Текст книги "Уходящая звезда (СИ)"

Автор книги: Макс Роуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

   – Это бывает нечасто, – согласился Холлисток, – да и укус укусу рознь. Можно сделать просто вампира, дав ему возможность прожить лет триста, можно просто убить, а можно и дать великую силу, сделав вампира почти равным себе, дав возможность жить красиво и очень долго, не испытывая обычных вампирских проблем. Я хочу видеть тебя такой. Ты мне нужна, я понял это сегодня ночью. Конечно, образ не был сформирован, но если нам дали возможность почти сразу встретиться, то это мне говорит о многом. Сейчас у меня нелегкое время, и получить такой неожиданный подарок потому вдвойне приятнее и ценнее.

   – Это будет больно?  – спросила он, сев поудобнее, и обхватив руками колени.

   – Ты просто уснешь, не бойся. Потом проснешься совсем другой.

   – А что у тебя такое случилось сейчас  в жизни?

   – Пропал камень, не имеющий цены. С помощью него можно много дел понаделать.

   – А почему ты оказался именно в Бонне? – Анна подняла на него глаза.

   – Камень хранился в окрестностях города.

   – Тебе придется много ездить по делам?

   – Мы будем вместе, – мягко улыбнулся Генрих.

   – Знаешь…, – Анна лукаво посмотрела на него.

   – Что?

   – Твой помощник скоро вернется?

   – Масси быстро все делает, но обычно он знает, что его появление пока нежелательно.

   – И все равно, закрой дверь! – улыбнулась она, одновременно снимая с себя длинную белую блузку.

                                                               Глава 9. Первый посетитель.

       Через час, когда они уже спокойно лежали, просто наслаждаясь общением, раздался стук в дверь.

   – Кто? – крикнул Холлисток, выйдя из комнаты.

   – Я! – послышался в ответ голос Масси. – Все ок, я подал объявление. Когда мне возвращаться?

   – Молодец! Иди погуляй пока, город хоть посмотри. Но надолго нигде не пропадай, к шести вечера возвращайся.

   – Видишь, он у меня понятливый! – Сказал Холлисток, возвращаясь в комнату и подмигивая Анне.

   – Давно вы вместе? – спросила она, приподнимая край одеяла, чтобы ему было удобнее лечь рядом.

   – Больше ста лет. Я его когда-то спас.

   – Скажи, – она тесно прижалась к нему, – тебе не кажется все это сном?

   – Что именно? Мы с тобой?

   – Да.

   – Нет, – Генрих нежно обнял Анну, положив руки на ее плечи и бедра. – Случилось то, что должно было случиться. Сон всегда заканчивается и быстро забывается, мы же с тобой встретились надолго. Мне последнее время не хватало настоящей сильной привязанности к женщине. Я недавно встречался с одним своим другом, так он делал какие-то прозрачные намеки, касаемо нашей встречи. Но это я только сейчас понимаю, а тогда мысли были совершенно о другом. Цепь последних событий вдруг показала, что и мне хочется поделиться с кем-то своими проблемами, а не держать их в себе, и где-то это поняли и решили дать нам с тобой друг друга. Все произошло спонтанно, согласен. Но это мое желание и твои поиски, вдруг мгновенно материализовались в то, что мы сейчас имеем. И знаешь, я даже благодарен тому, что произошла эта пропажа, потому что она помогла открыть мне глаза на себя.

   – Ты удивительный! – сказала она, нежно гладя его тело. – Вроде обычный день сегодня, а вот получается, что 26 мая стал моим вторым днем рождения.

   – Завтра будет день рождения! – улыбнулся Генрих. – 27 мая красивее.

   – Ты проголодался? – неожиданно спросила она. – У меня есть холодное мясо, жареная картошка, вино.

   – Спасибо, милая! – Генрих вдруг понял, что действительно очень хочет есть. – С удовольствием!

   Они оделись, и спустившись на первый этаж, оказались в ее квартире. Пока Анна хозяйничала на кухне, Генрих ждал ее в гостиной, одновременно служившей и столовой. В самой квартире было три комнаты, и по размеру она более чем в два раза уступала его собственной. Рачительный немец, строивший дом, поступился своей собственной жилплощадью, и умудрился  втиснуть на первом этаже сразу шесть квартир, в то время как на двух других их было всего по три. Холлистоку понравилась скромность ее жилища, но одновременно он отметил, с каким вкусом была подобрана обстановка. Решив помочь, он поднялся с кресла, и пройдя на кухню, невольно залюбовался видом Анны, которая, сняв джинсы, и переодевшись в легкое платье, ловко собирала на поднос уже готовую еду.

   – Возьмешь? – она, улыбаясь, кивнула на поднос. – А я сейчас тогда вино достану.

   – Конечно.

   Расставив все на столе, они сели друг против друга, и с аппетитом пообедали, часто встречаясь глазами, выражение которых говорило само за себя. Насытившись, Холлисток ловко разлил по бокалам бардовое рейнское вино, а когда они выпили, повторил это снова, и встав со стула, подошел к книжным полкам.

   – Интересная подборка. Практически одна поэзия.

   – Это отец собирал. – Анна тоже подошла , и держа одной рукой бокал, другую положила ему на плечо. – Он и сейчас этим занимается, очень любит стихи. Когда мама 5 лет назад умерла, он переехал в Мюнхен, женился, и сейчас владеет сетью автомастерских. Дом он полностью отдал мне, но с уговором, что еще десять лет будет получать две трети прибыли. Мне вполне хватает, я не жалуюсь. Даже получается немало откладывать на счет. У меня есть примерно восемьдесят тысяч марок, так что если тебе вдруг надо…

   – Нет, милая, – Холлисток нежно поцеловал ее в губы, ставшие от вина еще более алыми, – спасибо, но в деньгах я не нуждаюсь.

   – Чем ты собираешься заниматься здесь? – спросила она, когда они снова сели за стол.

   – Я буду давать частные консультации людям по интересующим их вопросам.

   – Из какой же области?

   – Психология, – улыбнулся Холлисток. – С ее помощью открывается все скрытое в человеке.

   – Это поможет тебе найти камень? – Анна смешно наморщила носик. – Это как же?

         В ответ Генрих, не видя смысла ничего скрывать, кратко, но доходчиво, изложил принципы и задачи своей работы. Он рассказал про получаемые от людей виды энергии, рассказал о необходимости иногда забирать у них не только деньги, но и жизнь, не считаясь ни  с чем. Рассказал ей про "Уходящую звезду", про Олбисона, который, вероятно, станет одним из самых серьезных его противников за последнее время. Анна внимательно слушала, и Генрих, знающий людей как никто другой, не мог не восхищаться ее реакцией на самые сложные моменты в разговоре, когда любой другой обычный человек уже давно попытался бы сбежать, вызвать полицию, скорую или священника. Эта женщина, еще не будучи представительницей славного племени вампиров, настолько тонко чувствовала нить этого необычного разговора, что в конце Холлисток даже перестал говорить с ней как с человеком, и начал называть все своими именами. Анна была словно создана для него, и он, теперь уверенный в этом, понял, как много нужно было пройти, чтобы простое счастье быть не одиноким, вдруг показалось таким огромным. В конце концов и его отец, могучий демон Вельтон, выбрал себе в жены земную женщину, как и многие тысячи других его собратьев. Эти женщины, чувствуя в них неукротимую силу, власть и благородство, так редко вместе встречающиеся на земле, с легкостью проходили этап посвящения, и становились вечными их спутницами.

        Холлисток даже не хотел думать о том, каким же редким и продуманным было хитросплетение всех факторов, способствующих их сближению, и сейчас он только наслаждался каждым мгновением, проведенным вместе. Закончив свой рассказ, он сидел теперь перед ней, наблюдая как Анна, крутя в руках пустой бокал, думает о чем-то, иногда покусывая губы.

   – Как быстро к тебе начнут приходить посетители? – наконец спросила она.

   – Обычно первый звонок раздается на второй-третий день. Текст объявления максимально продуман и стопроцентно воздействует на потенциальных клиентов. Почему ты спрашиваешь?

   – Тебе для дела нужны человеческие эмоции и человеческая смерть, Генрих. Возьми от меня и то, и другое. Сделай мне честь стать твоей первой посетительницей! Я ведь еще человек, так что я справлюсь, и пусть это будет залогом моей верности и беззаветной любви. – Анна смотрела на него большими глазами, в которых Генрих смог прочитать действительно неподдельные чувства. Он быстро встал, и подойдя к ней, опустился на одно колено :

   –  Милая, ты попросила меня сама, и я не могу отказать тебе. Твои чувства уже воплощаются в энергию, которая входит в меня настоящим потоком. Этот этап мы пройдем легко, но вот смерть твоя не будет тогда легкой. Мне придется убить тебя по настоящему, чтобы кровь приобрела нужный состав.

   – Пусть так, – тихо сказала она, и на ее глаза навернулись слезы. – Если надо – делай. Я тебе доверяю, милый мой. Но скажи, тебе действительно это поможет?

   – Да.

   – Это главное. Остальное не важно. – она взяла себя в руки и поставила бокал на стол, после чего приняла бокал от Генриха и поставила рядом.

   – Тебе нужна вся моя кровь? – спросила она, положив руки ему на голову, в то время как Генрих, опустившись на оба колена, уткнулся ей лицом в колени.

   – Вся, Анна.

   – А как же укус вампира – и другой тоже становится вампиром?

   – Твою кровь мне надо заменить полностью, иначе ты станешь вурдалаком или простым вампиром, с не очень длинным веком. Процесс я описывать не буду, потом поймешь сама.

   – Хорошо, – просто согласилась она. – Когда начнем? Ведь 27 наступает уже в полночь?

   – В час ночи.

   – Я останусь такой же, Генрих? Я имею ввиду внешне.

   – Еще лучше! – нежно улыбнулся он.

   – Тогда что еще желать!? – Анна тоже теперь улыбнулась и наклонилась к его лицу для поцелуя, однако стук закрывшейся в подъезде двери отвлек их.

   – Масси вернулся, – негромко сказал Холлисток.

   – Ты его чувствуешь?

   – И чувствую, и походку узнаю. Скачет всегда по ступенькам, как будто у него копыта!

   – Масси участвует в твоих ритуалах?

   – Не всегда, но часто, и его помощь бывает неоценима.

   – Мне надо как-то особенно подготовиться к сегодняшней ночи? – Анна еще раз провела рукой ему по волосам.

   – Нет, – Генрих встал, и протянув ей обе руки, поднял и ее, – ничего такого не требуется. Единственное, так это, пожалуй, не надевай на себя одежду, которая дорога тебе. Мы ее можем испортить.

   – Хорошо, – она смотрела ему прямо в глаза, – я так и сделаю. Я не буду ничего больше спрашивать, я понимаю, что это лишнее. Но можно еще один вопрос?

   – Конечно.

   – Тебе нужны мои эмоции, боль. Может быть, я чем-то смогу помочь?

   – Нет, – Генрих привлек ее к себе и нежно обнял. – Я сделаю  все сам, и сделаю быстро.

   – Я тебе верю, – шепнула она. – Тебе сейчас нужно идти?

   – Да, Анна, – Генрих даже немного удивился ее чуткости, – мне нужно обсудить все вопросы с Масси и подготовиться.

   – Когда мне приходить?

   – Приходи в половину первого.

   – Хорошо. Иди, мой вампир, а я буду прощаться с прежней жизнью! – Анна чмокнула его в щеку, и улыбнувшись, чуть подтолкнула его к двери.

   – Я буду ждать! – на выходе Генрих обернулся, смерив взглядом ее ладную фигурку.

   Анна в ответ помахала рукой, и он вышел из квартиры.

                                                            Глава 10. Ритуал.

    Зайдя в квартиру, Холлисток сразу почувствовал специфический запах, доносящийся из кухни. Открыв в нее дверь, он обнаружил там Масси, сидящего перед плитой, и с интересом смотрящего на окошко духовки.

   – Ну, ты и навонял! – Холлисток подошел к окну и открыл форточку. – Капусту тушишь?

   – Ага! – Масси показал на разорванный пакет. – Она продается наполовину готовой, ее только 20 минут надо ждать. Я еще сарделек купил, очень уж мне этот натюрморт понравился. Будете есть, босс?

   – Нет, спасибо, – Холлисток покачал головой, – меня уже покормили.

   – Ну и как вам хозяйка? – Масси лукаво посмотрел на босса.

   – Ты, конечно, не совсем сам ее нашел, но все равно ты молодец! – Холлисток повернулся к окну и заложил руки за спину. – Я решил принять ее в наши ряды, Масси.

   – Вот как! – тот изумленно смотрел на него. – А как это "не совсем сам нашел"?

   – Эта женщина создана для меня, – Генрих, не оборачиваясь, продолжал смотреть в окно. – Я не хочу ни до чего доискиваться, впоследствии и так станет понятно, но с самого рождения ее судьба была предопределена.

   – Кем?! – Масси вытаращил глаза.

   – Я же сказал, что не хочу доискиваться. Но в любом случае, тебе положена награда. – Генрих достал из внутреннего кармана пиджака аккуратный бумажный конвертик, и дал его Масси. Тот открыл его, и на ладонь выпал большой сияющий камень.

   – Это что? – Масси повертел бриллиант в руке. – Это мне?

   – Забирай! – усмехнулся Генрих. – Это алмаз "Кирпич". Ты его честно заслужил.

   – Ух ты! – Масси даже подпрыгнул. – А сколько он стоит? Что мне с ним делать?

   – А что хочешь, он твой! – Холлисток пожал плечами. – Стоит он сейчас примерно сто  тысяч  долларов…Что случилось?

   На этом месте он остановился, потому что Масси внезапно сразил приступ неудержимого кашля.

   – На что он мне? – спросил он наконец, когда Генрих с невозмутимым видом налил ему стакан воды и дал выпить. – Как я с ним справлюсь?!

   – Я тебе его подарил, и все. – Генрих с улыбкой смотрел на своего помощника. – Делай что пожелаешь. Но на твоем месте я бы его продал. И обязательно целиком. Деньги положишь в банк, я тебя отпущу в Швейцарию для этого. Они никогда не помешают. Но сначала надо закончить дело, Масси – не делай ты такое блаженное лицо!

   – Я знаю, босс! – Масси положил камень назад в конверт и спрятал в карман. – Сегодня что еще нужно?

   – Ты объявление когда подавал, заметил, что я там телефон не вписал после слов о времени записи на прием, я его тогда еще не знал?

   – Да, а как же! Я вписал, босс.

   – Прекрасно! – Генрих отвернулся от окна и посмотрел ему прямо в глаза. – Сегодня ночью мы проведем ритуал "Большого посвящения".

   – Хозяйка? – Масси широко улыбнулся.

   – Да. – Холлисток постарался сохранить серьезное лицо. – Я беру ее себе…

   – В жены? – Масси договорил за него, видя, что хозяин старается подобрать правильное слово.

   – Почти, – Холлисток улыбнулся. – Я хочу, чтобы она была рядом со мной как можно дольше, и дам ей большую жизнь. Ты нормально отнесешься, что с нами теперь будет и женщина?

   – А почему же нет?! – сказал Масси с простым видом . – Будет еще веселее. Да и вам виднее, что нужно, а что нет.

   – Ну и славно, – Холлисток  кивнул и направился к выходу из кухни. – Переложим на нее, кстати, некоторые твои обязанности.

   – Ладно, давай кухарь, – добавил он, уже выходя, – а то у тебя уже подгорела половина. Как сделается, принеси мне тогда пару сарделек и чай.

   – Ок, босс! – Масси бросился к плите, из которой действительно уже вовсю пахло гарью.

        Весь оставшийся вечер они провели в полном бездействии, лежа на кроватях каждый в своей комнате. Дело в том, что перед ритуалом посвящения в вампиры, который именуется "Большой", требовалось максимально абстрагироваться от действительности и очистить свое сознание. Ничто лишнее не должно было попасть в кровь нового вампира, и тогда он сможет начать свою новую жизнь с чистого листа, и не страдать, от порой непонятно откуда возникающих перед ним видений, доставшихся от вампиров-посвятителей. В таком ритуале должно было участвовать два неравносильных вампира. Один просто не способен сразу выпить пять литров крови, находящихся в человеке, и второй должен ему в этом помогать, но создать новую личность может только один, главный вампир, иначе сдвоенная личность нового вампира быстро приведет его к катастрофе.

      В данном случае Холлистоку требовался страх, исходящий от его жертвы, а потому, как ему этого не хотелось, Анну надо было действительно сначала убить, причем самым неожиданным для нее способом. Она была готова к такой развязке, и даже хотела ее, а значит вызвать у нее настоящий беспредельный страх было нелегко. Ближе к назначенному времени Холлисток встал и прошел в комнату Масси, который, впрочем, уже был готов, и сидел на стуле, в полной темноте дожидаясь команды своего босса.

   – Зажги везде свет, – Холлисток в задумчивости потер лоб. – Как только она войдет, закрой за ней дверь с сильным стуком. Она обернется, и ты полоснешь ей моим кинжалом по животу.

   – Она кричать будет, – сказал Масси, открывая чемодан, где хранились ритуальный принадлежности, и доставая оттуда длинный золотой кинжал.

   – Сразу зажмешь ей рот, потом медленно перережешь горло. Дальше все просто, не тебя учить.

   – Хорошо, босс, – Масси несколько раз крутанул в руке тонкий клинок. – Не жалко вам ее так мучить?

   – А что делать? Мне нужен ее страх, без него я не наберу должных сил. Будь у меня больше времени на поиски "Уходящей звезды", я бы не использовал ее так, но сейчас не до жалости. Гораздо хуже будет вовремя не остановить господина Олбисона. Так что иди за дверь, я чувствую, что она уже идет.

      Едва Масси Грин занял свою позицию, как раздался звонок в дверь. Холлисток открыл ее, быстро отступив назад :

   – Привет! – Анна перешагнула через порог, который и стал ее проходом в иную жизнь.

   «Какая красивая!» – подумал Холлисток, увидев ее в черных обтягивающих штанах и темно-синей рубашке с широким поясом.

   Однако вместо ответа он кивнул Масси, который и выполнил возложенную на него задачу. Генрих не отрываясь смотрел в наполненные ужасом, постепенно стекленеющие глаза своей возлюбленной, которая тоже не сводила с него своего взгляда, когда Масси медленно водил острым лезвием ей по шее, превращая ее в кровавое месиво. Анна ожидала что угодно, но только не такого приема. Она действительно умирала в страшных муках, не понимая, за что с ней так поступают. Инстинкт мгновенно победил разум, как бывает у людей в таких случаях, и Анна не думала уже ни о чем, кроме как о последней возможности спастись. Однако, Масси знал свое дело, и ее слабые попытки вывернуться он быстро и ловко пресекал. Когда через пять минут все было кончено, он положил бездыханное тело на пол, и отошел в сторону, вытирая кинжал себе о рукав. Холлисток опустился перед Анной на колени, и впившись в шею, вдруг ставшими втрое длиннее обычного, клыками, начал жадными глотками пить ее кровь. Иногда он страшно утробно урчал, закрывая от удовольствия глаза, а когда почувствовал, что настал черед Масси, то сделал тому знак. Масси разрезал Анне штанину на правой ноге, зная, что в верхней части после укуса Холлистока ничего не останется, и найдя там вену, начал допивать ее кровь. Тело, лишенное своей животворной жидкости стремительно бледнело, и когда Масси сделал последний глоток, оно было похоже на неокрашенную восковую фигуру.

   – Все! – Масси встал с колен, и вытирая рот, посмотрел на Холлистока, сидящего рядом на стуле.

   Тот встал, и обойдя вокруг, решительно произнес :

   – Давай!

   Масси резко сжал Анне горло, чтобы не вытекала кровь, и начал медленными, словно отхаркивающими движениями, отдавать ей назад только что полученную животворную массу. Анна начала медленно розоветь, и как только Масси закончил и отнял руку от горла, на нем уже не были столь сильно заметны кровавые полосы. Они словно начали поджиматься по краям, и когда за дело взялся Холлисток, через минуту от всех нанесенных ран не осталось и следа. Генриху понадобилось еще около десяти минут, чтобы отдать ей необходимую силу, и когда все завершилось, Анна лежала перед ними такой, какой она была, наверное, не меньше десяти лет назад. Кожа стала гладкой, как у двадцатилетней девушки, кое-где появившиеся морщинки исчезли, а грудь окрепла и набухла. Небольшой жирок на талии тоже исчез, заставив ремень у штанов сразу стать непропорционально большим. Холлисток бережно раздел ее, бросив в сторону окровавленную одежду, и несколько минут любовался своей работой. Однако, вдруг заметив, что у него за спиной стоит Масси и тоже смотрит на обнаженную женщину, он подхватил ее на руки и понес в ванную комнату. Аккуратно положив ее в ванну и включив теплую воду, он выглянул из двери :

   – Масси, спасибо тебе. Это твоя работа и я не должен так говорить, но эта женщина  мне очень дорога, а потому еще раз спасибо. Ты молодец! Убери здесь все как следует, и до вечера ты свободен.

   – Спасибо вам, босс! – Масси был явно растроган. – А если я не пойду пока никуда? Все таки ночь, и город не очень знакомый?

   – У нее в кармане лежат ключи от ее квартиры. Иди тогда туда.

   – Хорошо, босс.

   Масси начал выполнять указания, а Генрих вернулся в ванную комнату, и долго мыл свою принцессу, бережно проводя губкой по ее телу. Анна уже дышала, но глаза ее были закрыты, и он, обернув ее в купальный халат, понес ее в свою комнату. Масси еще не ушел, домывая полы, но встретившись глазами, они только кивнули друг другу. Холлисток положил Анну на кровать, заботливо накрыл одеялом, а сам сел неподалеку на стул. Прошло немало времени, постепенно начало светать, и когда он сам начал постепенно засыпать, внезапно в предрассветной тишине раздался знакомый голос :

   – Генрих!

                                                           Глава 11. Следующим утром.

   Холлисток даже вздрогнул от неожиданности. Анна полусидела на кровати и пристально смотрела на него :

   – Сколько сейчас времени?

   – Десять минут пятого, – он посмотрел на часы. – Как ты себя чувствуешь?

   – Хорошо, – она повела плечами. – А как должно быть?

   – Так и должно, – Холлисток встал и сел рядом с ней.

   – Ты получил все, что хотел?

   – Да. Прости, иначе было нельзя.

   – Я понимаю,  не и извиняйся,– она откинула от себя одеяло и тоже села рядом с ним. – Я теперь вампир?

   Генрих молча кивнул.

   – И что нужно делать?

   – Ничего, – Холлисток даже улыбнулся, – будем дальше жить.

   Анна взяла его за руку :

   – Мы с тобой так мало знакомы, хотя мне и кажется, что я знала тебя всю жизнь. Наша встреча была не наваждением, а скорее, каким-то волшебством. Скажи, а какую роль при себе ты теперь отводишь для меня?

   – Ты моя муза, мой друг, мой помощник, но в первую очередь, ты моя женщина! А то, что ты говоришь о скоротечности знакомства, Анна, так это ничего не значит. Мы живем по иным законам, и течение времени для нас не означает простое чередование дней и лет. Оно может ускоряться или замедляться, и один день может нести в себе больше, чем целый год. У людей тоже так бывает, вот только нечасто им удается прожить этот единственный день так, чтобы он и стал определяющим на всю дальнейшую жизнь.

   – Как красиво! – Анна уткнулась ему в плечо. – Женщины часто ждут таких слов всю жизнь, а получают только невнятное лепетание от сменяющихся в бесконечной чехарде мужчин. А те, которые уже вышли замуж, вынуждены жить только воспоминаниями о своем медовом месяце, а наяву слышать только "сделай, подай, должна".

   – Ты моя умница! – Генрих нежно погладил ее по голове. – Замужество, как таковое, это удел простых людей. У нас нет такого обряда, все происходит на более высоком уровне, и в отличие от людей, вампиры, связывая себя отношениями, напоминающими супружеские, никогда больше не расстаются.

   Анна счастливо вздохнула и прильнула к нему. Посидев так некоторое время в полной тишине, они слушали биение своих сердец, которое говорило каждому из них больше, чем любые слова, а когда наступил рассвет, оба легли в кровать, и счастливо проспали до десяти часов утра.

       Генрих, хотя и сильно утомленный тремя бессонными ночами, проснулся первый. Анна лежала рядом, закинув на него руку и ногу и умилительно посапывала, но как только он пошевелился, открыла глаза.

   – Доброе утро!

   – Доброе утро! – улыбнулся Холлисток. – Мне пора вставать.

   – А что такое? – Анна по-кошачьи потянулась.

   – Сегодня вышло мое объявление, и с десяти утра будет запись на прием.

   – А позвонят?

   – Обязательно.

   – Ты это чувствуешь?

   – Нет, – Холлисток покачал головой, – знаю! Это не сложно. Когда ты занималась магией, ты могла видеть определенные вероятности событий, а теперь ты будешь знать все наверняка. Вампиры в разы чувствительнее людей. Мы, образно говоря, подключены к некоему источнику, дающему нам силу и знания. Конечно, и вампиры все не одинаковы, но я сделал тебя существом высокоорганизованным, а вдобавок, ты женщина, что тоже немало значит.

   – Спасибо! – заулыбалась она. – Комплименты с самого утра, это здорово! А мне что сейчас делать, милый?

   – Что хочешь. Я сейчас пойду наверх, мы с Масси посидим у телефона, а ты, для начала, просто посмотри на себя в зеркало. Кстати, ты в нем совсем скоро начнешь исчезать, так что в дальнейшем надо будет заказать специальные освинцованные зеркала.

   Анна, так ничего на себя и не надев, быстренько вскочила, и через две секунды уже любовалась на себя, оглашая комнату восторженными вскриками.

   – Ничего себе! Ты просто волшебник! Я даже забыла, что так можно выглядеть! Хоть сейчас на любую глянцевую обложку!

   – Вот тут вынужден тебя огорчить, – Генрих встал сзади, взяв ее за плечи, – на фотографиях тебя теперь не будет видно.

   – Вот черт! Ни на каких?

   – Ну если только на инфракрасной, да и то, лишь силуэт! – засмеялся Холлисток. – Ладно, милая, любуйся, а мне надо идти.

   Он поцеловал ее за ухом и пошел к двери.

   – Нет уж! – Анна повернулась боком и одной рукой заложила длинные волосы наверх. – Я еще полюбуюсь! А то пока зеркало новое купим… кстати! – остановила она Генриха, когда тот уже взялся за дверную ручку.

   – Что? – с улыбкой обернулся тот.

   – Как долго я теперь буду так выглядеть?

   – Всегда!

   – Всегда-всегда? И не постарею?!

   Он отрицательно покачал головой.

   – Ура! Ну иди, иди, – Анна повернулась другим боком, – я могу так долго стоять и отвлекать тебя, прости!

   Генрих засмеялся и вышел.

      Масси уже проснулся и сидел, как всегда, перед телевизором, постоянно переключая каналы.

   – Доброе утро, босс! – услышав шаги, он обернулся. – Как там ваша подопечная?

   – Прекрасно! – Холлисток сел рядом. – А у тебя что?

   – Был звонок. Я там все записал, но будут еще перезванивать, – Масси показал на рабочий стол. – Мужик, наверное, с секундомером стоял у телефона, дожидаясь десяти часов. Ох уж мне эти немцы!

   – Быть пунктуальным лучше, чем не быть им, – ответил Холлисток.

   Он подошел к столу и прочитал каракули своего помощника:

   – Эрих Комбеккер. Консультация, запись.

   – Я ему говорю, перезвоните попозже, если хотите поговорить с самим доктором, – сказал Масси, – а он – во сколько, да во сколько? А откуда я знаю!? Сказал, что через сорок пять минут, чтобы отвязаться. Сейчас перезвонит, можно не сомневаться.

   – Сходи за газетами, – сказал Генрих, направляясь, тем временем, в свою комнату. – И купи еще большой букет цветов.

   – Каких? – Масси с готовностью встал.

   Холлисток, уже стоя на пороге своей комнаты, внезапно задумался.

   – Пусть будут красные и белые розы, – наконец сказал он. – Только постарайся незаметно пронести их в дом.

   – Ясно. Сделаю, босс.

   – Иди.

   Когда Масси ушел, Холлисток переоделся в домашний халат, умылся, и налив в чашку теплого чая, сел за стол. Не успел он сделать и двух глотков, как раздался телефонный звонок.

   – Алло! – Генрих не спеша снял трубку.

   – Доброе утро. Могу я услышать доктора Холлистока?

   – Это я, здравствуйте.

   – Здравствуйте! – мужчина на другом конце провода глубок, и как-то облегченно вздохнул. – Я хотел бы прийти к вам для консультации, но сначала мне нужно убедиться, что я приду по адресу.

   – Слушаю вас, герр…, – Холлисток сделал паузу, предлагая своему собеседнику назвать себя.

   – Комбеккер. Эрих Комбеккер.

   – Слушаю вас, герр Комбеккер.

   – У меня вопрос по наследству. Вернее, с наследством все ясно, но меня сильно обманули при его распределении, причем сделал это родной брат.

   – Что вы хотите услышать от меня? – Холлисток сделал большой глоток и поставил чашку на стол. Наследственные дела были для него всегда интересны, потому что именно имущественные споры среди родственников делают из людей бездушных и жадных зверей, заставляя эмоции буквально выплескиваться через край. В таких случаях опытному Холлистоку не составляло труда добиться от них желаемого, играя на самых низменных чувствах, таких как алчность, ненависть и предательство. Вот и сейчас он, почувствовав, что позвонивший именно его клиент, мысленно поздравил себя с очередной удачей, и ответ Комбеккера не обманул его ожиданий :

   – Я хочу услышать ваше авторитетное мнение по поводу моих дальнейших действий. Обращение к нашим местным светилам ничего не дали, каждый предлагает смириться и подчиниться сложившимся обстоятельствам. Закон соблюден полностью, и обратной силы не имеет. Но закон это слова, а жизнь это жизнь. Закон соблюден, но справедливость не восторжествовала. Я надеюсь, не очень запутал вас, герр Холлисток?

   – Нет, отнюдь. Наоборот, я отлично вас понял, герр Комбеккер, и готов дать вам консультацию, которая должна помочь вам в разрешении вашей проблемы. Какое время вам удобнее для посещения?

   В этот момент в квартиру вошел Масси Грин с пачкой газет в одной руке и огромным букетом роз в другой. Холлисток взглядом заставил его помолчать, потому что громогласный Масси уже с порога собирался отрапортовать о выполнении возложенных на него поручений.

   – Мне лучше было бы часа в три, – между тем, немного подумав, ответил Комбеккер. – Это нормально?

   – Да, пожалуйста. Я вас записал и буду ждать.

   – Одну секунду, – мужчина хотел что-то спросить, но никак не решался.

   – Я слушаю.

   – Сколько будет это мне стоить? – вдруг выдохнул Комбеккер. – У вас написано "дорого", и мне хотелось бы примерно представлять сумму.

   – Успокойтесь, – Холлисток улыбнулся, – я назначаю сумму только исходя из той конкретной помощи, которую могу оказать. Если окажусь в состоянии помочь вам, мы обсудим этот вопрос, а пока что вы ничего не должны.

   – Спасибо, доктор. Значит, в 15.00 я у вас.

   – До встречи, герр Комбеккер, я буду ждать вас.

   Холлисток повесил трубку и посмотрел на Масси, который присел на стул у входа.

   – Давай скорее букет!

   – А что такое? – Грин округлил глаза.

   – Анна идет!

   – А! – Масси мгновенно пересек комнату, и когда через несколько секунд открылась дверь, и из нее действительно показалась Анна, то Генрих уже стоял лицом к двери, держа перед собой шикарный букет.

   – Привет! – сказала она входя, и тут же в удивлении остановилась.

   Генрих Холлисток медленно опустился перед ней на одно колено, и одновременно с ним то же самое проделал и Масси. Холлисток протянул ей букет, одновременно протягивая вперед и свободную руку, при этом что-то сжимая в ней. Растроганная Анна опустилась рядом с ним, приняла букет, и тогда Генрих вложил ей в ладошку то, что скрывал, сжимая в кулаке. Этими предметами оказались два кольца, с бриллиантом и изумрудом. Генрих не зря немного обескровил свой тайник, ведь последние события показывали, насколько правильно и дальновидно он поступил.  Анна ахнула и долго смотрела на драгоценности, словно не веря своим глазам.