Текст книги "Данута (СИ)"

Автор книги: Макс Роуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Глава восьмая. Венгрия. I

Ровно в полночь 26 мая их самолет совершил посадку в будапештском аэропорту имени Ференца Листа. Дождавшись своей очереди на такси, девушки попросили отвезти их в какой-нибудь тихий отель, расположенный в достаточном отдалении от центра. Мужчина за рулем понимающе кивнул и через полчаса они уже стояли у стойки администратора в аккуратном небольшом отеле, расположенном на улице Чёмёри на правом берегу Дуная. Оформление прошло быстро и без вопросов – дежурный портье быстро ввел их данные в компьютер и, проводив девушек к двухкомнатному номеру на третьем этаже, удалился, пожелав спокойной ночи.

Поставив чемодан в угол, Данута подошла к окну и, раскрыв его, глубоко вдохнула свежий ночной воздух:

Ты хочешь спать? – спросила она Софи, грустно присевшую на кровать.

Нет, – тихо ответила та. – А ты?

Тоже.

О чем думаешь?

Ни о чем. Я не знаю, о чем думать, Данута.

Что-то мне не нравится это твое настроение, – Данута отошла от окна и села с ней рядом. – Мы же все решили?

Софи вздохнула:

А что толку? Сейчас я уже понимаю, что мы не сможем справится вдвоем. Сбежать можем, а продвигаться вперед в деле, ради которого всё затевалось – нет.

Значит нам нужно попросить о помощи?

Несколько минут Софи молча смотрела на Дануту, которая, пытаясь приободрить вдруг раскисшую подругу, была нарочито спокойна и даже пыталась улыбаться.

Я устала, – ответила она наконец. – Против нас идет настоящая война, а я не воин, который имеет грубую силу. Знаешь, я думаю завтра же позвонить по последнему из номеров, которые у нас остались и сказать, что дальше так продолжаться не может. Пусть присылают помощь или мы возвращаемся в Ватикан.

А что – неплохая идея! – Данута ободряюще положила руку ей на плечо. – Я даже испугалась вначале – думала, что ты хочешь меня бросить!

Софи грустно улыбнулась:

Нет, ну что ты! Я все же на службе, и знаю, что такое долг. Мы постараемся вырваться из всего этого, Дана, но тактику надо менять. Метания по миру… пусть те, кто придумал это, сами попробуют. Однажды это приведет к тому, что миссия будет провалена, и провалена с треском.

А есть варианты?

Не знаю, – Софи пожала плечами. – Пусть сами думают! Знаешь, может быть я сейчас устала и говорю невесть что, прости. Пожалуй, выпью несколько таблеток и пойду спать.

Правильно, отдохни! Я пока разберу вещи, а потом… потом, наверное, телевизор посмотрю.

Тогда, до завтра! – Софи медленно, словно с трудом, встала с кровати и направилась в другую комнату. – Спокойной ночи!

Спокойной ночи!

На следующее утро, когда на часах не было еще и семи, обе были уже на ногах. За окном светило яркое солнце, свежий воздух, проникая сквозь полуоткрытые форточки, наполнял помещение приятной прохладой, а на улице, еще не ожившей после ночного сна, мерно гуляло несколько старушек, выведших на утренний моцион своих собак. Для Дануты и Софи это имело столь яркий контраст с тем, что происходило с ними в Ханое, что события предыдущих суток почти казались частью другой, совсем не их, жизни. Пессимизм Софи также явно пошел на спад, а вместе с прежней уверенностью к ней возвращалась и ее обычная энергия. Вчерашнее желание немедленно звонить в Ватикан было признано явно поспешным: обе нуждались в полноценном отдыхе, а потому было решено вновь вернуться к плану, выработанному в самолете, как говориться «по горячим следам».

Стремясь наладить внутреннее равновесие, следующие два дня девушки провели в блаженном «ничегонеделании». Суматошный график туриста оказался отставлен в сторону и из всех достопримечательностей Будапешта они посетили лишь лечебные купальни Геллерт, предлагающие все возможные виды массажа, а также остров-парк Маргит, являющийся настоящим растительным оазисом в центре большого города. Все остальное время они проводили у себя в номере.

На третий день пребывания в гостинице Данута взбунтовалась. Ей категорически не нравились местные завтраки, представляющие собой дежурный омлет, кашу и однообразную выпечку. С самого утра у нее появилось желание съесть хороший кусок торта, но местный ресторан не предлагал ничего, кроме маленьких бисквитных пирожных. Объявив Софи, что без торта она никуда не пойдет, Данута села кровати, всем своим видом выражая протест против однообразия гостиничного меню. В ответ Софи лишь пожала плечами, предложив ей самой сходить до ближайшего магазина и удовлетворить свое желание.

Вчера вечером, возвращаясь из парка, они видели на соседней улице местный супермаркет вполне приличного вида, и именно туда Данута собиралась сейчас направиться. Это был первый раз, когда она куда-то выходила одна, но девушки были настолько уверены в своей недосягаемости для погони, что недолгая отлучка из отеля не представляла в их глазах реальной опасности. Накинув поверх легкого платья шерстяную кофту, Данута взяла с собой кредитную карту и, договорившись с Софи встретиться в ресторане за чаем, вышла из отеля.

Погода, как и во все предыдущие дни, была великолепна, и лишь прохладный утренний ветерок несколько разбавлял её совершенство. Проснувшийся город уже гудел где-то вдали, но на улице, где находился их отель, было тихо и мирно. Сворачивая в переулок, Данута пропустила два микроавтобуса, лихо вывернувшие из-за поворота, но, не обратив на них внимания, пошла дальше. В магазине она долго выбирала торт, рассматривая непонятные названия, в конце-концов остановив свой выбор на сливочно-йогуртовом красавце. Держа в руках тяжелую коробку, она уже предвкушала будущее пиршество, так что, находясь во власти сладких грез, обратный путь проделала быстро и незаметно. Впорхнув в фойе своего отеля и направившись было прямиком в ресторан, затем она решила сначала подняться в номер, чтобы оставить там, ставшую ненужной, кофту. Уже подходя к двери, Данута увидела, что оттуда в коридор выбивается полоска света, но не придала этому значения – это могла быть либо уборщица, либо сама Софи, засобиравшись, так и не успела выйти из номера.

Внутри было тихо, но едва Данута собиралась сказать «Эй!», чтобы позвать Софи, возможно, находившуюся в соседней комнате, как ее внимание привлек собственный чемодан, лежавший на боку с обратной стороны кровати. Проблеск сомнения, молнией возникший в голове, еще не успел воплотиться в мысль, как в ту же секунду кто-то сзади зажал ей одной рукой рот, а другой крепко прижал к себе, лишив возможности двигаться. Коробка с тортом глухо упала на пол, а в следующее мгновение Данута увидела, как открывается боковая дверь и из-за нее появляются пятеро мужчин, одетые в полицейскую форму. Один из них держал перед собой Софи, приставив к её голове пистолет…

Тихо! – высокий широкоплечий брюнет подошел к Дануте и приложил палец к губам. – Не надо пытаться кричать и делать резких движений.

Он нагнулся и поставил упавшую коробку на стол.

Госпожа Штойген, мы не сделаем вам ничего дурного, – продолжил он, назвав Дануту по фамилии, по которой она регистрировалась в аэропорту. – Сейчас вы возьмете свои вещи и спокойно проследуете с нами. В этом случае ваша подруга останется целой и невредимой – мы только аккуратно свяжем ее, чтобы не произошло никаких эксцессов. Вы меня услышали?

Данута показала глазами, что всё поняла и перевела взгляд на Софи.

Прости меня, – едва не плача, сказала та. – Я ничего не могла поделать, они ворвались и скрутили меня. Мы проиграли… я не знаю, как они нас нашли, клянусь тебе.

Отпусти госпожу Штойген, Алекс, – скомандовал высокий. – Мы не собираемся делать ничего плохого – у нас нет к вам ничего личного. Есть задание, и оно выполнено.

Куда вы меня повезете? – спросила Данута, после того как мужчина за ее спиной ослабил хватку. Она видела, что сопротивляться было бесполезно, а значит, следовало смириться.

В одно укромное место. Пожалуйста, не задавайте больше никаких вопросов – всё, что вам необходимо узнать, вы узнаете. А сейчас, собирайтесь!

Освободившись от сковывавших её объятий, Данута прошла к своему чемодану, посмотрела, все ли вещи на месте и пошла к выходу, возле которого уже стояли двое мужчин, не спускавших с нее настороженных глаз. Одетые в полицейскую форму они, тем не менее, не очень походили на стражей порядка, в отличие от высокого, руководившего операцией.

Торт можно взять? – спросила Данута, проходя мимо стола. – Я есть хочу.

Да, пожалуйста, – высокий кивнул, а затем приказал двоим своим помощникам привязать Софи к кровати, с чем те успешно справились, за минуту скрутив ее хрупкое тело специальными липкими шнурами.

Рот мы вам заклеим, – сказал высокий, обращаясь к Софи. – Я не знаю, сколько вам придется тут пролежать, но в любом случае вас найдут. Чтобы было не скучно, мы оставим включенным телевизор. Хозяевам вашим можете передать, что те, кто забрал у вас девушку, очень сильно просят их больше не вмешиваться в это дело, потому что иначе будут большие проблемы. Мы, также как и вы, всего лишь исполнители, но большие люди пусть договариваются между собой сами.

Прощай! – направляясь к двери, Данута последний раз посмотрела на Софи. – Ты сделала всё, что могла – не вини себя ни в чем. Просчет был сделан гораздо раньше, там в Италии… хотя, может быть и не просчет вовсе… Прощай, а со мной всё будет хорошо!

Может быть, еще увидимся, – ответила Софи. – Мы с тобой стали заложницами ситуации и тут ничего не поделать, я понимаю. Прощай, Данута и удачи тебе!

Заклеивай! – высокий кивнул своему помощнику и широкая липкая лента легла на рот Софи, несколько раз кругом опоясав её голову. После этого Дануте ничего не оставалось делать, кроме как подчиниться воле своих похитителей и проследовать с ними к выходу.

Проходя мимо администратора, высокий положил на стойку ключ от номера:

Благодарю за содействие полиции!

Такая работа! – женщина развела руками. – А что сделала эта девушка?

Ничего, просто сбежала от родителей.

С подругой?!

Ну да, – высокий улыбнулся. – И так бывает!

Ох уж эти современные девушки! – вздохнула та и густо покраснела.

Глава девятая. Венгрия. II

На улице их ждали те самые два микроавтобуса, которые промчались мимо Дануты, когда она, еще совсем недавно, так беспечно шла в магазин. Теперь всё переменилось и от былого настроения не осталось и следа, но, несмотря на это, Данута не чувствовала волнения, а уж тем более, страха. Девушка вполне осознавала собственную значимость и понимала, что лично ей никто не сделает ничего дурного. Большие господа делят предмет влияния, так что сейчас оставалось лишь подчиниться силе и посмотреть, что будет дальше.

Дануту посадили в первую машину. Вместе с ней сел тот самый Алекс, который напал на нее сзади и еще один его напарник. Во второй микроавтобус сел высокий и остальные двое похитителей. Водители, которые всё это время находились на местах, синхронно рванули с места и машины понеслись по улицам Будапешта, не обращая внимания ни на дорожную разметку, ни на сигналы возмущенных автолюбителей.

Сиденья в салоне автомобиля располагались вдоль его бортов, так что Данута оказалась напротив Алекса. Сквозь затемненные, почти черные, стекла, дорога просматривалась не очень хорошо, а потому ей ничего не оставалось делать, как понаблюдать за своим похитителем. Чуть выше среднего роста, крепко и ладно сложенный, он был даже красив. На вид ему было не более двадцати пяти лет, но черная шапочка на голове, скрывавшая волосы, могла искажать первоначальное впечатление. Одет он был в темную полицейскую форму, использующуюся оперативными подразделениями при выполнении боевого задания, и тонкий бронежилет, оснащенный ячейками для спецсредств. На поясе у него висела кобура, а с другой стороны длинный нож, с горящим светодиодом в графитовой ручке. Дануту смущали только кроссовки, явно входившие в диссонанс с остальной амуницией, и именно на них чаще всего она останавливала свой взгляд.

Как вас зовут? – спросила она мужчину, сидевшего рядом. – Как зовут вашего напарника я уже знаю, а как вас?

Не ожидавшие подобного вопроса, мужчины переглянулись.

Шандор, – ответил тот, к которому она обращалась.

Какое интересное имя! Вы – венгр?

Да. Извинитье, я весьма плоко говорю в английском.

Понятно. А вы, Алекс?

Я не совсем венгр, – тот усмехнулся. – Моя мать из Швеции, а отец русский.

Ничего себе! А что же вы делаете в полиции Венгрии?

Ничего не делаю.

Как так?

Вы всерьез считаете нас полицейскими?

Но ваш старший сказал. И эта форма….

Бросьте, Ева, или, как вас там! Я, Фредди и Джон, тот, который старший, гоняемся за вами от самого Сиднея. Если бы во Вьетнаме задействовали нас, а не местных головорезов, то наше знакомство состоялось несколько раньше. Я все про вас знаю и думаю, что и вы тоже не испытываете иллюзий. Если честно, то мне порядком надоела эта погоня и сейчас я рад, что всё заканчивается. Кстати вот Шандор, он из местной полиции, да. Она нам помогает, так что эти автобусы тоже её. Мне интересно, как вам вообще взбрело в голову приехать сюда? Мы даже не предполагали такой удачи.

А чем плоха Венгрия? – спросила Данута, одновременно начиная понимать, какую непростительную ошибку совершили они с Софи, оставшись в стране, не входившей в озвученную им в Ватикане зону интересов. – Впрочем, можете и не отвечать.

Ну вот видите! – Алекс вновь усмехнулся. – Разрешите теперь мне задать вам вопрос?

Увидев, что в ответ Данута неопределенно повела плечами, он продолжил:

Что вы сейчас чувствуете?

В каком смысле? – удивилась Данута.

Вы же не знаете, что вас ждет?

Я не думаю, что все окажется так плохо – это никому не выгодно.

Выгода, это очень сложный вопрос. За вас, например, каждому из нашей группы назначена награда в миллион коинов. Сумма огромная, коины это не доллары или евро, это полновесные деньги, которые, хоть и виртуальные, но обеспеченные золотом.

Данута лишь пожала плечами:

И что?

А ничего! Вот ты, Шандор, – Алекс обратился к напарнику, – сколько получишь за проведенную операцию? Ну, деньги, деньги… тебе?

Тот мотнул головой:

Сказли, сто тисич евро!

Вот видите, Ева – сто тысяч! А вы говорите, выгодно-не выгодно. Все делают одно дело, но получают за это по разному. В конечном же итоге выгодно будет только тем, кто всё это затеял, а вот как поступят с остальными – большой вопрос!

Что вы имеете ввиду, я вас не понимаю, Алекс!

В ответ тот неожиданно подмигнул:

Платить миллион, чтобы доставить дочку к отцу, это очень странно.

Что?? – от удивления Данута широко открыла глаза. – К какому отцу?

Вот и я думаю – что за отец?! – Алекс снова подмигнул ей. – Ладно, разберемся!

Скорее бы, – Данута вздохнула и, отвернувшись, стала смотреть в окно.

К этому времени, машины, вырвавшись из городской толчеи, двигались по какому-то шоссе. Дорога была узкая и водители умерили свой пыл, сравняв скорость с общим потоком. Мимо мелькали однообразные постройки, представлявшие из себя кирпичные либо блочные дома небольшой этажности, да густая растительность, за которой вновь проглядывали жилые дома. Людей, несмотря на начало рабочего дня, на улицах было немного. Некоторое время Данута пыталась читать названия, написанные на вывесках и дорожных указателях, но вскоре ей это наскучило – венгерский язык не отличался простотой.

Куда мы едем? – Данута посмотрела на сопровождавших её мужчин. – Это по прежнему секрет?

Алекс переглянулся с Шандором:

Почему же секрет? Вовсе нет! Сейчас мы отвезем вас в одно укромное место, тут недалеко, а потом, после консультации с начальством, полетим вместе с вами в Берн.

Когда же это всё кончится! – Данута глубоко вздохнула. – В последнее время вся моя жизнь – это дорога. Туда-сюда, одни люди, потом другие, и все тащат меня в разные стороны. Честное слово, хочется уже остановиться и будь что будет.

Алекс усмехнулся:

Вот видите, вы сами признаетесь, что сами не хотели такой жизни. Получается, что вас заставили…

В чем это я признаюсь? – Данута вскинула голову. – Я не знаю, что вам сказали про меня, но боюсь, что вы думаете совсем не о том.

Что это значит?

Вы не понимаете серьезность момента. Ни вы, ни ваши сослуживцы.

Может быть, поделитесь вашей серьезностью?

Данута пожала плечами:

А зачем? Раз вам ваше руководство ничего не сказало, значит не считает ваш уровень достаточно высоким для подобных знаний. Я думаю, что если бы вы что-то знали, то миллион показался бы сущей мелочью.

Вот как!

Да, так!

Я заинтригован, – Алекс улыбнулся и посмотрел на своего товарища. – А ты?

Что? – Шандор бросил на него непонимающий взгляд. – Как?

Да никак! – Алекс расхохотался. – Учить надо английский, дружище – пригодится! Но, в общем, свое дело полиция уже сделала, так что и понимать ничего не надо, правда, Шандор?

Будакеси, – улыбнувшись, тот ткнул пальцем в окно, – приехоли!

Да вижу я! – отмахнулся от него Алекс. – Ладно, диалог не удался. Но ничего, зато теперь у нас есть очаровательная собеседница и, думаю, время мы проведем не в скуке.

Данута с подозрением посмотрела на своего конвоира.

Это вы о чем сейчас?

Да ни о чем, не волнуйтесь. Я только хотел сказать, что всегда интересно поговорить с новым человеком. Признаться, от Джона и Фреда меня уже тошнит.

А что такое «Будакеси»?

Это городок, где мы обоснуемся, – Алекс пригнулся, чтобы ему было лучше видно происходящее за окном. – Сущая деревня, но зато здесь тихо.

Глава десятая. Венгрия. III

Через несколько минут автомобили остановились возле ворот незаметного одноэтажного дома. Водитель первой машины вышел из-за руля, сам, как в старые времена, открыл круглый стальной замок, и только затем, проведя чип-картой по детектору, заставил ворота открыться. Обе машины въехали во двор и затормозили возле небольшой двери, находящейся с обратной стороны от главного входа. Совсем рядом с ними находился высокий коричневый забор, а с правой стороны сам дом мешал любопытному взгляду увидеть происходящее во дворе, так что новоприбывшим оставалось лишь сделать несколько шагов от машины, чтобы оказаться внутри.

Первым из машины вышел Шандор. Подойдя к дому, он открыл входную дверь, несколько секунд постоял у порога, словно прислушиваясь, а затем махнул рукой, призывая всех следовать за ним. Алекс сам взял чемодан Дануты, оставив ей из поклажи только все тот же злосчастный торт и даже галантно подал руку, чтобы девушке было удобнее сойти со ступеньки.

Всё нормально? – спросил он у Джона, который уже подходил к ним.

Сейчас эти уедут и будем общаться, – тот кивнул на водителей. – Скоро все равно не получится, потому что надо делать документы. Проходите, Ева, – Джон посторонился, пропуская Дануту в дом, а затем вновь повернулся к своему напарнику. – Как она?

Спокойна, – Алекс пожал плечами. – Даже слишком спокойна – видимо, утомилась девка порядочно.

Ничего, отдохнет. Ок, ты иди к ней, а я сейчас выпровожу венгров и вернусь.

Когда Алекс вошел в дом, Дануты в прихожей уже не было. Услышав какие-то звуки на кухне, он поставил чемодан возле двери одной из комнат, выходящих в коридор и, пройдя туда, улыбнулся: Данута уже сидела за обеденным столом и распаковывала свой торт, в то время как Шандор озабоченно искал, то ли нож, то ли ложку.

Идиллия! – громко сказал он. – Как будто к нам приехала старая знакомая на обед!

Не старая, а молодая! – съязвила Данута. – Спасибо, Шандор! – взяв поданную ей ложку, она тут же погрузила ее в середину торта и, зачерпнув хороший кусок, с удовольствием отправила его себе в рот.

Вкусно? – Алекс снова улыбнулся.

Очень!

Дадите попробовать?

Да пожалуйста. Только обратись к Шандору – он тут посудой заправляет.

Ему уже пора ехать. Шандор, – Алекс положил руку на плечо венгра. – Там тебя Джон у входа ждет.

Да, иду! – тот заторопился и протянул Дануте руку. – До свиданья, kissasyony.

Это что еще за киса?! – Данута даже не знала, надо ли ей возмутиться.

Значит «девушка», по венгершки.

Понятно! А как будет «мужчина»?

Uram.

Пока, урам! – Данута легонько пожала протянутую ей руку и снова принялась за свой торт.

Алекс также пожал Шандору руку, после чего, проводя уходящего венгра долгим взглядом, взял еще одну ложку и сел на табуретку рядом с Данутой.

А мне нравится, как ты себя ведешь, – беря с края торта небольшой кусочек.

Данута хмыкнула:

А что я должна делать – биться в истерике и орать «помогите, меня похитили»?

Алекс кивнул:

Примерно так. Кстати, вкусный торт, спасибо.

На здоровье. Знаешь, я уже ничему не удивляюсь в последнее время. Меня все время преследуют, кто-то кого-то обманывает, кто-то кого-то убивает – и все из-за меня. Когда-нибудь это ведь должно прекратиться, так?

Ну, несомненно.

И чего я буду сходить с ума? – Данута со вкусом облизала ложку и положила её перед собой. – Тем более, вы отвезете меня к моему папе, он вам заплатит кучу денег и всем снова станет хорошо. Я со всем смирилась, Алекс, и теперь мне все равно. Кстати, теперь я хочу пить – сделайте своей гостье кофе, пожалуйста. И еще одно…, – она придержала его взглядом, когда он уже собирался вставать.

Что?

Мы незаметно перешли на «ты».

Когда через несколько минут на кухне появились Джон с Фредом, чайник уже начал закипать, а кроме торта на столе появилось несколько чашек и банка с растворимым кофе. Окинув взглядом представшую перед ним картину, Джон хмыкнул и, поставив на стол еще две чашки, тоже сел на табурет.

Ни дать ни взять – семейный завтрак. Вы, я вижу, уже неплохо познакомились? Садись, Фред, чего стоишь!

Взяв одну из ложек, он отломил себе кусочек торта и посмотрел на Дануту:

Как настроение?

Нормально. А что венгры не остались… торт большой.

Они своё дело выполнили. Ребята служат в полиции и должны возвращаться к работе.

А вы?

А у нас своя задача. Скажите, Ева, почему вы бежали от отца и почему он пошел на такие экстраординарные меры, чтобы вас вернуть?

А может быть и скажу, – Данута хитро сузила глаза. – Но откровенность за откровенность, хорошо?

Хорошо.

Давайте тогда начнем с вас. Расскажите, как вам обрисовали задачу по моей поимке, и не кажутся ли вам все эти меры несколько… несколько превышающими разумные пределы?

На некоторое время Джон задумался.

У богатых свои причуды, – наконец сказал он. – Мы знаем про вас следующее: вас зовут Ева Штойген, вы связались с плохой компанией, скорее всего, с какими-то сектантами и бежали с ними от своего отца, являющегося руководителем одной крупной корпорации. Отец идет на всё, чтобы вернуть вас и платит за это огромные деньги. При этом он просит, чтобы мы старались по возможности не применять насилие к тем людям, с которыми вы бежали, а в случае их поимки воздержались от допросов и отпустили. Было создано три группы, которые отправились на ваши поиски сразу по нескольким адресам. Нам были даны четкие ориентировки, в каких странах и городах вы можете появиться, а также по тем людям, с которыми у вас произойдут встречи. Не было известно лишь время, а потому тут уж пришлось полагаться на собственный опыт.

Дануту кивнула:

А епископа разве не вы убили?

В Крайстчерче? Нет, дорогая моя, мы только опросили его… без насилия, а прикончили его двое местных. Врать не буду, они были с нами, но приказ у них был другой. Этот епископ выложил все, что знает, лишь увидев всю компанию, а убили его потому, что наутро он не стал бы молчать. К сожалению, церковник не так много и знал – это что касается вас, но зато он немало рассказал нам о тех, кто устроил ваш побег. Раскол и секта внутри руководства церкви налицо, а это огромный козырь в руках тех, кто принимает дальнейшие решения.

Что вы знаете о секте? – спросила Данута. Совсем скоро ей придется также рассказывать о себе, и сейчас надо было понять своих похитителей, вызнать то, как им преподносилась погоня за ней, чтобы потом самой рассказать о том, к чему она не имела никакого отношения. Она не имела претензий к этим ребятам – они выполняли свою работу и делали это качественно, но раскрывать перед ними все секреты она не собиралась.

О секте уже известно все и с вашим возвращением она будет уничтожена, – Джон пожал плечами. – Разложение в церкви достигло таких масштабов, что ей предстоит совсем не рядовая чистка. Вы знаете, Ева, сколько человек вас предало, прежде чем мы вышли на ваш след?

Догадываюсь.

Боюсь, что вы не до конца можете себе представить ту грязь, с которой связались. Те деньги, которые вы передали секте, украв их у родного отца, пошли в карман её предводителей, а не на общее дело. Вам хочется сломать устои христианства, но это только повод для нечистых на руку негодяев в рясах набить свой кошелек. Как вы не понимаете этого, Ева?!

Я уже кое-что понимаю, – Данута кивнула. – Самое главное – я поняла, что ложь везде и во всем. Я не буду вас ни в чем переубеждать, господа… мне незачем этим заниматься, но я поняла, что правда не является однозначным понятием. Она у каждого своя и с этим надо мириться.

Однозначна только истина, – сказал Алекс, – только её никто не хочет знать. С правдой проще.

Вот что, философы, – Джон предостерегающе поднял вверх указательный палец, – этак мы сейчас далеко зайдем… давайте не отвлекаться от темы. Ева, расскажите нам о себе. Право, нам очень интересно услышать вашу версию. А еще хочется понять, что такого могла сделать девушка, чтобы за ней пришлось гоняться по всему миру лучшим специалистам в этой области?

Данута прищурила глаза:

Вы действительно хотите обо всем знать?

А как же! Случай совсем не рядовой, тем более что столько людей уже отдали свои жизни, оказавшись причастными к делу. Расскажите нам о себе, а после этого я сообщу своему руководству об успехе операции и пусть они решают, как быть дальше.

Несколько минут Данута молчала, решая, как лучше связать свой рассказ. Ей предстояло импровизировать, как говориться, «на ходу», но архиепископ Брези не зря отметил живость ума девушки, потому что справилась она с задачей блестяще.

Для начала, парни, я должна вам сказать, что меня зовут вовсе не Ева, – Данута обвела всю компанию хитрым взглядом. – Мое настоящее имя – Данута, и я являюсь дочерью председателя совета директоров общеевропейской автомобилестроительной корпорации. С самого раннего детства я росла без матери и воспитывалась в основном, бабушкой. Отец обращал на меня мало внимания – работа, знаете ли. Однако, примерно полтора года назад, он постепенно начал вводить мня в курс дела, а после окончания университета я должна получить место помощника управляющего в «Даймлер АГ». Однако папа не учел, что по характеру я далеко не педант, а также то, что мне всего двадцать лет, и хочется не только учиться и работать. Полгода назад я познакомилась с ребятами, целью которых была настоящая, истинная свобода. Нас буквально сроднило общее чувство и желания, весь мир стал казаться широким и открытым, таким, что захотелось раствориться в нем и исчезнуть навсегда. Вы меня понимаете?

Джон, Алекс и Фред переглянулись:

В некоторой степени, Данута, – ответил за всех Джон. – Правда, если уж совсем начистоту, то от этого немного попахивает умопомешательством. Вы повели себя как настоящий хиппи из прошлого века… дети цветов… они плохо кончили, Данута, хотя и были счастливы. По вам, кстати, не скажешь, что вы настолько легкомысленны.

А я изменилась, – Данута усмехнулась. – Жизнь заставила понять кое-что, но тогда для меня не существовало ничего, кроме моих друзей и желанной свободы. Кончилось всё тем, что я похитила у отца двадцать миллионов евро наличными, заказала себе и остальным паспорта, и мы поехали по миру. Отец, конечно, пришел в ярость и поклялся вернуть меня домой, а моим друзьям жестоко отомстить. Как видите, это ему удалось.

А где же деньги? – спросил Алекс, внимательно слушавший этот рассказ.

Какие деньги? – удивилась Данута.

Двадцать миллионов – их так быстро потратить нельзя.

Данута хитро улыбнулась:

В том то и дело, что большую часть я пожертвовала церкви. Родственник моего друга, убитого в Ханое, был большим человеком в Ватикане, я, правда, не знаю точно, кто он… не важно. Главное то, что за пятнадцать миллионов нам сделали новые биографии, дали новые имена и обеспечили защитой. Иначе было нельзя, а деньги, как известно, решают все. Вот так! Остальное – моё личное дело и вас это не касается. Как видите, сектой здесь и не пахнет. А по поводу всей этой суеты со мной могу еще только добавить, что я являюсь наследницей целой империи, так что внезапно появилось много людей, которые хотят на мне нажиться. Сейчас сведения обо мне покупаются и перепродаются, чтобы потом как можно дороже продать меня саму моему отцу. Моя вина – я всколыхнула это болото и не скоро оно успокоится. Вас же хочу предупредить, что моя защита была щедро оплачена и очень жаль, что многие люди оказались такими проходимцами.

Понятно! – Джон с шумом выдохнул воздух. – Видно, кому-то не дали взятку, или дали не столько, сколько он хотел… а может быть, ваш отец дал больше. Так или иначе, вы правы Данута – деньги решают всё. Скажите, но вас не смущает, сколько вокруг предателей? Ведь вас предали те, к кому было доверие, предали легко и непринужденно.

Меня уже ничего не смущает. Я сделала то, что сделала, и в любом случае – эти полгода были лучшими в моей жизни.

Некоторое время Джон внимательно смотрел на неё, а затем, разведя руками, встал и вытащил из кармана компофон:

Что же, каждому свое!