Текст книги "НП-2 (2007 г.)"

Е. П. Блаватская «Разоблачённая Изида», т. 2.

I.

На самом деле, всё просто. Есть Евангелие от Иоанна, Кодекс Самурая, Коран и Откровение Иоанна Богослова. Всё остальное – по сути дела, хуйня. Потому что – вторяк. Потому что левая бесконечность, в сущности, однохуйственных частностей.

Все мои проекты, как литературные, так и музыкальные, задуманы мною лишь для того, чтобы в случае реальной «медийной» удачи хоть одного из них, стать так называемым, блядь, медийным лицом и, как это было сказано в своё время в кинофильме «Крёстный отец», сделать всем без исключения людям предложение, от которого не смогут они отказаться в силу всяко разных причин. То есть попросту совершить от своего медийного лица то, что лучше всего, пожалуй, назвать Божественным Подтверждением.

Я понимаю, что в том, что добро – это Добро, а зло – это Зло, и добрым должно быть хорошо, а злым – плохо, разумеется, нет ничего оригинального. Но… я не стремлюсь к оригинальности. Стремление к Оригинальности, и вообще ко всякому Самоутверждению, Выделению и Обособлению себя как Отдельного Эго – есть, на мой взгляд, наиболее примитивное человеческое желание, и некое зацикливание на этом – вечный удел посредственности. Это, извините, на мой же взгляд, просто её Тюрьма, в коей Посредственность (ах, как излишня большая тут буква!) отбывает своё пожизненное заключение и, как правило, умирает, так и не раскаявшись, чтобы в следующем же рождении, на следующий же день, быть посаженным в этот мудовый каземат сызнова.

Суть Высшего Подтверждения заключается «всего лишь» в том, что Христос, Магомед и Будда были правы во всём, что они говорили; от начала и до конца. Особенность же моего Высшего Подтверждения всего лишь в том, что, собственно, всё; все сроки вышли, и всем, кто ставит Материальное выше Духовного, уже вынесен Приговор, и, на сей раз, это много более, чем фигура речи.

Моё Высшее Подтверждение – это и сами Новые Праздники (да, даже само название одноимённого коллектива всегда являлось своего рода «калькой» с таких слов как «Евангелие», «Новый Завет», он же – «Благовест») и, вместе с тем, окончательное не только Вынесение, но и Приведение в Исполнение Смертного Приговора всему тому, что называют Злом и Материей.

Что ещё напоследок, дабы не слишком утомлять тебя, милостивый читатель, идеологическим грузняком первой главы? Пожалуй, вот.

Все субъектно-объектные отношения этого мира должны быть и будут разрушены. А поскольку, сами по себе, субъектно-объектные отношения являются Телом этого мира, то, понятное дело, мира не будет тоже. Только это не будет ни катастрофой, ни гибелью. Скорее это будет нечто такое, чем для эмбриона является процесс родов.

После этого всё, что было известно ДО, исчезнет навсегда, как и, собственно, невозможно возвращение в материнскую утробу.

Таков замысел Творца, и Воля Его будет исполнена. Иначе и быть не может. Я знаю это точно.

Кто мне сказал? Бог-Отец мне сказал: та самая сила, что ведает всем тем, что, по мнению человеков, происходит как бы само собой.

Если я буду делать что-то не так, Он поправит меня. Но ведь и никто из нас не в силах сделать ничего такого, что, на самом деле, ни делалось бы именно Им, потому как Он – Сущий, а мы – лишь тени Его, Его сны, Его мысли.

Итак, с Богом!

Высшее Подтверждение начинается!

Аминь-Ом-Аум.

II.

Надеюсь, мне вполне удалось распугать предыдущей главой всех тех, кто взял в руки сей труд по ошибке или же из развратного любопытства.

Понятное дело, выражение «по ошибке» – всего лишь фигура речи, ибо всё, что совершается на земле, совершает Бог посредством якобы существующих отдельно друг от друга человеческих личностей (это, конечно, вовсе не так – никаких таких отдельных человеческих личностей не существует, но об этом позже; много позже и многое), а Бог не ошибается. Тем не менее, фигуры речи существуют. Независимо от содержащегося в них смысла – скажи ещё нет! Уж чему-чему, а этому подтверждений, как снега зимой в Заполярье. В наше, последнее, время на это стоит делать поправку. А то кто знает, выпадет ли в следующем году снег там, где он выпадал в течение последних тысячелетий. Как говорится, всё бывает в первый раз. Хотя умные люди знают, что впервые не происходит тут ничего. Говорю же фигуры речи (тут смайлик ( J )). Будем надеяться, что хоть из Заполярья ближайшей зимою он никуда не денется – иначе нам кранты – впрочем, и так и так (тут смайлик ( J ))).

А для тех же, кто либо смел, либо мало ещё испытал (в том, что тут можно смело поставить знак равенства, нечто странное есть только на первый взгляд) я продолжу. И таких людей время от времени ждёт вполне себе ясное изложение просто баек, просто вполне себе фишечек.

Итак, начнём. Или, как иногда говорят, приступим, помолясь. (Не фигура речи. (тут смайлик ( J ).)

С чего бы, пожалуй, начать? Дело в том, что фактология моей жизни, в принципе, штука известная и никогда, собственно, мягко говоря, и нескрываемая. Разумеется, я сейчас говорю о тех, кто читал все предыдущие мои семь романов, а люди такие, сколь ни странно, всё-таки есть и лишь немногих из них знаю я лично, что правильно. Я не сказал бы при этом, что это прямо-таки должно быть мне лестно, а просто сие – пресловутая область фактов. Как есть, так и есть.

С чего бы, гм? С чего бы? Ну, вроде о том, как «Новые Праздников» зародились, я уже более чем многократно писал и, в частности, в «Новых Праздниках-1» (http://www.raz-dva-tri.com/novye

prazdniki.doc). То есть о том, что занятия музыкой с остинатными фигурами ^Адля меня всегда были и есть неким снисхождением, как, честно признаться, и вся моя жизнь. Я занимаюсь всем этим не потому, что это интересно именно мне, а потому, что мне интересно дарить людям радость. Дарить же людям радость мне интересно потому, что, на самом деле, я очень агрессивен; у меня, хоть я и Водолей, очень сильный Марс – поэтому у меня массивная выдающаяся грудная клетка и волосы рыжего цвета (были, пока я не стал раз в неделю бриться наголо); и вообще, короче, я – Воин до мозга костей. Я люблю препятствия. Препятствия – это моё горючее. Поскольку с каждым годом я становлюсь всё сильнее, мне приходится иногда изобретать себе надлежащие препятствия самостоятельно, так как естественные, как правило (хоть и не всегда, впрочем) скучны мне. Вот. А поскольку я Воин, то я люблю победу и власть. А когда ты даришь человеку радость, то он несоизмеримо более в твоей власти, чем если ты причиняешь ему боль, хотя ему, по глупости, разумеется, может порою казаться, что это я в его власти, раз я дарю ему Радость – но тут уж, что с дурака или дуры возьмёшь? Тут смайлик (J), чтобы всё же никого не обидеть.

Вот. А поскольку самый-самый крутой Воин – тот, кто победит самого себя, то я вот и хочу в принципе уничтожить субъектно-объектные отношения (хоть это и не единственная причина), потому что мне не жалко своего «Я», хоть и объективно оно дорогого стоит (тут смайлик). Я хочу, короче, чтобы, в конечном счёте, никто не знал, где кончается Он Сам и начинается Другой.

Я хочу этого потому, что в этом состоит моя Миссия. Потому я, собственно, и Воин, что у меня такая Миссия.

А такая Миссия у меня потому, что я знаю об этом…

III.

Я хочу сказать, что, в принципе, хватит ходить около да вокруг. J Довольно. (Кстати о «Золотой антилопе».) Хватит ходить вокруг да около, да писать что-то такое, о чём можно сказать всё, что угодно, в зависимости от интеллектуального уровня критиков, – всё равно всё это будет неправдой; потому что до поры до времени чудес не бывает. Теперь же пора пришла, и в критиках, в общем-то, особой необходимости нет, потому как подошло время прямого текста, прямого действия и прямого пути (Коран forever!).

Особо одарённые граждане умудрялись ходить прямою дорогою жизни во все времена, однако особенность настоящего исторического периода в том, что отныне тот, кто не следовал Прямым Путём ранее (да и поныне с бараньим упорством отказывается от реально последнего своего шанса пойти прямою дорогой) будет… убит.

Приговор вынесен, и приведение его в исполнение – дело ближайших лет. Если вас интересуют технические подробности, загляните-ка в собственное своё, вы, сердце и там найдёте непременно найдёте вы оправданье любым моим словесам. Естественно, в том случае, если посмотрите вы туда достаточно пристально. Тут смайлик (J).

Хватит, короче! Ёбана, извините, баста!

Мы живём в мире, законоустройство коего противоречит мало того, что нравственным заповедям любой из религий, но даже такой примитивной вещи, как здравый смысл. Телевизор смотреть нельзя в принципе, потому что через него осуществляется постоянный контроль над вашим сознанием (разумеется, в том случае, если вы постоянно его смотрите J ).

Все правительства мира существуют по воровскому «понятию» «рука руку моет» и являются разветвлённой сетью одной шайки самонадеянных и циничных ничтожеств, а всякий «президент», независимо от страны, включая, конечно, и нашу – главное дерьмо каждой «отдельно взятой».

Умников, есёсвенно, до хуя и больше среди читающих этот текст, но… место «критиков» в прошлом, и мнение всяких гэмгэмгающих толстопузых эрудитов меня лично интересует меньше всего. Всё равно от них помощи никакой, а мне пора дело делать. Толстопузые эрудиты же только гэмгэмкать и могут с вечно смущённой и, на самом деле, глуповатой улыбкой, которая, по укоренившемуся в их среде мнению, является неотъемлемым атрибутом интеллигентного человека. Это, короче, всё – хуйня и неправда J.

Интеллигентный человек – либо брахман, либо кшатрий; либо Маг, либо Воин; либо… и то и то. Третьего не дано. Третье – лишь сочетание первых двух. Остальные – мусор, но… лучше сказать, «балласт» J (<…>»…и выкинули Петрова как сор…» Даниил ибн Хармс).

Сказать «балласт» лучше, чем «мусор», вот по какой причине: если бы Мы сказали «мусор» – сие означало бы, что (подумавший сейчас о ментах – мудак конченый J) это – нечто ненужное и скопившееся случайно. Но… так не бывает, ибо, как известно (кому неизвестно, того мне искренне жаль), На Всё Воля Божья, и случайностей не бывает. Слово же «балласт» вполне учитывает вышесказанное, потому как «балласт» – это вовсе не бесполезный хлам. Вспомните хотя бы мешки с песком, каковые всегда берут с собой на воздушный шар-монгольфъер. Они нужны для того, чтобы в критический момент дать жизнь полёту нашего шара, путём… избавленья от них.

Так вот. Критический момент настал…

И всякая толстопузость (Как фигура речи. Тут смайлик (J)) тут неуместна, если, конечно, вам нравится считать себя интеллигентным человеком. И, напротив, если Вы – мешок с песком, то толстопузость Ваша – это Ваш большой плюс. А как иначе? Вилкой не едят суп, а ложкой не режут мясо. Как правило. Тут смайлик.

Вариантов нет. Примирение невозможно. Уж вы поверьте интеллигентному человеку, не понаслышке знающему эту жизнь с самых разных, в примитивных вариантах жизни несовместимых, сторон J

Компромиссов не бывает. Компромисс – как Река Гераклита. Если ты идёшь на компромисс, его результатом пользуешься уже не ты. Потому как ты умер; самоубился через свой собственный компромисс (угу-угу, что-то типа «пЭрсонал ДжИзас» J). И всё это лишь для того, чтобы отказаться от своего «Я» в принципе! Смешно? Мне тоже J Тут смайлик. Сам Бог поставить велел. (И велел об этом упомянуть, о своём участии. (Тут смайлик. (уже от меня лично (тут смайлик)))).

Я никому зла не хочу и, более того, не желаю (о моих желаниях, и о том, сколь уместен сейчас был пассаж «более того» позже и многое) – дую я в свою «ду-ду» далее. (Мой стиль никогда не умрёт, потому что он не мой. Кажется, справа от меня сидит педик – хорошо ли я выгляжу? О, ёбана оболочка! Почему я пишу об этом? Ведь я – натурал, мне 33 года, и я знаю это наверняка. Так почему же? Потому что «ёбана облолочка». Потому что я – натурал. Но… до поры до времени всем можно «всё». Всё равно далее всё настолько Иное, что что именно и кому именно можно – сплошные мелочи жизни. Надеюсь, кстати, вы в курсе, что в жизни вообще нет ничего, что не являлось бы её мелочами. Тут смайлик.)

Я не хочу ничего никому плохого и, более того, опять же, всем желаю бобра (добра). Добро состоит в том, чтобы того, что есть, не было. Это точно. А устами моими говорит Господь Бог, буду бля.

Мне было не то тринадцать, не то четырнадцать, лет, и я, в принципе, понял всё. (Нужно ли было выделять запятыми «в принципе»?) J…

IV.

Дядя Игоряша сказал, сидя во главе стола, то бишь спиной к окну: «Английский газон стригут триста лет, прежде чем он становится тем, что мы, собственно, называем английским газоном. Первый садовник, который начинает стричь его изо дня в день, твёрдо знает две вещи: во-первых, он никогда не увидит результата своего труда; во-вторых, если он не будет каждый день аккуратно выполнять свою работу, результата вообще никто никогда не увидит, потому что его просто не будет; потому что для того, чтобы английский газон стал английским газоном, его необходимо стричь каждый день или, там, через день, я не знаю, – на всякий случай оговорился уже не вполне трезвый дядя Игоряша, – и в течение трёхсот лет.

Обычно зачинщиком и непременным соучастником подобных застольных бесед являлся некто дядя Боря, не последний человек в Русском Ракетном Колледже и второй муж бабушкиной старшей сестры тёти Ники, с коим она прожила всю жизнь (ибо её первый муж ещё в её далёкой юности пропал без вести на войне с фашистами) и воспитала двоих детей.

Буквально через несколько месяцев после разговора об английском газоне тётя Ника умрёт от инсульта в возрасте семидесяти лет. Причин тому будет две. Точнее, как обычно, одна большая причина и один конкретный повод.

Поводом стал обычный для совков дачный угар – слишком длинная, видать, была грядка для слишком жаркой погоды.

Причиной же явилась некая эмоциональная опустошённость тёти Ники, имевшей, как назло, слишком точные сведения о неверности дяди Бори, который, кстати сказать, был младше её на семь лет.

В последний год жизни тётя Ника часто звонила в ночи моей бабушке и, говорят, плакала в трубку. В конце концов, она умерла. На её могиле, спустя год после её смерти, дядя Боря установил памятник, на коем вывел дословно следующее: мамочке, бабушке, булочке…

За неделю до того, как это случилось, у меня на даче гостил мой школьный приятель Алёша Богомолов. Помнится, была пятница. На следующее утро за ним должна была приехать его мама и забрать его. Мы, то есть наши мамы, ибо было нам по одиннадцать лет, договорились, что через неделю я приеду к нему в Хлебниково с ответным визитом.

– Ты приедешь через неделю? – спросил меня Богомолов.

– Да, – сказал я и зачем-то добавил, – если, конечно, не случится ничего из ряда вон выходящего.

Через неделю умерла тётя Ника.

Однако всё это будет потом. Сейчас же брат моей мамы дядя Игоряша и муж тёти Ники дядя Боря, который был её младше на семь лет, говорили об английском газоне. Начали же они с иного. Дело в том, что несколько дней назад дядя Игоряша вернулся со своей семьёй (после того, как утонул его сын Алёша, семья его стала состоять из него и двух девочек: жены, тёти Светы, и дочки Вероники, пару месяцев назад вышедшей замуж за полунемца-полугрузина по имени Гиви) из Советской Литвы, где они отдыхали в окрестностях Тракайского замка. Им там понравилось. Ещё бы – в Литве аккуратно! Так, слово за слово, и вышли на английский газон. Разумеется, не сразу, а немного поразглагольствовав о временных трудностях на своих рабочих местах – мол, мы – молодцы, полезное дело делаем, а нам чинят препоны.

Через десять лет дочь дяди Бори, Наташа, уведёт у дочери дяди Игоряши, Вероники, мужа Гиви, полунемца-полугрузина. Это случится по каким-то своим глубоким и имеющим весьма разветвлённую корневую систему причинам, но поводом к этому станет всего лишь то, что в какой-то момент муж Вероники Гиви и дочь дяди Бори Наташа будут одновременно являться сотрудниками Центра Профилактики и Лечения Детской Неврологической Инвалидности, генеральным директором коего и поныне является дядя Игоряша, поскольку он – невролог с мировым именем, однако, стрижка газона, я полагаю, только ещё начата – время от времени его уже сейчас стрижёт Вероника, которая тоже невролог, – как папа. В детстве она ещё называла его «папыч». Мне нравилось слушать, как она его так называет. Нравилось слово. Алёша тоже его так называл. А потом его стала так называть одна Вероника. Потому что Алёша утонул в 1979-м году.

Муж Вероники Гиви работал у дяди Игоряши коммерческим директором. Дочь дяди Бори Наташа работала у него старшим программистом. И Гиви и Наташа были выпускниками Русского Ракетного Колледжа, но там никогда не встречались. Во-первых, потому, что Ракетный Колледж очень большой – там куча факультетов, потоков и групп, а во-вторых, потому, что дочь тёти Ники Наташа старше Гиви. Лет на семь…

Впоследствии мне тоже случалось работать у дяди Игоряши. По образованию я – филолог.

Всё это будет потом. Сегодня я просто готов быть первым в цепи. В цепи возделывающих газон. Слово «английский» я сразу воспринял как символ. Всего лишь «как символ» или слишком «как символ» – важно? Бог знает. Знает? Да, знает. Тем более, в будущем выяснилось, что я (к счастью ли? Да, к счастью.) – не первый в этой цепи.

Напоследок неважная правда про дядю Борю. Он – мордва. Точно знаю. Бабушка сказала…

V.

Оу-оу! Толстопузые эрудиты умеют высказать под настроенье сомнение, а кровь ли это или всё-таки клюквенный сок. И всё такое толстопузое далее.

Тостопузая мысль – Клюквенный сок вместо Истины. В их случае – не в моём! Сколько ж лет мне потребовалось, чтобы это понять! На всё воля божья. Тут смайлик. (J).

Не надо, нет, не надо ничего такого глаголить. Я понял, что я знаю Истину позже, чем понял, в чём она заключается. Случилось это (раздача слонов и, надеюсь, вы помните, какое словосочетание соседствует рядом (тех, кто не помнит, мне искренне жаль. Тут смайлик.(J)) Имеющий ум – сочти число зверя. Иметь ум – это больше умения считать!) в декабре 2002-го года.

А теперь забежим назад.

VI.

В ночь на 2-е июня 2000-го года со мной случилось нечто, после чего я сначала усомнился, а хорошо ли называть всё своими именами и, в частности, использовать настоящие имена людей, фигурирующих в моей прозе, а потом и вовсе пришёл к выводу, что в ряде случаев этого делать нельзя. В первую очередь, из человеколюбия, всё же по-прежнему в некотором роде присущего мне, увы, органически.

Числом того дня была Единица, и началось всё в каком-то смысле по-новой. Тут смайлик (J).

Дело было так. Гм-гм, насколько же всё-таки забежать назад? Ведь не с рожденья же начинать! Если, к примеру, с рождения начинать, то ведь и это будет лишь полуправдой. Я точно знаю, что все мы не по одной жизни живём (доказательства представлю позже, но представлю) и, в сущности, это то же, кстати сказать, самое, что на самом деле все мы являемся одним существом, а каждый из нас в отдельности – всего лишь одно из кривых зеркал, отражающих прогуливающегося за ручку с мамой по парку аттракционов Бога-Ребёнка, который ещё не знает, что его мама – это тоже он сам!

И бесконечность проживаемых каждым из нас жизней, на самом деле, тождественна, одной единственной жизни Бога-Ребёнка, никогда не начинавшейся и никогда не заканчивающейся; Бога-Ребёнка, который вечно находится на грани осознания Великого Тождества… своего присутствия и отсутствия.

Господи, ведь это так просто! Почему этого не понимает почти никто? Не верю, что дело тут может быть в чём-либо ином, кроме банальной лености мысли. Ленивым в этом плане должно быть предоставлено три шанса на Исправление. Если же они окажутся неисправимыми к четвёртому разу, их следует аннигилировать – («четвёрка» – число смерти в китайской нумерологии, ибо созвучна слову «сы» (смерть), хоть и обозначаются они разными иероглифами) – однако аннигиляция – это не смерть. Все люди, в принципе, тождественны друг другу, и живут не по одной жизни – так что не надо истерично всплёскивать ручками, что, мол, это – фашизм и всё такое. (Что вы, кстати, знаете, о фашизме? Тут смайлик.) Всё это всего лишь сродни ежедневному рождению и отмиранию клеток в нашем организме. Рождение и смерть людей – всего лишь повседневные биохимические процессы в организме Бога. Бог – всё, Человек – ничто. Они – одно и то же лицо. Тут смайлик.

Случилось так, что после всей этой глубоко печальной истории, изложенной в первых «Новых Праздниках» я сел в конце концов на героин. Только так мне удалось вытравить из себя Иру-Имярек, которая безусловно является моей астральной сестрой. Без героина не получалось никак. Когда я слез с героина, я «слез» и с Иры. Тут смайлик излишен.

С 19-го января 1996-го года, когда мы «спали» с ней в последний раз (такое вот было у меня в том году Крещение (число того дня – 9. Я думаю, многие в курсе, что «девятка» – это число, грубо говоря, соприкосновения с мистикой и вообще всякой трансценденцией, Перехода и всего того, что стоит за словом «транс» в буквальном его значении. Поэтому-то «девятка» – это ещё и попросту запятая с дыркой)) началось моё, извиняюсь за выражение, половое воздержание (не без мастурбации, конечно, врать не буду, но без женщин), которое длилось четыре с лишним года вплоть до ночи на 8-е марта 2000-го года. Я понимаю, что это более чем забавно – «развязать» в Международный Женский День, но я, ей-богу, не нарочно. Это Бог-Ребёнок нарочно, а я… ненарочно. Тут смайлик.

Это самое моё воздержание – ни в коей мере не было для меня самоцелью. В том-то и ужас, что просто это было для меня совершенно естественно. Просто никакая иная женщина, кроме Иры, не вызывала во мне никаких желаний. Ну, то есть, на каких-нибудь там оголённых, к примеру, танцовщиц хуй мой подъемлил, конечно, одноглазую свою голову, но это не в счёт – я же о любви говорю. Тут смайлик. Что мне мой хуй? Мало ли, что он там подъемлет! Мало ли, что приемлет! Я здесь при чём?

Стих первый.

Хули ты опять мне звонишь,

Любовь моя Вечная?!.

Целеполагание твоё – полное дерьмо!

Всё о тебе я давно решил.

Не звони мне никогда больше!

Сделай, блядь, одолжение!

Понимаю, конечно,

что это немного сложнее, чем хуй сосать,

но тебе все равно ничего не светит

ни по жизни со мной,

ни, тем более, в общих делах!

Не может у нас тобой быть общих дел,

потому как заебала ты меня

(в общечеловеческом плане).

Да, конечно, это – пиздец,

что после того, что когда-то у меня к тебе б ы ло

и после грёбаной тучи моих безысходных с о плей,

говорю я с тобой,

действительно некогда любимой мной девочкой,

в подобной модальности.

Конечно это – пиздец!

Но ещё больший пиздец – то,

что если разобраться,

это не пиздец, а собачья хуйня,

как и всё, что связано с тобой,

Моя Вечная…

В какой-то степени пиздец в том,

что, называя тебя «моя вечная»,

я всё-таки не иронизирую.

(К сожалению для себя самого).

Но так или иначе,

я не хочу больше тебя…

ни знать, ни видеть, ни слышать,

милая моя Имярек,

Девочка Моя Единственная,

Любимая моя…

Отъебись от меня!!!

Отъебись и прости!

Впрочем, можешь и не прощать.

Это твоё личное дело.

Меня же эти твои «личные дела»

не интересуют по определению!..

Если честно, уже давно…

Не звони мне…

Пустая трата времени…

Впрочем… как и вся твоя жизнь.

Впрочем…

как и моя…

…Но это не твоё дело!..

20 августа 2000

(Полностью: http://www.raz-dva-tri.com/amarcord.

doc)

Вообще же, не ебаться четыре года, тем более, будучи молодым мужчиной, а таким я тогда и был – дело, я вам доложу, нешуточное. Ведь когда я «завязывал», мне только через десять дней исполнилось 23 года, а к 8-му марта 2000-го мне было уже 27. Таким образом, вначале этого воздержания мне было чуть больше двадцати, а к его окончанию – уже ближе к тридцати. И, как известно, одно экстраординарное не может не порождать другого.

Короче, дело было так. (Да, похоже на первые «Новые праздники» – та же невозможность начать, невозможность отправной точки. У Архимеда были те же проблемы, если помните. Библиотека эмоций. Всё, что вокруг «дайте точку опоры»; всё, что вокруг желания сдвинуть Землю.)

Я заранее горячо хочу извиниться за свою честность и искренность. Конечно, многие имена буду я заменять – не проблема, но тут вот какое дело: кое-какие подробности моего внутреннего отношения к некоторым событиям собственной жизни, в которых участвовал не только я, могут стать некоторой, извиняюсь за выражение, новостью для этих самых помимо-меня-участников. За это я искренне прошу у них извинения.

Что может извинить меня с моей собственной точки зрения? Пожалуй, то, что если наши мнения об одних и тех же ситуациях и взгляды на одни и те же события и расходятся, то я, видит Бог, никого не вводил в заблужденье осознанно и никогда не говорил обратного тому, что на самом деле тогда думал об этом. Разве что просто о чём-то там некогда просто не зашла как-то речь. (Такой вот себе «Чук и Гек»). А речь не зашла о чём-то, по поводу чего ныне может у нас обнаружиться расхожденье во мнениях (Коран-forever!), исключительно потому, что людям, которых непосредственно касались эти истории, просто не пришло в своё время в голову, что для меня что-то там могло, на самом-то деле, быть и выглядеть так-то и так-то, и исключительно вследствие этого своего, по сути дела, легкомыслия, они просто не задали мне вовремя простого и ясного вопроса: «Скажи-ка, де, Макс, а уж не кажется ли тебе, что…». И, если б подобный вопрос был мне задан, я ни в коем случае не стал бы им врать. Но… такого вопроса мне задано не было.

Тут можно, конечно, сильно весьма призадумкаться, а нет ли моей вины в том, что некоторые люди принимают меня не за того, кем я являюсь со своей точки зрения на себя самого. Но, во-первых, я ещё раз повторяю, что я никогда никого не вводил в заблуждение преднамеренно, а во-вторых, почему призадумкиваться должен один только я? J

Так вот. В конце концов мне всё-таки удалось слезть с героина, на коем я, суммируя оба своих захода, просидел примерно полтора года (подробно вся эта история изложена в моей клаустрофобической поэме «Я-1» (http://www.raz-dva-tri.com/JA-1.doc

).

И вот для закрепления своего успеха, мне показалось продуктивным синтезировать в себе новую любовь. Мне и впрямь очень захотелось снова влюбиться, потому что… я заебался страдать. И поскольку захотелось мне этого искренне, то, в общем-то, это у меня получилось. С лихвой.

Влюбиться я решил, ничтоже сумняшись, в то, что было поблизости. А поблизости была не кто-нибудь, а великолепная и удивительнейшая девушка Тёмна, в которую я уже однажды, и небезуспешно, пытался влюбиться, но тогда меня отвлёк героин, что, собственно, в том числе и изложено в романе «Новые праздники-1» (http://www.raz-dva-tri.com/novye prazdniki.doc

).

Когда же героин отступил, забрав с собой практически всю мою Иру, за что я и поныне ему благодарен (да и вообще, на всё Воля Божья. Тут смайлик, недоумённо разводящий руками и одновременно стыдливо краснеющий. Знаете, бывают такие J), Тёмна снова показалась мне потрясающей девушкой: умницей и красавицей (кем она и является объективно). И мы снова собрали команду, и всё пели, пели эти грёбаные мои песни, и была она, как обычно, и без меня-то вся в своих многочисленных и искренних любовях, и в тот период у всех у нас не было денег, и я ничем не мог ей помочь, и ей как-то даже пришлось ехать к нашему тогдашнему барабанщику Игорю Маркову (ещё ранее, кстати сказать, бывшему трубачу «Бригады С» и «Ногу свело»), у которого тоже в тот период практически не было денег, но зато… был огромный мешок картошки с родительской дачи, каковою картошкой он и поспешил поделиться с Тёмной, узнав о её «беде»; и да, наверное, похотливое воображенье его тоже рисовало какие-то там картины, когда он ожидал её в гости с «рабочим визитом», потому как все вы, надеюсь, знаете, что существуют на свете люди, не хотеть с коими разок-другой переспать – есть нечто противоестественное для самой человеческой природы, и Тёмна, вне всякого сомнения, принадлежит к их числу (кстати сказать, Марков тоже J).

А поскольку я не ебался четыре года, то я выруливал наши с ней отношения как-то очень нервно и медленно, но после стольких жизненных, мягко говоря, неурядиц, мне нравилось, что Тёмна, короче говоря, время от времени причиняет мне душевную боль. Я отвык от этого, а, честно признаться, только это-то я и считаю Любовью. Остальное, по совести сказать, – мастурбация. И это, по-моему, очевидно.

Вообще, Тёмна совершенно волшебная! И хотя уже много лет мы – друзья, и, честное слово (вот вам крест +) уже много лет друг от друга ничего не хотим (в этом плане), то есть, даже я (тут лукавый пристыженный смайлик), мне нравится о ней писать, потому что она удивительная девочка. И когда я пишу о том времени, я как будто люблю её вновь.

Впрочем, справедливости ради, нельзя не заметить, что так обстоят у меня дела со всеми девочками, в коих я некогда был влюблён (кажется, у неё всё так же со всеми мальчиками J). И когда я говорю, что я действительно очень люблю свою жену (хоть иногда я готов её просто-напросто придушить, что тоже, конечно, взаимно J), то это тоже чистая правда. До такой степени чистая, что смайлик, пожалуй, тут неуместен (тут смайлик).