Текст книги "Мастер меча (СИ)"

Автор книги: Макс Романов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Глава 14. Походные дрязги.

Илья так сильно ушел в свои мысли, что, казалось бы, время для него остановилось. Поводов для размышления было достаточно много, но пару вопросов его мучали особенно:

«Что я здесь вообще делаю? И зачем мне нужна эта война?»

Если бы эти вопросы он задал сам себе еще с год назад, то особо бы не мучался, ища на них трудные ответы. А сейчас уже появились дилеммы, которые не так-то просто было решить.

Он лежал и вспоминал свои бесшабашные дни, когда развлекался со своим другом. Те опасности, которыми они подвергались, казались просто мелкими неприятностями, по сравнению с опасностями этого мира. Раньше бы он просто поменял личину и растворился в этом мире, а теперь Илья не мог этого сделать, он был не один.

Семья, друзья, боевые товарищи, которые верили ему и уважали. Это бремя одновременно и давило на его свободолюбивый характер и радовало своим наличием.

Оставалось только лежать на этой кровати и ждать дальнейших событий, а они ничего хорошего не предвещали.

Если бы у него на стене висели часы, то их стрелки бежали бы сейчас очень быстро, но часов не было, а молодой человек потерял счет времени.

Небольшой камушек ударил в ставню окна. Илья прервал свои размышления, встал и открыл окно. На улице стоял Никита и держал под уздцы коня, нагруженного какой-то амуницией.

– Илюш помоги…тут дядька Кузьма передал.

Илья вышел из казармы.

– Ну, показывай, что там дядька опять наработал!? – произнес он, подходя к Никите и бросая Чернышу кусок мяса, который остался от обеда.

– Вот, это тебе. Сказал, что точно под тебя сделал, – ответил Никита, доставая два парных меча очень изящной работы.

Илья взял их в руки и стал крутить, проверяя балансировку. Она была идеальной. Рукоятки сидели в руках как влитые. А сталь радовала взор своим блеском.

– Ух дядька! Вот кузнец неутомимый, – восхищался молодой, но уже опытный воин.

Глаза у него загорелись, как и у мальчишки, который перед ним стоял и смотрел. И все гнетущие мысли, последних двух часов, словно растворились сами по себе.

– И вот еще, держи, – Никита снял с лошади небольшую плоскую суму.

– Что это? – спросил Илья, все еще любуясь мечами.

– Дядька сказал… что здесь бумаги. Нарисовал тебе…ну те пушки, над которыми вы тогда весь уголь у тетки извели, – озорно улыбнулся мальчишка.

Илья сразу переключил внимание и засунул мечи в ножны.

– Вау, – не удержался он от возгласа двадцатого века, разворачивая пергамент и рассматривая чертежи.

– На словах просил передать, что основание сделал, но пушки отлить не может. Нужно наладить литейное дело.

– Ай да Кузьма, ай да молодец, – бормотал себе под нос Илья, перебирая бумаги.

Аккуратно сложив чертежи обратно в сумку, они продолжили разбирать подарки. В мешках была еще разная военная амуниция, а в конце Никита достал свое оружие, которой кузнец сделал для него. Это был облегченный, тонкий мечь, но намного длиннее кинжала.

Мальчишка стал крутить его, демонстрируя свое мастерство, а у Ильи сразу же забегали в голове мысли.

«Куда бы его пристроить в тылу? Не взять нельзя, это сильно оскорбит мальчишку». Не найдя ответа на этот вопрос, он решил подумать об этом чуть позже.

– Ой, совсем забыл Илюш. Баба Таня тут передала. Напекла разного, – он снял последнюю торбу.

Илья взял ее в руки, приоткрыл и понюхал. Запах был такой, что в животе тотчас заурчало.

– Отведи коня, вымой руки и будем кушать, – дал он последнее распоряжение и взвалив на себя весь их скарб отправился обратно в казарму.

На следующее утро воинов выставили на плацу. Их было несколько тысяч. Около десяти или чуть больше сотен. Все, что успели наскрести.

Высокое начальство стояло напротив, среди них был и деспотичный Еремей. От Серольска приехал князь, Бажен, и друг Ильи, с которым он так еще и не повидался.

Илья стоял в строю и размышлял об иронии жизни. Выбирать не приходилось, он уже часть системы. Опять пошлют испытывать судьбу.

Патриотичную речь перед ним начал произносить какой-то пожилой военачальник. Илья не знал как его зовут и даже ни разу не видел.

– Служивые, – начал он, – ворог пришел на нашу землю… Дальше началась пустая болтовня, от которой хотелось зевнуть, но все стойко держались.

Воинов по сути интересовал лишь один вопрос. Когда?

Прошло не менее получаса, пока наконец-то пожилой вояка не утомился вещать и сообщил главное… Их отправляют в поход через три.

«Ну вот, с этого и нужно было и начинать», – подумал Илья, прикидывая как ему использовать это время.

Когда их распустили, ему наконец-то удалось встретится со своим другом Баженом, который казался взволнованным. После традиционных обниманий и поцелуев, Илья не смог больше терпеть и сразу выпалил свои вопросы:

– Как там моя семья? – начал он с самого главного.

– Как там мое производство? Успеют ли подвести колючую проволоку до отправки? – продолжил Илья, не дождавшись ответа на первый вопрос.

Бажен улыбнулся, понимая как его юный друг соскучился по новостям из дома.

– С семьей все хорошо, нужды у них нет. Я же тебе обещал. Передавали низкий поклон. Жена особенно.

Он как-то хитро улыбнулся, покрутил свой ус и продолжил:

– Илья, тут такое дело, дите у вас будет.

После такой новости Илья позабыл все на свете. Целый рой мыслей ворвались в его молодой мозг и буквально парализовали все остальное. Это было слишком неожиданно в свете текущих и предстоящих событий. Да и само чувство было доселе ему не знакомо.

Он, конечно, не мог видь со стороны самого себя, но его лицо застыло с глупой улыбкой. Впрочем, как и у любого другого будущего папаши, которому только что об этом сообщили.

Бажен видел, что он ввел своего друга в сильнейшие размышления и понимая, о чем тот думает, дал ему пару минут прийти в себя, а потом продолжил:

– Вот такие брат дела, но отпустить тебя домой пока никак нельзя. Сам понимаешь.

– Понимаю, – коротко ответил Илья, справляясь с нахлынувшими чувствами и новыми заботами, которые появились в его голове.

– Вот, – продолжил он, снимая с плеча тонкую сумку и все еще переваривая новость.

– Что это? – спросил Бажен, крутя сумку в руках.

– Чертежи пушки, нужно отлить на заводе. Основание кузнец уже сделал.

Бажен с интересом рассматривал картинки. Система имела двадцать стволов. Пока из первых десяти велась стрельба, другие остывали. Пушки были небольшие, но достаточно длинные, под картечь. В ближнем бою ими можно было разметать как пеших, так и конных врагов, целую толпу. В одной такой пушке заряжалось до пятидесяти ружейных пуль.

– А не сорвет их с лафета такого? – поинтересовался его друг.

– Нет, не сорвет, – сказал Илья и уж было хотел добавить, что так уже пробовали, но вовремя закрыл рот.

Бажен, видя уверенность с какой Илья ответил на его вопрос и сам перестал сомневаться.

– Хорошо, отольют тебе пушки и отправят вдогонку к твоему отряду.

– Да, кузнеца моего забери в Серольск, пускай там на месте их соберет. Это дядька Никиты, мастер на все руки.

– Ну башковитым мастеровым мы всегда рады, – деловито улыбнулся Бажен, – а проволоку я тебе уже привез. Примешь подводы вон там, – и показал направление.

– Ну, а мне брат пора.

Они попрощались и каждый пошел по своим делам.

На следующее утро Илья сидел за столом и портил один лист дорогой бумаги за другим, пытаясь придумать хоть какой-то план действий. Он, человек из двадцать первого века, прекрасно знал, что их ждет. Степняки с их жестоким предводителем будут идти напролом. И количество бойцов в их армиях едва ли будет больше одного к двадцати воинам.

Нет, он не пытался выиграть войну, он пытался не быть дураком и выжить, а не как его бравые коллеги сотники. Вчера, когда он получал свою колючую проволоку, что только он от них не услышал. Шутки, по поводу нескольких телег с лишним железом, сыпались со всех сторон.

«Безумцы, они даже не понимают, что их ждет», – думал про себя Илья.

Их не только будут засыпать тысячами стрел, но и просто сметать, закидывая пушечным мясом. Их Хан, его современник никого не будет жалеть. Ни своих, а уж тем более чужих.

Илья даже не стал вчера спрашивать у Бажена про ситуацию на границе. Он сам знал ответ. Степняки убивают всех, грабят, сжигают деревни, угоняют людей в рабство.

Нужно было хотя бы своей сотне объяснить ситуацию, ну и по возможности подготовить к боям.

«Предупреждён – значит вооружён», – решил Илья и крикнул своему помощнику:

– Ефим, собери людей.

Илья организовал в своей казарме что-то вроде учебного класса. Долго же пришлось, до этого, объяснять своим людям для чего нужно сбить доски в щит, повесить его на стену, выкрасить в черный цвет и принести ему сухого известняка. Но дело того стоило.

Сейчас он, как заправский учитель, подошел к доске и начал чертить схемы, наглядно объясняя тактику действий врага и что им нужно будет предпринимать в ответ.

Все смешки, которые начали было отпускать заядлые шутники, прекратили его люди, раздав пару затрещин.

А под конец своей лекции Илья приказал соорудить несколько небольших катапульт. Он не собирался метать во врага камни, а вот закидывать впереди своих позиций железные колючки было хорошей идеей.

В этих хлопотах и прошло отведенное время. Все было загружено, упаковано и готово к походу.

Последний вечер выдался особенно тяжким для Ильи. Он никак не мог заставить себя пойти спать. Мысли не давали покоя и отдыха. Все казалось каким-то не реальным, не своим, как будто это был сон. Всего год прошел после того, как он был веселым беспризорником балагуром. А за это время успел женится, скоро родится ребенок, на шее сотня душ, за которые он отвечает и маленький мальчишка с собакой.

«Угораздило же меня так…», – подумал он про себя и побрел в очередной раз вокруг казармы.

Город тоже не спал. Повсюду горели огни, а в воздухе пахло смолой. Смолу вытапливали теперь круглосуточно, готовясь к обороне. Видно и начальство не дураки, понимали, что враг дойдет и сюда, а их отряд – это первый заслон. И невольно Илья оказался прав.

В это время как раз шел очередной совет в хоромах Еремея. Сам он почти не принимал участия, отдав всю заботу о ратной работе своим братьям. Иногда правда, после очередного бокала вина, он пытался что-то сказать, но его не слушали.

– Белогор, сколько на сегодня всего голов у нас? – задал вопрос один из князей пожилому военачальнику, который недавно выступал.

Тот статно пригладил свои длинные усищи, наморщил лоб и ответил:

– Ну где-то осемнадцать, али двадцать тысяч. Точно подсчитаем вот здесь, – и он ткнул пальцем на большую карту, разложенную на столе.

– Ух, по пятнадцать на брата, много… – сразу сник задавший вопрос, – не устоим.

– Ну дайте время, за месяц еще тысяч пятьдесят наберем. А пока, все что есть, – ответил Белогор.

Это был воин в годах, но еще очень даже крепкий. Широкие плечи, на лице два небольших шрама. Да и не из робкого десятка.

– Бажен, – повернул он голову. – Как там твой сотник, затейник? Над ним на днях все потешались.

– Пускай на поле битвы потом потешатся, а Илья не подведет, сам увидишь, – заступился за своего друга Бажен.

– Слабый он и не верю я ему, – взвизгнул Еремей, улучив момент вставить палку в колеса.

Десять пар глаз гневно посмотрели на него и тот сник.

– Ну, пора и вздремнуть немного, с утра в поход, – сказал Белогор, давая понять, что на этом совещание окончено.

С утра, как только слегка забрезжил рассвет и запели первые петухи, в унисон с ними загудели могучие трубы, вытаскивая служивый народ со своих соломенных матрасов.

Илья тоже вскочил со своей кровати, уже по привычке.

– Полей, – сказал он Никите, который еще звал и тер глаза.

Ни умылись и стали одеваться. Амуниция у них была просто шикарная. Дядька Кузьма расстарался.

Илья смотрел как парень четкими, военными движениями застегивает все ремешки и вешает на себя оружие. Гордость и чувство тревоги за Никиту перемешались вместе.

– Может поедешь с Баженом в Серольск, присмотришь там за всеми?

– Нет, – коротко ответил Никита, не оставляя Илье ни одного шанса его уговорить.

Спустя час войско стало по сотням выстраиваться в цепочку, готовясь выходить из города. Каждая пешая сотня выстраивалась по четыре человека в ряд. Впереди сотник и помощники на конях, позади обозы с продовольствием и амуницией. Сколько километров занимала эта процессия сказать было трудно, так как на улицу высыпали и все горожане.

Женщины махали платками, кричали что-то на прощание своим мужьям, а мальчишки шагали рядом.

Илья услышал, как впереди сотник что-то крикнул своим и те затянули песню.

Чтобы не быть белой вороной он повернулся и крикнул:

– Запевай!

Его воины затянули какую-то песню. О войне, о трудностях похода. Илье такой фольклор не понравился. И решив немного поозорничать, он громко запел:

«Солдатушки, бравы ребятушки, Где же ваши деды?Наши деды – славные победы,Вот где наши деды.Наши деды – славные победы,Вот где наши деды.Солдатушки, бравы ребятушки,Где же ваши матки?Наши матки – белые палатки,Вот где наши матки.Наши матки – белые палатки,Вот где наши матки.Солдатушки, бравы ребятушки,А где же ваши жены?Наши жены – ружья заряжены,Вот где наши жены.Наши жены – ружья заряжены Вот где наши жены…»

Его воины навострили уши и уже со второго раза громко подхватили песню своего командира. Вот так браво и вышли они из города, отправившись в долгий поход, кто за славой, а кто и за погибелью.

Глава 15. Первая кровь.

Озорство Ильи с походной песней не обошлось ему просто так. Эта песня так зацепила все войско, что пришлось принимать вестовых из других сотен и несколько раз писать полный текст песни.

«Пошутил…так пошутил. Ну хоть сменят свои заунывные мотивы», – думал Илья, в очередной раз принимая гонца. Правда без подарка никто не приходил. Все что-нибудь приносили. Такой дешевый авторитет его даже немного позабавил.

Они сидели вокруг костра, на очередном привале и варили солдатскую кашу.

– Командир, а откуда эта песня, я раньше ее и не слыхал? – спросил Егор, один из его старых воинов, которого он назначил десятником.

– Придумал для вас, то поете, как будто помирать собрались, – соврал Илья, не говорить же правду.

Воины вокруг костра засмеялись.

– Никита, когда уже там каша будет готова, – крикнул его помощник Ефим мальчугану, который сегодня кашеварил.

– Да готова почти, – ответил тот, пробуя кашу с деревянной ложки.

– Ну, так накладывай, то живот к спине прилип. Всех с голоду уморишь.

Десятники у костра опять заржали в голос.

Илье стало интересно, где они находятся. Он достал и развернул карту.

– Ефим, глянь.

Его помощник подошел и сел рядом.

– Вчера мы проходили Бобровку, Сбруево. Вон там получается Зайцево, – он указал пальцем направление, – а впереди Сосновка?

Ефим поводил пальцем по карте, перебирая губами про себя.

– Да, все верно.

Илья отметил маршрут на карте. Делал он это ежедневно, чтобы изучить местность. Не хотелось просто тащится, как баран за всеми. Он встал и оглядел всю местность вокруг, запоминая ориентиры.

«Сейчас бы бинокль…», – подумал он. Но такой роскоши здесь пока не имелось.

На всем поле, куда только можно было вскинуть взгляд сидели у костров воины. Вчера они соединились с еще одним крупным отрядом и теперь шли вместе.

Наконец-то поспела каша и они предались одной из любимых солдатских услад, громко стукая деревянными ложками по таким же деревянным мискам.

До наступления сумерек было еще часов шесть, можно было прошагать еще много миль, но вперед их никто не гнал. После обеда всегда давали один час подремать.

Между кострами шел какой-то человек, с виду гонец. И явно направлялся к ним.

– Илья, опять по твою душу небось, – пошутил Ефим.

И старый вояка не ошибся. Гонец подошел к Илье и официально сказал.

– Сотник, тебя к Белогору.

Пока они шли к походному навесу военачальника, Илья все думал:

«Зачем это я понадобился старику. Не случилось ли что? А впрочем, чего я гадаю, сейчас все скажут…».

Белогор сидел у стола и что-то разбирал со своими помощниками. Илья остановился перед навесом и громко выпалил:

– Здравия желаю Ваше Сиятельство!

– А, заходи Илья, – повернулся к нему князь, – подарки вот к тебе дошли.

– Догнали обозы тебя из Серольска. Вот грамоту просили передать. Иди вон получай, – продолжил он, протягивая бумагу и показывая направление.

От радости Илья чуть не забыл отдать честь, но вовремя опомнился и потом бегом побежал в указанном направлении.

– Сорванец молодой, но с виду бравый, – добавил ему вслед Белогор, возвращаясь к свои делам.

Подбегая к обозу, состоящему из четырех телег, Илья увидел знакомую фигуру. Это был дядька Кузьма. Коренастый кузнец гонял каких-то мужичков своим громким и грубым басом, вовсе не стесняясь в выражениях.

– Кузьма, – окрикнул его Илья.

Тот обернулся и на его суровом и грозном лице начали распрямляться морщины. Они обнялись.

– Наконец-то догнал я вас. Ехали днями и ночами. Еще друг твой навязал мне этих хиленьких мужичков. Воют не переставая, – он повернулся к ним и погрозил своим могучим кузнецким кулаком.

Илья был одновременно рад кузнецу и опечален, что тот из-за него покинул свою семью.

Но он решил при первой же возможности отправить его обратно. А пока соберет пушки, да и за Никитой присмотрит.

В этот день они прошли еще не много и встали лагерем у живописной деревни Сосновка, на берегу реки. Река была достаточно широкая и мелкого брода поблизости не было. Был хлипкий деревенский мостик, но он не выдержит их груженые амуницией большие телеги. Начальство приказало рубить сосны и дополнительно строить плоты, чтобы утром переправиться на другой берег.

Его воины засучили рукава и принялись за работу. Дядька Кузьма распаковал свой обоз и стал возиться с пушками. А Илья, взяв с собой Никиту и Черныша, отправился к реке посмотреть все своими глазами.

Течение реки было не быстрое и она медленно, чуть вальяжно струилась между красивыми берегами.

С одной и с другой стороны берега были пологие. Песчаная коса, протянувшаяся от берега, доходила почти до четверти реки.

Илья решил по ней прогуляться. Дойдя до конца узкой полоски, он посмотрел на воду. Дальше шел резкий обрыв, и вода темнела, говоря о том, что река достаточно глубокая.

Несмотря на то, что было достаточно холодно, заводной Черныш уже залез в воду и весело тявкал, смывая дорожную грязь.

Это было заразно. Илья и Никита сняли оружие, освободились от доспехов и стали ополаскиваться прохладной водой.

Погода стояла безветренная. Листья на деревьях шевелись только от могучих ударов воинов, которые неподалеку рубили лес на плоты.

– Илья, – вскрикнул Никита.

– Что? – повернул он к нему голову.

И тут же мимо лица что—то просвистело, больно оцарапав щеку.

Илья бросился к своему оружию, поднял ружье и выстрелил в сторону врага не целясь, просто подавая сигнал своим. Шум выстрела эхом разнёсся по округе.

Схватив свои вещи, друзья поспешили убраться с этой песчаной косы.

Оказавшись в безопасности, Илья обернулся в сторону противоположного берега. Там стоял небольшой отряд степняков и громко «улюлюкали», издавая какие—то гортанные звуки.

– Вот сучьи дети и сюда уже добрались, – выругался он, вытирая кровь со щеки.

– Кто стрелял? – раздался голос и из леска показалось несколько воинов.

Илья молча показал рукой на тот берег, где степняки продолжали улюлюкать.

– Догоним их!? – толи вопросительно, толи утвердительно произнес один из бойцов.

Илья повернулся к ним и показал свою щеку, по которой все ещё шла кровь.

– Побьют всех из луков и ускачут, – добавил он мрачно, – иди лучше доложи Белогору.

Воин исчез за деревьями, а Илья насупился и стал думать план, как ему отомстить степнякам за свою расцарапанную физиономию.

– В бою ещё не были, а кровь уже пролили? – шутил Белогор, когда Илья явился к нему с докладом.

– Разрешите ночью к ним наведаться Ваша Светлость? – начал было молодой воин

– Да не нужно Илья, ты храбрый юноша, но завтра с утра все вместе пойдем. Их там немного. Ну постреляют немного, закроемся щитами.

Илье ничего не оставалось, как вернуться к своему отряду и готовится к завтрашнему форсированию реки.

Ежась от утренней прохлады, воины вылезали из своих походных палаток и подкидывали побольше дров в костры, чтобы побыстрее согреться и приготовить пищу.

Утро выдалось не слишком туманное, поэтому нужно было поторапливаться с завтраком и начинать форсировать реку.

Первые плоты спустили на воду уже минут через тридцать. На каждом плоту по десять человек с командиром. Эти ударные группы должны закрепится на другом берегу и обеспечить безопасную переправку всего отряда. Белогор рассредоточил их выше и ниже по течению реки, чтобы противник не мог сконцентрироваться на одном месте.

До середины реки все шло хорошо, а потом дымка тумана стала рассеиваться и полетели вражеские стрелы. Степняков было больше, чем ожидалось. В плоты стреляли группами по десять или пятнадцать лучников. Воины закрывались щитами, но это не сильно помогало, они были беззащитны на воде. Атаковать в ответ они не могли, степняки стреляли из прибрежного кустарника. Да и какая стрельба из лука на качающемуся плоту.

Крики раненых возвестили о первых потерях и форсирующие реку вынуждены были повернуть назад.

Когда плоты причалили обратно, то потери составляли примерно пятьдесят процентов убитыми или ранеными. Двадцать семь воинов отправились на тот свет в течении тридцати минут, остальные были ранены. У противника потерь не было вообще и об этом возвестило их улюлюканье с того берега. Всем приказано было отойти от реки и опять разбить лагерь.

Илья наблюдал как старый военачальник ходит вдоль пролеска, отделяющего поле от реки.

«Видно старый вояка еще не сталкивался со степняками, не знает их тактику», – подумал он. С одной стороны ему было жаль Белогора, а с другой, из-за его самоуверенности погибли люди. Кого как не его винить в том, что он не захотел даже выяснить количество противника на том берегу.

В лагере царило уныние. Воины ходили кислые, с опущенными головами. После такой глупой неудачи моральный дух людей упал. Нужно было что-то делать.

Илья достал нож, подошел к одному из плотов и стал разрезать веревки связывающие крайние бревна.

– Кузьма, помоги, – бросил он смотрящему на него кузнецу.

Они взяли одно освобожденное бревно и положили на козла. Илья отмерял примерно чуть больше роста человека, сделал на бревне отметку и взял в руки пилу за один край, а другой протянул кузнецу.

Его воины стали кидать на них удивленные взгляды. Их командир что-то затеял, но не говорит.

Отпилив одну часть, Илья стал двигать бревно, чтобы отпилить еще такой же кусок от длинного бревна. Кузьма ему в этом помогал, сам не понимая, что затеял его друг.

А вот хитрый Никита, судя по его улыбке, уже обо всем догадался и стал помогать.

Когда распиловочные работы были закончены и на земле лежали три одинаковые бревна в рост человека, с помощью своих друзей, начал из связывать, а со всех сторон понеслись шутки:

– Командир, ты себе отдельный плот смастерил? – развеселился даже его помощник Ефим.

Воины столпились вокруг, смеялись, тыкали пальцами на плот и толкали друг друга руками. Это был хороший признак. Илья встал, оглядел их и сказал:

– Мне нужно будет три добровольца. Ты, ты и ты…– эту шутку они тоже еще не знали, поэтому опять весело загоготали.

Когда «добровольцы» весело изъявили свое добровольное желание участвовать в том, что Илья придумал, он приказал построить им еще четыре таких плота, как у него, а сам отправился к Белогору.

На этот раз старый воитель выслушал план вылазки молодого сотника. Его помощники, стоявшие рядом, в один голос стали выдвигать возражения. Мол такое не мыслимо, это невозможно, но старый воин из резко оборвал.

– А кто-нибудь из вас бывал в гостях у самого Хана?

И выслушав отрицательные ответы он продолжил:

– А вот Илья бывал, да ещё и карты у него увел. Вот это было невозможно. Как вы думаете, почему его сотником поставили?

У присутствующих, не знавших сей факт из биографии Ильи, отпали вниз челюсти.

– Твой план я одобряю Илья, проси, что нужно тебе для дела.

– Отвлечь ночью нужно степняков здесь Ваша Светлость, а я со своими переплыву на тот берег, сверху и снизу по течению, по двое.

– А ну покажи, – Белогор развернул на столе карту и глаза его загорелись.

Вечером, как только зашло солнце, началась подготовка к спектаклю. Воины опять потащили большие плоты к воде, стараясь побольше шуметь.

Илья с небольшим отрядом своих бойцов разделились на две части и потащили маленькие плоты вверх и вниз по течению. В напарники себе он взял молодого лазутчика Егорку, которого уже видел в деле. Во второй двойке был Валентин и Рябой, так все звали этого вояку, который ну очень хорошо управлялся с ножом.

План вылазки Ильи был из двух частей. Как только по центру начнется мнимая переправа, они тихонько переплывут на тот берег и начнут убирать всех дозорных степняков, а дальше объединятся и разведают вражеские позиции.

Все было готово. Илья и Егор замаскировали свои плоты ветками, палками и всем тем деревянным хламом, который постоянно плавает в воде.

Темнело очень быстро и вскоре они услышали, как ниже по течению начался шум. Они разделись, уложили свои вещи на плоты и медленно спустили их на воду. Темнота сгустилась, и они поплыли.

Даже, если бы светила яркая луна, то с другого берега нельзя было увидеть, что плывут люди. Так, обычный хлам, который постепенно дрейфует вниз по течению.

Проплыв под таким пологим углом, они прибились к берегу в небольших зарослях. Главное теперь было не шуметь. Воины прислушались. Повсюду пели цикады, что было хорошим признаком. Выбравшись на берег, они привязали плоты и оделись.

Внизу, по течению, все еще виднелись отблески от множества факелов и слышался шум. Но степняки очень хитрые, Илья это знал, их скрытные дозорные должны быть уже где-то рядом. Они с Егор стали пробираться вдоль берега, тот впереди, как более опытный следопыт, а Илья следом за ним.

Через какое-то время его товарищ подал сигнал. Илья подполз к нему и посмотрел в том направлении куда тот указывал. Впереди виднелись две фигуры. Это были дозорные. Они стояли словно призраки, не шевелясь.

«Плохо что их двое, один может дать деру и доложить», – только и успел подумать Илья. Егор взял с земли камень и метнул его в воду. Раздался достаточно сильный всплеск. Фигуры ожили, заговорили и одна из них направилась к воде. Егор подполз еще поближе и метнул в оставшегося нож, тот тихонько упал, не проронив ни звука. Они доползли до убитого дозорного и стали ждать. Илья с уважение посмотрел на своего товарища, у которого в запасе оказался такой трюк.

Второй дозорный, не увидев врага и какой-то угрозы, пришел к ним сам. Участь его была такой же, как и у первого. Допрашивать его было нельзя. Можно было наделать шуму.

Вот так они добрались до места, напротив которого, на другом берегу, стоял их отряд, уничтожив по пути еще двух дозорных. Была уже глубокая ночь. Представление давно закончилось и все разошлись спать. Степняки тоже отошли от берега в этом месте, но оставили отряд в четырех человек. Те даже не прятались. Жгли костер и вели себя шумно, надеясь на своих скрытных дозорных.

Илья дал сигнал Егору, и тот сложив хитро ладони «застрекотал», эмитируя какое-то насекомое. В ответ они услышали, как «ахнула» ночная птица. Судьба сидящих у костра была решена.

Две стрелы оборвали разговор двух степняков, вонзившись в их тела. Двое других успели только вскочить на ноги и были так же поражены опытными лучниками. Сам Илья не умел ловко стрелять из лука и мог только наблюдать как стреляет Егор и Валентин, которые, по всей вероятности, обучались этому мастерству с детства. Их небольшой отряд соединился, зачистив берег.

Пока его люди «прибирались» у костра, Илья пошел на берег и воткнул горящий факел, подавая сигнал своим, которые наверняка смотрели на их берег из полной темноты.

Степняков усадили на свои места и подперли тела рогатинами, чтобы из далека выглядело все натурально, а большего и не требовалось. Теперь им только нужно было следить, чтобы никто не подходил к берегу, пока не прибудут с той стороны первые плоты. Переправа началась.

Оставив охранять берег Егора и Валентина, Илья, взяв с собой Рябого и пошел дальше, нужно было посмотреть сколько людей в лагере степняков. Дело было не хитрое. Их лагерь находился не так далеко. Они и отходили от берега для того, чтобы скрывать свою численность.

Впереди, на большой опушке виднелись костры. Илья стал считать шатры. Насчитал двадцать штук воинских и два побольше. Его опыт подсказывал что это где-то от восьмидесяти до ста воинов.

Не успел он еще и подумать о том, как все здорово складывается, как от костров стали вставать степняки и направляться в их сторону.

– Вот черт! Неужели заметили что-то? – шепнул он Рябому.

– Нет командир, караулы будут менять, – ответил опытный товарищ.

– Точно, – ответил Илья, раздосадовавшись на себя что не догадался сам. Не было у него такого опыта как у его воинов. Он мог придумать что-то более глобальное, авантюрное, рулить ситуацией, а вот такие мелкие детали ему пока были недоступны.

И прекрасно это осознавая он испросил совета у Рябого:

– Что предлагаешь?

– Командир, давай отползем чуть назад от костров и заляжем на их тропе, а дальше я все сделаю.

– Идет! Вон того разодетого не трогай, он нужен живым, – ответил Илья и они стали удалятся от костров, держа в поле зрения неприятеля.

По тропе их шло пятеро. Четыре воина-степняка и офицер, который видно и сменял караул. Они шли, ничего не подозревая. Для них это была рутинная работа, судя по кислым лицам. Им предстояло встретить холодное, сырое утро не закутанными в теплые шкуры, а на берегу реки, от которой еще и тянуло тиной.

Такие мысли могли бы быть у этих воинов, если бы сбоку от тропы не взметнулась тень и не устроила пляску смерти.

Их командир оказался очень шустрым и уже было развернулся в сторону лагеря, но от тропы отделилась вторая тень и нанесла ему сильнейший хук в челюсть, от которого он упал на землю.

Илье не хотелось смотреть в ту сторону, где только что поработал Рябой, зрелище было еще то, у бедолаг не было ни единого шанса против него. Поэтому он стал сам «пеленать» своего пленника.

Когда они добрались до костра, то на берегу уже высадились первые отряды и заняли позиции.

– Илья, – услышал он позади знакомый голос Белогора.

– Ваша Светлость, вы здесь? Это опасно.

– Ну не опасней того, что ты сегодня сделал. Что у тебя?

Рябой снял с плеча связанного пленника, положил у костра и стал хлопать по щекам, приводя в чувства. Тот очнулся и видя в каком позорном положении он находится, стал извиваться, бешено вращать глазами, словно хотел ими пробуравить противников.