Текст книги "Право Вызова. Книга Вторая (СИ)"

Автор книги: Максим Злобин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Глава 6
Про Мытищи

Ехать одной машиной без сопровождения – поступок опрометчивый. И если бы наш путь лежал из Торжка в Великий Новгород или Питер, то по пути нас ждали бы развесёлые приключения в формате бегства от паукопардов или какой-нибудь другой химеры.

Однако мы ехали в Подмосковье. К тому же через крупные города. Тверь, Клин, Солнечногорск, Зеленоград. И если между ними ещё оставался какой-то шанс на нападение, то после въезда в Химки можно было расслабиться окончательно.

МКАД в этой альтернативной вселенной, как нетрудно догадаться, по внешней стороне был обнесён высоченной защитной стеной. Внутри МКАДа химер не видели вот уже много лет и не собралась ещё та волна, которая могла бы угрожать Столице.

В районе Медведково мы свернули с кольцевой обратно в область и почти сразу же попали в Мытищи.

Бывал здесь в прошлой жизни, и не раз.

Хороший город.

Хороший и в некоторой степени хитрожопый. Он настолько близко приклеился к Москве, что мог пользоваться всеми её ништяками, по при этом не бился в этом сумасшедшем столичном ритме; как-то здесь всё было поспокойней. Более размеренно, что ли?

После видения в лесу состав нашей экспедиции чуть изменился. Теперь к нам добавилась Василиска. Легенда была такая:

Мы одарённые брат и сестра, – на этом правда заканчивается, – которые приехали покорять Москву, но жильё по карману смогли найти только в области. И вот мы, короче говоря, приехали, устроились, обжились, и теперь ищем Ваське подходящую школу. Сентябрь-то уже не за горами, вот и озаботились заранее.

Рожу вампира я хорошенько запомнил, да и имя узнал, так что история обойдётся без детективных мотивов. Нечего тут вычислять и анализировать. Дедукция ни к чему. Просто методично шерстим школы и узнаём, в которой из них учится маленький борецкий выблядок по имени Кирюша.

Далее узнаём фамилию, пробиваем род, приезжаем, крушим неправедные ёбла, забираем Романова и уезжаем.

Вроде бы ничего сложного.

– С чего начнём? – спросил Вышегор.

Сейчас мы сидели в парке на набережной Яузы и ели сладкую вату, – розовый пушистый шар в руках майора Орова смотрелся несколько комично, но он по этому поводу совсем не парился. Позади нас с летней веранды кафе орала музыка, солнышко играло в листве, а прямо посреди реки из воды бил высоченный фонтан. Мимо проезжали велосипедисты. Неспеша гуляли мамашки с колясками. Бегали и орали дети.

Я пристально всматривался в лицо каждого пробегающего мимо ребёнка. Некоторые ребёнки пугались и начинали быстрее шевелить поршнями.

– Пу-пу-пу, – сказал я, поглядев в экран телефона. – На минуточку, восемьдесят школ. Хорошо ещё, что среди них всего восемь для одарённых, но это… это всё равно много! До завтра не успеем.

Я откусил небольшой кусочек ваты. На сладкое мой десятикратный метаболизм реагировал гораздо спокойней, чем на мясо или сырно-колбасную продукцию. Интересно, почему так? А хотя… Кому я вру? Просто сейчас я в кои-то веки сыт.

Мысли о сладком натолкнули меня на воспоминания о клоноферме, столовой, эклерах, кондитерше и кружевах лифчика. Мысли понеслись куда-то не туда; в какую-то противоположную от дела сторону.

– Так, – сказал я. – Поступим следующим образом. Святопрост?

– Я.

– Ты молодой клон.

– Ну да, не старый.

– Твой хозяин умер.

Святопрост нахмурился и осмотрел меня с ног до головы.

– Да вроде нет ещё.

– Это твоя легенда.

– А-а-а-а, – клон расслабился и подмигнул мне. – Понял. Я типа шпион.

– Да. Так что запоминай. Твой хозяин умер, и ты остался один одинёшенек в этом большом и страшном мире. Ты получил свободу, но совершенно не знаешь, что с ней делать. Новую жизнь ты решил начать с того, что пойдёшь учиться грамоте вместе с другими детьми, но обязательно одарёнными, – тут я призадумался. – Зачем? – спросил я себя, призадумался ещё сильнее и ответил:

– Затем, чтобы найти себе среди них нового маленького господина, защищать его, служить и вообще. История трогательная, что пиздец. Смесь хатико и буратино. Должно зайти.

– Понял. А дальше?

– А дальше тебе нужно найти списки учеников. В школах очень любят всякие папочки и журнальчики, так что наверняка один не-оцифрованный экземпляр списков найдётся. Едем дальше. Бигдик?

– М-м-м?

– Ты трудовик. Нет! Охранник. Нет! Врач. Нет! Ты трудовик-охранник с функцией оказания первой помощи! Ты очень стар, тебе нужна работа поспокойней.

– М-м, – неопределённо пожал плечами Бигдик.

– Вышегор, ты сын Бигдика, помогаешь бате найти работу и катаешь его по городу.

– Принял.

– Как вымутить списки придумайте сами, я в вас верю. Ну что? Погнали, значит?

Значит погнали.

Бигдик с Вышегором взяли машину, Святопрост арендовал электросамокат, а мы с Васькой выбрали себе школы в пешей доступности. На моё счастье, в каждой дежурил кто-то из учителей, и я попадал внутрь под предлогом «посмотреть чо у вас тут как, куда я ваще ребёнка отдаю, а сколько тут у вас сдавать на окна?».

В обоих учебных учреждениях мы провернули один и тот же фокус. Я выводил разговор на то, что моя Василиска очень талантливый некромант.

– Действительно? У неё уже пробудился дар? Так рано?

– А то! Васенька, покажи тёте что ты умеешь.

Васенька доставала из кармана мистера Счастливчика, и пока тот устраивал шоу с жонглированием собственной головой, я оставлял вместо себя клона, вламывался в административную часть и искал списки.

Как я и ожидал, одарённых подростков объединяли в классы согласно школе магии и делали пометочку. Однако ни в шестой школе, ни в семнадцатой гимназии не было ни одного борецкого мага. Неужели для них есть какие-то специально отведённые места? Загуглил. Вроде нет.

Ну что ж. Я созвонился с ребятами и узнал, как у кого дела. Что Святопрост, что Вежливые Лоси уже успели обойти свои школы и достать свои списки, но ни в одном из списков борецкий маг Кирюша не значился.

У нас остался один последний шанс; одна единственная школа.

Четырнадцатая.

Спрятанная прямо посередь спального района из сине-белых многоэтажек, четырнадцатая школа представляла собой самое яркое пятно района. Она была выкрашена в зелёный и поросяче-розовый цвета так всрато и бессистемно, что не оставалось никаких сомнений – кто-то получил за эту краску нормальный такой откат.

– Я с вами пойду, – сказал Вышегор; к этому моменту ребята нас нагнали. – Чего стоять без дела?

– И я пойду, – добавил Святопрост.

Бигдик ничего не сказал, но тоже погнал вместе с нами.

Охранник на входе дремал. Продрав глаза, он почему-то очень обрадовался и сказал, что нам неслыханно повезло. Мол, так и так, сегодня на месте сама директриса. Сама! Ну охренеть теперь; САМА!

– Вот это да, – ответил я.

– Ага. Пойдёмте.

Дедушка в синей рубашке проводил нас на третий этаж, постучался в кабинет с надписью «ДИРЕКТОР» и спешно, – чуть ли не бегом, – поковылял прочь. Странный поступок. Я увидел в нём интересную аналогию. Мне показалось, будто бы дедушка сейчас не провёл нас к директрисе, а насрал под дверь, поджёг и убежал.

– Кто там⁉ – заорал недовольный женский голос по ту сторону двери. – Кого ещё черти принесли⁉

Мы вошли.

– Добрый день.

За столом сидела женщина с огненно-рыжими волосами, стянутыми в тугой хвост. Пухленькая такая, плотненькая. Жирненькая, если говорить менее тактично. Натруженные щёчки, хмурый лоб, три подбородка. Объём бёдер стремится к бесконечности. Размер груди – явно двузначное число. Макияж – что-то из области косплея; настолько яркие цвета последний раз я видел… ну ладно, не так уж и давно. На фасаде школы.

Я осмотрелся.

Кабинет многое сообщил мне о характере хозяйки. Всё прям сурьёзное такое. Такое основательное прям и золотое. На столе золотой органайзер с изображением золотого двуглавого орла и золотой ручкой, золотая лампа, золотой стационарный телефон и даже позолоченный компьютерный монитор. На стене за столом директрисы висел огромный имперский флаг, а на противоположной стене бесстыдных, – для муниципального служащего, – размеров плазма.

– Меня зовут Александра Борисовна, я директор этой школы, – сообщила Александра Борисовна, директор этой школы. – Вы кто?

Я объяснил ей, кто мы и чего хотим.

– А чего вы всей семьёй-то припёрлись⁉ Вы везде толпой ходите что ли⁉ Оставьте меня и уходите! У нас мест нет!

Я попытался сгладить углы. Посулил денюжек и рассказал про Ваську, мол, вот какая она у меня умничка, гляньте на её зомби-черепашку.

– Ну да, дар у вашей девочки проявился рано. Вот только не нужно внушать ей сейчас, что она особенная. Тем горше и больней ей будет в будущем, когда сверстники нагонят её по уровню развития и окажется, что она обыкновенная посредственность, просто скороспелая. И на счёт мест я ничего вам обещать не могу.

Александра Борисовна задумалась.

– Давайте-ка сначала новые шторы мне в каждый класс организуйте, а потом поговорим. Всё. Я всё сказала. Теперь уходите.

Так нахуй…

Глубокие вдохи и медленные выдохи мне сейчас не помогут. Я прямо вот почувствовал, как во мне проснулось нечто тёмное и опасное. Какая-то деструктивная сила поднималась сейчас из глубин моего естества. Ты с кем говоришь, собака рыжая толстая? Буквально на днях я прокрутил на хую двух баронов, убил матку химер и назначил герцога, а ты меня за шторами посылаешь⁉ Ты совсем ебанулась, скажи-ка мне пожалуйста⁉

– Слышь, блядь, – хотел было сказать я, но не успел.

– Слышь, – меня опередил майор Оров. – Ты почему такая злая, Александра Борисовна?

– «Слышь»⁉ Ты как со мной разговариваешь⁉ Ты кто вообще такой⁉

Думаю, ответ бы её удивил. Однако Вышегор проглотил обидку и продолжил всё так же спокойно:

– Мы чего тебе сделали-то, а? Мы же по-хорошему пришли, по-доброму.

– А ну пошли вон! – заверещала директриса. – Немедленно пошли вон!

– Ребята, – обратился к нам майор Оров. – Оставьте нас на минутку.

Хм-м-м.

– Ладно, – сказал я, сгрёб всех и вывел в коридор.

Похоже у майора был какой-то план. Ну… как сказать «какой-то»? Я, конечно же, подумал об этом в первую очередь, но только лишь потому, что мужской мозг устроен таким образом – думать про порево, представлять порево, проецировать порево на мир и мир на порево по нескольку раз за секунду. Но в тот момент, когда мы покидали кабинет, порево майора Орова с Александрой Борисовной представлялось мне не более чем забавным приколом из разряда: «прикинь, а если».

То есть подумать-то я об этом подумал, но абсолютно несерьёзно.

И потому-то, когда из кабинета раздались первые крики, я подумал, что Вышегор решил убить Борисовну. И чуть было не ринулся её спасать.

– ОЙ! – закричала директриса. – ОЙ-ОЙ-ОЙ!

Затем шлепок; да такой сильный, будто бы это целый таз дрожжевого теста накрыли пищевой плёнкой и ёбнули сверху лопатой для снега.

– ОЙ-ОЙ-ОЙ!

– Нравится тебе такое, шлюха⁉ – заревел майор Оров.

– Ой-ой-ой-ой, нравится!

– На колени!

Дед Бигдик зажал Ваське уши и мотнул головой, мол, пойдём-ка мы прогуляемся. Святопрост вообще никак не отреагировал на происходящее – залип в телефоне.

– А ну жри! – заорал Вышегор, а затем из кабинета раздалось какое-то хрипение и рвотные позывы. – Жри, я сказал! – опять хрип, будто человек за стенкой чем-то давится, а вслед за хрипом глубокий вздох; такой, какой обычно издают коматозники после разряда дефибриллятора. – Хули ты плачешь, дрянь⁉ А-ну встань! Встала, я сказал!

Послышался скрип передвигаемой мебели, затем грохот и мерные шлепки.

Пора, – понял я, приоткрыл дверь и на цыпках прокрался внутрь. Я не хотел на это смотреть. Честное слово не хотел, но глаза предательски стрельнули в сторону.

Жуткое зрелище, но притом завораживающее. Это не секс. Это спарринг двух драгун тяжёлой кавалерии. Это агрессия в самом её чистом, незамутнённом проявлении. Вышегор остервенело овладевал Борисовной сзади, при этом голову её вжимал в пол и периодически бил пощёчины.

Майор Оров заметил меня, обернулся, быстро отдал мне честь свободной рукой, а потом мотнул головой в сторону компьютера.

– Как? – спросил я одними лишь губами, подразумевая что компьютер как раз в зоне видимости директрисы.

Вышегор кивнул, мол, понял. Затем показал мне знак «окей», мол, ща все будет. Ну а затем… ох бля… я это теперь никогда не развижу. Майор Оров обхватил партнёршу руками и взял её на прогиб. Прям вот реально перебросил через себя сто с лихой килограмм директрисовой плоти, вколотил её со всей дури в пол и… и, блядь, продолжил! Стыковка пережила манёвр! О господи, да как это вообще возможно⁉

Угол обзора Александры Борисовны резко сменился; теперь она смотрела совсем в противоположную сторону. Ну… Как сказать «смотрела»? Груди занавесили её лицо.

Несколько секунд мне понадобилось на то, чтобы прийти в себя от увиденного. Стать свидетелем подобному – это всё равно что запечатлеть прыжок синего кита на фоне солнечного затмения. Охо-хо-хо… Усну ли я сегодня?

Ладно. Я постарался абстрагироваться от этой жести и прокрался за компьютер. Пароля не было. Список учеников лежал прямо на рабочем столе.

Борецкие маги, борецкие маги, борецкие маги…

Так…

Вот он! Кирилл Додонович Калинин, пятнадцать лет, маг борецкой школы. Я вбил в поиск по документам полное имя ублюдка, нашёл его личный файл, открыл, сфоткал данные и поспешил на выход.

Майор Оров зарычал. Не мудрено. Он приближался к финишу…

* * *

Наш вампир жил буквально через дорогу. Правда, не в бело-голубых панельках девяностых годов застройки, а в новеньком элитном ЖК на двадцать третьем этаже.

По правде говоря, в тот момент я не собирался спасать всех алкашей Мытищ, – мне было достаточно лишь одного конкретного, – а потому хотел просто поговорить с родителями Кирюши. Поговорить и объяснить им, мол, так и так, такое-то про вас знаю. Припугнуть, мол, сдам вас и глазом не моргну, отдайте мне Романова. Затем поблагодарить за содействие, забрать Романова и двинуться в обратный путь.

Однако ведь как оно всё происходит на деле? Конечно же, через жопу.

Хозяев дома не оказалось. Нам открыл меланхоличного вида дворецкий, – в квартире, ага, дворецкий, – и заявил, что на время каникул Кирюша и его родители перебираются в посёлок Вёшки; это двадцать минут езды по пустой дороге или полтора часа как обычно; точный адрес не скажу, это вне моей компетенции, быть может им что-то передать?

– Да не, спасибо, – сказал я. – Мы сюрпризом.

Сели, поехали. Инцидент в школе решили не обсуждать. Ехали молча, каждый думал о своём.

Добрались «как обычно», то бишь за полтора часа. И тут я допустил небольшую оплошность. Я недооценил Вёшки, за что Вёшки тут же меня наказали. Посёлок я представлял себе несколько иначе. В моём понимании посёлок, это когда раз в неделю ездишь за продуктами в город, под душем моешься не дольше трёх минут и лично знаешь местного говнососа-ассенизатора.

Ну или коттеджный посёлок. Один из тех, в котором я обитал в прошлой жизни. Гораздо комфортней, магазин под боком, соседи поприятней, но всё равно…

Вёшки я недооценил.

Они оказались посёлком какого-то иного, доселе мне незнакомого типа. Тут при въезде стояла неебических размеров триумфальная арка с колоннами, закрытая на шлагбаум. К арке были приставлены вооружённые охранники.

– К кому?

– Калинины.

– Дом?

– Э-э-э…

– Разворачивай.

Пу-пу-пу. Вот так вот всё серьёзно. Пришлось отъехать подальше, посмотреть по навигатору нумерацию домов, накинуть на джип Лосей иллюзию машинки доставки и вернуться чуть более подготовленными.

– К кому?

– Не знаю, – пожал плечами. – Дом двадцать пять по Изумрудной. Пиццу везу.

Охранник кивнул, записал себе номер машины, – лошара сратая! – и пропустил нас на территорию посёлка.

Ох, благодать мордатая. Ох жиробесы. Газоны у них тут с автополивом. Гаражи на три машины. Кафе, кинотеатры под открытым небом и зона барбекуй. И школа вон стоит!

Я пригляделся – не для одарённых.

По всей видимости в Вёшках селились люди с достатком, но без голубых кровей. Клановые, короче. Торговцы, учёные, инженеры и конечно же генетики. То, что аристократам можно было работать с мутагеном, ещё не означало что они умели с ним работать. Кого-то нужно было нанимать, да притом за приличные деньги.

Вдоль по широким улицам с восхитительным асфальтом, мы начали курсировать по Вёшкам.

Прошёл час. Прошёл второй. И на исходе третьего часа я наконец-то высмотрел на обочине нашего мальчишку со стрижкой под горшок и дикими стеклянными глазами.

– Притормози! – сказал я Вышегору. – Нам сюда.

– Кирюша! – крикнул я. – Кирюш, привет!

– Вы кто?

– Кирюша, позови папу, – сказал я. – Или маму. Или ещё кого.

– Сейчас, – пиздюк пропал за дверью.

Спустя минуту ко мне вышел тот, второй, пузан из сине-белого видения. Додон Калинин, как недавно выяснилось.

– Да-да? – похоже, Додон был искренне рад видеть гостей.

– Добрый день, – сказал я. – Сразу перейду к делу. Не важно, кто я такой. Важно, что я знаю. У себя в подвале вы прячете человека, которого нет-нет, да и попивает ваш сынок-вампирёныш. Мне ничего от вас не нужно, кроме этого самого человека. Отдайте его и я сразу же исчезну из вашей жизни.

Додон расстроился. Выглянул на улицу и осмотрелся. Особенно долго его взгляд задержался на джипе.

– Зайдите внутрь, – сказал Пузан. – Обсудим.

– Ой не, – сказал я. – Ищите долбоёба. Уединяться с вашим борецким психопатом без свидетелей я не собираюсь. Уж лучше я просто постою здесь и подожду, пока…

И тут Калинин старший изменился в лице. Рот его стал шире раза в четыре, а глаза налились кровью. Он резко схватил меня за плечо и буквально зашвырнул внутрь дома. Да притом с такой силищей зашвырнул, что я пробил гипсокартонную перегородку между прихожей и гостиной, так ещё и дальше метров десять пролетел.

В следующий раз, – подумал я в тот момент, когда сверху на меня навалился зубастый Кирюшенька, – на переговоры надо посылать клона…

Глава 7
Про цирк

НОЧЬ НАКАНУНЕ. ТВЕРЬ. ДЕТСКАЯ ПЛОЩАДКА.

Ночь выдалась приятной. Тёплой, свежей и какой-то… молодой?

В оранжевом свете фонарей два безработных клона качались на качелях и строили планы на будущее.

– В Москву хочу перебраться, – сказал Первый клон.

– А чо в Москве-то? – спросил у него Второй.

– Деньги.

– Ну да, – Второй помолчал и подумал. – Деньги это хорошо. Вот только что за работа в Москве? Охранником если только? Стоять, делать серьёзную рожу и мучиться со скуки. Нет, я бы всё-таки предпочёл менее денежную, но более интересную работу.

– Это какую?

– Нууу… Не знаю. Вот, например…

– Ой, – перебил его Первый и с издёвкой улыбнулся. – Ты в ликвидаторы собрался что ли?

– Ну да, – кивнул Второй. – А что такого?

– Да ты же ссыкло.

– Ничего я не ссыкло!

– Ещё какое ссыкло, – Первый спрыгнул с качель. – Думаешь я забыл, как ты визжал, когда нам в окно залетел тот жирный мотылёк?

– Это другое, – надулся Второй. – У меня инсектофобия. Распространённая штука, между прочим.

– Ага. Инсектофобия, – Первый вытащил из песочницы полторашку с пивом, открутил крышку, сделал несколько глотков и передал товарищу. – Какая нахуй инсектофобия? Ты сам наполовину жук.

– Ну и что?

– Ну и то. У каждой второй химеры есть какая-нибудь часть тела от насекомых. Сразу объяснишь лидеру рейда, что у тебя инсектофобия, м-м-м? Или подождёшь, пока из-за тебя кого-нибудь ранят?

– Да нормально всё бу…

Второй не договорил. Со стороны тёмной аллеи раздался звук, чем-то неуловимо похожий на стон. Из кустов, пошатываясь, выдвинулась тёмная фигура.

– Глянь-ка, – улыбнулся Первый. – Кто-то нормально так отдохнул с понедельника на вторник.

В этой фигуре оба клона увидели своего собрата. Точь-в-точь такого же, как и они, вот только сильно пьяного. Третьего клона буквально мотало из стороны в сторону.

– Эй! – крикнул Второй. – Эй, братиш, ты как⁉ Помочь до общаги дойти⁉

Третий клон молча приближался.

– Эй! – никакой реакции.

Тогда Второй тоже спрыгнул с качель и обратился к другу:

– Пойдём поможем, доведём. Эй! Эй, братиш, ты совсем в говно что ли⁉

И тут третий клон ускорил шаг. Он стремительно вылетел на площадку, попал под свет фонаря и в тот же момент оба клона ужаснулись: вместо головы у их собрата была мерзкая, пушистая, чёрно-жёлтая пчелиная башка.

– И-и-и-ииии! – тоненько завизжал Второй и застыл на месте…

* * *

ПОСЁЛОК ВЁШКИ. СЕЙЧАС.

Бить подростков – это классно. Правда, безо всяких приколов. Это очень приятно. Всем рекомендую бить подростков; рекомендовал раньше и буду рекомендовать впредь. Бейте подростков, ребят! Не думайте и не стесняйтесь!

Но ещё приятней, чем бить подростков, так это бить их вот в такие моменты: когда они нападают на тебя исподтишка, садятся сверху, раззявливают зубастую пасть на девяносто градусов и пытаются вгрызться в глотку.

Еблысь! – кажется, я выбил Кирюше пару зубов. Ну да ничего, у него их много. Да ещё и в два ряда, если мне зрение не изменяет.

Кирюша от удара чуть потерялся, слез с меня, схватил за шиворот и отправил в полёт из гостиной в кухню. Какие же они, сука, сильные! Не знаю пока что, насколько могут прокачать человека игрушки зачарователей, но вот уж явно не настолько. Чтобы хлипкий пиздюк одной рукой вот так вот бросил человека? Уму непостижимо!

Я затормозил об кухонный островок, вскочил на ноги, накастовал пару клонов и с разбегу вышел в окно. Перекатился по газону, – паркур! Паркур! – и хотел было побежать к машине, но Кирюша уже был тут как тут. Он не только сильный, он ещё и, сука, быстрый. Как инфляция.

– Отошёл, блядь! – крикнул я вампирёнышу, встал в стойку и накастовал у себя меж ладошек иллюзию тульского файербола.

Пацан на такое не купился.

Он в очередной раз жутенько улыбнулся, шагнул вперёд и шлёпнул мне ладошкой в грудь. Похрустывая рёбрами, я полетел обратно в кухню. Вот только влетал я не так аккуратно, как вылетал; совсем без паркура.

Во-первых, я ударился копчиком о подоконник. Во-вторых, от удара копчиком о подоконник, меня закрутило будто тряпичную куклу, и я приложился затылком о столешницу. В-третьих, после удара о подоконник и столешницу, инерция удара до сих пор не ослабла, и я поехал по столешнице дальше, собирая спиной осколки стекла. В-четвёртых, я пизданулся на пол.

– Ы-ы-ы-м-м-м-м, – промычал я, кое-как снова поднимаясь на ноги.

Больно! Пиздец как больно, да ещё и дышать тяжело! Этот пиздюк переломал мне половину костей! Мне срочно нужна помощь дедушки Бигдика! Да и не только его, кстати! Мне сейчас любая помощь не помешает! Где все-то, еби его мать⁉

Ды-ды-дых! – раздалось из соседней комнаты.

А… Понял… Вот они где.

В дверном проёме я увидел, как нелепый пузан Додон Калинин двумя ударами разобрал голема майора Орова на грунт и камушки; повреждения оказались столь сильны, что магический земляной болван попросту рассыпался.

Следом за големом на Додона кинулся Святопрост. Мой храбрый насекомыш намеревался действовать как всегда – навалиться всем весом, уронить, похоронить под собой противника, а затем месить-месить-месить, вот только… вот только в этот раз не получилось.

Додон ударил Святопроста кулаком в грудь. Мне говорили, что это практически невозможно, но: Хрусть! – я услышал, как треснул панцирь клона. Теперь я чуть более наглядно понял, почему борецкая магия запрещена законом.

Святопрост зажмурился, упал на колени, обхватил себя и взвыл от боли. Додон пнул его ногой в плечо и мой насекомыш упал навзничь.

Настала очередь майора Орова. Додон уже взглянул в его сторону и собирался нанести удар, но в этот момент я решил поюзать старый-добрый трюк и накастовал ему на голове лосося. Старого лосося. Тухлого. С подёрнутыми беленой глазами, вонючими чёрными жабрами и серым, испещрённым опарышами мясом.

Додон потерялся, ударил мимо и тут же, – вжух! – рассекая воздух ему в голову прилетела длинная, тяжёлая, цельнометаллическая ложка для обуви. Из-под иллюзорного лосося брызнула отнюдь не иллюзорная кровь. Майор Оров показал мне большой палец.

– Ништяк!

Додон зашатался, потрясывая лососем.

Вхуж! – Оров втетерил ему ещё разок. Ложка чуть согнулась. Вхуж! – и тут же разогнулась.

Додон встал на одно колено и принялся слепо шарить перед собой руками.

Вхуж! – Вышегор прикладывался от души, наотмашь.

Вжух! Вжух! Вжух! Вжух!

Итак. Что имею сказать? Учитывая прошлый опыт, мы наконец-то додумались выпиливать наших врагов сразу же и насовсем, а не давать им сотню шансов на одуматься и измениться. Борецкий маг Додон Калинин свалился на пол безжизненной тушкой.

Не жаль. Вообще не жаль. Неизвестно скольких бездомных сожрали на пару два этих выблядка, большой и маленький. Так что нормально; сдох и сдох.

– ПАПА!!! – заверещал позади меня Кирюша.

А я взмахнул рукой и прежде, чем тот начал бесоёбить и швырять нас направо-налево, отправил пиздюка в мир его собственных грёз. Давно хотел попробовать такую тему. Накастовал вокруг Кирюши что-то типа капсулы виртуальной реальности.

Кровь.

Вокруг Кирилла Калинина вращалась кровь. Она журчала. Она пахла. Она сводила его с ума. Он начал бросаться на неё, пытаться дотянуться. И в этих попытках он громил кухню, – насмерть прикрученный к полу островок Кирилл подвинул коленом будто картонную коробку.

Вот ведь сука.

Он до сих пор опасен!

Поддерживая иллюзию, я проковылял до раковины и включил воду. Перенёс источник запаха на струю и усилил его настолько, насколько это вообще было возможно. Кирюша принюхался. Кирюша развернулся. Кирюша кинулся к раковине и принялся жадно лакать воду.

В этот момент сзади к нему подошёл майор Оров.

– Нет! – остановил я Вышегора, когда тот уже занёс над вампирёнышем ложку. – Я сам хочу. Дай, пожалуйста, сюда…

Бить подростков – это классно. Всем рекомендую…

* * *

Какой же сволочью оказался Романов. Прям сволотой.

Благодарности за спасение мы так и не дождались. Казалось, он вообще не понял, что произошло. Все мысли Его Будущего Величества концентрировались на одном:

– Ребят, купите пива, ща подохну. Ну бутылочку крепкого, «охоты» купите, мне больше ничего не надо. Ну я клянусь, блин, плохо. Ну купите пива, ну ребят. Одну бутылочку. Ну купите, а, ну пожалуйста. Ну я чо угодно сделаю, купите пива. Купите пива, я замолчу ваще и никому мешать не буду. Ну блин, ребят, ну купите пива, ну я прошу же по-людски, купите пива-то ну…

И так, блядь, полтора часа по затору на МКАДе. Андрей Палыч ныл, канючил, пихался, култыхался и изображал приступы сердечной недостаточности вызванной пивной недостаточностью. Заебал так, что мочи нет.

Конечно же, потакать алкашу никто не собирался. Ну… разве что сердобольная Васька, которую из-за этого урода пришлось пересадить мне на колени.

– А может, купим дяде что он хочет? – спросила она.

– Да-да! – включился Андрей Палыч. – Спасибо, моя маленькая! Спасибо, солнышко! Одна ты меня понимаешь! Вот скажи им, а то чего они как нелюди… ай!

Я сунул Романову в еблет, а после подробно рассказал младшей сестрёнке о том, как следует вести себя с такими вот наглыми дядями.

– Получив своё первое пиво дядя не успокоится, – сказал я.

– Да успокоюсь я… ай!

– А второе будет уже не просить, а требовать.

– Да я клянусь, блин… ай! Мне плохо, блин! Да ай! Да блин! Да больно же!

– Дядя сейчас не в себе, – продолжил я. – Его слушать не надо. Дядя сейчас себя очень жалеет.

– А почему?

– А это он сам себе придумает. Наверняка уже придумал.

Романов помолчал минуту, – как раз-таки пожалел себя с удвоенной силой, – а после начал снова. И ладно бы просто раздражал, так нет же. Андрей Палыч мешал работать дедушке Бигдику. Старик и так не новый, ему ману генерировать в разы сложней, а эта сволочь раз за разом сбивала ему каст. За всё то время, которое мы простояли в пробке, дед Бигдик так и не успел срастить мне рёбра.

Так что как только мы выехали на трассу и за окошком замелькал лес, мы тут же остановились, выволокли Андрея Палыча на обочину, чуть попинали всей толпой, заткнули рот какой-то тряпкой, связали и сунули в багажник.

Ехать стало куда приятней.

Теперь, в тишине, я мог немножечко подумать. И думал я в первую очередь, конечно, о Романове.

Что ж. Пу-пу-пу. Признаться честно, я ожидал другого. Я ожидал, что найду в Мытищах потешного алкаша, который будет весело шутить, влипать в забавные истории, пьяненько хихикать и вытворять всякие нелепые штуки, типа там… падать, терять штаны, громить санузел… или быть может… брать микрокредиты? Короче, я думал, что найду комичного алкаша.

А кого я нашёл в итоге? Алкаша прозаичного. Мерзкого, вонючего и несносного. Отравляющего жизнь себе и всем, кто подвернётся под руку.

Вот так.

О чём ещё я думал? О некотором несоответствии внешности Андрея Палыча с его поведением.

Блядь…

Молодой мужик! Годков так-эдак двадцать… три? А может быть чуть больше. Довольно крепкий. Не оплывший. Никаких следов деградации на лице. Даже наоборот! Я аж поверил Гжельскому Богу насчёт его призвания – рожа у Андрея Павловича Романова была аристократичней, чем у нас всех вместе взятых.

Быть может прозвучит по-пидарски, но сделать из него красавца-мужчину как нехуй-нахуй. У него для этого уже всё есть; осталось лишь перестать кочевряжиться. Гордый профиль, сталь в глазах – ну Император, ёпьте.

Что ж. Как бы там ни было, я уверен, что всё не так просто и над этой загадкой мне ещё предстоит поломать голову.

– Что дальше делать будешь? – спросил Вышегор.

– М-м-м…

Я хотел было ответить, мол: «Не знаю» – но тут же поймал себя на унынии. Не-не-не-не! Не моя тема. Так что я стряхнул с себя всю эту мерзкую алкашную энергетику и весело ответил, что дел, мол, дохуя.

А так оно и было!

Пока я буду разгадывать загадку Богов, я столько всего успею сделать! Святопросту дружину сколотить – раз. Поля авокадами, – авокадом? – засеять – два. Любаше с её рекламным агентством помочь – три. Черепашкину в поместье заманить – четыре. С Неврозовым разобраться – пять. С Мутантина ништяков выбить – шесть. Продолжать?

– Ребятам позвони, – сказал я Вышегору. – Спроси, получилось ли у них найти для крокозы кракозла?

– Ага, сейчас наберу.

Развитием клана я буду заниматься, вот чем. Развитием клана.

Я воспрял духом, выкинул из головы Романова и стал глядеть в окно. Полюбоваться видами – а чобы нет?

Мы как раз проехали через защитную стену Твери и покатили по Эммаусу. Знакомые места. Помню-помню бегал тут по полю молоденьким говнарём: слэмился, прыгал, козу показывал.

Ну то есть, конечно же, я делал всё это не тут, а в моей родной реальности. Альтернативный Эммаус был совсем другим.

Вместо сельских домиков здесь вдоль дороги стояли какие-то заводские цеха – двухэтажные, ухоженные, аккуратно крашенные; по меркам заводских цехов я бы даже сказал «красивые». А вместо поля, на сколько хватит глаз – кустарник с гроздьями красных ягодок. Причём кустарник был высажен рядками. Как будто виноградник.

– А это что растёт? – спросил у Вышегора.

– Боярышник.

– А нахера так много?