Текст книги "Право Вызова. Книга Вторая (СИ)"

Автор книги: Максим Злобин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

– Рубль в клюквенном венке? – удивилась Светлана. – Серьёзно?

– Такие у меня ценности.

– Ну… неплохие, верно.

Седьмая карта – здоровенное дерево. Восьмая – Романов сидит на троне. Девятая – как будто стоп-кадр из «Утиных Историй», только к телу старины Скруджа приляпали мою голову. Да-да, именно так. Очень счастливый и улыбчивый Илья Ильич Прямухин летит с мостика в гору золотых монет.

– Ну вот и славно. Именно так я себе всё и представлял, – сказал я. – А что значит дерево?

– Без понятия, – ответила ведьма. – Тебе видней.

– Ну хорошо, допустим. И как мне…

– Нам, – поправила Светлана.

– Да. Как нам всего этого достичь? Для начала ведь предстоит провести обряд экзорцизма, верно? Мы ради этого сюда и шли.

– По-твоему всё так просто? В твоём друге не бес сидит, чтобы его так просто было изгнать. Извини, конечно, но я даже пытаться не буду.

– А как тогда?

– Спроси колоду.

– Что?

– Спроси колоду.

Ведьма положила карты прямо передо мной и вопросительно уставилась, мол, чо тупишь?

– Уважаемая колода, как нам изгнать подселенца из тела Андрея Павловича Романова?

Светлана снова взялась за карты, снова потасовала и снова выложила на стол самую верхнюю. На ней был изображён я. С ребёнком на руках. Судя по маленькой смешной пипирке, с мальчиком. В ребёнка влетал призрак.

– И что это значит?

– Всё просто, – улыбнулась ведьма. – Ты готов пожертвовать своим первенцем?

– Что?

– Твой первый сын. Мы используем его, как сосуд для той души, которая сейчас сидит в твоём друге.

Во-первых, никакой он мне не друг. Ну а во-вторых, так себе расклад.

– А может быть можно как-то иначе? – спросил я. – Может, пожертвуем его первенцем?

Ведьма вытащила из колоды карту. Красный крестик в духе «остановка запрещена».

– Нет, – сказала она.

Пу-пу-пу…

Ну…

Допустим, что я соглашусь на подобную дичь. Предположим буквально вот на секундочку, что моя кукуха усвистела с клином перелётных журавлей, и я действительно соглашусь принести в жертву ребёнка, о котором так мечтал всю прошлую жизнь и часть этой. Ну вот допустим, правда. Ну на секундочку. Но даже при таких условиях…

Ничего не смущает?

– Боюсь, что у меня пока что нет детей, – сказал я ведьме.

Ещё одна карта. Зародыш в чреве матери.

– Ты ошибаешься, – сказала Светлана. – Твой первенец уже зачат…

* * *

МОСКВА. КРЕМЛЬ. МЕСЯЦ СПУСТЯ.

В тронном зале проходила очередная и очень-даже-плановая сходка бояр, на котором обсуждалась внутригосударственная текучка. Император присутствовал на ней постольку-поскольку. Рука опричника лежала на голове Ольги К о винской, и язычки чёрного пламени снова вылетали из её глаз, но пока что Император молчал.

Все основные темы были обсуждены. Эрцгерцог Жизнетленов выступал последним и мямлил что-то про удои. Под конец своего спича он на всякий случай поклонился в пол и спросил, можно ли собранию расходиться.

– ПРЯМУХИН, – вспомнил Император. – ДОЛОЖИ.

– Э-э-э… Прямухин, – глазёнки Жизнетленова потухли. – Значит, тут такое дело, Ваше Величество. Как вы и велели, мы подослали к Прямухину человечка, чтобы тот следил за ним, но… но…

– НО ЧТО?

– Прямухин вернул нам нашего человечка, – эрцгерцог сглотнул. – В гробу. При гробе был конверт с деньгами и сопроводительной запиской. В этой записке Прямухин приносит свои глубочайшие соболезнования и предлагает нам перебраться к нему поближе. Говорит, что согласен выделить под это дело дом.

Чёрный огонь разгорелся сильнее, так что объял чуть ли не всю голову Ольги.

– УБИТЬ, – сказал Император.

– Да, Ваше Величество.

– НО ТИХО, – добавил К о винский. – ТАК, ЧТОБЫ НИ ОДНА НИТОЧКА НЕ ВЕЛА КО МНЕ И МОЕЙ СЕМЬЕ. ЗАЙМИСЬ ЛИЧНО. СМОЖЕШЬ?

– Да, Ваше Величество, – ответил Жизнетленов. – Смогу…

Глава 19
Про незваных гостей

Сеанс магии от мадам Светланы подошёл к концу. Бешеный, как чёрт, я покидал заброшенное поместье.

– Да давай уже! Шевели ногами!

Романов никуда не спешил и глазел по сторонам, поэтому его приходилось буквально тянуть за руку.

В голове всё смешалось. С одной стороны я был действительно бешеным, а с другой счастливым как никто. У меня будет ребёнок! Пацан! Мой первенец уже зачат! Охренеть! Вот только от кого? То есть… от кого понятно; от меня. Но в ком он зачат?

Брусника?

Черепашкина?

Других вариантов нет, Мутантину я просто по жопе отшлёпал, от такого не беременеют. Да и больше я нигде не наследил; точно помню. Ну и до меня, – до моего попадания то бишь, – ничего не было. От прежнего Ильи Ильича могла понести разве что салфетка.

– Ну как? – спросил Вышегор. – Удачно?

– Не совсем, – ответил я. – Поехали домой. Запихивайте алкаша в клетку.

– Ну братиш, ну не надо, я сам пойду…

– Лезь в клетку, блядь! – я подхватил муравьедомёт и наставил хобот на Романова.

– Ладно-ладно, братиш! – тот вскинул руки вверх. – Я лезу уже, лезу!

Моя нервозность передавалась людям. По дороге домой все учтиво помалкивали. И даже Танюха, – единственная, кому по статусу полагалось знать все дела рода, – не стала лезть ко мне с расспросами.

А я погрузился куда-то глубоко-глубоко в себя и думал.

Итак, предположим, что беременна Брусника. Из-за обетов «Клюквенных Клинков», замуж она за меня не пойдёт. Да только я вождь, а «Клюквенные Клинки» моё племя, и на хую я вертел их обеты; я теперь решаю, что можно, а что нельзя. Перепишу правила, да и всё.

Да, в этом мире свои понятия о полной и неполной семье, да и о семье в целом. Женщины абсолютно спокойно относятся к многожёнству среди одарённых, потому как знают – стране нужны маги и их нужно плодить. Чем больше в роду магов, тем род сильней. А чем род сильней, тем безопасней в нём женщине. Логика железная.

Дети аристократов тоже понимают, что к чему, но…

Но у меня-то понятия свои и на чужие ориентироваться я не буду. Мой пацан не будет внебрачным. Случится это через ЗАГС или посредством ритуальных плясок вокруг священной клюквы, – вообще насрать, – моя женщина будет отмечена, как моя женщина. Мой ребёнок будет знать, что мама – папина.

Так…

А что, если беременна Апрелька? Она вообще как, одарённая? Вряд ли. Как только телефон начнёт ловить, я, конечно же, пробью её семью по базе, но на рояли особо не рассчитываю. Очень маловероятно, что она окажется дочерью какого-нибудь суперферзя и я в лёгкую породнюсь с сильными мира сего.

Обычная девушка, просто такая вот… рыжая сисястенькая прелесть.

Насчёт свадьбы в этом случае придётся повременить. Первая жена неаристо будет делать меня в глазах высшего общества легкомысленным распиздяем, а мне того не надо. Уточню насчёт статуса наложниц. Если это что-то неофициальное, то свадьбу придётся отложить, но если наложничество, – есть ли вообще такое слово, интересно? – узаконено, то без проблем.

Как и предлагала Брусника, перевезу Апрельку в поместье. Выпишу ей врача, инструктора по йоге для беременных, детскую оборудую, понакуплю игрушек. И заживу так, как всегда хотел.

А насчёт Богов… пускай идут в жопу.

Не отдам я своего ребёнка никому. Пробьюсь в эрцгерцоги как-нибудь по-другому. Не огнём и мечом, а баблом и баблом. Дела идут неплохо, а скоро будут ещё лучше. Тихим сапом наколочу себе миллионы и открою дверь в высшее общество с ноги.

Придушить одних, поглотить других, кому-то просто заплатить. Я думаю, в Империи полным-полно неспособных к жизни аристократов с ебать-какой-родословной, которые только и ждут, чтобы добрый дядя Илья Ильич выкупил их долги за какую-нибудь услугу.

Да и потом…

У меня же есть сёстры. Надо будет поторопить Ксюху. Никаких баронов, никаких графов, и даже герцоги пусть молча посасывают пальцы ног и даже не рассчитывают на нашу фамилию. Только князья. Только вышка.

Решено.

Открываем брачный сезон!

К выходу из леса я заметно повеселел; повеселели и мои Лоси. Как только телефон поймал сеть, я первым же делом пробил семью Апрельки. Ну да. Как я и ожидал. Фамилия Черепашкиных не значилась нигде, даже среди помещиков. Кусты пусты, роялей не предвидится.

Ну да и чёрт с ним. Набрал Апрельке.

– Илья Ильич?

– Привет, моя радость! Ну как ты?

– Эээ… Да нормально.

– Как ты себя чувствуешь? Не мутит? На бананы с горчицей не тянет?

–… – очень громко промолчала Апрелька. – Чего?

– Ты сейчас где находишься?

– Дома, а… а что такое, Илья Ильич? Что-то случилось?

– Во-первых, для тебя просто Илья. А во-вторых, я хотел бы пригласить тебя сегодня на ужин в поместье. Я пришлю за тобой машину.

– Ах… Да… Илья Ильич, – девушка засмущалась. – Точнее Илья. Да. Илья. Если ты хочешь… ну… повторить наше интервью, то я как бы не против, но вот только не сегодня. Сегодня не могу.

– Завал на работе? – уточнил я. – Брось. Поверь мне, это гораздо важнее работы.

– Да нет же… Не работа… Просто у меня… Ну, – для репортёрши Апрелька сейчас была почему-то очень косноязычна. – Такие дни, когда на небосклон выходит красная луна. Понимаешь?

– А, – сказал я. – Понимаю.

Так. Круг подозреваемых резко сузился. Похоже, теперь я наверняка знаю где искать маленького Ильича. Хорошая новость: он точно будет одарённым. Плохих новостей нет.

– Алло?

Тут я понял, что как-то уж слишком долго молчу. Неловко. Как будто интерес утратил.

– Извини, отвлекли, – сказал я. – Так это не важно, всё равно приезжай. Отдохнёшь, развеешься. Погуляем по лесу, мяса пожарим.

– Ну… Ладно, хорошо, – ответила Апрелька. – Мне собраться на несколько дней?

– Соберись на много дней. Ну всё, пока, дела не ждут. И не забудь скинуть адрес…

* * *

Кой чёрт дернул меня сказать про мясо?

Бр-р-р-рууу! – желудок бесновался, требовал едьбы. По дороге пришлось заехать в супермаркет. Мы с Лосями смахнули с прилавков всю шею и вырезку, что только была в продаже. Помимо прочего я взял несколько пачек листового зелёного чая; мариновать буду сам.

Сколько я за свою жизнь не перепробовал маринадов, с чаем ничто не сравнится. Киви – дешёвый выебон. Уксус вообще отрава, нихрена он мясо не размягчает, а только кислоты даёт и варит мясо.

Крепкий зелёный чай, чуть помидорки, чуть лучка, соль, перец, вот и всё.

Не знаю, как работает эта химия, но благодаря такому маринаду самая нежевабельная подошва становится мягкой как облачко. И как знать? Возможно, этот маринад справится даже с мясом свиньи-бодибилдерши.

О-о-о-о, шашлык. Нежное сочное…

– Илья Ильич, – вырвал меня из мыслей майор Оров. – Опять рычишь.

– Да погоди ты, я о важном думаю…

О-о-о-о, шашлык. Нежное сочное мясо; волокнистое и тающее во рту. По праву главы рода я заберу себе все самые вкусные кусочки… ну… такие… фактурные, с чуть подгоревшим и хрустящим жирком. Но я не буду портить их кетчупом! О, нет! Я затолкаю шашлык в рот, добавлю веточку кинзы, чуть маринованного лука и, быть может, кусочек печёного перца или баклажана.

Я буду жевать неспеша. Я буду наслаждаться каждым мгновением.

Ну а потом, когда я пресыщусь обычным шашлыком, я перейду на следующий, околопредельный уровень наслаждения. Я возьму и… ох…

БР-Р-Р-РУУУ!!!

Я возьму и выдерну из-под горы готового мяса лаваш-подстилку, пропитанный шашлычным соком! Я оберну в него очередной кусочек и…

– Илья Ильич.

– Да хорош уже! Хочу и рычу! Чего ты дое…

– Смотри туда.

– Ох ёпьте…

Пу-пу-пу…

Вдали показалось Прямухино. Рядом с первыми же домами стояли большие чёрные машины. Чужие, совсем не нашенские. Вышегор резко остановился, а за ним встала и вся колонна Вежливых Лосей.

– Что будем делать?

Я присмотрелся повнимательней. По периметру туда-сюда бродили люди с оружием. Рядом с офисом Кузьмича продолжалась погрузочно-разгрузочная движуха и наших вроде бы никто не трогал, но всё равно. Эти люди оцепили деревню и как будто бы несут караул. Совсем охренели что ли? У нас тут рейдерский захват?

А на машинах-то у них герб.

Знакомый герб.

Ох, пу-пу-пу…

Мутантин, сука, как ты заебал. Я-то уж думал всё, история наших взаимоотношений окончена, но не тут-то было.

Ну ладно. Хватит. В этот раз ты точно доигрался. В этот раз я не просто вышвырну твоих людей; я теперь до самого Осташкова пойду и разнесу к чёртовой матери твою верфь. Теперь-то у меня силёнок хватит. Ну а ещё, до кучи…

– Погоди, Вышегор. Минутку.

Я достал телефон, нашёл видео с подтекающим в Селигер мутагеном и за несколько минут слил его в сеть. Закинул всюду. И на развлекательные платформы, и на сайты защитников экологии, и письмом в гос органы, которые по моему скромному должны были таким заведовать.

Конец тебе, Людвиг Иванович. Теперь твой удел – тайга, лесоповал и спортивный присяд на бутылку.

– Значит так, – сказал я Вышегору. – Будем брать ублюдков живьём. Работаем тихо и без шума. Я прикрываю вас иллюзиями, а вы вырубаете и вяжете. Бери самых надёжных людей и пойдём.

– А я? – спросила с заднего сидения моя кровожадная сестрица.

– А ты остаёшься в машине, Танюш. Я же сказал – тихо. Обойдёмся без стрельбы и взрывов. Не хватало ещё, чтобы кто-то пострадал.

Особенно Брусника…

* * *

Сказано – сделано.

Пятеро лосей включая Вышегора мелкими перебежками приближались к Прямухино. При этом каждый из них выглядел со стороны, как небольшое деревце. И как ещё одно деревце, – только большое, – выглядел голем майора Орова. Не знаю, как эта трёхметровая каменно-земляная хренатовина будет вязать людей, но вот вырубать у неё точно получится.

Мана у меня сейчас пёрла через край. Мало того, что ведьма завела меня со своими фантазиями насчёт первенца, так ещё и Мутантин… Ну вот ведь настырная, старая, жирная, мерзкая падлюка. Ну что же ему не живётся-то спокойно?

Задета баронская гордость? Поэтому? Серьёзно?

Да похуй.

Долго ли, коротко ли, мы пробрались в Прямухино и схоронились во дворе одного из домов. Отсюда и начнём веселье.

– Ыкх, – это первому из людей Мутантина зажали рот и потащили за угол.

Дык-тык, – два тычка в ебасосину и парень временно утратил связь с реальностью.

– Дальше-дальше…

На нашей стороне было неоспоримое преимущество. Во-первых, стелс и неожиданность. Ну а во-вторых, лучшее знание местности. И дело тут не в том, чтобы мы с Лосями облазали всё Прямухино вдоль и поперёк; дело в том, что Мутантины не лазали здесь никогда. И если перед ними внезапно появлялся сарайчик, которого до этого здесь никогда не было, то они не обращали на него никакого внимания.

Дык-тык, дык-тык, дык-тык, – один за другим неудачные рейдеры отправлялись кто в сарай, кто в бочку для дождевой воды, а кто и тупо в заросли дикорастущего клюкволюдского огурца. ДЫК-ТЫК, – а вот с одним перестарались. Голем буквально расплющил парню нос. Не удивлюсь, если понадобится пластика.

Всего за несколько минут мы полностью зачистили въезд в деревню и двинулись дальше.

Никакой паники в Прямухино я не заметил. По-будничному, как ни в чём не бывало, прямо посередь дороги пиздовал домой мой выставочный образец мексиканца, господин Роберто Трухильо; надо бы потом узнать, как его зовут на самом деле. На плечах у клюкволюда висело коромысло с полными вёдрами воды. Из-за своего походняка он, конечно же, расплескал уже половину, но в целом выглядел безмятежно.

– Э, пс! Трухильо! – шепнул я из кустов и снял с себя дополнительную лиственно-веточную иллюзию.

Клюкволюд шуганулся, прыгнул в сторону и окончательно уронил коромысло.

– А⁉ Кто здесь⁉

– Трухильо, это я.

– Вождь?

– Да, вождь, – сказал я. – Трухильо, передай остальным, что помощь уже близко. Не переживайте, всё будет хорошо. Мы работаем, – и вновь исчез.

– Ну… Хорошо, – сказал Трухильо, почесал голову и принялся собирать вёдра.

Ну а мы двинулись дальше. Через дворы и дырки в заборах, мы миновали Прямухино насквозь и попутно повязали ещё десяток человек. А это ведь ещё не всё. Это ещё даже не начало. Рядом с воротами поместья тоже стояли чёрные джипы.

Когда мы подобрались совсем близко к защитной стене, я попросил Вышегора подсобить. Залез на могучие плечи майора, тот выпрямился, и я увидел, что происходит на участке. Двое у ворот, двое на крыльце, и трое патрулём гуляют вокруг дома. У каждого второго при себе оружие, а каждый первый, как я полагаю, маг-дамагер.

А вон и Коля! Сидит, сука, в моей беседке и пьёт мой чай из моего сервиза! Зря в прошлый раз не набил ему рожу, теперь-то уж точно не отпущу!

Ладно. Хер с ним, с пацифизмом. Этих ребяток мы будем как минимум калечить.

Я слез с Вышегора и достал из-за спины муравьедомёт. Пора опробовать малютку в деле. Я приказал Правой стрелять по рукам и ногам; пускай черти хорошенько покочевряжутся от боли.

– Я первый, вы за мной. Понятно?

– Понятно.

Ну что же. Понеслась.

Дверь на участок открыл голем Вышегора. Правда вот открыл он её в неправильную сторону, да притом так резко, что она улетела, сбила и похоронила под собой одного из Мутантиных. Минус один прямо с порога.

Теперь, когда проход оказался открыт, на участок забежали мои клоны, а среди них и я. Десяток разгневанных Прямухиных с муравьедомётами наперевес – у противника моментально началась паника.

Мы застали их врасплох!

Мутантины даже не сопротивлялись!

Пиу-пиу-пиу-пиу-пиу! – первым делом я скосил патруль; говнюки повалились и с дикими визгами принялись кататься по земле. У меня за спиной кто-то из Лосей мордовал ещё одного ублюдка:

– Не надо! Вы чего⁉ – кричал Мутантинский миньончик, ну а я всеми своими клонами двинулся прямиком на Колю.

– Илья Ильич!

Сволочь вышла из беседки с поднятыми руками. Когда-то такой смелый, сейчас он переводил взгляд с одного моего лица на другое и неловко улыбался.

– Илья Ильич, это недоразумение! Я сейчас всё объясню!

Пиу! – прямо в ляжку.

– АЙ-ЫЫЫ-Ы-Ы!

Я развеял клонов, отпустил муравьедомёт побегать, а сам подошёл к ублюдку и взял его за грудки.

– Вы плохо поняли в первый раз? – спросил я. – Зачем Мутантин вас послал?

– Это недоразумение, АЙ-ЫЙ, простите, АЙ-ЫЙ, ИЛЬЯ ИЛЬИИИ-ИИИИ-ИИИИ!!! – Коля сорвался в визг и забился в конвульсиях.

Я попытался привести его в чувства пощёчиной. Не помогло. Ни в первый, ни во второй, ни даже в третий раз. Бил я по-сутенёрски, звонко, тыльной стороной ладони, но Коля этого даже не замечал. Орал, пищал, сжимал простреленную ляху.

Да, яд и впрямь силён; надо бы впредь поосторожней с этой штукой.

– Коля, – сказал я чуть спокойней. – Коля, смотри на меня.

– А? – взгляд Коли блуждал, он покраснел и обливался потом. – Что?

– Зачем Мутантин вас послал?

– Да нету никакого Мутантина! – Коля крепко зажмурился и начал тараторить сквозь зубы. – За срыв госзаказа Людвига Ивановича отправили в Сибирь! Семья лишена титула, а всё имущество отошло бывшей жене! Кристина Константиновна вовремя успела развестись и… АЙ-ЫЙ, БОЛЬНО, КАК ЖЕ БОЛЬНО ААА-А-А!!!

Ага. Вот так. Мне даже не пришлось работать у кармы в качестве апостола, она всё сделала сама. Говнюк получил по заслугам. Так и я ещё сверху говнеца навалил; теперь старине Людвигу вряд ли можно рассчитывать на достойные условия содержания.

Ну да не суть. Вопрос чуть изменился, но по-прежнему остаётся открытым.

– Зачем вы здесь?

– Кристина Константиновна! Кристина Константиновна послала нас!

– Зачем?

– АЙ-ЫЙ, КАК БОЛЬНО!!!

– Соберись, Коля!

Влепил ему ещё пощёчину. Да, я не был уверен в действенности метода и в том, что это хоть как-то поможет, но… блин… Я вошёл во вкус. Это прикольно. Шлёп-шлёп. Шлёп-шлёп-шлёп. Я так и целый день могу, ну чесслово.

– Коля, зачем вас послала Мутантина?

– Она больше не Мутантина! И мы не Мутантины! Мы теперь Черкасские! Кристина Константиновна послала нас вам в помощь, охранять поместье! В качестве подарка! В качестве жеста дружбы! «Забудем прошлые обиды» – говорила она! АЙ-ЫЫЫЙ, ААЙ, БОЛЬНО-АА-А-А!

– И всё?

– Нет! – Коля собрался с духом. – Она просила вас срочно приехать к ней в особняк, чтобы договориться о сотрудничестве! ИЛЬЯ ИЛЬИЧ!!! ИЛЬЯ ИЛЬИИИИЧ!!!

– Да не ори ты так. Чего?

– У вас есть лекарь⁉

– Вышегор! – крикнул я майору. – Звони Бигдику, у нас тут плакса!

С тем я отпустил Колю, распрямился и задумался. Сотрудничество с баронессой Черкасской, значит? Сотрудничество в чём? У них помимо верфи ничего другого нет, а это значит…

Это что же, получается? Мне вот с куста прилетело счастье? Большие ребята берут меня в свою игру и подпускают к кормушке госзаказов? Пока не понимаю, чем именно я могу быть полезен в этом деле, но уж точно постараюсь за него зацепиться.

Вот только один вопрос. Что Кристиночка захочет взамен?

Глава 20
Про компромисс

В гости к Черкасской ехали всей толпой. Кто-то на машинах, кто-то на автобусе. Ну прямо свадьба как будто, ага, только без шариков. Да и в воздух никто не стрелял.

На всякий случай я взял с собой всех: и сестёр, и Лосей, и клюкволюдов, и конечно же бухгалтера Душнилова. Сегодня настал его звёздный час. Если прозвучит предложение посотрудничать с комбинатом по изготовлению химер для самого Императора, лучше бы сразу просчитать все риски и выгоды. Мало ли что.

Охрана на воротах пропустила нас безо всяких проблем. Никто нас не обыскивал и не проверял. Раз уж мы теперь друзья, надо будет потом рассказать Коле, – как только дед Бигдик поставит его на ноги, – что его служба работает из рук вон плохо.

Что ж.

Ребята остались в машинах, а мы с Душниловым зашли внутрь. Нас проводили в гостиную, усадили на удобные креселки, вручили по бокалу вина и оставили одних. Бокал у Душнилова я тут же отобрал, потому что нехер пить на работе. Ну а сам, конечно, жиранул. Красненькое, вкусненькое, пошло как дети в школу.

Кристина Константиновна не спешила появляться.

За окном уже вечерело. Приятно потрескивал камин. Прямо посередь гостиной лежала огромная белая шкура. Просто круглое меховое полотно, не соврать метров десять квадратных; без торчащих по краям голов и лапок убиенных животин. То ли её сшили из нескольких шкур, а то ли при жизни она принадлежала химере, с которой бы лучше не сталкиваться.

А ещё я заметил небольшой сервировочный столик… или не сервировочный? Хрен знает как правильно это называется, но ростом он был сантиметров от силы тридцать. Такие ставят на колени, когда хотят устроить затрёп в кровати.

На этом столике стояла ваза с фруктами и ведро со льдом. Из ведра, само собой, торчала бутылка шампанского.

Короче говоря, всё понятно без слов. Кто-то рассчитывает на жаркое порево у камина.

– Помещик, – наконец появилась Черкасская.

На баронессу был накинут лёгкий чёрный халатик, который едва-едва прикрывал пису. Подозреваю, что под халатиком было либо ничего, либо опять эта её БДСМ-сбруя.

– Ой, – тут Кристина Константиновна заметила Душнилова. – А это…

– Мой бухгалтер, – ответил я. – Мы же о делах будем разговаривать, верно?

– Верно, – ответила Черкасская. – И о делах тоже. Но потом. Отошли мальчика.

Душнилов сразу же засобирался, но я его остановил.

– Это моё доверенное лицо.

– Помещик, – надавила Кристина. – Отошли.

Ну ладно, чёрт с тобой. Кивнул Душнилову. Тот взял свой портфельчик, прикрыл им эрекцию и молча удалился.

– Итак, Кристина Константиновна, вы позвали меня договариваться о сотрудничестве.

– Всё правильно.

Баронесса прошла по гостиной и уселась по центру шкуры. Не на корта упала, конечно же, а изогнулась в соблазнительной позе – ручки назад, грудь вперёд, ножка одна другую потирает. А ножки блестят так, как умеют блестеть только ножки… ну… и… лысины ещё. Но у блеска лысин всё равно не тот шарм; не-не-не, вообще не тот.

Халатик задрался и теперь прикрывал ещё меньше площади баронессы.

Как же всё-таки здорово, что я свыкся со своим десятикратным либидо и научился его усмирять; иначе, чую, случилось бы помутнение. Развратная атмосфера, развратная женщина в развратной позе с развратными мыслями и предложениями. Упала бы у меня шторка, сорвался бы, кинулся. Отбил бы баронессе копчик.

Но!

Нихуя.

Я от этой семейки уже порядочно натерпелся. Из принципа не буду. Да и потом, совсем неясно чем мне это может аукнуться.

Кристина Константиновна ещё чуть поизгибалась, а потом встала… ох… встала раком и прям так, – на четырёх костях, – медленно поползла к ведёрку с шампанским.

– Поможешь открыть?

– Кристина Константиновна, – голос мой был твёрд, а взгляд серьёзен. – Давайте для начала о делах.

– Помещик, какой же ты всё-таки, – баронесса вздохнула, поднялась и села в кресло напротив меня. – Давай о делах. Но шампанское всё равно открой.

– Да без проблем.

Итак. В чём же было предложение Черкасской, кто она такая в отрыве от бывшего мужа и кто вообще такие эти Черкасские? Для начала стоит ответить на последний вопрос.

Внимание. Барабанная дробь!

Князья!

Калужской области, между прочим. Помню, в прошлой жизни жрал там как-то самогон на ферме карликовых коз. Забавные зверушки, кстати, но как по мне совершенно бесполезные, не чета моим кракозлам; жду уже не дождусь, когда они расплодятся и я наконец-то наверну парочку. Бьюсь об заклад, мясо у них должно быть просто…

Так…

Стоп! Сейчас не о еде. Сейчас о том, куда я лезу. Кристина Константиновна, – так же как и Лёха Мясорубов, кстати, – была в своей семье далеко не на первых ролях. Не на вторых и даже не на третьих. Дело в том, что у неё был отличный от Лёхи набор гениталий, и вместо того, чтобы приумножать свой род, Кристине с детства была уготована роль разменной монеты в делах с чужим родом.

И пусть князю Константину Черкасскому она приходилась родной дочерью, она была одной из многих. Её батенька умудрился настругать пятьдесят детей от десятка жён. В воспитании особо не участвовал, сентиментальностью не отличался и с лёгкостью раздавал дочек направо-налево, если в том была коммерческая выгода.

Ну и вот.

Жил князь Черкасский подольше и знал, как говорится, побольше. О том, что жопа его зятя горит ярким пламенем, его осведомили ещё раньше, чем самого Мутантин. Ну он и подключил связи.

Кристина Константиновна по-быстрому развелась с мужем, а после ссылки в Сибирь всё его имущество и титул как-то вдруг так р-р-р-раз и перехватили. Вторую жену Мутантина, – обычная одарённая не из богатой семьи, – не обидели. Её взяли на довольство из прибыли верфи и выдали квартирку в Торжке.

В целом, девка своё отмучилась и может теперь жить без хлопот и забот. Надеюсь, её не будут до конца жизни мучать флешбеки совместной жизни с этой мерзкой жирной тушей. Ну да психолог в помощь.

Так.

Ладно, хер с ним, едем дальше. Что я здесь делаю? Зачем Илью Ильича Прямухина позвали в чужой огород?

Объясняю: после того, как Кристина Константиновна получила свободу, она со своим отцом разосралась прям в чепуху. Князь по привычке решил взять всё в свои руки. Уже направил рулить верфью одного из сыновей, а Кристину похвалил за то, что сберегла фигуру, – мол, это кстати, – и уже начал подыскивать ей новую выгодную пассию.

Кристина Константиновна взбрыкнула.

Мол, так и так, идите нахер. Я, мол, для себя пожить хочу, столько лет уже угробила. Отец на такое взбрыкивание отреагировал ожидаемо и послал Кристину в ответ. Сказал, что никакой поддержки она не получит и может сама разбираться с производством Мутантина.

Какое у меня отношение ко всей этой истории?

Что ж. С одной стороны, уважение к главе рода должно быть безоговорочным; такие тут порядки. С другой стороны, глава рода должен помнить добро, не борщить и не провоцировать своих же людей посылать себя нахер. А с третьей стороны не моё это дело лезть в чужие семейные разборки; мне всё объяснили и этого достаточно.

– Понятно, – сказал я и разлил остатки шампанского; разговор был длинным. – Ну а я-то здесь причём?

– Верфи нужен хороший управляющий.

– Я?

– Ты.

– А почему не сама?

– Я не ориентируюсь во всех эти сферах и, по правде говоря, даже не собираюсь учиться. К худу это или к добру, но я совсем не про деньги, – улыбнулась Кристина Константиновна и залпом бахнула бокал. – Я немножечко про другое.

– А что насчёт старых управленцев?

– Их не было. Людвиг Иванович вёл все дела самостоятельно.

Ну и дурак.

– Так, – сказал я. – Пока что мне всё нравится. Какие условия?

– Пять процентов от прибыли предприятия и… скажем… ты можешь пользоваться цехами в личных целях. Вдруг пригодится?

Пригодится ещё как. Святопрост до сих пор со своим спизженным мутагеном ходит-мается. Не знает, бедолага, куда себя приткнуть и как его использовать. Так что решено, сделаем из него Халка. Но вот пять процентов?

– Мало.

– Ну хорошо, – кивнула Кристина Константиновна. – Допустим, десять.

– Не-не-не, всё это несерьёзно.

– А если сто?

Продано, блядь! Продано дамочке в халате с блестящими ногами! Такие условия явно по мне. Вот только снег холодный, Земля круглая, а сакура цветёт безмолвно, и сейчас обязательно прозвучит какое-то условие.

– Продолжай.

– К ста процентам прибыли прилагается вот это.

Кристина Константиновна встала с креселка и распахнула халатик. Чёрный шёлк соскользнул по телу на пол. Крепкие сосцы-вишенки смотрели мне прямо в глаза и, кажется, будто бы даже подмигивали.

Вся такая томная-томная баронесса шагнула мне навстречу. Ступала на носочки, покачивала бёдрами и тем, другим, что тоже неплохо умеет покачиваться.

– Женись на мне, помещик, – сказала Черкасская. – Станешь бароном.

Так.

Врубаем мыслительный процесс. Кристина Константиновна, конечно, барышня видная. Как самый большой и преданный фанат женской груди в мире, я не могу этого не отметить. Было бы очень здорово включить её в гарем и время от времени поябывать в своё удовольствие, – а ещё круче попробовать подружить их с Брусникой… ну… как сказать «подружить»? Скооперировать. Да, это несомненно было бы здорово, но вот женитьба…

Женитьба не вариант.

Во-первых, я не проститут, а дело попахивает именно этим. Во-вторых, помним про имидж семьи. Какое впечатление в высшем обществе будет производить восемнадцатилетний пацанчик, который по расчёту женился на женщине за сорок? Сопляк, мудак, альфонс, слабак. Вести с таким серьёзные дела никто не станет. Я бы, во всяком случае, не стал.

Ну и в-третьих… чёрт, буду откровенен: «в-третьих» это опять про возраст. Я не сомневаюсь, что Кристина Константиновна будет выглядеть соблазнительно и в пятьдесят, и может быть даже в шестьдесят, но… Мне-то в её шестьдесят не будет ещё и сорока.

Это неловко. А знаете, что ещё неловко?

Пу-пу-пу…

Неловко отказываться от ста процентов прибыли верфи. Не знаю о каких суммах идёт речь, но они явно будут посерьёзней моих нынешних авокадных сборов. И бездарно проебать такое богатство – это ж… Это ж…

Думай, Илья Ильич! Думай, жадная сволочь!

– Илья, – Кристина Константиновна похлопала ресничками. – Я что же, совсем тебе не нравлюсь?

Да погоди ты, ёптвою! Могла бы дать человеку подумать, так нет же – уже вплотную подошла и пахнет вовсю своими этими вкусными женскими ароматами… так, руки! Руки! Куда, блядь⁉

– Ты не заслужила, – ляпнул я первое, что пришло в голову и отстранился.

– Я заслужу! – Кристина Константиновна тут же подхватила эту игру. – Я буду хорошей девочкой! Честно-честно! Я сделаю всё, что ты мне прикажешь!