Текст книги "Уходящая звезда (СИ)"

Автор книги: Макс Роуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

   – По работе и оплата, мне лишнего не надо, – улыбнулся Холлисток, пряча деньги в карманы.

        Бросив пустую коробку в корзину для бумаг, он взял длинную сигару, и тщательно раскурив ее, сел на стул, стоящий около письменного стола. Анна, которая уходила на кухню убирать поднос с пустыми чашками, вернулась оттуда, неся в руках два стаканчика.

   – Давай выпьем за успех, – сказала она, передавая Генриху один из них.

   – С удовольствием! – Генрих понюхал содержимое. – "Куантро"?

   – Угадал! –  Анна сделала маленький глоток. – Можно? – указала она на сигару.

   – Пожалуйста!

   Отпив еще немного ликёра, она, не выдыхая его аромат, сделала короткую затяжку.

   – Вот вкусно! – синий дымок легко устремился к потоку.

   – Никогда так не пробовал, – признался Холлисток, – сейчас…

   – Да! – сказал он через некоторое время. – Действительно, необычное сочетание.

   – Я научилась этому в университете. Там вообще много чему учат!

   Холлисток, глядя на хитрое выражения ее лица, понятливо кивнул и засмеялся. Некоторое время они развлекались подобным манером, пока внизу вновь не раздался звонок.

   – Это тоже к нам, – сказала Анна, прислушавшись.

   – Да, это скорее всего Блашниц, – согласился Генрих.

   – Почему днем даже ты не всегда можешь точно определить вампира? Ты тоже чувствуешь только его присутствие?

   – День – не наше время! – развел руками Холлисток. – Зато мы не сгораем на свету, как остальные наши собратья, и вообще неплохо себя чувствуем. Выйду-ка я его встретить.

   Он открыл входную дверь в тот самый момент, когда Блашниц, а это был он, протянул руку к звонку на стене.

   – Здравствуйте, Иоганн! – Генрих вынул изо рта сигару и пригласил того войти.

   – Здравствуйте, герр Холлисток. Я рад, что оказался так быстро вам в чем-то полезен. Здравствуйте, фрау Анна!

   – Вполне возможно, что окажетесь, – ответил Холлисток, проходя за стол и указывая на место перед собой. – Садитесь.

   – Вам принести что-нибудь? –  Анна посмотрела на Блашница.

   – Нет, спасибо.

   – Знаете, Иоганн, – сказал Холлисток, – я не стану утомлять вас словами, а сразу перейду к делу. Скажите, у вас есть свободное время?

   – Для вас сколько угодно, герр Холлисток.

   – Ну-ну! Мне вовсе не надо никакого самопожертвования. Три дня вы можете мне уделить? Но только полностью, Иоганн.

   – Могу, герр Холлисток. Когда надо начать?

   – Лучше всего, прямо сейчас.

   – Я готов!

   – Ну и отлично. Только не удивляйтесь моей просьбе. Я хочу, чтобы на эти три дня вы заменили ту бабушку-консьержку, которая вас встречала на входе. Она работает только днем, а вы должны не покидать свой пост ни днем ни ночью. Это очень важно, Иоганн, и уж если я решил просить вас о помощи, то можете поверить, что это действительно сверхсерьезная задача.

   – Хорошо, я готов приступить к работе прямо сейчас. Что нужно делать? Вы ждете кого-то?

   – Жду, – Холлисток пренебрежительно фыркнул. – Вы должны смотреть, чтобы никакой вампир или просто странный человек не прошел ко мне просто так. Вы очень чувствительны, Блашниц, иначе как бы вы поняли кто я такой, выделив меня из всей уличной толпы, а именно это мне сейчас и требуется. Смотрите внимательно за всеми и помните, что беспрепятственно пройти в наши две квартиры, кроме нас, может только Масси. Вы его видели и квартиру на третьем этаже тоже посещали, так что, думаю, по этому поводу у вас не должно быть вопросов?

   Блашниц кивнул.

   – Тогда всё, друг мой. Сейчас можете съездить домой, предупредить жену, ну и так далее. А через два часа я буду ждать вас. Кстати, переоденьтесь в костюм, Иоганн.

   Когда Блашниц ушел, Холлисток посмотрел на Анну, которая все время молчала, но удивление на ее лице говорило само за себя.

   – Надо сказать бабушке, что она может идти домой. Выплати ей жалованье за две недели и еще дай премию, чтобы не было особых вопросов.

   – Она будет расспрашивать, что и как, – Анна с сомнением покачала головой. – Что ты вообще задумал?

   Холлисток подошел к ней и сел рядом, взяв за руку :

   – Мы же договорились, что дом становится крепостью. Иначе нельзя, милая. Консьержке скажешь, что её место, как и весь подъезд будет ремонтироваться, а когда ей выходить на работу, ей сообщат. Блашниц побудет на ее месте несколько дней, а за это время я найду и ему замену.

   – Кто же это будет?

   – Следующей ночью я выйду в потусторонний мир, поговорю там с кем надо, и мы постараемся собрать сход вампиров Бонна и окрестностей, чтобы они подменяли друг друга. Поставим их на чердаке, в подвале, словом везде, где есть темнота.

   – А как же секретность, Генрих? Этот Олбисон так вовсе не сунется, если узнает, какая у нас охрана.

   Холлисток сокрушенно махнул рукой :

   – Какая уж там секретность! Он и так всё знает, а охрана лишней нам точно не будет.

   – Хорошо, тебе лучше знать. – Анна посмотрела на часы. – Консьержку прямо сейчас снимать?

   – Да. Не надо, чтобы она видела, что на ее место заступает другой.

   – Хорошо, пойду тогда оформлю ей документы.

       Анна ушла, а Генрих, посидев еще немного в тишине, включил телевизор, и долго щелкал кнопками на пульте, тщетно пытаясь найти что-нибудь интересное.

                                                               Глава 28. Олбисон

   Прошло не меньше часа, пока Анна, периодически входившая и уходившая, сделала все дела и села рядом.

   – Место для Блашница свободно, – объявила она. – Я обошла также все квартиры и сообщила об изменениях. Где никого не было, оставила записки.

   – Ты у меня умница! – Холлисток поцеловал ее. – Ну что ж, теперь нам остается ждать его прихода. Интересно, а где же Масси ходит столько времени!

   – Список был большой, – улыбнулась Анна. – Наверное, по магазинам ходит.

   – Как же! – с иронией сказал Холлисток. – Купит всё в ближайшем супермаркете, а сам сидит где-нибудь в бирштубе. Ничего, скоро появится. Знаешь, милая, я сейчас поднимусь наверх, переоденусь. Да и вообще, как то смешно сидеть с оттопыренными от денег карманами. Скоро вернусь.

   – Хорошо, – улыбнулась она, – я пока разолью нам еще ликера, очень уж понравилось!

       Холлисток вошел в свою квартиру, запер двери, и выложил из карманов деньги, разложив их на столе. Несколько минут он задумчиво смотрел на ровные голубые пачки, а затем одним движением сгрёб их во внутренний ящик. После этого достал мешочек с камнями, положил его рядом на полку, и снимая на ходу пиджак, пошел в свою комнату. В этот момент раздался  звук открывающегося замка, и на пороге появился Масси.

   Холлисток, уже взявшийся за ручку двери, повернулся :

   – Что так долго?

   – Задержался, извините.

   – Я тебя даже не почувствовал, – Генрих смерил его взглядом, – крадешься, как мышь!

   – Скорее как кот, шеф! – засмеялся Масси.

   – Все купил?

   – Ясное дело.

   – А сумки где?

   – Внизу.

   – Ну хорошо, – и Холлисток продолжил прерванное движение, снова потянувшись у ручке.

   Зайдя в комнату он открыл шкаф, повесил на плечики пиджак, и уже собирался снять рубашку, как вдруг остановился, словно пораженный громом. "Шеф"! Это слово Масси не произносил никогда, вернее, оно полностью отсутствовало в его лексиконе, а кому, как не ему, Холлистоку, было о том не знать. Страшная догадка мелькнула у него в голове, и в следующее мгновение Генрих бросился в гостиную. Так и есть! Пока, на которую он выложил из кармана камни, чтобы переодеться, была пуста! Впрочем, пуста была и квартира, а Масси исчез, причем выбежал он настолько стремительно, что даже не до конца закрыл за собой дверь.

   – Масси! – заорал Холлисток страшным голосом и в ту же секунду бросился в погоню.

   Он чувствовал, что внизу что-то происходит, что-то непонятное и страшное, и добежав до первого этажа, увидел следующую картину : На самом последнем лестничном пролете, в спину убегающего Масси, словно разъяренная кошка, впилась длинными когтями Анна. Лицо у нее было разбито, но она не сдавалась и Масси просто волочил ее за собой, медленно продвигаясь к выходу. Холлисток одним движением выпустил из рукавов кинжалы, но в этот самый момент Масси извернулся, его когти резко удлинились, и он страшным ударом отрубил Анне одну из рук. Она дико закричала и упала, сразу ослабив хватку. Масси сделал в воздухе кувырок, и освободившись от её второй руки, метнулся к выходу. Всё происходило настолько быстро, что Холлисток даже не успел шагнуть на последние ступени, а Масси уже открывал входную дверь. И в этот момент, когда казалось, что ему удастся выбежать на улицу и там скрыться,  на пороге появился Блашниц. В долю секунды он сориентировался в ситуации, и в следующее мгновение Масси получил сильнейший удар в лицо, отбросивший его назад.

   – Держи его, Иоганн! – закричал Холлисток.

   Сразу добраться до Масси ему мешала Анна, лежащая на ступенях в луже крови, и ему пришлось перепрыгивать через нее, но Блашниц вновь не растерялся и наградил полуоглушенного Масси разящим ударом пальцами по глазам. Когти вампира даже днем крепче стали, и всегда имеют несколько заостренную форму, а потому удар Блашница, хотя он и не умел выпускать когти при свете, оказался разящим. Один глаз полностью вытек, но и второй был сильно поврежден. Масси взвыл как раненый зверь, и почти на ощупь бросился к подвальной двери, которая почему-то оказалась незапертой.

   – Он идет в темноту! – крикнул Холлисток. – Помоги Анне, Иоганн! Я сам!

   Израненный Масси успел сделать несколько шагов вниз, туда, где была спасительная тьма, дающая вампирам страшную силу, но подлетевший сзади Холлисток с силой вонзил ему в спину оба клинка. Золото прошло через плоть как горячий нож сквозь масло, выжигая все изнутри, и Масси упал вниз, скатившись по ступеням. И в этот момент Холлистоку стало понятно все происходящее. С каждым кувырком, попадая во все более и более сгущающуюся темноту, Масси терял свой облик, и когда он растянулся во весь рост на холодном подвальном полу, от Масси не осталось и следа. Генрих видел худую человеческую фигуру, одетую в разорванный серый костюм. Его длинные светлые волосы растрепались и залепили лицо, но этого было недостаточно, чтобы не узнать Грега Олбисона! Холлисток прыгнул вниз, но тот, воспользовавшись темнотой и секундной заминкой самого Холлистока, успел выйти в тень. По тому, как  Олбисон бросился вперед, Генрих понял, что он стремится к тому самому колодцу, через который однажды выходил Эверт, и следовательно, неплохо знает план подвала, потому что иначе он все равно выходил бы на улицу, и только через колодец можно было уйти под землей….

   Грег Олбисон очень хотел уйти. Его сокровище было при нем, и оставалась самая малость. Он был сильно изранен, но на последний рывок силы еще остались. Физически лишившись глаз, сейчас, уйдя в мир теней, он вновь прекрасно видел. До колодца оставалось несколько метров, и когда он уже был готов броситься в его черную пасть, перед ним возникла фигура Холлистока, всё вокруг вдруг резко сжалось и наступила тишина.

                                                                        Глава 29. Откровения Холлистока

        Холлисток сидел в гостиной своей квартиры и курил длинную сигару. Он уже переоделся и выглядел, как всегда, безупречно. Несмотря на солнечный день окна были полностью зашторены, но везде горел электрический свет. Перепачканный кровью костюм лежал в углу среди другой одежды, снятой с Анны и Масси. Сами же они, оба окровавленные и изуродованные, лежали на разложенном диване, прикрытые постельным бельём. Глаза Анна были открыты, и она ни на секунду не сводила их с Холлистока, в то время как Масси, грудная клетка которого была полностью разворочена, не подавал признаков жизни. Рядом с Холлистоком на стуле сидел Блашниц, с суровым выражением смотрящий на Олбисона, лежащего перед ними на полу. Тот уже пришел в себя, но связанный магическими оковами, не мог даже пошевелиться. Он почти ничего не видел одним глазом, и вообще являл собой довольно жалкое зрелище. Прошло почти полчаса, прежде чем Холлисток встал, и по прежнему не говоря ни слова прошел на кухню. Оттуда послышался металлический звон, и вскоре он появился, держа в руке длинный нож.

   – Самый большой! – сказал он Блашницу, продемонстрировав находку.

   Тот молча кивнул, и подойдя к Олбисону, одной ногой встал ему на руку, плотно прижав ее к полу. Холлисток поставил рядом стул, сел на него, и стал совершенно спокойно. медленными движениями отрезать эту руку. Если бы Олбисон мог, он бы, конечно, страшно кричал, но заклинание Холлистока совершенно лишило подвижности все его мышцы, превратив в настоящий живой труп. Он потерял очень много крови, особенно способствовали этому золотые клинки Холлистока, наносящие незаживающие раны, но все равно из разрезаемой руки кровь стала выходить мощными длинными толчками. Когда дело было сделано, Холлисток откинул ногой отрезанную кисть в сторону, затем подошел к Анне, и легко взяв ее на руки, положил рядом с Олбисоном. Анна, тоже лишенная одной руки, повинуясь древнему инстинкту вампиров, жадно схватила кровоточащее запястье Олбисона и начала большими жадными глотками буквально высасывать из него кровь. Тем временем Блашниц и Холлисток повторяли процедуру с другой рукой, и когда ее постигла та же участь, что и первую, Блашниц взял с кровати Масси, и сначала залив ему несколько капель в рот, затем отошел в сторону, наблюдая как тот, дернувшись всем телом, вдруг впился зубами в кровоточащий обрубок…

   – Всё, всё! – Холлисток силой оторвал Анну от раны, которая сразу начала рубцеваться. – Хватит, милая, всё хорошо!

   И действительно, Анна вновь стала прежней. Её рука отросла и ничем не отличалась от первой, разбитое лицо снова приобрело форму, став еще более молодым и красивым. До сих пор урча от удовольствия, она села на стоящий рядом стул, и только тогда увидела во что превратилась ее одежда.

   – Вот и нет больше моего платья, – грустно сказала она, глядя то на Холлистока, то на кучу рваной одежды.

   – Вот женщины! – тот, улыбаясь, покачал головой. – У тебя будут любые платья мира, я тебе обещаю. Ты лучше посмотри на это!

   Он откинул кусок материи, лежавший на столе, и взору Анны представилось девять цветных драгоценных камней.

   – А где же десятый?

   – Вот он! – Холлисток показал ей прозрачный камень, лежащей в специальной коробочке.

   – Почему ему такой почет? – улыбнулась Анна. – Это и есть "Утренняя звезда?

   – Да, – Генрих любовно посмотрел на камень, – это она и есть. Но дело не только в этом. Камни не могут быть все десять вместе. Если вдруг по невероятному стечению обстоятельств они перемешаются и лягут в правильном порядке, то начнет образовываться цепь…ты не представляешь, что это такое! Тебе удобно так сидеть?

   Тут только Анна, которая уже полностью пришла в себя, вдруг поняла, что сидит на стуле в одних трусиках, да еще и вся испачканная кровью.

   – Ой! – она смущенно обхватила грудь одной рукой. – Я сейчас приду!

   – Одень мой халат! – крикнул ей  вдогонку Холлисток, видя, что она побежала в ванную комнату.

   В этот момент он увидел, что Олбисон, один глаз которого уже восстановился, смотрит на камни с совершенно неописуемым выражением, и с усмешкой снова прикрыл их тряпочкой.

   – Иоганн, – сказал он Блашницу. – что там с Масси? Не пора ли его отнимать от этой соски? А то наш герой сдохнет раньше времени от обескровливания, и придется доставлять вниз просто Ильмона, а мне хотелось бы, чтобы его наказали еще и сейчас, пока он Грег Олбисон.

   – Масси! – Блашниц похлопал того по щекам. – Масси!

   В ответ тот прохлюпал что-то невразумительное.

   – С ним всё в порядке, герр Холлисток.

   – Хватит тогда с него , – распорядился Генрих, – снимай эту пиявку!

   Блашниц с силой надавил Масси на шею, заставив того разжать челюсти.

   – Вы меня слышите, господин Грин? – громко сказал Холлисток.

   – Да, – Масси говорил вполне вразумительно. Блашниц помог ему встать и бережно посадил на диван.

   – Сейчас Анна выйдет из душа, и настанет твоя очередь, – Холлисток улыбнулся, глядя на его потерянный вид. – Ничего, Масси, не расстраивайся. Я понимаю, что два раза за  полтора суток попасть в такие переделки, как это довелось тебе, приятного мало, но ты пострадал за общее дело и теперь достоин награды.

   – Отпустите меня в отпуск?! – Масси живо поднял голову.

   – На три месяца! – Холлисток сделал широкий жест рукой. – С завтрашнего дня ты свободен!

   – А что с этим? – Масси кивнул на Олбисона.

   Холлисток некоторое время молчал.

   – Выслушаем его, а затем я вызову Стражей, и сегодня он все-таки попадет в тот колодец, в который так недавно стремился. Нам больше нечего от него получить – вы восстановились за его счет, камни у меня. Так что всё, милейший господин Ильмон! – Холлисток повысил голос и наклонился к лежащему перед ним. – Споете нам прощальную песенку и полетите туда, куда вам и положено! Хочешь сейчас говорить? Вижу по твоему одинокому глазу, что хочешь. Обойдешься! Теперь ты будешь говорить, когда тебе разрешат! Ты сделал кучу ошибок в последний момент, Грег. Впрочем, как и я…– Холлисток наморщил лоб. – Однако, мои ошибки оказались не фатальны, в отличие от твоих. Хотя надо признать, что и в том и другом случае во многом  всё так сложилось под воздействием причин, от нас самих не зависящих, но это всего лишь значит, что те, кто выше нас, предусмотрели и это. Что ж, я это всегда признавал, и ничего зазорного в том не вижу.

   Тут открылась дверь ванной комнаты и из нее появилась Анна, чем прервала его монолог. Она завернулась в его бардовый халат и выглядела просто бесподобно.

   – Вот и я! – сказала она. – О! Привет, Масси! Ты снова здоров?

   – Здравствуйте, госпожа! – он улыбнулся. – Да, я последнее время стал чередовать эти два состояния.

   И Масси побежал в освободившуюся ванную.

   – Генрих, проводи меня, пожалуйста. – Анна показала на дверь. – Мне надо переодеться.

   – Конечно, милая! – Холлисток с готовностью встал, однако с полпути вернулся и взял с собой камни, лежащие на столе.

   Отсутствовал он недолго, а вернувшись, подошел к Олбисону, присел рядом с ним на корточки, и положив руку ему на лоб тихо произнес несколько слов. Блашницу, находившемуся совсем рядом, удалось лишь уловить многократно повторяющееся "зет".Этих слов оказалось достаточно, чтобы Олбисон, до тех пор не издавший ни звука, вдруг отчетливо произнес :

   – Идиот!

   – Что? – Холлисток, который уже шел к своему излюбленному месту за столом, резко остановился. – Это ты о ком?

   – О себе! – Олбисон изобразил некоторое подобие улыбки.

   – А что так? – Холлисток ехидно наклонил голову.

   – Я опять поторопился. Всё было в моих руках, но эта моя спешка…

   – Прежде чем я тебя сдам, скажешь мне кое-что? – Холлисток будто и не услышал, что он говорил.

   – А не боишься, что я сейчас произнесу своё заклинание и сбегу? – Олбисон вновь становился собой.

     Генрих усмехнулся :

    – А я как раз нечасто тороплюсь, и все свои начинания довожу до конца. А сбежать ты не сможешь, Грег, потому что у тебя не хватит сил даже пешком пройтись, а не то что магией заниматься. У тебя сейчас крови не больше четверти в организме. Но дело не в этом. Расскажи мне, почему тебе пришла на ум идея воровать камни?

   – Тебе не понять! – Олбисон криво усмехнулся. – Сытый голодного не услышит.

   – Ой, только не надо этого! – Холлисток поморщился. – Ты рассуждаешь как босяк. Скажи тогда, чего тебе не хватало? Ведь ума-то тебе не занимать, а это и есть главное богатство.

    – Генрих! Я всего лишь хотел признания. Хотел, чтобы мне тоже дали свою территорию, как и всем вам. Создав цепь, я бы доказал, чего стою, а больше мне ничего не надо.

   – Тебе уже отдавали Ямайку! Посмотри, что там теперь делается!

   – Ямайка! Да о ней каждая собака теперь знает, а спроси кого-нибудь в мире про Андорру, например, так из десяти один ответит!

   – Вот смотри, – Холлисток вдруг достал из кармана камни, – это то, чего ты так желал. А я вот не желал, а камни все при мне. Меня с ними уж точно никто не остановит, но они мне не нужны, Грегори. Знаешь почему?

   Олбисон просто пожирал взглядом такие недостижимые теперь сокровища, и Холлисток, подождав немного, убрал их назад.

   – Ничего ты не понимаешь! – вздохнул он. – Сила не снаружи, а внутри! Я достаточно силен, чтобы не пользоваться подобными средствами, а ты только показал всем свою слабость. Слушай, так стюардессой в самолете с Зодо тоже ты был?

   – А кто же еще!

   Холлисток так громко захохотал, что вышедший из душа Масси сначала даже испугался.

   – А он сказал, что ты хорошенькая!  Ну, Грег, ловко ты провел нас. Должен признать, что перевоплощением ты владеешь мастерски, это действительно талант! Даже я ничего не почувствовал. Вроде сам Масси вошел –  вампир себе как вампир!

   Олбисон молчал.

   – Так! – Холлисток резко встал. – Ты мне надоел! Пусть с тобой разбираются другие, а свое дело я сделал… Иди оденься, – обратился он к Масси, который так и стоял возле ванной, стараясь убрать из ушей попавшую в них воду.

   – Иоганн, – Холлисток перевел взгляд на Блашница, – сделайте одолжение, возьмите эти обрубки, – он кивнул на лежащие неподалеку отрезанный кисти Облбисона.

   Блашниц сначала быстро встал, но потом начал оглядываться вокруг.

   – Ну кухне есть мусорные пакеты, – подсказал ему Холлисток. – Возьмите эти обрубки и руку Анны, она там, среди одежды, и вынесите всё на улицу. Около мусорных бачков откройте пакет и выбросьте содержимое. Через несколько минут всё исчезнет на свету…впрочем, не вам мне рассказывать такие вещи.

   Пока Блашниц исполнял указание, Холлисток кивнул вышедшему из своей комнаты Масси на кучу рваной окровавленной одежды, велел собрать всё в еще один мусорный мешок и вынести его на чердак, чтобы впоследствии сжечь.

   Вскоре, выполнив поручение, Блашниц и Масси вернулись, а через несколько минут подошла и Анна, теперь полностью приведшая себя в порядок.

   – Ну вот и всё, – обратился Холлисток к Олбисону, продолжавшему хранить гробовое молчание. – Прощай, Грег. Можешь не сомневаться, что в течении ближайших пятисот лет тебе не представится возможность вновь появится на Земле, и это будет лучше как для тебя, так и для неё. Конечно, подобные тебе найдутся всегда, но я рад, что одним из вас стало меньше. Мне были совершенно безразличны твои цели, поверь. Я всегда говорил, что главным для меня в этой истории было твоё посягательство на моё личное имущество, а ещё то, какими методами ты шел к своей цели. Понимаешь, отличие благородного вампира или человека, это не суть важно, от всякого отребья в том, что какая-бы не была его цель, он всегда будет уважать своих противников и соперников. Ты шел по головам, не взирая на авторитеты, и заслужил всеобщее презрение. Ты просто вор, Грег Олбисон, и мне больше не хочется на тебя смотреть. Забирайте его!

                                                             Глава 30. Каждому своё.

        Холлисток сделал жест в сторону Масси и Блашница, которые, подняв тело Олбисона, понесли его в подвал. Генрих и Анна шли за ними, и тишина, окружавшая эту процессию делала ее поистине гробовой. Выходя из дверей Холлисток прислушался – лестница была пуста. В квартирах никто из соседей не звенел ключами, собираясь выходить, но на всякий случай он все же прибегнул к заклинанию, временно запиравшему замки всех дверей в подъезде, и они беспрепятственно спустились вниз. Возле подвала Масси и Блашниц замешкались, пронося Олбисона через узкий вход, и несколько раз сильно приложили того головой о железную дверь, что вызвало у него злобное шипение, на которое, однако, никто не обратил внимания. Дальнейший путь они проделали без проблем, и вскоре Олбисон уже лежал возле того самого колодца, куда он еще так недавно стремился, и который теперь должен был стать его могилой. Масси открыл крышку, и все торжественно встали полукругом, выпустив вперед Холлистока. Он простер вперёд руки и закрыв глаза, в течении нескольких минут шептал неведомые слова, одновременно создавая перед собой видимые лишь ему одному образы. Результат не заставил себя ждать – вода в колодце вскипела и начала стремительно подниматься. Когда до края оставалось совсем не много, процесс прекратился и наступила тишина, в которой было слышно только журчание в трубах, проложенных вдоль всех стен. И тут из глубины стал виден яркий красный свет, который начал медленно приближаться к поверхности. Холлисток отошел назад, и почти одновременно с этим его движением, из воды, словно айсберг, возникла фигура Эверта. Вслед за ним появились две плотные тени, которые, проплыв по воздуху, встали с двух сторон возле лежащего на полу Олбисона. Масси, первый раз увидевший Эверта баз капюшона, смотрел во все глаза, в то время как Блашниц сохранял полное спокойствие.

   – Приветствую вас, друзья! – голос Эверта прозвучал торжественно и громко, но хотя услышали его все присутствующие, в самом подвале не раздалось ни звука. Он по-очереди кивнул каждому, а затем, полностью отделившись от воды, встал рядом с ними.

   – Где твой капюшон? – спросил Холлисток. – Масси тебя испугался!

   – Я не испугался, а удивился.

   – Его испугаешь! – Эверт усмехнулся. – Как вы себя чувствуете, Анна?

   – Благодарю вас, прекрасно! А откуда вы знаете, что со мной было?

   – Работа такая! Боль любого вампира преобразуется в особые колебания, мгновенно достигающие моего мира, потому что основная ваша составляющая находится там. А у нас эти колебания преобразуются в особую энергию, помогающие вам здесь восстанавливать свое тело.

   – Там это все чувствуют, или только некоторые?

   – Анна, – Эверт продолжал улыбаться, – там нет расстояний, нет слов, нет пространства. Это значит, что ничего не может быть достоянием одного, но одновременно там есть бесконечность и сознание, всеобщее сознание. Пусть вам потом расскажет об этом Армор, у него лучше получится, это он у нас мастер аллегорий. А сейчас отойдите подальше в стороны, друзья. Я должен увидеть Ильмона.

          Они расступились, и тогда подошедший к Олбисону вплотную Эверт, ни говоря ему ни слова, направил тому в голову три красных луча, вновь появившиеся из его глаз. Олбисон начал мелко дрожать, затем его тело начало конвульсивно дергаться, и вдруг обмяк, потемнел и совершенно утратил человеческие черты, превратившись в полупрозрачного белесого призрака. Две тени, стоявшие у него по бокам, поднялись в воздух, и нависнув сверху, стали туго обволакивать его длинными щупальцами. Когда процесс был закончен, и Олбисон стал похож на гусеницу в коконе, они зависли вместе с ним над колодцем, а затем, по знаку Эверта, устремились вниз. Все по прежнему происходило в полнейшей тишине, и даже вода не тронулась рябью, когда бесплотные духи, со ставшем таким же Ильмоном, проходили через нее.

   – Ну вот и всё! – Холлисток вдруг вздохнул.

   – Так оно и было предопределено, – ответил Эверт. – А ты что загрустил?

   Холлисток пожал плечами.

   – Не знаю, – сказал он, привлекая к себе Анну, – как то всё быстро получилось, неожиданно. Совсем недавно ничего не было понятно, а тут вдруг  уже кончилось.

   – А тебе что нужно? – удивился Эверт. – Мне кажется, ты немало намучался с этим Ильмоном. Ни единого дня он не давал никому расслабиться. И вообще, кому как ни тебе знать, что жизнь это не сказка. В ней все проще и банальнее, менее ярко и монотоннее, но главное это то, что она есть на самом деле, а невероятное развитие сюжета и неожиданные его окончания – это уже прерогатива писателей, эти сказки сочиняющих.

   – Ты прав, Эверт. – Холлисток еще сильнее прижал к себе Анну. – Вот моя жизнь! И они моя жизнь, – он обернулся на Масси и Блашница, – и даже ты, хотя к жизни тебя отнести можно только с большой натяжкой!

   – Это правда! – Эверт засмеялся. – Но Ильмон тоже был частью твоей жизни, и Анну ты встретил тоже отчасти благодаря ему. При другом развитии событий вообще неизвестно, что могло бы быть. Но есть то, что есть, и я рад, что ты счастлив, а всяких Ильмонов для нас еще найдется предостаточно. Чего-чего, а этого добра всегда с избытком!

   – Так! – Холлисток поднял вверх палец. – Сейчас я хочу отдыхать, и ближайший месяц даже слышать не желаю про это!

   – Пожалуйста, – отдыхай. Только завтра тебе придется еще раз съездить в аэропорт, чтобы отдать назад камни, и на этом тогда всё!

   – Аэропорт! Пусть они все съезжаются, и мы отметим это событие в ресторане!

   – Это как вам угодно! Я в таких вещах ничего не понимаю, так что разбирайтесь сами. – Эверт еще раз оглядел всех присутствующих. – Ну, друзья, мне пора! Благодарю вас всех за участие в этом деле, за вклад, который каждый из вас внес в его счастливое окончание…и не говорю "Прощайте". Разве что только вам, Иоганн Блашниц – вы свою миссию выполнили с честью, так что живите как жили и наслаждайтесь общением с женой! Удачи вам всем, в вашем мире она необходима!

   Эверт поднял руки за спину и надел на голову капюшон :

   – До встречи! –  не дожидаясь ответных слов, он в свою очередь, поднялся над колодцем и исчез.

   Вода, казалось, ринулась было за ним, но достигнув своего обычного уровня мгновенно успокоилась, и теперь мерно покачивалась глубоко под землей. Масси закрыл крышку и все медленно пошли назад. Выйдя из дверей подвала, Холлисток запер их на ключ и повесил его на прежнее место в комнатке консьержей.

   – Ну вот и подошла к концу ваша служба, Иоганн, – сказал он, поворачиваясь к Блашницу. – Свои обязательства вы выполнили сполна, и теперь можете быть свободны. Ваш вклад в успешное окончание дела оказался даже больше, чем я предполагал, а потому вот, пожалуйста, возьмите.

   Он вынул из кармана пачку денег и протянул их Блашницу :

   – Вы честно заработали их… а вот это вашей жене, – Генрих положил ему в ладонь ярко-красный камешек.

   – Спасибо, герр Холлисток! – Блашниц был очень растроган. – Быть рядом с вами была большая честь для меня. Если что-нибудь будет нужно, всегда можете на меня рассчитывать!

   Проводив Блошница и закрыв за ним дверь они втроем пошли по лестнице наверх.

   – Масси! – Холлисток вдруг остановился. – А как же ты подставился этому Ильмону? Он же превратился в тебя так, что даже я не сразу понял!

   – Все очень просто, босс. Я шел по улице, нес сумки, но как только зашел в подъезд, получил удар ножом в спину. Если бы на входе была консьержка, она бы наверное подняла крик, но ее не было. А потом он втолкнул меня в подвал и несколько раз ударил в грудь лопатой…даже сердце разрубил. Больше ничего сказать не могу.