с виду милом и даже слегка растяпистом старике, на чьём лице было выражение вечного недоумения. Растерянный глуповатый дурачок. Словно бы он вот-вот разведет руки в стороны со словами " Да не виноват я, ей-Богу. Я и сам не знаю, что случилось.". Сейчас же Владимир буравит меня злобным взглядом. – Это – он кивает на мои новые условия жизни – Только начало. Ты мне за Ксюху по полной ответишь, мразь. – его пальцы непроизвольно сжимаются в кулаки.
– Вы, может, не с того спрашиваете? – хмыкаю в ответ, лениво откидываясь назад, к холодной стене. – Вам список бы составить, с кем ваша Ксюшенька гуляла, и по нему пройтись. Только вот ведь незадача – хмурюсь, будто бы в раздумьях – Там вы и за год не управитесь, ваша доченька перетрахала добрую половину города.
Х-Падла! – бросается к железным прутьям
Дмитриев, теряя всю заранее припасенную для меня спесь– Ты знаешь, тварь, что она сейчас в больнице? В реанимации, мразь! Что она с собой покончить хотела из-за тебя! Я тебя, суку, сгною здесь, ты понял, тварь?! Ты понял?!
Прибежавшие на шум охранники выводят матерящегося Дмитриева под белые ручки, в коридоре ещё некоторое время слышатся его угрозы " всех тут разогнать к херам". А затем становится тихо.
Отчего-то ни капли сочувствия информация об Оксане в реанимации во мне не вызывает. Равно как нет и злорадства. Мне все равно, и я понимаю, что это чувство возникло задолго до сегодняшнего дня. Просто я, упрекая Ульяну в том, что она прячется от мира в своей скорлупе из нерешительности, нелепых вещей и стеснения показаться красивой и женственной, поступал практически также. Я не признавался самому себе в том, что никогда и никого не любил. Не искал любви, боясь, что она может закончиться, причинив мне боль. Настоящие чувства я заменял суррогатом, намеренно обращая внимание только на очень красивых внешне девушек. Чтобы хоть как-то самому себе объяснить выбор. Да, не люблю. Да, живу с по сути совершенно посторонним и не особо близким человеком, но хороша же, чертовка? Красива. Вот и начался конфликт разума и сердца, в последнее время обострившийся до предела.
Ульяна. Невольно улыбнулся, вспоминая, как познакомились. С какого сумбура и абсурда все у нас закрутилось. Вот уж поистине " не было бы счастья…".
***
– Агаев? К вам пришли. – равнодушно глядя сквозь меня охранник поправляет пояс на брюках, что грозят вот-вот упасть.
– Кто? – также лениво провоцирую его, зная, что все мои действия, состояние будут тут же переданы Дмитриеву. Тот, естественно, сразу же вступил в противостояние со мной за то, чтобы лишить хоть минимального комфорта здесь. Проплатил охрану, начальство.
– Конь в пальто. – злится охранник, но, поймав мой тяжёлый взгляд, не выдерживает, опуская глаза. – Да адвокат там. Ждёт. Что передать?
– Я сам выйду. – встаю, подходя к охраннику, оказавшемуся на две головы ниже меня. С усмешкой вытягиваю вперёд руки, чтобы на них надели наручники.
Охранник слегка испуганно пятится, бормоча " Нет, это лишнее. Так дойдем". Дожидается, пока я выйду, а после запирает камеру.
37. Ульяна
"Мне до безумия страшно, я в смятении, я не могу взять в толк, что происходит "– вот, что бы я ответила, спроси меня кто-нибудь о моем нынешнем состоянии. Нервно кусая губы, ехала на заднем сидении, ловя на себе короткие сочувствующие (или же мне так казалось от того состояния, в которое меня ввергли неизвестность и переживания) взгляды Марка. Он не сказал, что случилось, сославшись на то, что и сам, будто бы, не в курсе. Знает лишь одно– Руслан велел ему отвезти меня к родным. Зачем? Я прекрасно могла бы вернуться к себе. Но Марк, предвосхитив возражения, сообщил, что Агаев очень просил (Агаев – и просил?!) действовать так, как сказал он.
Ладно. Хорошо. Вот сейчас приеду неизвестно, куда. К людям, которых вижу от силы третий раз в жизни, и как начну разыгрывать счастливую невесту. Или нет, убитую горем невесту– с Русланом ведь явно что-то не в порядке. Очень похоже на то, что у него дома было или задержание, или обыск, или все вместе.
Волнение не оставляло ни на минуту. Что происходит? Я уже успела перебрать в уме все более-менее приемлемые и не фантастические варианты произошедшего, как мы приехали к огромным воротам, упиравшимся, как мне изначально показалось, едва ли не в самое небо.
Марк кому-то набрал, спешно сообщив, что мы поехали – и ворота открылись, явив моему удивленному взору невероятных размеров дом вдалеке. Этакий местный Версаль, не иначе. Пока мы ехали по дороге к нему, я пыталась угадать– частный он или же это гостиница для сверхсостоятельных людей. Когда мы подъехали, нас уже ожидал Дамир, хмурый как обычно. В темной куртке и черных джинсах он выглядел точно воплощение суровой мужской красоты, демон, прорвавшийся из глубин ада на бренную землю. Правда, его глаза были припухшими, с красноватыми прожилками, словно бы он веселился и пил всю ночь до утра, или же плакал. Но ведь ни того, ни другого быть явно не могло. я. Рядом с ним стояли два седоволосых мужчины, одетых в брюки и пуловеры с национальным узором по краю горловины.
– Здравствуй, дочка. – поздоровался один из них, шагнув вперёд. – Меня зовут Бахтияр, я– дед твоего непутёвого жениха. А это– Ахмед, мой старинный друг.
– Прошу земетить, не старый, а старинный. – хохотнул его спутник, тепло улыбнувшись мне.
– А это– Ульяна, невеста моего внука. – представил меня Бахтияр, да ещё с такой гордостью, что слёзы обожгли мои ресницы. Нет, так нельзя. До чего я докатилась…
– Простите, но я не… – только начала я свое горькое признание, как Бахтияр оборвал:
– Знаем, знаем, дочка. Пойдем-ка в дом, отдохнёшь с дороги. – и, не дожидаясь ответа, направился ко мне.
Я хотела было сказать, что вовсе и не устала, но тут же смутилась, сообразив, что придется объяснять, где мы были ночью. Вернее, придумывать на ходу, где же мы были, и отчего же это я не устала с дороги. Ведь, по версии, озвученной Русланом– для его родни мы ездили к друзьям, далеко за город, где и заночевали, так как было поздно, да и Руслан слегка выпил.
Мне ничего не оставалось, как последовать за ними. В самом доме нас уже ожидали – приятная молодая девушка, женщина чуть постарше, державшаяся немного надменно, и Эркене, что при виде меня встрепенулась точно испуганная птичка:
– Где Руслан? Когда ты виделась с ним в последний раз? Что случилось? – вопросы посыпались как из рога изобилия, и я растерялась, не зная, что и ответить. Спас ситуацию вездесущий Бахтияр:
– Ну что вы пристали? Видно же, что она знает не больше вашего. Ждите, Руслан– не ребенок, и сам все решит. Да и ей сейчас тяжело.
Эркене нахмурилась, но, взглянув на другую женщину, что еле заметно покачала головой, показывая, что не стоит спорить, кивнула. От всех этих сочувственных, недоумевающих, напуганных взглядов во мне будто предохранитель щелкнул. Слезы градом покатились я по моим щекам, как я не старалась их унять.
– Я… простите меня…Я…мы с Русланом….– начинаю с всхлипываниями признаваться в том театре абсурда, что устроили два взрослых адекватных (адекватных ли?) человека– Мы…вам….
– Так, ну, все. Тебе ещё себя довести не хватало. – зазвенел сталью голос Бахтияра. Друг его кивнул, как-то странно глядя на меня– Шаха, проводи гостью, пожалуйста. Ахмед, ты же извинишь нас? Девочке нужно отдохнуть.
Молоденькая девушка с нежной улыбкой подошла ко мне, предлагая следовать за ней. И я пошла следом, ругая себя на все лады за мягкотелость и глотая слёзы. Я ведь могла бы закончить всё это здесь и сейчас, обрубить одним махом. Но не смогла, снова струсила. Наконец, найдя себе оправдание в том, что мое признание сейчас для родных Руслана стало бы лишним потрясением, немного успокоилась. Молоденькая девушка, представившаяся Шахнозой, повела меня на второй этаж, по большой изогнутой лестнице. Вид особняка поражал воображение – все было сделано в старинном стиле. Лепнина, золото, тяжёлые портьеры, отделка дорогим деревом, мрамор и хрусталь. Просто дворец какой-то, а не жилой дом.
– Ваша комната. – открыла она передо мной двери, и я замерла в восхищении. Огромная кровать с балдахином, резное высокое кресло, камин (не удивлюсь, если как в старину работающий на дровах). Но девушка, разбив очарование момента, щелкнула выключателем позади меня.
– Вам принесут поесть, или можете спуститься вниз, когда захотите есть. Наш повар очень быстро готовит. И очень вкусно. – улыбаясь, поглаживает себя по несуществующему животику. Видя, что я растерянно молчу, она замолкает.
– Ну, я пойду. Ванная и туалет там– она указала рукой направо, где ещё одна резная дверь, ранее мной не замеченная. – Вы отдыхайте, всё будет хорошо. – с оттенком сочувствия девушка взглянула на меня, робко и ласково улыбнувшись.
– Спасибо. Большое вам спасибо. – спохватилась, вспомнив о вежливости, но слезы снова покатились из глаз.
– Ну что вы, помочь человеку, благодаря которому наша семья жива– это малейшее, что мы можем сделать. Так и дедушка говорит. – озадачила меня Шахноза, но тут я соображаю, что речь идёт о Бахтияре. – Вы не плачьте, вредно же. – кивнула она на мой живот. – Если что-то понадобится, то можете набрать по телефону.
Я лишь после того, как Шахноза ушла, сообразила, что речь шла не о смартфоне, а о небольшом проводном телефоне с кнопками, на которых были надписи " охрана", " кухня", " персонал". Ну надо же, снобы.
***
Раздавшийся телефонный звонок заставил меня чуть ли не пролетев через всю комнату, схватить трясущийся рукой телефон. Ну вот, сейчас Руслан скажет, что все решилось. Что это была какая-то ошибка, или, может, глупая шутка кого-то из его приятелей. Но на экране высвечивается "мама".
– Да, привет, мам. – бесцветным голосом поздоровалась, усаживаясь на кровать. Мельком взглянув на телефон, увидела, что все мои сообщения и звонки Агаеву остались без ответа.
– Что с Серёжей там у вас, Ульяна!? – с места в карьер бросилась мать– Почему я прилетаю и узнаю, что вы развелись? Что ты на него в суд подала? Ты в своем уме? Ульяна, ты меня слышишь?
Горько улыбнувшись, покачала головой. В этом – вся моя мать. Никогда не будет на моей стороне, не поможет, не пожалеет. Нет, сейчас мне, взрослой женщине, было бы стыдно пенять за это, но внутри всё ещё жила глубоко обиженная маленькая девочка. Девочка, что недополучила материнской любви, ласки, заботы. Вспомнив слова Агаева о том, что я боюсь жить так, как хочу, вдруг резко оборвала мать.
– Ты что – то, помимо упрёков, хотела сказать?
Мать на том конце провода растерянно засопела в трубку:
– Я же не упрекаю…Я просто не понимаю, Ульяна, как можно семью разрушить, ну вот честно. Вспомни, что я тебе говорила? Самостоятельность эта твоя, нищенская работа? Чего ты добилась по итогу?
– Мам, если ты собираешься звонить мне, чтобы отчитать, тогда не нужно звонить вообще. – перебила, поглаживая ноющие виски.
– Ульяна, ты как с матерью разговариваешь! – возмутилась она, но я продолжила.
– Я говорю правду. Если ты, взрослая женщина, вечно самоутверждалась засчет меня, когда я была ещё ребенком. Упрекала, издевалась, срывала на мне недовольство тем, что вынуждена растить и заботиться, то это не означает, что я позволю продолжать подобное сейчас. Поэтому не звони мне больше, если собираешься отчитывать. До свидания. И привет Семёну. Или как там твоего очередного ухажёра?
Сбросив, испытала огромное чувство облегчения. Будто сделала то, о чем втайне мечтала многие многие годы.
38. Адриана
Волков сыпал своими « ну ты эт» так часто, что его за глаза негласно прозвали наподобие волка из известного мультфильма, Арсений « ну ты эт, заходи, если чё». Вот и сейчас в его речи проскальзывала любимая фраза.
– Ну ты эт, не стесняйся. Если что– тут же мне звони. Номер вот, гудок мне сделай.
Я замешкалась, не зная, стоит ли брать номер, если знаю заранее, что никогда не решусь беспокоить своими проблемами того, кто и так помогает мне. И помогает больше, чем многие близкие люди в моей жизни. Было бы неправильно навешивать на него ещё и проблемы личного характера.
– Звони давай. – прервал мои размышления Волков, усевшись за свой стол– Ты ж не о себе думать должна, а про ребенка тоже. Тебе проблемы нужны? А этот шизик явно сдаваться не собирается. Ты же слышала, как он охране орал, что ты денег захотела.
– Да это он просто разозлился. А так вряд ли он станет что-то предпринимать. Побоится, что жена узнает, что знакомые… узнают. – едва сдержала всхлип, так болела душа, насквозь прожженная въедливой обидой. Не за себя, за Тимошу. Что его точно стыдятся родные дед, бабушка, отец. Скрывают его существование, вычеркнули из своей жизни. Тогда как другого, " правильного и удобного" внука, вовсю обожают, наверно. Возятся, любят.
– Эй, девочка, ну ты чего, а? – Волков вдруг появился передо мной с небольшим стаканом в руках. И когда только успел. На мой недоуменный взгляд лишь хмыкнул– Валерьянка и вода, не переживай. Я ж помню.
Наблюдая, как я, принюхавшись, выпила противное содержимое, одобрительно покачал головой.
– Ну вот, другое дело. Малой спит? – получив утвердительный кивок, продолжил. – значит, смотри. Я – он оглянулся на дверь позади меня– Тут к мозгоправу хожу. Хорошего посоветовали. Только ты смотри, никому. А то….ну, не по-мужски это как-то….не поймут. Короче, и тебе оплачу сеансы. – увидев, что я собираюсь возразить, поднял руку, выставив перед собой. – Не спорь. Я как работодатель сейчас говорю. Мне сотрудники здоровые нужны, а ты ещё и ценный сотрудник. Так вот. Я тут… в-общем, с женщиной своей разбежался. Опять. Ну и походил немного. И вот, что специалист считает – когда в отношении нас поступили плохо, то мы… – он нахмурился, пытаясь точнее сформулировать и донести мысль, – Автоматически на свой счёт это принимаем. Ну, что мы – действительно такие плохие. Что, видно, достойного и хорошего отношения и не заслуживаем. Ну и дальше – только вниз– он рукой нарисовал в воздухе кривую – Понимаешь? Ну, скатишься вместе со своей самооценкой ниже плинтуса. Не понимая, что мудак, ты уж извини, этот твой…. белобрысый. И мудак конкретный! Ребенка родного бросить.
Волков замолчал, нервно вертя в пальцах ручку.
– Ты не думай, что я– дядька противный, настырный. Я в тебе, может, дочку почти вижу. Ты ж одна против всего мира….
И то ли накапливаемые годами эмоции вырвались наружу от простейшего сочувствия, то ли его слова как нельзя точнее выразили мои чувства, но я зарыдала в голос, некрасиво подвывая, когда пыталась успокоиться.
– Да ёпт… – Волков, вскочив со стула, бросился ко мне, по пути задев ногой стол. Выругавшись, он остановился рядом, не зная, что предпринять.
– Так…ну ты эт, потопа тут не разводи…Я…давай выходной сегодня и завтра тебе. Да что ж ты…
В дверь постучали. Потом она приоткрылась, и я краем глаза увидела кудрявую голову Артема, одного из тренеров. Опешив от увиденной сцены, он так и замер.
– Выйди. Потом придёшь, я занят! – рявкнул Арсений так, что звук отразился от стен, а дверь хлопнула, закрывшись обратно. Я подняла заплаканное лицо, и даже слезы перестали течь точно по мановению волшебной палочки – так удивительно было видеть растерянность на лице этого большого и, чего уж греха таить, порой пугающего меня мужчины.
– Ну…давай я скажу водителю, чтобы вас с Тимофеем (он всегда называл Тимошу исключительно полным именем, но при этом я видела, как блестели его глаза при виде ребенка) домой отвёз?
Сперва хотела отказаться, но здраво рассудила, что сегодня на работе от меня толку как от козла молока.
– Да….я…. спасибо большое. Была бы очень признательна.
Волков, бочком, словно боясь ко мне прикоснуться даже пальцем, обошел стол до другого края, взяв телефон. Несколько коротких отрывистых фраз, и он положил трубку.
– Все, сейчас Дима подъедет, будет ждать у входа. Как Тимофей проснется, соберёшься спокойно и выйдешь. Этого– он поморщился – Там нет, не волнуйся.
Я встала, не зная, что и ответить. Меня раздирали противоречивые чувства – благодарность, волнение, смятение.
– Спасибо… большое спасибо. За всё… – начала я, стесняясь смотреть ему в глаза. Волков только такой махнул:
– Не стоит. Ты мне лучше давай, набери.
Нахмурившись, пару секунд соображала, о чем это он. Ах, да. Телефон.
– Но так…. неправильно. – только и смогла выдавить из себя, но Волков снова отмахнулся.
– Неправильно матери своего ребенка угрожать. Вот это неправильно. Давай, звякни и иди
Дрожащей рукой я набрала номер с карточки в его руках, тут же смартфон на его столе завибрировал.
– Ну, вот и отлично. Если что– сразу набирай. Не жди, пока что-нибудь случится.
39. Ульяна
Раздавшийся стук в дверь заставил вздрогнуть.
– Да, минуточку.
Бегло оглядев себя в зеркале, поспешила открыть. На пороге стоял Бахтияр, с хитроватым прищуром оглядывая меня:
– Позволишь войти, дочка?
Я постоонилась, пропуская его в комнату. Дойдя до кресла, он медленно опустился в него, а затем обернулся ко мне.
– И ты иди, присядь. Дай хоть взгляну на тебя. – и такая ласка прозвучала в его голосе, такое тепло, что я, покраснев, поспешила исполнить его просьбу.
– Ну, расскажи мне, что там произошло? – он наклонился чуть вперёд– Чтобы лучше слышать. – лукаво улыбнулся.
– Я не знаю. Когда мы приехали… – начала было я, но Бахтияр перебил:
– Из гостей?
– Из гостей? – переспросила, и тут же покраснела ещё больше. Ну да, ведь мы, " согласно легенде", остались в гостях с ночевкой. А я, дурочка, только что выдала нас с потрохами. Но Бахтияр, будто бы не заметив моей оплошности, кивнул.
– Ну, там было много народа. В форме. Очень похоже на следственные мероприятия какие-то или обыск… – и осеклась. Что же я творю, глупая! Разве можно все человеку в возрасте вот так, сходу, выкладывать? Не приведи Господь с сердцем что-то, всю жизнь себе не прощу. – Нет, это я так подумала, а на самом деле там и не обыск мог быть….Ну, там не ясно было… Руслан…он… – совсем запуталась в попытках извернуться. Бахтияр же, погладив седую борода, усмехнулся:
– Да не бойся, дочка. Говори как есть, не береги меня. Лучше уж правда, верно, чем сладкая ложь?
Я будто забыла, как дышать, распахнув глаза. Казалось, что он знает, понимает или хотя бы догадывается, что я лгу. Кровать тут же показалась неудобной и даже чуть горячей, словно сковородка в аду для такой грешницы как я. Заерзав на ней, приняла чуть более удобное положение.
– Ну да. Я и сама не поняла ничего. В доме было так много людей…А Руслан сразу же отвёл меня обратно к машине, велел ждать водителя. Сказал, что меня привезут сюда, к вам. Правда, я бы хотела поехать к себе. Если…если вы не против. Хотя бы завтра…
Бахтияр, выпрямившись, задумчиво посмотрел на меня. Наконец, он кивнул.
– Ну, что же. Ясно. С этим, думаю, разберемся. Не зря же столько лет с Ахмедом дружим. А вот с тобой – он устремил на меня цепкий жёсткий взгляд, вмиг став похожим на Руслана. – Какие разъезды в твоём положении, а? Оставайся здесь, здесь за тобой будет уход, забота. А дома? Станет тебе, к примеру, плохо? И скорую некому вызвать?
Говорил, а сам так глядел, точно выжидал– вот сейчас не выдержу и признаюсь. Или это моя совесть фантазии подкидывала, рисуя то, чего не было.
– Ну вот, вижу, верное решение приняла. А теперь лучше расскажи-ка мне, где познакомились с Русланом, как? А то ведь он скрытный такой, сам и не расскажет. Мы же с ним виделись, он сюда заезжал. Говорю – чего невесту не взял, а он " плохо чувствует себя".
Я судорожно сжала пальцы, жалея о том, что как в дешёвой комедии не могу сказать что-то абсурдное, посмеяться и уйти от необходимости рассказывать то, что мы с Агаевым так толком и не обговорили, потому что одной глупой взрослой тетеньке почти каждая версия казалась неправдоподобной. В зале познакомились – ну так по мне разве не видно, что если и бываю в зале, то только продуктового магазина, еду на вечер выбирая. Он подвозил ко мне приятеля с ребенком? Ну так по нему видно, что его приятели вряд ли будут ходить со своими детьми в обычную детскую поликлинику. На улице познакомились? Ну, это вообще из разряда фантастики. Я же– не красотка, вслед которой мужчины оборачиваются.
– Я…ну, мы с Русланом… – вяло промямлила, сгорая со стыда.
Бахтияр, кивнув каким-то своим мыслям, вдруг встал. Да ещё проворно, ловко так, словно бы и не строил из себя немощного старика всего пару мгновений назад.
– Знаешь, что. Пойдем-ка, пообедаем. У тебя, смотрю, сил не осталось совсем. А я тут устроил допрос с пристрастием. Пойдем, возражения не принимаю.
Кивнув, встала, последовав за ним. В душе удивляясь, откуда дедушка Руслана так хорошо знает язык, выражается так, словно бы прожил в России много лет.
