Текст книги "Уходящая звезда (СИ)"

Автор книги: Макс Роуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

   – Она красивая?

   – Божественная! – Айманн улыбнулась. – Почему вы спрашиваете.

   – А сейчас поймете. Вот сколько ей лет, как вы думаете?

   – Ну, лет двадцать пять примерно.

   – Тридцать пять.

   – Не может быть! – Айманн оглянулась, словно Анна до сих пор не ушла.

   – Вы уж поверьте! – усмехнулся Холлисток.

   – Вы хотите сказать, что ей известен секрет молодости?! – Женщина даже засмеялась.

   – Нет! – Генрих покачал головой.

   – Тогда что же? Я не понимаю, к чему вы клоните, доктор?

    Холлисток вновь улыбнулся :

   – Этот секрет известен мне!

   Некоторое время Айманн сидела молча, пытаясь переварить информацию.

   – Вы хотите сказать, что все дело в позитивном отношении к миру? В улыбке, не исчезающей с лица? – она говорила несколько резко. – Что к окружающим нужно отноститься так, как я хотела бы, чтобы они относились ко мне? Полюбить мир и одновременно полюбить себя? Так я все это сто раз слышала, доктор...весь этот бред!

   – Во первых, – Холлисток стал очень серьезен, – я вам этого не говорил. Во вторых, действительно стоящий человек должен все делать так, чтобы окружающий мир видел его таким, как он хочет, а не как хотят они! А в третьих.... ваша проблема настолько банальна, настолько вечна и настолько неразрешима, что никакого другого ответа, кроме тех, что вы мне сейчас тут перечислили, у человечества нет, фрай Айманн!

   – Ну так у вас же есть секрет! – она усмехнулась. – Не поделитесь?

   – Поделюсь, – Генрих положил недокуренную сигару в пепельницу, – и даже денег не возьму!

   – Спасибо! – засмеялась Айманн. – Если стоящий секрет, то я готова и заплатить!

   Эти слова прозвучали! Добровольное согласие клиента, эмоции, связанные с ним – они и были сигналом к действию, и сейчас Холлисток, устремив взгляд на свою визави, за пару минут просчитал все ходы, одновременно отключая у нее страх и сомнения.

   – Есть способ, – начал он, – мгновенно вернуть вам молодость. Я не шучу, фрау Айманн. На сколько лет вы хотите выглядеть?

   – Конечно же на 18! – вдруг захохотала она. Анке, уже находившаяся по действием чар Холлистока, решила пойти до конца и принять правила его игры, причем как и каждому загипнотизированному, ей казалось, что все действия она предпринимает сама.

   – Можно и 18, – Холлисток тоже засмеялся. – Вот только зачем вам это, фрау Айманн? Вас никто не узнает, вы потеряете свою прекрасную работу, а муж и дети...у вас есть дети?

   – Да, двое.

   – Так и они не смогут вас признать, а признав, не смогут с этим ужиться. Хотя вот муж может быть и сможет!

   Генрих засмеялся, и Анке, оценившая шутку, тоже вторила ему.

   – Давайте лет сорок вам будет... это нормально, фрау Айманн.

   – Давайте! Вы это серьезно?

   – Не верите мне?

   – Конечно нет!

   – Оп! – громко сказал Холлисток, проведя ладонью перед собой, и внезапно, следившая за этим движением Анке, словно окаменела.

                                                   Глава 23. Масси снова Масси.

   Холлисток спокойно встал, снова раскурил потухшую сигару и подошел к комнате Масси.

   – Иди, – громко сказал он, легонько стукнув его по плечу, заставляя проснуться, – обед стынет!

   – Што? – Масси ничего не понял.

   – В гостиной сидит женщина. Иди туда и выпей у нее литр крови.

   – Это ваша посетительница? – Масси уже окончательно проснулся. – Так я же не дойду!

   – Дойдешь, ты должен сделать это сам! – Холлисток был неумолим.

   – Ладно, как скажите! – Масси попытался привстать на кровати, но сделав неловкое движение, рухнул на пол.

   – Ползи, тут не до сантиментов! – Холлисток отошел немного в сторону, но помогать не стал. В законе вампиров было сказано, что любая помощь требует вознаграждения, и он не хотел забирать у Масси часть сил, которых у того и так было немного, и доля которых неминуемо перешла бы к нему, к Холлистоку.

         Поэтому он только приоткрыл пошире дверь, придерживая ее пока Масси, извиваясь всем телом, с трудом переползал через дверной проем. Тем не менее, ему было уже немного лучше, и помогая себе второй рукой, до этого безвольно висевшей вдоль тела, он через несколько минут оказался на месте. Анке Айманн сидела  в кресле словно восковая фигура, и когда Масси, с трудом сжав челюсти, впился в ее запястье, она не издала ни звука, продолжая сохранять совершенно безучастное выражение лица.

         Холлисток стоял рядом, внимательно наблюдая за изменениями, происходящими со своим помощником, чтобы не упустить момент и вовремя отнять руку Анке, если тот слишком увлечется. Он вовсе не хотел причинить этой женщине вред, а наоборот, решил исполнить ее желание, вернув ей немного молодости и здоровья. Он не собирался превращать ее в вампира, что было возможно только после укуса в шею, и сейчас ее кровь, смешиваясь со слюной Масси, наоборот, быстро начала омолаживать собственный организм. Сердце женщины билось все сильнее, и лишенное нужного давления, возникшего по мере убывания крови из ее вен, оно направило ее на основные органы, заставляя холодеть окончания рук и ног. Холлисток с интересом смотрел на Масси и Анке,  подмечая происходящие с ними метаморфозы. Столько раз он наблюдал подобное, но всякий раз это зрелище немного волновало его. Он видел, как у женщины натянулась кожа, разглаживались морщины и  немного корректировалась фигура. Видел, как Масси, до этого почти лежавший на полу, вскоре встал на колени и уверенно начал помогать себе обеими руками, удобнее придерживая руку Айманн.

         Масси действительно увлекся, и если бы Холлисток вовремя не остановил его, он мог бы нанести непоправимый вред своему донору. А так, получив приказ своего господина, он покорно разжал челюсти, и потирая глаза, сел рядом на полу.

   – Ну как?  – Генрих подошел ближе.

   – Вроде все в порядке, – Масси встал и начал ощупывать себя. – Как будто и не было ничего.

   – Повернись-ка кругом, – сказал Холлисток, внимательно осматривая его.

   – Нет, точно все в порядке. Я прекрасно себя чувствую.

   – Хорошо.

   – Что мне сейчас делать, босс?

   – Во-первых, иди оденься. Я уже не могу смотреть на тебя! – Генрих поморщился. – Мужчина в трусах и носках вызывает у меня брезгливость. Если больному это еще можно, то сейчас я больше и минуты не желаю смотреть на тебя в таком виде.

   – Я понял! –  Масси тут же ретировался в свою комнату, но через несколько секунд снова выглянул из двери. – А во вторых?

   – Что « во вторых»?

   – Ну вы сказали, что во-первых одеться, а что во-вторых?

   – А во-вторых одеться как следует. Нам скоро уезжать, и я хочу, чтобы ты съездил на вокзал и заранее взял билеты. Все, иди, не мешай мне! –  Холлисток махнул Масси рукой. – Я хочу, чтобы через десять минут ты уже был на улице!

         Теперь пора было заняться посетительницей. Генрих еще раз осмотрел ее, и оставшись довольным результатом, легонько хлопнул фрау Айманн по спине.

   – Ой! – она вздрогнула и словно проснулась.

   – Как вы себя чувствуете, фрау Айманн? – лицо Холлистока приняло нарочито озабоченное выражение.

   – Я даже не знаю, – она взялась обеими руками за виски, – у меня какая-то слабость. А что произошло?

   – А вы посмотрите в зеркало, – Холлисток указал на противоположную стену.

   – Хорошо, только что я там такого увижу? – Айманн с трудом поднялась, немного постояла, собираясь с силами, но переведя взгляд на зеркало вдруг буквально бросилась к нему.

   – Черт возьми, черт возьми! – постоянно повторяла она, беспрестанно проводя руками по лицу и рукам. – Что же это, черт возьми?! Это волшебство, или я сплю? – ее потрясение было настолько сильно, что в желании рассмотреть себя полностью она даже подняла наверх кофточку, а затем и юбку, совершенно не смущаясь присутствия Холлистока, что вызвало у него саркастическую улыбку.

   – Что вы сделали, доктор? – наконец повернулась она к нему. – Вы фантастический человек, черт возьми, вы гений!

   – Комплименты я принимаю, – засмеялся он, – но знаете, фрау Айманн, я бы не советовал вам столько раз повторять «черт возьми» стоя перед зеркалом. Ведь в конечном итоге Он может и забрать!

   – Послушайте, – занятая только собой, она даже не обратила внимания на его последние слова, – я точно не сплю?

   – Не спите.

   – Сколько я вам должна, герр доктор? – она снова повернулась к зеркалу. – Я понимаю, что вы не выдадите вашей профессиональной тайны и не скажете, что сделали со мной, но мне это и не важно – я вижу результат, а это главное. Назовите любую цену, и я думаю, она не покажется мне чрезмерной!

   – Успокойтесь, фрау Айманн, вы уже расплатились со мной, – Генрих мягко улыбнулся. – Вы ничего мне не должны.

   – Как это? – она ничего не понимала. – О чем вы говорите?

   Холлисток подошел к ней поближе и глядя прямо в глаза начал медленно говорить, делая ударение на каждом слове :

   – Вы получили то, что желали, я тоже получил свое. Теперь вы пойдете в салон красоты, примите там все возможные процедуры, и навсегда забудете про свой визит ко мне, забудете этот дом и мое имя. Считайте, что подействовали чудодейственные крема и массажи, а все ваши прежние комплексы это всего лишь следствие неудовлетворенности собой. Все, фрау Айманн, вы можете идти!

          Холлисток подвел женщину к входной двери, открыл ее и вывел фрау Айманн на    лестницу, после чего она, не произнеся ни слова, спокойно пошла вниз. Под воздействием его     гипноза она вышла на улицу, совершенно не отреагировав на прощальные слова  Анны, возвращавшейся из магазина и встретившейся с ней буквально на пороге, прошла до конца улицы, села в такси и уехала дальше исполнять указания Холлистока. Проведя остаток дня в косметологическом кабинете, она вышла оттуда прежней фрау Айманн, исключая только десяток сброшенных лет, вернулась домой, вызвав настоящий шок у родных и потом исчезла в безбрежном океане жизни, искренне считая вернувшуюся молодость следствием избавления от комплексов и достижением современной косметологии...

   – Что это с ней? – поднимаясь по лестнице спросила Анна, увидев Генриха, который почувствовал ее и теперь спускался навстречу.

   – Вы встретились? Она получила что хотела, и я отправил ее домой. Память я ей стер, а то не оберешься потом проблем.

   – Вот она меня и не узнала, – Анна передала ему сумку с продуктами и они вместе пошли наверх.

   – Как там Масси?

   – Масси уже собирается на вокзал, – Генрих открыл перед ней дверь и галантно пропустив вперед, зашел следом. – Сейчас сама увидишь... Масси!

       Услышав свое имя, тот не замедлил появиться :

   – Я тут, босс. Здравствуйте еще раз, миссис Анна. Извините, утром я был несколько не в форме.

   – Почему «миссис»? – Анна улыбнулась.

   – Ой, простите, я забылся. А так, я вообще-то американец.

   – Ну ничего, мне даже нравится, можешь называть меня так и впредь. Как ты себя чувствуешь?

   – Спасибо, миссис, великолепно.

   – Совсем ничего не болит?

   – Совсем ничего.

   – Фантастика! – Анна снова окинула Масси удивленным взглядом. – Два часа назад еле живой был, а тут...одно дело услышать, что такое возможно и совсем другое увидеть!

   – Ты ехать собираешься? – спросил Холлисток. – если нам не достанется билетов на 18 часовой поезд, тогда пеняй на себя.

   – Да да, конечно, – спохватился Масси. Он поклонился Анне, быстро надел кроссовки и выскочил за дверь.

   – Всегда приходиться его подгонять, – сказал Холлисток, разводя руками. – У меня иногда складывается ощущение, что это мой непутевый сын, за которым нужен глаз да глаз.

   – Ну ты же его любишь, – Анна улыбнулась, – вы с ним так долго вместе.

   – Да, Масси исключительно полезен как исполнитель, но вампиры его уровня труднообучаемы. Они остаются на том же уровне развития, который был у них в момент перехода. Они не стареют ни душой ни телом в течении всей долгой вампирской жизни, потому Масси до сих пор такой балбес. Но я же говорю, что он как сын, – Холлисток засмеялся, – куда его теперь денешь, раз он уже есть?!

   – А что ты там купила, дорогая? – он кивнул на сумку, – я чувствую– мясом пахнет?

   – Да, я хочу сделать тебе вкусный обед. Вот, посмотри...

        Они прошли на кухню и Анна выложила на стол большой кусок телятины, цветную капусту и несколько пучков зелени. Также она купила бутылку красного вина, взглянув на которую, Холлисток выразил одобрение ее выбору.

   – Когда пригласишь за стол?

   Анна посмотрела на часы :

   – Если вам в 18 выезжать, значит из дома выходить надо за час. Давай в 16?

   – Ты успеешь? Осталось сорок минут всего.

   – У меня большой опыт, – засмеялась она. – В ресторанах я бываю нечасто, и вообще домашняя кухня мне милее. У нас всегда было заведено в семье, что женщины сами готовят пищу. Так что, ты меня покормил – теперь снова моя очередь!

   – Отлично, – Генрих нежно поцеловал ее в щечку, – ровно в 16 я спущусь к тебе.

                                                            Глава 24. Аэропорт. Первый гость.

               После ухода Анны Холлисток быстро сходил в душ, а затем переоделся в новый костюм, чтобы сразу быть готовым к поездке.  Когда до выхода оставалась пять минут, в квартиру влетел запыхавшийся Масси.

   – Купил! – прямо с порога доложил он. – Все как вы и говорили, в 18 отправление.

   – Бежал что-ли? – спросил Холлисток, смерив его взглядом. – Дышишь, как паровоз.

   – Да.  Вы знаете босс, очень у этой тетушки кровь густая, после нее энергии действительно как в локомотиве! Я вышел из метро, и ноги сами понесли вперед – за 5 минут успел! Я даже есть не хочу, хотя получается, что последней моей едой был вчерашний ужин. Кстати, там внизу шикарно пахнет мясом!

   – Это для меня, – ехидно сказал Холлисток. – А ты вот что...раз у тебя столько энергии, то будь добр, потрать ее на дело. Сходи сейчас снова в город и поищи где-нибудь зеркальную мастерскую – надо заказать четыре освинцованных зеркала для Анны. Два в полный рост и два поменьше, в ванную и на трюмо.

   – Ок, босс, сделаю!  – Масси сразу вскочил. – А вы тоже уходите?

   – Да, – Холлисток надел пиджак, – я иду обедать. А ты помни, что в 17 нам уже выходить, так что если не будешь что-то успевать, то оставь это на другой день.

   – Я понял босс, – Масси услужливо подал ему ботинки, и когда Холлисток, взяв небольшой чемодан, направился к выходу, он вновь оказался возле него первым.

   – Вы уж не ругайтесь на меня, босс, – сказал он, с заискивающей улыбкой, – ну со всяким может случиться такое!

   – Со всяким человеком, но не с вампиром! – Холлисток пристально посмотрел на Масси, а затем улыбнулся. – Первый раз слышу, чтобы вампира сбивал автобус посреди безлюдного ночного города! Ну да ладно, что с тобой делать, я уже забыл. Давай, беги быстрее, а то времени мало!

   – Хорошо, босс, спасибо! – Масси спускался вниз, перешагивая через две ступеньки, и уже снизу Генрих вновь услышал его голос. – Приятного аппетита!

         Придя к Анне, Холлисток обнаружил ее на кухне, заканчивающей последние приготовления. В гостиной был накрыт небольшой столик, на котором все дожидалось только внесения главного блюда. Анна сделала сразу десяток отбивных, которые с трудом уместились на специальной широкой тарелке, торжественно внесенной ей через несколько минут. Сев друг напротив друга, они пригубили вина и принялись за еду. Холлисток еще раз по достоинству оценил ее прекрасные кулинарные способности, признавшись, что подобного мяса он не ел очень давно, и что далеко не каждый ресторан может похвастать подобным качеством исполнения.

   – Потому что это сделано с любовью не ко всем посетителям, как там, а лично к тебе, – ответила Анна, которой было очень приятно услышать такую похвалу.

   – И оттого все вкуснее вдвойне. Спасибо, милая.

   – Ты вернешься утром? – спросила Анна, когда они насытились и убрав со стола,  перешли на диван.

   – Да, я уверен, что никто не опоздает.

   – А откуда они летят?

   – Двое из Южной Америки, один из Анголы, а еще один из Хельмонда, это в Голландии.

   – Это совсем не далеко, а вообще, какая обширная география!

   – Да!  Из-за этого мы редко встречаемся в этом мире. Но что поделаешь, везде должны быть наши представители, иначе нельзя.

   – Масси вернулся? Мне кажется, я слышала его шаги.

   – Его трудно не услышать! – засмеялся Холлисток. – Да, вернулся, но я его сразу послал заказывать новые зеркала.

   – Всё ты помнишь! – благодарная Анна бросилась целовать его, и этот поцелуй наверняка бы затянулся, перейдя в нечто большее, но время диктовало свои условия.

   – Мне пора, – шепнул Холлисток, – но я ведь скоро вернусь.

   – А я уже соскучилась! – Анна смешно надула губки. – Ты еще не уехал, а я уже скучаю!

   – Утром приеду, и я думаю, тут уже будет не до скуки, – Холлисток вдруг стал серьезным. – Четыре камня, которые я привезу, это большая ответственность и большая головная боль. Их нельзя будет оставить ни на минуту, и никакой сейф тут не поможет.

   – Я буду помогать тебе, милый. Там знали, кому поручать камни – ты справишься!

   – Спасибо, дорогая! – Холлисток был действительно растроган. – Ну а сейчас мне надо идти.

   – Я тебя провожу!

   Они вышли на общую лестницу, и в этот момент внизу распахнулась дверь и раздались торопливые шаги.

   – Вот и Масси, – Генрих посмотрел на часы, которые показывали без трех минут пять вечера. – Молодец, успел!

   – А, вы уже идете! – Масси едва не наскочил на них. – Я все сделал, босс! Зеркала будут послезавтра к полудню.

   – Прекрасно! Это то, что нужно. Ну все, милая, – Холлисток повернулся к Анне, – мы поехали. Жди меня примерно к одиннадцати. Если будут какие-нибудь неожиданности, я позвоню.

   – Удачи, я буду ждать!

   Они еще раз поцеловались, и Холлисток, сопровождаемый Масси, пошел вниз по лестнице. Анна так и стояла на площадке, провожая их взглядом. Но пройдя один пролет, Холлисток вдруг обернулся :

   – Знаешь..., – он как-то задумался, – а позвони сегодня Блашницу. Телефон есть в моем журнале, он в верхнем ящике стола. Скажи, что я хотел бы его завтра видеть к часу дня.

   – Сделаем! – улыбнулась Анна, после чего, помахав на прощанье рукой, Генрих быстро пошел вниз.

      Масси уже стоял на улице, и увидев появившегося Холлистока, вопросительно взглянул на него :

   – Берем такси?

   – Нет! – съязвил тот. – Конечно пойдем пешком, мне тоже хочется сегодня бегать! Ну что ты задаешь такие глупые вопросы?!

        Масси поднял руку, и уже через три минуты бежевый «Мерседес» стремительно повез их на вокзал. Прибыв на Бонн-Бойель за двадцать минут до отправления поезда Холлисток не торопясь купил несколько газет, читать которые последние несколько дней не было никакой возможности, и весь следующий час пути до Кельна  заполнил просмотром новосттей, в то время как Масси просто заснул. В Кельне они прямо на вокзальной площади сели на автобус и через полчаса были в аэропорту. Проходя через многочисленные автобусные остановки Масси вдруг потрогал Холлистока за рукав :

   – Смотрите!

   – Так! – Холлисток сначала сокрушенно смотрел на комфортабельный «Неоплан», на табло которого светился маршрут «Бонн – Аэропорт», а затем рассмеялся :

   – И не сказал же никто! Впрочем, кто нам мог это сказать, кроме Анны, а она, как я помню, как-то говорила, что вообще никогда не летала на самолете. Ну да ладно! Масси, узнай какое у них расписание и когда покупать билет. Я буду тебя ждать у табло прилета.

        Холлисток прошел через новенькие раздвижные двери и очутился в громадном здании первого терминала. Информационное табло оказалось неподалеку от входа и пока он изучал движение рейсов, Масси снова присоединился к нему.

   – Они уходят каждые полчаса с шести утра до полуночи, – сообщил он. – В остальное время можно добраться только поездом через Кельн или на такси. Билеты покупаются на месте.

   – Про такси мог бы и не говорить, – поморщился Холлисток, – ехать на дальние расстояния, это значит поневоле привлекать повышенное внимание таксиста, а наша задача– как можно меньше быть на виду.  А то, что автобусы ходят так часто, это хорошо. Значит, назад так и поедем.

   – Когда первый самолет? – спросил Масси, скользя глазами по многочисленным цифрам.

   – Получается, что первым будет рейс из Рио-де-Жанейро в 21.15, на нем прилетит Поштига, а следом за ним Морстон из Эйндховена в 23.00. Дальше еще не нашел, вероятно это будет ночью, потому что рейсов из Луанды и Каракаса пока на табло нет. Помни, что Поштига для тебя имеет имя Кантер, а Морстон – Зодо, не забывайся, кто перед тобой. Я сейчас схожу узнаю что с другими рейсами, а ты посиди здесь.

         Пока Холлисток ходил в справочную, Масси сел в кресло для ожидающих и от нечего делать начал рассматривать рекламные проспекты, в изобилии лежавшие на всех столиках.

   – Узнал. – Холлисток вскоре вернулся и сел рядом –  Из Каракаса в 2 ночи прилет, а из Луанды аж в пять утра!

   – Кто такой Конрад Аденауэр? – вдруг спросил Масси.

   – Что это ты вдруг?! – Холлисток с удивлением посмотрел на своего помощника.

   – А вот тут написано, что это аэропорт имени Конрада Аденауэра, – Масси показал ему плакат напротив. – Не припомню такого.

           – Это канцлер Германии, он был сразу после войны.

         – Что за мода такая – называть аэропорты именами политиков! Кеннеди, Ататюрк, де Голль, Аденауэр этот! – Масси говорил с искренним недоумением. – Неужели нельзя придумать просто красивые названия? Вся политика – это большая грязь, уж лучше бы тогда называли именами людей искусства, а политиков оставили для улиц и площадей, коли хочется их увековечить.

         – Тебя не спросили, – усмехнулся Холлисток. – Роль личности в истории очень велика, и людям вообще свойственно создавать себе кумиров, часто совершенно незаслуженно получивших высокое звание или должность. Ты кстати не забывай, что присвоение имен – это вопрос политический, и именно политики этим и занимаются. Так какие же имена они должны давать подобным местам? Власть всегда думает и заботится только о власти, Масси, так что имена писателей и художников она использует для наречения мест, рангом пониже. И вообще, что за тема? Оставим людям их возню, у наЃEсовершенно другие задачи.

         – Да я просто спросил, а так мне вообще плевать,  – Масси махнул рукой и снова принялся рассматривать яркую рекламу.

         Холлисток улыбнулся, глядя на беспечное выражение его лица, но ничего не сказав, только уселся поудобнее и закрыл глаза. Ему было необходимо обдумать дальнейшие свои действия, от которых зависело многое, если не всё. Ошибка могла привести к самым печальным последствиям, исправить которые будет весьма затруднительно. На нем лежала сейчас колоссальная ответственность, и хотя Генриху было даже приятно, что именно ему было доверено столь важное дело, он прекрасно осознавал сложность предстоящей задачи.                                                                                                                          Грег Олбисон уже доказал, что в своей хитрости он превзошел многих и многих, и на данный момент, несомненно, являлся сверхсерьезным противником. Холлистоку предстояло противопоставить ему собственные качества, и в желании доказать свое превосходство недостатка он не испытывал. Однако, Генриху никак не удавалось составить никакого конкретного плана, и промаявшись полчаса он решил действовать только по обстоятельствам. Олбисон столь ярко проявил свою неординарность, действуя нагло, стремительно и нелогично, что любые шаблоны, в попытке применить их к нему, становились даже опасны. Холлисток верил в собственное везение и невероятное чутье, никогда еще не оставлявшие его, и приняв такое решение он открыл глаза. Масси сидел рядом, с интересом пролистывая толстый журнал, который купил в соседнем киоске, поскольку изучение рекламных проспектов ему быстро наскучило.

   – Что читаешь? – Холлисток потянулся.

   – Вот, – Масси показал обложку.

   – "Плейбой"! – Генрих засмеялся. – Наверное, я мог бы и не спрашивать!

   – В Германии он, оказывается, лучше, чем в Англии, – Масси показал разворот с двумя обнаженными девушками. – Там они в таких позах не расселись бы!

   – Знаток! – ехидно сказал Холлисток, хотя картинка тоже привлекла его внимание. – Ладно, я тебя оставляю, пойду встречать первого нашего гостя.

   – А что с ними со всеми потом делать, – спросил Масси, – они же не смогут сразу улететь назад?

   – Пусть сами разбираются, это уже не наше дело. Утром мы едем домой. – Генрих встал, и хлопнув Масси по плечу, пошел в зону прилета.

         Самолет из Рио де Жанейро уже приземлился, и через пятнадцать минут ожидания он увидел Поштигу, выходящего из зеленого коридора. Тот, заметив Холлистока, широко улыбнулся и ещё издалека помахал рукой.

   – Приветствую! – громко воскликнул он, поднимая вверх левую руку.

   – И я тебя приветствую! – Холлисток сделал ответный жест. – Давно тебя не видел!

   – Да, – Поштига  засмеялся, – очень давно! Последний раз мы виделись на общем Сходе перед Первой мировой войной.

   – Да, почти семьдесят лет прошло... Ну что ж, пойдем!

   – Пойдем, – Поштига взял чемоданчик, который до этого поставил перед собой, и пошел вслед за Холлистоком, уже направившимся в общий зал.

         Подойдя к Масси, он представил ему первого посланника. Масси, видя перед собой столь важную персону, встал и низко поклонился, чем вызвал у того улыбку :

   – Ты не очень-то кланяйся, – сказал он, – не надо привлекать внимания. У нас сейчас не официальная встреча.

   – Да, – поддержал его Холлисток, – надо быть осторожнее, а то люди здесь и так все скучают, им только дай на кого-нибудь попялиться.

   – Я понял, – Масси снова сел на свое место.

   – Эверт сообщил мне, что происходит, – начал Поштига. – Я, хотя и не спорил, сначала удивился, но потом понял, что он прав. Вот, возьми, – он передал Холлистоку маленькую бархатную коробочку, – это "Регнум".

   Генрих приоткрыл ее и увидел крупный сапфир, имевший цвет спелого ананаса.

   – Хорошо, – сказал он, пряча коробочку в карман, – можешь быть уверенным, что скоро получишь его назад.

   – Хотелось бы, – Поштига вздохнул, – я как-то уже сроднился с ним. Что думаешь предпринять?

   – А ничего! – Холлисток улыбнулся. – Наш друг сам проявится.

   – Смотри, будь осторожнее, – тот покачал головой, – это хитрая бестия.

   – Я всегда осторожен, – Холлисток стал серьезным. – Но самое главное в этом деле то, что он украл у меня "Утреннюю звезду", и я ничего так не желаю, как наказать его за это.

   – Олбисон сумасшедший, – сказал Поштига. – Создать цепь камней сейчас могло прийти в голову только такому, как он, и я очень надеюсь, что ему устроят показательную порку.

   – Это пусть решают Высшие, – ответил Холлисток, задумчиво глядя в потолок. – Мое дело теперь наказать его здесь, Кантер, и это доставит мне удовольствие, можешь не сомневаться.

         Тот только усмехнулся :

   – В этом я не сомневаюсь. Кстати, я так понимаю, что я оказался сегодня первым?

   – Правильно понимаешь, – кивнул Холлисток. – Остальные будут позже, а Торн вообще в пять утра.

   – А у меня через час вылет, – Поштига посмотрел на часы. – Полечу в Париж. Раз уж я вообще куда-то выбрался, так устрою себе небольшое путешествие. Три года назад я там был, и познакомился с шикарной женщиной. Думаю, она меня помнит!

   – Укусил ее?

   – А как же! Нельзя было допускать, чтобы такая красота увядала! – Поштига подмигнул Масси, который тоже слушал их разговор, и даже отложил в сторону свой журнал.

   – У нас тоже таких предостаточно было! – не без гордости сказал он.

   – Это правильно. Нам без женщин нельзя! А почему в прошедшем времени говоришь?

   – Ну..., – Масси замялся.

   – Я решил остепениться, – улыбнулся Холлисток. – Так что нас теперь, можно сказать, трое в команде.

   – Поздравляю! – Поштига сказал это серьезно и совершенно искренне. – Мне это пока не удалось, но какие наши годы!

   – Да уж!  Все только начинается!

      Поговорив еще несколько минут, гость вдруг посмотрел на часы :

   – Оп! А мне ведь уже пора на регистрацию!

   – Да, действительно, – согласился Холлисток. – Хорошего отдыха в Париже!

   – В этом можно не сомневаться, а вот вам могу пожелать удачи и еще раз удачи. Я не верю, что Олбисону удадутся его планы, иначе Верхние не доверили бы дело тебе, но все же будь бдителен, Генрих!

      Холлисток, прощаясь, махнул ему рукой :

   – До встречи!

                                                                  Глава  25 . Морстон.

        До прилета следующего самолета оставалось около получаса, и Генрих, решив выпить кофе, оставил Масси дальше изучать свой журнал, а сам прошел в соседний зал, где удобно расположился в маленьком ресторанчике. Заказав эспрессо, он еще раз вынул из внутреннего кармана коробочку с камнем и приоткрыв ее, полюбовался игрой света на его тонких гранях. Холлисток никогда не видел «Регнум», и сейчас был вынужден признать, что это один из красивейших камней в десятке. «Уходящая звезда» была ему ближе, но по красоте сапфир Кантора-Поштиги вполне мог с ней посоперничать. Только приближение официанта заставило его убрать сокровище назад, и быстро покончив с кофе и съев небольшой бисквит, Холлисток снова направился в зал прилета. Самолет из Эйндховена уже приземлился, и появление Морстона или Зодо, как его звали в других мирах, не заставило себя ждать. Это был огромного роста крупный господин, лысая голова которого возвышалась над остальными прибывшими, идущими по коридору. Зодо был самым старым тертоном из всех, постоянно проживающих на земле и владел самым главным камнем, кроваво-красным рубином «Ориентал», являвшимся камнем жизни, составлявшим середину цепи. Увидев Холлистока, Морстон широко улыбнулся, и не взирая на все правила, сразу полез обниматься.

   – Привет, привет! – громко пробасил он, обдав Генриха мощным запахом табачного перегара.

   – Привет! – Холлисток принял такое обращение и похлопал его по спине. – Ну и запах от тебя! Обкурил, наверное, весь самолет!

   – Голландский табак! А в самолете все привычные летят, никто не умер.

   – Хорошо тебе в Голландии? – спросил Холлисток, когда они уже шли в зал. – Помню, в 1682 ты уже жил в Амстердаме. мы тогда вместе плыли на твоем бриге в Христианию, а последний раз я тебя видел в 1955 году.

        Морстон, которому, видимо, пришлись по душе эти воспоминания, цокнул языком и покачал головой :

   – Ах, это были прекрасные времена! До сих пор вспоминаю семнадцатый век, Генрих! Голландские корабли тогда бороздили все моря, и каждый третий корабль в мире шел под нашим флагом. И Голландия мне как дом, только переезжаю раз в двадцать лет с места на место, чтобы соседи не удивлялись, как это я не старею!