Текст книги "Побудь моей навсегда (СИ)"
Автор книги: Мануэлла Макута
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)
46. Руслан
Пока ехал к Ахмеду, перебрал в уме десятки вариантов развития событий – и ни один не устроил. Отпустить Ульяну обратно– мне хорошо, когда она рядом. Я ещё и сам не понимаю, что это за хрень такая – нельзя сказать, что Жданова – невероятно красива, умна, талантлива, добра…Нельзя, наверное. Вот только для меня она такая. Я и сам не понимаю, отчего к ней так тянет? Может, она для меня, после всех моих однотипных кукол, экзотика? Не такая как все, вот и интерес ещё не остыл? В любом случае она покорбила, пошатнула мои предпочтения в женщинах. Теперь мне точно нравились фигуристые, как там говорят старые люди, « когда есть, за что схватиться»? Ну, вот. Примерно тот же принцип. Чувствуешь себя воином, что вернулся к своей женщине после тяжёлого похода. И смотримся мы охренительно, большой и мускулистый я, и высокая, мне подстать, пышная в нужных местах, она. А представить, как это будет смотреться в зеркале, когда Ульяна будет полностью обнажена….
Дежурившая у Ахмеда охрана открыла ворота, уже зная, что я приеду. Все произошло так неожиданно, посреди ночи. Когда ко мне в камеру пришли люди в форме, я решил было, что всё стало гораздо хуже, и меня перевозят хрен знает куда. Опять мелкие игры Дмитриева. Но когда мне, ночью, мать его, сообщили, что все обвинения сняты, сам следователь, маячивший за спинами сотрудников, принес извинения и вернул вещи, я, честно сказать, знатно подохренел.
***
– Ну, здравствуй, внук. – с улыбкой поприветствовал меня Бахтияр. – Наконец-то. Пойдем на кухню, все спят.
Я кивнул, проследовав за дедом.
– Ну, рассказывай, бандит-уголовник, что произошло? – покачал он головой, усаживаясь напротив.
– Да ерунда, ничего, по сути. Недоразумение. Уже все решили. – не стал я вдаваться в подробности.
– Я из-за этого " недоразумения" – вдруг стал он серьезным – Столько людей поднял.
Я нахмурился:
– Спасибо, но не стоило. Я бы и сам решил, мои люди уже…
– Твои люди вовек бы не решили. – жёстко перебил он– Там личная обида была, заказ на тебя. Правда – тут же задумчиво добавил он– Как мы уже на самый верх вышли, все готово было, чтобы отменить весь этот бред, оказалось, что отмашку дали. Я понять не могу, что там за ерунда такая?
– Да мелочи. Главное, всё ведь решилось. Наши всё спят? – поинтересовался, больше чтоб перевести разговор. Бахтияр кивнул:
– Давно уже. Если ты тоже собираешься, пойдем, к невесте твоей провожу.
– Да я только приехал, а ты меня уже гонишь. – усмехнулся, глядя на деда. Что он опять задумал, махинатор великий?
– А чего мне с тобой сидеть? От тебя и слова нормально не дождаться. Все " да ладно, все хорошо". Это ты и завтра всем расскажешь, зачем два раза утруждаться. И невесту свою успокоишь заодно.
Я приподнял брови – чего это старый сводник засуетился? Тем более, что в гостях неженатые пары должны спать отдельно, а, тем более, в доме, где есть незамужние девушки или дети.
– Иди. Ульяна твоя далеко спит, в гостевом крыле. Я сам попросил, намекнул на состояние ее. Чтобы не беспокоила никого. Если вдруг вставать будет, когда плохо.
– И ты предлагаешь мне этим воспользоваться? – поддел его по-дружески. Бахтияр, перегнувшись через столешницу, легонько постучал кулаком по моему лбу:
– Я тебе в открытую говорю, что дураком будешь, если возможность упустишь. Она в правом крыле, в маленькой гостевой. Ты помнить должен, Имрана вы с Дамиром в ней закрыли ещё, когда маленькие были.
И, подлец такой, встал и ушел. Точно мастер Йода, блин, мастер иносказаний и двусмысленности. Это он о чем сейчас? Про ночь или Ульяну в-целом?
****
Я шел по второму этажу, ругая про себя деда– конспираторы. Надо же, вспомнил про Имрана, мне лет тогда сколько было? Я уже и не помню того времени, и гостей у Ахмеда. Так, отрывками лишь. Сейчас вломлюсь к кому-то из них в спальню– позора не оберешься. Правда, ворчал больше для приличия– в гостевом крыле никогда никого из домашних не будет, но все же. Значит, вломлюсь к своим, что ещё хуже.
Но тут я узнал комнату, ту, о которой говорил дед. Тихо повернул ручку, надеясь, что Ульяна не закрыла дверь. И, о чудо, дверь тихо заскрипела. Когда я вошёл внутрь, притворив дверь, то уже сам закрыл её на замок. От лишних свидетелей.
Жданова мирно дремала, выглядя при этом невинно, точно маленький ребенок– укрывшись одеялом, обняв большую подушку, и не выключив ночник. Боится спать одна, без меня. Тихо раздевшись, скользнул к ней, пристроившись сзади. Руки так и потянулись к ее мягкой груди и попке, что так аппетитно скользила по моему напрягшемуся члену, в поисках удобного положения. Когда я скользнул рукой по ее груди, она вздохнула, и тихо выдала " Серёж, давай завтра". Усмехнувшись, решил было, что она проснулась и так шутит, приподнялся на локте– Жданова, вновь устроившись на подушке, спала. Дыхание было ровным и размеренным. Явно не притворялась. Хоть мне бы и очень этого хотелось. Лучше бы она открыла глаза и посмеялась над моей мнительностью, чем вот так грезит о бывшем муже….
Естественно, всё желание разом пропало. Аккуратно встав с кровати, собрал свои вещи, разбросанные по полу. Выйдя из комнаты, проскользнул в ближайшую гостевую спальню, где оделся и лег прямо поверх одеяла. Все равно сон уже не шел. Злость бурлила по венам– надо же, стерва! А вид какой делала, переживает она, волнуется! Впрочем, отчего это так задевает– не мог объяснить сам себе.
47. Ульяна
С утра проснулась с тяжёлой головой. В аптечке, что принесла Шаха, было снотворное. Тайком припрятав один глянцевый блистер с таблетками, взяла пузырек с валерьянкой, накапав себе несколько капель в воду под неодобрительным взглядом девушки. Та очень переживала, что беременным нельзя вообще никаких лекарств, и даже мои заверения в том, что я сама с медицинским образованием, и поэтому имею представление, сколько и каких лекарств и препаратов можно принимать во время-беременности, не помогли. Ну а когда она ушла, захватив аптечку так смешно поспешно, будто я после её ухода могла жадно наброситься на все лекарства разом, уже приняла снотворное. Иначе сон попросту не шел. Ощущение того, что я в этом спектакле – лишняя, не отпускало, усиливаясь. Руслана не было рядом, я была совершенно чужая для каждой из двух семей. Они обсуждали общих знакомых, общие воспоминания. Я же то и дело боролась с чувством неловкости. Ну а вся эта роскошь? Я была в ней как в чужеродной среде. Точно грязная медная ложка среди утонченных серебряных приборов. Даже Руслан и его семья были не настолько снобами, насколько было таковыми это семейство. Впрочем, больше женская его половина.
Перед сном я даже всплакнула по той, другой своей жизни. Где я– простой врач-педиатр, у меня муж, бедная квартирка и однотипные до безобразия, но такие предсказуемые и стабильные дни. С Агаевым же….Я точно в дурном нескончаемом водевиле участвовала, часто задаваясь резонным вопросом, " Что же я здесь делаю? Отчего же ещё не ушла? Отчего не отказала сразу же?". И не находила ответов.
Ночью мне снился сумбур– то бывший муж, требующий отдать долг, в том числе и супружеский, то " Окси", что насмехалась над тем, какая я несуразная, то Эркене, что почти с ненавистью требовала оставить их в покое.
Спустившись к завтраку, я так и застыла на месте. Руслан! Сидел за столом со всеми, живой, здоровый, невредимый… Вот только равнодушный взгляд, которым он меня полоснул, задел сильнее лезвия ножа. Всё? Получил своё – и интерес прошёл? Как же больно. Кажется, взрослая женщина, должна была бы понимать, что у мужчин зачастую вот так вот и устроено. А нет…. Ощущение, что тебя обманули, использовали, унизили – никуда от него не деться.
Первым меня заметил Бахтияр, что тут же потребовал от внука поприветствовать невесту. Точно мы встретились спустя годы разлуки. Руслан неохотно подошёл, чуть приобняв за талию, и провел к столу.
Под цепким взглядом Эркене я смутилась, уставившись в тонкую фарфоровую кружку с чаем. Руслан вяло отвечал деду, то и дело пытавшемуся втянуть в диалог и меня. Наконец, он, поблагодарив Ахмеда и его семью за гостеприимство, сообщил, что всем нам пора ехать. А после подал мне руку, будто бы собираясь помочь встать из-за стола. И тихо бросил, что нам нужно поговорить.
***
– Я отвезу тебя домой. – Агаев, не глядя на меня, сунул руки в карманы брюк. Я нахмурилась– а остальные, вернётся за ними после? Но следующей фразой он расставил все по местам, в том числе и меня, использованную и больше не интересную игрушку. – Те вещи, что остались у меня, пришлю вместе с Марком.
Я превратилась в статую, не в силах пошевелиться. Вот и всё? Это действительно конец? "Впрочем, начала ведь не было"– тут же осадила себя. Был просто секс, ни к чему не обязывающий. Так, по крайней мере, считает Агаев. А все его взгляды, слова, поцелуи…Это просто ленивое оттачивание мастерства флирта, обольщения. Я для него– нечто вроде деликатеса, неизведанного раньше блюда. Его обычные девушки, красивые, стройные, уверенные в себе– блюда высокой кухни, к которой он привык. А я же….так, просто стритфуд, который неожиданно захотелось попробовать. Попробовать, чтобы ещё раз убедиться в том, что нет ничего лучше высокой изысканной кухни. Так вот…
И, хоть на ресницах уже дрожали слезы, я смогла сдержаться, не заплакав.
– Да, хорошо. – почти царственно кивнула– Это означает, что наша сделка подошла к концу, так? И с твоей стороны не будет никаких проблем, никаких других условий, требований? – сердце отчаянно билось, желая вырываться из груди.
Что я надеялась услышать в ответ? Подтверждение тому, что я свободна? Настойчивое " нет, ты будешь моей?"? Не знаю…
– Да. – только и ответил он равнодушно. – Сколько тебе времени нужно, чтобы собраться? – слегка насмешливо протянул, как бы намекая на то, что даже несколько лишних минут в моем обществе теперь для него– пытка. А, может, на то, что собраться здесь, в доме, где ничего моего нет и не было, – дело пары минут? В любом случае, я горько улыбнулась:
– Минут пять. Выйди, пожалуйста. Я переоденусь и буду готова.
Что-то странное промелькнуло в его взгляде, но он кивнул.
Лишь когда он вышел, позволила себе беззвучно расплакаться, кусая губы, чтобы не было слышно всхлипов. Вот и все. Вот так одинаково заканчиваются сказки реальных Золушек. Тех замарашек, что позволили себе хоть на мгновение попытаться взобраться на пьедестал для Принцесс, рядом с Принцем.
Представила, как пройду сквозь строй из осуждающих родственников. Или же, наоборот, никого и не будет. Им ведь теперь не до какой-то однодневки, что якобы была невестой. Да и про беременность Агаев скажет, что ошиблись, поспешили с выводами. Дело, естественно, замнут, и с радостью бросятся искать ему свою – молодую, красивую, послушную.
Так! Стоп! Утерев злые слезы, тихо засмеялась. Это уже– раздвоение личности. По-моему, вместе семьи Руслана в сказку про невесту поверила я сама, сокрушаясь так, словно бы он действительно выставлял меня за дверь аккурат перед самой свадьбой.
Во мне просто задетая гордость говорит. Поиграл мной, моей жизнью, ввязав в безумную, странную игру, точно кукловод. Потом стало интересно, какая я в постели. Получил, разочаровался…И вернул обратно неинтересную больше игрушку.
Мстительно улыбнулась, на мгновение представив, как спускаюсь вниз и рассказываю его родным и друзьям семьи, какой бредовый сценарий мы с Агаевым перед ними разыгрывали. То-то у них лица вытянутся. Сперва не поверят. А мне и подтвердить не сложно…. Только вряд ли я опущусь до его уровня! Я людьми не играю, чувства других людей мне важны.
Тщетно пытаясь себя успокоить тем, что нужно расценивать это как просто необычный жизненный опыт или приключение, о котором в старости с долей иронии вспоминать буду, стала переодеваться. Оставив красивый расшитый национальный халат, что подарила Шаха, на кровати, справедливо рассудила, что не имею права его забирать. Дарился он невесте Руслана, той, которой не существовало вовсе. А, значит, врач-неудачница Ульяна Жданова, на него прав не имеет.
Переведя дыхание, собрала злосчастную сумку со спортзала, выйдя за дверь. Агаев стоял чуть поотдаль, кивнув при моем появлении.
– Пойдем? – не дожидаясь ответа, повернулся, зашагав к выходу из гостевого крыла. Ясно. Значит, не хочет даже, чтобы родные видели. Что ж, не стоит расстраиваться. Я ведь– не опальная невеста, которую возвращают в родной дом. А партнёр по безумной сделке, исполнивший все обязательства. Ну, по крайней мере, так этот абсурд был презентован. И все равно было до слез обидно, что все закончилось вот так. Скомканно, грубо, нелепо. Меня точно котенка нашкодившего за шкирку выбрасывали. Руслан даже не дал попрощаться ни с кем, включая и хозяев дома.
Когда я почти бежала по дорожке от дома, чтобы подладиться под широкие шаги Агаева, позади послышался окрик. Бахтияр. Руслан, обернувшись, злобно зыркнул на меня, велев оставаться на месте. Затем вернулся обратно, несколько минут о чем-то переругиваясь на повышенных тонах с дедом. Впервые я услышала, как он говорит на своем языке. Вероятно, чтобы меня не обидеть, так решил Бахтияр. Не сам Агаев ведь решил не добавлять в копилку моих унижений ещё одного.
***
Уже у самых ворот меня ждала машина, из которой поспешно вышел Марк. Поздоровавшись, он забрал у меня сумку. Агаев, кивнув ему, повернулся ко мне. Достав из кармана ключи от моей машины и конверт, он протянул их мне.
– Что это? – кивнула я на конверт, забрав лишь ключи. Хоть уже и понимала, что он ответит.
– Твой гонорар, раз от клиники отказалась. – скупо бросил он, глядя куда-то позади меня, и нервно переваливаясь с пятки на носок и обратно, словно ему даже последние секунды нашего общения были неприятны, спешил скорее завершить разговор.
– Мне ничего не нужно. – еле сдерживая подступающие слезы, попыталась ответить как можно увереннее, но вышло лишь жалкое бормотание. – Перечисли их на благотворительность.
– Хорошо. – только и ответил он.
Я кивнула, развернувшись к машине. Казалось, сила земного притяжения увеличилась в миллиарды раз. Ноги, ставшие вдруг стопудовыми гирями, еле делали шаги, сердце, выпрыгивая из груди, отчаянно рвалось обратно, а в голове безумная каша грозилась выплеснуться наружу истерикой. Вот когда понимаешь ту правду, что подсознание так старательно прячет от тебя. Не за долги мужа, не от страха за свою жизнь и благосостояние я согласилась на всю эту авантюру. Нет. Мне просто очень понравился Руслан. Ещё тогда. С самого первого раза. Понравился как мужчина. Потому то глупая разведенка в возрасте и решила, что этот фарс– шанс побыть хотя бы немного рядом с тем, кто нравится. С тем, о чьём внимании даже и не мечтала, так как знала, повторяла с юных лет словно мантру– " такие как он никогда и не посмотрят на таких как я".
– Ульяна. – раздалось позади, и я едва не зарыдала от счастья. Вот! Вот сейчас он скажет, что просто потерялся в своих чувствах, испугался, что передумал, что….Но, заглушая глупое сердце, разум смеялся над той ахинеей, которую оно рисовало.
– Да? – обернулась, не сумев скрыть эмоций.
– Клиника все равно остаётся твоей. Ты можешь делать с ней что пожелаешь.
Я никогда не желала людям зла, никогда не злилась так, чтобы хотелось убивать. Кроме этого момента. Я представила, как бросаюсь на него, вцепляясь ногтями в это мерзкое самодовольное лицо. В эту отвратительную ухмылку! Ненавижу! Словно вишенку на торте добавил – решил во всем идеальным быть, сволочь! И внешне, и в порядочности – клинику он мне оставил. Да подавись ты ею! Ненавижу!
Ничего не ответив, пошла к машине.
48. Руслан. Спустя несколько месяцев
– Вот, смотри. Какая классная шубка, да? – от щебетания то ли Аллы, то ли Юлии, у меня начала болеть голова– Такая была у Тильды Суини, ну, которая из « Эйфории». Не в сериале только, а на премии, не помню, « Оскар» или…
Арсений Волков, этой ночью решивший составить мне компанию в одном из лучших ночных клубов города, вручил своей спутнице, подружке моей " то ли Аллы", бокал с шампанским, насмешливо взглянув на меня.
– А давайте танцевать пойдем? – вдруг обернулась " то ли Алла" к подруге. Та, стрельнув по мне похотливым взглядом, задумалась на мгновение. Затем важно изрекла, точно великую мудрость:
– Пойдем вдвоем. А мальчики (Арс с усмешкой закатил глаза на этом " мальчики") пускай посмотрят. Мужчины ведь любят глазами, так? – она игриво подмигнула мне, на что Волков, снова ухмыльнувшись, шутливо показал мне кулак за её спиной. Мол, хватит у меня баб уводить. А я бы и рад ему обеих отдать, пускай забирает.
Девушки, нарочито медленно и эротично поднявшись с кожаного дивана, поспешили к лестнице, плавно покачивая бедрами в коротких платьях. Раньше, признаюсь, меня подобное бы заинтересовало. Сейчас же…девицы напоминали двух солдатов, что на марш-броске на вражеской территории. Двигаются слаженно, раскрас боевой, ни на что не отвлекаются, цель– взять врага в плен своей красотой. Как-то….скучно, что ли. Предсказуемо. Однообразно…
– Что тебе не так опять, Казанова хренов? – заржал Волков, едва девицы спустились на танцпол, призывно задвигав бедрами в свете стробоскопов. – Вон, моя как на тебя глядела, я боялся– дыру прожжет.
– Очень смешно. – лениво огрызнулся, откинувшись назад. Взяв в руку бокал с шампанским, задумчиво глядел, как маленькие яркие пузырьки стремятся наверх, к свободе. Вот и я свободен. Свободен, молод, красив. А счастье? Где оно, нахер? Почему все как в старом анекдоте про " бракованные" воздушные шарики, где их брак, пр мнению душного покупателя, заключался лишь в одном – они не радовали? Вот так и со мной. Казалось, что я – умудренный житейским опытом старец, а не молодой мужчина. Все ужимки, все попытки меня завлечь, все заигрывания или слова со стороны женского пола раздражали, вместо того, чтобы польстить самолюбию.
А с того момента, как я навестил в больнице Оксану, словно бы и вовсе переосмыслил эту жизнь. Да и она уже не была той " Окси". Предстоящие лечение, химиотерапия, борьба за здоровье сделали её взрослее, мудрее. Мы долго говорили обо всем, извинившись перед друг другом. Оксана просила не винить её отца, объяснив все, что произошло, и заверив, что он все прекратил за пару звонков. Я не стал спорить, ведь в любом случае с этой женщиной я прожил несколько лет, сейчас она борется с тяжёлой болезнью. Значит, самое меньшее, что ей нужно – переживания за её отца.
Уже на выходе из больницы, почти нос к носу, столкнулся…с Дороховым. Костя нес такой огромный букет, что за ним виднелись почти одни его ноги. Обдав меня подозревающим взглядом, он ринулся в атаку:
– А ты чего здесь? Ты же сказал, что вы разошлись? – весь вид Кости говорил о том, что этот Дон Кихот готов биться за свою Дульсинею до смерти.
– И тебе привет. – осадил рыцаря печального образа– Информация верна. Я просто навестил ее, чтобы поддержать. Но, как вижу, это есть кому делать за меня на будущее.
Костя, уже менее воинственно, кивнул:
– Да. – он убрал букет от лица– Ты прости, я весь на нервах. Просто….– он как-то виновато спрятал глаза– Я ведь люблю её. Уже давно. Ещё когда вы не были знакомы, мы пересекались на мероприятиях, и… А потом ты….Сейчас у нас снова налаживаться хотя бы начало….
Бинго. До меня дошло значение этого " и". Естественно, Константин после ночи с Оксаной возомнил, что у них отношения. А для нее же это было чем-то обыденным, банальным, мелочью для поддержания организма в тонусе, вроде чистки зубов или необходимости что-то есть каждый день.
– Ясно. Удачи вам. – коротко резюмировал, обогнув влюбленного. Костя забормотал слова благодарности мне в спину.
Я же шел и пытался отвязаться от внезапно возникшей, но дочерта назойливой мысли– получается, в случае с Ждановой я сам выступил в роли идиота-Кости. Использовали и… И всё. Зэ энд? И, видимо, не смог понравиться настолько, что мужа своего вспоминала. Притом, когда этот трусливый урод затащил в кровать Оксану, такая гамма эмоций изнутри меня не распирала. А сейчас… Хренова Жданова! Не зря в глубоком детстве боялся педиатров, как чувствовал, млять!
***
– Эууу…Земля, земля, приём! – пощелкал пальцами перед моим лицом Волков. – Ты чего подвис?
Отмахнувшись от его поддевок, поставил пустой бокал обратно на стол:
– Не знаю. Не в настроении сегодня. – ответил, понимая, что сейчас последуют упрёки в том, что " как баба", подколы про ПМС и подобное. Другому бы я за такое втащил, но Волкову простительно многое. Потому что при всей своей наигранной безалаберности и лёгкости он– один из самых серьезных и частных, правильных мужиков из всех, кто мне знаком. Пресловутое " в беде поможет, не откажет, не сольётся при первых трудностях"– это про него.
Волков неожиданно кивнул, подсев ближе:
– Понимаю. У меня тоже, походу, всё. Раньше мы с Катюхой мирились ну недели через три-четыре максимум. А сейчас…. Всё. – он хлопнул себя по колену– Улетела, падла. С немчурой каким-то. Ещё и прикинь, издевается. Фотки мне шлёт из….– он замолчал.
Я бросил взгляд на танцпол внизу, где одна из наших спутниц уже вовсю извивалась перед возвышением с танцовщицей, стараясь перещеголять ту в развратности. Другая, кидая на наш столик быстрые взгляды, что-то шептала на ухо парню в модном пиджаке, одновременно легонько проходя пальчиками по его груди. Видимо, стараясь вызвать в ком-то из нас ревность. Глупая! Пздц! Какие они все однотипные и глупые! Пробежался глазами по залу, по мешанине блёсток, украшений, потных полуголых тел– и стало странно даже самому. Что я здесь делаю? Даже девицы, что сидели с нами, показались совсем девчонками, вот и вывод сделать можно, отчего и нам с ними откровенно скучно, и им с нами. Мы в них видим лишь внешность и молодость, страдая вынужденно от глупости и недалёкости. А они в нас – кошельки, страдая, в свою очередь, от нашей с Арсом " немодности", возраста.
Когда я уже собрался было отвернуться, чтобы оплатить счёт и вызвать Марка, то краем глаза зацепился за ярко-красное платье. Брюнетка, что была в нем, выглядела…. Невероятно. Высокая. С формами. Охранительной талией, длинными и не тощими, слава богам, ногами, а ещё, кажется, обалденной грудью. Почему " кажется"? Потому что стояла вполоборота, да и два урода, круживших вокруг нее, то и дело загораживали обзор. Уже давно подзабытое чувство адреналина заиграло, забурлило в крови. Повернувшись к Арсу, который что-то внимательно и даже, на вид, слегка взволнованно слушал в трубке телефона, бросил ему, что ухожу. Собрал вещи, и, вытащив из бумажника деньги, кинул их на стол. Арс, нахмурившись, собрался было что-то мне сказать, но, видно на том конце провода разговор оказался важнее, поэтому он лишь махнул рукой, кивнув. И одними губами выдал " хорошо".
– Закажи потом такси этим двум. – добавил я, торопливо сбегая по лестнице. Расталкивая руками толпу, проложил себе путь к заветной барной стойке – и едва не завыл от разочарования. Девушки не было. А вот два додика, что обхаживали её, были. Также, как и я, растерянно оборачиваясь вокруг, топтались на месте.
Поспешив к выходу, отчаянно лелеял две мысли– что найду девицу, сумевшую так завести. И что меня так завела именно она, а не выпитый сегодня алкоголь. Вдруг сейчас найду свою красотку, а там– чудовище. Или же вообще существовала она только в моём больном воображении.
На улице среди разношёрстной толпы, с завистью оглядывающей каждого выходящего, не было никого даже отдаленно похожего на незнакомку. Выругавшись, собрался вернуться обратно. Возможно, она пошла в туалет, всякие там " припудрить носик". Вот же я– идиот. И эти два стервятника, что сторожат её появление, обязательно первыми набросятся на добычу, стоит ей выйти.
Но когда один из охранников услужливо убрал цепь, чтобы я смог зайти обратно, я вдруг увидел край ярко-красного платья, мелькнувший за углом здания. И рванул за ним, наплевав на удивление на лице громилы.
– Да. Раевская 16, клуб " Опера". – выдавал в трубку телефона до боли знакомый голос. В эту самую минуту меня мороз по коже продрал– всё, крыша поехала. Не может быть, чтобы эта девушка говорила голосом….Ульяны Ждановой.
Мои шаги заставили незнакомку испуганно замереть, а после – обернуться. И я поплыл….Ульяна! Это была она…и не она одновременно. Постройневшая, с ярким макияжем, с невероятным вырезом на часто вздымающейся от испуга груди, в этом нелепом и офигенно соблазнительном платье, с волосами, на несколько тонов темнее. Она была точно моей эротической фантазией, воплотившейся в реальность.
– А….да, я жду. Простите. – первой пришла она в себя. Поежившись, она стрельнула взглядом за мою спину. Без слов поняв её, снял с себя пиджак. Шагнув к ней, хотел укрыть ее им. Жданова, отшатнувшись, с испугом взглянула на меня.
– Ты пьян? – выдала вдруг. Ни " здравствуй", ни тебе " я так скучала", ни " спасибо за лучший секс в моей жизни". Да даже обидное " мужчина, вы кто?" не задело бы так, как этот идиотский полуупрек.
– А тебе что, есть дело до этого? – не удержался от нелепого подхода, убирая пиджак. – Смотрю, – окинул ее намеренно похотливым взглядом – Времени не теряла. Пошла в разнос, да, правильная Ульяна Юрьевна, а?
Сморщившись как от головной боли, она как-то жалостливо посмотрела на меня:
– Извини, мне нужно вернуться за вещами. Скоро приедет такси. И вообще, зря я… – Ульяна не договорила, покачав головой. Будто сообразила, кому собиралась внезапно излить душу. Сузив глаза, Жданова сделала несколько шагов в сторону, пристально следя за каждым моим движением. Боится? Отчего – то это даже завело. Что угодно, кроме равнодушия.
Она направилась обратно, стараясь обойти меня максимально далеко. Точно бы я был прилипчивым нищим, что ежедневно клянчит деньги, да вот только не на еду– на выпивку. Да ещё и эта задница…Как я раньше не замечал…или замечал…Огромная, мать его, задница. Красивая, упругая, большая…
Сам того не соображая, рванул к ней, ухватив за руку. Развернув к себе, ухватил за волосы, чтобы не вырвалась. Она вскрикнула от боли, но я закрыл ей рот поцелуем. Вжимаясь всем телом, мечтал раствориться в ней без остатка. Ощущение, что после множества лет одиночества, скитаний, наконец-то обрел потерянный дом, нарастало с каждым мгновением. О-хре-неть! Просто охренеть! Поцелуй, простой поцелуй на задворках клуба сносил крышу так, как не смог ни один самый лучший секс в моей жизни.
Сильная боль вдруг обожгла ногу. Выпустив Жданову из объятий, выругался.
– Ты больная? – рявкнул, и тут же засмеялся в голос, соображая, как этот упрек выглядит от меня, психа, что напал с поцелуями, едва снова увидел. Жданова с оттенком отвращения взглянула на меня, отбежав на безопасное расстояние. Я же залюбовался ее ножками, одетыми в туфли на шпильках. От одной из них мои пальцы на ноге ещё пульсировали острой болью. Невольно подавшись вперёд, заметил, как она угрожающе выкинула вперёд руку с зажатым (и интересно, откуда вынутым?) перцовым баллончиком.
– Не подходи! – нервно прищурилась, пару раз обернувшись назад, отступая всё дальше и дальше.
Медленно подняв руки вверх, улыбнулся. Искренне, счастливо впервые за всё время с того дня, когда отправил ее домой.
– Я просто хочу поговорить. Просто поговорить, Ульяна.
– Девушка, у вас всё в порядке? – раздался позади неё грубоватый низкий голос. Один из тех двоих спешил к нам, а за ним шел сурового вида охранник. – Помощь нужна?
Я замер, будто в ее ответе будет содержаться важнейшее решение – на моей ли она стороне, со мной ли. Ульяна, тряхнув темной гривой, кивнула:
– Да, помогите, пожалуйста. Вот этот пьяный молодой человек пристает.
И, не глядя на меня, поспешила в клуб. "Чёрт! Сейчас уйдет – и всё!" – зазвучал в моей голове призыв к действию. Хоть я и мог найти ее в любой из этих мучительно длинных и кажущихся бессмысленными после её ухода дней, а вот же незадача– остановить её сейчас, не дать ей уйти снова, стало идеей фикс для пьяного идиота вроде меня.
– Ульяна! – бросился я за ней, но был остановлен охранником. Развернувшись, я ударил, не глядя…
