Текст книги "Дивный Мир Будущего (СИ)"

Автор книги: Максим Виноградов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Глава № 5

Слегка присев, мужчина наклоняется к скрюченной жертве, и в этот момент ему навстречу устремляются два молниеносных удара.

Не скажу, что тело действует целиком само, все же руки так или иначе под контролем, я не теряю управления конечностями. Но все же – в голове нет никакого плана, действую если и не наугад, то по какому-то бессознательному наитию.

Тонкие детские пальцы острыми иглами вонзаются в глаза нагибающемуся головорезу. Отдергиваю руки, уже понимая, что удары достигли цели: громогласно вскрикнув от боли, мужчина отшатывается назад, хватаясь за лицо. Возможно, он ослеплен лишь временно; есть вероятность, что лишился зрения навсегда – но я не собираюсь этого выяснять. Оттолкнувшись спиной от стены, не слишком внушительной массой врезаюсь в потерявшего равновесие громилу, изо всех сил толкаю его плечом.

Взмахнув окровавленными руками, здоровяк оступается и кубарем летит вниз по лестнице. Провожаю его взглядом, пока переломанное тело не валится на бетонный пол нижестоящей площадки. Он не делает даже попытки подняться – видимо, не слабо приложился слепой головой о ступени.

Предостерегающий девичий оклик заставляет отскочить в сторону. И вовремя! Второй громила надвигается мрачной скалой, теперь ему уже не до шуток. Лицо не просто озлоблено, из физиономии просто-таки сочится ярость; плечи набычены, ноги чуть согнуты, в руке откуда не возьмись появилась зловещего вида дубинка.

Он бьет, не тратя время на излишние разговоры. Ударяет быстро, сильно, наверняка. Метит в голову – чтобы сразу убить, а не вывести из строя. Я кое-как отскакиваю назад, уклоняясь от смертельного оружия в последний момент.

Головорез бьет опять и опять, нанося удары без пауз и остановок, одним длинным слитным движением. Он не выглядит большим мастером, но с оружием обращаться явно умеет. Отступаю, пользуясь ловкостью и малыми габаритами собственного тела. Шаг, другой, третий – и все, упираюсь спиной в бетонную стену. Бежать больше некуда, мы оба это понимаем.

Увесистая дубина летит мне в лоб, грозясь размолоть кости в труху. Вскидываю ладонь, уже понимая, насколько жалка эта попытка защититься. Сталь пройдет сквозь худую руку, надломив ее, как тростинку, а после – без проблем раздробит череп до самого мозга. Однако, инстинктивно ставлю хлипкий блок, принимая удар на предплечье.

Слышится стук и громкий треск, я с ужасом ожидаю адской боли, но, вместо этого, прочь отлетает атаковавший здоровяк. Дубина с глухим звоном валится на пол, верзила дико воет, хватаясь за искореженную руку: его запястье вывернуто под невообразимым углом, из локтя торчит сломанная кость. Он орет благим матом, не веря своим глазам, а я продолжаю действовать вопреки всякому здравому смыслу.

Быстрый подшаг, легкий замах – и моя ладонь врезается в голову здоровяку. Казалось бы, что такому головорезу пощечина ребенка? Однако же, вновь раздается оглушительный треск, мужчина летит прочь, как ветка, отброшенная уверенной рукой. Покореженное тело врезается в противоположную стену и опадает вниз, голова гулко бьется о бетон. Я ошарашено опускаю руки, в пальцах чувствуется сильное покалывание, будто кровь возвращается в онемевшие члены.

Девушка все еще стоит, сжавшись в углу; полная грудь тяжело вздымается от учащенного дыхания. Во взгляде, обращенном на меня, место страха занимает безмерное удивление. А вот мне удивляться некогда, равно как и допытываться причин внезапно проснувшихся умений.

Грациозно развернувшись на месте, ко мне направляется главарь шайки. Теперь он кажется еще больше и внушительней: широкий, ощутимо мощный, но в то же время легкий и удивительно подвижный. Противник приближается мягкой походкой, расставив громадные ручищи в стороны. Я вдруг чувствую подступающие волны страха, потому что мне совершенно нечего противопоставить этой громаде, а подсознание не торопится выдавать новую порцию спасительных команд.

Слегка присев, прыгаю в ноги врагу. Дурацкая идея, нелепый перекат, но, как выясняется, именно он спасает мне жизнь. Еще в полете чувствую затылком проносящуюся над головой убийственную мощь. По странному стечению обстоятельств богатырский замах головореза уходит в молоко, я ускользаю из-под удара в последний момент.

Бездарно кувыркнувшись, обнаруживаю себя распластавшимся у ног Мари. Здоровенный бугай уже успел развернуться, на его лице – неподдельная злоба и жажда убийства. Там, где кулак здоровяка невольно задел стену, бетонная плита раскрошилась, словно слепленная из песка. Угрожающе рыча, главарь сдувает с костяшек белесую крошку.

Он надвигается, и я понимаю, что больше подобный трюк с прыжком не пройдет. Несмотря на громадные размеры, мужчина ловок и стремителен, ускользнуть от такого дважды – невозможно. А стоит попасть к нему в объятия – и моя учесть предрешена.

Зловеще усмехнувшись, вожак заносит кулак для удара. Я невольно зажмуриваюсь, ожидая неминуемой гибели.

– Стоять на месте! – стальной голос разносится по лестничной клетке, оглушая и дезориентируя, – Любое движение будет расценено, как неподчинение Системе! Что карается мгновенной смертью!

Мне дополнительных указаний не требуется, я и так валяюсь на полу в положении, не слишком-то располагающем для сопротивления. Очень медленно осмеливаюсь приоткрыть глаза – и вижу прямо перед собой замершего громилу. Его взор сверлит меня с неослабевающей ненавистью, в горящих зрачках читается та чудовищная сила, что потребовалась ему, чтобы остановить занесенный удар. Больше всего головорезу хочется меня уничтожить, но голос неведомого защитника держит мужчину в узде, не хуже заправских оков.

Скашиваю глаза – сверху по лестнице скатывается нечто, отливающее хорошо различимым блеском металла. Изгибаются многочисленные многосуставные конечности, обтекаемое овальное тело плывет над ступенями с грацией бетономешалки. Теперь у меня нет никаких сомнений – это робот, по внешнему виду больше всего напоминающий гигантского паука, вставшего на дыбы.

– Вы нарушаете общественный порядок! – безапелляционно замечает стальной гость, – Начинаю разбирательство!

Фиксирую взгляд на роботе, нейросеть выдает скупую подсказку:

[Немезида-центурион]

Так вот в чем дело! Тот самый ИскИн-законоборец, о котором предупреждала Немезида! Явился не запылился, почти к самому финалу драмы.

– Считываю показания камер наблюдения… – бесстрастным голосом бормочет робот, оставаясь абсолютно неподвижным, – Сканирую данные периферии… Запрашиваю показания личных нейросетей индивидов… Провожу многофакторный анализ ситуации…

Одно из щупалец молниеносно вспрыгивает к груди головореза, угрожающе зависнув перед лицом человека.

– Кирк Гаусс! Отойдите к стене! – громкая команда заставляет меня вздрогнуть.

Главарь морщится, но послушно отступает, сопровождаемый движением стальной конечности. Резво семеня железными ногами, робот поворачивается, держа под беспрестанным наблюдением всех участников конфликта – как находящихся в сознании, так и поверженных.

– Тей Козловский! Самооборона признана правомерной! – ощущаю на себе взгляд круглых визоров Немезиды, – Вы и Мари Дин можете покинуть место происшествия. Рекомендую сделать это незамедлительно!

Просьба робота звучит приказом; подрываюсь, пытаясь встать на ноги. Внезапное предательское головокружение мешает соображать, гибельная слабость разливается по рукам и ногам, словно я только что совершил многочасовой изнурительный марафон. Не знаю, удалось бы мне устоять самостоятельно, но в этот миг меня подхватывают девичьи руки, помогая удержаться от падения.

Настороженно оглядываясь, девушка буквально тащит меня на себе. Мы спускаемся по ступеням, я едва шевелю ватными ногами.

– Еще увидимся, паренек! – злобный угрожающий голос бандита настигает у самой двери, – Я тебя запомнил!

Не нахожусь, что ответить, а в следующий миг плотная створка отсекает нас от лестничной площадки. Мари подводит меня к лифту, аккуратно затаскивает внутрь кабины.

Признаюсь, на некоторое время я, видимо, отключился. Или, во всяком случае, перестал воспринимать действительность. Помню какие-то проходы, коридоры, этажи… Помню нежные руки и опасную близость соблазнительного девичьего тела… А потом, сразу, внезапно – мы с Мари стоим у полноразмерной двери, в центре которой приветливо подмигивает зеленый кружок. Девушка толкает створку, та послушно раскрывается. Красотка заводит меня внутрь комнаты.

Прихожу в себя, сидя на тщательно застеленной кровати. В принципе, не слишком-то широкая кровать – единственное, что есть в комнате, по той простой причине, что нечто другое сюда не влезет физически. Ложе занимает весь пол, оставляя узкую полоску прохода в совмещенный санузел.

Из-за полупрозрачной двери душевой слышится плеск воды. Путь до комнаты помнится мне рваными отрывками, только сейчас сознание начинает работать без смазанных помех. Последнее, что зафиксировала память – Мари, исчезающая за створкой со словами: «Я сейчас!»

Пока девушка занята банными процедурами, прокручиваю перед глазами недавнюю конфликтную ситуацию. Никак не могу взять в толк – почему Немезида прибыла так поздно? Неужели в мире, где в голову каждого вживлена нейросеть, а количество камер наблюдения на метр площади просто зашкаливает, невозможно наладить оперативную службу предотвращения преступлений?

Задаю этот вопрос Нимфе. Ответ произносится бесстрастным голосом служителя закона.

– Будем следовать фактам. Тей, что вы видели?

– Трое головорезов пытались изнасиловать девушку!

– Уточняю: вы думаете, что трое индивидов, вызывающих у вас явную неприязнь своей наружностью, якобы пытались проявить сексуальное насилие.

– А разве это не очевидно?

– Не важно, что очевидно, а что нет. Не имеют значения мысли, мотивы и рассуждения. Единственное, что нужно принимать во внимание – это поступки и их последствия для общества.

– Хочешь сказать, что нужно было подождать, пока подонки не приступят к делу? – никак не возьму в толк, что подразумевает ИскИн, – Возможно, было бы уже слишком поздно, во всяком случае, для девушки!

– Это ничего не меняет, Тей, – успокаивающе заключает Нимфа, – Нельзя ограничивать чувства и домыслы. Перефразируя древнего мудреца: «Ничто из того, что входит в человека, не может его ни осквернить, ни возвысить. Человека оскверняет либо возвышает лишь то, что выходит наружу!»

На секунду задумываюсь. Мне не очень нравится такой подход, хотя в нем явно присутствует некое рациональное зерно.

– Интересно, что это за мудрец, – произношу скорее патетически, чем с любопытством, – Сдается мне, он плохо кончил…

– Так или иначе, Тей, – ИскИн отвечает, хотя я и не жду ответа, – Такова Доктрина. Такова Система. Вам придется приспособиться.

Ох уж это «придется»! Сразу же возникает желание спорить, возражать, противиться. Подыскиваю слова для ответа, но в эту секунду внутренний диалог прерывается появлением девушки.

Дверь ванной распахивается почти беззвучно, оттуда выходит Мари: красная, мокрая, разгоряченная. И абсолютно голая, если не считать полотенца, обернутого вокруг тела. Тонкая белая тряпочка скрывает слишком мало – не хватает длины. Сверху махровая ткань едва держится на полной груди девушки, снизу – чуть прикрывает срам. Отвести взгляд от пышущего жаром девичьего тела оказывается гораздо сложнее, чем я предполагал.

Мари замечает взгляд и как будто немного смущается. Красотка поворачивается спиной, берясь руками за влажные волосы. Она ведет гребнем по черным локонам, но мне от этого не легче: слишком уж много плоти видно из-под задравшегося полотенца.

– Я… Спасибо, что помог! – девушка начинает разговор чуть нервно, стараясь скрасить неловкость.

– Не за что. Чего уж теперь… А что это за парни?

– Местная банда, – Мари недовольно морщится, – Они уже не раз нам… то есть – мне! – переходили дорогу!

Замечаю невольную оговорку, но решаю пока что не цепляться к словам. Продолжаю сидеть, украдкой наблюдая за девушкой. Боюсь, что любая попытка встать выдала бы мое возбужденное состояние с головой.

– Почему же их не переловят? – нахмурившись, вопрошаю я, – Почему терпят беспредел? Почему Немезида бездействует?

– Сложно сказать… – Мари смотрит на меня в пол-оборота, – Такова Система. Правила сложны, их много, зачастую одно противоречит другому. Умело используя особенности Доктрины, можно достичь того, что кажется на первый взгляд запретным.

– Они могли нас убить! – возмущенный писклявый голос в очередной раз заставляет поморщиться.

– Ну и что? – изумление красотки неподдельно, – Здесь каждый делает, что вздумается. Главное – не нарушать принципов Системы!

Призадумавшись, внезапно осознаю частичную правоту подобных суждений. И действительно: смерть – не такое уж большое преступление в мире, где фактически узаконено бесконечное перерождение.

Чувствую на себе заинтересованный взгляд: Мари смотрит с превеликим сомнением.

– Скажи, Тей… – имя она произносит с непонятной робостью, – Ты что, склеротик?

– Ну да, – не вижу смысла скрывать очевидное, – Все, что помню – последние несколько часов.

– А прошлой жизни не знаешь? – девушка явно растеряна.

– Абсолютно! – никак не возьму в толк, чего от меня добиваются, – А что? Что-то не так?

Отложив гребень, Мари смотрит пристально и с недоверием. Я пытаюсь сосредоточиться на ее милом округлом личике, изо всех сил стараясь не опускать взгляд ниже.

– Просто… этого не может быть! – наконец восклицает красотка, – То, что ты продемонстрировал в драке… Я не эксперт, но тут и дураку понятно – энергетический кокон, искусство боя, повышенная скорость! Это навыки, доступные лишь высшим классам! Думаю, не всякая «гамма» способна на подобные трюки.

Пожимаю плечами. Крыть мне нечем, а оправдываться я не люблю, хотя и приходится.

– Я действительно ничего не помню и не знаю, – говорю наиболее убедительным тоном, – Возможно, просто повезло. Или сработало автоматически…

Девушка качает головой в сильнейшем сомнении.

– Латентные навыки? – теперь она будто спорит сама с собой, – Вероятность исчезающе мала. Наработанный автоматизм? Возможно… Память стерта, но нейронные связи так запросто не разрушишь… Хотя… Все равно! Извини, но для своего уровня ты прыгнул намного выше головы! В столь тщедушном теле просто не может храниться необходимый запас энергии!

Проведя по мне оценивающим взором с головы до пят, она делает очевидное заключение:

– Либо ты очень искусно врешь, либо не так прост, как кажешься на первый взгляд!

Молчу. Отвожу взгляд, осматривая тесную комнатку. Мне чертовски надоел этот короткий допрос, а потому решаю резко сменить тему. Показываю на кровать, на дверь ванной; спрашиваю то, что давно вертится на языке.

– Это твоя квартира?

Очередной недоверчиво-удивленный взгляд. Наконец, немного смягчившись, Мари снисходит до ответа.

– Социальный спальный блок. Частная собственность нам не по рангу, разве не знал?

– Да, слышал такое, – вспоминаю разъяснения Нимфы, – Только вот я сам спал совсем в другом месте. По сравнению с тем шкафом, здесь просто хоромы!

Девушка неожиданно краснеет.

– Это капсула для двоих, – смущенно поясняет она, – Чуть больше места, чуть больше удобства… Здесь даже туалет и душ свои собственные!

Стеснение придает ее физиономии весьма своеобразное выражение. Глаза прячутся за ресницами, носик морщится, пухлые щечки надуваются пунцовыми шариками. Разглядывать подобную милоту – одно удовольствие!

– Все приспособлено для пополнения популяции… – задумчиво констатирую факт, продолжая играть на застенчивости Мари.

– Именно! – девушка послушно кивает, краснея еще больше, – Большинство ведь даже не думают о… воспроизводстве! Зачем, если можно и так перерождаться раз за разом! Поэтому разнополые партнеры пользуются известными преимуществами…

– Неужто игнорируют не только результат, но и процесс? – думаю, в устах ребенка подобная фраза звучит весьма дико.

– Зачастую так и есть, – тихо произносит красотка, – Многие договариваются ночевать вместе только для того, чтобы не спать в общем блоке.

Понятливо киваю. Хоть и чувствую накатывающую неловкость, все же решаю довести разговор до логического завершения.

– Ну а мы-то что? – смотрю прямо в глаза девушки, – Ляжем спать или нужно соблюсти некий формальный ритуал?

Лицо красотки переливается всеми оттенками красного, но, переборов стеснение, она поднимает взгляд.

– А ты разве против? – робко вопрошает Мари.

Она стоит совершенно неподвижно, но полотенце неким волшебным образом вдруг соскальзывает с тела, открывая взору обнаженную прелесть во всем ее великолепии и блеске. Меня накрывает волна вожделения, шансов противостоять которой просто не имеется.

Глава № 6

– Мне нужно идти, – едва ли не первая фраза, что я слышу после пробуждения.

Мы стоим на улице, у двери в спальный блок. Мари выглядит превосходно – даже лучше, чем вчера. Отдохнувшее, дышащее силой и здоровьем лицо притягивает взгляд, как и изгибы точеной фигуры. Золотисто-серое платье подчеркивает объемы девушки, я не могу налюбоваться на прекрасную брюнетку.

– Что значит – «нужно»? – слегка недоумеваю, – Ты же сама говорила: каждый делает лишь то, что хочет.

Ночь прошла не то чтобы бурно, скорее – сумбурно. Учитывая страстность Мари и невеликие возможности моего десятилетнего тела. Зато выспаться удалось более чем комфортно; по словам Нимфы – активность мозговых клеток восстановлена на девяносто пять процентов.

– У меня есть… определенные обязательства, – улыбается девушка, – Не беспокойся, мы обязательно еще встретимся!

Появляется совершенно нелепое чувство, будто мною воспользовались, а теперь бросают. И действительно, кто я для этой чувственной красотки? Бесполезный защитник? Не слишком умелый любовник? Умом-то я понимаю, что все, конечно, совершенно не так, и предъявлять хоть какие-то претензии глупо, но… на душе как-то муторно.

– Когда? – спрашиваю с идиотским выражением на физиономии, – И где?

Девушка поворачивается в пол-оборота и дарит мне нежную сочувственную улыбку. Похоже, ей давно уже не привыкать разбивать сердца незадачливым юношам навроде меня.

– Просто будь на связи, – она игриво подмигивает, – Держи мой айди!

Дзинь! Хорошо различимый звоночек сопровождает появившийся перед глазами конверт.

– Тей, индивид Мари Дин запрашивает разрешение на обмен сообщениями, – тут же уведомляет Нимфа, – Подтверждаете полномочия?

– Конечно, – мне не остается ничего, кроме как согласиться.

Мари еще раз улыбается и с довольным видом кивает.

– Вот и все! – радостно заявляет она, – Теперь сможем общаться в любое время и на любом расстоянии! Вот так…

Девушка на миг принимает задумчивый вид; я слышу очередное «дзинь», а взгляд фиксирует новую появившуюся надпись:

Мари Дин: Привет!

Чтобы отправить ответ, приходится повозиться чуть дольше, все же я еще не слишком освоился с нейросетью. Наконец, мой «привет» улетает красотке, а она, взмахнув на прощанье рукой, удаляется легкой порхающей походкой.

Я смотрю вслед: темные волосы девушки развиваются под встречным ветерком; короткое платьице опасно задирается вверх. Она очень хороша, и знает об этом; более того – не брезгует пользоваться своей привлекательностью.

Дзинь!

Мари Дин: Кстати, совет! Не торопись раскрывать свой айди любому встречному. Это довольно личная информация. Ты уж извини, я просканировала тебя, пока ты спал…

Вот оно как… А я-то думал, что за странность. Перед сном мы разговаривали довольно долго, а вот с утра – не обмолвились и словом. Быстро собрались, скомкано попрощались… Оказывается, девушка заранее рассчитывала на виртуальное общение.

Смотрю вдаль – силуэт Мари уже почти скрылся среди уличной толчеи. Не понимаю, как она умудряется переписываться на ходу; мне нужно несколько сосредоточится, чтобы надиктовать простейшее сообщение.

Вы: А что это за айди?

Мари Дин: Спроси у Нимфы!

Ответ приходит почти мгновенно, я сдержанно улыбаюсь. За последние сутки меня отшивает третья дама! Но уж от этой я так просто не отстану!

Бреду по улице в полной растерянности. Я не знаю, куда идти и, что гораздо печальнее, не знаю – зачем? Не могу понять, что сейчас – утро, день или ночь? Кажется, здесь круглые сутки однообразная серость – не то полусвет, не то полутьма – где невозможно потеряться, но и рассмотреть что-либо толком весьма проблематично. Многочисленные перемигивающиеся баннеры зазывают в сомнительные места; прохожие спешат в обе стороны, не понятно по каким-таким важным делам. То тут, то там на глаза попадаются мерцающие вывески, обещающие неземной «кайф».

– Нужен кайф, паренек? – передо мной возникает пожилой мужчина крайне ушлой наружности, – Могу предложить нечто совершенно особенное!

Всматриваюсь в силуэт, но не могу различить ни имени, ни ступени развития. Подсказка нейросети выглядит крайне неоднозначно.

[???]

Неужели этот барыга умудрился как-то заблокировать личную информацию? Надо будет как-то выяснить этот вопрос подробнее…

Без лишних слов прохожу мимо, торговец не препятствует, хоть и провожает неприятным цепким взглядом. Холодная личность, крайне скользкая. Отойдя на несколько шагов, усилием мысли отсылаю Мари очередной вопрос.

Вы: Что такое «кайф»? Все наперебой предлагают.

Мари Дин: Не вздумай! Крайне опасно! Сильнодействующий наркотик, вызывающий почти моментальное привыкание! Один из легальных способов уничтожения любой здравомыслящей личности. Даже не притрагивайся!

Чувствую, что девушка действительно встревожена, сквозь строчки сообщения просачиваются отголоски тревоги. И, что особенно радует, она хотя бы снизошла до ответа!

Вы: А чем мне заняться? Ума не приложу, куда пойти.

Мари Дин: Просто постарайся не влипнуть в неприятности. Скоро познакомлю тебя со своим другом. Он ответит на все вопросы.

Звучит загадочно, интригующе и слегка раздражительно. Я, конечно, предполагал, что Мари не одиночка, и наверняка у нее есть и друзья, и любовники. Но… одно дело догадываться, другое – знать наверняка. Да что ж такое-то, откуда во мне взялось это собственничество?

Вы: С кем?

Вы: Зачем?

Вы: Что все это значит?

Нет ответа. Теперь девушка целиком меня игнорирует. Может быть, занята; а может – не находит нужным разговаривать. Во всяком случае, во мне зарождается приступ подозрительности. В голову невольно лезут параноидальные мысли о том, насколько случайной была наша встреча? И во что меня пытаются втянуть?

Успокаиваю себя тем, что, в общем-то, я – обычный малец, без особых знаний и дарований. Если уж быть честным – никому не нужный. И не стоит выдумать лишних сложностей.

Захожу в ближайший пищевой блок, направляюсь прямиком к свободному экрану. На этот раз вокруг довольно людно – видимо, начался час пик. Занятых столиков гораздо больше, чем свободных; за некоторыми сидят довольно многочисленные шумные компании.

Палец тыкает в сенсор, но здесь меня ждет еще большее разочарование. Если раньше в рационе имелся хоть какой-то выбор, то сейчас, скатившись вниз на ступень социальной лестницы, я лишен его полностью. Хочешь – бери зеленую жижу в качестве еды, другую зелень – как питье. Не хочешь – вали на все четыре стороны!

Безысходно вздохнув, нажимаю на сенсор. Получаю поднос, где уместились тарелка и стакан, наполненные ядовито-зеленой слизью. Единственное, что радует – запах вкусный, не вызывает отвращения.

Иду к свободному столу, но сесть не успеваю. Поднос все еще покоится в ладонях, когда злой оклик заставляет замереть на месте.

– С каких это пор в порядочные заведения пускают подобные отбросы?!

Поднимаю взгляд – напротив столик, где с ленцой развалились трое здоровяков. Говорит один, самый ближний, остальные согласно кивают. Слова обращены вроде бы не ко мне, но мужчина смотрит безотрывно, с жесткой злобой. Удостоверившись, что я его заметил, громила с шумом поднимается на ноги.

– Вали отсюда, малявка! – с преувеличенной заботой произносит он, медленно подходя ближе, – Здесь не место всякой швали!

Высокий, широколицый, плечистый, с наметившейся лысиной и выступающим пузом. На бандита не похож, скорее обычный обыватель, сходящий с ума от тупой однообразной каждодневной рутины. Смотрит на меня сверху вниз – во всех смыслах: и из-за превосходства в росте, и по причине социального неравенства. Седьмая ступень эпсилон против первой – для него это, похоже, явная причина для гордости.

Мясистая ладонь толкает мою руку; поднос, не удержавшись, летит на пол. Слышится звон посуды, зеленая жижа растекается по мраморной плитке. Я растерян и в очередной раз не знаю, как правильно поступить.

– Тьфу-ты, неловкая сволочь! – добродушно рычит здоровяк, – Какого лешего тут ошиваешься? Мешаешь отдыхать нормальным людям, творишь непонятно что. Хотя… тебе-то уже некуда падать!

Рука поднимается, он отвешивает мне щелбан. Боль растекается по лбу, вместе с обидой и злостью. Сжимаю крошечные кулаки, но влезать в драку пока остерегаюсь. В голове пульсирует четкое понимание – только этого громила и ждет!

– А, вот оно что! Решил поднять Индекс за чужой счет! – здоровяк брезгливо вытирает об одежду дотронувшийся до меня палец, – Так я тебе скажу действенный способ. Поцелуй меня в зад, глядишь – и дадут процентик!

Его товарищи искренне хохочут; громила разворачивается спиной и наклоняется, демонстрируя внушительную, заплывшую слоем жира, задницу. Остальные посетители смотрят на разыгранную сцену с ухмылками: кто-то заинтересован, кто-то равнодушен; некоторые стараются игнорировать происходящее, иные брезгливо корчатся. Но никто не расположен вмешиваться или, тем паче, помогать.

Не успеваю даже дернуться, когда справа мелькает серая тень. Тяжелый кожаный ботинок врезается в зад громилы; тот складывается пополам и летит прочь, отброшенный завидной мощью удара. Скользнув по полу, внушительное тело закатывается под стол, да там и остается без движения.

Товарищ здоровяка порывается встать, но скользнувшая мимо фигура уже рядом. Молодой парень легко кладет ладонь на плечо мужчины, слышится громкий треск, виден разряд электричества. Здоровяк оседает, не успев выпрямиться; его глаза безвольно закатываются, телеса дрожат, на штанах расплывается влажный круг.

Парень сурово глядит на третьего шутника – тот бледен, как смерть. Медленно подняв ладони, мужчина отрицательно мотает головой.

Смотрю на своего спасителя – на первый взгляд обычный парень. Среднего роста, с копной черных волос, скрытых под поношенной бейсболкой. Тяжелые ботинки, синие джинсы, плотная куртка, скрывающая накаченный торс. Сущий подросток, вот только, пожалуй, излишне мощный для своих лет.

– Все в порядке? – интересуется парень у окружающих, – Или, быть может, желаете привлечь Немезиду?

В словах слышна неприкрытая насмешка и издевка. Он как будто совсем не боится ни разбирательства, ни наказания. Чего не скажешь о других посетителях.

Ровный гул голосов докладывает, что в участии законоборцев никто не видит никакого смысла. Особенно рьяно трясет головой последний из троицы шутников.

– Вот и ладушки! – довольно восклицает парень, – Тогда уберитесь тут!

Он указывает пальцем на растекшуюся по полу пищу, громила послушно хватается за пачку салфеток. Обернувшись, молодой человек цепляет меня за плечи.

– Пошли, малец. Поедим в более цивилизованном месте!

Мари Дин: Его зовут Август Нэш. Это тот друг, о котором я говорила. Он… можешь доверять ему полностью! И не стесняйся задавать вопросы. Кажется, он знает ответ на все.

– Общаешься с Мари? – с оттенком грусти спрашивает парень, – Везет! Мне она свой айди сказала лишь через год после знакомства…

Общение проходит в уютном кафетерии на пятом или шестом этаже высотки. Сквозь полупрозрачное окно открывается захватывающий вид на бесконечную улицу. Толпа гуляк выглядит отсюда гигантским червем или, если угодно, потоком жидкости, где каждая отдельная молекула – человек – движется хаотично, зато общее направление течения задано раз и навсегда, неизменно с начала времен.

– Интересное зрелище, не так ли? – спрашивает Август, – Наслаждайся… Боюсь, одного тебя сюда пустят не скоро.

Уютные столики, удобные пластиковые кресла, живые официанты, приятная атмосфера и бесподобный аромат свежемолотого кофе. Ничего сверхъестественного, но по сравнению с безликим пищевым блоком – большой шаг вперед. И, безусловно, Нэш прав, доступ сюда имеют индивиды с уровнем не ниже «дельта». Но, как выяснилось, посетитель может провести с собой приятеля, чем я и пользуюсь самым наглым образом.

Впрочем, определить уровень развития собеседника мне так и не удается. Сколько не всматривайся, а нейросеть выводит одни вопросительные знаки. Ни имени, ни класса, ни ступени. Тайна на тайне.

– Нэш, почему я не вижу никаких твоих данных? – решаю зайти с вопроса «в лоб».

Парень чуть заметно усмехается уголками сжатых губ. Он не смотрит в глаза, предпочитая блуждать взором по внутренностям кофейной чашки.

– Во-первых, никто из низшего класса не может узнать ничего о высшем, – неторопливо поясняет Август, – Если, конечно, тот сам не позволит. Так работают защитные механизмы Системы. Ну а во-вторых… Есть определенные способы скрыть информацию от излишне любопытных глаз.

Терпеливо молчу, и Нэш улыбается, понимая, что так просто я не отстану. Он делает рукой жест, как заправский фокусник, между пальцами откуда не возьмись появляется бумажная салфетка.

– Ты в Системе, Тей. И, как каждая система, эта – уязвима. Некоторые правила можно обойти, иные – нарушить, третьи – обернуть себе на пользу. Если мы подружимся, ты тоже так сможешь.

Понимающе киваю. О себе он так ничего и не сказал, да видимо и не скажет. Кто он? Какой класс? Какая ступень? Разброс возможных вариантов невероятно широк. И, тем не менее, парень вызывает доверие.

Салфетка мелькает в пальцах Нэша, постепенно превращаясь в законченную фигурку. Через пару мгновений на столе остается крошечный бумажный журавлик. Вроде бы – мелочь, ерунда; но очень загадочная и великолепная своей простотой.

Август весь будто состоит из подобных мелочей. Фигура, лицо, нелепая бейсболка. Он сам именно такой: на первый взгляд простой, как ложка сахара, но стоит всмотреться – замечаешь сложное нагромождение загадок, одна похлеще другой. Вроде бы обычный юноша на пороге совершеннолетия, но слишком уж гремучая мощь скрыта под плотной курткой.

– Давай так, – задумчиво произносит Нэш, – Ты расскажешь о себе. А потом – я отвечу на вопросы. На любые вопросы.

Пытаюсь найти подвох и не нахожу. Август приятный, «светлый», если так можно выразиться. Ему хочется верить и с ним хочется жить мирно. К тому же – друг Мари. К тому же – выручил меня из весьма неприятной ситуации. Да и скрывать мне особо нечего, ведь помню-то я всего ничего – сутки от силы.