Текст книги "Мастер меча (СИ)"

Автор книги: Макс Романов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Глава 20. Труба зовет.

Утро выдалось дождливым и особенно зябким. Молодому человеку, очень не хотелось вылезать из-под теплого одеяла. Сон в юности здоровый и крепкий, особенно на природе, где полно кислорода с разнообразными лесными благоуханиями.

Но как говорится, труба. Трубы, конечно, у них в лесу не было, но с этой функцией прекрасно справлялся Никита, который вставал ни свет, ни заря и начинал заниматься хозяйством. Илья так не мог. В прошлом, он как городской житель крупного мегаполиса, проснувшись шел в душ, потом выпивал чашечку ароматного кофе и только тогда шел по своим делам.

Здесь кофе не было, да и дела были настолько стремные, что каждый день тебя могли запросто убить. Но делать было нечего, и Илья стал медленно, слово уж, выползать из-под одеяла, а потом и палатки.

На улице он потянулся, умылся из ведра, опять же с помощью своего братика, который уже все подготовил и направился к центру поляны, где его уже ждали.

Чаек деда Макара совсем был не похож на кофе или привычный чай, но сбор на травках прибавлял с утра бодрости и приводил в тонус.

– Может возьмешь с собой людей Илья, – в очередной раз спросил старец, лицо которого выражало искреннее беспокойство по поводу предстоящего дела.

– Спасибо вам за заботу и доброту, но вдвоем сподручней, – ответил Илья, грея руки о чашку с горячим напитком.

– Оставил хотя бы Никиту, схватят и убьют вас, не ровен час.

Илья улыбнулся, припоминая выходки мелкого шалопая, когда тот спасал его, и не раз.

– Вы только ему не предлагайте остаться, то он у меня с характером, пол лагеря перевернет. Да и что я без него буду делать?

Дед Макар улыбнулся, видя, что этих храбрых молодых людей не остановить, если они что-то задумали сделать.

– На вот, держи. Здесь целебный бальзам. Это зелья от усталости, придает силы. А это если рану залечить, а вот это если усыпить кого…, – перечислял дед снадобья и потом протягивая Илье достаточно объемный узелок.

– За пленника не опасаешься? Выдаст ведь, как своих увидит.

– Да он столько наговорил, что ему от своих подальше быть нужно, – усмехнулся Илья, – а так по дороге может еще чего вспомнит. При деле был, не простолюдин.

На том короткое прощание закончилось, и троица отправилась в путь.

– Как звать-то тебя? – поинтересовался Никита у конвоируемого, чью лошадь держал за уздцы, выходя из леса.

Тот враждебно и высокомерно посмотрел на мальца, явно собираясь проигнорировать его вопрос. Но Никита достал пистолет и направил в его сторону.

– Руслан, Руслан меня величают, – залепетал пленник, быстро сообразив, что с этим пареньком лучше вести себя разумно.

Выбравшись на дорогу, друзья усадили связанного по рукам пленника на лошадь, предварительно накинув на него еще длинную веревку с петлей, чтобы тот не удумал сбежать, сели на коней и отправились на восток.

Ехали не быстро, время от времени останавливаясь. Их попутчик то и дело просил или воды или справить нужду. Судя по тому, как он елозит в седле, было очевидно, что не привык он к таким «прогулкам», или страдает каким-то недугом. В общем приходилось часто останавливаться.

Вот на одной такой остановке их и догнал отряд степняков, которые, как видно, разъезжали уже как у себя дома, не встречая сопротивления. Илья бегло насчитал человек двадцать, отчего стало немного тревожно; покосился на пленника, как бы он, чего не выкинул. Но тот стоял молча и покорно, опоясанный веревкой, конец которой находился в руках у Ильи.

Отряд остановился, осматривая славенов, которые в наглую ехали по дороге и не предпринимали попытки бежать.

Илья не стал ждать, засунул руку в карман и вытащил знак хана. В отряде степняков послышались восклицания. Видно, это была действительно могучая вещица и выдавалась не просто так и кое-кому. От отряда отделился человек, подъехал, чтобы его можно было слышать и на ломаном языке, но с уважением, поинтересовался, кто они такие и куда направляются.

– Мы подданные Хана, везем ему ценного пленника, – не моргнув и дернув за веревку, выпалил Илья, на ходу сочиняя подходящую легенду.

Видя, что люди перед ним не нервничают, кроме пленного, которому по статусу положено было трястись как осиновый лист, он вернулся к своим, перевел все услышанное и отряд поскакал дальше, потеряв всякий интерес к путникам.

«Фуххх…пронесло», – подумал Илья.

Но после такого неожиданного нервного сюрприза захотелось есть, да и время было обеденное. Он посмотрел на Руслана.

– Ну и что же ты не стал кричать?

– А почто мне кричать, вы бы меня сразу убили, а если к ним попаду, то за пытают до смерти.

Илья оценил его разумную логику и отметил, что тот не дурак, совсем не дурак, нужно еще узнать кто он такой и у кого служил. Он подошел к нему, развязал путы на руках и дал ложку.

Обедали молча, слышался только стук деревянных ложек о походный котелок с кашей, да щебетание разных птах. Когда все насытились, Илья неожиданно прервал молчание.

– А скажи мне Руслан, у кого ты был на службе и кому должен был доставить знак хана?

Тот как-то сразу покраснел и напрягся от столько неожиданного вопроса.

– Дали мне, как гонцу…кхе-кхе…я должен был передавать сообщения…– начал неубедительно лепетать пленник.

Послышался звук взводимого курка пистолета, словно детектор лжи.

– Вот видишь, мой брат думает, что ты врешь, – продолжил прессинг Илья.

– Служил у князя Еремея, ездил по его поручениям, – вывалил всю правду Руслан, зажатый в угол.

От этой новости Илью бросило в жар. Его лицо так исказилось злостью и ненавистью, что пленник прикрылся руками, думая, что его сейчас убьют на месте за эти слова.

Но через несколько секунд молодой воин взял себя руки. Сидящий перед ним человек был слабым, субтильным и не на нем лежит вина в предательстве своих людей.

– Он один участвует в сговоре или есть и другие князья?

Руслан рассказал, что были и другие, в основном из небольших приморских городков, да и тот городок, куда они едут, тоже сдался без боя.

Информация была ценная, но очень несвоевременная. Найти соратников Белогора, а уж тем более добраться до них было почти не реально, поэтому Илья решил действовать по старому плану. Он посмотрел на Руслан и в голове родилась еще одна идея. Везя его как пленника хана и дальше, они беспрепятственно въедут в тот городок, где осели степняки.

К первому указателю, на котором был написано «Дальноречье», они добрались только на следующий день. Это был тот самый город, в котором должен был находится сам хан, судя по клятвенным заверениям Руслана. Прошло чуть больше суток, во время которых путники почти не спали. Приходилось иногда прятаться в лесу, объезжать поселения. Даже при наличии «проездных документов» всякое могло случится. Но самое сложное и опасное было впереди. Нужно было доверится Руслану.

Илья долго прикидывал, как проникнуть в город, но лучшей идеи у него не возникло. Фокусы с переодеваниями в этот раз не пройдут. Наверняка люди, которые допускаются к самому главному завоевателю тщательно обыскиваются и проверяются. И он был прав, прошлый урок, Толян, по кличке «Горелый», выходец из двадцать первого века крепко усвоил.

Конечно, Руслана можно было запугивать до полусмерти, чтобы он выполнил то, о чем просил его Илья, но вспомнив мудрые слова про натянутую все время тетиву или сжатую пружину, он решил помимо кнута применить еще и пряник:

– Если выполнишь мой указ Илья, узнаешь о судьбе Белогора, то я тебе помогу устроится у моего друга. Он тоже князь, но верный своим людям. И еще этот мешочек будет твоим, – посулил награду Илья, достал из кармана увесистый мешок и раскрыл его. Там, конечно, было золото и несколько драгоценных украшений. У Руслана загорелись глаза, сразу видно, что он начал обдумывать варианты как начнет новую жизнь. Да, иногда человеку нужен второй шанс, думал Илья.

«И сдается мне это называется вербовка», – мысленно проговорил он. Так у него появился свой агент.

– Илья, давай я поеду с ним, посмотрю, что в городе делается, – предложил Никита.

Но старшему товарищу не хотелось рисковать парнем, и он начал придумывать как мягче отказать Никите, но опять же вмешался Руслан.

– А парень мог бы сгодится, если переоденется в тряпье. Мог бы быть посыльным. Если что случится или меня задержат, он передаст тебе весточку.

Доводы двоих его людей были настолько разумными, что с ними нельзя было не согласится. Вот только сам он оставался на время не у дел, и это немного терзало его юношеские амбиции.

Пока Никита переодевался в свои обычные вещи босоногого голодранца, Илья давал Руслану последние инструкции. Его главной задачей узнать, где держат Белогора, ну и по возможности попытаться увидеть его. Задача почти не выполнимая, но чем черт не шутит.

И напоследок он достал знак Хана, без которого им вообще никуда не пройти. Илья еще раз внимательно посмотрел на нового знакомого и вложил эту ценную вещь ему в руку.

Говорят, что самое трудное этого кого-то ждать, зная, что человек в это время рискует своей жизнь. Илья еще не испытывал это чувство, так как сам постоянно находился в гуще событий, но теперь настал его черед ждать. В первую очередь он переживал за Никиту, который был почти ребенком. Хотя в этом мире дети взрослеют намного раньше. За своего новоиспеченного агента он не сильно беспокоился, пускай сначала докажет, чего стоит, а там посмотрим. Сильное беспокойство вызывала судьба Белогора. Обычно военачальников такого уровня держат в плену, не отрубают голов и не вешают, но зная бандитскую сущность Хана, произойти может все что угодно.

Все эти мысли проносились в голове Ильи, пока Никита и Руслан выбрались из леска на дорогу и отправились в город. У них при себе не было оружия, которое все равно забрали бы на входе, поэтому ехали налегке. А вот все добро, которое таскал с собой маленький куркуль свалилось на него.

Оставшись, один Илья осмотрелся, выбрал место у большого дерева и соорудил тайник. Ему не хотелось просто оставаться при вещах, и он решил осторожно осмотреть местность вокруг города. Ехать верхом было опасно, так что он решил оставить пастись лошадь на небольшой полянке, в надежде, что в этом пролеске нет крупных хищников.

В это время Никита и Руслан подъехали к Дальноречью. Все было так, как они раньше думали. На подступах к городк хозяйничали степняки. Их пару раз проверили, обыскали и не найдя оружия пропустили, приняв за обычных бродяг, коих в этих местах хватало.

Руслан все время нервничал, поглядывая на Никиту, но тот был невозмутим. На входе их очередной раз остановили и снова ему пришлось лезть в карман и доставать знак хана.

Стража была бдительной. Все имеющиеся сумки вывернули наизнанку, одежду прохлопали, на наличие оружия. Даже лошадям заглянули под хвосты и только потом пропустили в город. Как они поняли потом, это процедура была для всех, со славенской внешностью. Прятать им было нечего, поэтому они сразу проследовали к центру города.

Здесь был базар и можно было купить что-то из еды, благо Илья щедро дал денег на нужды. Никита слез с коня, снял с него Черныша, который, по всей вероятности, уже привык ездить верхом и куда пошел, держа коня за уздцы.

– Ты куда? – окликнул его Руслан.

Никита нехотя обернулся на него, посмотрел совсем не по-дружески и пробурчал:

– Похожу посмотрю город, встретимся здесь.

Руслану нечего было на это возразить, он хоть и был старше по возрасту, но этот паренек был намного сильней его по духу. Так они разошлись и каждый отправился в свою сторону…

Глава 21. Восхождение Хана.

Толя Горелов, родившийся в шестидесятых годах двадцатого века и рос как все. Где-то было чуть хуже или чуть лучше, но в среднем все дети его возраста росли одинаково. В эти годы послевоенная жизнь уже достаточно наладилась, но люди все еще жили в бараках, а дефицит продуктов и вещей был еще в порядке вещей. В одном из таких бараков, в Марьиной Роще, он и жил.

Мать работала в библиотеке, а отца он почти и не помнил, знал только по немногим фронтовым фотографиям, да по рассказам матери. Его убили при нападении на продуктовый склад, когда мальчику было три года. Тогда каждый зарабатывал как мог и пытался прокормить свои семьи. Бандитизм был в расцвете и Марьина Роща славилась своими воровскими малинами. Много людей попало в эти жернова, и не исключением стал и его отец.

Но сын за отца был не в ответе как говорил, покоившийся к тому времени, великий вождь, поэтому в школе Толя, как и все был пионером. Там же он и получил свою кличку «Горелый», которая так и прилипнет к нему на всю дальнейшую жизнь.

Юность проходила бурно. Сам по себе Толя был общительным, быстро заводил знакомства, умел поставить себя в коллективе. Друзей было много, и потому развлечений после школы хватало. Да и родительский контроль не беспокоил детей того времени, у родителей хватало и своих забот.

Зачастую детские шалости выходили далеко за рамки дозволенного законом. Например, пойти на рынок и украсть что-нибудь с прилавка. Раздеть кого-нибудь в подворотне, угрожая самодельным ножиком. Верхом мастерства у юных шалопаев считалось достать кошелек из кармана какого-нибудь гражданина.

Так что свои приводы в милицию и первый срок Толян получил очень рано. А дальше понеслось по накатанной дорожке. Украл – сел, вышел и снова сел.

Из этой пагубной колеи Толяну удалось выбраться только ближе к тридцати с лишним годам, когда он уже стал матерым уголовником с несколькими ходками за плечами и устоявшейся кличкой Толян «Горелый».

Жизнь к этому времени очень сильно изменилась, поэтому «откинувшись», в очередной раз, Толя стал искать новые перспективы на жизнь. Привычная ему страна развалилась, но бурные девяностые сулили большой куш, поэтому он «закатал рукава» и рьяно окунулся в этот новый анархический водоворот.

Для начала Горелый решил попробовать себя в качестве рэкетира. По его мнению, это занятие было самым модным в то время, да и оружия в стране было полно, особенно с его связями. А уж связей в преступном мире у него было много, не последним человеком был. Он, конечно, не тянул на титул вора законника, но авторитет в определенных кругах у него был хороший. Работа нашлась быстро и первые отжатые у бедолаг деньги поплыли в его карманы. Насилие стало его привычным и даже любимым делом. Он наслаждался страхом, который испытывали люди при его виде. А если просто бандитского вида было мало, то на помощь всегда приходили нож и любимый «макарыч». Жизнь текла как по маслу. Днем работа, а вечером кутежи с корешами и легкодоступными женщинами. И казалось, что никто больше не сможет помешать ему жить так, как он хочет.

Правда «птица счастья», которая иногда посещает буйные головы, очень уж изменчивая по своей натуре, поэтому Толян оказался в разработке компетентных органов спустя пару месяцев, а еще через несколько дней он уже заметил слежку.

Матерый уголовник уже битый час пытался скинуть с себя «хвост» оперативников. Он петлял как заяц по улицам города, садился в транспорт, заходил в подворотни. На миг ему показалось что он избавился от слежки, но посмотрев в витрину магазина, которая отражала соседнюю улицу, Толя в очередной раз заметил подозрительного хмыря, который косился в его сторону.

«Плотно обложили, суки…», – со злостью подумал он и привычно сплюнул на асфальт сквозь зубы.

Впереди показалась какая-то старая постройка, огороженная деревянным забором. В его голове моментально родилась идея.

«Давайте поиграем. Живым я вам так просто не сдамся», – прикинул он в уме и нащупал рукой свой любимый «макарыч», который всегда носил за поясом джинс. Он ускорил шаг, дошел до забора и одним рывком перемахнул через него. Что-что, а лазить через чужие заборы ему приходилось с самого детства.

К забору ринулись и его преследователи. Их было трое. Они так же ловко перемахнули через забор. Оперативники, наверное, порадовались, что бандит сам себя загнал в ловушку и его можно взять на изолированной от мирных жителей территории.

Но никто из этой четверки не знал о том, что за ними наблюдает еще один человек, который, в отличии от них, не был похож ни на милиционеров, ни на бандитов. Так, с виду, обычный обыватель средних лет.

В это время, внутри огороженного забором участка, началась перестрелка. Оперативники были опытные ребята, но дичь досталась им матерая. Они пытались взять его в клещи, с трех сторон, но бандит ловко передвигался, благо было много кирпичных укрытий, образовавшихся в результате частичного разрушения археологического строения. Ему даже удалось слегка ранить в руку одного из оперативников. Пока двое других помогали своему товарищу, у Толяна образовалось время, чтобы сменить позицию на более выгодную. Он рванул к какой-то странной, отдельно стоящей арке с не менее странной крышей. В ней было ровное круглое отверстие размером с крупный арбуз, явно рукотворное.

«Какая странная крыша» – успел подумать он до того момента, когда реальность вокруг него не начала меняться. Воздух вокруг стал искажаться, как при горении газа из зажигалки. Голова закружилась и на миг все стало темно.

«Неужели опера попали в меня?» – всплыло у него в мозгу. Но боли он не чувствовал, а сознание постепенно возвращалось. Толян протер глаза тыльными сторонами ладоней, моргнул несколько раз для верности и застыл в полном недоумении.

Вокруг никого и ничего не было, а сам он стоял по щиколотку в какой-то зловонной луже.

Горелый снова прокрутил в голове мысль, что его убили, но оставшийся в правой руке «макарыч» разубеждал его в этом.

«На тот свет, вроде как, ничего брать с собой не положено» – усмехнулся он в слух. И мысль о том, что он еще жив придала ему сил.

Он вышел из лужи и стал тщательно вытирать об траву свои черные туфли, купленные за не хилую кучу баксов.

Первая встреча с аборигенами и выяснение своего текущего местоположения прошли так же, как и у любого другого человека, оказавшегося в текущей ситуации, а вот последующая адаптация была весьма специфическая. Как только Горелый уяснил что портал в обратную сторону не работает, и он оказался в ловушке, то сразу начал искать пути к улучшению своей жизнь. Какой-либо профессий он не владел, да работать статус ему не велел. Он начал разбой. Сначала разбойничал на дорогах, потроша крестьян, возивших свои товары на рынки, а потом добрался и до зажиточных людей.

Слава о странно одетом и жестоком разбойнике поползла по близлежащим окрестностям и вскоре дошла до властей. Власти думали не долго и отправили разыскной отряд, чтобы изловить этого душегуба, благо дело было привычным.

Толян был не глупым человеком и понимал, что дикари (так он называл всех аборигенов) вскоре начнут на него охоту. Его звериное чутье, приобретенное за многие годы отсидки, подсказывало ему, что нужно выходить из леса и перебираться в город. Он организовал надежный тайник, попрятал награбленное добро и приоделся по местной моде, благо у него организовался целый гардероб шмотья с местным колоритом.

Горелый перебрался в город, поселился в таверне и стал кутить, объедаясь местными блюдами. Что-что, а натуральные продукты отличались по вкусу от полубумажных из его мира. Алкоголь тоже был не такой сивухой, к которой он привык, поэтому новоиспеченный разбойник устраивал себе целые пиры, заказывая все меню и еле доползая до своей комнаты.

Через неделю бурных возлияний Толян обнаружил что у него появились друзья. Да, те друзья, которые как мухи слетаются на дармовщинку. «Гулящие люди» – народ с «душком», среди них есть как обычные пропойцы, так и мастера «темных дел» любых мастей. Неудивительно что Горелый привлек их внимание. Богатый гуляка, с каким-то иноземным говором, швыряющий монеты горстями и угощая всех бродяг, казался очень лакомым кусочком. Правда, вскоре, особо ретивые и наглые осознали, что ошиблись, ощутив на своей шкуре хитрый и жесткий нрав матерого сидельца. Так вот Толя Горелый снова стал авторитетом, только уже совсем в другом, далеком мире. Жизнь потекла быстрым извилистым ручейком, как и всегда.

«Приспособится хорошо жить, можно в любом месте» – думал он, находясь в одном частном и «приличном» заведении. Не первый раз посещала его эта мысль во времена отсидок в своем мире.

«А здесь почти настоящий рай» – продолжил он свои мысли, откусывая большой кусок вкусного мяса от рульки, которую держал в одной руке и запивая не менее вкусным и настоящим вином из глиняной кружки, которую почти не выпускал из другой руки. А в это время его взор ласкали две полуобнаженные женщины, которые танцевали какой-то не привычный для него, своеобразный танец, то и дело словно растворяясь в клубах табачного дыма.

«Это тебе не банальный стриптиз на шестах, что-то в этом пленительное есть» – начал распалятся в Толяне ценитель сладкой жизни, предвкушая продолжение этого замечательного застолья.

Наверное, есть тип людей, которые постоянно путают текучий жизненный ручеек с веревкой, которая вьется. Поэтому очнувшись в железных кандалах, которые были на руках и ногах, Горелый удивился. Его удивление на короткое время сменил страх. После страха пришло разочарование и веселая злость.

«Сдали все-таки местные шлюхи. Опоили чем-то и сдали» – ухмыльнулся он про себя.

Вокруг была темнота. И единственное, о чем он в данным момент время сожалел, так это о том, что в этом чертовом мире еще не было электричества и элементарной на его взгляд лампочки. Никтофобией (боязнь темноты) он страдал с самого детства, когда жил с матерью в бараке. Ради экономии электричества в бараке было почти всегда темно и маленьким мальчиком, наслушавшись всяких страшилок от старших он очень страдал от темноты.

Вскоре раздался скрежет ключа и скрип открывающейся двери. За ним пришли. Какой-то верзила схватил его под руку и поднял с пола, словно набитый соломой манекен.

Длинный коридор, по которому его вел этот человек был хотя бы освещен редкими факелами, весящими вдоль стен. Толян огляделся. С обеих сторон коридора виднелись железные двери.

«Вот я и снова дома» – иронично подумал он.

Но Толя Горелый сильно ошибался в своих суждениях. Все его предыдущие отсидки, в дальнейшем, показались бы ему опасным, но веселым развлечением.

Его завели в одну из дверей. Это помещение было освещено. Даже слишком освещено. Там, помимо факелов, находилась еще разожжённая печь, а вокруг множество всяких приспособлений – это была пыточная. Толяна бросило в жар. Он ощутил, как по телу по текли капельки липкого, от страха, пота.

Заплечных дел мастер (палач), который там находился был специалистом своего дела. Увидев новенького, которого к нему привели, он не проявил никакого интереса, а просто достал клещами из печи какой-то раскаленный предмет, подошел к узнику и прислонил его к плечу. Толян взвыл от боли и тело его обмякло, удерживаемое верзилой, который его сюда привел. Его заклеймили, без всяких предварительных судов и слушаний. И это было только начало злоключений, которые, вероятно, вернулись Горелому жизненным бумерангом.

Единственное что у него осталось и помогало выжить – это природное упрямство. Поэтому, когда его приковали к столбу и били кнутом, превращая кожу на спине в кровавое месиво, он ни в чем не сознавался. Ни в разбойных делах, ни в воровских. Толян еще в молодости прошел и хорошо усвоил этот урок на допросах у следователей.

В конце концов от него отстали, не имея признания и доказательств вины и вместе с еще такими уже закованными в цепи узниками отправили на каторгу.

Путь был не близким, они шли под конвоем почти месяц и до конца дошли не все. За это время Толя Горелый обдумывал план побега и мести. Он отомстит всем, кто его предал, всем кто его пытал и заклеймил. Он отомстит городу и вообще всему этому варварскому миру. Такая злость придавала ему силы передвигать изможденные, закованные в кандалы ноги и двигаться вперед.

Впереди был рудник и кайло. Целых два года Толян крушил камни, добывая руду для тех, кого люто возненавидел и эти же два года объединял вокруг себя других узников. Если появлялись другие лидеры или сомневающиеся в его единоличном авторитете, он их убирал. В итоге он стал единственным хозяином этих подземелий, которого боялись и уважали.

Когда пришло время, несколько сотен узников подняли бунт, перебили охрану и вырвались на свободу. И выйдя на свободу, Горелый заранее знал куда ему двигаться и что делать. А двигаться он будет в степи, и объединять вокруг себя кочевые племена, благо среди его людей много степняков, которые и подали ему эту идею.

«И если в этом мире еще не было татаро-монгольского нашествия, то я вам его устрою. Только теперь я буду Великим Ханом» – думал озлобленный Толян, шагая на восток.

Ему потребовалось около двадцати лет чтобы завоевать степь, объединив все разрозненные племена. Во многом, по мимо грубой силы, ему помогали знания из своего мира. Люди, которые не знали ничего о природе электричества, удивлялись даже элементарному громоотводу, в который как по волшебству била молния. Такие мелкие фокусы вперемешку с грубой силой вознесли его на верх, и он стал Ханом. Наступила пора наказать этот мир.

Все шло как нельзя лучше и перед самым нападением Толя сам решил, инкогнито, посетить ненавистный ему город Староярск. Он взял с собой надежных людей и они, с легендой богатых иноземных торговцев, свободно проникли в город. Горелый здраво рассудил, что после стольких лет его никто здесь не узнает. И он очень удивился, когда в один из дней, в сумерках возвращаясь на постоялых двор он встретил человека, который задал ему вежливый вопрос:

– Здравствуйте! Вы Анатолий Горелов?

Толян, в свои уже пятьдесят с лишним лет, чуть не подпрыгнул от неожиданности, но взял себя в руки.

– А кто спрашивает? – ответил он вопросом на вопрос.

– Вы меня не знаете, но мы из одного с вами мира и времени.

– И что вы хотите от меня? – спросил он, сохраняя видимое спокойствие.

– Я хочу убедительно попросить вас не делать то, что вы задумали. Это очень опасно, поверьте.

– Я сам буду решать, что мне делать, а чего нет, – грубо ответил Горелый, в котором проснулся крутой буйный нрав.

– В таком случае, я обязан…, – не успел договорить фразу мужчина, потому-что Толян резко выхватил из кармана свой «Макаров» и направил на незнакомца.

Незнакомец, явно, был с хорошей подготовкой, поэтому резким движением обоих рук выбил пистолет из правой руки оппонента и почти в тоже мгновение получил удар кинжалом в грудь, прямо в сердце. Это был коронный прием матерого бандита.

Времени искать в темноте свой пистолет не было, поэтому Толя Горелый, услышав голоса мальчишек и лай собаки, поспешил скрыться с места преступления, оставляя за собой очередной труп и размышляя над возникшими в его голове вопросами.