Текст книги "Голод (СИ)"

Автор книги: Максим Вазанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Глава 5

Толкнув дверь, Он навалился на нее всем весом своего тела. Пробормотав нечто невнятное, стиснув зубы, обитатель Острова вновь и вновь напирал на дверь.

– Оставь ее. Так будет лучше, – с незлобным укором произнес блондин со шрамом.

Промолчав, Островитянин налег с еще большими усилиями. Прошло еще совсем немного времени, и подпиравший дверь шкаф поддался. Пустая стальная коробка, не столь тяжелая, пошатнулась. Прошло лишь мгновение, и она с треском повалилась на стоявшие позади нагромождения полок.

Задержав дыхание, Островитянин протиснулся вперед. Включив фонарик, выхваченный несколько минут назад из рук седоволосого мужчины, Он осветил пространство вдоль стены.

Он угадал – светловолосая девушка лежала прямо здесь. Она уже успела нанести себе страшную рану, хотя все еще была жива. Бросившись грудью на какой-то обломок, резко выступающий штырь, она попыталась пронзить свое сердце. Но штырь смог пробить лишь левое легкое девушки.

– Прости, – прошептал Островитянин.

Сжав губы, он погрузился в какие-то тягостные раздумья.

– Ты мне уже надоел, – приблизившись к Икя, не сдержался мужчина со шрамом.

– Слушай, Коля… – забравшись в комнату, произнес Николай. – Это – ее выбор. И выбор этот – правильный… – отдышавшись, он продолжил. – Помнишь тех, от кого ты убегал?

Повернувшись к русоволосому мужчине, Островитянин, не произнеся ни слова, посмотрел ему в глаза.

– Если она сейчас не умрет, то очень скоро станет такой же, как они, – продолжил Николай. – Я это уже десятки раз видел… Ей уже ничего не поможет.

Молча повернувшись, Икя бросил взгляд в сторону вошедшей сюда азиатки и ее спутника, седоволосого мужчину. Подойдя ближе, незнакомец без лишних слова вырвал из рук Островитянина свой светодиодный ручной фонарик.

Прошло еще несколько минут – обитатель Острова молча рассматривал лицо умирающей девушки, пытаясь заглянуть ей прямо в глаза.

Тяжело вздохнув, Он отошел в другой конец комнаты. Поддавшись инстинкту, островная крыса забилась в угол. Едва сдерживая слезы, зверек стонал. Только лишь сейчас он понял, что оказался в ловушке.

Одной огромной ловушкой был сам Остров.

«Стакан». Международная научно-исследовательская станция «Йотун». Эта гигантская могила, двенадцать уровней в глубину, располагалась в самом сердце бесплодных земель, долин Мак-Мёрдо. Наверху, на поверхности, были лишь безжизненные черные скалы. Долину Виктории, эту насмешку Бога над людьми, со всех сторон окружала бескрайняя антарктическая пустыня. Образы этого мертвого мира давили. Поднявшиеся откуда-то из глубин памяти, они наступали на хрупкий мир Острова.

– Пора… – негромким и спокойным, но достаточно властным голосом произнес человек со шрамом.

– Я сразу это понял, – выдавив подобие ухмылки, произнес русоволосый Николай.

Оба собеседника хорошо понимали – на этом уровне остался еще один «болванчик». Пока, он бродил во мраке опустошенных помещений. Сейчас это существо, совсем лишь недавно утратившее человеческий облик, едва ли олицетворяло собой опасность. Но страх встречи с ним все еще довлел над людьми.

– Прости… – сквозь зубы, тихим голосом, произнес Островитянин, наклонившись над умирающей девушкой.

Она уже не дышала. Должно быть, последние минуты ее жизни остались уже позади.

– Да ты, тезка, не виноват, – отмахнулся Николай. – Мы ведь не знали, что здесь, на «десятке», зараженные околачиваются…

– «Зараженные» чем? – тихо спросил обитатель Острова, выбравшись вместе со своими спутниками из комнаты.

Вздохнув, Николай бросил взгляд в сторону блондин со шрамом. Переглянувшись, мужчины промолчали.

– Так, чем? – повторил свой вопрос Икя.

– Тем, чем были заражены парни с «десятки»… – усмехнулся человек со шрамом.

– Ну так чем? – погрузившись в какое-то странное состояние, повторил Островитянин.

Его собеседники вновь промолчали.

– Кто они? – неожиданно сменив тему, спросил Икя, кивнув в сторону шедшего впереди седоволосого мужчины и его спутницы-азиатки.

– Мужик – швейцарец… – ответив, Николай задумался.

– Азиатка – из Перу… китаянка из Лимы, – подхватил блондин.

Покинув просторный широкий проход, спутники вошли в узкий коридор.

– Помнишь трубу, по которой сюда поднялся? – неожиданно спросил человек со шрамом. – Так вот, сейчас мы поднимемся наверх по похожей… Только, эта будет покороче.

– А что это за трубы? – задумавшись, спросил Островитянин.

– Аварийные переходы между уровнями. Сейчас подняться и спуститься можно только по ним, – сделав небольшую паузу, его собеседник продолжил. – Когда комплекс обесточили, лифты еще два дня работала. Один из них серьезно повредили… намеренно, – задумавшись, он вновь прервался. – А потом отключили и питание лифтов.

– Намеренно? – вяло, с безразличием, переспросил Икя. – Намеренно отключили?

– Конечно, намеренно, – усмехнулся собеседник. – Это уроды из «Дюмон» – запереть нас решили.

– Кто такой Дюмон? – задумавшись, спросил Островитянин.

– У тебя, парень, я смотрю, крыша совсем съехала, – рассмеялся мужчина со шрамом.

Отодвинув крышку, блондин пригласил своих спутников пройти вперед – двинуться по широкой трубе.

– «Братья Дюмон» – корпорация, на которую ты работаешь…

– Откуда такая уверенность? – перебив собеседника, с недоверием переспросил Островитянин.

– Ну ты даешь, тезка, – усмехнулся Николай. – Тут все на них работают. Если не работаешь, значит ты – или инопланетянин… или, так, случайный гость, – с незлой усмешкой продолжил он.

Но прошло лишь мгновение, и люди замолчали. Впереди можно было расслышать чьи-то голоса.

– А вот и наши, – рассмеявшись, по-русски, произнес коренастый парень.

Один за другим, спутники Николая выбирались из трубы. Здесь их уже ждали двое мужчин.

– А это, что такое… – с насмешкой продолжил коренастый незнакомец, с любопытством разглядывая голого Островитянин.

Глаза обитателя Острова уже давно успели привыкнуть к темноте. И теперь яркий свет двух светодиодных фонариков ослепил его. Выставив руки вперед, Икя невольно закрыл лицо.

– «Кто», а не «что», – вздохнув, произнес русоволосый мужчина. – Он же человек, а не вещь какая-то.

– Да ну? – со смехом продолжил его собеседник. – Слушай, Коля, а что, здесь где-то пляж для нудистов открыли?

– Он с «больнички»… Пролежал там все время, – не раздумывая, ответил Николай.

– Да? – пробубнил коренастый парень, а затем, без шуток, совершенно серьезным тоном продолжил. – Он там прятался?

– Говорит, пролежал там все это время, – переглянувшись с блондином, продолжил Коля.

– Он не помнит, что случилось… вообще ничего не знает, – подхватил незнакомец со шрамом.

– Во как, – сжав губы, негромко произнес коренастый незнакомец. – Повезло тебе, – продолжил он, глядя на Островитянина. – Ладно, сейчас одежду тебе найдем… Кстати, как зовут?

– Николай, – тихим, но уже более уверенным голосом ответил его собеседник.

– А я – Геннадий… Гена, просто, – произнеся это, коренастый парень прервался. – А где девчонка? – продолжил он, окинув взглядом стоявших здесь людей.

– Это – его вина, – неожиданно, по-английски, с заметным акцентом, произнес германо-швейцарец.

Верно, этот седоволосый мужчина догадался, о чем идет речь.

– Не слушай немчуру, – резко отрезал мужчина со шрамом. – Парень не виноват. Просто, он от болванчиков убегал – вот и привел их к нам, – показав окровавленный металлический прут, он продолжил. – Мы постарались, конечно. Но Анну укусить успели.

– Но она… – растерявшись, начал Геннадий. – Еще жива?

– Она убила себя, – спокойно отрезал блондин. – Ну и черт с ней – пусть горит в аду. Это – ее выбор.

– Зря ты так, – покачал головой коренастый парень, лицо которого на мгновение перекосилось в странной грустной гримасе. – Эта швейцарка хорошей девчонкой была. Многие ее любили.

– Нет ее уже – мертва она, – не сдержавшись, вмешался русоволосый Николай. – А Коля, парень этот – живой. Надо радоваться, что хоть ему помогли.

Погрузившись в раздумья, Гена замолчал. Замешкав, он вновь и вновь переваривал в голове суть услышанного.

– Хочешь? – повернувшись к Островитянину, неожиданно произнес он.

Теперь его голос казался располагающим и, даже, немного вкрадчивым. С этими словами Геннадий протянул своему собеседнику флягу, заполненную примерно наполовину.

– У меня еще есть вода, – сжав губы, негромко ответил Коля.

– А это не вода… – расплывшись в ухмылке, покачал головой его собеседник.

Стоявший позади Гены парень негромко рассмеялся, догадавшись, о чем идет речь. Облик парня выдавал в нем типичного обитателя Аргентины или Чили – человека, в котором иберийская кровь смешалась с индейской. Бесспорно, он неплохо понимал русский язык, хотя и вряд ли говорил на нем.

– Что это такое? – на английском языке спросила азиатка, обратившись к Николаю.

– Только сейчас заметили? – ухмыльнулся ее собеседник. – Этот парень все время готовит такой вот коктейль.

– Хороший такой «коктейльчик», – по-русски, прокомментировал блондин. – Разбавлять спирт газировкой…

Отпив из фляги, Островитянин передал ее стоявшему рядом Николаю. Этот напиток сразу мог показаться отвратным тепловатым пойлом. Но закуска, консервированная свинина с гречкой, довольно быстро развеяла первое впечатление.

Расположившись на полу, в углу камбуза жилого блока, люди молча уплетали содержимое консервных банок. Алкоголь мог бы их раззадорить. Но здесь, в духоте тесного помещения, смесь спирта и газировки лишь вгоняла их в сонливость. Расслабившись, один за другим, они погрузились в дрему. А вслед за дремой пришел и сон.

* * *

На смену миру Острова вновь пришли осколки каких-то дальних миров. Николай был далеко слишком далеко – их разделяли бесплодные земли и бескрайние пустыни морей.

Это был все тот же дом и уютная квартирка, расположившаяся на втором этаже.

Сейчас, утром, небольшая кухня была окутана запахами яичницы и жареного лука, и ароматом кофейного варева.

Девушка сидела рядом с мальчиком – мать смотрела мультфильмы вместе с сынишкой. На ее лице легко читалась мечтательная воодушевленность. Она ждала ребенка. Островитянин знал это – мысль пришла из потемок памяти. А надетая на девушке белая футболка лишь подчеркивала изменения, которые напоминали о том, что в ее теле зарождается новая жизнь.

– Девочка, да? – оказавшись на грани между сном и явью, невольно вслух произнес Островитянин.

– А ну, тихо, – толкнув его ногой в бедро, прошептал мужчина со шрамом. – А ты, подумай пока, – продолжил он, обратившись к Геннадию.

– Че тут думать? – не тратя время на раздумья, переспросил Гена. – Выход я холодильником подпер. Одним из тех, в которых напитки, в основном, держали… Сам он свалиться не мог.

– Ты уверен? – с недоверием переспросил блондин, всматриваясь во мрак, глядя в сторону дальнего угла камбуза.

– Ну не упадет такая хреновина сама, – вздохнул Гена. – Не сможет, просто.

– Уроды тоже не могут, – отрезал его собеседник.

– Это почему ты так решил? – дождавшись подходящего момента, вмешался в спор русоволосый Николай.

– У них координация движений как у телеграфных столбов. Ты же сам видел, как они по коридорам ходят, – усмехнулся блондин. – А ты хочешь, чтоб они по аварийным проходам наверх лазили, – его голос теперь уже едва ли напоминал шепот.

– А зна… – неловко вмешался в беседу Гена, но грохот прервал его речь на полуслове.

В дальнем углу камбуза что-то было. Слова и знаки теперь здесь были бессмысленны. Все находившиеся здесь люди и так все поняли. Двигаться было нельзя – терпение и осторожность сейчас стоили слишком дорого.

Стон человека мгновенно разрушил тишину. Прошло еще лишь мгновение, стон повторился. Опомнившись, мужчина со шрамом и товарищи включили фонарики, направив лучи света туда, откуда донесся этот стон.

Навалившись на лежащего швейцарца, незнакомец прижимал его к полу. Не тратя время на раздумья, блондин вскочил и рванулся вперед. Немного замешкав, другие мужчины последовали его примеру.

«Болванчик» выдержал сильный, но неточный удар, пришедшийся ему по темени. Он лишь немного ослабил хватку. Толкнув его ногой в грудь, блондин повалил незнакомца на пол. Ослепленный светом фонариков, болванчик отошел к стене. Переглянувшись, мужчины наступали на него, пытаясь оттеснить незнакомца в противоположную часть камбуза.

Болванчик хрипло рыдал. Осторожность уступила место любопытству, и Островитянин с интересом рассматривал незнакомца. Желтовато-серая кожа была покрыта темными пятнами. Язв было не так много. Но инфекция проела плоть на левой скуле. Там, обнажив кость, кожа и мышцы превратились в бурую труху, отделенную от здоровой плоти отвратительной кровавой кашицей. Болезнь исказила рот незнакомца, превратив его лицо в жуткую маску. Сейчас, заревев еще громче, мотая плешивой головой, он напоминал неудачную пародию на человек.

Болванчик отступал вглубь помещения. Но очередная ошибка стоила мужчинам новых потерь. Загнанный в угол незнакомец рванулся вперед.

Повалив на пол Геннадия, потоптавшись по нему грубыми подошвами своей обуви, болванчик двинулся напролом. От боли в животе у Гены потемнело в глазах. Откинув в сторону свой металлический прут, мужчина тихо стонал. Но ему повезло – жертвой болванчик стал латиноамериканец.

Извиваясь на полу, парень кричал. Но прошло несколько секунд, и болванчик вновь был повален на пол. Теперь Николай и его товарищ не собирались вновь упустить шанс. Первый удар пришелся по левой глазнице болванчика, превратив ее в бесформенное кровавое месиво. А второй удар пробил его правую глазницу. Незнакомец все еще был жив, и его противники не собирались оставлять ему лишний шанс. Удары повторились еще полтора десятка раз, прежде чем мужчины остановились.

Отвлекшись от них, Островитянин бросил взгляд в сторону швейцарца. В руке у седоволосого мужчины блестело подобие бритвы. Приблизившись к латиноамериканцу, германец наклонился над ним. Зубы болванчика обезобразили лицо парня: кончик носа был отгрызен. А нижняя губа неровным лоскутом свисала с подбородка, обнажая его передние зубы. Парень впал в шок – тяжело дыша, он тихо что-то шептал.

Обойдя раненого сзади, сев на корточки у его головы, швейцарец резко провел лезвием по шее латиноамериканца. Крупные сосуды были теперь глубоко рассечены – жизнь покидала тело парня.

Блондин и его товарищ уже успели добить болванчика. Теперь, с каким-то странным спокойствием, они молча наблюдали за немцем. Перехватив взгляд Николая, мужчина расстегнул рубашку. Подсветив, он молча указал на неровные линии следов на груди. Зубы болванчика до крови прокусили его кожу. Пути назад не было – швейцарец был заражен.

Выставив руки вперед, крепко удерживая осколок металла, он прицелился. Глубоко вдохнув, он вонзил клинок в шею. Казалось, мужчина промахнулся, не задел крупные сосуды. Но он еще несколько раз провернул осколок металла. А затем, собравшись с силами, рванул его в сторону.

Люди молчали. Расположившись полукругом, они спокойно наблюдали за смертью своего товарища. Казалось, они впали в ступор. В ступор, подобный тому, в котором нередко пребывают сами «болванчики». Лишь азиатка неожиданно подсуетилась. Приблизившись к умирающему немцу, она попыталась разжать его пальцы. Хватка была крепкой, и усилия могли показаться бесплодными. Но удача улыбнулась черноглазой девушке. Умирая, швейцарец разжал пальцы, выпустив осколок металла из рук.

Подхватив это скромное подобие лезвия, она расплылась в жутковатой ухмылке. Еще одной островной крысе повезло в поисках. Вытерев лезвие о свою грязновато-серую, некогда белую, майку, она с удовлетворенной улыбкой крутила свою новую игрушку в руках.

– Мне оно больше пригодится, – без права на отказ, произнес блондин, а затем резким рывком выхватил осколок металла из рук азиатки.

– Что это такое? – полюбопытствовал Островитянин, наблюдая за тем, как человек со шрамом ловко управлялся с этой пародией на нож.

Злорадно ухмыльнувшись, блондин промолчал. Но ответ, верно, и так был очевидным. Швейцарец убил себя осколком лезвия кухонного слайсера. На станции не было ни ножей, ни чего-либо подобного. Так что, оружие ушедшего в небытие немца казалось сейчас достойной вещью.

– Почему он это сделал? Он и та… Анна? – обратившись к тезке, тихо спросил Островитянин.

– Нам помочь хотели, – развел руками собеседник. – И она, и он… многих, в общем, они повидали.

– Кого повидали? – с любопытством спросил Коля.

– Людей, зараженных, – на мгновение замешкав, ответил его тезка.

– Собираем все, что есть – и на восьмой, – тем временем, громко объявил блондин.

– Да ну, – изумился Гена. – Ты чего, Слав?

– Все будет хорошо, – не тратя время на раздумья, спокойно ответил его собеседник.

– Там же болванчиков полно.

– Ты не прав, – столь же уверенным тоном ответил блондин. – Позавчера с немцем туда лазил – тогда там еще две девицы околачивались, и парняга с ними, один.

– Ну так а…

– Хочешь – сиди здесь, – резким тоном отрезал человек со шрамом.

– Если внизу еще остались болванчики, то они придут на запах крови, – шепотом пояснил Николай.

– На запах? – задумавшись, переспросил Островитянин.

– Ага.

– Значит, эти «люди» друг друга не жрут?

– Своих они по запаху определяют. У них он совершенно иной. Этот вирус изменяет химический состав крови и выделений. И кожа приобретает запах… «специфический», так сказать.

– А почему вирус? Почему ты так уверен? – спросил обитатель Острова, вытянув из шкафчика чью-то одежду.

– Что ж еще, – с улыбкой развел руками Николай. – Я видел, как все это начиналось. Те, кого поранили люди с «десятки», через десять-пятнадцать… максимум, через двадцать часов изменились. Эти люди становились такими же – безмозглыми неуклюжими мешками с дерьмом… «вирус», «грибковая инфекция» – какая разница… – сделав небольшую паузу, он сразу же продолжил. – Первые несколько дней никто ничего не мог понять. Зараженных людей с каждым часом становилось все больше, – вздохнув, он на мгновение задумался. – А руководство станции приняло простое, но неверное решение. Так был объявлен карантин. К тому времени от четырехсот человек не больше половины осталось… Остальные в «болванчиков» успели превратиться. Или, просто, были убиты.

Внимательно слушая своего собеседника, Островитянин молча кивнул в ответ.

– Потом, сам видишь, отключили электричество, – развел руками Николай. – Лифты еще сутки должны были проработать после этого, но их тоже сразу отключили.

– А люди? – с едва прикрытым интересом переспросил Икя.

– А что, «люди»? – усмехнулся его собеседник. – Сначала, изолировали нас в наших же жилых блоках… Вроде как, «для нашей же безопасности». И ведь, между прочим, эти жилые блоки и стали ловушками для людей. Где болванчиков был побольше, они людей и погрызли. Где болванчиков было совсем мало, как у нас в блоке, мы их покоцали немного… старались, в общем.

Выслушав собеседника, Островитянин кивнул.

– Ты свой фонарик тогда потерял? – неожиданно спросил Николай.

– Ну… он упал куда-то, – задумавшись, ответил его собеседник.

– Держись тогда поближе ко мне. Будет у нас один фонарик на двоих, – с добродушной улыбкой произнес его тезка.

Глава 6

Выбираясь из трубы, русоволосый здоровяк задел легкий металлический столик. Зацепившись за резко очерченный край, на пол полетела маленькая сумка – одна из тех, что служит осторожным предусмотрительным туристам. Николай носил это небольшое вместилище для денег и документов, накинув на шею, свесив на живот. Не выдержав нагрузки, шнурок разорвался.

Но русоволосый добряк едва ли успел это заметить. Николай сейчас был занят – он вернулся в трубу помочь девушке, зацепившейся там обо что-то.

Островитянин успел подхватить сумку товарища, но содержимое уже вывалилось на пол: документы, немного наличности и небольшая кипа фотографий. Аккуратно собрав их, обитатель Острова взял стопку в руки: полтора-два десятка фото. Фонарик сейчас был в его руке, и он легко мог рассмотреть их.

На всех фотографиях были изображены двое: девушка и мальчик. Верно, это были мать и сын. Погрузившись в раздумья, Островитянин с интересом рассматривал девушку: милая озорная ухмылка, крепкая фигурка, пшеничного цвета волосы, ниспадавшие ниже плеч, и округлое лицо с крупноватыми чертами. Она была одета в клетчатую блузу и темные джинсы. А закатанные до локтей рукава подчеркивали свежий облик незнакомки.

Она была очаровательной забавной девушкой и, верно, нежной и заботливой матерью.

Три или четыре снимка были испорченны, уполовинены. На каждом из них на плече девушке можно было рассмотреть крепкую мужскую руку, но образ незнакомца был вырезан и выброшен прочь.

Просмотрев фотографии со столь же веселым и забавным мальчиком, Островитянин наткнулся на еще один снимок. Снова – незнакомка. Одетая в белую футболку девушка была беременна. Теперь этот образ казался еще более знакомым. Невольно, поддавшись неожиданному порыву, Островитянин перевернул фотокарточку. «Девочка?» – стоявший рядом смайлик, размашистая неровная улыбка, удачно дополнял женский почерки незнакомки.

– Что-то нашел? – приблизившись к тезке, полюбопытствовал Николай.

– Твои? – улыбнувшись, спросил Островитянин.

– Конечно, – согласившись, русоволосый здоровяк вырвал кипу фотографий из рук тезки.

– Жена? Милая, – с улыбкой продолжил его собеседник. – Могла бы быть твоей дочкой? По возрасту, в смысле.

– А, да. Она юна, а выглядит еще младше… – замешкав, согласился Николай. – Да, милая, нежная… как котенок.

– Девочку ждет? – с располагающей улыбкой спросил Островитянин.

– Что? – с недоумением переспросил его собеседник.

– Ну, в смысле, у вас скоро дочь родится?

– Да-да, – на мгновение сжав свои толстоватые губы, русоволосый здоровяк вновь замешкал.

– Классная у тебя семья, – похлопав тезку по плечу, произнес Островитянин.

Широко улыбнувшись, его собеседник кивнул в ответ. На несколько секунд прервав разговор, он и его собеседник поднатужились. Изрядно растратив силы, мужчины вместе со своими товарищами перегородили люк аварийного прохода.

– А знаешь… – задумавшись, начал обитатель Острова. – У меня такое чувство, что я ее где-то видел.

– Мою женку? – обнажив зубы в подобии улыбки, переспросил Николай.

– Ну да. Я ее видел во сне… Веришь? Нет? – вздохнув, усмехнулся Икя. – Такое чувство, что я ее уже видел где-то.

– Всякое бывает, – отмахнулся тезка. – Чего только не померещится… О! Слышал? – на мгновение прервав беседу, Николай резко сменил тему.

Люди прислушались. Впереди, со стороны коридора, сейчас легко можно было расслышать звук шагов. Жестом позвав за собой Гену и Островитянина, блондин дал знак оставшимся спутникам, азиатке и Николаю. В случае опасности, черноглазая девушка и ее товарищ должны были прийти на помощь. Но сейчас они должны были оставаться в тылу.

– Стоять! – грубо рявкнул блондин, вглядываясь во мрак коридора. – Скажи что-нибудь.

– Свои-свои, – усталым тоном произнес незнакомец.

– А они почему молчат? – продолжил человек со шрамом, но его вопрос едва ли заботил пришедшего сюда мужчину.

В помещение камбуза пришли трое: девушки и один мужчина. В их сторону были направлены несколько лучей света, и товарищи блондина с интересом разглядывали незнакомцев.

– Что случилось? – с подозрением спросил мужчина со шрамом.

Сейчас облик незнакомца и его спутниц мог вызывать лишь сомнения. Их одежда и волосы был испачканы кровью, а неуверенная походка неприятным образом напоминала о проблемах последних нескольких недель.

– Что случилось? – медленно, по буквам, блондин повторил свой вопрос.

Одежда его собеседника была заляпана кровью. А ткань рукавов его рубашки столь сильно пропиталась ею, что прилипла к коже. Липкой коркой покрылась его одежда и на спине, и даже на нижней части живота. А со лба мужчины, заливая глаза, стекала свежая кровь.

– Твоя? – спокойно произнес блондин, указав на следы крови.

– Да ты чего, Слава? – изумленно переспросил собеседник. – Это все – болванчики.

– А ты сам, как? Не задели?

– Не, все чисто, – вытирая кровь с век, произнес незнакомец. – Но пришлось нам тяжко, – с ухмылкой добавил он, показав окровавленный обломок трубы.

– С тобой тоже все в порядке? И ты? – продолжил Слава, окинув взглядом спутниц своего собеседника.

Не произнеся ни слова, девушки отозвались лишь молчаливыми утвердительными кивками.

– Что там на «девятке»? – снимая липкую окровавленную одежду, полюбопытствовал незнакомец.

– Хреново… – вздохнув, произнес Слава.

– В смысле?

– Двоих людей потеряли.

– Марсала? – неожиданно переспросил незнакомец. – Марсала Хименеса?

– Да, чилийца этого… и еще – швейцарца одного, – полным спокойствия голосом ответил блондин.

Разочарованно вздохнув, незнакомец погрузился в раздумья.

– Многих болванчиков положили? – продолжив беседу, с интересом спросил Слава.

– Четверых, – расплывшись в самодовольной ухмылке, ответил его собеседник.

– Молодцы, – изобразив подобие улыбки, кивнул блондин. – Ну и что делать собираетесь?

– Наверх…

– В смысле?

– Наверх полезем, – усмехнулся незнакомец.

– Не, ну это понятно, – спокойно отмахнулся Слава. – А конкретные планы есть?

– Есть, – изумившись услышанному вопросу, без раздумий ответил его собеседник. – На «шестерке» есть здоровые люди: девять человек. Они к нам за последние часов пятнадцать «гонца» дважды посылали.

– Ну и че? – вслушиваясь в каждое слово собеседника, спросил блондин.

– С ними будем на поверхность пробиваться… «подниматься» то есть, – с улыбкой ответил незнакомец.

– Ну так что? Можем сейчас к ним подняться.

– Не, – вздохнул его собеседник. – На это время уйдет, и силы… Отдохнуть бы.

– Отдохнуть? – со смешком переспросил Слава. – Да наши люди, в последние часы, только и делали, что спали и жрали. Вот, силы у нас есть.

– Не осилю я две трубы. Честно, – покачал головой незнакомец. – И Маша тоже, – продолжил он, указав на одну из спутниц.

Не слушая их беседу, девушка была занята своими глазами, старательно промывая их после крови болванчика.

– И что предлагаешь? – прямо спросил блондин.

– Мы поспали бы часик-два… А тебе совет дать могу, – с улыбкой начал незнакомец. – Стоящий совет.

– Валяй, – развел руками Слава.

– Знаешь, что это? – спросил его собеседник, кивнув на осколок металла, выглядывавший из кармана синей форменной куртки блондина. – Это – осколок кухонного слайсера.

– Я понял, – кивнул блондин.

– Там два слайсера. На «девятку», швейцарцам и латиносам, раньше часто подвозили всякую ерунду, вроде накачанных консервантами колбас. Вот и без нарезки никак – ножей же нет.

Выдавив скудное подобие улыбки, Слава промолчал.

– Осколки станка удобно против болванчиков использовать. И колет хорошо… и режет еще лучше, – прервавшись, незнакомец негромко продолжил. – Расскажу тебе, где слайсеры кухонные раньше стояли. А ты мне выспаться дашь.

– Ладно, – пожал плечами блондин, а затем, повернувшись к стоявшим сзади мужчинам, продолжил. – Вы оба, пойдете со мной, – произнес он, окинув взглядом обоих Николаев. – А тебе здесь придется остаться, – продолжил он, повернувшись к Геннадию. – Ответственность на тебе. Проследишь, чтобы ничего не случилось, а то мало ли.

– Лады, – расплывшись в улыбке, ответил Гена. – На меня можешь положиться. Я за всем прослежу…

* * *

– Давай-давай, шевелись, – толкаясь, Слава подбадривал ползшего впереди Николая.

Сомнений не было. Впереди, с «восьмерки», доносились женские крики. Прошли считанные мгновения, и крик повторился – в шестой или в седьмой раз.

Русоволосый здоровяк уже успел покинуть трубу, когда девушка вновь закричала. Включив фонарики, мужчины переглянулись. Ее голос был слышен со стороны одного из дальних хозяйственных помещений. Со стороны же камбуза доносились лишь полные сомнений голоса.

Развернув пакет, Слава протянул своим спутникам осколки стали, завязанные в ткань. Несколько часов работы не прошли даром, и лезвие станка слайсера теперь уже успело превратиться в несколько годных подобий ножа.

Вооружившись, блондин и его спутники, осторожным тихим шагом двинулись вдоль стены. Полтора десятка шагов, в полумраке, казались сейчас затянувшимся прыжком через препятствие. Но прошли считанные мгновения, и навстречу товарищам шагнул Гена. Жестом попросив товарищей приглушить свет ручных фонариков, он пригласил мужчин за собой.

– Где остальные? – прошептал русоволосый здоровяк, увидев в углу камбуза лишь одну растерянную девушку.

– Это они… – сглотнув, неуверенным голосом, шепотом ответил Геннадий.

– Кто «они»? – вглядываясь во мрак коридора, спокойно переспросил блондин.

– Паша и его подруга, – прикусив губу, чуть более громко ответил его собеседник.

– Ну, «они»… И что? Они там кого-то нашли?

– Нет, ты понимаешь? – вытерев пот со лба, продолжил Гена. – Это с ними что-то стряслось.

– Что стряслось? Ну, не темни, – глядя ему прямо в глаза, спросил блондин.

– Я задремал недавно, – сглотнув, продолжил Геннадий. – Минут на пятнадцать – не больше… А они проснуться успели.

– И?

– И убежали от нас, – прикусив губу, ответил Гена. – Теперь вот, прячутся, кричат.

– Видели такое, не? – тихо спросил Слава, взглядом окинув своих спутников. – На «болванчиков» похоже, на «первый приступ».

– Я же вот тебе и говорю, – не раздумывая, согласился Геннадий.

– Потому что, тупить не надо было, – развел руками блондин.

– Да ты чего, Слав, – едва не вскрикнув, ответил его собеседник. – Я их с головы до ног проверил, когда вы ушли. Ни укусов, ни царапин – вообще, ни одной ранки.

– Глаза значит, – сжав губы, задумался Слава. – Помнишь, они все время глаза терли? Наверно, эта хренотень к ним в кровь попала через слизистую глазного яблока.

Внимательно слушая собеседника, задумавшись над услышанным, Гена воодушевленно кивнул.

– Ладно… А где наша косоглазая подруга? – вспомнив о девушке-азиатке, внезапно спросил блондин.

– Затаилась, наверно… прячется, – вновь перейдя на шепот, ответил Геннадий. – Она с камбуза вышла еще до того, как это началось.

– Где решетка, помнишь? – вглядываясь во мрак, прошептал Слава.

– Выход на «семерку», в смысле? Конечно, – изумленно ответил его собеседник. – Показать?

– Свиная голова, – тихо рассмеялся блондин. – Конечно, показать. Веди нас туда, дубина. Пробежимся – может, повезет.

Прошло еще несколько мгновений, и спутники начали свой путь по окутанному черным мраком коридору. Тихо, без слов, они спешно продвигались вперед, вслед за своим поводырем.

Резко свернув, мужчины и их спутница оказались в тесноватом помещении, похожем скорее на огромный выключенный холодильник. Крик повторился, сменившись, протяжным стоном.

А за стоном последовал и грохот металла. Войдя сюда, Икя оступился, не разглядев во мраке прислоненную к стене крышку.

Услышав это, кто-то ловкий и проворный двинулся в их сторону. Сомнений не было, к ним бежала девушка азиатка, дожидавшаяся шанса на спасение в противоположном конце коридора.