Текст книги "НП-2 (2007 г.)"

Автор книги: Максим Гурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)

«…так говорит имеющий семь духов Божиих и семь звёзд: знаю твои дела; ты носишь имя, будто жив, но ты мёртв.

Бодрствуй и утверждай прочее близкое к смерти; ибо Я не нахожу, чт о бы дела твои были совершенны перед Богом Моим.

Вспомни, что ты принял и слышал, и храни и покайся. Если же не будешь бодрствовать, то Я найду на теб я , как тать, и ты не у з наешь, в который час найду на тебя» .

IX.

Дело шло уже к две тысячи третьей весне, если, конечно, по нашей общечеловеческой слабости, всерьёз относиться к общеродительской телеге о том, что когда-то якобы было время, когда нас ещё не было, а они, мол, уже были – щазз, как же! Хуй на рыло вам, матушка с батюшкой!

Лариса переписывалась со всякими молодыми людьми, преимущественно из Израиля (смайлик с извиняющейся улыбкой теребит гвоздик, коим к его голове прибита ермолка), материалы каковой переписки методично пересылала мне (в ходе этих эпистолярных бесед они говорили и обо мне, и я, предстающий там в виде далёкого и недоступного харизматического лидера в возрасте примерно эдак Христа, не мог про себя не отметить, что в силу этого обстоятельства – невероятно, но факт – всё идёт, как по маслу), я писал себе свои грёбаные вопросы для «Слабого звена», телепередачи союзного значения, Да постоянно пила своё любимое тогда красное вино и пребывала в депрессии из-за того, что уже больше года не могла найти работу, которую потеряла в первый же месяц нашего официального брака – как обычно, как нам обоим с ней это свойственно – по независящим от себя лично причинам (просто газета «Россия», в коей она тогда служила корреспондентом, стоило нам пожениться, взяла и приказала долго жить J).

В принципе, особенно Да работу и не искала. Её, в общем, вполне устраивала тогда её жизнь. Они пила красное вино. Если она выпивала литр, то это было для нас ещё как-то нормально, но если полтора или два, то тогда сразу обнаруживалась у неё куча претензий ко мне лично, да и к жизни вообще. Почти все наши вечера неизменно кончались её истериками, после которых она часто ходила сначала блевать, а потом я помогал ей ложиться спать. К сожалению, это действительно так и было тогда.

Весь ужас состоял в том, что штатная работа в «Слабом звене» не предусматривала ежедневного хождения в офис. Спрашивали с меня жёстко и звонили постоянно, но сам факт того, что работаю я дома и отсылаю вопросы по электронной почте, всех более чем устраивал, ибо офис программы «Слабое звено» представлял из себя весьма скромную комнатку внутри железного ангара под названием «корпорация “Теледом”», которую они к тому же делили с редакцией программы «Кто хочет стать миллионером?», и наша главная, Благоверова, сидела практически лицом к лицу с аналогичною дамой из «Миллионера» чуть ли не за одним столом, каковую картину имел счастье я наблюдать всякий раз, когда раз в месяц приезжал за зарплатой J.

Таким образом, в том, что работал я дома, был как плюс, так и минус, потому как всё-таки довольно часто Да мне реально мешала и зачастую вполне осознанно. Нет, сам факт её присутствия не мешал мне никогда и ни в чём, но вот то, что порою для неё становилось принципиальным выяснить со мной отношения именно во время моей работы, конечно, не могло меня, мягко говоря, не беспокоить.

Тем не менее, мы любили друг друга, и я очень хорошо помнил, что женат уже в третий раз, отчётливо, вместе с тем, понимая, что по сути дела «по-настоящему» в первый. И, несмотря на мою бурную виртуальную деятельность, о которой я, честно признаться, в мягкой форме рассказывал Да во время наших ежевечерних посиделок, у меня в мыслях не было оставить её, и то, что Жена у Человека может быть только одна (неважно сколько раз до этого он ставил себе закорючек в паспорт и в какое количество пёзд он входил, как к себе домой), я к тому времени уже не только хорошо знал, но и ежедневно остро физически чувствовал (я не о сексе, разумеется; не об этих быдланских радостях J).

Безусловно, я искал пути для того, чтобы включить Да в свою игру, ибо это было намного большим изначально, чем просто какая-то там чья-то Игра, какой-то очередной якобы Индивидуальности. Ведь никакой Индивидуальности нет, кроме Индивидуальности Господа Бога. То, что мы часто называем Индивидуальностью – всего лишь яма в деревенском сортире, в которой с характерным зловонием нежатся наши собственные капризы.

Я понимаю, что мало кто готов принять подобную концепцию, но что следует делать с подобными людьми, то есть с абсолютным их большинством, я говорил уже неоднократно: им следует всесторонне, то есть трижды, это всё объяснить; если они не поймут и тогда – их следует уничтожить.

Понимаю, что это жёстко, но, поймите, и мне несладко. Мне действительно весьма нелегко всё это говорить. Правду вообще говорить трудно. (Смайлик лижет лунку, оставшуюся на месте удалённой левой верхней «шестёрки» J.)

Да относилась ко всему этому, мягко сказать, неоднозначно. В принципе, мало кто из женщин вообще способен серьёзно относиться к проблемам Духовного, Тонкого Мира – то есть к тому, что, собственно составляет «стержень» практически любого мужчины, начиная с пророков и заканчивая работягами – только языки у них разные, а суть, в общем, одна. Вы уж мне поверьте, я работяг не токмо в кино бачил, да и сам не раз въёбывал, как это называет товарищ Лосев, на лоуфайных работах, так сказать, с народом нашим плечом к плечу J.

Но с другой стороны, Девочек это нисколько не портит. У каждого пола во временно допускаемом варианте «реальности» свои задачи и цели. Задача Мужчины, в том числе и время от времени, говорить со своими Женщинами о Высоком, дабы и у этих дурочек, грубо говоря, тоже был шанс войти в Царствие Божие. То же могу сказать и о матерях наших, на которых грешно обижаться. Заявляю это как человек, долгое время всерьёз полагающий себя сильно натерпевшимся горя от собственной мамы J.

Что поделать? Люди не сразу понимают, что обиды, которые наносят мужчинам их матери – всего лишь неотъемлемая часть, необходимое условие, осуществления совместного проекта каждого отдельно взятого мужчины и Господа Бога. Не обижаться мы должны на матерей своих, а помочь им увидеть Свет Истинный.

Если у кого-то это не получается, то не матери виноваты в этом – это изначально не в их компетенции. Не следует думать, что Бог-Ребёнок наделил их большею силой, чем мы с Ним наделили их сами. Матери – женщины, и в этом ключ к Пониманию. Просто есть женщины, которых на свет производим мы, а есть женщины, которых мы производим на свет в виде Субстанции, кою сами же наделяем сверхъестественной способностью произвести на свет нас, по своей лишь слабости искренне скрывая от самих себя правду. Так в чём же может быть виновато нами же порождённое?

Я не могу знать, какие отношения с матерью были у Зигмунда Фрейда, но на самом деле всё обстоит с точностью до наоборот. Это не влечение к Женщине – есть подсознательно стремление к сексуальному обладанию матерью, а стремление к сексуальному обладанию матерью – есть на самом деле стремление к её Удочерению (о чём не раз я уже писал, как здесь, так и в других местах), то есть стремление к Истине как она Есть, а не каковой она кажется на пути к Ней.

В Женщине, независимо от того, кто она нам – жена или мать – Мужчина должен видеть свою Дочь. Во всяком случае, стремиться к тому.

Сексуальные контакты с Женщиной бесспорно допустимы и даже, конечно, по-своему приятны J, но допустимы они, в первую очередь, потому, что, к сожалению, девочки наши просто по-другому не понимают.

Между тем, сексуальные отношения с Женщиной никогда не были и не могли быть самоцелью для Истинных Мужчин (понятно, конечно, что в наше время далеко не каждый обладатель мочеполовой системы по маскулиному типу является Истинным Мужчиной). Сексуальные отношения с Женщиной – это всего лишь веха на пути к развитию истинно Отцовского Отношения к Женщине, да и к людям вообще.

Секс с Женщиной – это Путь к Дочери. Отношения же с дочерью, принципиально несексуальные – это путь к пониманию той непреложной истины, что и жёны наши и наши же матери – суть дочери наши. А как по другому-то? По-другому эта жизнь не имеет ни малейшего смысла, потому как по-другому – это Царство Женского Взгляда на Мир, то есть… Царство Теней… J

Где-то в феврале, когда моя работа по созданию Очага Истинного Сознания, была в самом разгаре, Да стали сниться странные сны. По большей части это были не то, чтоб кошмары, но глубоко апокалипсические видения, в финале каковых катастроф все спасались, а она нет, потому что, как правило, сама выбирала отказ от Спасения. Естественно, дело было во мне.

Я не имею, конечно, намерений публично подвергать психоанализу Свою Жену, мать Нашей Дочери (достаточно того, что психоанализу на этих страницах я постоянно подвергаю себя самого J), но, коротко говоря, конечно, основная проблема, на мой взгляд, всегда заключалась в том, что она происходит из семьи, где в принципе не принято идти за своим Мужчиной. А поскольку сами женщины, в большинстве случаев, ничего взамен предложить не могут, то подобные семьи обычно так никуда и не идут вовсе. А что вы хотите? Грех беспочвенной женской гордыни закрывает Путь обоим – таков Порядок! J

Когда Да увидела, что у меня и впрямь стало получаться что-то по-настоящему для меня важное, она сразу подсознательно решила устраниться – об этом и рассказывали её сны, недвусмысленно намекающие на то, что спасение все находят именно в моих трансперсональных «экзерсисах».

Естественно, общий фон наших с ней истерических ссор, каждая из которых одновременно являлась богословским диспутом (это у меня повелось ещё со времён моей второй официальной жены Лены Зайцевой) возрос. Примерно в это же время, где-то в феврале 2003-го года, я всё же влез в «болото» личных, хоть и по-прежнему виртуальных, отношений с Ларисой.

Врать ни во чьё спасенье не буду – это была ЕЁ Цель, ЕЁ Работа и ЕЁ Успех в ней. Да, случилось так, что я, в общем, всё же вошёл с ней в более близкий, хоть и пока духовный, контакт, чем изначально для себя допускал. Так или иначе, где-то к концу февраля-началу марта мы с Ларисой помимо «мыла» стали довольно часто в течение дня перекидываться уже эсэмэсками.

В день, когда я впервые «сказал» Ларисе, что тоже люблю её (впрочем, я никогда не говорил ей, что не люблю Да. Наоборот. Поначалу Лариса отвечала, что отлично это понимает J), Да сказала после секса, что сегодня было необычно, что она испытала ощущение какой-то Вселенской Нежности. Вот так. Знаете почему? Потому что это и было Вселенской Нежностью… Да, это было так.

Да, я принял на себя некоторые обязательства, сродни немного-немало тем обязательствам, что принял на себя Иисус из Назарета, когда он ещё не был Христом. Да, я считал для себя единственно возможным работать именно с Женщинами, с моими дорогими девочками, каждая из которых была и остаётся для меня лучшей девочкой в мире, самой прекрасной девушкой на земле, и никаких логических противоречий тут нет. Они, противоречия, могут видеться здесь либо просто низшим формам сознания, дело которых тихо посапывать себе в свою ссаную тряпочку и потихоньку, в меру своих небольших способностей, врубаться в то, что я говорю; либо тем, кто, будучи человеком изначально неглупым, пока просто ещё не достиг того уровня развития, на котором можно наконец перестать врать самому себе.

Все мои девочки были прекрасны и были по сути Одной Прекрасной Женщиной, в то время, как я действительно был одновременно всеми мужчинами мира, ибо по-другому вообще никогда не бывает. Люди, разуйте глаза! Никогда, вы слышите, никогда не было такого, чтобы все мы не были Одним Единственным Человеком, наделённым при этом довольно богатыми воображением и фантазией.

На этом уровне весьма условным является даже деление на Мужское и Женское. И ещё раз повторяю: Я пришёл не для того, чтобы вас развлекать какой бы то ни было оригинальностью суждений или экстравагантностью поведения – Я пришёл только затем, чтобы в очередной раз подтвердить, что то, что было вам сказано уже тысячу раз во всех Священных Писаниях Мира – является Абсолютной Правдой, Абсолютной Истиной.

Ещё Магомет говорил, что сначала вам дали Тору – вам было похуй – мол, Тора Торой, а «спасибо» на хлеб не намажешь. Тогда вам, ёпти, дали Инджиль (Евангелие) и послали с увещеваниями Христа. Этот вариант Учения был уже и так адаптирован под ваш невысокий уровень, коий вы обнаружили в ходе Божественного Тестирования. Тут некоторые из вас даже покивали слегка головами – мол, христианство – это пиздатая штука, но снова ничего не изменилось, ибо нет ныне Веры ни в одном из христианских храмах, как нет этого, конечно, и в мечетях, и, подозреваю, как не было её там никогда, ибо единственным Храмом для Веры может быть только наше Общее Единое Сердце, и кто не поймёт этого с трёх раз, должен быть уничтожен – других вариантов нет. Может и хорошо бы, чтоб они были, но Бог иных вариантов не предусмотрел, ибо… вы сами лишили себя иных вариантов…

Что же нам теперь делать? – спросят, возможно, в глубине души лучшие из вас. Да всё же просто! Известно, что делать! И всегда это было известно. Всегда был известен Единственный Прямой Путь – Покаяние и Несение своего Креста.

А если кому-то его крест слишком лёгок, так, ёпти, помоги, сука, тому, для кого он непомерно тяжёл! Что тут недоступного-то для понимания?!.

Однако да, существуют два мира: тот, где существует только Я (в сотый раз прошу не путать ни со мной лично, ни лично с кем-то из вас) и тот, где существуют Да, Лариса, Оксана, Настя, Анна. Да и много кто существует. (Голый смайлик голой жопою сидючи на Северной Голгофе разрезает себе вены на обеих руках. Вместе с кровью из вен вылезают какие-то сгустки/комочки. При ближайшем рассмотрении они оказываются крошечными трупами людей, с которыми он когда-либо был знаком, в уже не первой стадии разложения.)

И пока эти два мира существуют – мир, где есть только Я, и мир, где есть не только Я – Абсолютная Правда первого мира всегда будет выглядеть Абсолютной Ложью мира второго. Почему? Да потому что чисто-тупо не может быть ничего абсолютного в мире множеств. Абсолют может быть Абсолютом только себя самого.

До тех пор, пока существуют «Я» и «Ты» (существуют в качестве прочной иллюзии (иллюзии, но прочной/порочной)), в виде, так сказать, навязчивой идеи, которая является ещё и самой примитивной и первой пришедшей на ум – ничего хорошего быть не может, а каждый отдельно взятый пиздец каждой отдельно взятой личности будет только усугубляться и прогрессировать, ибо Смертным Грехом является уже само по себе допущение, что что-либо вообще можно брать отдельно. Положи, где взял, короче, мудило, всё, что ты когда-либо брал отдельно!

О чём, короче говоря, вообще вся эта глава?

Да о том, что я любил и люблю свою Жену, но у меня есть ещё долг перед Миром, который, на минуточку, я же и породил, и, несмотря на то, что я любил и люблю свою Жену, я делал то, что я делал; был тем, кем я был – и как тогда, так и сейчас мало того, что не считаю себя перед ней виноватым, но по-прежнему убеждён, что это был единственно возможный тогда вариант для начала осуществления своей Миссии, каковая безусловно именно на самом деле у меня есть.

Я понимаю, разумеется, что многие люди на этом месте могут либо возмутиться, либо там снисходительно, блядь, заулыбаться, но я с детских лет знаю одно: они могут себе сейчас такое позволить исключительно потому, что у них у самих такой Миссии нет. Ведь если бы она у них была, они бы знали об этом.

А у кого такой Миссии нет – у того её нет – он может и дальше беспечно лыбиться себе хоть до самого Конца Света – благо уже недолго осталось J.

Кроме прочего, ещё раз повторяю, всё, что я сейчас говорю вам, я говорил и своей жене; говорил это и Ларисе; говорил многим, и об этом я писал, в общем-то, ещё в самом начале этого романа. Если люди неспособны всерьёз воспринимать то, что я им говорю, моей вины в этом нет. Я понимаю, конечно, что многим женщинам свойственно считать, что то, что им иногда совсем от души говорят их мужья, является правдой лишь одного момента, и они обожают надеяться, что то, что для их мужчины является самым сокровенным, у него всё-таки не получится и окажется, таким образом, обыкновенным, слишком человеческим, бредом, но что, вместе с тем, ёпти, могу с эти поделать я, если в моём случае это, во-первых, не так, а во-вторых – и об этом обо всём тоже я уже сто раз говорил? (В горло спящему смайлику заползает каучуковый ёжик J.)

Случилось так, что Да узнала о моих реально уже ставших личными к тому времени отношениях с Ларисой... Это произошло, понятное дело, потому, что и это было частью Божественного Плана, каковые планы, как известно почему-то сравнительно небольшому проценту людей, не подлежат ни обсуждению, ни ведению на сей счёт каких-либо дискуссий.

В плане же Материальной Проявленности это произошло потому, что во-первых, я, по всей видимости, ослабил своё внимание на некотором участке того, что в наираннейшем детстве счёл для себя удобным называть реальной жизнью, а во-вторых, потому, что как бы Да порою ни осуждала склонность своей собственной матери шариться по карманам её отца в поисках геморроя на собственную же жопу, сама, по-видимому, сделала из этого несколько не те выводы, что можно было бы счесть логичными, если исходить из её же вполне недвусмысленного осуждения данной, как выяснилось позже, наследственной склонности. Что, круто завернул? Это потому, ёпти, возможно, что сие правда есть J. (Я сейчас допустил подобный пассаж, начиная со слов «Что, круто завернул?», потому что сперва подумал, что вот, например, если б я остался навек автором «Псевдо» (http://www.raz-dva-tri.com/psevdo.doc

), то сей пассаж просто напрашивался бы самой логикой текста, но в «реальности»-же я допустил сейчас такой пассаж потому, что всё-таки, сколь ни вращай, я действительно остался-таки автором «Псевдо» и изложенной там в первом приближении теории MЕТА ^А, о чём многое там, хоть и робко ещё, но говорится, и на сегодняшний день вполне успешно себе функционирует J.)

В быту Да, как правило, проявляет себя либо как «жена декабриста», либо как «хрестоматийная стерва» – третьего не дано, что, среди прочего, и делает её одной из лучших женщин в мире. Поэтому после обнаружения ею в моём мобильном телефоне (J) Ларисиных эсэмэсок и, что самое страшное, моих же на то ответов, в нашем доме сразу вспыхнул горячий скандал.

Нет, конечно, это всё не закончилось немедленным расставанием – сие детский сад, а мы считали себя людьми взрослыми. Мы долго «беседовали», после чего стали принимать алкоголь и, в конце концов, оказались в супружеской постели. Однако в ближайшие же дни она написала Ларисе нечто, начинавшееся чуть ли не словами «Здравствуй, сестричка!..».

Вы спросите, возможно, а где она взяла адрес? Дело в том, что к этому времени ящика «evpaty_kolovrat» было два. Один из них общий, а другой – только Ларисин. Поскольку всё, что называлось «евпатием» было прообразом Единого Я, каковое «я» не мыслилось чем-то существующим в обход Божьей Воли, а претензии на то, чтобы её как-то синтезировать и, тем более, игнорировать не было у меня никогда, то я не счёл возможным скрывать это и от Да.

После её письма Ларисе, та сразу же написала мне. Она сказала, что опять-таки всё понимает, но среди прочего заметила как бы вскользь, что Да, пожалуй, сильнее меня. «Неужели и ты тоже такая же дура, как все, если ЭТО для тебя сила?» – на мгновение подумал я, но решил, что будет разумней, не подавать даже вида, что её брошенные будто бы между делом слова произвели на меня хоть какое-то впечатление. Ну, бросила и бросила, вскользь так вскользь – не попала, бывает, промахнулась девочка-ученица… J

Хотел ли я её уже к этому времени? Пожалуй, что уже да. Нет, конечно, это ни в коем случае не было для меня самоцелью. После Имярек секс с Женщиной вообще не является для меня чем-то безотносительно и необсуждаемо прекрасным, да и даже тогда, когда мы были с ней ещё вместе (те несчастные несколько вдохновенных случек и годы взаимных соплей и разлуки J), если присмотреться, это уже было не совсем так. Тем не менее, после нашего первого соития девочка Ира-Имярек, которая, как известно, старше меня на 9 лет, сказала, что не понимает моей первой жены, потому как на её месте она, де, не развелась бы со мной даже если б я был полным идиотом – в первую очередь из-за того, что со мной хорошо в постели. Но я уже тогда воспринимал сей её комплимент не как Откровение, а как нечто в порядке вещей…

Да, к тому времени я уже хотел Ларису. Лариссу. Но во многом потому, что мне было ясно, что этого уже страстно хочет она, и мне уже скорее всего просто не отвертеться J. А как иначе? Сам заварил кашу – сам и расхлёбывай. Сказал «горшочек, вари!» – так не ропщи, когда он говорит тебе «кушать подано!».

Ещё в начале февраля Ларисса как-то раз заявила, что она постарается организовать себе в марте командировку в Москву, а к началу марта того же 2003-го года это и вовсе было уже делом решённым, и я среди прочего был занят поиском гостиницы для неё. Безусловно, если бы всё прошло, как намечалось изначально, это бы более способствовало реализации именно моего плана – того плана, что нарисовало себе Нечто в рамках материального тельца по имени Максим Скворцов (тогда меня ещё звали так), но у Отца на сей счёт, как выяснилось, были иные планы…

А как действительно было бы замечательно, если бы Лариса приехала в Москву, поселилась бы в гостинице, где мы замечательно же, в полном соответствии с её искренними желаниями, провели бы отпущенное нам, прямо скажем, недолгое время; а потом было бы взаимно трогательное Расставание, после чего она уехала бы себе в свой Харьков и с удвоенною, не без моего участия, энергией принялась бы за наше общее дело. Но… как говорится, Судьба распорядилась по-иному.

О том, как именно по-иному Она распорядилась, любопытствующие могут с лёгкостью прочесть тут (http://www.raz-dva-tri.com/da.doc

), в моём шестом романе «Да, смерть!», написанном, что называется, по горячим следам и обладающим, вследствие этого, несколько иными подробностями всей этой истории.

Однако где достоинства, там всегда же и недостатки, а посему пусть кто хочет читает, а кто хочет – нет. Всё равно едино Ядро; всё равно всегда Ноль, как выразился вчера довольно талантливый молодой человек Корней, с коим мы оба тут подвязались работать аранжировщиками на студии Андрея Бочко. Короче говоря, Господу Богу угодно было поступить иначе, чем сие рисовалось Пластмассовой Коробочке-Мне.

Ему было угодно, чтобы в пылу одного из наших ежевечерних алкогольных скандалов меня окончательно всё достало.

Сначала я кинулся к компьютеру, чтобы подыскать номер в гостинице уже для себя, но Да принялась так голосить, что я поспешил связаться тогда ещё с моим другом Иваном Марковским и договорился с ним, что он пустит меня на одну ночь к себе, а там я уж придумаю что-нибудь.

Я как раз только на днях получил последнюю свою зарплату в «Слабом звене», откуда, к слову, решил уволиться. К описываемой ночи от неё оставалось в нашей общей коробочке не то 300, не то 350 баксов, не помню, не суть. Во всяком случае, Да я точно оставил на пропитание/пропивание 100, остальные же спешно сунул в карман (тогда я ещё принципиально не пользовался кошельком, считая сие дурным тоном, присущим ублюдкам обоих полов, из-за которых, де, и все беды в мире. Забегая вперёд, скажу, что впоследствии эта опция была мною изменена J) и покинул нашу квартиру, оставив в ней Да и нашу рыжую кошку Василису.

Я довольно быстро поймал тачку и поехал на другой конец города к Марковскому. Оказавшись на правом переднем сиденье какой-то полуночной «четвёрки», я немедленно выключил мобильник, чтобы Да не имела возможности продолжить выяснять со мной отношения уже по телефону, и принялся оживлённо пиздеть с водителем о бабах вообще. В большинстве вопросов мы, конечно, с ним были единодушны.

Приехав к Ване, я всё ему рассказал, во всех подробностях, и про Ларису, и про Революцию, и про то, что я – Божий Внук, и про созданную мной агентурную сеть (честно признаться, выпил в тот день я изрядно). Ваня истерично, но восхищённо похихикивал и время от времени восклицал: «Какое прекрасное безумие!» (Если он когда-нибудь прочтёт этот текст, скорее всего он будет всё отрицать – это понятно даже ежу J).

Потом ему позвонила Да, разыскивавшая меня. Я подходить к телефону, конечно же, отказался. Ваня пиздел с ней, войдя в одну из своих любимых ролей психоаналитика, минут сорок (он обожает – во всяком случае, раньше обожал утешать девушек. Клянусь, так и было. Может и сейчас так – не знаю. Но раньше точняк. Хлебом не корми – дай утешить кого-нибудь J). После того, как они наговорились, Да (а было уже часов пять утра) принялась отправлять эсэмэски всем моим друзьям, телефоны которых ей были известны (а это несколько десятков человекJ) с текстом: «От меня ушёл Скворцов». А мы с Ваней пошли спать.

Утром я проснулся, нашёл газету «Из рук в руки» и стал зачем-то, по Ваниному совету искать себе 17’’-й монитор, который давно мне был, в принципе, нужен. Я нашёл то, что искал, поехал и купил его. Купив его, я привёз его на тачке в наш с Да дом. А куда мне было его девать?..

Через некоторое время приехал поэт и художник Вадим Калинин, с которым мы, собственно, накануне вместе и пили и который, в общем-то, всегда был не прочь переспать с Да, которая, собственно, и пригласила его. Мы попили с ним коньячку, и я уехал как бы уже совсем. Дверь за мной в моём доме закрывал уже Вадик, ибо Да к тому времени уже отключилась.

Я поехал к Кате Живовой, которая любезно согласилась приютить меня на пару-тройку дней.

По дороге я заехал к Тёмне. В тот период она вела семейную жизнь с одним реально замечательным парнем-барабанщиком, родом из Запорожья. Там я ещё немного выпил – уже с ними. Я всё время, помню, с бешенными глазами рассказывал им что-то о нумерологии и даже кучу всего убедительно им посчитал. Когда я уехал, между ними, как выяснилось позже, вспыхнул громкий скандал, закончившийся чуть не взаимным рукоприкладством.

Через несколько дней я снял через агентство довольно дорогую комнату в «двушке», рядом с метро «Отрадное», в нестранной, хоть и внешне случайной, близости с Никритиным, переехав, таким образом, с Юга на Север, и в моей жизни начался новый этап.

X.

Вообще говоря, любовь к нумерологии привил мне Никритин, как водится, особо ничего для этого специально не делавший J.

Видите ли, какое дело, я родился ровно в полночь между 29-м и 30-м января. Поэтому установить точную дату моего рождения, в силу многих причин, практически невозможно. И поэтому же так называемое «золотое сечение», когда дата твоего рождения совпадает с количеством исполняющихся тебе лет, я отмечал аж дважды – и в 29 и в 30 лет.

Когда я отмечал своё первое «сечение», мы с Да только поженились и жили в квартире, любезно предоставленной нам её родственниками. Гостей было немного – только самые близкие люди – всего человека четыре, не считая нас с Да.

Это, конечно, уже совсем не походило на шумные вакханалии моей юности с кучей народа, морем дешёвой водки и случайным сексом на лестнице. Времена изменились, хули тут говорить.

Среди моих немногочисленных гостей был и Никритин, который был тогда совсем юным мальчиком, ибо он младше меня на восемь лет. Однако к этому возрасту он уже успел стать хроническим алкоголиком, неплохим барабанщиком и перкуссионистом, неплохим поэтом, а так же по собственной инициативе нашёл спонсора для моей уже вышедшей к тому времени книге романов «Душа и навыки» (http://www.raz-dva-tri.com/zakaz.htm). (Кстати, совсем недавно, когда мы минувшим летом мирно пили с ним коньяк во дворике под стенами «Матросской Тишины», он признался мне, что спонсора он придумал – он просто заплатил свои деньги – пиздец, конечно! J)

Просто когда мы ещё не были с ним лично знакомы, к нему, некогда также ещё и студенту Литинститута, попала случайным, то есть более чем неслучайным, образом трёхдюймовая компьютерная дискета с моим литературным наследием J. Юный Володя всё это с удовольствием прочитал. Особенно по душе ему пришлось «Достижение цели», которое, собственно, в книгу, мало того, что не вошло, но и не могло войти, ибо это есть для меня нечто такое, что не подлежит печати при моей жизни.

Когда я впервые увидел его? Где?

Это случилось осенью 1999-го года, не то незадолго до, не то вскоре после его, к счастью, неудачной попытки самоубийства, о чём я узнал, разумеется, сильно позже, когда мы уже подружились. Первая же наша встреча произошла, как это ни смешно, в Центральном Доме Литераторов, и вот как это получилось.

Замечательный музыкант и писатель Сергей Мэо (http://sergeymeo.narod.ru/

), некогда исполнявший обязанности барабанщика в Другом Оркестре (http://www.raz-dva-tri.com/do.htm

), забил со мной стрелу возле этого самого грёбанного ЦДЛ, чтобы не то что-то передать мне, не то что-то забрать у меня – точно не помню. Встречались мы там потому, что, во-первых, это было рядом с моим «материнским склепом», где я тогда ещё был вынужден жить, а во-вторых, потому, что в ЦДЛе должно было происходить какое-то мероприятие Союза Писателей Москвы, в коем Мэо должен был принимать участие.

Пока я ждал его у входа, я совершенно неожиданно для себя повстречал своего бывшего однокурсника по Литинституту Лёшу Рафиева, который к тому времени только вышел из тюрьмы, куда попал, как он выразился, за мошенничество J. Я ему обрадовался. Он мне тоже. Я только слез с героина, он только вышел из тюрьмы – нам было о чём поговорить (ах, 90-е! J). Он тоже собирался на то же мероприятие, что и Мэо, и они оба натурально позвали меня с собой. Я взял, да и пошёл с ними.

О-о! Это было, конечно, пиздец-мероприятие, как, собственно, и большинство мероприятий всевозможных Союзов Писателей. Такого скопления реально больных, мелочных, злобных, амбициозных людишек, в сущности, неумеющих в этой жизни нихуя, кроме того, как громко скулить и бороться за свои якобы имеющиеся у них права, то есть, конечно, только думать, что они за них борются, ибо не умеют они также и этого – вы не встретите, пожалуй, больше нигде. Разве что, в сумасшедшем доме. Вы уж мне поверьте, как человеку, бывавшему и там и там и ещё много где.

Довольно быстро выяснилось, что эта относительно камерная посиделка предполагает и чтение по кругу. Я слушал эту вонючую ересь и всё никак не мог для себя решить, читать ли мне что-нибудь или нет. Однако после того, как какой-то вечный волчонок, в возрасте чуть за сорок, поведал собравшимся о своём опыте работы в качестве поэта-песенника, каковой, конечно же, оказался неудачным – по его версии, из-за того, что глубоко бездарные и тупые козлы не оценили его очевидной для него самого гениальности – а потом ещё и зачитал публике свой «шедеврик», я подумал, ну уж нет, блядь, пожалуй всё же прочту! И прочёл следующее: